Венеция. Под кожей города любви [Бидиша] (fb2) читать постранично, страница - 1

Бидиша ВЕНЕЦИЯ ПОД КОЖЕЙ ГОРОДА ЛЮБВИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

По дороге в Венецию из аэропорта Тревизо вижу из окна автобуса массивные белоснежные дома со ставнями, аллеи, которые кажутся очень длинными, ворота, увенчанные пиками. Кругом сушь и солнце. На перекрестке замечаю молодого человека на велосипеде. Этот темноволосый ангел — настоящий пришелец с Планеты Шик: облегающие темно-коричневые брюки, пиджак чуть светлее и тоже по фигуре, оливковая рубашка, застегнутая доверху, темно-серый жилет и кожаная сумка. Успеваю разглядеть красивое узкое лицо и шапку темных волнистых волос — он словно сошел с рекламы сигар.

Я впервые в Венеции, остановиться собираюсь в палаццо, принадлежащем семье Стефании, моей лучшей подруги.

Автобус останавливается на автовокзале Пьяццале Рома, и я окунаюсь в майскую жару. Солнце кажется маслянистым, оно сочится, словно патока. Я пока мало что замечаю, кроме удушливого смрада выхлопных газов, невероятного количества автобусов да сияющего над ними солнца. Это западная часть Венеции, рядом громадная спиральная автостоянка в Трончетто, за ней — автострада, отсюда идет единственная дорога на материк. Я направляюсь к зеленому навесу — там мы уговорились встретиться с подругой Стефании Джиневрой (сама Стефания сегодня в Риме по делам). Впереди — пожилые супруги, каждому лет под семьдесят, похожие на черепах. Оба закутаны в блестящие шоколадно-коричневые меха (наденем свои деньги, невзирая на погоду!), оба в лайковых перчатках и темных очках. Они демонстративно не желают посторониться, когда я пытаюсь обогнуть их со своей тяжелой, длинной, как колбаса, спортивной сумкой. Держась за руки, они замерли, словно карточные дама и король, перегораживая мне проход.

Наконец мы с Джиневрой опознаем друг друга. Она устремляется ко мне, сочувственно расспрашивает, как прошел полет, и попутно интересуется, не желаю ли я чего-нибудь. Джиневра очень симпатичная, тоненькая и высокая, у нее длинные волосы цвета жженого сахара, густая челка, очки в черепаховой оправе, большие кисти рук и бледная сухая кожа. Восхищаюсь ее элегантностью: одежда идеально подобрана по цвету и очень ей идет — бежевые вельветовые брюки, приталенный кожаный жакет под цвет волос, зеленый шелковый шарфик. Я отдаю Джиневре свой рюкзак, а сумку-колбасу несу сама. Все это нам предстоит отвезти в квартиру Стефании в Каннареджио, на севере города.

— Здесь не так красиво, — с сожалением замечает Джиневра по-английски тихим, нежным голосом. У нее хорошее произношение и верные интонации, но некоторые фразы она выстраивает неправильно.

— Очень красиво, — лаконично отвечаю я. — Рассветы удивительные. Хотя, наверное, это звучит как штамп.

— Но я не вижу тебя… э-э… так восхищенной…

— Нет, я и правда восхищена. Просто поверить не могу, что я наконец-то здесь.

— Этот район очень туристический, — пренебрежительно бросает Джиневра. — Все цены в четыре раза выше, чем для венецианцев. Даже для остальные итальянские туристы. Когда я покупаю, надо следить, чтобы продавцы слышать мой венецианский акцент. Тогда они делают вид, что окажут тебе особую услугу, и ты не должна никому сказать про скидку… Мы можем ехать на вапоретто — водном автобусе, — а можем сделать прогулку, что ты предпочтешь?

— Давай пройдемся пешком. Я не устала.

Что вокруг меня? Множество молодых людей (ни одного прыщавого!), большие плоские здания из камня, узкие улочки, легкие пологие мосты, мрамор, плиты мостовой, колыхание сверкающей воды и повсюду сладковато-соленый запах.

— Давай свернем право… направо. Все это очень венецианское, — произносит Джиневра, пока мы идем. Она ведет меня прочь от большого белого моста, на котором толпится народ. — В Венеции нужно знать второстепенные улицы, улицы с изнанки, иначе… тут слишком много людей.

Мы сворачиваем и попадаем в темноватый узкий проулок, а через него — на маленькую безлюдную площадь, со всех сторон окруженную тихими коричневыми домами. Пересекаем ее и продолжаем путь по другому проходу.

— Стефания живет в одном из самых красивых дворцов в Венеции, на Канале Гранде, — говорит Джиневра. — Ниже этажом живут ее родители, а рядом брат ее матери — ее дядя.

— Мне нравится такая система — жить большой семьей.

— Да, в такой ситуации, если захочешь, можешь побыть в уединении, а если нет, будешь иметь компанию.

Родителей Стефании зовут Лукреция Риттер и Грегорио Бароне. Я встречалась с ними в Лондоне раза два, оба чрезвычайно элегантны. Лукреция — профессор-политолог (сейчас она на конференции в Турине), Грегорио преподает историю медицины.

Разговаривая, мы добираемся до маленькой прохладной площади, которую обрамляют дома строгого серого цвета, в тон каменным плитам под ногами. Парадные двери забраны решетками, латунные