Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок (СИ) [Мария Вельская Шеллар Аэлрэ] (fb2) читать онлайн

Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок

Пролог.

Сказки врут! Точно вам говорю. Потому что это только в сказках девица неземной красы сразу же получает себе желанный приз – очередного принца  на белом единороге! А мне… одним словом, дурнушкам даже во сне не везет. И вместо принца мне  досталось…

Мое «досталось» сверлило меня нежным взглядом. Таким нежным, что все волоски встали дыбом, а мне захотелось кольчугу, щит и бункер. И на ручки – но это из несбыточного.

 - Это настоящий подарок! – Громко восхищался кто-то позади. – Редкая удача! Не иначе, как сама зимняя стихия вмешалась!

 - Бедняжка, - вторил ей второй,  - я слышала, что этот… он вовсе не  обычный эльф, понимаете? Это кошмар!

В темных  раскосых глазах мужчины, что цепко держал меня за руку, мелькнули алые искры.

 - Очаровательное представление, - зевнули во все клыки. И придержали когтями – чтобы добыча от такого счастья не сбежала, - тиры, вы же понимаете… для меня это несколько… неожиданно… но довольно, - меня обволокли ядовитым взглядом, - приятно. Я почти покорен…

По нашим соединенным рукам пробежали золотистые искры. Толпа восторженно ахнула – ей нужна была сказка. Очень красивая новогодняя сказка. Зал искрился серебром и гирляндами, шарами, снежинками, еловыми ветками, покрытыми инеем.

Я казалась себе мышью, которую поймали в ловушку на маленький вкусный и сочный кусочек сыра.

 - Поцелуй! – Шептала толпа.

Только сегодня – можно. Вот так, на людях. Это же просто сон… Странный, пугающий, интересный, но это же здорово, когда тебе снится волшебный зимний бал, а не какие-то там катакомбы и зомби с маньяками?

 - Отыщите мою дочь! – Раздался откуда-то издалека рык. – Вернись немедленно, негодяйка! Она уже просватана!

 - Поцелуемся ещё раз – или я возвращаю тебя… к отцу? Маленькая человеческая … - дыхание опалило кожу щеки. Взъерошило волосы, - лгу-унья…

Темные глаза сощурились.

Я дернулась вперед. Правильное резкое, слишком хищное лицо чужака застыло напротив. Его губы были тонкими, светлыми, а из-под верхней губы виднелись острые зубы.

 - Только один. Последний, - дыхание почему-то сорвалось. Это всего лишь сон. Сон. Проснусь в своей кровати – и посмеемся потом с подругой… - хотя не знаю, зачем это вам…

А больше одного поцелуя я не переживу. Уже проходили, знаем.

 - Жених должен заявить свои права на невесту, - произнес нелюдь спокойно и холодно, как будто и не было между нами этой странной искры, - а невестой ты будешь послушной, скромной, милой… и недолго, маленький глупый крольчонок…  

А потом наклонился – и на глазах у всех поцеловал. Легко. Едва уловимо, дуновением ветерка скорее  обозначая поцелуй, чем целуя на самом деле. Но в этот момент в груди запекло особенно остро, словно кипятку вылили. Я замычала, дернулась, хотела отшатнуться…

Это неправильный сон! И принцы в нем тоже неправильные! Эй, я хочу проснуться! Я не заказывала слащавых девичьих сказок! Но сон все длился… рука болела… как и несколько часов назад, когда я только оказалась на этом странном балу – ничего вокруг не изменилось – совершенно ничего!

А ведь начался это странный сон с того, что я оказалась на этом балу и вообще в этих странных местах вовсе не в облике  принцессы. Скорее уж наоборот, да…

Потому что только я могла так влипнуть! Потому что только я, укладываясь спать в мягкой кроватке, чтобы видеть  во снах Деда Мороза и мешок подарков – вместо этого вижу какую-то толпу нелюдей, зимний бал и подкрадывающиеся неприятности!

Что это такое, я вас спрашиваю?! Вот что?! Нет, чтобы мне приснилась «Золушка» или какая-нибудь «Русалочка». Да хотя бы «Спящая красавица» - хотя я и не любитель героинь, которые проспят весь сюжет…

Но почему я в этом сне изображаю служанку, за мной гонится «папаша мечты», мечтая пристроить в не очень добрые руки, а потом я и вовсе оказываюсь участницей какого-то диковинного спектакля «выдайте девушку замуж» или «жених в подарок по акции»?!

Я не Золушка! И замуж я тоже не хочу! И даже жениха не хочу! Особенно,  временного! Особенного, такого, в гастрономических пристрастиях которого, глядя на клыки, закрадываются смутные сомнения!

У меня вот Микеланджело есть – а он гораздо лучше  любого жениха! И нет, это не тот, который  художник, а тот, который мой кот. Важный пушистый домик на лапках, мой упитанный царь вселенной, который управляет ею взмахами хвоста.

Проснись, Данка, проснись уже! Не тебе о женихах мечтать, глупая!***Дорогие читатели, рада видеть вас в новой сказке!Она несет в себе привкус волшебной зимы, Нового года и уютный запах хвои...А ещё - является часть нашего чудесного флэшмоба жених в подарок.Юмор, романтика, пушистые нахалы всех мастей, а ещё - нежданная и негаданная истинность и другие секреты мира ждут нас!Попала наша героиня! А как она так попала, где же очутилось и что творится на зимнем балу, а ещё -как сбежать от остроухого чудовища - мы узнаем в ближайших продах!Не забывайте поставить книге лайк, добавить её в библиотеку и подбодрить муза и автора комментарием - будем очень благодарны!

Глава первая. О Новом годе, бывшем парне и коварстве прогулок.

За несколько часов до этого

Все началось с Алиски. Точно. На самом деле – вроде бы не с нее, но странности в мою жизнь пришли вместе с чрезмерно увлекающейся подругой!

А увлекалась Алиска – энергичная, яркая, веселая и красивая брюнетка – часто. И всем подряд. И перегорала со своими увлечениями так же быстро. Сегодня она отправляется в вояж в горы, завтра увлекается скалолазанием, через неделю – отправляется на курсы фортепьяно, а потом… потом Алиска вообразила себя великим журналистом – хотя про профессии была архитектором – и решила написать статью про… да! Про магию! На Земле.

И начались мои круги кошмара. Белые колдуньи Варвары, потомственные ведьмаки Прокопы, черные волшебницы Деметры, травницы Авдотьи… о, кого мы только не видели! И каждой! Каждой получалось задурить Алиске голову!

А потом мы попали к ещё одной… колдунье. Как раз за неделю до Нового года. Принимала она в обычном офисном здании, была высокой, статной и довольно грузной на вид женщиной с тяжелым взглядом серых выцветших глаз. Находиться мне здесь было в высшей степени неприятно, но подружка уже закусила удила…

Она хотела, видите ли, судьбу всей своей жизни узнать! Она хотела, а я…

— Не ты, — бросила дама, на которую я скептически поглядывала, стараясь не смеяться в голос. Сейчас шар достанет и будет водить пальцами вокруг него, не иначе, — твоя судьба далеко. Может, найдет тебя, может, нет. А за подругой твоей уже стоит. Близко, — скривились полные губы.

Острый кроваво-красный наманикюренный коготь уткнулся в мою новенькую блузку.

И куда же это судьба стоит? В очереди неудачников? Хотелось громко рассмеяться и попросить не дурачить людей и вернуть деньги, когда слова застряли в горле. Глаза шарлатанки… их словно вьюгой заволокло.

А потом я услышала дикое:

— Новый год стукнет – замуж выйдешь. Смотри только, не пожалей. Подаренный жених может спасением стать. А может – погибелью. Что легко ему дастся – не оценит. Побегать заставишь – повезет. Беги, девица, беги, — и расхохоталась.

Меня оттуда буквально вынесло. Ох и шипела же я на Алиску! Та клятвенно обещала что это «в последний раз». Да и чего там – конец года, самая жара на работе. Потом корпоратив, а потом мы к ней поедем. Благо Алиса из семьи не бедной, у них огромный дом за городом, дивное местечко. Большой поселок, лес рядом, снежок хрустит…

Поездку я предвкушала долго. И даже то, что там будет Саша… не испортило он мне настроение. Только Алиса и знает, что между нами приключилось. Сашка Белов. Высокий, спортивный, красивый и умный парень. Из моей группы – тоже будущий инженер-конструктор, но, в отличие от нас, простых смертных, практику проходил на семейном предприятии, а не на обычном заводе.

И не было у нас никаких шансов, казалось бы, познакомиться ближе, чем обычным одногруппникам из разряда «привет-пока».

Но когда я устроилась на подработку, оказалось вдруг, что мир очень тесен. И Сашка Белов, на которого я изредка заглядывалась, тоже здесь трудится. В «элитном» отделе конструкторов, не «принеси-подай». А Алиса стажировалась в моем – так и подружились.

Когда Саша вдруг начал оказывать мне знаки внимания – я опешила. Это казалось сном. Я трезво оценивала в последние годы свою внешность… знала, как рытвины на лице действуют на мужчин. Но Саша… он не брезговал. Не жалел. Улыбался, как будто ничего и не было. Подсаживался в столовой. Приглашал в кино и на прогулки.

Я влюбилась. И, как настоящая влюбленная дурочка, не замечала, что в гости парень не зовет – да и ко мне не идет, с родителями знакомиться не спешит. Да и на людях – на работе или в универе делает вид, что мы просто одногруппники. Он говорил, что так хочет меня защитить, чтобы не смущать. Я верила. И делала за него домашки, чертила первые наши курсовые и даже на работе пару раз исправляла его ошибки.

А потом… банальная история. У Белова хватило совести остановиться вовремя. Он сам признался, что поспорил с приятелями, что может соблазнить любую. И что я милая девушка, но «ты же понимаешь, Дана, что с таким лицом… ты умная, сама же знаешь. В наше время это – дурной тон. Сделай пластику обязательно. Нельзя же такой ходить. Мне стыдно было рядом по улице идти. Но все-таки жалко тебя, парни и так спор засчитали. И за помощь с курсачами, кстати – спасибо. Но я встречаюсь с Лилей, так что лучше не подходи ко мне больше, ладно?».

Ладно. И суп тебе на голову, Белов.

Не помню, как меня откачивала Алиска.

И как сейчас извинялась, что её родственники заочно пригласили Беловых без её ведома.

Но… компания большая. Вчера вон приехали, на ночлег устроились – даже не пересеклись.

Я зевнула и потянулась… моя комната была рядом с комнатой подруги. Большая, просторная, уютная. И кровать – настоящий монстр. Одеялко мягкое… спала я сладко.

Тридцать первое декабря! Сердце стучало быстро-быстро, а губы разъезжались в улыбке. За окном мягкими хлопьями летел снег – природа тоже праздновала.

Я знала, что ещё не время, и все же не удержалась, — встала и прошлепала босыми ногами по полу к большому, висящему прямо на гвоздике, вбитом в брус, носку. Нравились Алиске эти западные традиции… Хотелось хихикать, но я сдержалась – все уже, не девочка-студентка, взрослеть пора.

Протянула руку, погладив мягкую, теплую, плотную шерсть… и… ой, там что-то лежит? Уже?! Конечно, нехорошо забирать подарки раньше времени, но…. Не удержалась!

Запустила руку в носок. В ладонь легло что-то небольшое и вытянутое.

Маленькая картонная коробочка без опознавательных знаков. Я с удивление ощупала её. Что это такое? О, вот, открывается легко, достаточно поддеть край картона сбоку и вытащить из паза защелку.

— Красота какая! – Выдохнула невольно.

Просто потому, что действительно – красота. Передо мной была миниатюрная куколка неизвестного персонажа. Наверное, Алиска снова фанатела от какого-то сериала. Но до чего же красив! И как искусно выполнено – явно дорогая вещь!

Выточенные доспехи, пристёгнутый к поясу меч, складки на одежде… Волосы – изумительного багряного цвета – и такие же глаза – раскосые, пустые, холодные. Почему-то глаза отрезвили. Это всего лишь кукла. Красивая, но… как фальшивая обертка. Копни глубже – а внутри пустота. Люди тоже бывают такими куклами.

— Ну, хватит, тоже, философию развела! – Рассмеялась, помотав головой.

А потом аккуратно положила куклу в коробочку и назад – в носок. Не буду портить Алисе сюрприз.

Снег за окном все так же танцевал хлопьями, но тучи на горизонте и прогноз погоды утверждали – к вечеру может валом повалить. Хотя… этот Новый год я встречу у Алисы. Дома никого – родители уехали на какой-то симпозиум в Австрию. Папа сопровождает маму. Обещали прислать фото и позвонить ночью…

Я улыбнулась снегу, причесалась, стараясь пристально не смотреть в зеркало, натянула свитер и брюки – и бросилась искать Алису. Как верная подруга – она точно не должна была позволить мне сгинуть от тоски и одиночества.

Внизу уже гудели голоса.

Может, пойти сначала перекусить? Судя по приоткрытой двери – Алиса уже встала, да и живот урчит.

Именно с этими мыслями я спустилась на кухню.

Пожала плечами, поглядывая на царящую вокруг суету, незнакомых мне людей (похоже, родители Алиски развернулись вовсю), и…

Белов. В обнимку с шатенкой, которая напомнила мне куклу Барби – настолько искусственной она была. В груди ничего не кольнуло, кроме легкой брезгливости. Я с трудом умела прощать и забывать. Ладно, новогоднего вечера мне никто не испортит!

Молча прошла мимо, направляясь к кухне. Там всегда можно раздобыть хлопья с молоком или несколько бутербродов, в конце концов.

— Это и есть та ваша уродина? Фу, Сашка, я думала, что слухи все-таки преувеличивают, а тут… Она хоть знает, как мужики без одежды выглядят? – Охотникова говорила громко, не скрываясь, кривила накрашенные губы, а потом громко расхохоталась, прикрывая рот изящными наманикюренными пальцами.

Волосы, в отличие от моих, у неё были густые, длинные, темные. Роскошные, как у многих девушек с примесью южной крови. Это я – обкорнанный воробушек, стрижка в стиле «пацан». Вот только прошли те времена, когда я смущалась, краснела до слез – и норовила сбежать куда подальше.

Я развернулась, в три шага оказавшись рядом. Кивнула отчего-то побуревшему Белову. Посмотрела в глаза модной вешалке:

— Тут какая-то ворона облезлая орала, — смотрела я пристально, тяжело. Смотрела – и не могла понять, чем эта самая «вешалка» лучше меня. Нет в ней ничего – та самая пустота, как у куклы.

— Ты что сказала? – Вытаращилась та, нервно сжав когтями ворот рубашки Белова. Тот аж задохнулся, бедный.

— Крякал, говорю, кто-то, — ответила невозмутимо, — но, видимо, обозналась. Куриц облезлых мы не заказывали… Пойду проветрюсь – хорошего денечка, ребята!

И, пока ошалевшая от такой наглости местная королева красоты подбирала слова – я нашла в стенном шкафу свое пальто, надела сапоги — пофорсить решила, подобрала самые неудобные, с высоким тонким каблуком – и вышла из дома, прикрыв дверь.

Нет, я не сбегаю, просто… подышать захотелось. Свежим воздухом.

В груди пекло. Даже шапку забыла надеть, но не возвращаться же теперь? Капюшон есть, мне хватит, мороз вовсе не такой сильный. Именно с такими мыслями я двинулась вдоль огромный угодий Алисиного семейства к озеру. Помню, когда подруга первый раз привезла его показать, было лето. Шумели тихо камыши, крякали утки, плавали изумительной красоты белоснежные ласковые кувшинки. Царила тишина, прерываемая только гулом трудящихся насекомых… сейчас же все укрыло снежным покрывалом. Морозец бил в лицо, под подошвами скрипел слой снег почти в полметра толщиной.

Ближайший дом виднелся вдалеке – оттуда в небо медленно поднимался сероватый дымок. Тоже печь топят – или камин. Хотя сюда газовое отопление проведено.

Потихоньку настроение выравнивалось и глупые слова напыщенной курицы перестали иметь значение. Главное – что? Главное – сохранять хорошее настроение! А Новый год мне никто не испортит! Жаль, телефон оставила — могла бы заснять всю красоту… и заснеженную шапку сосны, и маленького снегиря с алой пушистой грудкой, что горло косил на меня темным глазом. А вот там – ну-ка – неужели рябина? Точно она – в хрусталиках льда застыли оранжево-алые ягоды.

Едва не провалившись по колено в снег, я все-таки вышла к озеру. Вернее – озеро-то было внизу, для того, чтобы до него добраться, нужно было её осуществить акцию «вот кто-то с горочки спустился». Вот когда я пожалела, что санок нет! Или ледянки на худой конец, простой и пластмассовой, как из далекого детства.

Просто если навернешься… я посмотрела вниз, на обманчивую гладь озера, покрытого корочкой льда. Пока ещё тонкого, морозы ударили несмотря на конец декабря не так уж давно. Нет уж, экстрим не для меня. Можно по округе походить, полюбоваться… воздух такой – в городе никогда такого не встретишь – как родниковая вода – пить и пить бы!

Не знаю, что заставило меня насторожиться. Может, вспорхнувший резко снегирь. Может, тем, что как-то вдруг на округу опустилась тишина – глубокая, неестественная. Это ещё что такое за чертовщина? Всей кожей я ощутила опасность. Резко дернулась, попыталась развернуться – но каблук увяз в снегу неудачно.

— Да чтоб тебя! – Фыркнула.

Это все настроение. Решила себя пожалеть – вот и мерещится всякое, да и места здесь… после города можно и испугаться.

Но прежде, чем я успела успокоиться, в спину резко подтолкнули. Нет, не рукой… это как боксер двухметровый под дых зарядит, или тренер переусердствует на каратэ.

Я не успела ни испугаться, ни даже закричать – только в каком-то безмолвном ступоре наблюдала за тем, как я буквально взмываю в воздух, ласточкой летя вниз с горки, прямо на лед обманчиво тихого озера. Вот так погулять вышла на даче подруги! Хоть Алиска-то меня хватится?!

А как же мама и папа? – С огромной скоростью мелькали мысли. Леденящий душу ужас только-только начал прокрадываться в сердце, когда я ударилась спиной о лед. Он треснул. Темная жадная вода накинулась, ошеломляя, я забарахталась отчаянно – ведь умела плавать…

Мелькнули на пригорке волосы – темные, длинные. Искаженное торжествующей усмешкой лицо. В моем воображении глаза Охотниковой в этот момент горели каким-то странным, потусторонне-синим светом, а ногти напоминали когти.

Правда что ли ведьма?

Больше подумать я ничего не успела – погрузилась под лед. Ледяной ком лег плитой на грудь, перед глазами попилили круги, и последнее, что донес до меня угасающий слух – был злобный отчаянный мяв, что звучал сиреной или горном охотничьим.

Мелькнула огненно-рыжая шерсть, раздался вопль доморощенной убивицы… Мике? Да нет, мой котик точно дома, остался под присмотром соседки! Примерещится же… такое…

Ужас сдавил грудь, вода попала в горло, а потом… все исчезло.

Глава вторая. О древних замках, подмене и опасностях зимнего бала.

Я тонула… совершенно точно тонула —  и даже несколько секунд этого кошмара позабыть было бы сложно!

Не знаю, в какой момент все изменилось. Не знаю – показалось ли мне – или я действительно отключилась на некоторое время, но в себя пришла резко, одним рывком.  Вот мне кажется, что в голове  кружатся какие-то звезды и мелькают галактики, а вот – р-раз – и все исчезает. Только едва заметные серебристые искры тают в полной тишине.

Лежать жестко и неудобно. Открывать глаза тоже не хочется. Неужели у Алиски такая кровать неудобная? Я недовольно ворчу, ворочаюсь с боку  на бок и утыкаюсь во что-то острое. Ой, это что такое?!

Ветка?! Медленно, будто не  веря самой себе, я постаралась сесть. И первое, что попалось на глаза… небо. Небо, на котором медленно таяла оранжево-зеленая феерия красок. Такого неба никогда не могло быть на Земле. А, значит, что? Значит, я просто сплю. И то, что я выходила из комнаты – мне тоже приснилось. Если честно – сейчас  даже вспомнить толком не могу, что произошло – все в голове мешается.

Но разве это так важно?  Раз это лишь странный сон – что мешает им насладиться?

Тело ныло. Было очень холодно, а в сапогах хлюпала вода. Вокруг было подозрительно тихо – и я огляделась. Кажется, это был задний двор какого-то огромного здания. Где-то вдалеке раздался звук, похожий на ржание коня.  Медленно и осторожно я поднялась по стеночке, вертя головой.

Двор был вымощен камнями – не всегда ровными, но удивительно красивыми булыжниками красноватого оттенка с золотыми прожилками. Вдалеке виднелись очертания настоящих мощных ворот. Лежал снег – но больше у самой стены, сам двор был тщательно расчищен.

Я уже собиралась пройтись – а то сон пока был каким-то скучным и монотонным, когда где-то далеко и высоко в небе вдруг раздался громовой рокочущий звук. Да такой, что я от неожиданности присела, а потом, задрав голову, едва не закричала в голос.

Высоко-высоко в небе парил… ящер! Настоящий, огромный, и шкура его отливала серебром и синью, а крылья – размером с двух меня – плавно вспарывали воздух. Из груди дракона вырвался рык, прыснуло ярко-синим пламенем – и чудовище заложило очередной вираж.Кажется, я даже запищала. Но вовремя вспомнила, что это всего лишь мой сон – и тогда уже рискнула залюбоваться.

Вот что значит, начиталась фэнтези! Ушибленные Эрагоном на голову! Адепты премагичества Желязны! Вот зачем меня Алиска подсадила на такую литературу, а?

Из состояния ступора меня вырвал резкий толчок в бок. Оказывается, я так засмотрелась на дракона, что не заметила, что уже давно нахожусь не одна. Более того – тут целая очередь из не слишком дружелюбно настроенных девиц крестьянского вида.

Грубые мешковатые платья,  широкие плотные фигуры, румяные лица, нахмуренные  брови.

 — Так ты тоже в замок на подмогу что ли? – Поинтересовалась первая, самая серьезная. Волосы её были спрятаны под цветастым платком, на ногах – что-то похожее на меховые сапоги, в руках – корзина.

 — Наверное, да, — не знаю, почему я решила заговорить. Не знаю, почему не отрицала ничего. Было интересно?

 — Тогда в очередь становись – меня задвинули грубовато почти в конец колонны, — а то у бла-ахародных нынче  танцульки да празднования, зато и нам деньжат не пожалеют!

Ничего себе тут конкуренция! Я так понимаю, что драконов тут никто не боится – вот девицы и глазом не моргнули. Значит, людей они не жрут?

 — Может, найду кого себе, — томно пробормотала одна из девиц – её платье, кажется, было сделано из тонкой  шерсти, а верхняя одежда больше напоминала наши пальто, чем деревенские  тулупы, — какого-нибудь господинчика симпатичного… говорят, нелюди не скупятся… может, и замуж выйду? А вдруг?

Кто-то из толпы девиц гулко хохотнул.

Очередь постепенно вливалась в незаметную раньше дверцу в стене.

Правда, когда настала моя очередь, мне уже зуб на зуб не попадал и больше всего на свете хотелось… нет, не покусать товарок за глупые разговоры, а покусать чего-то съедобного! Я вдруг поняла, что даже во сне умудрилась проголодаться – да ещё как!

Увы, ни чаю, ни пирожков мне не предложили. А стоило ступить в жарко натопленное огромное помещение, как тут же ухватили за плечо и бесцеремонно повертели из стороны в сторону – как будто прикидывали —  как лучше на вертел сажать?!

А когда я разглядела, кто меня так крутит и вертит – чуть не опозорилась. Ну не каждый день, не каждый, нечто огромное, плечами в обхвате как три меня, с лицом матерого уголовника, лысым черепом и огромной серьгой в ухе, басит, цыкая клыком:

 — Сегодня народу мно-ого прикатило! И ты сойдешь, девка. Давай, бегом, переодеваться – и разносить! Живо, живо!

Тогда я и рта не раскрыла. Было ощущение, что меня просто погребло под лавиной впечатлений. Сказали – делай – ухватился разум за соломинку. Покусай вас котик за пятку, да что же творится такое?

Но когда я подписалась поработать служанкой – я просто смутно понимала, на что себя обрекаю! Глупая была! Неопытная совсем, к средневековым замашкам неприученная!

