Лия [Андрей Ефимович Зарин] (fb2) читать постранично, страница - 9
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
VI.
Борисов провел весь день в роте, пообедал и пошел к себе. У входа в каземат его ждал Суров и таинственно сказал ему: -- Ваше благородие, тут жидовка одна вас спрашивает. -- Какая жидовка? откуда и как попала? -- Сама прибежала, -- зашептал денщик. -- Уж как просит! Борисов недовольно нахмурился. -- Здесь не место посторонним. Надо было гнать. Он прошел в комнату. Крякин остался в роте старшим по караулу. -- Прикажете привести? -- Веди, -- сказал Борисов. Суров вышел, и почти тотчас в комнату быстро вошла девушка, завернутая с головою в платок. Она скинула платок, и Борисов вздрогнул, сразу узнав Лию. -- Господин офицер! ваше благородие! -- заговорила она взволнованно. -- Солдаты взяли моего отца; правда, что его обвиняют в шпионстве? скажите мне. -- Он говорил с немецкими солдатами, -- ответил Борисов. Лия всплеснула руками, отчего платок упал на пол. Короткое гимназическое платье с черным передником, узкие плечи, неразвившаяся грудь -- и лицо страдающей женщины с глазами, полными отчаянья, поразили Борисова своим контрастом. -- Но, ведь, это еще не обвинение? Он не может быть шпионом! -- воскликнула Лия. -- Я знаю, -- ответил смущенно Борисов, поднимая с полу её платок. Лия с недоумением смотрела па него. -- Сядьте, -- сказал Борисов, подвигая стул и бросая её платок на постель. -- Его отправят в крепость и там решат дело. -- Как Лейбу! -- простонала Лия, -- как он может быть шпионом?! мы и так только дрожим за свою жизнь. -- Да, лучше бы, если бы вас здесь не было, -- сказал Борисов. -- Мы не могли уехать, -- ответила Лия, опустив голову. -- Мойше у отца любимый сын. Он просил быть с ним, и отец все время ходил к Мойше и там плакал. А я... я не хотела оставить его одного, и вот мы остались... Господин офицер, вы его можете отпустить со мною? Борисов грустно покачал головой. -- Не могу, Лия, -- сказал он. -- Это не в моей власти. -- Не в вашей! -- воскликнула Лия. -- А в чьей, кого мне просить? Отца значит повесят, как Лейбу? -- Успокойтесь, -- сказал Борисов, -- просить никого не надо. Там его допросят и наверное отпустят. А вам здесь быть нельзя... Вы должны тотчас идти, -- он нежно взял её холодную руку. -- А отец? -- Отец останется здесь. Завтра мы его пошлем в город. Лия резко отняла свою руку и вскочила. Глаза её засверкали, щеки покрылись ярким румянцем. -- Его повесят! -- воскликнула она, -- ой, как это несправедливо, и только за то, что он еврей! О, бедный, обиженный Богом, проклятый, всеми ненавидимый мой народ! Как мы несчастны! Разве наша вина в том, что мы везде, как чужие, что нас гонят, преследуют, презирают только потому, что мы жиды... Жиды!.. А кто сейчас больше нас вынес?.. кто сейчас не имеет пристанища, у кого отнят последний кусок хлеба? Мы, одни мы. А разве наши братья, отцы, мужья сейчас не бьются в рядах ваших войск? Почему же нам нет пощады, почему у нас сына берут на войну, а его отца вешают, как шпиона, только по одному подозрению?! Где правда? У кого искать ее; есть ли люди или вы все так же жестоки, как звери, и вместо сердца у вас камень? Что делать? Что мне делать?.. Она кричала, как безумная, а потом вдруг бессильно опустилась на стул, сложила на столе руки, уронила на них голову и зарыдала, всхлипывая и причитая, как беспомощный ребенок. Худенькие плечи её вздрагивали и голова ударялась о стол. Борисов растерялся. -- Лия, милая Лия, успокойтесь... Правда есть на земле, и его отпустят... Лия, перестаньте плакать... Он
Последние комментарии
2 часов 23 минут назад
11 часов 26 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад