Что будет осенью с Розой [Яр Туди] (fb2) читать постранично, страница - 2

дедушкой, закрывшись, по обыкновению, в гостиной, — подумалось Кристине. Сжавшись на металлической кровати с огромными шарами, тронутыми ржавчиной, и продавленной, словно гамак, сеткой, Кристина вдруг увидела стоящих у двери бабушку с дедушкой. Их лица были ласковыми и безмятежными, и немного печальными, — ну, совсем чуть-чуть. Дедушкина белая риза неуловимо напоминала его старомодный длинный двубортный пиджак, а бабушка держала в руках неизменную круглую коробку с ярко-желтой надписью: «Корзинка тетушки Ко-ко».

На несколько прекрасных, наполненных счастьем мгновений Кристина-Роза вдруг поверила, что это на самом деле, что они правда нашли ее и пришли за ней сюда. Что письмо, поездка к нотариусу, и маленькая стопка старых облигаций, и нудное ворчание мамы, что шить траурное платье — и то дороже, чем это наследство — что все, случившееся с тех пор не более, чем нелепая ошибка, и вот сейчас все, наконец, вернулось на свои места. На Рождество они все вчетвером опять поедут в город — слушать святочный органный концерт с хором, и опять купят пирожные в той кондитерской. Весной Кристина-Роза будет печь «жаворонков», и даже попробует с дедушкой сделать новый скворечник, а потом придет новое лето…

2. Пурпур и грязь

…Громкие рассерженные голоса не смогли пробиться сквозь марево наваждения, но — краа-буц! — От сильного удара дверь, которую Кристина после утреннего ужаса заперла на хлипкий крючок — другого замка не было, — внезапно распахнулась и с грохотом врезалась в стенку.

Посыпался мел и комья штукатурки.

Кристина вскочила, будто разбуженная среди ночи землетрясением. Она и не вспомнила, что почти все ее вещи сохнут — или делает вид, что сохнут, — развешенные по подоконнику и спинкам кровати, а тощее потрепанное одеяло — плохая замена одежде

— Вот, значит, какова твоя девица!

Женщина, что не оборачиваясь передала деньги маячившему у порога рослому детине с кривым ломиком в мощных красных лапищах, не была ни особенно высокой, ни красивой — это все ее платье! — подумалось Кристине. Какое платье! Вызывающе-пурпурное в обрамлении ярко-белых перьев и кружев, оно слепило, словно бенгальский огонь в темной обшарпанной комнатушке.

— Ты, как всегда, ошиблась адресом.

В мужском голосе звучала мягкая насмешка.

— Что?

— Комната, говорю, не та! Смотри — она действительно съехала. Вон там!

Женщина резко обернулась, ее каблуки простучали, как кастаньеты, оставляя комья грязи на и без того давно немытом полу.

— Вот дрянь! Бутер с кошкой, растак его!

— Да, непруха. Вижу круглую попку тетушки Фортуны.

В противу простонародным словам, молодой мужчина выглядел прилично, под стать своему голосу — в меру щеголевато одетый, в меру привлекательный, с невозмутимой полуулыбкой на лице. Но Кристине показалось, что он устал и раздражен, и ищет, на кого выплеснуть то и другое. И его вроде бы скучающий взгляд сейчас исподтишка мерил ее, Кристину.

Кристина-Роза почувствовала себя в точности, как сегодня утром… ужасным утром. Сердце упало к самому полу, нестерпимое чувство беспомощности затопило, будто поток грязной воды, внезапно выплеснутой откуда-то сверху.

Воспоминание, как ужасный день начался с ужасного утра, захлестнуло и утопило, вынесло ее из реальности.

…Коридорный — мальчишка не старше Кристины, который до сих пор только лип к ней взглядом и нагло свистел вслед, — на этот раз он шел к ее двери. Кристина отступила, чтобы пропустить его по коридору к лестнице, а он вдруг, воровато оглянувшись по сторонам, обхватил ее, затащил в комнату и начал тискать, жадно, лихорадочно, что-то тихо бормоча ей на ухо. Кристина так испугалась и растерялась, что даже не подумала закричать. Она молча пыталась разогнуть его пальцы, вцепившиеся в ее грудь, мнущие ее, стискивая так, словно выдавливали сок из кисти винограда. Ногами мальчишка зажимал юбки Кристины, так что она, силясь отстраниться, потеряла равновесие. Коридорный, ловко повернул ее, свалил на кровать, и стал делать такие вещи, о которых Кристина не могла ни думать, ни вспоминать, и длилось это целую вечность, а отвратительный, негодный мальчишка продолжал бормотать:

— Какая лапка! Какая лапка! Лапка моя! Моя!

Кристина билась, стараясь сползти с грязной кровати… Она с ужасом ждала самого нестерпимого — она слышала, что будет очень больно и кровь потечет, пятная простыни, она еще подумала: «на такой постели и кровь не заметна, сколько ни лей»…

И ничего не случилось. Неожиданно парень отпустил ее, убрал свои жадные руки и встал. Кристина опустилась на пол, закрывая лицо и дрожа всем телом — пол был холодный, из-под двери дуло. Она слышала, как он поправлял одежду, как прошагал к двери и оттуда крикнул, ничуть не боясь чужих ушей: «Звиняй, девочка, поспешил малехо… Нич-чо, вечером-то мы не торопясь! Ты ж моя девчонка, у нас с тобой времени полным-полно!»…

…Какой стыд! Возвращаясь в реальность, Кристина медленно отступила от