А все началось с того, что меня, как и других девчонок, в приказном порядке  направили переодеваться. Оказывается, на сегодняшний вечер для всей прислуги была выделена униформа. Для нас — мешковатые и неудобные безликие платья с фартуками.

Ткань натирала, колола, раздражала кожу и смотрелась... хорошо, что зеркал здесь нет! Зато теперь я от местных ничем не отличалась.

Думаете — почему меня сразу не вычислили, ещё девчонки у замки, не набросились с криками — ууу-у, неместная! Кто такая?!

А все потому, что моя верхняя одежда  — не такое уж модное, хоть и симпатичное строгое пальто, закрывало практически всю фигуру. Учитывая, что как я поняла по девичьим оговоркам, нравы и мода здесь у городских были доволньо вольные, ни какие-то там сапожки на каблучке, ни ткани слишком мягкие и гладкие местных не смущали.

А теперь моя старая одежда все равно сгинула под взором бдительной троллихи.

"Стыдоба, мол. Нечего девке в таком бродить, вот нынче заработаешь — нормальное себе купишь".

А про внешность? Про внешность я тогда просто не вспомнила. Совсем. Как оглушенная была. Никто не кривится — и ладно же!

***

Носиться по старинному замку, по длинным бесконечным коридорам и лестницам с тяжелыми подносами – не лучшая затея для девушки в любом возрасте. А уж если ты к такому испытанию не готовилась!.. Можно очень легко попасть в неловкую ситуацию, призвать всадников песец, кирдец, капец и полный…

Одним словом, я тоже попала. Сон, который  начинался забавно, теперь изрядно затянулся и начал тяготить. С того момента, как приступила своим обязанностям разносчицы «очень быстрые лапки», кажется, прошла уже целая вечность

В очередной раз я сделала шаг вперед. Вернее, попыталась. Сапожки, которые до этого момента подло притворялись  зимними, радостно хлюпнули. И раз, и ещё раз… Под ногами натекла темная жижа, портя блестящий натертый пол.

Неподалеку грянул взрыв смеха.

Я поежилась, вспоминая наставления тетки Урты – невысокой приземистой и троллеподобной:

 — Так, девка, твое дело – с кухни еду подносить, запомнила? С господами не говорить, по сторонам не смотреть,  никому не мешать! Ох, сколько вас деревенщин на праздник подзаработать явилось! Смотри мне! – и грозит пудовым кулачищем.

Кожа у троллихи зеленоватая, дубовая просто – не прошибешь. Нет, не проверяла – тут до меня уже были желающие.

 — И чтоб попой не вертела мне! И всем остальным – тоже. Тем более – тьху, было бы чем, — смачно  сплюнула через крупный желтоватый клык эта представительная дама, которую я сначала приняла за бандита с большой дороги. – Взяла поднос и пошла!

Меня подтолкнули под попу.

Не возразила я только потому, что потеряла дар речи. Что происходит? Как меня так угораздило? Этот странный сон, кажется, совсем затянулся – и ни конца, ни края… новая форма  — мешковатое платье из грубой ткани — мешает. Ногам холодно и мокро – сапоги-то старые, на каблуке. Сумочка моя сгинула… а была? Зачем она мне во сне?

Смутно надеясь, что вот сейчас, пройду несколько шагов – и все закончится, а я проснусь если не у себя дома в теплой кроватке, то в огромном старом джипе коллеги и по совместительству верной подруги Алиски и окажется, что корпоратив просто не удался… В общем, я шагнула вперед. Туда, где слышался гул, звон бокалов, негромко играла музыка. Туда, где… разум в очередной раз споткнулся.

Просто… прямо на моих глазах лицо невероятного красавца-брюнета вдруг пошло волнами – и он превратился в солнечно-рыжего лукавого мужчину лет на десять постарше. Это… оптическая иллюзия? Или я все-таки ещё брежу? Ну а что, логично же? Упала, ударилась об лед… и вот!

Поднос оттягивал руки, но  мы, будущие инженеры-конструкторы, люди привычные к тяжестям. Правда, пару раз я так загляделась на платья присутствующих дам, что чуть не рухнула и не опрокинула содержимое бокалов.

 — Тупая корова… понаберут не пойми кого… ох, эти Айто…. Взяли моду с них низших на обслуживание приглашать, — звонко и громко заметила роскошная блондинка с нежной  золотистой кожей и  выразительными миндалевидными глазами. Её остренькие уши едва заметно дернулись.

Какой, однако, интересный сон…

Зачем только я разношу в этом сне бокалы? Но привычка доделывать все до конца сыграла свою роль. Поэтому я отнесла и расставила и эту порцию, и следующую… и… через час руки ломило, поясница отваливалась, а праздник вызывал только глухое отвращение. Какой-то глупый сон! Но сколько себя ни щипала – проснуться не могла.

 — Да чтоб вам пусто было! – Помотала головой, отбрасывая прилипшую со лба прядь.

Модные сапожки из фальшивой кожи не предназначались для таких нагрузок – каблук держался на честном слове. Я пошатнулась, зашипела от досады, чувствуя, как к горлу подступает тревога – слишком уж все было реалистичным! – и… в этот момент все и случилось. Ну, или почти все.

Я в кого-то врезалась. Спиной. А потом цепкие руки ухватили за плечи, и мне на ухо прошипели:

 — Вот ты где! Думала сбежать, не выполнив обещание? А деньги прихватить, да, Даржана? Не выйдет. Тебя наняли для этого дела, и ты его до конца доведешь! Поздно выделываться. Помнишь, что нужно делать? Конечно, помнишь! Живо переоделась и вышла! А чтобы не вздумала перечить – я проконтролирую!

Я так  и не успела увидеть лица этого шустрика – просто меня впихнули в ближайшую дверь, а там… Там на грубо сколоченном столе лежала сказка – платье! Нежно-золотистое, воздушное! Вот взрослая уже женщина, Дайана, а все в сказки верить хочется… исключительно по праздникам. Как завороженная, я, забыв про неприятную встречу, шагнула вперед.

Нет, это потом я себя ругать буду, обзывать такую дурынду доверчивую последними словами, а сейчас… сейчас я подошла ближе. Сняла с себя опостылевшие мокрые сапоги – потому что к платью прилагались волшебные туфельки. И грубую, натирающую кожу ткань – тоже сняла. Хорошо хоть мое белье при мне осталось… Платье село как влитое. Как будто на меня делали.

Вот только зеркала в комнате не было. Но я не успела ничего сказать или сделать – на пороге уже появился мужчина. На миг горло перехватило. Красив, не отнять. Хоть что-то в этом странном сне есть… эдакое. Сказочное. Я таких и не встречала. Да и кто сейчас носит старинные серебристо-голубые камзолы, высокие сапоги и толстые темные косы.

Но первое впечатление быстро схлынуло. Было в незнакомце что-то… настораживающее. Совершенно нечеловеческие  глаза? Клыки, что показались в усмешке? Пора кричать «караул»?

 — Недурственно, сойдет, — скривился, как будто перед ним блоха прыгает! — Так, теперь прическа…

Мужчина повел пальцами, как паук, сплетающий паутину. Мне показалось, что волосы на голове сейчас встанут дыбом, но… нет. Дернулась ощупать, натолкнулась на снисходительный смешок. Прическа! Причём не самая простая! А ведь у меня волос бы на такую не хватило… что происходит?

Неужели это вот такая магия? Мне даже показалось, что я вижу синеватую дымку, что отделяется от чужих пальцев тонкими нитями.  Ловкость чужих рук, крябле-хрюбле... и мой ежик волшебным образом превращается... превращается в прическу принцессы! Дайте рецепт! У всех девчонок будет нарасхват!

Сейчас глазик дергаться начнет. Не знаю какой, правда – правый или левый. И хотелось бы сбежать куда подальше, но вижу – не выйдет. И интуиция, Петровичем, начальником нашим, натренированная, орет – молчи, Данка, за умную сойдешь. С такими тебе не  тягаться, только косточки захрустят… 

 — Отлично. Украшения настоящие, разумеется, не дай тебе гварх хоть камешек попытаться себе присвоить. А теперь пошли!

Меня, как грушу, ухватили за руку и потащили по коридору… назад, в зал, к смеющейся толпе странных существ, от которых мороз по коже.

 — Перелом года… — бормотал мой спутник, — придумали же господа помолвки заключать в этот день.

Почти у самого зала он резко развернул меня к себе, навис, ирод такой, глазами сверкая, прижал к стене. Сильные пальцы ухватили за подбородок:

 — Запомнила, что делать? Входишь спокойно, смотришь скромно в пол. Робко оглядываешься по сторонам. Как и  положено человеческой девице. И уж полукровке – тем более. Обычай этих идиотских оборотней – девица должна явиться сама, демонстрируя, что пришла добровольно. Потом обходишь зал, привлекаешь к себе внимание. И только круге на третьем подходишь к господину Миргиму. Что он твой отец и по обычаям ты – его собственность, повторят не надо, думаю? Как и обговаривали, сыграй все достоверно.

 — Караул? – Вырвалось у меня нервное.

 — Что? – Переспросил, хмурясь, красавчик мутантского происхождения.

 — Ну, — я прикусила себе язык, — мне нужно что-то говорить… или?!

Подождите немножечко, просто шок он такой. Всеобъемлющий. Что происходит? Это постановка такая глупая?

 — Говорить тебе вообще не нужно. Стоишь, молчишь, изображаешь тихую невесту. На самого лорда Декрахта не смотришь. Для оборотней  это вызов. На все вопросы отвечаешь «да». Не смей сорвать помолвку, поняла, наемница? — Впились в плечо… когти?

Мама, что здесь за радиоактивные мужчины водятся!

 — Поняла? – Прошипели снова!

Я поняла, что влипла! Жуть как влипла! Снежок мне в лоб, но мне, кажется, не повезло попасть в чужую интригу!

 — Поняла, — просипела.

А грабки бы свои убрали лучше от меня, господин хороший. То есть не очень хороший… И платье уже не такое красивое, и вечер совсем не  томный…

 — Пош-шла! – Рыкнули на ухо.

Ну я и… пошла. Только сердце судорожно билось где-то в горле, а голова кружилась. Самую капельку. Даже  не мелькнуло в этот момент, что замученная двадцати двухлетняя с хвостиком девушка вряд ли покажется кому-то молоденькой умницей и красавицей и невестой какой-то заодно… кого я соблазнить могу после двух месяцев работы без выходных? Зомби?

Ладони взмокли. Голова наливалась странной тяжестью. Нос начинал щипать. Простудилась?!

Уже войдя в зал, я вдруг как-то быстро поняла, что понятия не имею, где искать этого самого… как его? Декрахта? И господина Миргима? Что за фамилия такая? Я не знаю, кто это, как он выглядит, так что…

Что-то внутри екнуло. Крестовая отвертка тебе в руку, товарищ инженер!

Какие невесты и наемники? Что-то все чудесатее и страньше становится!

Я огляделась вокруг ещё раз. Платья-платья-платья. Камзолы. Все как на маскарад одеты. Глаза утыкаются то в острые  уши, то в ещё какие-то… незарегистрированные конечности. А это что? Тьфу, то есть… кто?! Гном?!  Нет, это кажется платье, тогда… гномиха? Я проводила низенькую полную даму-бочонка с копной буйных ржаво-медных волос в чем-то, напоминающем доспехи, пристальным взглядом.

Если бы можно было прийти в себя. Но что-то мне подсказывало – а слушать это чувство не хотелось – что все вокруг более чем реально.

Я скользила мимо гостей, восхищаясь масштабами праздника. В красавице в бальном платье никто не узнавал служанку. Я даже забыла, что кого-то ищу, пока что-то не толкнуло в грудь. Взгляд упал на высокого мужчину со светлыми волосами, заплетенными в тугую косу. Он стоял в компании каких-то существ, держа под руку тоненькую девушку с белоснежной кожей, и смотрел на неё так…

Почему-то в горле встал ком. Вспомнилось… да неважно, что вспомнилось. Я развернулась, с трудом игнорируя странное чувство, что сейчас теряю что-то очень нужное.

Что мне нужно – так это сделать очередной круг почета. Я с трудом заставила себя медленно обойти зал раз. Второй. Народу становилось все больше, обстановка – все диковиннее и оживлённее.

И только в начале третьего круга я, наконец, обнаружила компанию, которая стояла как будто особняком. Грузный высокий мужчина с так называемым «пивным» брюшком и взглядом сатрапа откровенно настораживал. Мама бы, как потомственный психолог, быстро бы высказалась по поводу патологий и откуда они берутся.

Вокруг мужчины стояли дюжие  молодцы в парадных одеяниях, чем-то напоминающих мне одежды наших бояр века шестнадцатого… А вот напротив… Упаси небо! По телу прошла странная дрожь. Хищники. Высокие – под два метра ростом. Все чем-то неуловимо похожие. Пепельные. Желтоглазые.

Мои «клиенты» — пискнул в ужасе  внутренний голос. Не надо нам этого «замужа», лучше три смены отстоять у станка!

И в этот самый момент раздались первые такты  мелодии. Танцы. Ну, конечно же. Это ведь… бал?!

Желание подойти к этим странным существам и как высказать все, что накипело на душе, поднялось бурей, волной с головой накрыло. Я сделала шаг вперед, понимая, что мною буквально владеет эта сверхъестественная одержимость! Вот так таракан и попадает под тапок!  

Поближе подползайте, ваш ждет вкусная отрава!

Шаг. Второй. Третий. А брюнет-то ядовитый оказался! Заразный!

Кажется, я кого-то пихнула. Кто-то недовольно вскрикнул, кто-то зашипел что-то злое. Но передо мной была цель – так что никаких препятствий!

Я уже почти бежала, когда… да! День такой, снова в кого-то врезалась! Только на этот раз – лбом. В грудь. Он там железный? Сильные руки приподняли меня, отрывая от земли. Изо рта был готов вырваться протест, но… В этот момент  я подняла голову – и утонула в вишнево-алых глазах. Бесконечно глубоких. Холодных. Капельку удивленных.

Весь мир ушел куда-то на задний план, а здесь… здесь громко бухало сердце. Грохотало в груди так, что ещё немного – и выпрыгнет. Перед глазами стелился туман. Что-то жглось, ворочалось, дрожало под кожей. Непонятное, пугающее, что заставляло задыхаться и ерзать в чужих руках. Меня держали как пушинку. Мошку мелкую – легко, непринужденно.

И этот мужчина… никогда я не видела никого подобного. Даже на фоне всех этих странных существ он выделялся. И не мощной фигурой, нет. Не вырезанными талантливым скульптором чертами лица.  Было в нем что-то странное. Ужасающее. Неуловимое. Он как топь болотная – раз глянешь, второй, зазеваешься – и увяз с ног до головы, утонул – не выбраться!

Мне показалось, что мужчина чем-то раздражен. Может – ещё до нашего столкновения был. Но мне он явно не обрадовался. Брезгливо сжались губы. Окатил взглядом – неприятным, презрительным. Лучше снега за шиворот.

Я вскинулась, дернулась, но крепкая рука вцепилась в запястье так, что того и гляди – переломит.

 — Это и есть ваша пара, эн-тир Норитэли? – Раздался  чей-то угодливый голос.  – О, какой… интересный выбор! Прошу вас! Владыка и другие верховные  лорды ждут только вас! Владыка, конечно… — замялся неизвестный, — будет немного расстроен вашим выбором, но, безусловно, раз дело сделано…

Чужой жадный взгляд почему-то обшарил мои обнаженные руки и застыл где-то в районе груди.

 — Сделано… или?!

И такая надежда в голосе!

— Ну, разумеется, — раздался над моим ухом чарующий голос новогоднего «подарочка», — это моя прелестная избранница на ближайшие пару сотен лет, какие могут быть сомнения…

 — Но я не вижу знака связи, — возразил голос.

 — Вы мне… не верите?! – И такое ледяное… презрение в голосе. Часть которого достается и мне – за компанию.  – Ставите  под сомнения мои слова?!

Меня резко разворачивают. И шипение – ядовитое, нежное,  смертельно-опасное, проникает в голову:

 — Вот только дернись мне! Не ты ли пришла сюда, чтобы поймать на крючок выгодную партию, тирра? Вас, охотниц за приданым, сразу видно! На Декрахта нацелилась? Зря-я, советник Владыки Серых гаррайнов тебе не по зубам, милая. Но если ты закроешь свой ротик и будешь сейчас вести себя, как положено скромной тихой тирре, я, так и быть, может быть, помогу тебе выбраться из этого… щекотливого положения, — произнес этот… широкой души недочеловек.

Да что сегодня за Новый год! Если я его так встречаю – то каким год-то будет? Офереенно провальным?

 — И что… нужно делать?  — Уточняю осторожно.

— Вот так сразу бы, — в его голосе слышалось ленивое чарующее  мурлыканье, а на деле – звенела смертоносная сталь, — думаю, что тебе это не впервые, авантюристка, так что…

Меня ухватили, буквально на буксире вытащив в соседний зал, где было куда меньше народу, и выглядели все… куда более внушающе и опасно.

— Играй  достоверно…

С этими словами меня пылко и крепко прижали к чужому телу, а потом… ну, в общем-то, закономерное случилось. Меня поцеловали!  Удивительно прохладные, тонкие, жадные губы накрыли мои собственные. Как шторм. Как волна, что обрушивается на утлое судно. Как ураган, все сметающий на пути.

Жестко, яростно, будто и в этом поцелуе продолжая какую-то неведомую битву.

Это был не первый мой поцелуй. И даже не второй. Но вместо привычного недоумения (что в этом находят?) и усталой горечи (мной опять играют?) я вдруг ощутила, как по телу одна за другой скользят волны жара. Восторга. Отчаянной жажды. Как будто вся моя душа потянулась к этому… этому… очнитесь, мадам, у нас пожар!

Взрослая девочка, а туда же?! Мало тебе приключений? Хотелось бы увериться, что мне точно мерещится, потому что в реальности уже несколько лет как вместо «Девушка, можно с вами познакомиться?» меня встречали жалостливые взгляды, полные скрытого отвращения.

Болезнь не пощадила лицо. Но почему-то после падения в озеро  я об этом вспомнила далеко не сразу. Тогда я конечно и не подумала и не осознала сразу, насколько мне повезло!

Не знала точно, что сначала легкие чары иллюзии появились вместе с моим переходом в другой мир – как будто его подарком, не позволяя увидеть шрамов на лице. А троллиха, чтобы не пугать народ, их усилила. Потому за наемницу и приняли — что лицо мое без шрамов на неё было больно похоже.

Но все это мне рассказали сильно позже. А сейчас... Да, я увидела каким-то боковым зрением едва заметную синеватую дымку вокруг своего лица. И ясно обострившей же интуицией поняла — оно. Это из-за неё, из-за дымки от меня не шарахаются с отвращением и даже называют красавицей. Она как-то скрывает мой настоящий облик.

Сказка. А в сказке случаются чудеса... даже такие вот непривычные.

Конечно, надолго бы их не хватило, но пока… вполне… Вот только я об этом не знала.

Я отшатнулась. Дернулась отчаянно, и…

Мир вокруг нас озарился едва заметным ало-золотым сиянием. А дальше…

Гул. Восторженный. Радостный. Изумленный. Сочувствующий!

И ужасное:

 — Мои глубочайшие извинения и искренние поздравления, тир Норитэли! Это чудо! Такая честь! Девица, должно быть, до сих пор не поверит, что такой завидный жених, как вы…

Все смешалось. Вот совсем все. И ноги не держат, и больше всего на свете хочется провалиться сквозь землю. Да почему же это все никак не закончится?!

 — О да, — процедил мой кошмар, посмотрев так, что я начала прикидывать цены на услуги гробовищков, — уж-жасная… честь.

 — Сочувству… то есть поздравляем!  — Рассыпался в любезностях все тот же противный голос.

Все смешалось в одно пестрое пятно. Толпа напирала. Горло нестерпимо чесалось.  Громкая музыка била по ушам.

 — Отыграешь представление до конца, а потом я помогу тебе  исчезнуть, — сообщил мне на ухо все тот же ласково-ядовитый голос моего«подельника». — И буду очень… очень долго горевать,— его дыхание скользило по коже, — что моя избранница… увы… погибла…

Прохладно закончили мне на ухо.

В горле стал ком испуга. Так это все… было представлением? Слава станку! Все-таки не подготовила меня жизнь на Земле к таким стрессам.

Зал рассыпал огни, незнакомые мне существа не сводили с меня глаз, а новоявленный «жених» вел куда-то вперед, в дальний конец залы, где виднелись подобия тронов. Какая все-таки странная… сказка…

Только чужая ладонь, крепко сжавшая мою, была слишком когтистой и реальной.

Почему мне кажется, что исчезнуть я могу вполне себе естественным путем и безо всякого притворства? Точно принц бракованный попался.

Шепотки вокруг раздражали все сильнее.  Мой спутник вызывали желание надеть ему на голову миску с оливье – если бы у меня была такая.

 — Полагаете, вашего слова мне будет достаточно, чтобы поверить? – Решила отыгрывать свою роль до конца.

Явно меня приняли за кого-то другого, так что…  все равно не поверят.

 — А ты хочешь, может быть,  с меня клятву? – Незнакомец удивился. И вот вроде бы его тон не изменился – но… от ощущения опасности  тело буквально застыло, замерло, окоченело.

Ответ неправильный, студентка Корнеева. Садитесь, два. А два у нас карается откусыванием головы! Тоже на «раз-два».

 — Нет ми… тир, — вовремя вспомнила используемое здесь обращение, — вашего слова будет вполне  достаточно.

 — Прекрасно, — мою талию обвила сильная ладонь, сжимая так  ласково, как будто из меня хотели выдавить завтрак, обед и ужин, – я так и думал, что ты умненькая и благоразумная девица… — от нелюдя пахло… костром. А ещё – рябиной,  опавшими листьями  и почему-то яблочным пирогом, — обычно для человечки эта редкость – вы редкостно глупы и корыстны.

Рассказала бы я, какие мы, но…  не время, да и не место.

Странные сидения-троны приближались, народу  становилось все больше, а сердце  и вовсе дергалось, как сумасшедшее.

Остановились мы в каких-то буквально десяти шагах, но возможности разглядеть троны и тех, кто на них сидел – а они не пустовали – мне не дали. Никакой.

Мою руку нежно сжали. Так же нежно, как удав обнимается с любимой добычей. Вкусненько? Питательно? Хватит надолго?! Да ты же моя прелесть!

По нашим соединенным ладоням пробежали золотистые искры. Толпа восторженно ахнула – ей нужна была сказка. Очень красивая новогодняя сказка. Зал искрился серебром и гирляндами, шарами, снежинками, еловыми ветками, покрытыми инеем.

Я казалась себе мышью, которую поймали в ловушку на маленький вкусный и сочный кусочек сыра.

Вот надо было раньше сбегать, надо было! Уже и папаша местный не таким страшным казался, и «жених»-оборотень!

 — Поцелуй! – Шептала толпа.

 — Отыщите мою дочь! – Раздался откуда-то издалека рык. – Вернись немедленно, негодяйка!

— Поцелуемся – или я возвращаю тебя… к отцу? Маленькая человеческая … — дыхание опалило кожу щеки. Взъерошило волосы, — лгу-унья…

Темные глаза сощурились.

Я дернулась вперед. Правильное резкое, слишком хищное лицо чужака застыло напротив. Его губы были тонкими, светлыми, а из-под верхней губы виднелись острые зубы.

 — Только один. Только потому, что так нужно. — Зачем я это сказала? Дыхание почему-то сорвалось. Проснуться бы в своей кровати – и посмеяться потом с подругой… — хотя не знаю, зачем это вам именно сейчас…

А больше одного поцелуя я не переживу. Уже проходили, знаем.

 — Жених должен заявить свои права на невесту, — произнес нелюдь спокойно и холодно, как будто и не было между нами этой странной искры.

А потом наклонился – и на глазах у всех поцеловал. Легко. Едва уловимо, дуновением ветерка скорее  обозначая поцелуй, чем целуя на самом деле. Но в этот момент в груди запекло особенно остро, словно кипятку вылили. Я замычала, дернулась, хотела отшатнуться…

Как же, дали бы мне! Мужчина действовал привычно, настойчиво, лениво, умело.

И эти его глаза… мне казалось, что где-то я уже такие видела, только волосы должны были быть другого цвета, не темные, да и внешность немного… иная…

 — С-свет, мой с-свет, ну куда же ты рвешься, человек? Подожди… — клыки прикусили мою губу, разум помутился, в груди буквально взорвался фейерверк эмоций.

