Дети города-героя [А Ильина] (fb2) читать постранично, страница - 2

Колесникова одну, самую последнюю, но уже объятую пламенем, сбросила с крыши на землю.

Множество ленинградских ребят той поры самоотверженно боролись с зажигательными бомбами, или, как их очень скоро ленинградцы фамильярно окрестили, «зажигалками».

Есть в моем блокноте фамилия Павла Ловыгина, который продолжал тушить зажигалки несмотря на то, что был довольно серьезно ранен осколками. Есть в нем упоминание о братьях-школьниках Игоре и Алексее Юговых с улицы Писарева, 18. Сохранилась запись о пареньке из 208-й школы, двенадцатилетнем Мише Короленко, который вступил в неравный поединок с четырьмя зажигательными бомбами и вышел из него победителем.

На многих ленинградских домах висели тогда переписанные из комсомольской газеты «Смена» призывные строки:

А руки у большинства ленинградских ребят оказались и умелыми, и надежными, такими же, как у тех четверых, которых я записала в свой блокнот первыми…

Чем только не занимались в войну и блокаду ленинградские пионеры и школьники, движимые одним чувством, одним желанием — принести возможно больше пользы своей Родине, своему городу. Вот, к примеру, сбор металлического лома.

Мне могут сказать: ну и что в этом особенного? Мало, что ли, металлического лома собирают ребята сейчас?

Нет! Конечно, собирают немало. Но что греха таить, далеко не все из них ясно представляют себе, для чего именно собирают они этот лом. Как важен еще он для нашего социалистического производства. Как много экономии может дать нашему хозяйству.

Зато тогдашние второклассники Володя Тарасов и Володя Образцов твердо знали: каждый собранный ими килограмм металлического лома — это новое оружие для наших бойцов. И ребята собирали лом, где только могли — по дворам, по квартирам, по свалкам… Собирали сами, по собственной инициативе, без всякого напоминания старших. Собирали так истово, что за этими двумя потянулись вскоре в классе и другие. И буквально за несколько дней ученики второго класса 227-й школы сдали государству 300 килограммов лома.

300 килограммов за несколько дней!..

Или учащиеся 116-й школы Лида Смирнова, Галя Дубова, Лена Львова и Люся Прохорова. Летом сорок второго года они по нескольку раз в неделю отправлялись в пригород за дикорастущими травами. Вы думаете, они собирали их для себя лично? Нет! Больше 100 килограммов питательной зелени сдали девочки в школьную столовую в добавление к скудному дневному рациону.

Что такое голод, испытали на себе и школьницы Селиванова, Михайлова, Федорова, Белякова и Белавина.

Вероятно, именно это, пережитое ими первой блокадной зимой мучительное чувство голода и заставило их летом сорок второго года, не раздумывая ни одной секунды, броситься в горящее здание, где находился продуктовый магазин. Слишком хорошо знали девочки цену каждому грамму хлеба, каждому грамму крупы, чтобы отнестись к этой беде равнодушно.

Дым разъедал глаза, перехватывал дыхание, но пионерки выносили на улицу мешок за мешком, вытаскивали ящик за ящиком. Они не оставили своей опасной работы даже тогда, когда прибыли вызванные Беляковой пожарные машины.

…Не припомню, откуда были взяты записанные мною в одном из блокнотов строки: «Блокада была трудным экзаменом для подростков, для всех ленинградских мальчиков и девочек. Экзаменом на истинно коммунистическое отношение к людям, на великодушие и благородство сердец».

И сразу же под этой записью четыре слова: «Вера Щёкина. 39 детей».

Помнится, рассказывала Вера о себе предельно скупо. Да, она командир отряда МПВО. Ходит по домам. Помогает тем, кто нуждается в ее помощи. Первого ребенка разыскала случайно. Пришла вечером в отряд женщина. Отдала ключи от одной квартиры. Сказала: «Там очень плохо. Надо помочь людям». Вот Вера и пошла. Фонарика у нее с собой не было. Спички в Ленинграде ценились так же, как хлеб. В полной темноте поднялась она по обледеневшей лестнице. Ощупью нашла замочную скважину. Открыла дверь. Все так же ощупью прошла по нескольким комнатам. Когда услышала в одной слабенький, жалобный писк ребенка, обрадовалась. Все-таки живое существо. Но рядом с копошившимся на кровати ребенком она нащупала мертвую, давно окоченевшую женщину.

Ребенок, которого Вера принесла тогда в детский приемник, был на ее счету первым. Потом она спасла от смерти еще 38 ребятишек. Фамилии семерых были неизвестны. Их записали Щёкиными.

«Семеро Щёкиных» — так назвала я материал об этой девушке — великодушной, мужественной, благородной.

…Пятнадцать, шестнадцать лет!.. До войны подростки в шестнадцать только расставались с красными галстуками и получали право называться членом Ленинского комсомола. Для войны — это был возраст уже взрослого, зрелого, вполне сложившегося человека. Недаром ЦК ВЛКСМ