За забором [Любовь Александровна Филимонова] (fb2) читать постранично, страница - 2

увидала цепочку ребят из ее лагеря, впереди шла докторша Татьяна Петровна. Мариха, уже из последних сил, широко улыбаясь, счастливая, что ее приключения в лесной чаще так благополучно закончились, поспешила, прихрамывая, им навстречу. Ей хотелось обнять их всех. Как здорово, что она нашлась! И что они ее ищут!

— Ребята, я здесь! — закричала она и побежала к ним.

Но на лице Татьяны Петровны не был и тени улыбки.

— Я двадцать три года здесь работаю, и — ни одного выговора. А если бы ты там в капкан попала или тебя съели бы волки… или еще что… Меня бы тут же уволили. Да еще выговор объявили бы!

Лица ребят, ее окруживших, тоже не вырадали осоого восторга. Дети поглядывали на Татьяну Петровну, не решаясь сказать Марихе ни слова.

Мариха не понимала, почему они все такие? А ведь ей так хотелось поделиться переполнявшим ее счастьем! Обнять их всех! Ведь она, наконец нашла их, своих друзей. А они нашли ее. Это же так здорово! Настоящее счастье после всех ее приключений в лесных дебрях!

Оля тоже стояла неподалеку вменсте со всеми. Она сначала состроила страшные глаза, а потом уставилась в землю, не говоря ни слова.

— Ребята, я же не нарочно, — сказала, чуть не плача, Мариха.

Ночью Мариха плакала под одеялом, чтобы никто не видел ее слёз. Обидно. Ведь главное, что всё хорошо закончилось!

Утром, после общей линейки, когда они разошлись по корпусам для утренней уборки комнат, Светлана, старшая их комнаты, неожиданно выхватила из рук Марихи метлу и приказала: “Уходи от нас! Мы решили объявить тебе бойкот!” Мариха застыла в растерянности. Она не совсем понимала, что такое бойкот, Хотя, конечно, ей полагалось бы какое-то наказание. Мариха догадывалась, как все в лагере испцугались, когда она не пришла на обед. Она готова была извиниться перед Татьяной Петровной, которая, судя по всему, очень расстроилась.

— Ты ведь уже не первый раз уже проявляешь такую безответственность, — пояснила Светка. — Позавчера ты забралась на дерево, хотя это тоже запрещено, — Светка словно зачитывала ей приговор по бумажке.

— И вообще, твое поведение асоциально, — Свека произнесла последнее слово запинаясь, почти по складам, и Мариха подумала: сколько же ей пришлось зазубривать эти сложные слова, перед тем, как разразиться сейчас такой сложной фразой.

Светлана была дочкой Татьяны Петровны. И до Марихи дошло, что это именно руководство пионерлагеря решило наказать ее таким образом, а вовсе не Светка по своей.

Остальные девочки молча ритмично скребли по полу вениками из прутьев. И только Ольга подняла голову, быстро взглянула на Мариху и подмигнула ей.

“Понятно”, — подумала Мариа. — Бунта из-за меня никто поднимать не будет. Ну что ж. Будем мужественно в одиночку нести на себе тяжесть этого наказания. А куда деваться?

Она вышла на улицу. Марихе казалось, что все сейчас глазеют на нее из окон своих комнат, шушукаются за ее спиной. Вон прошли двое ребят из соседнего корпуса. Оглянулись. Наверно, тоже ее обсуждают. Еще бы! Такое происшествие в лагере!

Марихе было очень странно чувствовать себя совсем одинокой среди своих еще недавно друзей, которые вдруг, все по команде, отказались от нее.

Бойкот…

Да, позавчера она действительно залезла на дерево. На спор. Никто не верил, что на это дерево можно забраться так высоко. Она доказала… И когда Мариха сидела, наслаждаясь созерцанем шелестящих вокруг крон, представляя себя обезьяной в джунглях, — вдруг услышала внизу какие-то крики.

Внизу бегала, махая руками Татьяна Петровна, что-то крича. Мариха огляделась вокруг — что-то случилось? Кому кричит докторша?

Девчоники и ребята, с которыми у нее был спор, куда-то убежали, и Мариха поняла, что Татьяна Петровна куричит именно ей:

— Я уже двадцать три года… Меня все уважают… а если ты сломаешь себе ногу? …из-за тебя мне выговор…

Но Мариха забралась на дерево вовсе не назло докторше, и совсем не для того, чтобы упасть и сломать себе ногу.

Татьяна Петровна тогда сильно на нее накричала, и предупредила, что если Мариха хоть раз нарушит…

Вот так как-то само собой и вышло, что она — еще тот злостный нарушитель!

А ведь Мариха в пионерлагере первый раз. Она думала, что здесь будет очень весело. Игры, смех, походы в лес, на речку, купанье, ягоды, — в общем, все, что должно было случиться здесь, в этом диком раздолье!

И вот сейчас Мариха сидела в беседке посреди лагеря. Одна. К ней никто не решался подойти. Правда, ей казалось, что обитатели лагеря поглядывали на нее совсем без осуждения, но подойти и заговорить с ней никто не решался.

Мариха поежилась.

Пойти сейчас поговорить к тете Нине? Нина Эдуардовна знает ее с рождения. Для Марихи она была почти родным человеком, что-то вроде члена семьи. Но Мариха понимала, что и тетю Нину она сейчас поставила в неловкое положение.

Нет, придется принять бойкот как должное. Винова, так виновата.

Девочки из ее корпуса, как обычно после завтрака подметали дорожку от их корпуса до