На миг мне показалось, что я уже самая тянусь к нему, целую его, обнимаю дрожащими пальцами за плечи. Перед глазами вдруг промелькнуло лицо Белова, старой моей неприятности. Не знаю почему – но это резко отрезвило.

Я дернулась, глядя в глаза напротив, что наливались опасным багрянцем.

Раздался чей-то смех, а потом одобрительное:

 — Ох уж эти чувства… оказывается, они могут накрыть в любой возрасте, неправда ли? – Эти слова произнес приятный звенящий голос.

Я даже обернулась, но с моим зрением разглядела только резкие черты лица, правильной формы нос и длинные светло-золотые волосы. Наверное, красивый мужчина. Здесь других и нет. Больше пугало нечто нематериальное, но поразительно мощное, огромное, что ширилось вокруг него и буквально плитой ложилось на тех, кто стоял ближе к трону.

 — Все может быть, Владыка, — голос моего «жениха» звучал ровно и спокойно. Я не могла понять, как он относится к этому фарсу и зачем его затеял. Но погоди, перевернется и на твоей улице мусоросборник с тараканами, сиятельный тир, — чувства  так приятны и новы…

Почему так грудь чешется? И даже не прикоснешься незаметно – попробуй почеши декольте?!

Кажется, на миг я отвлеклась. Устала от неясных расшаркиваний. Гудели ног и голова, зрение стало расплываться, усталость усиливалась, а странности, происходящие вокруг, все больше тревожили.

Надо уйти… уйти — и тогда все закончится. Почему я не оттолкну прямо сейчас этого мужчину? Почему стою и молчу? Молчать вообще не в моих правилах, как и позволять играть собой!

— Псс-с, — раздалось у самого уха, — пссс, девка, как эльфяка отвернётся – дуй влево, я прикрою! Пс-ст, слышно меня, мелкая, прием-прием?!

Я чуть не поперхнулась. Так и хотелось ответить словами из старого фильма.

— Отлично слышно, ну просто полный прием, — прошептала ошарашенно. Хорошо хоть хватило ума сказать это про себя, — острое ухо «жениха» намекало, что услышат меня очень быстро, потому что тугоумием и глухотой не страдают.

Незнакомец продолжал светскую беседу, голоса «папаши» слышно подозрительно не было… кто-то из гостей  решил помочь? Но зачем? В доброту я не верила, вот даже в Новый год!

 — Давай живее! – В незнакомом ворчливо-цвиркающем голосе прозвучало искренне недовольство, — я не смогу нас долго прикрывать, силен, зараза!  Если бы старина Ланджио не передал весточку, ни за что бы не сунулась в разгар праздника!

Вопросов становилось все больше. Гораздо больше, чем ответов!

Пока все, что мне было ясно. Это бальный зал древнего замка. Здесь празднуют почти тот же, что у нас Новый год. Празднество устраивает некая раса эйцеров, искусных магов, умеющих изменять плоть, но приглашены все расы. И… пожалуй, больше ничего.

Вот только я в кое-то веки свое упрямство укротила. Что-то мне подсказывало, что хуже, чем есть – не будет. И так… вляпались.

Поэтому я тихонько ойкнула. Якобы запнулась о платье. А, когда мужчина отпустил мое  запястье – машинально, на мгновение – ринулась прочь. Влево. Натолкнулась на какую-то пышную даму, та завизжала. Метнулась в сторону, к белой колонне.

А потом, буквально за секунду до того, как крепкая когтистая рука поймала меня, сверху ринулось что-то мелкое и верещащее, вцепилось острыми когтями мне прямо в накладные волосы, и… р-раз, два, три – девица отомри!

Мир утонул в свисте, все куда-то ухнуло, пол ушел из-под ног… а в следующий миг я очутилась… в сугробе.

Огромном мокром сугробе. В тонком платье. На морозе. Здравствуй, пневмония. Здравствуй, конец света!

Что-то рядом завозилось, ткнулось мехом в шею и заворчало:

 — Нет, чтобы я – ещё раз?  Да я лучше буду и дальше  по домам бры-льянты воровать, не надо мне вашей официальной работы! Фу, гадость какая? Ну и чары стоят на бальном зале! С ума сойдёшь распутывать! Подумаешь, слегка промазала! Хорошо хоть вообще старая лазейка осталась – а то сожрал бы нас кровавик – и косточек  бы не оставил!

И вот тараторила эта неизвестная тараторила… а на улице стемнело уже давно…  фонари зажглись. Прямо напротив сугроба высилась добротная деревянная стена, там слышался гул голосов и смех.

А я сидела, как дура, в красивом бальном платье. Смотрела. Что удивительно — практически не мерзла. Разве что слегка. И вдруг… поняла страшное. Это не игра. Я не дома. Не в кровати. И другую реальность мне никто не подарит. Тугодумка.  Сама виновата.

— Девка, вставай, уснешь и помрешь – мне за тебя не заплатят! – Пихнули меня лапой.

Я пошатнулась. Так, предсмертные глюки у меня интересные. Мне нравится! Усатая беличья морда возникла перед глазами в тот момент, когда каблук меня подвел. Дернулась – и стала заваливаться назад, в сугроб.

И в этот самый момент, отбивая копчик, морозя почки и гробя любимые нервные клетки, я… вспомнила. Все вспомнила в подробностях. И как проснулась. И как нашла в носке куклу. И как столкнулась и Сашкой и Лилей… и прогулку к озеру, и падение, и даже мелькнувшие Лилькины космы…

 — Так это все, — голос звучал глухо, — правда не сон?

— Вечным сейчас будет! – Рявкнуло на меня загадочное золотисто-фиолетовое создание. Оно все ещё напоминало белку. И глаза бусинки… золотые. И кисточки на ушах, и хвост роскошный…  — Моей согревающей магии хватит ещё от силы на полчаса, девка, дуй в ближайший трактир, а дальше решим!

Я пыталась до конца осмыслить произошедшее. Просто… подождите минутку? Я что же – попаданка? Вот самая настоящая? И бал, и то, что меня перепутали с какой-то авантюристкой-наемницей, и пугающий красавчик – все это моя нынешняя реальность.

И я оттуда сбежала. Наверное, так и седеют. По юности да по глупости.

Вот только в экстремальной ситуации разводить истерики было некогда. Разберусь. Я со всем разберусь и все выясню – а сейчас выжить надо! В чужом городе, неизвестно где, зимой, в тонком бальном платье и мокрых сапогах.

Отличные стартовые условия. Мой дорогой гейм, ты пока не «овер»!

Вперед, Корнеева, побарахтаемся! Раз уж к тебе пока пришла только белочка, а не что-нибудь иное, шансы есть всегда!

Глава третья. О повторном «попадании» и беличьем коварстве.

Итак, что мы имеем?

Ах, да. Сапоги! Откуда здесь мои сапоги? Где мои волшебные туфельки?!

Я даже руку протянула пощупать...

И правда тонкая кожа сапог. Как будто даже похожих на мои старые — но всё-таки других.

Холод действительно отступил. Сначала казалось, что самую капельку, но потом бороться с ним стало проще. Уже не кусал злюкой, не бил под дых... Можно было и залюбовался поневоле пустой улочкой, заваленной снегом по колено — девственно-чистым, искрящимся, вызывающим в душе смутный светлый восторг.

— Эй, не спи, клуша! Окраина Ранхорта — не то место, где стоит мечтам предаваться! Даже в новогоднюю ночь, пфф, — пощекотали щеку беличьи усы.

Загадочный говорящий зверь — точно не глюк — как барин устроился на моем плече, только что лапки не раскинув.

— Моих сил надолго не хватит, повторяю, а до центра города нам пилить и пилить! Да и то... Тут тебе не сказка, детка, разденут — и будет на следующий день стража из сугроба Снегурочку доставать! Синенькую! — Тяпнули меня за ухо.

Нет, вот же наглость мохнатая высшей пробы!

Но если белка думала, что я ругаться, вопить и истерить буду — мол, на кой девицу бедную на мороз трескучий отправили, от жениха клыкастого и обходительного, то... Да. Просчиталась.

Чего не отнять у профессии, которая мне не слишком нравилась, так это того, что она меня думать научила. Думать и анализировать. А жизнь... Жизнь научила всему остальному. Страшно? Брось, пройдет. Больно? И это бывает. Вообще все проходит — главное — уметь этому явлению вовремя помахать вслед платочком.

Да и собственно — ну что такого случилось?

Вариант один — мне все мерещится, а сейчас мое тело всё-таки откачивают врачи в отделении ближайшей скорой, а Лилька роняет крокодиловы слезы. Или она мне померещилась, а на самом деле в это время предавалась мексиканским страстям с Беловым.

Вариант второй — Лилька действительно спустила меня с горки в озеро, я проломила своей скромной персоной лед, ушла под воду, — фух, аж горло сдавило от воспоминаний — и каким-то образом оказалась совершенно в другом месте.

Верите ли вы в сказки, мадемуазель Дана? Когда сказки клыкасто скалятся и норовят жениться...

Хм. Есть о чем подумать. И так понятно, какой вариант правдив, Данка. Добро пожаловать в новый мир!

Пока размышляла — шагала вперёд. Улица была совершенно пуста, холод трескуче норовил пробраться под беличью защиту, да и вообще... Сюрреализм сплошной.

Главное — об этом не думать. Порыдать над своей участью ещё успеется, а то будет рыдать, что одни косточки, а мясца нет потом какая-нибудь тварь хищная над моим бренным телом!

Страх, ужас, слезы ручьем и вопли, как четырех всадников женского апокалипсиса, я затолкала куда подальше. Тихо помереть от переохлаждения мне бы не хотелось.

Примем за аксиому, что один невезучий инженер в самом деле... Попал. Попала, вернее.

И тогда все это — работа служанкой, попытка выдать меня за какую-то авантюристку и жених зело клыкаст, когтист и опасен — тоже не привиделись.

Кстати, о женихе... Я зачем-то отогнула край платья. Там, где жгло во время треклятого поцелуя особенно сильно. И едва не упала, увидев тонкую вязь узора, который напоминал собой каплю, заключённую в круг с четырьмя завитками. Это что ещё за чудо татуировки? Никогда у меня такого не было!

Но думать об этом некогда. Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Направо! Осторожно, там фонарь! А потом налево, шмыгнем в переулок, а то слишком мы красивые и раздетые, — командовал беличий тиран.

Мозг все ещё буксовал от мысли, что белки говорят. Твою ж гнутую шестерёнку!

Потерла лоб. Лицо покрыто все теми же рытвинами, как я и помнила. Синяя дымка, которую я заметила на балу краем глаза, практически истаяла.

— Чё щупаешь? Да прикрыли твою рожу, вон остатки тролличьей магии чую. В другую пору распорядительница такую б выгнала, но уж больно нужны были лишние руки, — проворчали над ухом, — шустрее лапами перебирай, разиня, а то потом доказывай, что не я тебя угробила! Мои лапы чистыми должны остаться...

К слову об этом.

Беличью шкурку с плеча я сгребла не слишком деликатно. Пальцами встряхнула за шкирку тоже не слишком осторожно.

Прищурилась, прикидывая, как бы разговорчивый глюк заставить заговорить… мысли ползли медленно. Видимо, тоже были в шоке от происходящего. Да и то сказать — в отличие от русских народных сказок, здесь никакого доброго деда Морозко не наблюдалось, только одна сумасшедшая мохнатая.

— Кто тебя послал за мной — тоже вопрос хороший, — в своих мыслях я уже готовила симпатичный и ароматный беличий паштет, — тем более что справляешься ты с задачей из рук вон плохо, как будто угробить меня хочешь...

Меньше всего на свете я ожидала, что белка, до этого обвисшая в руке лилово-золотым комочком, вдруг оскалится, укусит за палец и вывернется, взлетев в воздух.

— Чтоб тебя!

— Меня-меня, — захихикала мохнатая. И показала вдруг совсем не беличий оскал треугольных зубов.

Вот сейчас продемонстрировать бы нечисти силушку богатырскую, да зуб на зуб скоро на попадет!

— Зверь твой карманный присмотреть просил да вытащить, но забыл, кошак драный, что просьбы по-разному понимать можно, — захихикала белка, — и формулировать их надо правильно.

Ну и зрелище. Меня бы кто откачал.

Кошак. Драный. Я отложу пока это себе на полочку. Не до того сейчас. А версия того, что мохнатую нанял мой собственный кот, рыжий, усатый, знакомый до кончиков когтей Микеланджело… с этим надо переспать. Да и вдруг опять врет?

— Ну и на кой тебе девичий труп? Если ты наемница, так репутация от этого не выиграет, — голос мой звучал ровно и спокойно. Сама поверить не могла, что такое взаправду горожу.

— Нет, за наемницу — это тебя приняли, — обмахнула хвостом себя хвостатая, — больно ты похожа оказалась на одну бестию предприимчивую...

Ага... Ту, которая взяла заказ на оборотня. Чтобы притвориться его невестой и то ли скомпрометировать, то ли ограбить, то ли и вовсе убить. Помню-помню поверенного толстого "папеньки". Здесь дело проясняется.

Снег скрипел под сапогами, в груди пекло, а я старалась изо всех сил стискивать зубы и не думать о плохом.

Вот ещё, чтобы я да сдалась? Не бывать этому! Беличий паштет штука отличная. Будет и на моей улице шанс его приготовить.

Белка молча бежала за мной по крыше:

— Ты когда помрёшь, ляг покрасивше, — напутствовала меня бесстрашная предательница, — больно этот купчина много отвалил за твою гибель. Как понял, что обознались, так в ярость пришел. Потому что с оборотнями не шутят, ну как прознают, — гаденько ухмыльнулась белка.

Так, значит, направление выбираем другое. Мысли текли на удивление сухо и деловито. Похоже, мелкая пушистая мерзавка водит меня кругами, а то и вовсе на нежилые улицы выманивает.

Недолго думая, на очередной развилке я свернула в сторону далёкого шума. Правда, на людные улицы выходить будет самоубийством, но... Что-то же надо делать!

— Эй, куда пошла? Это ж Ранхорт, девка, северная окраина! Ну выйдешь к людям, и что? Продадут тебя в услужение, ей же трау, или рабскую метку — и как неблагонадежную личность в кабалу. С лица воду не пить! Не ждёт девку одинокую здесь ничего хорошего, не в сказку попала!

А ведь так и не призналась, что за зверь такой ее изначально попросил мне помочь. Так, конечно, Микеланджело Буона Великолепный у меня парень серьезный, в высшей степени прекрасный и рыжий — огромное мейн-кунище, но... он точно не волшебный!

И всё-таки... Что это за мир и как вообще я могла сюда попасть?

Белку я игнорировала намеренно. Уже поняла, что какими-то великими магическими силами та не обладает — хитростью да подлостью берет. Вот что за мир, а? Как я теперь белочек любить буду? Чтоб ей зубы об орешки сломать!

— Пока я собираюсь торжественно помереть в интересной обстановке, может, расскажешь, что это за место такое? — Поинтересовалась без огонька.

Наваливалась усталость. И холод. И желание лечь — и больше не шевелиться.

Но я же упрямая! Хрен меня так просто возьмёшь! Не зря папа рассказывал про наших, Корнеевских, предков, которые ещё с Суворовым через Альпы ходили на Италию. И никакой мороз не брал!

Как там родители без меня, а? Что подумают? Будут ли озеро обыскивать?

Мысли мешались. Но на миг грудь обожгло, нагрелась странная татуировка, обдавая светом, и стало как будто легче.

— Нет, ну в первый раз такую упрямую человечку встречаю! Двужильная, что ли? Или полукровка? Или просто безумная, а? — На меня застрекотали с очередной приземистой крыши.

Вообще домики здесь были небольшие, дерево потемневшее, потрескавшееся от времени. Маленькие трубы исторгали черный дымок, окон и вовсе не было, а снег был местами настолько грязен, словно на него вместо помойки выплескивали какие-то ядовитые магические отходы.

То ещё местечко после ослепительного бала.

— Напрочь безумная, на всю голову, — подтвердила охотно, — давай, удовлетвори мое любопытство, а то сама сейчас лопнешь! Ты, кстати, зверь или нечисть?

В меня кинули снежком. Обиделись.

Но рассказать решили... Видимо, с собеседниками у белки было совсем плохо.

— Ну ладно, слушай сюда, дурында, — заявили ласково. И угнездились... Прямо на моей новенькой нарощенной шевелюре!

— Да ты... — сейчас начнется очень дикая охота, обещаю!

— Я, точно я. Давай, ползи, девица, дел невпроворот ещё. Да и нелюдь обидится, что его представление разрушили, искать ещё ринется...

— Кто он такой? Жених этот самозваный? — Перед глазами то и дело вставали другие. Чарующие. Ласковые. Страшные. Багровые

— Забудь, — отмахнулась моя новая меховая шапка, — радуйся, что так помрёшь, а не от лапы деймара...

Вот понятнее не стало! Но меня же любят в этом мире, я точно знаю! Поэтому, дабы одна попаданка совсем уж отчаялась и побыстрее на радость всем копытца свои отбросила, мне рассказали одну весьма занимательную историю...

Этот мир такие, как белка, называли Саадэш. Что значит — жемчужина. И был он полон магии и самых невероятных, волшебных существ. По словам моей коварной будущей убивицы, здесь повсюду текла магия, которую контролировали хранители мира. Сейчас их было пятеро. Один — редкий ледяной дракон, двое магов, эйцер и эльф крови, он же деймар.

И да, для меня все эти названия рас тоже были в диковинку. Ну хорошо, с магами и драконом хотя бы по фэнтези понятно, пару раз читывала, но...

— Кто такие эйцеры, Мастера Плоти? Ооо, — захихикала белка, больно цепляясь лапками за волосы.

Эйцеры — это особая раса этого мира. И... В яблочко, их главная особенность — способность управлять изменениями тела – неважно, своего или чужого, в том числе и при серьезных ранениях или болезнях! Нет, ограничения есть. Поэтому попытаться ненадолго принять вид существа иной расы  они могут только с помощью заклинаний, иначе это может грозить и смертьюБольшинство балуются тем, что подправляют себе внешность, меняют цвет волос, глаз, кожи, совершенствуют свою красоту... Косметологи-любители.

Их аристократы — сильные маги. Живут они до сих пор во многом по старым традициям, похожим на уклад южных народов. Женщина подчинена мужчине, из рода отца переходит в род мужа, не учится, не владеет имуществом, не... Оказывается, у них даже были гаремы! Только недавно император эйцеров пошел открыто против правил, женился на своей бывшей наложнице, раскрыл заговор и укоротил языки соплеменников-консерваторов. Но жизнь женщины в империи Мастеров Плоти — все равно не сахар.

Вот так царство мужской мечты и махрового шовинизма! Спасибо, не надо. Как выйдешь замуж за лощеного красавца, а на самом деле он — коротконогий пузан, чье единственное достоинство — то самое пузико размером с дверной проем!

— А кто такие эльфы крови? Почему не обычные эльфы?

Я отвлекала беличье внимание, выбирая дальние улочки, которые бы привели ближе к центру города. Становилось все холоднее, и думать о том, что случится, когда чары окончательно развеются...

— Кровавики, — уважительно и презрительно отозвалась моя гордая "наездница".

Оказывается, в давние времена эльфы были практически одной расы — светлые, они же лесные. Почти "Властелин колец" в действии. Гордые и прекрасные альвы жили в лесах, чувствовали землю и ее обитателей, ухаживали за природой, чутко следя за тем, чтобы она не страдала от рук других рас. А потом кому-то стало скучно, как это обычно бывает. Захотелось власти, силы, богатства, сражений...

Жаль, я была не достаточно "в себе", чтобы оценить размах чужой мысли, но... Впечатляло.

Один-единственный эльф перевернул весь мир. Принц, наследник лесного Владыки. По словам белки, эльф был "отбитым на голову". Он предложил расширить владения, да и магические практики — заодно. Увлекся запретными знаниями. Развязал войну, и побеждал в многочисленных сражениях раз за разом. Слава того, кого назвали Вечным Принцем, гремела на весь мир. Эльфы раскололись. Нашлись те, кто пожелал уйти во тьму гор, посвятив себя темной магии и жрицам древней богини. Они стали темными эльфами, трау. И другие, кто истово верил Принцу и следовал за ним до конца. Говорят, то ли от крови врагов, то ли от запретной магии их глаза и волосы окрасились багрянцем...

Великий стратег и тактик, опасный и умный политик, безумец и гений. Он стал равен едва ли не богам, основав королевство новой расы и дав начало роду деймаров. Эльфов крови. Обладателей пугающих и опасных способностей.

Вот такая вот жутенькая легенда. Как-то мне новый мир пока не очень нравится.

— Ой, да и светлые эльфы есть, и трау проклятые в последние годы из-под гор повылазили. Ещё снежные эльфы, гномы, оборотни, гоблины, наги. Хватает всех. Люди тоже есть, — отмахнулась белка, — у них там своя... атмосфера.

И территории свои.

А "жених" мой, значит, эльф? Но на деймара он не похож, его волосы на балу были темными. Не хотела бы я даже малейшей связи иметь с местными маньячинами, хотя молва поносить любит и напраслину возводить. Уж это я тоже знаю.

Улицы стали шире, избегать внимания удавалось с трудом, но, к моему удивлению, народу было немного и все скорее шарахались от меня, чем пытались выяснить, что делает безумная девица в одном платье на улице. Впрочем, помощи тоже предложить никто не стремился.

Зайти и попросить помощи самой тоже было не у кого. Все двери закрыты плотно, никаких общественных заведений нет... Пустота.

— А что мой "жених"? — Уточнила, просто чтобы что-то говорить, не молчать. Ноги стали отниматься от усталости. — Зачем он решил устроить это представление с первой встречной?

— Да кто его знает, — зевнула где-то на моей голове белка, — то ли блаженный, то ли хитрожо... выделанный. Шишка знатная. Видимо, оженить очень хотели его, там же сам император был! Бал-то в честь Перелома Зимы проходил хоть и на нейтральной территории, но близко к землям эйцеров, не могли на такое событие самого властителя не позвать! А этот эльф твой вот вывернуться решил. Есть у них такой обычай, какая девица редко-редко совпадет с ними силами магическими да душевными — возьмут ее избранницей. Им что? Они только людей берут, у тех век короток даже с поддержкой магии. А потом можно и новую деву искать, если брак в Храме стихий неохота заключать.

А браки в Храме стихий вечные. С таким браком уже не разведёшься.

Вот так продуманные  дивные  эльфы. Мужики — гады. Что в нашем мире, что в волшебном. Им только дай волю — и гарем устроят, и девиц заведут, и лапши на уши навешают!

— Но, — я закашлялась, — я ему точно не подходила, нет во мне магии...

— Нет, конечно! — Охотно подтвердила белка.

Хотя какая это белка? Ширхур, местная мелкая нечисть, сама призналась. Грабежом и разбоем промышляет.

— Тогда он сам эти... — неопределенно повела пальцами, вспоминая искры, — огни между нами устроил?

Устроил – но что-то не рассчитал, похоже. Потому что есть у меня смутные подозрения, что татушка новенькая как-то именно с эльфяком проклятым связана…

— Точно так! — Радостно закивала белка.

Тогда получается, что моя гибель в этом мире выгодна всем. И белке, и тому толстому купчине, и даже женишку недобитому, чьего имени я, кстати, так и не узнала!

Но... Выкусите! Русские девчонки так просто не сдаются!

А вот и то, что я искала! Последний рывок, Данка, последний!

С победным хрипом на губах я устремилась к кривой выцветшей дощечке. На ней было изображено нечто, напоминающее окосевшего упитанного червяка. Оно утверждало, что это таверна "Веселый змей".

Что он весёлый, это заметно...

Ну что? Попытаем удачи, Корнеева? Опыт работы подавальщицей уже есть! Была — не была! Двум смертям не бывать...

Под обиженный вопль белки я с трудом потянула на себя тугую рассохшуюся дверь.

***

Ллиошэс Норитэли

Это должен был быть очередной скучный вечер. Зимний праздник. Что только не придумают люди и нелюди, чтобы оправдать собственное безделье! Пришел он туда лишь для того, чтобы встретиться с нежно любимыми соратниками по делу.

Мир штука хрупкая, и даже если ты сам — немножечко древняя гадость, это не значит, что некоторые правила созданы не для тебя.

