Маугли. Малыш и Карлсон. Винни Пух и все-все-все [Редьярд Джозеф Киплинг] (pdf) читать онлайн

РЕДЬЯРД
КИПЛИНГ

ш

н

ACTРИД
ЛИНДГРЕН

ж
О

ш

ш

АЛАН АЛЕКСАНДР
МИЛН

» а м шт

Ш №3-№&-№Ш

3 p. 60 к.

БРАТЬЯ МАУГЛИ
000000000000000 000 000 00 000 00О 0О 0 О 0 0
Было семь часов знойного вечера в Сионийских
горах, когда Отец Волк проснулся после дневного
отдыха, почесался, зевнул и расправил онемевшие
лапы одну за другой, прогоняя сон. Мать Волчица,
дремала, положив свою крупную серую морду на
четверых волчат, а те ворочались и повизгивали, и
луна светила в устье пещеры, где ж ила вся семья.
— Уф! — сказал Отец Волк.— Пора опять на охоту.
Он уже собирался спуститься скачками с горы, как
вдруг низенькая тень с косматым хвостом легла на
порог и прохныкала:
— Желаю тебе удачи, о Глава Волков! Удачи и
крепких, белых зубов твоим благородным детям.
Пусть они никогда не забывают, что на свете есть
голодные!
Это был ш акал, Лизоблюд Табаки,— а волки Индии
презирают Табаки за то, что он рыщ ет повсюду, сеет
17

такими же голыми и горячими, как синие валуны в
русле потока.
Птицы и обезьяны ушли на север в самом начале
года, понимая, что им грозит беда, а олени и дикие
свиньи забирались далеко в сохнущие на корню поля
вокруг деревень и нередко умирали на глазах у людей,
которые слишком ослабели, чтобы убивать их. Кор­
шун Чиль остался в джунглях и разжирел, потому что
падали было очень много. Каждый вечер он твердил
зверям, у которых уже не хватало сил уйти на новые
места, что солнце убило джунгли на три дня полёта во
все стороны.
Маугли, до сих пор не знавший настоящего голода,
принялся за старый мёд, трёхлетней давности; он
выгребал из опустелых ульев среди скал мёд, чёрный,

как терновые ягоды, и покрытый налётом застывшего
сахара. А ещё он доставал личинок, забравшихся
глубоко под кору деревьев, и таскал у ос их детву. От
дичи в джунглях остались кости да кожа, и Багира
убивала трижды в ночь и всё не могла наесться
досыта. Но хуже всего было то, что не хватало воды,
ибо Народ Джунглей пьёт хоть и редко, но вволю.
А зной всё держался и держался и выпил всю
влагу, и в конце концов из всех потоков оставалось
только главное русло Вайнганги, по которому струил­
ся тоненький ручеёк воды между мёртвыми берегами;
и когда дикий слон Хатхи, который живёт сто лет и
даже больше, увидел длинный синий каменный хре­
бет, выступивший из-под воды посередине потока, он
узнал Скалу Мира и тут же поднял хобот и затрубил,
объявляя Водяное Перемирие, как пятьдесят лет

— Пусть будет так,— сказала Багира.— Вот они
идут!
Беседа под смоковницей на том конце деревни
становилась всё более шумной. В заключение поднял­
ся крик, и толпа повалила по улице, размахивая
дубинками, бамбуковыми палками, серпами и ножа­
ми. Впереди всех бежал Балдео, но и остальные не
отставали от него, крича:
— Колдуна и колдунью сюда! Подожгите крышу
над их головой! Мы им покажем, как нянчиться с
116

тупорылые свиньи с острыми копытами, и что оста­
лось после оленей, то уничтожили свиньи. Время от
времени волки тревожили стада, и те, обезумев,
бросались из стороны в сторону, топча зелёный
ячмень и ровняя с землёй края оросительных кана­
лов. Перед рассветом в одном месте на краю круга
хищники отступили, оставив открытой дорогу на юг, и
олени ринулись - по ней, стадо за стадом. Другие,
посмелей, залегли в чаще, чтобы покормиться сле­
дующей ночью.
Но дело было уже сделано. Утром крестьяне,
взглянув на свои поля, увидели, что все посевы
погибли. Это грозило смертью, если люди не уйдут
отсюда, потому что голод был всегда так же близко от
них, как и джунгли. Когда буйволов выгнали на
пастбища, голодное стадо увидело, что олени дочиста
съели всю траву, и разбрелось по джунглям вслед за
своими дикими товарищами. А когда наступили су­
мерки, оказалось, что три или четыре деревенские
лошади лежат в стойлах с проломленной головой.
Только Багира умела наносить такие удары, и только
ей могла прийти в голову дерзкая мысль вытащить
последний труп на середину улицы.

В эту ночь крестьяне не посмели развести костры
на полях, и Хатхи с сыновьями вышел подбирать то,
что осталось; а там, где пройдёт Хатхи, уже нечего
больше подбирать. Люди решили питаться зерном,
припасённым для посева, пока не пройдут дожди, а
потом наняться в работники, чтобы наверстать поте­
рянный год. Но пока хлеботорговец думал о своих
корзинах, полных зерна, и о ценах, какие он будет
брать с покупателей, острые клыки Хатхи ломали
угол его глинобитного амбара и крушили большой
плетёный закром, где хранилось зерно.
После того как обнаружили эту потерю, пришла
очередь жреца сказать своё слово. Богам он уже
молился, но напрасно. Возможно, говорил он, что
деревня, сама того не зная, оскорбила какого-нибудь
бога джунглей: по всему видно, что джунгли против
них. Тогда послали за главарём соседнего племени
бродячих гондов, маленьких, умных, чёрных, как
уголь, охотников, живущих в глубине джунглей, чьи
предки происходят от древнейших народностей Ин­
дии— от первоначальных владельцев земли. Гонда
угостили тем, что нашлось, а он стоял на одной ноге, с
луком в руках и двумя-тремя отравленными стрела-

ш

— Но говорят тебе, ты, белый ночной червяк, что
нет больше ни князя, ни города! Вокруг нас одни
только джунгли!— воскликнул Каа.
— А сокровище есть. Но вот что можно сделать. Не
уходи ещё, Каа,— посмотришь, как будет бегать маль­
чик. Здесь есть где поохотиться. Жизнь хороша,
мальчик! Побегай взад и вперёд, порезвись!
Маугли спокойно положил руку на голову Каа.
— Эта белая тварь до сих пор видела только людей
136

