Чарованная щепка [Валерия Демина] (fb2) читать постранично, страница - 2

это предвидела, удвоила бы задания по арифметике и шарльскому языку. Однако и Себастьян, не слишком легкий на подъем, признал за городом больше перспектив для скромного развития мага-самоучки.

Магия сродни музыке. Одни могли ее слышать, другие страдали глухотой, кому-то выпал идеальный слух от рождения. Играть простые “мелодии” случалось и простолюдинам, но для виртуоза широкого профиля требовались годы, наставники и капитал. Собрать сей флеш, разумеется, под силу только аристократии. Формально Себастьян к ней принадлежал, но финансовые возможности семьи были скудными, расчитывать на обучение у мастера не приходилось. Тем не менее, круг возможностей в столице значительно богаче, держи только ухо востро.

Когда Виола повторно коснулась круга, снимая греющие чары, комната уже наполнилась не только запахом еды, но и всевозможными хозяйственными пустячками, разнящими добрый дом от гостиницы. Лавки козыряли вышитыми накидками, кружевные салфетки важно свисли с подоконника, а половички, наконец, залегли на стражу чистоты. Оставляя в сенях шубку, девица убедилась в наличии там веничка для отрясания снега с обуви.

Себастьян сидел на полу умывальни и общался с бочкою. Сказанное шепотом навеки осталось между ними двоими, но, видимо, он был галантным и чутким кавалером, потому что с тех пор внутри бочки потеплело.

Магический код подогрева стал его невольным коньком и требовал только внимательности. Необходимо было тщательно обозначить ветви алгоритма

– если бочка пуста

– если в бочке вода

– а также лимитировать цикл подогрева в зависимости от уровня наполнения.

Выбор желаемой температуры базовая модель не предусматривала.

Разумеется, случай, если в бочке не-вода, обрабатывался как исключение и прерывал исполнение магокода.

Примерно поэтому артефакторика редко становилась любимым предметом чародеев, грезящих об огненных шарах по мановению руки. Одноразовая магия была куда эффектнее, доходнее и не требовала содержания армии проверяльщиков.

Скромный ужин состоялся по возвращении возницы, всячески нахвалившего изменения в доме. Зорким глазом он подмечал, в самом ли деле господские отпрыски заняли достойные палаты.

– Что же, Виола Базилевна, светелка ваша хороша?

– В верхней комнате чисто, стены беленые, кровать у теплой трубы, перина сухая, – обстоятельно отчиталась девушка, – так и передайте матушке.

– Добро! Себастьян Базилевич тоже себе угол определили?

Юноша махнул на дверь под галереей:

– Там обустрою и спальню, и кабинет, а здесь, в основной зале, будем людей принимать.

Дядька с уважением посмотрел на "залу", отметив прочный стол и лавки, ладный самовар и огромную печь с изразцами по низу. Пожалуй, людей принять не стыдно. Умывальня со всеми удобствами, впрочем, произвела на него впечатление пущее, она тоже в рапорт будет непременно включена. Диво только, что городские без двора ютятся, но да с водопроводом и без лошадей, надо думать, и это можно.

Завершив отчет и трапезу, Виола сполоснула в тазу посуду и с важностью хозяйки постелила провожатому тут же, на жаркой печи. Он заранее попрощался, постановив себе отбыть ранним утром, не тревожа "ребятню".

Девица еще немного походила по дому, поглаживая стены и мебель, но затем рассудила, что следует лечь пораньше, дабы завтрашний день провести с присущей столичному дельцу производительностью. Вымылась с дороги из теплой бочки, заправила постель домашним бельем, упрятала туда разделочную доску в качестве грелки, сама забралась под два одеяла и торжественно закрыла глаза.

Наивная простота! Всякий знает, что лечь пораньше – вернейший способ несколько часов проворочаться. Виола задремала только когда мысли о предстоящем успехе нестройным хором отправились по пятому кругу.

Впрочем, энтузиазм и молодость все равно растолкали ее вместе с поздним зимним рассветом.

Первая задача для новых свершений – правильно одеться. К этому премудрая девица подготовилась также заблаговременно. По первом приезде в город она сделала множество нечитабельных пометок, касаемых трендов столичной моды, а домой вернулась с ворохом идей и тканей. Рукоделие было ей, как всякой барышне, не чуждо, но книги уже втолковали силу делегирования. В “Улитки” были созваны чуть не все молодые селянки, а скромность оплаты Виола восполнила мотивирующим словом. Живописав редкостный шанс поработать с новейшими материалами и подкрепив выгоду обещанием чая с имбирным печеньем, она предложила к реализации три выходных платья. Памятуя также, что люди охотнее трудятся над прожектами, в обсуждении которых приняли деятельное участие, Виола позволила своим мастерицам вдоволь покритиковать городскую моду, обнаружить в ней интересные ходы для творческого переосмысления и почти без правок приняла предложенный ими крой и узор. Четыре седмицы посиделок оказались необычайно шумны и плодотворны, девицы отпускали барышню в город с великой неохотой.

Сегодня Виола избрала верхнее платье