Ллиошэс ненавидел балы всей своей черной (по мнению большинства) душой. К тому же Владыка Мастеров плоти обнаглел настолько, что попытался подложить ему свою племянницу. Ему. Какую-то тупую курицу!

Кому-то очень повезло, что древние времена в самом деле прошли. Раньше бы за такие оскорбления...

А теперь приходилось удерживать эту глупую маску почти обычного эльфа и раскланиваться.

Он уже был уверен, что этот вечер пройдет так же бездарно, как и другие. Тем более, что соратники опаздывали. И тут столкнулся с ней.

Обычной человеческий наемницей. Казалось бы — ну сдал ее оборотням бы и посмеялся. План толстопуза-купца был прост и понятен. Северяне, что с них возьмёшь? Никакого изыска мысли.

Выдать наемницу за свою дочь, выполнить таким образом договор с оборотнями — девицу же предоставили, как и обещали, жены, да? А там — если повезёт, наемница добудет желанные для северян артефакты, которые серые гаррайны не продают на сторону. Не повезет — так валим все на нее. Обманула старика, дочкой любимой обернулась с помощью магии клятой!

Оборотни обиды не простят. Лжецов и воров они ненавидят люто. Даже женщина едва ли сможет рассчитывать на снисхождение.

Он все это знал. Но девчонку почему-то не сдал. Колючая, как еж. Совсем не красавица — уж он-то видел сквозь любую магию иллюзий. Характер скверный, независимый. Но чем-то она была притягательна.

Да настолько, что он решил именно с ее помощью избавиться от махинаций эйцеров. Сыграет невесту, он удовлетворит свой интерес, потом одарит ее и — так уж и быть — отпустит.

Но все пошло не так. Все пошло совсем не так.

Жар ее губ, трепет женского тела в руках и пронзительная боль, что иглой вошла в сердце. Засела занозой.

Нет, не боль вывела из себя. Ещё бы он на такую мелочь внимание обратил. Но девчонка... Почти его! Она осмелилась противоречить! А потом... Сбежала! Скрылась!

И так, что он со всей своей силой только и успел учуять след нечисти и портал куда-то далеко на север.

Несколько его стражей тут же отделились от толпы, оттеснили всех с места происшествия.

А он все стоял, замерев, и потирая грудь слева. Впрочем, недолго.

Губы приподнялись, обнажая клыки.

Воздух затрещал от загустевшей силы.

И в ту же секунду в его плечи вцепились острые сильные пальцы. Попытались удержать.

— Повелитель, нет!

— Ли, нет! — Вторил звонкий, казавшийся юным голос.

Миг — и перед Ллиошэсом, опустившись на одно колено, замер невысокий, хрупкий на вид молодой парень с волосами цвета запекшейся крови, очень темной смуглой кожей и странными светло-оранжевыми глазами.

Моэри Ашарис. Его воспитанник, ближайший и вернейший соратник. Тот, в ком течет его кровь. Тот, кому, пожалуй, Ллиошэс Норитэли доверял безоговорочно.

Это — и то, что пол под ногами стал трескаться, отрезвило.

— Драгоценный тир! — В трёх шагах замер император эйцеров.

Напряжен. Не спускает глаз. Но не осмелится напасть или попытаться ограничить. Умен, ничего не скажешь.

— Я немедленно велю отследить канал перемещения...

— Нечисть, — глухо заметил гибко поднявшийся с колен Моэри.

На его губах заплясали привычная улыбка. Опасная. Задумчивая. Обманчивая.

— Мелкая пакость по типу ширхура, если не ошибусь. Тем и опасна, что ее перемещения почти не отследить. Даже архимагу. Только примерное направление. Прикажете заняться, мой Повелитель?

Вежливо уточняет, игнорируя окружающих. Как будто здесь просто больше никого нет.

По телу прошла дрожь нетерпения. К дарху, что с ним происходит?

— Найди ее! — Прошипел.

И почему-то представил, как вместо того, чтобы потащить беглянку на ритуальный камень или прилюдно высказать свое неудовольствие, несёт ее в спальню. Как разворачивает спиной, медленно касается пальцами шнуровки. Как распускает ее... Как касается слишком светлой кожи...

И почему-то даже при мысли об уродливых пятнах, изрывших чужую кожу, он не почувствовал отвращения.

А ведь в его времена таких могли убить. Некрасивая женщина — гнев богов.

Бред. Даже он. Даже тогда. Точно знал. В женщине главное не внешность. Хотя она... Приятное дополнение. Безусловно.

Что с девчонкой сейчас? Как она завела дружбу с нечистью, как имела глупость ей довериться?

И почему он, идиот, даже капли крови ее себе не оставил, как будто стал безмозглым мальчишкой.

Зал содрогнулся. По полу стелился алый туман.

От замершей фигуры прянуло такой жутью, что кто-то потерял сознание.

— Найдите мне ее, Моэри! И ты, Керрант, — кивнул он императору, — и чтобы волоса с ее головы не упало!

Кто-то закричал, не выдержав напора его силы.

Никогда не злите эльфов крови, если хотите остаться в своем уме и при своем наборе конечностей.

— Держите себя в руках, — прошипел златовласый император. И снова улыбнулся. Величественно и спокойно.

Только в глазах существа напротив него зарождался кровавый шторм. Совсем не то, что нормальные люди и нелюди желают на Новый год!

— Эй, остроухий, щяс покусаю. Тоже важный какой, мррау, — раздалось вдруг басовитое, — в лапы себя взял! Тоже мне, покоритель вершин и требухи!

Внушительные темно-рыжие с подпалинами лапы опустились на плиты пола. А также большое пушистое тело почти по пояс взрослому мужчине, хищная морда с усами, уши длинные с кисточками, две штуки, и хвост-метелкой.

— К-котик, — икнул кто-то из охраны.

Котик зевнул во всю пасть и расправил перепончатые крылья.

Бровь Ллиошэса невольно дернулась.

Хранитель деймаров? Один из фамильяров эльфов крови? Что он тут делает?!

А пушистое чудовище раскрыло пасть и как заурчит:

— Повелитель, вы бы нашли мою девочку, а? Долг жизни у меня перед ней, хоть и человек! Повели-утель, нижайше прошу-с, у меня же лапки, — продемонстрировали лапку. Из подушечки показались острые когти.

Дернулись губы Владыки эйцеров изменяющих. Переглянулась охрана. Кто-то тихо охнул.

А Ллиошэс запрокинул голову — и расхохотался. Смех, правда, был на любителя, но кто скажет, что ему не понравилось? Дураков нет!

— Как твое имя, эшери? — Становилось все интереснее.

Его человечка приручила существо, которое по определению никогда не могло попасть в руки людей.

— Мэйкелиндж. Но девочка звала меня Микеланджело, — просительное выражение на морде существа, которое также называли драк-котом за дивный вид, больше пошло бы уголовнику из ближайшей подворотни.

— Какая... прелесть, — холодно улыбнулся Ллиошэс.

Он легко мог наказать глупого эшери, который оскорбил своего создателя. Пусть и по незнанию. Но не стал.

Давно, очень давно он не испытывал такого интереса и азарта. Беги-беги, маленькая глупая белка, далеко все равно не убежишь!

В тот момент он был в этом совершенно уверен.

И даже не обратил внимания на то, когда саднящая боль в сердце наконец-то унялась.

Глава четвертая. О сложности работы в трактире.

Три дня. Ровно столько я уже работала в таверне "Весёлый змей" уборщицей, подавальщицей и девочкой принеси-подай.

Празднества по случаю Перелома Зимы походили с размахом — аристократы праздновали едва ли не месяц, а вот простой люд... Ну, первые несколько дней тоже праздновал.

Вообще система праздников в северной Гарате, куда меня перенесло волей лилово-золотой и пушистой поганки была интересной.

Первый Перелом праздновали по меркам Земли в декабре, здесь — в вотане. Потом, спустя несколько недель, наступал Иртхе — день обновления природы, Снежный день, когда морозные духи благословляли землю на долгую мягкую зиму.

Так что до Иртхе было ещё... Далеко.

Но в таверне который день было многолюдно. И уж тут я искренне порадовалась своей уродливой физиономии. Остатки иллюзии полностью развеялись.  Мужики морщились. Видимо, проклятой считали. Другие подавальщицы... С ними как-то не сложилось. Я была здесь, на севере, чужачкой. И даже моя легенда о том, что я была служанкой в богатом доме и господа поиздевались надо мной, велев надеть платье юной леди и выгнав на мороз... Мол, к жениху-бабнику приревновала леди. Едва спасала легенда.

И это ещё украшения мне хватило ума отдать белке. Пусть уж лучше так, чем меня за них в самом деле закопают.

Платье дорогое, но его уже утащила дочка хозяина — на нее не сядет, там три меня, хоть продаст.

Белка, кстати, никуда не сгинула. Так и ошивалась рядом. Смотрела, как я кашляю, борюсь каждый день с ломотой в костях и пытаюсь не протянуть ноги, и... Предлагала то поскорее их протянуть, то наоборот — взять у нее взаймы мои же драгоценности и бежать к ближайшему целителю.

Только не было на севере сильных магов, а кто был — те на праздники в загул ушли.

А самочувствие в самом деле оставляло желать лучшего. Вон снова туман перед глазами. А мне к мяснику бежать, хозяину, мощному разбойного вида тиру Риктору нужна баранина и телятина. А все и так с ног сбиваются.

— Пошли уже, недоразумение, — шипела на меня белка.

Я ее назвала Иголкой. Коротко — Игги. А что? Имени мне не сказали, на "просто белка" — не откликается! Сама виновата, напросилась!

В общем, что и говорить, настроение у меня было... Специфическое.

От «ааа, мы все умрем", до "сейчас ещё немного, и прискачет какая-нибудь рыцарская образина на белом единороге и как возьмётся меня спасать»!

Но... Похоже, одна глупая попаданка была не нужна ровным счётом никому. Совсем никому. Разве что белка потом со товарищи вспомнит неудачный капризный заказ, который никак не хотел убиваться... Ну а что такое? Почему это никак не помираешь? Все там будут, давай, не кочевряжься, сделай белочке приятное!

А я не хотела. Преступница! Нет, чтобы подарочек под ёлочку в виде замерзшего тельца!

Вот и сейчас брела, спотыкаясь, в больших безразмерных унтах, которые мне выделил в счёт оплаты ушлый хозяин. Ещё на мне была старая латаная юбка, нижняя рубашка, верхняя — плотная, теплая, колючая и тулуп. На волосы набросила платок. Сугробы намело такие, что еле пробралась.

Холодно! Очень.

Усталость ломит, жар заливает тело.

Игги ворчит.

— Нет, ну что это такое? Мне же все, уже жалко даже стало! Тьфу! Вот правильно мне троюродная тетушка говорила — Идгельмель,  тебе нужно быть вежливой, ласковой и аккуратной — передничек повязала, метательные кинжалы взяла, и вперед – тихо стучать в окошко в ночи!

Белко-нечисть была в ударе.

— А ты, значит, по дурной дорожке пошла, — хмыкнула я тихо, — разбоем занялась да воровством. Впрочем, хочу тебе порадовать, — закашлялась, уперевшись рукой в стену ближайшего дома, — это ты вовремя меня пожалеть решила, это ты правильную сторону выбрала! Статистику местных жертв сурового севера будем до последнего портить!

— Тоже мне, — хвост нежно хлестнул по щеке и меня по-хозяйски барственно ущипнули в щеку, — дохлятина. Шевели булками давай, а то этот идиот тебя хворостиной поперек задницы вытянет!

Да, на севере с послушанием строго. А женщины... Как по мне — что-то вроде сторожевых собак. На цепи у хозяина, гавкать строго по расписанию. Тьфу, волшебный мир, Клары Цеткин на вас нет и Розы Люксембург!

Зашмыгав красным носом, я пошлепала вперёд. Обувка на три размера больше — мой конек! Зато как скользят! Почти как на лыжах — главное, чтобы на повороте не занесло.

Да-да, с моими сапожками пришлось расстаться, потому что в них я на здешнем морозе бы долго не проходила.

Снег аппетитно хрустел. Светло-оранжевое местное солнце дразнилось в вышине. Солнечное сплетение, а, вернее, странный узор на нем, тревожно жгло. Не иначе, как татуировки у брюнета тоже были ядовитыми.

Снежинки лёгким кружевом матушки Зимы порхали по небу, то и дело дразнясь перед немногочисленными прохожими. То шмелем прикинутся, то пчелой снежно-полосатой, то бабочкой.

А сосульки такие, — остренькие, ледяные, как застывшие сверкающие шпили дворцов.

— Почти пришли.

В горле першило, перед глазами — мушки.

— Не помри мне посередь улицы, — заботливо заметила Игги, устраиваясь меховым воротником и грея больное горло, — это дурной тон, да и вообще... Давай, притащим пожрать, а потом попробуем улизнуть и добраться до окраины, там один старый хрыч живёт, в травах и целительстве кое-что понимает. Он только похмелился после праздников, в отъезде был, но, говорят, вернулся.

— Что-то ты добрая сегодня, — пробормотала, с трудом открывая тяжёлую дверь и шагая внутрь лавки.

Навстречу уже спешил тот самый мясник — высокий, огромный, красноносый, с большими губами, такими же здоровенными руками и лысиной во всю голову.

А вот глаза — совсем неправильные. Неприятные сальные буравчики. Он ещё меня взглядом облизывать будет! Кому микробов и бактерий почти даром?

— А, от Рика пришла, девка, — пробасил довольно, — деньги давай!

Вот так, с порога. Добрые здесь люди, отзывчивые.

В лавке жарко натоплено. В углу у прилавка копошатся двое мальчишек-погодок, а в глубине мелькает темный плат жены лавочника. Я видела ее только мельком — усталую женщину старше своих лет, тихую и всего пугающуюся.

— Вот, — расчихалась, протягивая на ладошке два полновесных серебряных. И можно было бы сбежать с ними, но если поймают — лучше не думать, что сделают, — как и говорили, два серебром к тем пяти, что тир на прошлой неделе передавал.

— Ла-адно, — мясник басит медленно. Сам идёт отмерять огромные шматы к отдельному столу — мне тащить не придется, пошлет со мной мальчишку.

Потом отдает упаковать и манит ручищей в подсобку.

Приправы. Ужасно дорогие.

Мне передают крохотный пакетик с ладонь. А потом огромная ручища приземляется на... будем считать, что пятую точку, с громким шлепком.

— Потеряешь — не расплатишься, девка, — и поглядывает так оценивающе, — с лица воду не пить, пойдешь в дом моего старшого...

Уже бегу. И валенки теряю, разве не видно?

Тут и случилась на голову этого шовиниста несчастного, который руки при себе держать не может, беличья кара.

До этого Игги мирно придремывала — или вид делала, воротник пушистый. А тут встрепенулась. Ручище волосатая потянулась куда не следует, а тут ему... Да, правильно, кусь! Большой и беличий! Там не пасть мелочи пузатой, там, судя по вою отпрянувшего мясника, целый медведь кусался.

— Ааа!

Кровушка удобряет пол. Мужик пятится, белка повисла на его пальце — и не выпускает.

Вот боров поводит налитыми кровью глазами и буквально шипит, плюется:

— Ведьма проклятая! Изведем!

— Сам ты корм беличий будущий! — Кричу от испуга. – Сейчас как колданем!

Миг — и вполне обычная рыжая молния уже снова со мной. И шипит на ухо:

— А теперь тикаем, девка, а то он нас зароет!

Не знаю, кто орал громче в следующую секунду.

Я просто мешочек, который так и сжимала в кулаке, раскрыла — и все что было — прямо в мор... лицо лавочника ибросила.

А тот и поймал. И ртом, и глазами, и носом, ух... В общем, полный ух. Я даже где-то мужику посочувствовала — потому что это было больно. И на любителя.

Но главное — мясник завертелся, завыл на одной ноте, а я ринулась прочь. Кажется, схватила что-то машинально с прилавка, пронеслась мимо застывших от изумления мальчишек, вывалилась на улицу — и бросилась прочь, не разбирая дороги.

Теперь мне жить в этом мире точно не дадут. И место в трактире потеряно. И...

Мысли были бессвязные, обрывочные. Брела я как в бреду. Сначала бежала, конечно. Потом сил не осталось. Просто плелась, едва переставляя ноги. И не знаю, сколько бы это все длилось и к чему привело, если бы не резкий, буквально с ног сшибающий порыв ветра и взвихрившаяся позёмка. Она сыпанула в лицо крошевом, словно колокольчики звенели, в голосе вьюге послышались шепотки и смешки, и...

Я как будто очнулась. Стоя посреди поля далеко за городом — его огни едва заметно тлели на горизонте угольками.

Тело сводило. Кажется, начался сильный жар. Меня трясло и мутило, но важным было не это. И даже не беличьи причитания, что нас духи морозные закружили.

Писк... Нет, он мне не примерещился! Отчаянный, тонкий, звонкий, плачущий. Как ребенок надрывается. Ребенок?

Не думаю, что он здесь... Посреди холода, снега и льда...

Но мысль проскользнула — и ушла. А одна в попу уколотая дурочка уже месила «валенками» сугробы.

— Ну все. Теперь косточки твои тут останутся, — заявила беличья пакость, — ох и бедовая девка!

— А кто мясника укусил? — Я обиделась, правда!

— Да он же козел до баб охочий, на лице написано! Спасибо бы сказала, дура, тебя спасала! Тут все знают, что к нему ли женского полу нельзя посылать, я уж наслышалась, жаль, поздно сообразила, что именно про этого типа говорят!

Значит, трактирщик нарочно?..

От этой мысли что-то кольнуло под ребрами, но и только.

Просто... Я добралась. До чуть ли не единственного дерева в округе. Ну как дерева? Скорее, кустарника. Он топорщился мелкими тонкими веточками, шелестел недовольно колючками и подрагивал от порывов ветра. А внизу, у самых толстых корней, лежало...

Я моргнула. Раз. Другой. Третий.

Но ничего не изменилось. Там, в узловатых плотных объятиях кустарника, лежали... несколько тонких тряпочек. Темно-синие, с едва заметной золотой вышивкой, которая своим блеском и привлекла мое внимание.

А рядом валялась наполовину закопанная в снег маленькая корзинка.

Наклонилась над ней — и застыла. Как громом поражённая, не иначе. Из корзины на меня смотрели два маленьких, сияющих чистой небесной бирюзой глаза самого чудесного существа на свете. Оно было похоже, кажется, на крохотную змейку. Очаровательную и белоснежную. С мелкими пуховыми крылышками.

Я протянула руки.

— Не смей! — Вопль белки.

Мое прикосновение.

Мокрый шершавый язык лизнул мне ладонь.

И крохотное существо удовлетворённо засопело, скользнув в тепло моих рук. Хотя какие они теплые, без варежок? Я, недолго думая, засунула змейку за пазуху. Не оставлять же живое существо на морозе!

— Ты когда перестанешь тянуть в руки что попало! — Разорялась белка. — Это тебе не дворец! Не человеческая деревенька! Эта тварь может быть ядовитой! Брось ее скорее, и...

— Я тебя сейчас брошу! Попой на колючки! — Рыкнула из последних сил.

Честно говоря, я не очень хорошо соображала к тому времени, что именно и кому говорю. Все слилось в единый слепящий белоснежный поток.

Кажется, я куда-то шла, пока меня несли ноги. Потом всё-таки поскользнулась и упала — но мягко, в сугроб. Я точно помнила, что надо осторожно, что со мной крошка-змейка. Я даже рукой грудь поверх тулупа накрыла.

Меня пытались щекотать, уговаривать и кусать — отмахнулась.

А потом пришел... Покой. И холод. Нет, я вроде бы понимала, что замерзаю, но сил сопротивляться больше не было.

Горело огнем в груди, а под веками разрасталось серебряное сияние. Из него стали выпрыгивать высокие гибкие фигуры. Волшебной, сказочной красоты мужчины, в чьих волосах застыла стужа, а в глазах — лёд.

Кажется, они не сразу меня заметили. Потом ринулись было всей толпой, но их осадил резкий, мелодичный голос.

И подошёл в моем сне только один. Он чем-то неуловимо отличался. Может, осанкой. Может, каким-то неземным ощущением власти и силы и упрямым взглядом.

Или поджатыми губами.

Подошёл, склонился надо мной. Дёрнул, рванул тулуп.

Раздеваться прямо тут? Даже не рассчитывайте, я девушка приличная, глюки должны вести себя смирно!

Так ему и сказала. Глюк, правда, не впечатлился. Раздвинул одежду и... Что-то в прекрасном лице дрогнуло. Дивный незнакомец посмотрел иначе. Остро. Сожалеюще. Бережно опустил ладонь — и вытащил сопящую змейку, прижав к себе.

А потом снова с серьезным выражением лица склонился надо мной.

И теперь я его поняла:

— Жизнь за жизнь, человечье дитя. Ты спасла мою дочь. Я помогу тебе. А теперь — спи, сердце Крови.

И с последними его словами ко мне рванул сноп серебристых ярких весёлых искр, как бенгальские огни.

Все погрузилось во тьму.

Глава пятая. О странных снах и нежданном спасении.

Мне было тепло. Уютно. Спокойно. И так легко, как, наверное, было только в далёком детстве.

Это счастье? Абсолютное, снежное, невыразимое...

Это как сидеть около камина в холодный зимний день. Потрескивают дрова, пахнет смолой, запах хвои щекочет, вызывая улыбку, как предвестие Рождества.

В какой-то момент этот запах стал настолько реальным, что мне захотелось вынырнуть из облачного счастья, чтобы к нему прикоснуться.

Все вокруг завертелось ледяной воронкой, закрутилось, разлетелось веером брызг.

А потом... Я оказалась в совершенно незнакомом месте. То есть не совсем я — потому что в этом видении мои руки были прозрачными — аж стол просвечивает.

А кабинет был обставлен солидно. Красиво. Изящно, но с претензией на роскошь. Я залюбовалась на панели из темного дерева и люстру в виде незнакомого цветка. Ее "лепестки" мерцали приглушённым голубоватым светом.

— Ваша Кровавость! Ваша Великолепность! Ну Ва-аша злобность же, — проныл кто-то тоненьким голосом, заставляя меня встряхнуться и вытаращиться на вход.

Массивная темная дверь приоткрылась. Показался элегантный сапог. Красивый. С узорчиками художественными... то ли растительные мотивы, то ли морда чудища заморского.

— Ва-аша...

— Я сказал что-то непонятное?!

От резкого звонкого голоса вздрогнула, кажется, не только я, но и тот, кто там под дверью художественно так ныл, профессионально, с удовольствием, с расстановкой.

— Ваше Крровейшество, но что мне сказать этим, которые вас все ждут, а? Они сожрали половину запасов уже! Как будто не эльфы, а волки позорные, тьху!

— Я. Не собираюсь общаться со снежными, — снова все тот же надменный голос.

Очень знакомый злющий голос моего незнакомца с бала. Да-да, того самого, который уговаривал меня побыть его девушкой весьма нестандартным способом.

— Отступники и глупцы. В свое время мой младший братец бежал от меня во льды. Ах, он так боялся и хотел тишины и спокойствия... — снова издёвка, — вот и обрёл... Вечный покой, не иначе. Отморозил все, что можно, в своих снегах. Мозги — в первую очередь. И теперь его потомки меня просят... Просят, — издёвка. Ай, злюка какая, — помочь как хранителя магии в их маленькой проблеме с покушениями на царственную семейку?

— Я что, похож на того, кто любит помогать? Просто так? — Спустя мгновение паузы поинтересовался незнакомец. В его голосе мелькнула лютая стужа, а потом...

Ну да, он вошёл. Во всей своей красе неописуемой — я от страха аж сквозь шкаф прошла!

Голос тот, а вот человек... Да какой он человек?!

Во все глаза, жадно, чтобы ничего не пропустить, я смотрела на неведомое чудо. Чудо страшное и прекрасное одновременно, потому что... Других слов просто не находилось. И взрослая рассудительная женщина во мне уступила место наивному восторженному ребенку.

У моей кошмарной сказки были кроваво-алые волосы. Длинные, они были перехвачены в одну толстую косу каким-то затейливым плетением.

А ещё у этого существа, которое мало напоминало насмешливого брюнета с бала, были резкие черты лица, тонкий нос, небольшие клыки, что приподнимали губу и заострённые уши. Они сейчас недовольно дергались, изгибаясь, несмотря на небольшой размер так причудливо, что я не знала — смеяться или напротив? То есть восторгаться.