— Я тоже,— сказала Багира, спрятавшись за ска­
лой.— Я жду, поставив колючку острым концом на
камень. Она скользит: на камне осталась царапина.
Скажи, что у тебя, Маленький Брат.
— Одна-две ветки и большой сучок сломаны
здесь,— сказал Маугли шёпотом.— А как рассказать
вот это? А! Теперь понял. Я, Маленькая Нога, ухожу с
шумом и топотом, чтобы Большая Нога слышала
меня.
141

6. «Сказочные повести»

■

г

В городе Стокгольме, на самой обыкновенной ули­
це, в самом обыкновенном доме живёт самая обыкно­
венная шведская семья по фамилии Свйнтесон. Семья
эта состоит из самого обыкновенного папы, самой
обыкновенной мамы и трёх самых обыкновенных
ребят— Боссе, Бётан и Малыша.
—
Я вовсе не самый обыкновенный малыш,— гово­
рит Малыш.
Но это, конечно, неправда. Ведь на свете столько
мальчишек, которым семь лет, у которых голубые
глаза, немытые уши и разорванные на коленках
штанишки, что сомневаться тут нечего: Малыш— са­
мый обыкновенный мальчик.
191

7. «Сказочные повести»

Этот вечер был прямо создан для прогулок по
крышам. Из раскрытых окон доносились самые раз­
ные звуки и шумы: тихий разговор каких-то людей;
детский смех и детский плач; звяканье посуды, кото­
рую кто-то мыл на кухне; лай собаки; бренчание на
пианино. Где-то загрохотал мотоцикл, а когда он
промчался и шум затих, донёсся цокот копыт и
тарахтение телеги.
— Если бы люди знали, как приятно ходить по
крышам, они давно бы перестали ходить по ули­
цам,— сказал Малыш.— Как здесь хорошо!
— Да, и очень опасно,— подхватил Карлсон,— по­
тому что легко сорваться вниз. Я тебе покажу несколь­
ко мест, где сердце прямо ёкает от страха.
Дома так тесно прижались друг к другу, что можно
было свободно перейти с крыши на крышу. Выступы,
мансарды, трубы и углы придавали крышам самые
причудливые формы.
И правда, гулять здесь было так опасно, что дух
захватывало. В одном месте между домами была
широкая щель, и Малыш едва не свалился в неё. Но в
230

У

последнюю минуту, когда нога Малыша уже соскольз­
нула с карниза, Карлсон схватил его за руку.
— Весело?— крикнул он, втаскивая Малыша на
крышу.— Вот как раз такие места я и имел в виду.
Что ж, пойдём дальше?
Но Малышу не захотелось идти дальше— сердце у
него билось слишком сильно. Они шли по таким
трудным и опасным местам, что приходилось цеплять­
ся руками и ногами, чтобы не сорваться. А Карлсон,
желая позабавить Малыша, нарочно выбирал дорогу
потруднее.
— Я думаю, что настало время нам немножко
повеселиться,— сказал Карлсон.— Я частенько гуляю
по вечерам на крышах и люблю подшутить над
людьми, живущими вот в этих мансардах.
— Как подшутить?— спросил Малыш.
— Над разными людьми по-разному. И я никогда
не повторяю дважды одну и ту же шутку. Угадай, кто
лучший в мире шутник?
Вдруг где-то поблизости раздался громкий плач
грудного младенца. Малыш ещё раньше слышал, что
кто-то плакал, но потом плач прекратился. Видимо,

**£.*>Гу »

Всем детям Альберг очень понравился, но Кирре
продолжал упорствовать.
— Тогда пусть полетает— для этого дрожжей не
нужно,— сказал он.
— Полетаешь, Альберг? — спросил Карлсон
собаку.
Щенок, казалось, спал, но на вопрос Карлсона всё
же ответил:
— Что ж, пожалуйста, но только если ты полетишь
вместе со мной, потому что я обещал маме никогда не
летать без взрослых.
— Тогда иди сюда, маленький Альберг,— сказал
Карлсон и поднял щенка с пола.
Секунду спустя Карлсон и Альберг уже летели.
Сцерва они поднялись к потолку и сделали несколько
кругов над люстрой, а затем вылетели в окно. Кирре
даже побледнел от изумления.
Все дети кинулись к окну и стали смотреть, как
Карлсон и Альберг летают над крышей дома.
А Малыш в ужасе крикнул:
— Карлсон, Карлсон, лети назад с моей собакой!

/

{rCrtrCririFCrCt&CrCrb

шр&т&швтй тш
siia2шш&»№яшш&ашт
Земля такая огромная, и на ней столько домов!
Большие и маленькие. Красивые и уродливые. Ново­
стройки и развалюшки. И есть ещё совсем крошечный
домик Карлсона, который живёт на крыше. Карлсон
уверен, что это лучший в мире домик и что живёт в нём
лучший в мире Карлсон. Малыш тоже в этом уверен.
Что до Малыша, то он живёт с мамой и папой, Боссе
и Бетан в самом обыкновенном доме, на самой обык­
новенной улице в городе Стокгольме, но на крыше
этого обыкновенного дома, как раз за трубой, прячет­
ся крошечный домик с табличкой над дверью:

,

Карлсон

,

который живёт на крыше
лучший в мире Карлсон

278

X

Карлсон решительно придвинул к себе ведро:
— Нельзя, говоришь? Сейчас уводишь. Беги за
мной!
Схватив ведро, он помчался вниз по крутому скату
крыши. Малыш испугался, подумав, что Карлсон не
сумеет остановиться, когда добежит до края.
— Тормози!— крикнул Малыш.— Тормози!
И Карлсон затормозил. Но только когда очутился
на самом-самом краю.
— Чего ты ждёшь? — крикнул Карлсон Малы­
шу.— Беги ко мне.
Малыш сел на крышу и осторожно пополз вниз.
— Лучший в мире мусоропровод!.. Высота падения
мусора двадцать метров,— сообщил Карлсон и быстро
опрокинул ведро.
Ореховая скорлупа, вишнёвые косточки, скомкан­
ная бумага устремились по лучшему в мире «мусоро­
проводу» могучим потоком на улицу и угодили прямо
на голову элегантному господину, который шёл по
тротуару и курил сигару.
297

— Неужто голуби? — пробормотала она.
— Судя по мычанию, скорее корова,— заметил
Малыш.— Какая-нибудь летающая коровка, которая
очень любит плюшечки. Вот она их увидела и слизала
язычком.
— Не болтай глупости,— буркнула фрекен Бок.
Но тут Мальпп снова услышал знакомое жужжа­
ние у окна и, чтобы заглушить его и отвлечь фрекен
Бок, запел так громко, как только мог:
Божья коровка,
Полети на небо,
Принеси нам хлеба,
Сушек, плюшек,
Сладеньких ватрушек.

