К вопросу о свободе воли [Петр Евгеньевич Астафьев] (fb2) читать постранично, страница - 2

произведшие это выделение Отцы Церкви и моралисты были подвинуты не спекулятивным, обще-метафизическим, но главным образом нравственно-религиозным интересом, -- стремлением выяснить себе значение нравственной свободы в человеческих поступках и ее отношения к этически-религиозным понятиям о Боге, как мироправителе, о благодати, предопределении, основании нравственного закона и т. п. Этот мотив --нравственный и религиозно-нравственный - в дальнейшей разработке вопроса о свободе воли получал всё более и более преобладающее значение, придавая и самому исследованию все более и более специально-этический характер и отделяя его постепенно от его метафизических и психологических корней. Вместе с тем и самая специальная разработка вопроса постепенно переходила, как бы по праву, в ведение богословов и моралистов, принимая вместе с тем в целых системах спекулятивного мировоззрения характер какого-то второстепенного эпизода, кое-как принаравливаемого отныне к строю целой системы, но не имеющего уже по себе решающего, и определяющая самый этот строй значения.

Такой ход судеб вопроса о свободе воли одинаково вредно, по нашему убеждению, отразился и на целых спекулятивных системах мира и на специальном вопросе о свободе воли -- ошибочно, как мы думаем, специализованном. В первых он явился одною из важнейших причин весьма существенной (и общей почти всем системам нового мира) односторонности, неполноты и следовательно ошибочности. Эта односторонность и неполнота явились естественным последствием изъятия из области спекулятивных метафизических начал (а вместе с тем и устранения из всей системы мира) начала деятельной силы, единственною ведомою нам формою которой (и только во внутреннем опыте ведомою) является именно воля. На место этого понятия деятельной, нечто из себя полагающей силы, отныне в мировоззрениях все решительнее ставится заимствованное из мира объектов, т. е. определенных в пространстве состояний сущего, понятие движения -- ни чего из себя не полагающего, но лишь передающегося неизменно сохраняющегося равным себе в бесконечном ряде сменяющихся состояний своих, которые точно определены и во времени и в пространстве.

Смена объективно-определенных состояний, в которых выражается неизменно равное себе, ничего не творящее, не растущее и не убывающее, но лишь разнообразящееся в формах своего проявления в пространстве и времени движете, -- вот чем заменяется отныне для спекулятивной философии "деятельная сила". Понятие начала творческого здесь уже нет места. Нет места более и для совпадающего с ним понятия самоопределения. Мысль отныне ищет в той смене объективных состояний, какою представляется ей весь мир, лишь выражения равного себе, неизменно определенного и вечно сохраняющегося движения, которое в этой смене проявляется. -- В виду этой задачи, она сводит всякую последующую совокупность состояний на предшествующую, показывая в первой -- лишь продолжение или преобразование второй, без всякого изменения в самом выражающемся в них, вечно себе равном движении. Всякое отдельное состояние и всякая совокупность состояний постигаются здесь лишь как точное продолжение, повторена движения или энергии, выразившихся в другом предшествующем состоянии, или совокупности состояний. -- Все сущее в этом мире "явлений движения" получает отныне определенность свою для мысли только из другого и через другое, а не из себя, -- есть действие вне его лежащей определенной причины. Только в данной определенности причин (как состоянии движения) лежит основание определенности действий (других состояний движения), и этот закон причинной связи (в иной форме выражаемый, как закон сохранения энергии, элементарнейшее проявление которого представляет инерция) не терпит никакого исключения в том мире, из которого устранено начало деятельной силы, замененное сохраняющимся неизменно движением.

В этом мире (без деятельной, творческой силы, без самоопределения), в котором последующее есть только продолжение, преобразование предшествующего, события совершаются точно так же как и мысли следуют одна из другой в логическом мышлении, в котором основание заключения должно всецело содержаться уже в посылках. Все элементы первого даны уже в последних и весь процесс логического построения есть собственно лишь процесс изменения в терминах, но не положение чего-либо действительно нового, каковое, если бы оно и явилось, было бы признано не имеющим достаточных оснований. Как в мире логической, отчетной мысли царит безъизъятно закон достаточного основания, так в мире объективно сущего царит закон причинной связи. Разница только в том, что говоря о логическом мышлении трудно забыть (хотя бывает с мыслителями и это), {Пример -- система Гегеля, для которой и макрокосм и микрокосм суть лишь продукт диалектическаго саморазвития идеи (первоначально -- понятия), осуществляющегося без всякого носителя ее. субъекта.} что здесь самое построение (геометрическое, алгебраическое