Латный доспех. Острые когти. Длинные.

Плавные движения воина. Смертельно опасного.

За спиной — какое-то неизвестно мне изогнутое оружие. Больше всего напоминает серп.

Воздух вокруг потрескивает от серебристых разрядов.

А следом бочком протискивается... Это кот?! Большой. Наглый. Черный. И с перепончатыми крыльями, мама роди меня обратно!

И вот это этот кошак, хлопая большими треугольными ушами, надсадно ноет:

— Ли, это глупо. Снежные сильны и хитры — чего только их живучесть стоит! И слухи, что семья Владыки умеет змеями оборачиваться...

— Не слухи, — оборвал с нежной улыбкой кошака... Эльф крови?! — и умостил свое великолепное седалище в кресле, — братец накрутил со своими экспериментами. А меня ещё обвиняли в бесчеловечности, чистоплюи, — поморщилась моя головная боль.

— Ли, ты сам не свой, — кошак уселся напротив. С самой серьезной мордой, — с тех пор, как эта девчонка исчезла...

— Правда? — От жесткой и ласковой улыбки у меня перехватило дыхание. Как и от вида того, как длинные сильные пальцы зарываются в кошачью шерсть, почесывая ее когтями.

Вот что такого? Просто движение. Как плетение паутины.

— Ой, да-да, Ли, и тут почеши! О, ты мой бог! — Мурчание басом наполняет комнату.

А потом эти сильные пальцы безжалостно выкручивают кошачье ухо. И даже большие и несчастные глазки котика негодяя не могут усовестить!

— Мне нет дела до человеческой девчонки. Пропала — значит, не судьба. И не с-смейте мне больше о ней заикаться!

Да я бы сама замолчала! Что-то жуткое, темное вспыхнуло багрянцем в чужих глазах. Нет уж, в такие уголки души лучше не заглядывать, пусть так и остаются потайными! А то такое ощущение, что там целая стая ледяных и очень голодных демонюк сидит.

И хвостами шевелит, и клыками щелкает.

А потом... Потом мужчина сверкнул глазами — и на миг коснулся рукой груди. Словно там что-то мешалось. Болело.

Коснулся — и отдернул пальцы.

Вот так, Данка. Не станет искать — и славно, правда же?

А что на сердце неприятненько как-то стало — это мелочи, это пройдет. Я давно уже привыкла. Просто... Хорош, зараза. Таких я никогда не видела. Не мальчишка — мужчина.

И хороши такие тоже только в книжках. А тут чем дальше буду — тем лучше.

Даже полегчало.

Если бы этот аленький цветочек вдруг не вскинул голову — и не уставился прямо на меня. Да так, что, кажется, насквозь сейчас прожжет!

Багрянец и сумерки. И тьма с серебристыми искрами внутри. И...

— Здесь кто-то есть, — рассыпался льдинками дивный, пугающий голос.

И повеяло от него пыточными подвалами для одной глупой девицы.

Вытянулась рука в странной когтистой перчатке. Словно удлинились когти, всколыхнулись тени, взвилась вьюга, мявкнул громко кошак — и — раз — все исчезло.

Поток воздуха обнял, обсыпал меня снежинками — и утащил прочь.

В невесомую снежную даль.

***

— Давай, снежная текри, приходи в себя, ну же! — Переливающийся искристым светом голос заставил навострить уши.

— Почему девочка спит? Она уже давно должна была очнуться! — Встревоженное. — Каэллир, что с ней?

— Просто эльфочка вредничает. Совсем как ты, когда отказывала мне раз за разом, — с теплой усмешкой поведал голос.

Эльфочка? О ком они говорят? Что происходит?

Тело было лёгким. Лежать было удобно. Щеки касался теплый воздух, а кожа немного чесалась.

Я приоткрыла глаза. Почувствовала, что снова зеваю.

Хотелось по скромным человеческим надобностям, но я терпела. Пыталась понять, что происходит и где я.

До тех пор, пока щеки не коснулись теплые пальцы и тот же самый завораживающе глубокий голос не произнес:

— Очнулась. Слава Зиме!

А потом...

— Принц! — Выдохнула. Да, я была не совсем адекватна, но поймите правильно!

Не каждый день сказка склоняется над тобой. Было в нем что-то... Неземное. В льдисто-снежных волосах пряталась вьюга. Белоснежная кожа касалась застывшим на солнце настом, а глаза — как два ледяных озера.

Тонкое, невесомое кружево линий совершенства — чужое лицо. Как будто ни одна грязь мира его не коснулась.

Пальцы погладили меня по голове.

Стало вдруг очень уютно.

— Рад приветствовать тебя в Снежной цитадели, дитя, — произнес волшебной красоты мужчина.

Я моргнула.

Рядом раздался весёлый женский смех и шутливое:

— Я так ревновать буду!

А потом — все. На меня обрушились воспоминания. Лилька, озеро, бал.

Ошибка купца. Незнакомец. Поцелуй. Белка. Портал.

Приграничный городок, таверна, мясник, бегство, поле, змейка и...

— Я... — пальцы задрожали. Я села рывком. Почему-то не было слабости, — я живая?

И голос бодрый, без хрипов.

Незнакомый снежный тир, как здесь обращались к мужчинам, подсунул мне под спину огромную подушку.

Комната, в которой я находилась, была сделана в светлых тонах. Зелень и серебро.

Много серебра и белого, но это не бьёт по глазам, а успокаивает. На большом окне светлые занавеси — словно ледяная дымка. Большой шкаф, полки, кровать... Около нее — два кресла.

И в них сидят беловолосые женщина и мужчина. Оба красивые, тонкие, гибкие и остроухие. Эльфы?

Я вспомнила видение портала. Это был не глюк?

— Вы спасли меня? — Стеснение и беспокойство поднялись волной.

И опали под искренне тёплыми улыбками.

— Да, дитя, — раскосые глаза делают из эльфа диковинную птицу

В груди все замирает.

 — А ты спасла нашу новорожденную дочь. Поэтому... — эльф умолкает.

На мгновение, как будто пытается подобрать слова.

А потом накрывает мою ладонь своей. Горячей. Как будто он и не походит на выточенную изо льда статуэтку.

Его губы трогает лукавая улыбка, в глазах искрится снегопад, и это невероятное существо произносит:

— Ты стала частью нашей семьи теперь. Жизнь за жизнь. Жизни человеческие хрупки. Но предки и магия рода благоволили мне. И подарили тебе новую судьбу.

Пальцы другой его руки как-то изогнулись, щёлкнули, и передо мной развернулось огромное зеркало.

Из него смотрело диковинное видение. Не человек. Не совсем человек.

Словно в ответ на мои мысли глаза в зеркале налились фиолетовым сиянием.

В груди застыл вопль.

Снежность клятая, это что эльфы такое наколдовали? Верните мое блекло-обычное, совсем не волшебное, но человеческое лицо!

Глава шестая. О тонкостях взаимоотношений в снежноэльфийском семействе.

Когда сейчас, спустя долгие годы я вспоминаю первое знакомство с Владыкой Каэллиром, мне до сих пор хочется плакать.

От восторга, от понимания того, как сильно мне повезло, от того, как близко прошла смертельная неприятность...

Ведь мне могло повезти куда меньше.

Сказочный мир был не похож на приторную палитру Диснея и восторженную Золушку, что улыбалась со всех экранов детям из фильмов и мультиков.

Здесь все было и проще... И сложнее.

А тогда, очнувшись от почти недельного сна, я была самую капельку в шоке, ужасе и раздрае чувств.

Почему-то в тот момент, когда я смотрела в зеркало и видела там худенькую, изящную, большеглазую девицу, чья кожа лица была по-прежнему испещрена... только не привычными рытвинами, оставшимися после безумно тяжёлого гриппа…

Мне тогда было семнадцать. Скоро выпускной класс, подготовка к экзаменам и прочим ужасам. Весна. Ещё утром я договаривалась с подружкой сходить в кино, а к вечеру слегла с температурой. Странная иссушающая болезнь, что расчертила мир на до и после.

"Такое бывает. Осложнения. Вирус по типу ветрянки, сейчас столько мутаций", — равнодушно бросил пожилой врач.

Для школьницы это было концом света. Я стала чучелом, над которым смеются, которое унижают, игнорируют, подставляют...

Долгие три года мне понадобились, чтобы наточить зубы, отрастить броню и обрести уверенность.

Я изменилась. И под конец универа, несмотря на историю с Беловым, научилась почти не задумываться о собственной внешности. Да, далеко не красавица, и что? Зато я умница! Точно знаю.

Сейчас, в зеркале, вспухшие рытвины превратились в тонкую сеть шрамов.

— Сильное проклятье было. Кто-то зла тебе от души пожелал, — сочувственно заметила красавица в кресле. Она выглядела чуть старше меня, — мы практически все вытянули, да и новая суть твоя все залечит постепенно, и шрамов не останется, не волнуйся.

— Какое проклятье? — Кажется, я поперхнулась. — Это был просто грипп. Болезнь... У нас нет магии, — сказала — и прикусила язык.

Ничего пока непонятно, зато ты полезла с откровениями, Данка!

— Проклятье часто маскируется под болезнь. Особенно в немагическом мире, — в голосе "принца" звучало сочувствие.

Эльф наклонился ко мне, и его глаза вспыхнули серебряным пламенем.

— Я... Не понимаю, — Выдохнула честно.

Нет, я не расплакалась. Отучила себя. Только прокусила губу, неверяще глядя на потерянную девчонку в зеркале. И ее заостренные уши. И светящуюся матовым серебром, как у эльфов рядом со мной, кожу.

А потом мужчина у моей постели пересел на кровать и молча притянул меня к себе, крепко обнимая.

А я не смогла ни злиться, ни противиться. Просто чувствовала всем сердцем — он не желает мне зла. Такое тепло исходило из души и тянулось к этому эльфу, тянулось...

— Мое имя Каэллир айлэ Нарраэ, а это моя избранница Адари айлэ Нарраэ. Я глава Первого из родов снежных эльфов и там, в снегах, ты спасла от смерти мою похищенную новорожденную дочь. Мы умеем обращаться в ледяных змеев, это родовой дар. Но Майши слишком мала, она мгновенно погибла бы на морозе без человеческого тепла.

Эльф помрачнел. Я не видела выражения его лица, но ощутила всем телом.

Он говорил коротко и просто. И так же просто объяснил, что моя иномирность для них не секрет. Что-то есть в иномирянах такое на уровне ауры, что отличает их от других существ этого мира. Просто не все способны это увидеть. Но, к слову, попаданцы здесь не редкость! И хотя снежные эльфы редко выбираются из своих лесов, даже они знают об академии для пришельцев из других миров.

Там их обучают, позволяют им познакомиться с миром и расами, выбрать себе специальность по способностям.

— Я что же, не смогу вернуться в свой мир, на Землю? — Я молча, неверяще вскинула голову.

Нет, я уже осознала это. Почти. Вернуться вот такой — никто не поверит, что пластику сделала. Учитывая обстоятельства, при которых я пропала...

На опыты заберут. Как зверушку. Здесь я не обольщалась.

— У тебя там остались родные? — Нежный звенящий хрусталем голос унимал боль, убаюкивал.

— Родители. Подруга, — в глазах щипало, но я не собиралась плакать. Не может быть, чтобы не нашлось способа все вернуть назад!

— Сейчас время Перелома Зимы. Порталы и связь с другими мирами работают плохо, — прозвенел голос эльфийки, — но мы постараемся связаться с твоими близкими. Это важно.

Я не понимала тогда, почему они так вцепились в меня, эти странные эльфы. Ну, спасла их дочь, сделала благое дело. А они взамен спасли мне жизнь. Квиты?

А вот и нет! Снежные твердо были намерено утопить меня в родственной любви!

— Это действительно абсолютно другой мир? — Спросила я под конец. — Не копия Земли, не скрытое измерение какое-нибудь, не космос?

Да, я рассказала им. Почти все. Про эльфа крови промолчала. Было в этом что-то слишком личное.

— Кто-то тебя перенес, — хмуря серебристые брови, ответил Каэллир, — и этот кто-то из нашего мира. Ты оказалась в смертельной опасности и тебя попытались спасти. Как могли.

— Вот это история, — прошептала.

Но кто мог меня перенести в этот мир? С Игги мы какие только теории не выдвигали. Одной из её самых абсурдных была помощь моего кота. Но не будем сейчас об этом.

Тогда я много чего не понимала. Ни как из меня сделали эльфа, ни что я вообще здесь делаю, ни что делать потом, когда я смогу встать на ноги.

В этом огромном мире мне было совершенно некуда идти!

В такой вот странной полуапатии, полусне я, кажется, провела ещё какое-то время.

А потом мне принесли Майши. И я долго не могла поверить, что мелкая хорошенькая куколка с кристально-голубыми глазами, маленькими ручками-ножками, острыми ушками и серебристым пушком на голове — моя змейка.

— Ма-аи, — издала она странный звук.

Потянула ручки ко мне и заливисто расхохоталась, тут же покорив сердце.

— Моя хорошая, — рассмеялась, — ты меня правда помнишь?

— У наших детей прекрасная память. Почти абсолютная, — заметила мягким грудным голосом Адари.

Я постаралась разгладить наряд. Изумительной красоты голубое платье с длинным рукавом и завышенной талией.

Я чувствовала себя все ещё слишком потерянной, от многого шарахалась. А эльфы — настойчивые и дружелюбные, и готовые всегда и от всей души помочь.

Это потом уже, чуть позже, ознакомившись с традициями и укладом Шэано-Шаррот, страны снежных, я поняла — семья Владыки для снежных священна. Только Владыка и его воля стоят между жестокими льдами и народом снежных. Их страна коварна, а существа, нечисть и нежить, ее населяющие — весьма опасны! А потому я, как особа, умудрившаяся дивным образом стать вхожей в семью правящих снежных, была неприкосновенна.

Время шло. Оно было полно запаха хвои, снега, льда, танцев эльфов, катания на катке, спуска на санях с горы, игр в снежки... А ещё застолий, песен, смеха и сватовства — к счастью, ко мне это не имело никакого отношения. Просто в Перелом года многие заключали свадьбы. Это считалось удачной порой.

И я уже не шарахалась от Владыки Каэллира и Владычицы Адари. Умом я понимала, что не ко всем они так добры, как ко мне, но когда к тебе относятся, как к давно потерянной дочери — сложно сопротивляться.

Снега сглаживали боль от расставания с родным миром, в груди тихо тлела надежда, что скоро я передам родным весточку, а мир вокруг, когда ты немножечко не человек, становился шире и ярче.

Тело было быстрее и гибче, выносливее. В снегу я утонуть не могла, и провалиться — тоже.

Более того, мне стало казаться, что снега поют мне какую-то свою, особую, тихую песню.

Например, на днях они напели мне о гнезде снежных скальных кошек. Мама-кошка пострадала в схватке с нечистью и ей нужна была помощь. Каэллир, услышав мое робкое мычание, тут же послал двух разведчиков — и те вернулись с санями, на которых спало дружное кошачье семейство.

По вечерам мы собирались у камина — и Владыка, позволяя мне валяться на шкурах, щерил клыки и тихо рассказывал о традициях и обычаях, о расах этого мира, о песках эйцеров, Мастеров Плоти, и скалистых долинах эльфов крови, о магии, о способностях, обо всем...

Кто был недоволен происходящим — так это белка. Ширхур. Игги. Да-да, колючку со мной прихватили и в клетку посадили! Но это я выяснила, когда встала на ноги.

О-о, какой великолепный грандиозный скандал мне устроила эта рецидивистка несчастная!

Да она ногами топала, орешками кидалась, вопила, фырчала, лапки в боки!

— Как ты могла! Я тебе... Я лучшие дни отдала, неблагодарная! Я шкурку ради тебе положила, я брыллиантики наши сохранила! Все в дом, все! А ты!

Я себя едва не ощутила изменщицей. И пусть это было глупо, пусть наивной дурочкой давно не была, но... Игги всё-таки помогла мне. Пусть сначала и хотела уморить — но ведь были у нее для этого удачные моменты! И не раз! И не сделала ничего!

Не знаю, о чем Каэллир говорил с белкой за закрытыми дверями. Но выползла оттуда моя нечисть притихшая, почти скромная и даже — о ужас — извинилась, едва лапкой не шаркая!

И с тех пор была неотлучно при мне живым воротничком.

Одним словом, редкостное спокойное затишье долго ну не могло продолжаться! Никак!

Вот только гром, как всегда, грянул не вовремя и неожиданно. Ну а когда его ожидали, в самом деле?

А началось все с того, что ко мне в комнату прибежала Адари.

Смешно, но я уже не раз и не два ловила себя на том, что чуть не назвала ее "мамой".

Настолько теплой, солнечно-светлой, заботливой и нежной была эта вечно юная и мудрая женщина.

Нет, о родных и любимых с Земли я ни на миг не забывала! Просто... здесь мне дали дом. Защиту. И веру в лучшее.

— Снеговичка моя, можешь взять Майши и пойти прогуляться пока? — В глазах Адари тлела тщетно скрываемая тревога.

Малышка на ее руках возилась и гремела погремушкой в виде кота.

— Сколько гулять? — Уточнила деловито.

И поразилась тому, как зазвенел льдинками мой голос.

— Часика три, — виновато, — охрана с тобой будет!

Для снежных три часа на морозе — мелочи. Ни мне, ни крошке Мае ничего не грозило. Спрашивать я пока ничего не стала, молча собралась, оделась, и...

Не знаю, что и в какой момент случилось. Только в груди зажгло с такой силой, что слезы выбило. Я задохнулась, охнула...

Дернула ворот. И застыла.

Просто... Мне казалось, что странный узор на груди вообще исчез. Поблек. Истончился. Эльфы о нем не заговаривали ни разу.

Вот только сейчас круг, в который была заключена капля, пылал. Дико и странно светился багрянцем.

Вот тебе и татуировки заморские!

— Вот это влипли в эльфятину, — раздалось ворчание Игги, — давай, невестушка, булками шевели, пока лбом в жениха не врезалась! Мне что-то подсказывает, что он счастлив будет до самых кончиков ушей и наглой рожи!

И вот что-то уточнять мне резко перехотелось.

Потерла кончик носа — ну точно к неприятностям чешется. Запахнула шубку, взяла на руки Маю, которая решила помучить белку, и...

Двинулись. Навстречу неприятностям, конечно. Но тогда я была наивная, и считала, что ничего встречу с исчезнувшим с горизонта эльфом не предвещало.

Почти...

Глава седьмая. О злобных недругах и остроухих спасателях.

Шли мы не так уж долго, а ушли недалеко. Май капризничала, дула губы, норовила выпасть удобным сверточком прямо в снег и наесться его от души – ледяное дитя, что тут скажешь? Да шли мы… недалеко и недолго.

 — Нет, ну у меня лапки! – Раздалось сверху. Игги снова оккупировала мое плечо.  – Я не такая морозоустойчивая, как эти сосульки, так что неси меня, моя госпожа! – Возгласила торжественно.

К моему странному преображению она отнеслась с энтузиазмом. Ещё бы! Тут такое приключение!

«Надо же как свезло иномирянке, я? Подумать только! Да никто и представить себе бы не мог, что эти глыбы так проймёт, везучая ты!» — Заявили мне со всей  ответственностью.

Я не была такой уж везучей – скорее, кто-то – сама судьба, не иначе, решила компенсировать мне все мучения, начиная с нелепого попадания. Что тут делать будешь?

Тихо выдохнула, прикрыв глаза. Солнце – большое, золотисто-оранжевое, ярко блестело на небосклоне. Ни единого облачка. Хрустит снег, вдалеке виднеются огромные отроги гор. Широкая удобная тропа ведет вперед, лавируя прямо между  невысокими изящными особняками, углубляясь в заснеженные  холмы.

Деревья – словно выточены изо льда, звонкие, прозрачные. Редкие кустарники, огромные валуны, а воздух такой – что хочется зажмуриться и вдыхать. И в снежки поиграть. И никакой тебе цивилизации, никакого гула автомобилей, рокота самолетов – ничего. Кто тут если и зарычит – это дракон.

 — Гу, — обиженно выдала Май, сунув в рот прядь моих волос.

Как это меня игнорируют. Кажется, я почти расслышала смешки охраны. Да, мои волосы – это очень вкусно! И полезно, разумеется! Особенно вот такие — странно высветленные. Снежные Владыки так упорно избегали темы обряда, с помощью которого вернули меня к жизни, что я и сама приучилась об этом не думать.

Какая мне разница, что их лечение дало такой странный эффект? Зато я жива – это ли не счастье?

— Ау-ууу-та! – Выдала Май, пытаясь отвоевать мою прядку. Нести её было, как ни странно, легко – как будто ничего не весит.

А ну дай, противная тетка, свои странные вкусные макарошки с головы! Куда ты их от меня прячешь, а?

Рядом с младенцем я чувствовала себя немного беспомощной. Ни у кого из моих знакомых детей ещё не было, дальних родственников я не знала, а к посторонним детям приближаться было как-то не принято.

В груди жглось. И чем дольше мы шли по тропе, тем сильнее. Я смутно понимала, что этот знак проявился неспроста. Что он был как-то связан с нашим поцелуем с клыкасто-когтистым эльфом крови. Но что он значит – отыскать так и не смогла, хотя библиотеку Владык изучать начала со всем тщанием.

В этот момент я, как никогда, скучала по Алиске. Верила, что вместе мы бы нашли выход. Если мы были вместе – я бы вообще в такую ситуацию не попала. Потому что дружба – это такая сила, что ни одной вредной нечисти не снилась.

Но Алиса осталась на далекой Земле, а я… я была здесь.

И не одна все-таки! А потому выше нос, Дана! Не так уж и плох новый мир. Дивный  он там или нет – скоро узнаем.

Несмотря на росшую в груди странную тревогу, все было тихо. Возмутительно спокойно.

Ледяное безмолвие, редкий посвист алых кайриков — одного из немногих видов птиц, которые выдерживали здешние холода, и...

Странная воронка — холодная, серовато-темная, словно усыпанная пятнами, возникла прямо передо мной.

— Демоны драные! — Высказалась Игги.

Белка перебралась мне на голову и, кажется, настороженно застыла.

Сопровождающие нас стражи дернулись к нам — они и шли буквально в нескольких шагах — и как завязли.

Я видела, как они перебирают ногами, как холодные прекрасные лица снежных напрягаются от гнева и бессильной злости, и... ничего!Они не могли даже нас коснуться, а ведь я точно знала, что тир Каэллир никогда бы не доверил охрану своей дочери слабым магам и воинам.

Май я прижала к груди ещё крепче. Как будто спрятать хотела.

Малышка сидела на удивление тихо. Только пальцами вцепилась в выбившиеся из прически пряди моих волос.

Воронка вращалась. И приближалась с какой-то ужасающей медлительностью, как будто демонстрировала наглядно, что будет с нами совсем скоро.

От нее пахнуло мертвящим холодом.

Чтоб вам с некросами родниться!Да чтоб у вас скелеты на свадьбе танцевали!

Я не понимала, что это такое. Слишком мало пока знала об этом мире. Да и что может сделать одна попаданка, когда вокруг творится такое? Здесь опытные маги с места сдвинуться не могут!

Что-то липкое, гадкое, ужасающе противное... хуже коровьей лепешки на платье, честное слово, коснулось меня, попытавшись обвиться вокруг ноги. И подпихнуть. Туда, куда если шагнешь — косточек не соберёшь, и даже из паникующей белки будет беличий паштет.

Я вроде бы должна была бояться — и не могла. Это чувство было сильнее ужаса. Всепоглощающее, засасывающее, как черная дыра.

Но стоило посмотреть в серебристо-голубые детские глазки, как страх отступил.

Не ради себя. Ради Май. Нужно что-то сделать. Что угодно.

Ледяная дыра, кажется, обиделась, что мы никак не прыгаем в ее гостеприимные объятия. И попыталась плюнуться странными светлыми шариками.

Один из них оставил дыру в моем платье.

Но отскочить я успела.

Вправо-влево. Тыкаешься как слепой котенок, наталкиваясь на невидимую стену.

Меня подтаскивало к ледяной ловушке вместе с Май. Даже если я пыталась двигаться в противоположную сторону.

И, казалось, что никакого выхода нет и быть не может.

Глава 7.1.

Мной вело только всепоглощающее желание спасти маленькую эльфийку. Во что бы то ни стало.