Малыш часто сочинял вместе с мамой стишки и
сам понимал, что насчёт божьей коровки, сушек и
плюшек они удачно придумали. Но фрекен Бок была
другого мнения.
— Немедленно замолчи! Мне надоели твои глупо­
сти!— закричала она.

Как раз в этот момент у окна что-то так звякнуло,
что они оба вздрогнули от испуга. Они обернулись и
увидели, что на пустом блюде лежит монетка в пять
эре.
Мальпл снова захихикал.
— Какая честная коровка,— сказал он сквозь
смех.— Она заплатила за плюшки.
Фрекен Бок побагровела от злости.
— Что за идиотская Н1утка! — заорала она и снова
кинулась к окну. — Наверно, это кто-нибудь из верх­
ней квартиры забавляется тем, что крадёт у меня
плюшки и нтыряет сюда пятиэровые монетки.
— Над нами никого нет,— заявил Малыш.— Мы
живём на верхнем этаже, над нами только крыша.
Фрекен Бок совсем взбесилась.
— Ничего не понимаю!— вопила она.— Решитель­
но ничего.
— Да это я уже давно заметил,— сказал Ма­
льпл.— Но стоит ли огорчаться, не всем же быть
понятливыми.
За эти слова Мальпл получил пощёчину.

узнал привидение по запаху и думал, что началась
весёлая игра. Привидение, впрочем, тоже так думало.
— Гей, гей!— кричало оно, летая вокруг головы
фрекен Бок и едва не касаясь её ушей.
Но потом оно немного поотстало, чтобы получилась
настоящая погоня. Так они носились по всей кварти­
ре— впереди скакала фрекен Бок, а за ней мчалось
привидение: в кухню и из кухни, в столовую и из
столовой, в комнату Малыша и из комнаты Малыша,
и снова в кухню, большую комнату, комнату Малыша,
и снова, и снова...
Фрекен Бок всё время вопила так, что в конце
концов привидение даже попыталось её успокоить:
— Ну, ну, ну, не реви! Теперь-то уж мы повеселим­
ся всласть!
Но все эти утешения не возымели никакого дей­
ствия. Фрекен Бок продолжала голосить и метаться по
кухне. А там всё ещё стоял на полу таз с водой, в
котором она мыла ноги. Привидение преследовало её
по пятам. «Гей, гей»,— так и звенело в ушах; в конце
концов фрекен Бок споткнулась о таз и с грохотом
упала. При этом она издала вопль, похожий на вой
сирены, но тут привидение просто возмутилось:

±

Час спустя Мальпп уже лежал в своей кроватке, а
рядом стояла корзинка, где спал Бимбо. Все — и мама,
и папа, и Боссе, и Бетан — пришли к нему в комнату
пожелать спокойной ночи. Малыша уже одолевал сон.
Но он ещё не спал, а думал о Карлсоне. Что он сейчас
делает, Карлсон? Может, как раз что-нибудь масте­
рит... скворечник или ещё что...
«Завтра, когда я приду из школы,— думал Ма­
лыш,— я позвоню Карлсону и спрошу, нельзя ли мне
слетать к нему и тоже ещё что-нибудь смастерить».
А потом Мальпп подумал: «Как хорошо, что
Карлсон провёл звонок, я позвоню ему всегда, когда
захочу». И вдруг понял, что он уже захотел.
Он вскочил с постели, босиком подбежал к окну и
дёрнул за шнурок. Три раза. Этот сигнал означал:
«Какое счастье, что на свете есть такой красивый,
умный, в меру упитанный и храбрый человечек, как
ты, лучший в мире Карлсон!»
Малыш ещё постоял немного у окна, не потому что
ждал ответа, а просто так, и вдруг, представьте себе,
прилетел Карлсон.
—
Да, ты прав,— сказал он,— это и в самом деле
очень хорошо.
Больше Карлсон ничего не сказал и тут же улетел
назад, в свой зелёный домик на крыше.

КА Ж Д Ы Й ИМЕЕТ ПРАВО БЫТЬ
КАРЛСОНОМ
Однажды утром спросонья Малыш услышал
взволнованные голоса, доносившиеся из кухни. Папа
и мама явно были чем-то огорчены.
— Ну вот, дождались!— сказал папа.— Ты только
погляди, что написано в газете. На, прочти сама.
— Ужасно!— воскликнула мама.— Просто ужас
какой-то!
375

— Я сейчас устрою нечто такое, что их с самого
начала испугает насмерть,— сказал он.— И глупая
собака нам здесь совсем не нужна, поверь мне.
Он побежал на кухню и стал рыться в шкафу.
Малыш попросил его делать всё потише, потому что
фрекен Бок спит в комнате Бетан, прямо за стеной.
Карлсон об этом не подумал.
— Тогда ты стой на страже!— скомандовал
он.— Как перестанешь слышать «брр-ж-ж» или «брраш», дай мне как-нибудь незаметно знать.
Он задумался, и вдруг ему пришла мысль.
— Знаешь, что ты сделаешь? Ты сам начнёшь
храпеть, да как можно громче. Вот так: «Гррр-ах-ах,
гррр-ах-ах».
— Зачем?— недоумевал Малыш.
— А вот зачем: если проснётся дядюшка, он решит,
что это храпит фрекен Бок, а если проснётся фрекен
Бок, она подумает на дядюшку, и ни у кого не
возникнет подозрения. Но я-то буду знать, что «грррах-ах» — это значит,* ты мне подаёшь сигнал: кто-то из
них проснулся,* надо быть начеку! И тогда я залезу в
441

— Да, она такая же редкая, как гремучая
змея,— проворчал Карлсон.
Он сидел в углу рядом с Малышом и так энергично
пожирал карамельки, что хруст был слышен во всей
комнате. Когда же кулёк оказался пустым, он вскочил
и стал прыгать по комнате. Казалось, он просто
играет, но с помощью этих нелепых прыжков он
постепенно добрался до стульев, на которых сидели
Филле и Рулле.
— Такую редкую женщину, как вы, хочется вновь
увидеть,— не унимался Филле, а фрекен Бок ещё
больше залилась краской и ещё больше потупила
глаза.
— Да, конечно, конечно, фрекен Бок— женщина
редкая,— согласился дядя Юлиус,— но мне всё же
хотелось бы знать, кто взял мои часы и бумажник.
Филле и Рулле, казалось, не слышали, что он
сказал. Филле был так увлечён фрекен Бок, что всё
остальное для него уже не существовало.
— И выглядит она привлекательно, не правда ли,
Рулле?— сказал он тихо, но так, чтобы фрекен Бок это

