Честное пионерское! Часть 4 [Андрей Анатольевич Федин] (fb2) читать постранично, страница - 2

названия: «Chanel», «Lancôme», «Christian Dior»). Вот только я остановил свой выбор не на одежде — на маленьком, почти игрушечном рюкзаке, какие в будущем носили подростки (да и взрослые женщины) вместо сумочек.

Я долго втолковывал Надежде Сергеевне, что именно хотел бы подарить Каховской. Объяснял «на пальцах», рисовал на бумаге кривоватые эскизы. Говорил, что рюкзак предназначен вовсе не для переноски груды вещей (разве что для ученического пенала и пары-тройки учебников) — он модный аксессуар, а не приспособление для транспортировки тяжестей. Дизайн вещицы я честно «срисовал» с тех образцов, что одно время в будущем часто видел на крючке в прихожей. Нарисовал эдакий «усреднённый» вариант (похожий на маленький солдатский вещмешок), главной особенностью которого стал размер и броская надпись «Christian Dior».

Надя повертела мой рисунок в руке, дорисовала к нему несколько штрихов — придала вещмешку гламурный вид, немного изменила его контуры. Радостно улыбнулась, точно превратила мой карандашный набросок в «настоящее» произведение искусства. Показала мне изменённую картинку.

— Мишутка, а как тебе такой вариант? — спросила она.

Я изобразил гения дизайнерской мысли: посмотрел на картинку, сощурив глаза и оттопырив губы. «И в чём принципиальная разница?» — промелькнула у меня в голове мысль. Взглянул на Надежду Сергеевну — понял по её взгляду, что для неё «разница» очевидна.

Кивнул.

— Стало намного лучше! — заявил я.

Добавил:

— Такой вариант мне нравится больше прежнего.

Надя вновь одарила меня улыбкой — совсем детской, счастливой. Поцеловала меня в щёку, будто я не просто одобрил её изменения рисунка, а поставил ей высшую оценку на экзамене дизайнерского мастерства. Протянула мне исчирканный карандашом лист бумаги.

— Держи, — сказала она.

Надя вернула мне рисунок. И рванула к шкафу. Она решительно распахнула дверцы антресоли, встала на цыпочки. Я полюбовался её обтянутой тканью халата фигурой. Одобрительно хмыкнул. В очередной раз пожалел, что не познакомлю Иванову со своим старшим сыном: тем, взрослым — не будущим (рождённым уже в новой реальности). Успокоил себя мыслью, что осчастливил красавицей невестой хотя бы папу. Подумал, что Виктор Солнцев получил очень даже симпатичную кандидатку в жёны. Отец в этой реальности женится на той, о ком мечтал ещё в школе… а не попадёт в тюрьму за чужое преступление.

Надя с десяток секунд пошарила в антресоли, вынула оттуда невзрачную дамскую сумочку бежевого цвета с логотипом олимпиады восьмидесятого года на боку. Я тут же вспомнил, где видел этот чудный шедевр советской лёгкой промышленности: среди подарков, которые получила Иванова на день рождения. Тогда я удостоил эту сумку лишь мимолётного равнодушного взгляда (моё внимание переманили другие подарки). Не заинтересовался я нею и сейчас (подумал, что на Зоином плече такая смотрелась бы убого). Надя повернулась к свету — осмотрела свою находку. Одобрительно кивнула и вернулась ко мне.

— Как тебе такой рюкзачок? — спросила она.

Я с недоумением уставился на олимпийские кольца: не ассоциировались они у меня с «французским брендом». Да фасон сумки «оставлял желать лучшего» — это мягко говоря. Единственное, что приглянулось мне в Надиной находке — это цвет и качество материала.

Так я Ивановой и заявил.

Надежда Сергеевна усмехнулась.

— А если вот с этим сравнить? — сказала она.

Накрыла ладонью верхнюю треть моего карандашного рисунка. Другой рукой указала на сумку с олимпийской символикой, которая на удивление походила на нижнюю часть изображённого на бумаге рюкзака. Я хмыкнул от удивления, приподнял брови.

— Ты хочешь переделать в рюкзак для Зои свой подарок? — спросил я.

Надя пожала плечами.

— Нужно же его как-то использовать, — сказала она. — Эта старомодная штуковина, конечно, не выглядит детским рюкзаком. Но если бы у меня была ещё одна такая же… или другого цвета, то я бы их запросто превратила в приличный подарок для Зои.

Надежда Сергеевна ткнула в бок сумки пальцем.

— От второго подобного экземпляра мне понадобится вот эта часть, — продолжила она. — И ручки тоже — для второй лямки. Молнии отпорю, соединю обе части. Заменим подклад. Лоскутки с рисунками тоже срежу. Сделаем вместо них аппликацию с вышивкой этого твоего Диора.

Мишина мама развела руками, сказала:

— Вещица получится в точности, как на твоём рисунке. Горловину накроем. Вышивка будет хорошо смотреться вот на этом месте; или вот тут. Учебники здесь поместятся. И длину лямок легко можно будет настроить. Всё, как ты и хотел. Моей невестке понравится!

Надежда Сергеевна испуганно пискнула, прижала руку ко рту. Взглянула на меня с ужасом, словно разболтала жуткую тайну. Я не сдержал усмешку. Покачал головой. Надя Иванова сложила брови домиком — будто нашкодивший маленький ребёнок.

— Кому понравится? — переспросил я.

— Зое понравится, — произнесла Надя. — Разве я не так сказала?

Я