И даже причитания Игги:

— Мы все умрем! Тухлая магия плохая, злая! — Игнорировала.

Не собираюсь я пока никуда, мне и тут хорошо. Почти.

Воздух в груди сперло. Солнечное сплетение как будто кипятком ошпарило, а потом...

Прямо из моей груди, прожигая насквозь прекрасное теплое платье и серо-серебристую с синими искрами шубку, рванул жгут, похожий на огромную сосульку.

Кажется, мне было больно. Наверное, я даже что-то кричала — и вряд ли это что-то было приличным.

Прости, Май, нянька у тебя непутёвая.

Но жгут врезался в воронку, заставляя ее как будто сжаться и... заверещать?

И в этот момент я увидела в непонятной субстанции, которая нас окружала, дыру.

Не помню, как рванула со всех ног.

— Иии, вперёд! Подальше от приключений, у меня сердечко слабое! Пора на покой! — Вопила Игги.

Я хотела только одного.

Чтобы этот снежный кошмар закончился. Почему бы мне было не попасть куда-нибудь на Гаити? Любую жаркую страну мне!

Снаружи было очень холодно. Я хватанула мороза горлом, закашлялась, пытаясь ещё крепче прижать к себе сопящую Май, и не уронить, если не устою на ногах, а потом... Я в кого-то врезалась.

Больно ударилась лбом обо что-то холодное, тихо зашипела, понимая, что мне грозит шишка, и замерла.

Застыла, глядя в нечеловеческие багряные глаза.

Не менее ледяные, чем снега вокруг.

Знак в груди ошпарил. Странная магия заклубилась вокруг нас, забурлила, окутывая алыми с золотом брызгами.

Я увидела, как расширяется в чужих глазах кошачий зрачок.

А потом мои губы накрыли поцелуем. Очередным. И совершенно иным. Ошеломляющим, сводящим с ума, разносящим любые стены.

Надо мной утверждали власть. Меня укрывали паутиной неведомых ощущений. Сердце стучало где-то в горле, расплывался мир, уносились в дымке все тревоги.

Удивительное и почти пугающее ощущение пьянящего счастья и спокойствия. Словно это все, что нужно. Словно только так и надо. И судя по расфокусированному взгляду деймара — он был со мной согласен.

И клыками прокусил губу. Слизнул капельку крови. Удовлетворённо и мечтательно улыбнулся, и...

Май завопила. Во всю мощь лёгких!

Миг — и я спустилась с небес на землю. Я помнила все и не понимала, как могла так забыться!

Ошеломлённый взгляд чужих глаз был лучшей наградой. Вот только меня снедали стыд и смущение за свое поведение.

А моего знакомого незнакомца, кажется, гнев.

Наверное, только вопящий младенец на моих руках остановил нелюдя. Он быстро осмотрел Май, бросил взгляд на меня, а потом — на тропу.

Вернее, на то место, где тропа должна была находиться. Она там и была. И со стороны казалась пустой. И лишь едва заметная рябь в воздухе выдавала, что что-то здесь не так.

— Моэри, Неаррат. Проверить тропы. Похоже, у наших хозяев проблемы, — клыки этого эльфа сверкнули в свете солнца.

От бессилия я вцепилась в плачущую малышку ещё сильнее, начала машинально укачивать, нашептывать бессвязные ласковые глупости.

В голове было пусто. Откуда он здесь? Даже Игги затихла. Спряталась, кажется, мне под воротник, вон лапами царапает.

Очень хотелось сбежать, но я хоть и не проваливалась теперь в снег, все равно вязла.

А ещё пугали жуткая слабость и пустота внутри. Какая-то непривычная, сосущая.

— Ты нянька принцессы? Что вы здесь делаете и как оказались без сопровождения?

Голос нелюдя звучал холодно, высокомерно. А глаза вопреки всему шарили по мне — как будто что-то искали. И не могли найти.

Дыру в одежде прикрывала Май, которую я отвлекла маленькой погремушкой-снеговиком. А шрамы на лице были замазаны толстым слоем лечебной эльфийской косметики.

Та была сделана из каких-то особых редких горных цветов и почти не поставлялась во внешний мир. Ее главная особенность — полная незаметность. Лицо сохраняло естественный цвет — и ни следа шрамов.

На Земле бы оторвали вместе с руками этих снежных косметологов! Женщины бы им дворец отстроили! Ну, или в каком-нибудь подвале заперли, что тоже вероятно.

— Вы глухая, тирра? — Смешок.

Не узнал?! Не может быть! Только почему на сердце вместо радости — терпкая грусть?

— Мы гуляли. И нападение в виде чуждой ледяной магии было большой неожиданностью, — ответила сдержанно.

Присела в поклоне, чувствуя, как колотится сердце, и произнесла заученное:

— Благодарю за ваше вмешательство, тир...

Краем глаза я заметила вспышки на тропе. Потом — съежившуюся воронку.

Заметила страшный острый коготь, надменные губы, сведённые к переносице тонкие брови и свежий шрам на щеке.

А спустя секунду в голове помутилось, желудок скрутило, и нас под разъяренный вскрик спасателя уволок, наконец, сработавший портальный камень.

Меня им снабдила снежная Владычица — на всякий случай.

Он сработает при первой же серьезной опасности — заверяла она.

А сработал камень только сейчас. Когда мы с эльфом успели поцеловаться, Май точила десна о погремушку, а в голове у меня нарастал снежный ком вопросов.

И в следующее мгновение мы с Май выпали прямо у главной лестницы.

На виду у замершего на верхней ступени Владыки Каэллира и застывшей внизу, в центре зала, делегации из десяти высоких, нечеловеческих, ужасающе прекрасных и пугающих нелюдей, рядом с которыми отирались большие и не менее пугающие кошаки с подозрительными кожаными тряпочками по бокам.

И финальным аккордом прозвучало:

— Думала шо сдохну. В следующий раз надумаешь с женишком свидеться — сразу лопату беру! — Икнула Игги.

— Зачем? — Пытаясь отобрать у Май погремушку, уточнила я.

— Закапываться в могилку! — Рявкнула впечатлительная нечисть.

Май завопила и обернулась змеенышем.

Я пошатнулась и стала оседать на пол.

Весёлый вышел день... Новый мир как будто задался целью меня уморить!

***

Я старалась не сгореть от мучительного беспокойства и неловкости, смешанной с возмущением.

Малютка Май давно сопела в своей кроватке. Крохотная змейка так и не надумала обернуться младенцем, и теперь сладко спала, подергивая погремушкой на хвосте и обвивая подушку.

Меня же вылечили, поставили на ноги, позволили немного прийти в себя, и... Строго-настрого, как младенцу, запретили покидать свою комнату!

Нет, я бы от этого не расстроилась — после того, как я пересказала вкратце свои приключения лорду Каэллиру, мне хотелось провалиться сквозь землю. Просто... Кое о чем я ему не рассказала. О нашем с деймаром поцелуе, например. Или о том, что он кусается. Что я до сих пор ощущаю его прикосновение на губах.

Я бы обсудила это с Алиской. Как никогда рядом не хватало родного плеча. Но вот с Владыкой снежных эльфов...

Он и так, я видела, был совершенно недоволен моей встречей с эльфами. Возможно, именно от них подальше нас и отослали. И не уверена, что нашей охране возвращение к разъяренному господину дастся легче, чем знакомство с ледяной пакостью.

Все, что я успела спросить:

— Нас всё-таки убить или похитить хотели? И не нас, а Май, верно? Как тогда, когда я ее нашла?

На губах снежного промелькнуло странное выражение. Как будто он и хотел ответить, и предпочитал смолчать.

— Не нужно тебе этого знать, — наконец, покачал головой Каэллир, — поверь, Да-анна, — хрусталью прозвенело мое имя в его устах, — это наша вина. Не предусмотрели. А ты... снова спасла вас обеих. Мой долг вырос до бесконечности.

Я бы многое могла ответить на это. И расспросить хотелось, и растормошить, и...

Но Каэллир только взглядом показал на мое украшение на груди — или вернее на то место, где оно пряталось, и коротко бросил:

— Прячь его так долго, как сможешь, дитя. Я никогда не видел, чтобы официальный герб правящего рода деймаров был нанесен на человеческую кожу.

За окном зашумела огромная ель, зазвенели голоса мелких снежных духов — вот любопытные бледные личики так и липнут к стеклу, а Владыка, заставив меня онеметь от изумления, выскользнул за дверь.

И ещё раз велел напоследок строго никуда не выходить.

А про странный магический выброс, который, вероятно, и произвела эта снежная татуировка, так ничего не сказал.

Слишком много тайн вокруг. Я от природы была недоверчивой, и даже сейчас понимала — неспроста снежные так со мной нянчились. Нет, они были благодарны. И, кажется, даже относились действительно хорошо.

Но было что-то ещё. Что-то я упускала. Или становлюсь мнительной?

Какое-то время я честно просидела в комнате. Пыталась читать учебник по географии. Здесь предмет назывался "Страны и устроение их".

Снежные эльфы граничили с северными человеческими княжествами, через горный хребет — с эльфами крови и с дварфами.

Снежные были народом обособленным и таинственным. Тут с ними могли соревноваться разве что деймары.

У аристократии снежных традиции были достаточно жёсткими, дочери их воспитывались во дворцах или закрытых академиях, чтобы после выйти замуж и преумножить магию рода.

Чем слабее была снежная магия, тем больше у эльфа свободы. Если читать между строк.

Про деймаров же даже в огромной библиотеке Владыки кроме старых страшных сказок и легенд я ничего найти не смогла.

Так я промаялась до тех пор, пока не стемнело. А потом не выдержала.

Владычица совсем недавно показала мне один из запасных ходов в стене. В замке их было много, хоть в основном и для прислуги.

Вот я и... Прокралась. На цыпочках. И...

— Куда пошла, дурья голова? — Ворчание белки было громким. И весьма красноречивым. — Нет, тебе что, эпичного падения на голову кровавикам мало? Хозяйка, ау, ты на секундочку чуть не устроила заварушку! Да ты с Ллиошэсом целовалась!

Хвост белки стоял трубой. Кисточки на ушах воинственно топорщились, морда была скорбной. А лапы нежно гладили откуда-то прихваченное колье.

Ллиошэс. Имена здешние запомнить было непросто. А правильно произнести — вообще мечта логопеда.

— Нечего ему было ко мне губы тянуть! — Пробормотала едва слышно. — Иногда от этого и поцелуи случаются, представь себе. Только мое единственное желание — выяснить, что происходит. Я не люблю, когда мной манипулируют и играют. И когда недоговаривают — тоже не люблю.

Сглотнула. Не хочу сейчас вспоминать плохое о семье. Я очень люблю родителей, но после того раза, когда они попытались сделать все так, как хотелось им... будучи уверенными, что делают все, разумеется исключительно для моего блага… наши отношения сильно расстроились.

— Слава всем на голову ушибленным, — сверкнула золотом на хвосте белка.

Вроде как согласилась, а вроде бы и отругала.

— Мыррр? — Мягкий снежный комок одного из духов прорвался через щель в окне, растрепал волосы ипринюхался к неподобающему брючному костюму.

Был дух прозрачным и смешным и чем-то напоминал маленького и трогательного толстого котенка.

— Ладно-ладно, — засмеялась, — оставайся!

А платье всё-таки придется надеть. Раз уж оказался в другом мире — соблюдай его правила. Даже если юбки и платья я не люблю.

Накинула одно из самых простых, темно-синее с серебряным воротом и длинными рукавами. Уж Владычица снабжала одеждой от души.

Проскользнула в ванную комнату, у большого бассейна нажала на незаметный рычажок и шагнула во тьму.

Белка и дух последовали за мной. А мне даже идти почти в полной темноте страшно не было — перед глазами все время лицо треклятого эльфа стояло. И это уже было серьезно. Не иначе придется исследованиями заняться самой. Что не так с этим знаком на груди? Отчего он появился и почему вызывает жгучий интерес к незнакомцу?

Или я сама нашей встречей так впечатлилась – и теперь придумываю себе то, чего нет?

Впереди чуть дальше по коридору, раздавался неясный шум. Не обманула Владычица, все верно. В проходе ещё кажется сделаны специальные отверстия для просматривания помещений, мимо которых он идёт.

— Это исключено, — донёсся до меня голос Каэллира.

Адари что-то тихо прозвенела в ответ. Но мне хватило льда, отпечатавшегося в голосе всегда приветливого эльфа.

С кем они разговаривают? Я застыла в походе как раз напротив большой гостиной. Комнатой в светло-золотых тонах пользовались редко.

Беличьи лапы вцепились в платье, а спину морозил дух.

— Твои стражи как никчемные щенки, Каэллир, — этот голос я бы не спутала ни с чем. Сердце бешено забилось в горле, пальцы сжались в кулаки, — если бы не я, где бы была твоя дочь и ее нянька? Твои противники уже который раз пытаются лишить тебя самого ценного, бьют по дочери, а ты… слабеешь, Владыка?

— Нянька? — Кажется, снежный в ответ с трудом сдержал смешок.

Вторую часть сказанного он царственно проигнорировал.

Вот только мне было не до смеха. Голос, что падал на плечи тяжёлым водным потоком, обволакивал, дразнил, уносил низкими звонкими нотками... "Жених" добрался и сюда. И, кажется, что-то требовал.

Я обмерла. Отношения у деймаров и снежных всегда были натянутыми. Но если уж эльфы крови здесь, значит, их пригласили. И если просителем от снежных выступает сам Владыка Каэллир...

— Девица, которой ты опрометчиво доверил свою единственную наследницу. Я же верно помню, снежный, что из-за проклятья твоей бывшей невесты больше детей с женой у вас быть не может? — Бил по больному этот поганец!

И такое зло меня взяло. Поняла теперь, почему тирра Адари то и дело была в слезах. Ну не было в жизни этого красноволосого того, кто бы мог ему наглядно объяснить, что сила, наглость и власть — это ещё не всё, что нужно для счастливой жизни.

— Верно, блистательный тир Норитэли, — едва не проскрипел зубами Каэллир, — но только тирра Даана не вещь и не мой вассал. Я не могу ей приказать и уж тем более никогда бы не стал заставлять девушку пойти с вами, даже если бы вы в самом деле спасли мою дочь! — Ледяным кружевом осел ответ снежного Владыки.

Где-то заскрипел снег. Зазвенели сосульки, наполз холод.

Что же, несостоявшийся жених быстро забыл свою невесту и решил новую девицу потребовать? Ветреные эльфы.

— Без меня магия бы в том месте так и не заработала бы, а сама бы девчонка не дошла до дворца, — не менее холодно отозвалось остроухое дитя крови.

Дыхание сорвалось, ладони вспотели. Что ему от меня нужно?

— Я имею право потребовать свою плату. Или переговоров не будет!

Сердце упало. Даже мне отсюда было слышно, как за окнами замка разбушевалась вьюга.

Надо же уметь праздники людям и нелюдям испортить.

— Фррр-мяу, муржасть-кошмяурность, — показалось, что промявкал дух-котенок.

— И останется от нас только комплектик с брюликами, — горестно вздохнула Игги.

— Я не расплачиваюсь чужими жизнями. В отличие от вас. — Голос Владыки пригвоздил лавиной. В ушах зашумело. Что это, магия? — Также смею напомнить, что по слухам у вас уже есть избранница, та, что предначертана вам миром. И вы должны благодарить Мать магию и искать ее, а не пытаться уязвить меня и отобрать у моей дочери дорогого ей человека.

— Человека? — Эльф крови злился. Я не знаю, с чего это решила, ведь его голос был очень... спокойным. Как шелест натянутой тетивы. — Или полукровки, которую вы притащили откуда-то из человеческих городов? Впрочем, это не мое дело. Как и не ваше — указывать мне, что делать. Хотите спасти свое королевство — отдадите мне на службу девицу. Как раз пригодится полукровка для пары дел. Возможно, что она вскоре даже вернётся в вашу семью назад, — добавил он вкрадчиво.

Я здесь одна. И никто за меня вступится. Разве что корыстная белка. А Владыки хоть и зовут почти названой дочерью, но я точно знаю, что далеко не всем снежным эльфом по нраву мое здесь присутствие.

Рядом с малышкой Май хотели видеть своих дочерей самые знатные рода.

Во время воцарившейся паузы я пожалела, что у меня нет таланта к магии. Иначе я бы непременно сделала что-нибудь неподобающее местной девице. И самым безобидным была бы горсть снега за шиворот или сосулька прямиком в то место, на котором эльфище сидел.

Но я не была магом. И мечты остались мечтами, и эльф целым, а я поэтому, наверное, живой и невредимой.

Пауза все затягивалась. Злость моя все крепла.  По телу прошла неприятная дрожь. Заломило пальцы, вспыхнули болью виски, в животе что-то ухнуло, скрутилось тугим узлом, и...

В комнате кто-то резко зашипел. К сожалению, видно ничего не было.

Послышались быстрые шаги, негромкий голос Владычицы.

И холодное, снежинками рассыпавшееся от Владыки:

— Не могу знать, что с вами, лишь вижу, что аура взбаламучена. Как будто кто сглазил или дурного пожелал, но ведь на вас такое не действует. Вы лучше меня знаете, что нам такая мощь давно неподвластна. Думаю, дело в том, что снега плохо принимают вас, вам стоит отдохнуть. Обговорим все завтра, Сиятельный. Но хоть я и являюсь по законам магии опекуном девицы, принуждать ее не стану.

Молчание. Вязкое.

И хлесткий вопрос деймара:

— Это ваш окончательный ответ?

— Вы даже не сказали, чего именно хотите от девицы. Какой службы? Или это лишь предлог? А мне ее ещё замуж выдавать, и мужа ей я найду самого лучшего, — с безапелляционной уверенностью осадил снежный.

Ему, как и мне, мнилось, что требовал меня эльф исключительно из природной вредности.

Куда больше пугало, что деймара скрутило именно тогда, когда странный жар и гнев отпустили меня. Не могла же я… быть виноватой? Направить на него неведомую магию?

Хотелось то ли расхохотаться, то ли расплакаться. Забота была приятна, но решать все за меня... этого я давно уже никому позволить не могла.

Идея моего замужества эльфу крови отчего-то не понравилось. Тогда я не осознавала какой опасности подвергал себя Каэллир. Как много смелости ему было нужно, что перечить этому существу.

— Я мог бы сам в ничто обратить тебя и весь твой род, снежное отродье, — тягучим ядом капнул в чашу чужой голос, — но все это не стоит моих усилий, да и трудов вашего основателя-глупца жаль, что бы он в свое время обо мне ни думал. Завтра поговорим. Я устал, — тихий хлопок.

Всхлип Владычицы.

— Силен... как будто сильнее Владык Гаардана и Тейрааса!

Правителей эльфов крови? Сильнее?

Меня бил мелкий озноб. Кто же он такой, мой незваный жених, и что мне делать с этой странной связью из-за знака?

Сокрушаться, дрожать и рыдать я не привыкла. Давно себя отучила.

Не хотелось портить из-за своей персоны и так натянутые отношения двух ветвей эльфов.

Мне нужен был выход.

— Выход, — пробормотала, бездумно смотря перед собой и покусывая палец.

Дух хихикал и разбрызгивал снежинки.

Но я даже не подозревала в этот момент, что визит деймара станет приятной неожиданностью по сравнению со следующим посетителем!

Только ощутила в какой-то момент на миг горький мутный привкус — как чем-то протухшим запахло. Но тогда я не придала этому значения. Запах и запах? Мало ли чем в этих переходах пахнуть может. А пахло чужими дурными помыслами…

А там, за стеной, и пяти минут не прошло, как в комнату снова постучались.

И неожиданно глухой голос одного из стражей снежных доложил:

— Владыка, в приемных покоях человеческий маг. Он предъявил ваш пропускной медальон и требует немедленно его принять.

Почему-то сердце сжалось.

Мне захотелось уйти. Немедленно. В конце концов, я не собиралась подслушивать то, что меня ни коим образом не касалось.

В ушах зашумело, а я уже сделала по проходу несколько шагов назад, к своей комнате.

Занесла ногу, чтобы сделать очередной шаг, и застыла неловко и нелепо.

— Снежного ве-ечерочка, уважаемые хозяева, — очень знакомый голос привычно и слащаво тянул слова.

К горлу подкатила тошнота.

Откуда он здесь? Как? Зачем?!

Больше уходить я не собиралась. Я должна была точно знать, как и зачем оказался во дворце этот человек.

Глава восьмая. О пользе подслушивания и старых секретах.

За стенкой царила удивительная тишина. Мне даже показалось на какой-то миг, что я оглохла, но нет.

Даже отсюда, из прохода, было слышно, как ярилась вьюга и звенели тихо и тонко сосульки на козырьках.

В гостиной царила тишина. Неприятная. Тяжёлая.

А потом заговорила Владычица Адари.

— Вы потратили последнее разрешение на медальоне, тир Корнэлл. Хотелось бы знать — ради чего?

От этого имени внутри снова все скрутилось в одну дрожащую кляксу. Слишком велико совпадение.

Слишком... Все слишком.

— О, прелестнейшая Адари, — смешок нового посетителя был каким-то лёгким, почти заискивающим, — вы как всегда правы. Я решился потратить вашу огромную милость смертному не просто так!

— Короче, маг! — В голосе Каэллира взвыла вьюга.

Где-то очень далеко, в предгорьях, наверняка оглянулись снежные волки.

— Не сердитесь, что вы... Ох, почти умолка-аю, — я почти как наяву видела, что это человек привычно разводит руками и тянет губы в улыбке, а глаза остаются ледяными, — дело в том, что у вас есть кое-что, что давно обещано мне-е.

Бе-еее. Как баран, право слово. Но моё сердце почти остановилось.

Наверное, я даже пошатнулась.

— У нас нет ничего подобного, маг. Ты зря потратил время. У тебя есть пять минут, чтобы убраться до того, как мои стражи тебя растерзают, — в голосе "очень дружелюбного" эльфа звучало мрачное предвкушение.

Не стоило забывать, глупая девочка Данка, что снежные эльфы далеко не милые сказочные щелкунчики.

— Урр, — просительно вылупил глазки снежный дух.

Он встревоженно тыкался холодной мордочкой мне куда-то в ворот платья.

— Тише, тише, мой маленький, все обойдется, — почти не веря себе, прошептала я.

Сердце колотилось как бешеное, того и гляди пар выдыхать начну, как Змей Горыныч, и устрою в снежном замке маленький филиал русской баньки...

— Есть, хозяева дорогие, — весело отозвался совершенно обычный, каких миллион, мужской голос, — есть. Моя нареченная невеста. Ее родители мне её честь по чести в жены предложили, все условия соблюдены. Мнение девицы при таких обстоятельствах не рассматривается. И бумага у меня есть соответствующая, все заверено, вы не подумайте, я же не обманщик!

А я слушала — и тихо зверела. И не верила. Потому что таких совпадений не бывает в жизни, ну просто не бывает — и все тут!

Сказала бы трагично — сходила с ума от безысходности. Но это там. На Земле.

Там, где я впервые встретила этого мужчину...

Я провалилась в тот день. Тоже, кстати, зимний, три года назад.

Я тогда была на втором курсе и страдала по Белову. Дурочка была. Но родители что-то приметили и решили попробовать меня приободрить. Меня стали знакомить с сыновьями подруг, коллег, хороших знакомых.

Дайана, сегодня у тебя поход в ресторан. Очень милый мальчик, увлекается всерьез программированием, присмотрись!

Дайана, прекрати прятаться, ты нормальная, ещё и не такие замуж выходят!

Дайана...

А потом появился он. Молодой коллега отца. Только закончил университет, получил престижную должность, очаровал родителя.

Он стал часто захаживать к нам домой, только я старалась в это время уходить. Он мне не нравился. Корней, имя-то какое, Снегов.

Я хотела сбежать подальше от приторной улыбки, глаз-буравчиков и тонких, причмокивающих при разговоре губ.

Он не был красавцем. Острый, весь угловатый и подавляющий.

А потом... я как-то вернулась из универа, а родителей не было. Зато был Корней.

Оказывается, "детей" оставили наедине, чтобы мы познакомились поближе.

Вот только единственное, что я запомнила, это цепенеющее от чужого взгляда сознание и шепот, проникающий до самой глубины души.

Нет, он и пальцем меня не коснулся. И даже не подошёл. Но ощущение было — как будто по моему мозгу грязными сапогами прошлись! Последнее, что я помнила — свое моментальное озверение. Спрашивается, что может мелкая пигалица против средних размеров молодого мужчины? О, многое!