— Ой!— вырвалось у Малыша.
— Да, да, я самое опасное существо из мира
сказок,— не унимался Карлсон.— При виде меня у
всех волосы становятся дыбом.
В голубых сумерках июньского вечера летела
ведьма. Малыш глядел ей вслед, не зная, что предпри­
нять. Потом он бросился в комнату Боссе, потому что
её окна выходили на ту же сторону, что и окна
гостиной.
Ведьма увидела Малыша, широко улыбнулась и
помахала ему рукой — очень кстати, а ты Малышу
стало уже казаться, что это настоящая ведьма,— а
потом она заглянула в окно гостиной. Фрекен Бок и
дядя Юлиус её, видно, не заметили, потому что до
Малыша по-прежнему доносился ровный гул их голо­
сов. И вдруг тишину вечера прорезал крик. Душераз­
дирающий крик ведьмы (она хотела привлечь к себе
внимание)— и гул голосов в гостиной тут же смолк.
А ведьма прилетела назад к Малышу, рывком
сорвала с себя косынку и плащ, стёрла белой гардиной
с лица сажу и разом превратилась снова в Карлсона,
который швырнул метлу и ведьминские одежды Боссе
под кровать.
469

листик, и не заметят тебя, а если шар будет синий, они
могут подумать, что это просто кусочек неба, и тоже
тебя не заметят. Весь вопрос — чему они скорее
поверят?
— А думаешь, они не заметят под шариком т е б я ?
— Может, заметят, а может, и нет,— сказал ВинниПух.— Разве знаешь, что пчёлам в голову при­
дёт?— Он подумал минутку и добавил:— Я притво­
рюсь, как будто я маленькая чёрная тучка. Тогда они
не догадаются!
— Тогда тебе лучше взять синий шарик,— сказал
Кристофер Робин.
И вопрос был решён.
Друзья взяли с собой синий шар, Кристофер Робин,
как всегда (просто на всякий случай), захватил своё
ружьё, и оба отправились в поход.
Винни-Пух первым делом подошёл к одной знако­
мой луже и как следует вывалялся в грязи, чтобы
стать совсем-совсем чёрным, как настоящая тучка.
Потом они стали надувать шар, держа его вдвоём за
верёвочку. И когда шар раздулся так, что казалось,

— Кристофер Робин, ты должен сбить шар из
ружья. Ружьё у тебя с собой?
— Понятно, с собой,— сказал Кристофер Ро­
бин.— Но если я выстрелю в шарик, он же испор­
тится!
— А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь
я,— сказал Пух.
Конечно, тут Кристофер Робин сразу понял, как
надо поступить. Он очень тщательно прицелился в
шарик и выстрелил.
— Ой-ой-ой!— вскрикнул Пух.
— Разве я не попал? — спросил Кристофер Робин.
— Не то чтобы совсем не попал,— сказал Пух,— но
только не попал в шарик!
— Прости, пожалуйста,— сказал Кристофер Робин
и выстрелил снова.
На этот раз он не промахнулся. Воздух начал
медленно выходить из шарика, и Винни-Пух плавно
опустился на землю.
Правда, лапки у него совсем одеревенели, оттого
что ему пришлось столько времени висеть, держась за
верёвочку. Целую неделю после этого происшествия
490

Тут он наклонился, сунул голову в нору и крикнул:
— Эй! Кто-нибудь дома?
Вместо ответа послышалась какая-то возня, а
потом снова стало тихо.
— Я спросил: «Эй! Кто-нибудь дома?»— повторил
Пух громко-громко.
— Н ет!— ответил чей-то голос.— И незачем так
орать,— прибавил ой,— я и в первый раз прекрасно
тебя понял.
— Простите! — сказал Винни-Пух.— А что, совсемсовсем никого нет дома?
— Совсем-совсем никого!— отвечал голос.
Тут Винни-Пух вытащил голову из норы и заду­
мался.
Он подумал так: «Не может быть, чтобы там
совсем-совсем никого не было! Кто-то там всё-таки
есть— ведь кто-нибудь должен же был сказать: «Совсем-совсем никого!»
Поэтому он снова наклонился, сунул голову в
отверстие норы и сказал:
— Слушай, Кролик, а это не ты?

— Конечно, я прав,— сказал Пух.
— Это вполне естественно,— грустно сказал ИаИа.— Теперь всё понятно. Удивляться не приходится.
— Ты, наверно, его где-нибудь позабыл,— сказал
Винни-Пух.
— Наверно, его кто-нибудь утащил...— сказал ИаИа.— Чего от них ждать! — добавил он после большой
паузы.
Пух чувствовал, что он должен сказать что-нибудь
полезное, но не мог придумать, что именно. И он
решил вместо этого с д е л а т ь что-нибудь полезное.
— Иа-Иа,— торжественно произнёс он,— я, ВинниПух, обещаю тебе найти твой хвост.
— Спасибо, Пух,— сказал Иа.— Ты настоящий
друг. Не то что некоторые!
И Винни-Пух отправился на поиски хвоста.
Он вышел в путь чудесным весенним утром. Ма­
ленькие прозрачные облачка весело играли на синем
небе. Они то набегали на солнышко, словно хотели его
закрыть, то поскорее убегали, чтобы дать и другим
побаловаться.
А солнце весело светило, не обращая на них
никакого внимания, и сосна, которая носила свои
иголки круглый год не снимая, казалась старой и
505

— Значит, мёд,— повторил Пятачок для верно­
сти.— Я выкопаю яму, а ты сходишь за мёдом.
— Отлично,— сказал Пух и побрёл домой.
Придя домой, он подошёл к буфету, влез на стул и
достал с верхней полки болыиой-преболыной горшок
мёду. На горшке было написано « М и о т » , но, чтобы
удостовериться окончательно, Винни-Пух снял с него
бумажную крышку и заглянул внутрь. Там действи­
тельно был мёд.
— Но ручаться нельзя,— сказал Пух.— Я помню,
мой дядя как-то говорил, что он однажды видел сыр
точь-в-точь такого же цвета.
Винни сунул в горшок мордочку и как следует
лизнул.
— Да,— сказал он,— это он. Сомневаться не прихо­
дится. Полный горшок мёду. Конечно, если только
никто не положил туда на дно сыру— просто так,
шутки ради. Может быть, мне лучше немного углу­
биться... на случай... На тот случай, если Слонопотамы
не любят сыру... как и я... А х !— И он глубоко
вздохнул.— Нет, я не ошибся. Чистый мёд сверху
донизу!
Окончательно убедившись в этом, Пух понёс гор­
шок к западне, и Пятачок, выглянув из Очень Глубо­
кой Ямы, спросил: «Принёс?» А Пух сказал: «Да, но он
17. «Сказочные повести»

513

— Ну, тогда ладно. Я подарю Иа воздушный ша­
рик. У меня остался один от праздника. Я сейчас за
ним схожу, хорошо?
— Вот это ты очень хорошо придумал, Пятачок!
Ведь Иа нужно развеселить. А с воздушным шариком
кто хочешь развеселится! Никто не может грустить,
когда у него есть воздушный шарик!
Ну, и Пятачок пустился рысцой домой, а Пух с
горшочком мёду направился к ручью.
День был жаркий, а путь неблизкий, и, не пройдя и
полпути, Пух вдруг почувствовал какое-то странное
щекотание. Сначала у него защекотало в носу, потом в
горле, а потом засосало под ложечкой й так постепен­
но дошло до самых пяток. Казалось, словно кто-то
внутри у него говорил: «Знаешь, Пух, сейчас самое
время чем-нибудь немножко...»
— Ай-ай,— сказал Пух,— я и не знал, что уже так
поздно!
Он сел на землю и снял крышку со своего горшка.
— Как хорошо, что я взял его с собой,— сказал
он.— Немало медведей в такой жаркий день и не
подумали бы захватить с собой то, чем можно немнож­
ко подкрепиться!..
521

— Да.
— Спасибо, Пятачок,— сказал Иа.— Извини, пожа­
луйста,— продолжал он,— но я хотел бы спросить,
какого цвета он был, когда... когда он был шариком?
— Красного.
«Подумать только! Красного... Мой любимый
цвет»,— пробормотал Иа-Иа про себя.
— А какого размера? — Почти с меня.
— Да? Подумать только, почти с тебя!.. Мой люби­
мый размер!— грустно сказал Иа-Иа себе под
нос.— Так, так.
Пятачок чувствовал себя очень неважно и прямо не
знал, что говорить. Он то и дело открывал рот,
собираясь что-нибудь сказать, но тут же решал, что
526

— Кенга! Я вижу, что пришло время поговорить
начистоту.
— До чего же ты смешной глупыш, Ру,— сказала
Кенга, наливая воду в ванну.
— Я не Ру,— громко сказал Пятачок.— Я Пя­
тачок!
— Да, милый, да,— сказала Кенга ласково.— Никто
с тобой не спорит!.. И голосу Пятачка подражает,
какой умница! — пробормотала она, доставая с полки
большой кусок жёлтого мыла.— Ну, что ты у меня ещё
придумаешь?
— Ты что, не видишь? — закричал Пятачок.— Глаз
у тебя, что ли, нет? Погляди на меня!
— Я-то гляж у, маленький мой Ру,— сказала Кенга
довольно строго.— А вот ты помнишь, что я тебе вчера
говорила про гримасы? Если ты будешь строить такие
гримасы, как Пятачок, то, когда вырастешь, станешь
похож на Пятачка, и ты тогда об этом очень-очень
пожалеешь. А теперь— марш в ванну и не заставляй
меня повторять это еще раз!

И, не успев опомниться, Пятачок оказался в ванне,
и Кенга принялась изо всех сил тереть его большой
лохматой мочалкой.
— О й!— пищал Пятачок.— Отпусти меня! Я же
Пятачок!
— Не открывай рот, дорогой, а то в него попадёт
мыло,— сказала Кенга.— Ну вот! Что я тебе говорила?
— Ты-ты-ты, ты это нарочно сделала,— булькнул
было Пятачок, как только смог снова заговорить...
Но тут во рту у него оказалась мочалка.
— Вот так хорошо, милый, помалкивай,— сказала
Кенга.
В следующее мгновение Пятачок был извлечён из
ванны и крепко-накрепко вытерт мохнатым полотен­
цем.
— Ну,— сказала Кенга,— а теперь прими лекар­
ство— и в постель.
— К-к-какое ле-ле-карство? — пролепетал Пята­
чок.
— Рыбий жир, чтобы ты вырос большим и силь­
ным, милый. Ты же rie хочешь быть таким маленьким
и слабеньким, как Пятачок, правда? Ну, так вот.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
— Войдите,— сказала Кенга.
И вошёл Кристофер Робин.
— Кристофер Робин, Кристофер Робин!— рыдал
Пятачок.— Скажи Кенге, кто я. Она всё время говорит,
что я Ру! А я ведь не Ру, правда?

— Я хотел бы сказать,— сказал Иа,— что это дей­
ствует на нервы. Я вообще не собирался идти в эту
ископе... или как там Пух выразился. Я пришёл
только из чувства долга. Тем не менее я здесь, и если я
должен идти в конце ископе — вы понимаете, о чём я
говорю,— то пусть я и буду в конце. Но если каждый
раз, когда мне захочется посидеть и отдохнуть, мне
придётся сначала расчищать себе место от всей этой
мелкоты— Родственников и Знакомых Кролика, то
это будет не ископе— или как её там называют,— а
просто суета и суматоха. Вот что я хотел сказать.
— Я понимаю, что Иа имеет в виду,— сказала
Сова.— Если вы спросите меня...
— Я никого не спрашиваю,— сказал Иа.— Я, наобо­
рот, всем объясняю. Можете искать Северный Полюс,
а можете играть в «Сиди, сиди, Яша» на муравейнике.
С моей стороны возражений нет.
Тут в голове колонны послышался крик.
— Вперёд! Вперёд!— кричал Кристофер Робин.
— Вперёд!— кричали Пух и Пятачок.
542

— Вперёд!— кричала Сова.
— Тронулись!— сказал Кролик.— Я должен бе­
жать.— И он помчался в голову колонны к Кристофе­
ру Робину.
— Вот именно,— сказал Иа.— Все тронулись. Но я
тут ни при чём.
Так они выступили в поход к Полюсу. По дороге
они все болтали о разных разностях. Все, кроме Пуха,
который сочинял песню.
— Вот и первая строфа,— сказал он Пятачку, когда
она была наконец готова.
— Первая строфа чего?
— Моей песни.
— Какой песни? ‘
— Этой самой.
— Какой?
— Если ты послушаешь, то всё узнаешь.
— А откуда ты знаешь, что я не слушаю?