Тогда я была зла, вооружена шваброй и очень опасна! Не помню, как выгнала этого самого Корнея из квартиры.

Да, потом я сбежала. И неделю жила у Алисы, не могла находиться одна.

Однажды Алиска меня даже поймала за лунатизмом — я пыталась выбраться из квартиры ночью, уже почти дверь открыла!

А родители... они не поняли. Обиделись на меня. Что не оценила попытки устроить меня в жизни. Хотя до этого мама только подсмеивалась над папиными выкрутасами.

Теперь родных людей как подменили. Ещё несколько раз мне пытались устроить встречи с Корнеем, но я была настороже. А потом, вроде бы, все притихло. Я расслабилась. Забыла. Списала все на желание любимых родителей устроить дочку в жизни. На недопонимание.

И точно не ожидала услышать голос этого человека в другом мире.

Он пришел сюда требовать... Меня?!

Что он несёт?!

Сжала зубы.

— У меня нет вашей невесты, тир. Вы, видно, сошли с ума, — надменное пренебрежение в голосе Владыки.

— Но-о как же, — маг тянул слова. И, кажется, улыбался, — я слышал, что вы приютили девочку из человеческих земель. Она пришла сюда из другого мира. И потерялась, моя бедная Дайа-ана...

— Никакой человеческой девочки у нас нет, — отрубил Владыка, — не испытывай мое терпение, Корнэлл, долгов между нами не осталось. Ты спас жизнь моей жены, но за это мы расплатились сполна. У меня есть только две моих дочери, признанные снегами. А те глупцы, что несут завистливый бред и поют на сторону, могут и лишиться своих глупых голов...

— Вы обязаны платить, Владыка! — О, едва не визжит маг, как поросенок! Растерял всю свою надменную вальяжность! — Пусть и в последний раз! Девчонка здесь — и я ее получу!

— Вы безумны... — Это Адари.

Я не смогла больше слушать.

Бросилась на цыпочках прочь, зажимая уши.

Что этому Корнею от меня надо? Откуда он здесь взялся и почему преследует меня?

У меня не было ответов на эти вопросы. Зато интуиция шилопопого студента говорила, что бежать нужно от таких женихов куда подальше.

Какая я девица популярная! То ни одного парня нет, а то полный набор!

Сжимая зубы, я выскользнула в свою комнату, захлопнув проход. Выключила воду, что шумела для маскировки, открыла дверь в ванную.

И едва не упала носом в ковер.

На моей постели, вальяжно закинув ногу за ногу, возлежал знакомый мне эльф крови.

А я была без маскировки и с белкой.

Кошмар моих нервов сыто улыбнулся, показав крепкие острые зубы, и привстал. Алые волосы расплескалась по подушке. Я даже замерла на миг, зачарованная.

А потом дернулась и застыла от единственной простой фразы:

— Ну, здравствуй, любовь моя!

Багровые глаза лучились неподдельным исследовательским интересом.

— Капец, — простонала белка, свешиваясь шкуркой.

Я ощутила, как холодок тонкой беличьей магии охватывает мое лицо. Оставалось только надеяться на то, что она успеет скрыть шрамы.

— Ух-ху мрряу, — поддержал её дух-котенок.

— Это что за пакость в моих владениях? — Раздался грозный вопль, и прямо из снежного смерча вывалился воинственный снеговик с большим ледяным половником.

Немая сцена. Другие лица. Картина «Здравствуйте, я ваша снежность».

Снеговик был грозен. Нос темно-сизой морковкой, алые глазки-бусины, смешные круглые  бока и большой веник, который каким-то образом держался в снежной  лапе.

Но даже он не мог переплюнуть выражение лица эльфа крови. Надменно-удивленное, оно на миг осветилось почти детским восторгом и интересом. Когда детки знакомых на работе, которых я видела пару раз на корпоративах, смотрели на что-то вот с таким интересом… это что-то разбирали. По частям. До самой малейшей детальки, даже если её в принципе  открутить было невозможно!

«Ма-а, смотри, что я сделал!» — вопило гордое чадо – и тащило навороченный папин телефон с какой-то крутой противоугонной системой и не возможностью снять крышку прежде, чем наизусть не расскажешь число «пи».

А чадо справилось! Чадо разобрало!

Вот и эльф смотрел на снеговика так же…

Поэтому я невольно дернулась вперед, решив прикрыть отважного стража покоя ледяных чертогов собой. Чем заслужила шлепок веником по попе, дружное ворчание (белка ворчала тихо) и смешок.

 — Не совсем понимаю, зачем вы здесь, — постаралась произнести как можно спокойнее, даже с легким поклоном, — тир… Кажется, мы разобрались с тем, что вы действительно помогли нам, — я не иронизировала, упаси зима! – но все же я не могу считаться вам обязанной, как дочь Владыки.

С деймарами шутить нельзя. А то потом с тобой так пошутят, что… Лучше уж сказать правду – и перестать строить из себя няню, легенда слишком шаткая… была уже при первой встрече.

По глазам ничего не прочесть – багряным, переливающимся всеми оттенками бордового. Алая зима. Стужа. А солнечное сплетение колет и хочется подойти к нему. Спросить… расспросить о нем. Узнать, что любит и чем занимается, сколько ему лет, чем живет, и… Я фыркаю про себя, стряхивая наваждение.

Это чужак. Нелюдь. И он только недавно буквально требовал меня у снежных, как какую-то вещь!

За это одного веника мало! Но мы сейчас скромно промолчим, а потом сделаем что-нибудь интересное. Чтобы на нас не подумали.

 — Девочка, я тебя насквозь вижу, — фыркает в ответ эльф крови. Я стою перед этим жутким созданием из легенд и почему-то не боюсь. Ни капельки. Ну, разве что совсем чуть-чуть?  — и подслушивать, кстати, тоже надо уметь, — меня смеривают таким взглядом, что щеки едва не вспыхивают.

Но я умею вовремя брать себя в руки. Дурнушкам быстро приходится этому учиться.

 — Славно, что вы знаете о том, что я все слышала, — отвечаю спокойно и обманчиво весело, — тогда мне тем более не придется чувствовать себя виноватой, сиятельный, отказывая вам.

На всякий случай я отхожу подальше. И не к кровати – а к двери в проходную комнату. Сбежать оттуда можно гораздо быстрее, да и проблем будет меньше.

 — Отчего ты не хочешь? – Несколько быстрых шагов.

Я недооценила его и переоценила себя.

Снеговик беспомощно застыл в воздухе, белка отмалчивается, а меня в один миг прижали спиной к стене.

 — Женщины любого народа ценят силу, статус, красивые подарки. Пусть ты полукровка, пусть ты принята в семью снежных, но ты должна была знать – таким, как я, многое позволено просить за нашу помощь. Я сейчас просителем выступает твой отец, — тянет он.

Красивое холодное лицо напротив. А я  вдруг понимаю, вот этот пресыщенный лощеный остроухий играет мной, как и многими другими. Ему просто скучно. Не знаю, откуда эта уверенность.

 — Я плохо готовлю, — говорю сокрушенно. Даже глазки опускаю. А мысленно – как таракана – тапком, тапком его!  — а убираюсь, — хлюп, хлюп носом…  — Так убираюсь, что сосульки повсюду, снеговики немытые, на пороге сугробы, и драгоценные подданные… они… — интригующим шепотом.

 — Да-да? – Показал, какие у него красивые, белые  и острые зубы деймар.

 Мол, продолжай, продолжай, ты меня забавляешь.

 — Им больше всего достается, — даже рот прикрыла рукой и глаза вытаращила, — тир, думаю, в цене мы в любом случае не сойдемся, — говорю уже совсем другим тоном. Сухим и строгим.

И также молча выворачиваюсь из-под чужой руки, стремясь не показать, как сильно колотится в этот миг сердце. Главное – не попасть в ловушку. Не дать ему той реакции, которую он ждет, но и не переиграть.

 — Сколько хочешь? Сундук  золота и драгоценных камней? Все наряды с меня,— смотрят на меня пристально.

По шее ползет холодок. Вдруг закрадывается страшное предположение. Эльф… безумный. Совершенно отмороженный на всю голову! Нельзя иметь с таким дело!

 — Мне не нужно золото, — кротко улыбаюсь, — тир. Я честная дева и честь рода для меня – не пустой звук.

 — Чем ты меня околдовала? Цену  набиваешь?  — Шипят, резво пытаясь оказаться ко мне поближе, в пространстве ближайшего покуса.

Белка уже почти за шиворот мне перебралась, бедная, наверное, получила за сегодняшний день такую дозу адреналина, что после такого уйдет куда-нибудь на беличий курорт.

 — Что в тебе такого, а? – Ко мне принюхались. Точно принюхались! И глаза такие… ошалевшие, красивые.  – Ну, симпатичная мордашка. Лицо как будто знакомое… нет, не видел тебя, — мое сердце тихо падает в пятки. – Да и мне разрешения спрашивать не нужно! – Кривятся губы. – А, впрочем…  — не нравится мне предвкушение в чужих глазах. И то, каким жаром пышет от чужого тела рядом – тоже.

Но это глупости.

 — Давай заключим соглашение,  — подмигивает мне алый глаз. А рука, словно невзначай, снова тянется к моей  щеке. Я понимаю, что нельзя дать ему ко мне прикоснуться. К голой коже. Сердце замирает в странном предвкушении чуда, а я паникую. Ну нельзя, нельзя, нельзя!

Если мы снова окажемся во власти наваждения, странных чар, что если случится фейерверк, как на балу? Что там белка про жениха говорила? Упаси снега! То один, то другой… бежать отсюда надо. И чем быстрее – тем лучше.

 — Соглашение?  — Едва разлепляю губы.

Злость, бессилие, смущение – я сама запуталась в клубке своих чувств.

 — Да, — кивает алоглазый. Он буквально светится от азарта,  — я помогаю твоему отцу и разбираюсь с заговором. Более того – дам тебе возможность отучиться в академии, а ты… — острый коготь поглаживает мой подбородок, — подаришь мне танец на главном балу в Новогодье… на второе празднование Перелома… согласна? И ещё одну сущую мелочь, — он заправляет прядь моих волос мне за ухо и щурится.

Можно ли упасть в обморок от одного прикосновения? Скоро узнаю.

 — Какую? – Мой голос – как сосулька по лбу. Такой же безнадежный и скрежещущий.

 —  Ты отдашь мне то, что украла у меня на первом балу. Мелкая паршивка. Не знаю, как ты, человеческая девица, стала полукровкой снежных. Хотя и подозреваю, — все резко меняется.

Сердце уже не в пятках – оно пытается совершить бегство за пределы комнаты и подальше от злющего, как все снежные  гончие, могущественного  мага.

 — Вы ошибаетесь. Потому что я не понимаю, о чем вы говори…

Я правда не понимаю. Потому что уж кем-кем, а воровкой никогда не была! Это и обидно, и… идея отловить тараканов и накормить ими Его Кровейшество кажется все более интересной.

 — Понимаешь, — отрезал  нелюдь. И что-то такое мелькнуло в его глазах, отчего захотелось немедленно сознаться даже в том, что в грудничковом возрасте утащила любимую мамину расческу  и обслюнявила её, а потом ещё и сломала!  — все ты понимаешь, девочка. Либо так, либо снежный престол падет….

Ужасающие слова контрастировали с ошеломляюще милой улыбкой.

 — Верни то, что забрала. Подари мне танец. И… разойдемся. Это очень щедрое предложение…

Ужасно щедрое! Я просто чувствую, как он такого приступа щедрости эльф скрежещет зубами.

Одно дело читать об эльфах крови, а другое… они же совсем  берегов не видят!

— Не вижу. Абсолютно, — оскалился нагло предмет моих мыслей.

 — Я что же, сказала вслух?  — Да отпустите вы меня уже, я же девушка… впечатлительная!

 — Да. Так что? – И снова безмятежная улыбка, — к тому же, смотрю, женихи тебя так и одолевают, красавица, — последнее  было сказано с очевидной издевкой.

И я поняла – характерами мы не сойдемся совершенно точно. Спасибо Земле и слава Алиске, которая лучше любого психолога – я люблю и ценю себя такой, какая я есть! Ну… очень стараюсь!

 — Хм… вы меня почти поймали, сиятельнейший тир, – чуть развожу руками – и для этого – отстраняюсь.

Слава льдам, меня отпускают.

В этот самый момент снежный котенок бросается эльфу под ноги. Игги с диким гиканьем залепляет в него чем-то контрольным, а снеговик, с которого спали чары, ставит финальную точку пинком под мягкое место. Тем самым веником.

И знаете? Я не хочу видеть больше этого эльфа, который вот прямо сейчас исчезает в странной белесой дымке с очень недоброй улыбкой на губах. Потому что шутки-шутками, но следующую встречу я просто не переживу!

А, значит, что?

Как только нежданный визитер исчезает, я оборачиваюсь к маленькой, но сплочённой команде помощников и задаю очень важный вопрос:

 — Ну что, команда ледяных-пушистых? Я почувствовала тягу  к образованию! Как  думаете, куда поступать будем?

Глава девятая. О первом знакомстве с Академией Пределов.

Я вертела головой  во все стороны, не в силах сдержать любопытство. В конце концов, не так уж много я видела в этом новом мире. Один замок, один бал, человеческий город и невероятное снежное королевство моих спасителей.

И теперь – вот. Академия ледяных Пределов. Академия снеговиков, как её  прозвали в народе. Да-да, она находится на границе северного королевства и обладает определенной самостоятельностью. Маленькое государство, которое охраняют лучшие маги воды, снега и льда.

На самом деле в Академию принимают не только магов этих специальностей, но они – её элита, основной костяк. Поэтому сразу после исчезновения очередного претендента на руку и сердце, я мудро дождалась, когда освободятся новые родственники… и… заговорили мы одновременно.

 — Мне кажется, что лучше всего будет пойти учиться, если у меня действительно есть дар…

 — Думаю, тебя стоит отправить в Академию… — произнес вместе со мной айлэ Каэллир.

Адари только задумчиво кивнула.

Мы не заговаривали о том, почему было принято такое решение. Возможно, они прекрасно понимали, мои снежные покровители и новые родственники, что я все слышала. А, возможно, посчитали, что у меня есть какие-то свои причины для такого решения.

Я ведь им про эльфа крови тоже говорить не стала. Не стала, но червячок точил. Если он может им помочь. Если он сам предложил, если решил забыть многолетнюю вражду… может, стоило согласиться сразу? И уж точно не выводить из себя могущественного мага. Но такой прыти от своей команды я не ожидала.

Снеговик исчез следом за эльфом, а вот белка и дух… остались. И были твердо намерены отправиться со мной постигать науку.

Конечно, я хотела бы вернуться на Землю. Обнять отца с мамой и Алису. Получить долгожданный диплом. А потом… что потом? Однообразная работа и серые будни, полные борьбы с собой? Смешки и сочувствие  окружающих? Нет, это – не проблемы. Это мелочи. Но только здесь, в этом странном волшебном мире я вдруг поняла, что можно дышать полной грудью и больше ничего не бояться.

Почти. Кроме эльфов. А теперь ещё и гадского колдуна.

Перед тем, как меня собрали и отправили в Академию, Владыка Каэллир позволил мне написать письмо, сам лично его запечатал и отправил на Землю. Уникальная сила снежных эльфов позволяла творить такое даже в Перелом года. Но получалось только с маленькими объектами. Очень маленькими.

 — Твои родители получат письмо, — эльф помолчал, рассеянно погладив меня по голове, — они…  будут молчать, не переживай. Капелька магии – и они твердо поверят в происходящее. В то, что тебя расстроили на празднике – и ты решила взять билеты на ближайший горящий тур и полететь в ваши теплые страны, так у вас говорят? Складную легенду сочинила. Та девица, что тебя толкнула… она, скорее всего ничего не вспомнит, как и те, кто так или иначе был с тобой связан. Магия портала. А маг…  — нахмурился. Помолчал. Про визит Корнея, то есть тира Корнэлла, мне рассказали вкратце, — на Землю он не сможет попасть ещё долго, если сможет вообще. Сильные маги не могут там долго находиться.

 — Он действительно заколдовал маму и папу?  — тихо уточнила. Я была уверена. Сами родители никогда бы не причинили мне боли.

 — Думаю, да. Корнэлл привык действовать напролом. Я не понимаю, что ему нужно от тебя, не знаю, что он в тебе почуял, — заговорила Владычица Адари, — но всем нам будет лучше, если этот человек  никогда не добьется того, что хочет. Как ни горько признавать  — но в Академии ты в большей безопасности, чем у нас во дворце.

 — Я прикажу собрать твои вещи, Дана, — потрепал меня по голове Каэллир.

Снежные льдистые волосы эльфов мягко переливались в вечернем свете. Так они оба были похожи на светлые видения из сказок про фей.

 — Я пойду… попрощаюсь тогда с Май, — голос дрогнул.

К очаровательной малышке я привязалась всей душой, хотя понимала – всю жизнь я сидеть под боком у эльфов не стану.

 — А родители…  — помотала головой, — кто знает, может быть, получится привести их в этот мир! – Подбодрила себя улыбкой.

Глаза Владыки Каэллира по-кошачьи сверкнули.

 — Все может быть, дитя, — отзвенел отголоском стужи голос эльфа, — и не торопись. Сейчас спокойно ложись спать, завтра соберемся, а послезавтра утром отправишься в Академию.

Тогда я ещё не знала, что «отправиться» в Академию мне предстоит на санях, запряженных самыми настоящими ездовыми эльфийскими… нет, не оленями! Снежными кошками. Огромными, грозными, больше тех, которых я как-то спасла.  Я такой кошке была… подбородком касалась макушки – если очень постараюсь.

Но с кошками мы почти подружились, чего не скажешь о сопровождении.  Отбывала я инкогнито, под видом дочери доверенной служанки Владычицы, у которой проснулась ледяная магия. А раз на личных учителей денег нет – придется полукровке ехать в Академию.

Возничий ворчал всю дорогу, а я вспоминала любопытные глазенки Май и её требовательное «Ана, ам!». Вспоминала. Очень старалась вспоминать именно её, чтобы наваждением меня не преследовали чужие багряные  глаза – лукавые, холодные, любопытные. Чтобы можно было избавиться от навязчивого желания провести пальцами по щеке, коснуться острого подбородка, и…

Тьфу! Опять замечталась! Нет, не к добру это, мне ведь за все фокусы надо эльфа мечтать приложить хорошенько чем-то тяжёлым! И такое желание имеется… почему-то наравне со иррациональным интересом.

На санях мы с остановками добрались за пару дней  до границы, а уже там воспользовались стационарным телепортом. От небольшого северного городка Ркайн до Академии Пределов было около часа быстрой езды.

Мне повезло – местный студенческий дилижанс для адептов ходил три раза в день по выходным – поэтому прибыла я как нельзя вовремя. В голове сумбур. Снова учиться? Не то, чтобы я не любила знания, скорее, наоборот, да и здешняя магия зачаровывала… просто произошло слишком уж много всего.

 — Эй, деревня, не стой, съедят! – Большой снежок больно врезался в плечо, заставляя вынырнуть из дум.

Неподалеку от меня возвышался парень-каланча. Сердце продолжало биться где-то в горле. Почему-то казалось, что сейчас непременно случится что-то волшебное, особенное. Что, несмотря на всю ту магию, которую я видела во дворце снежных эльфов, именно здесь будет что-то по-настоящему невероятное.

Подумать только, Алиска бы от зависти  пять бургеров  съела на спор, если бы узнала! Она буквально бредила магическими историями, зачитывала мне любые фрагменты из книг, беспрерывно рекомендовала новых авторов и зависала в сети на книжных сайтах.

А я… потерла щеку. Горит, но несильно. Все же снежную кровь снегом так просто не ударить, не ранить.

 — Эй, деревня, кому говорю! – Завопил парень, кривляясь.

На вид вроде бы обычный человек. Светлые, как и у многих снежных магов, волосы, самые обычные черты лица, острый нос, одет, кажется, в форму.

 — Сейчас я ему покажу деревню, — кровожадно пробормотала Игги, — никак все зубы лишние. Взяли привычку, недоумки, новеньких задирать. Не боись, мелкая, мы и опоздали-то всего чуть, уж кому-кому, а снежным навстречу пойдут, и…

Я еле успела отшатнуться от парочки шаров, когда раздался грозный оклик:

 — Тарэлл, опять задираться? Отправлю на отработку! Но не дозор нести, а нужник чистить!

Высокий светловолосый мужчина вынырнул откуда-то из снежного безмолвия. Бросил ещё один холодный взгляд на задиру и его компанию – кажется, там было трое парней, и коротко мне кивнул.

 — Тирра.  Я лорд-маг Фейр Лограт. Меня просили встретить вас, раз уж вы опоздали на испытания. Разумеется, у нас это не приветствуется, но мы пойдем вам навстречу, раз за вас попросили. Однако если вы не сможете поддерживать должный уровень знаний во время учебы, мы будем вынуждены попросить вас покинуть стены Академии. Образование – это привилегия.

У преподавателя были короткие волосы и колючие синие глаза. Орлиный нос, поджатые  губы, светло-синий форменный камзол с какой-то то ли брошью, то ли значком. И он был, очевидно, вторжением на вверенную ему территорию недоволен.

Впрочем, будь я профессором… да хотя бы в родном институте, тоже бы отнеслась с предубеждением к наглой пигалице, которую просят принять после окончания основных экзаменов.

Тир Лограт, наверное, ожидал или возмущённой тирады, или слез, или… Говорят, Академия Льда действительно закрытое и по меркам этого мира элитное  заведение. Мало кто даже из других академий знает, что на самом деле происходит за этими стенами. Зато здесь безопасно. Никто посторонний не проникнет.

 — Прошу простить меня за беспокойство, профессор. И за опоздание – вдвойне. Увы, обстоятельства были не в мою пользу. Но я благодарна за шанс поступить сюда и клянусь не посрамить чести Академии, если это получится, — я сдержанно улыбнулась и кивнула.

 — Ишь, королевна какая, — одобрительно пробурчала белка, гнездясь на капюшоне.

 — Что ж… — мне достался острый взгляд, — посмотрим на ваши успехи, адептка. Мы всегда надеемся, что ученики смогут нас приятно удивить. А теперь – прошу за мной. Зарегистрируем вашего фамильяра… ах, да, двух, — рассеянный как будто взгляд скользнул по почти невидимому духу-котику, — пройдете базовый тест на основы знаний по вводным предметам, а после – устроим вам блиц-экзамен. Общие занятия начинаются завтра, вам повезло, не придется нагонять группу.

Не знаю, что маг хотел сказать ещё, но в этот момент мы зашли в огромные, сверкающие серебром двери, и навстречу вывались веселая компания студентов. Адептов… Кто-то громко хохотал, кто-то пытался ухватить за шиворот соседа, девчонки строили глазки парням… А мой взгляд выцепил из толпы до боли знакомую фигуру.

Все такая же высокая, как будто ещё похорошевшая, румяная, со сверкающими глазами, на меня смотрела…

 — Алиса?! — Выпалила, дернувшись вперед.

На миг показалось, что все кружится, куда-то летит, парит, и мне просто… мерещится? Что здесь делать моей лучшей подруге, которая осталась на Земле?!

Как такое  вообще может быть?

Девушка, которая до этого весело смеялась, дернулась и обернулась. Завертела головой в явном непонимании. Что происходит? А потом – наткнулась на меня. И я поняла – точно Алиса. Не близнец, не двойник – потому что вот это вот слегка безумное выражение на лице – когда тебя то ли расцеловать хотят в обе щеки, то ли придушить – его я не раз видела.

 — Данка-а-а!

Алиса ринулась ко мне прямо через весь зал. Кажется, в кого-то врезалась, кому-то оттоптала ноги… одним словом, вооружена каблуками и очень опасна – это про неё. А потом, поскольку сбежать и отшатнуться я не успела, вихрь по имени Алиса врезался в меня. Закружил, заобнимал, завертел.

 — Адептка Вьюгова, попрошу перестать душить вверенную моему попечению новенькую, вам мало уже двух замечаний? – Холодный голос преподавателя вырвал из восторженной дымки.

Маг Лограт смотрел на нас неодобрительно. Но подружку это не смутило – уж я знала и этот прищур, и небрежный жест, которым она поправила серо-серебристое с синей оторочкой по рукавам и подолу форменное платье. Алиска пыталась понравиться. Ей чем-то приглянулась эта глыба льда. И вот такого интереса обычно куда более сдержанной подруги я ещё не видела.