— Ну что ж, тогда поблагодари его от моего имени,
когда вы увидитесь.
Пух смущённо посмотрел на Кристофера Робина.
— Пух нашёл Северный Полюс,— сказал Кристо­
фер Робин.— Здорово, правда? Вот Земная Ось.
Пух скромно опустил глаза.
— Вот это? — спросил Иа.
— Да,— сказал Кристофер Робин.
— Значит, мы вот эту штуку искали?
— Да,— сказал Пух.
— Гм,— сказал Иа-Иа.— Ну что ж. Во всяком слу­
чае, дождя не было,— добавил он.
Они воткнули Ось в землю, и Кристофер Робин
привязал к ней дощечку с надписью:

Потом все отправились по домам. И, по-моему, хотя
я в этом и не вполне уверен, Крошке Ру пришлось
принять горячую ванну и немедленно лечь спать.
А Пух так гордился своим подвигом, что должен
был очень-очень основательно подкрепиться.
549

А когда все спасательные операции были оконче­
ны, на ветке сидел Пух, болтая ногами, а рядом стояло
десять горшков с мёдом...
На другой день на ветке сидел Пух, болтая ногами,
а рядом стояли четыре горшка с мёдом.
На третий день на ветке сидел Пух, болтая ногами,
а рядом стоял один горшок с мёдом.
На четвёртый день на ветке сидел Пух одинодинёшенек.
И в это самое утро бутылка Пятачка проплывала
мимо Пуха.
И тут с громким криком «Мёд! Мёд!» Пух кинулся в
воду, схватил бутылку и, по шейку в воде, храбро
вернулся к дереву и влез на ветку.
— Жаль, жаль,— сказал Пух, открыв бутыл­
ку,— столько мокнуть, и совершенно зря!.. Погодите,
а что тут делает эта бумажка?
Он вытащил бумажку и посмотрел на неё.
— Это Спаслание,— сказал он,— вот что это такое.
А вот это буква «Пы», да-да-да, да-да-да, а «Пы»,
наверно, значит «Пух», и, значит, это очень важное
Спаслание для меня, а я не могу узнать, что оно
значит! Надо бы найти Кристофера Робина, или Сову,
или Пятачка — словом, какого-нибудь читателя, кото-

— Ничего, Кристофер Робин. Ничего существенно­
го. Ты, конечно, не видел где-нибудь здесь дома или
чего-нибудь в этом роде?
— Какого дома?
— Просто дома.
— А кто там живёт?
— Я живу. По крайней мере, я думал, что я там
живу. Но, по-видимому, я там не живу. Ну что ж, в
конце концов не у всех же должны быть дома.
— Ой, Иа, я не знал. Я всегда думал...
— Не знаю, в чём тут дело, Кристофер Робин, но
из-за всего этого снега и тому подобного, не говоря уже
о сосульках и всём прочем, сейчас в поле часа в три
утра не так жарко, как думают некоторые. Не сказать,
чтобы там было душно, если ты понимаешь, что я
имею в виду. Да, жаловаться на духоту не приходится.
Никак не приходится. По правде говоря, Кристофер
Робин,— продолжал Иа громким шёпотом,— строго
между нами, совершенно секретно, если никому не
говорить,— там х о л о д н о .
— Ой, Иа!
565

и, чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой
тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог.
— А ты уверен, что это был дом? — спросил
Пух.-^Я хочу сказать, ты уверен, что как раз тут был
дом?
— Конечно, уверен,— сказал Иа. Он пробормотал
про себя: «Ни тени ума нет у некоторых!»
— В чём дело, Пух? — спросил Кристофер Робин.
— Ну...— сказал Пух.— Дело в том...— сказал
он.— Ну, дело в том...— сказал Пух.— Понима­
ешь...— сказал Пух.— Как бы вам сказать...— сказал
Пух, и тут что-то, видимо, подсказало ему, что он не
очень хорошо объясняет дело, так что он снова
толкнул Пятачка локтем.
— Как бы вам сказать...— поспешно сказал Пята­
чок.— Только теплее,— добавил он после долгого раз­
мышления.
— Что— теплее?
— На той стороне рощи, где стоит дом Иа.
— Мой дом? — спросил Иа.— Мой дом был здесь.
— Нет,— твёрдо сказал Пятачок,— он на той
опушке.

Кристофера Робина и он теперь всегда будет в Лесу,
а Пятачок объяснил Тигре, что он не должен оби­
жаться на то, что сказал Иа, потому что он, то есть
Иа, всегда такой угрюмый; а Иа-Иа объяснил Пятач­
ку, что, наоборот, сегодня утром он необыкновенно
весел; а Тигра объяснил всем и каждому, что он до сих
пор ещё не завтракал.
— Ох, так и знал, что позабуду,— сказал наконец
Пух.— Тигры всегда едят чертополох— вот почему
мы пришли к тебе в гости.
— Спасибо, Пух! Очень, очень тронут твоим вни­
манием!
— Ой, Иа, я не хотел сказать, что мы не хотели
тебя видеть...
— Понятно, понятно. Словом, ваш новый полоса­
тый друг хочет позавтракать. Вполне естественно.
Как, вы говорите, его зовут?
— Тигра.
— Ну, тогда пойдём сюда, Тигра.
Иа проводил Тигру к самому колючему кусту чер­
тополоха и для верности показал на него копытом.
— Этот кустик я берёг для своего дня рожде­
ния,— сказал он,— но, в конце концов, что такое день

рождения? Сегодня он тут, а завтра его нет. Пожа­
луйста, Тигра, угощайся.
Тигра сказал «спасибо» и неуверенно покосился
на Пуха.
— Это и есть чертополох? — шепнул он.
— Да,— сказал Пух.
— Тот, который Тигры любят больше всего на
свете?
— Совершенно верно,— сказал Пух.
— Понятно,— сказал Тигра.
И он храбро откусил большущую ветку и громко
захрустел ею. В ту же секунду он сел на землю и су­
нул лапу в рот.
— Ой-ой-ой,— сказал он.
— В чём дело? — спросил Пух.
— Жжётся!— пробормотал Тигра.
— Кажется,— сказал Иа,— наш друг проглотил
пчейу.
Друг Пуха на секунду перестал трясти головой (он
пытался вытрясти колючки) и объяснил, что Тигры
не любят чертополоха.
— Тогда зачем было портить такой отличный эк­
земпляр?— сурово спросил Иа.

С минуту она беспомощно открывала и закрывала
рот, не в силах ничего больше придумать. И вдруг её
осенило.
— Скажи мне, Кролик,— сказала она,— что гово­
рилось в первой записке? Только точно. Это очень
важно. От этого всё зависит. Повтори слово в слово.
— Да то же самое, что и в этой, честное слово!
Сова посмотрела на Кролика, борясь с искушени­
ем спихнуть его с дерева, но, сообразив, что это все­
гда успеется, она ещё раз попыталась выяснить, о
чём же всё-таки идёт разговор.
— Прошу повторить точный текст,— сказала
она, словно не обратив внимания на то, что сказал
Кролик.
— Да там было написано: « У г и о л щ а с в и р н у с » .
То же самое, что и здесь, только здесь ещё добавле­
но: « З а п и т щ а с в и р н у с ».
Сова с облегчением вздохнула.
— Ну вот,— сказала Сова,— вот теперь наше по­
ложение стало яснее.
— Да, но каково положение Кристофера Роби­
на?— сказал Кролик.— Где он сейчас? Вот в чём
вопрос!
Сова снова поглядела на записку. Конечно, столь
образованной особе ничего не стоило прочитать
583

— О !— сказал Ру.— А они могут летать не хуже
Совы?
— Ещё бы! — сказал Тигра. — Только они не хо­
тят.
— А почему они не хотят?
— Ну, им это почему-то не нравится.
Ру никак не мог этого понять, потому что ему-то
ужасно хотелось полетать, но Тигра объяснил ему, что
надо самому быть Тигрой, чтобы это понять.
— А прыгать? — спросил Р у .^ Могут Тигры пры­
гать, как Кенги?
— Спрашиваешь!— сказал Тифа.— Ещё как! Ког­
да хотят, конечно.
— Ой, как я люблю прыгать! — сказал Ру.— Давай
посмотрим, кто дальше прыгнет— ты или я?
— Конечно, я,— сказал Тигра,— только мы сейчас
не будем задерживаться, а то ещё опоздаем.
— Куда опоздаем?
— Туда, куда нам надо прийти вовремя,— сказал
Тигра, ускоряя шаги.
Вскоре они добрались до Шести Сосен.
593

Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здоро­
в о !»— и его опустили на землю.
— Давай, Тигра!— крикнул он.— Это очень просто!
Но Тигра изо всей силы держался за ветку и
говорил про себя: «Конечно, прыгающим живот­
ным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих
животных, вроде Тигров, это совершенно другое
дело».
И он почему-то вдруг представил себе, как он
плывёт на спинке вниз по течению или весело ныряет
в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и
есть настоящая жизнь для Тигры.
— Давай, давай!— крикнул Кристофер Робин.—
Не бойся.
— Сейчас,
минуточку,— нервно
сказал
Тиг­
ра,— мне что-то в глаз попало!
И он медленно, медленно пополз по ветке.
— Давай, давай, это очень просто!— пропищал
Крошка Ру.
И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.
— Ой!— крикнул он, видя, как дерево проносится
мимо него.
599

—
Иа — он всегда так,— сказал Пятачок.— Я лично
считаю, что ты очень хорошо придумал!
Пух немного утешился. Ведь если вы Медведь с
опилками в голове и думаете о делах, вы иногда с
огорчением обнаруживаете, что мысль, которая каза­
лась вам очень дельной, пока она была у вас в голове,
оказывается совсем не такой, когда она выходит
наружу и на неё смотрят другие. Но, как бы то ни
было, Иа б ы л в Реке, а теперь его там не б ы л о , так
что ничего плохого Пух не сделал.

— Пошли!— сказал Кролик.— Я отлично знаю
дорогу!
Они пошли. Спустя десять минут они снова остано­
вились.
— Очень смешно,— сказал Кролик,— но мне вдруг
пока... Ах, конечно. Пошли!..
— Ну, вот мы и тут,— сказал Кролик спустя ещё
десять минут.— Нет, кажется...
— А теперь,— сказал Кролик спустя ещё десять
минут,— по-моему, мы должны быть у... или мы взяли
немного правее, чем я думал?
— Прямо чудеса!— сказал Кролик спустя ещё де­
сять минут.— Почему это в тумане всё выглядит так
одинаково? Смешно! Ты заметил это, Пух?
Пух сказал, что заметил.
— Слава 6oiy, что мы так хорошо знаем наш Лес, а
то мы могли бы заблудиться!— сказал Кролик через
полчаса. И он засмеялся так беззаботно, как может
смеяться только тот, кто так хорошо знает Лес, что не
может в нём заблудиться.
П ятачок чуточку приотстал и подобрался к Пуху
сзади.
— Пух!— шепнул он.
— Что, Пятачок?
— Ничего,— сказал П ятачок и уцепился за лапку
Пуха.— Я просто хотел быть поближе к тебе.
Когда Тигра перестал ждать, что остальные найдут
его, и когда ему надоело, что рядом нет никого, кому он
мог бы сказать: «Эй, пошли, что ли!» — он подумал,
что надо пойти домой. И он побежал назад. Первое, что
сказала Кенга, увидав его, это: «А вот и наш милый
Тигра! К ак раз пора принимать рыбий жир!»
.616

И она налила ему полную чашку. К рош ка Ру с
гордостью заявил: «А я уже принял», и Тигра, прогло­
тив всё, что было в чашке, сказал: «И я тоже», а потом
он и Ру стали дружески толкать друг друга, и Тигра
случайно перевернул один или два стула, нечаянно, а
К рош ка Ру случайно перевернул один, нарочно, и
Кенга сказала:
— А ну пойдите побегайте.
— А куда нам бегать?— спросил К рош ка Ру.
— Пойдите и соберите мне ш иш ек для топ­
ки,— сказала Кенга и дала им корзинку.
И они послушно отправились к Шести Соснам и
стали кидать друг в друга шишками, и за этим
приятным занятием забыли, зачем они пришли в Лес,
и забыли заодно корзинку под деревом, а сами
отправились домой обедать.
Обед как раз подходил к концу, когда Кристофер
Робин заглянул в дверь.
— Где Пух?— спросил он.
— Тигра, детка, где Пух?— спросила Кенга.
Тигра стал объяснять, что произошло, и в то же
самое время Крош ка Ру стал объяснять про свой
Бисквитный Кашель, а Кенга стала уговаривать их не
говорить одновременно. Так что прошло немало вре-

— Ах, вы здесь,— сказал Кристофер Робин не­
брежно, стараясь сделать вид, что он нисколько не
волновался.
— Мы здесь,— сказал Пух.
— А где Кролик?
— Я не знаю,— сказал Пух.
— Да? Ну, я думаю, Тигра его найдёт. Он, кажется,
пошёл вас всех искать.
— Хорошо,— сказал Пух.— Мне нужно идти домой,
чтобы подкрепиться, и Пятачку тоже, потому что мь!
до сих пор не подкреплялись и...
— Я вас провожу,— сказал Кристофер Робин.
Он проводил Пуха домой и пробыл там очень
немалое время.
И всё это время Тигра носился по Лесу, громко
рыча, чтобы скорее найти Кролика.
И, наконец, очень Маленький и Грустный Кролик
услыш ал его. И этот Маленький и Грустный Кролик
кинулся на голос сквозь туман, и голос неожиданно
превратился в Тигру: в Доброго Тигру, в Большого
Тигру, в Спасительного и Выручательного Тигру, в
Тигру, который вы скакивал— если он вообще вы ска­
ки вал — гораздо лучш е всех Тигров на свете.
— Милый Тигра, как ж е я рад тебя видеть!— за­
кричал Кролик.

M

*V
21. «Сказочные повести»

Тут П ятачок почувствовал себя гораздо лучше, и,
когда всё было готово и он начал плавно подниматься
к потолку, его охватила такая гордость, что он,
конечно, закричал бы: «Вы поглядите на меня», если
бы не опасался, что Пух и Сова, залюбовавшись им,
выпустят свой конец верёвки.
— Поехали,— весело сказал Пух.
— Подъём совершается по заранее намеченному
плану,— ободряюще заметила Сова.
Вскоре подъём был окончен. П ятачок открыл
ящ ик и пролез внутрь, затем, отвязавшись, он начал
протискиваться в щель, сквозь которую в добрые
старые времена, когда входные двери были входными
дверями, входило, бывало, много нежданных писем,
которые хозяйка вдруг получала от некоей Савы.
П ятачок протискивал себя и протаскивал себя, и,
наконец, совершив последний натиск на щель, он
оказался снаружи.
Счастливый и взволнованный, он на минутку за­
держ ался у выхода, чтобы пропищать пленникам
слова утешения и привета.
— Всё в порядке!— закричал он в щель.— Твоё
дерево совсем повалилось, Сова, а на двери лежит
большой сук, но Кристофер Робин с моей помощью
сможет его отодвинуть, и мы принесём канат для
Пуха, я пойду и скаж у ему сейчас, а вниз я могу слезть
легко, то есть это опасно, но я не боюсь, и мы с
Кристофером Робином вернёмся приблизительно че­
рез полчаса. Пока, Пух!— И, не ожидая ответа Пуха:
«До свидания, Пятачок, спасибо», он исчез.
— Полчаса,— сказала Сова, устраиваясь поудоб­
нее.— Значит, у меня как раз есть время, чтобы
закончить повесть, которую я начала рассказы ­
вать,— повесть о дяде Роберте, чей портрет ты видишь
внизу под собой, милый Винни. Припомним сначала,
на чём я остановилась? Ах да! Б ы л как раз такой же
бурный день, как ныне, когда мой дядя Роберт...
Пух закры л глаза.

который поднимали канатом, что несколько нервиро­
вало Кенгу, потому что она не могла за ним как
следует присматривать. Она даж е накричала на Сову,
заявив, что её дом — это просто позор, там такая
грязищ а, удивительно, что он не опрокинулся раньше!
Вы только посмотрите, как зарос этот угол, просто
ужас! Там поганки! Сова удивилась и посмотрела, а
потом саркастически засмеялась и объяснила, что
это её губка и что если уж не могут отличить самую
обычную губку от поганок, то в хорошие времена мы
живём!..
— Ну и ну,— сказала Кенга.
А Крош ка Ру быстро вскочил в дом, пища:
— Мне нужно, нужно посмотреть на губку Совы!
Ах, вот она! Ой, Сова, Сова, это не губка, а клякса! Ты
знаешь, что такое клякса, Сова? Это когда твоя губка
вся раскляк...
И Кенгасказала (очень поспешно): «Ру, ми­
лый! » — потому что не полагается так разговаривать с
тем, кто умеет написать слово «суббота».
Но все очень обрадовались, когда пришли Пух и
Пятачок, и прекратили работу, чтобы немного отдох­
нуть и послушать новую Кричалку (Хвалебную Пес­
ню) Пуха. И вот, когда Все-Все-Все сказали, какая это
хорош ая Хвалебная Песня (Кричалка), П ятачок не­
брежно спросил:
— Правда, хорош енькая песенка?
— Ну, а где ж е новый дом? — спросил Пух.— Ты
наш ла его, Сова?
— Она наш ла название для него,— сказал Кристо­
ф ер Робин, лениво пож ёвывая травинку.— Так что
теперь ей не хватает только дома.

— А мы продолжим выгрузку. За дело, друзья! Эй,
Тигра, где канат?
— Что там такое, Сова?
Сова, только что обнаруживш ая, что её новый
адрес превратился из «Савешника» в «кляксу», напо­
добие губки, строго каш лянула в сторону Иа, но

— Пух, обещай, что ты меня никогда-никогда не
забудешь. Никогда-никогда! Даже когда мне будет сто
лет.
Пух немного подумал.
— А сколько тогда мне будет?
— Девяносто девять.
Винни-Пух кивнул.
— Обещаю,— сказал он.
Всё ещё глядя вдаль, Кристофер Робин протянул
руку и пож ал лапку Пуха.
— Пух,— серьёзно сказал Кристофер Робин,— ес­
ли я... если я буду не совсем такой...— Он остановился
и попробовал вы разиться иначе: — Пух, ну, что бы ни
случилось, ты ведь всегда поймёшь. Правда?
— Что пойму?
— Ничего.— М альчик засмеялся и вскочил на но­
ги.— Пошли.
— Куда? — спросил Винни-Пух.
— Куда-нибудь,— сказал Кристофер Робин.
И они пошли. Но куда бы они ни пришли и что бы
ни случилось с ними по дороге,— здесь в Зачарован­
ном Месте на вершине холма в Лесу, маленький
мальчик будет всегда, всегда играть со своим медве­
жонком.