 — Ох, простите меня, пожалуйста, мастер Лограт, — потупила глазки, хитрюга, — вы же понимаете, какое это счастье – встретить здесь мою… хорошую знакомую, — произнесла с легкой запинкой, — я и подумать не могла, что она поступит сюда!

— Не знаю, где вы успели свести знакомство с дочерью снежных, но впредь попрошу вести себя более сдержанно, — отрезал маг, ничуть не воодушевившись словами Алисы. И припечатал сверху холодным взглядом, — а теперь оставьте нас, у меня ещё много дел.

Упрямый взгляд.  И второй такой же в ответ. Что-то здесь неладное творится. Если экзамены только закончились, откуда подруга знает этого мага? Сколько времени она здесь – и как вообще сюда попала?

 — Алиска, иди, потом увидимся, — шепчу едва слышно. Привлекать к себе внимания ещё больше не хочется.

Подружка морщится, шипит себе что-то едва слышно под нос – но крепко обнимает меня и шепчет, что в общежитии живет на втором этаже, комната 125. И ждет в гости. А кое-кто бессовестный, жестокосердный и  равнодушный всё-таки обязательно пожалеет о своем поведении.

Чтобы от Алисы – и хоть кто-то сбежал, будь это преподаватель по матану или продавец в книжном? Не бывать этому!

Правда, на мужчин с целью им понравится хитрюга ещё никогда не охотилась.

Давлю усмешку. Подружка не изменилась – и здесь все такая же деловая и уверенная в себе. От того, что Алиса здесь, становится немного легче дышать. Все же теперь нас двое, а двое – это уже команда.

Поэтому за незнакомым преподавателем я стремлюсь с куда большим воодушевлением – хотя и не без опаски.

Здесь все иное. Куда более иное, чем во дворце снежных. Сама магия этого места совершенно чужда человеческому разуму. И настолько насыщенная, плотная – что мне кажется сама вот-вот воплотится в какого-нибудь снеговичка с половником.

Здесь довольно пусто. Может, потому что экзамены давно закончились? Серебристые, серые,  с фиолетовыми и синими искрами коридоры, высокие лестничные пролеты, изящные статуи и незнакомые вьющиеся растения.

Вся Академия дышит странным волшебством. Я почему-то только сейчас полностью осознаю, что оказалась в этом месте надолго. Что у меня, судя по всему, на самом деле проснулась какая-то магия – и я смогу ей учиться!

Бывает же такое. Только в сказках. Где-то здесь скрыт подвох, точно говорю. Например, этот подвох – алоглазый эльф с непонятной тягой к обвинениям. И то ли маг, то ли ещё какое-то чудище в лице непонятно что от меня желающего Корнея Снегова.

А ещё маленькие заговоры и та самая большая гадость – нужно как-то помочь моим эльфийским родственникам. Слишком уж много они для меня сделали. Я уже знаю, что принятие в семью через обряд – дело опасное, сложное и кропотливое. Магия рода может отвергнуть принимаемого и покарать главу. Или что-то напортачить. Или вытянуть слишком много сил, или…

В общем, обряд – это смертельно опасно. И почти всегда это – как игра в шашки. Как-то мне повезло остаться несъеденной и даже обзавестись странными способностями. И теперь я в беде не оставлю ни шуструю малышку Май, ни её родителей. А, значит, эльф мне нужен. И надо же его как-то найти… Ллиошас Норитэли? Так его называли?

За мыслями не забываю любоваться окружающим, и даже успеваю зарегистрировать в одном из кабинетов у морщащейся худощавой  дамы с сероватой кожей и Игги (хотя она бурно протестовала и заявляла, что это издевательство над животными и одновременно произвол над разумной расой), и котика Обормота.

Дух не против. Ему здесь точно нравится.

А вот мне пока не очень. Красиво, величественно, но… как-то настораживает. Может быть, тишина, может – не слишком дружелюбное отношение встреченных магов.

Правда, напряжение немного развеивается, когда на улице слышится отчаянный грохот и чья-то веселая ругань.

 — Да чтоб тебя фхурс сожрал, боевик недоделанный! Научился сосульки делать, козломорд! – Вопил чей-то надтреснутый голос.

Фейр Лограт поджал губы.

 — Опять выпускной курс с ума сходит, — процедил сквозь зубы, — в Синий лес их отправить на практику? Идемте, леди!

Мы как раз проходили мимо высокого стрельчатого окна, когда оттуда мне… подмигнули. Светловолосый парень лет двадцати пяти на вид. Волосы длинные, в косу собраны. Не человек уж точно, но вот кто?

— Снежного дня, кошечка! – Читаю по губам.

И вот как-то мне чужой оценивающий взгляд не нравится. Ускорюсь.

 — Наглый огрызок, — ворчит Игги, — оборотни совсем уже ошалели в снегах. Кот и есть.

Так это оборотень?! Ничего же себе… Хочется затискать мой мохнатый путеводитель, но я себя удерживаю от опрометчивого шага. И оказываюсь права – потому что спустя несколько минут мы заходим в небольшую аудиторию  с высокими квадратными окнами, где нас ждут трое.

Снежный эльф. Светловолосый, безмятежно прекрасный и почти привычно надменный и остроухий. Незнакомый мужчина, больше походящий на варвара – огромный, под два метра ростом, с пудовыми кулаками, мощной фигурой и упрямым   подбородком, на который мог бы приземлиться вертолет. Он одет в легкую  темную тунику и широкие штаны, но при взгляде на него как-то разом становится холодно.

А вот третий… Сердце  екает и падает куда-то вниз, когда я сталкиваюсь взглядом с ледяными насмешливыми глазами, в которых кружит багряный туман. Он здесь. И хочется до боли сильно прокусить себе губу, чтобы перестать смотреть на остроухий кошмар, перестать думать о нем, о плотно сомкнутых светлых губах, густых волосах цвета крови, в которых хочется запутаться пальцами, длинных изящных пальцах… Да что же за наваждение бредовое!

Резко опустила взгляд. И успела заметить, как блеснули глаза тира Норитэли.

 — Коррамба! Или кор-рунда? Или кар-раул? Как у вас правильно паникуют? – Шипела на ухо Игги, притираясь шкуркой. – Не доведет тебя этот до добра, попомни мое слово, хозяйка, держись от него как можно дальше! Его сердце хуже льда, а мы для него – так, тьфу – и перекусил зубищами!

 — Мрррм, — рассеянно согласился снежный котик, кувыркаясь в воздухе.

 — Итак, тир Лограт, пробасил великан, смеривая меня задумчивым взглядом, — это та самая мошкара, из-за которой нам не дали отдохнуть последней денек…

 — В таверне напиться и девок потискать, — язвительно перебил громилу снежный эльф.

 — Адептка Даанри айлэ Нариэ, — объявил Фейр Лограт.

Да, мы взяли имя одной из младших и почти неизвестных ветвей снежноэльфийского рода, но эльф все равно глянул остро.

Кому, как не ему, знать ветви правителей собственной расы.

 — Фейр, это глупо, потому что у нас нет мест, — хмуро бросил снежный эльф, — даже за очень большие деньги и протекцию.

А деймар… молчал. Сверлил меня алым взором – и молчал, паршивец. Коррамбу ему в штаны эту самую.

За окном тонко-тонко засвистел ветер, зазвенела своей мелодией зима, засмеялись мелкие снежные духи. И вот только мне ли кажется, что дело непросто? И вообще с этой Академией Льда все слишком непросто для одной-единственной адептки, которую попросили проэкзаменовать чуть позже других?

 — У нас есть… место, — с нажимом ответил мой сопровождающий, а тир Норитэли дернул крыльями носа, как будто к чему-то принюхивался.

 — Но… — снежный был недоволен. И никакие родственные чувства, как к представителю своей расы, его не мучили. Хотя и я себя пока что нормальной снежной  эльфийкой не ощущала. Как будто ушки мне приклеили и грим наложили.

 — Я сказал, что место есть. Ректор это одобрил. Будьте добры принять экзамен у тирры.

Я достаточно побыла бессловесной мышью?

 — Уважаемые тиры, простите, но мне сказали, что я поступлю туда, куда укажут мои способности? А вы говорите, что мест нет? Значит, я не смогу поступить, даже если пройду?

Это очень-очень плохо. Сейчас мне жизненно важно спрятаться в этой Академии!

 — Все дело в том, — лениво подал голос  эльф крови. На его губах цвела задумчивая улыбка, от которой под ложечкой что-то неизменно екало, — так вот все дело в том, прелестная тирра, что, независимо от ваших способностей,  в этом году у нас осталось всего лишь одно место, — показали мне белый клык.

 — Большой набор. Понабежали, гдырхи, как будто за ними трау гонятся, — цыкнул великан.

 — Где наши манеры, простите, тирра адептка, — со стальной мягкостью заметил Фейр Лограт, — позвольте представить вам тира Ллиошэса Норитэли, — мой «жених» склонил голову на бок, — тира Баррга Шорха, — великан молча кивнул, — и тира Эльсарина Рэари, ваших экзаменаторов.

Лорд-маг на миг замолчал, словно задумался, но потом все-таки закончил:

 — И да, тирра, к моему  глубочайшему сожалению – это правда. Этот год выдался удивительно плодовитым на одаренных адептов. Мы уже выбрали даже все резервные места. Осталось только одно-единственное…

А почему мне видится в этом подвох? На пооработке с таким выражением лица могли заставить выходить «в ночь» без прибавки к зарплате и премий.

 — Тирра, либо вы сдаете экзамен и узнаете, куда поступили, после него, либо можете развернуться и уйти, — заметил снежный эльф, сверля меня недовольным взглядом.

 — Леди… Даанри, разумеется, сдаст экзамен. Ведь леди не захочет посрамить свой род, — глядя мне в глаза, улыбнулся Ллиошэс Норитэли, чтоб его драк-котик  покусал за… места интересные!

Я молча оглядела команду заговорщиков. Ну что ж. Отступать некуда. Да и не привыкли мы отступать, верно? В конце концов, если не сдам экзамен и вылечу из Академии – то попаду в руки Корнэлла. И что-то я сомневаюсь в том, что он жаждет всего лишь на мне жениться…

Нет уж. Ради такого дела и ради благополучия Майши и моей  новой семьи, да и родителей  на Земле – вгрызусь в гранит науки так, что покрошу его на щебень!

Поэтому я церемонно поклонилась – не знаю, насколько уж вышло изящно. Улыбнулась. И вежливо пропела, как меня учила тирра Адари:

 — Разумеется,  я готова приступить к сдаче экзамена немедленно, тирры! Ведь Академия Пределов считается лучшей для магов моего направления, я всегда мечтала сюда поступить! – Произнесла с несвойственной для меня горячностью.

В этот момент я, конечно, не видела, как мелькнул где-то за одним из шкафов пушистый рыжий хвост. И как мой дух-котенок ринулся со всем энтузиазмом туда, подгребая лапами.

Я была готова зубами выгрызти этот несчастный экзамен. Даже волнение и страх притупились. И в погоне за тем, чтобы доказать свою состоятельность, я забыла только одну важную вещь… мне так и не сказали, на какой именно факультет меня могут принять. И смогу ли я там учиться. Вернее, даже не то, что не сказали – а дали понять, что и не скажут заранее. Чтобы я не сбежала, видимо.

Но это же мелочи, правда? Бешеной иномирянке  и освоить неусвояемое – не проблема?

Посмотрим, снежная сказка, куда ты меня завела! И пусть я побаиваюсь эльфа крови. Пусть мне до сих пор страшно с ним связываться. Но я сделаю все, чтобы защитить моих близких. Никуда вы не денетесь от меня, тир Норитэли! И не отобьётесь!

Именно с этими мыслями я устроилась на невысоком стуле без малейших признаков мягкой обивки и приготовилась отвечать.

Глава десять. О друзьях старых и новых, подвохах и неприятностях, которые преследуют.

Отвечала я почти два часа подряд. Не знаю, были ли здесь такие экзамены исключением или правилом, но после теста к началу  третьего часа я уже почти охрипла, пытаясь ответить на множество несуразных и как будто бы вообще не имеющих  к экзамену никакого отношения вопросов.

Вот, например, ну какое им дело до того, получится ли у меня прожить месяц на еде из столовой. А откуда я ещё должна брать еду? Хлеб и каша? И что – это проблема? Жаль, что мяса нет, конечно… оно, между прочим, для растущих организмов очень полезно, а я  уж точно не вегетарианка.

Хорошо ли я лажу с другими расами? Не знаю, не пробовала. Про бал лучше не вспоминать. Нет, танцевать не люблю, зато мне нравятся физические нагрузки. В меру. Ходила на фитнес, на беговую дорожку, одно время качала пресс… и даже пошла на курсы самообороны – но об этом я точно никому не расскажу.

Одним словом, очень странный экзамен, только в самом конце которого лорд-маг Фейр Лограт протянул мне загадочную светящуюся коробочку.

 — Идирэ-адир, определитель магии,  — сухо бросил, — положите руку в отверстие, тирра.

Да, сбоку в коробочке была выемка, достаточная для того, чтобы просунуть ладонь. Внутри что-то екнуло и заныло. А вдруг нет дара? И магии нет? А вдруг все это – новый мир, странные приключения и пугающие расы – мне приснились?

И все-таки я сунула ладонь внутрь. Застыла, моргая быстро-быстро. Показалось, что ладонь окутало сначала холодом, потом теплом, а после вообще как будто в прорубь окунули. Но я даже вскрикнуть не успела, как все закончилось.

Было тихо-тихо. Спокойно, наверное.

 — Вынимайте руку, адептка, — устало заметил снежный тир Эльсарин Рэари, — полагаю, нет никаких разночтений, вы приняты.

Варвар, тир Шорх, и даже лорд-маг Лограт согласно кивнули.

Только эльф крови молчал. И напряженно смотрел на мерцающий артефакт. Как будто видел там что-то, недоступное другим преподавателям.

 — Я провожу вас до общежития, там попробуем найти оставшуюся комнату, и…

 — Комнаты заняты, забыли, что в двух произошел внеплановый потоп, а одну разгромил обнюхавшийся чего-то волчара?  — Ллиошэс Норитэли вскинул голову. Посмотрел в упор, как будто гипнотизируя багровыми глазами.

От этого эльфа шла такая волна силы, такая первозданная мощь, что хотелось свернуться в комочек – или так и застыть зачарованной статуей, разглядывая все более пристально.

 — Полагаю, что комната рядом с моими апартаментами подойдет… в виде исключения. Все равно преподавательский этаж велик, — и снова показал кончики клыков.

Это было плохим вариантом. И потому, что адептам наверняка «не положено», и потому что сразу пойдут сплетни, а я себя поставлю в глупое и неловкое  положение. Не знаю, чего добивался нелюдь. И знать я это хотела сейчас меньше всего, несмотря на то, что, оставшись на преподавательском этаже, я смогла бы договориться с ним быстрее.

И хочется, и колется. И оказаться бы подальше…

 — У меня здесь есть подруга,  — постаралась улыбнуться как можно мягче, — думаю, она сможет подсказать, можно ли к кому-то напроситься. Или спросить у смотрительницы общежития, — мое дело маленькое. Предложить.

И не надо так смотреть, как будто у меня третья голова отросла.

— Вас чем-то не устраивает мое предложение, тирра Нариэ? – Вспыхнули алые глаза.

Эльф был недоволен. А вызывать недовольство эльфа крови… Смотрите выше – не станет ни один самоубийца. Почти. Не знаю, чего он добивается, но принять это предложение – значит не задержаться в Академии. Может, это то, что нужно самому Норитэли. Но не мне.

Мягкая улыбка. Только так. Только исключительно вежливо.

— Простите, тир, я глубочайше признательна вам за ваше предложение, — и не надо на меня смотреть, как на дохлую муху, какие мы обидчивые, — и была бы очень благодарна, если бы вы позволили мне сохранить девичью честь и стыдливость, у нас, на севере, с этим строго.

Я проникновенно вздохнула.

Даже снежный эльф закивал! Игги если бы могла – глазки бы платочком промокнула.

Только эльф не впечатлился. По губам промелькнула презрительная усмешка.

 — Ну, если вам охота ютиться в какой-нибудь кладовке, — равнодушно пожал плечами, — вместо комнаты с полноценной ванной, небольшой гостиной, спальней и даже кухонкой… Не знал, что снежные  настолько щепетильны.

Голос переливался, пригибал к земле.

 — Ах, какая жалость, но раз уж ваша честь стоит того, чтобы поголодать и померзнуть в каком-нибудь чулане, — ехидно улыбнулся остроухий вредный кошмар, — кто я такой, чтобы мешать, — вежливо обхамили меня.

Кажется, шокированы были все. И промолчали.

А то, что мне на миг стало обидно... так это пустяки.

Голову выше, Данка. Улыбайся как королева, даже если не красавица. А сейчас ты симпатичная, и даже очень.

Глава 10.1.

Шрамы исчезнут практически полностью. Каэллир обещал. А все остальное… мелочи. Это мелочи. Для всех красивой не будешь, а я ещё найду себе хорошего надежного парня. И не среди этих нелюдей.

 — Что ж, — откашлялся Фейр Лограт, — тогда… пойдемте, адептка. Заселим вас, выдам памятку, завтра будет ваш первый день учебы, начало – в девять, собираемся в холле Академии. Номер группы и список необходимых учебников будет в вашей памятке. Стипендия вам пока не полагается…

И не надо. Снежные снабдили меня средствами, хоть брать много я все равно отказалась.

Не глядя на деймара, я вышла из кабинета прочь.

 — Зря вы отказали тиру Норитэли. Деймары злопамятны. Но… не могу не уважать вашу позицию, — заметил лорда-маг.

От него шло  ровно и незыблемое ощущение силы и словно тянуло морозом.

 — Может быть, вы теперь скажете мне, куда именно я поступила, тир?  — Постаралась перевести разговор на более важную сейчас тему.

 — Немного терпения и спокойствия, тирра. Скоро вы все узнаете, — усмехнулся мужчина уголком губ.

До общежития мы дошли в молчании. Сразу видно, насколько здесь все дружелюбные. И внимательные.

А потом… закрутилось. Комендантами оказались два снежных воплощенных духа.

Чаххи – как  назвал их лорд Фейр. Светлокожие, светлоглазые, невысокого роста. У дамы был короткий ежик волос, а у приземистого мужичка с густой светлой бородой и усами – пышная шевелюра, что едва не стояла дыбом.

Оба раскланялись с Фейром Логратом, окинули меня любопытным взглядом, а потом подтвердили – свободных комнат нет. Одна не подлежит восстановлению, в двух других будет ещё долго идти ремонт – разгромили то и затопили магией.

Но зато есть комнатушка на чердаке. Почти для Золушки. Роскошные пыльные апартаменты, никаких соседей, крыша не протекает. Берем? Почему бы и нет.

Конечно, ни за какими учебниками я уже не пошла. И в памятку  до вечера не заглянула. Только и делала, что оттирала, мыла, скоблила, проветривала, выбивала. Ещё хорошо, что мне торжественно вручили бытовые артефакты для поддержания чистоты, тетушка Соа, как попросила называть себя наша грозная смотрительница, показала, что и как лучше применять и рассказала коротко основные правила.

 — Ой, девонька, снежными от тебя  за версту пахнет, и так  понятно, что в семью ввели человечье дитя, — отмахнулась от меня, — давненько такого не было. Почитай… да никогда, — захихикала неожиданно тонко,  — но оно и понятно, кровь древняя притянула.

Какая кровь?

Я уже где-то слышала про древнюю кровь, точно слышала, но где?..

Не помню. Усталость давала о себе знать. Наверное, я бы и до Алиски не добралась – хотелось только лечь на кровать — и глаза закрыть, но подруга нашла меня сама. Влетела в дверь, даже не постучав – я запоздало вспомнила, что охранку от посторонних обещали поставить завтра с утра, кинулась обниматься.

 — Ну ты даешь, подруга! И не узнать тебя! Это грим такой? – Глаза Алисы азартно блестели.

Все такая же энергичная, бодрая и шустрая, и даже гардероб перекроила уже под себя – вон как соблазнительно обнимает все её округлости местная одежда.

 — Алиска, как ты здесь? Как ты сюда попала? – Выговорила, когда, наконец, наобнимались и сели над пакетиком каких-то ароматных печенек, которыми меня снабдила тетушка Соа.

Глава 10.2.

— Ну, эта дура хотела гадость сделать из разряда тупостей, Охотникова Лилька. Даже снежок с грязью накатала, швырнула. Чтобы одежду испортить. Но не из-за него ты упала. Снежок тебя едва в плечо толкнул, от таких не падают, ни с холма – ни вообще – а тут мимо нас с ней как будто поток воздуха промчался. И ты полетела ласточкой, как будто по волшебству. Я видела, — пожала плечами Алиса, — а потом и вовсе какая-то чертовщина начала твориться. Пруд полыхнул синим, от тебя ни следа, эта стоит – глазами хлопает. Ну, я на неё кинулась… подрались. Давно руки чесались. Достала уже всех, а Белов её ещё и притащил зачем-то в мой дом.

Подружка хмурилась и покусывала губу – волнуется.

Подрались девчонки, сами не заметили, как с горки покатились. И ухнули в тот самый пруд – благо, дыра во льду была приличная. Вот только Лильку что-то как будто вытолкнуло, да с такой силой – рассказывала Алиса – что врагиня пролетела ласточкой до подножия холма и там и раскинулась. Живая, точно, даже что-то вопила. А Алиса…

 — Холодом обожгло, а потом – как потащит, — жестикулировала подруга, — ну, думаю, все! Конец пришел! Косточки найдут, конечно, но меня это уже не утешит. А нет, представляешь? Я как шлепнусь куда-то сверху, как в кого-то врежусь со всего маху!

Этим кем-то оказался лорд-маг Фейр Лограт. Оборотень из рода серых гаррейнов (насколько помню, это местный вид больших и хищных кошачьих), который направлялся в один прекрасный зимний день Перелома года по очень важному делу – а именно, на семейный обед, где ему должны были представить потенциальную невесту.

Обеда не случилось – случилась Алиска. Дрожащая человеческая девчонка с удивительной способностью к водной магии – об этом ей сказали уже потом.

 — Он меня в плащик и куртку с собственного плеча укутал, представляешь? Я как в тумане – понять не могла, что происходит! Притащил в какой-то огромный особняк, отогрел, в себя привел…

 — И спать уложил… в свою кроватку, — хихикнула Игги. Оперилась!

— Ах, если бы,  — закатила глаза неугомонная подруга, — видела бы ты, какие у них лица были! – Говорящей белки она не испугалась совершенно. – Там целая стая сидит – девица расфуфыренная, родственнички её, ещё какие важные дядьки-тетки – а тут мой рыцарь со мной на руках, — вздох, — и говорит без малейшего сомнения, представляешь: мол, у меня потерпевшая, вынужден принести свои глубочайшие извинения, но долг зовет…

А потом подружку приводили в чувство, расспрашивали,  объясняли, что в Перелом года она на Землю точно не попадет, да и магию её тоже нужно развивать.

 — У меня – и магия, представляешь, — рассмеялась тихо Алиса, — я, конечно, никогда об этом не мечтала, Данка, о настоящей сказке! При всей широте моих мечтаний и планов... Всё-таки увлечения-увлечениями, а профессию я выбрала основательную, чтобы на ноги быстро встать и самой спокойно зарабатывать. А тут… кстати, а ты на какой факультет попала? На водную стихийницу ты не похожа, — задумчиво цокнула языком подруга.

К тому времени я уже успела поделиться с ней своими бедами – и не только. Про Корнея говорить не стала – не хочу беспокоить её, Алиска же может всех на уши поднять. А про эльфа крови… вскользь помянула.

Только подругу не обманешь – вон как глаза горят, едва удерживается от того, чтобы не начать расспрашивать. Она-то экзамены сдавала со всеми, разве что общие предметы пока приняли снисходительно, как у иномирянки, но она обещала нагнать.

 — Вообще иномиряне у них в другой Академии учатся, ну ты знаешь, наверное, — возбужденно махала руками, — но для меня сделали исключение, уж больно я подходила им сюда по каким-то критериям, как Фейр сказал «Академия вас выбрала, тирра Вьюжная», — передразнила.

 — Сноб он ещё тот, — вздохнула, — они тут все такие, но красивый, умный, заботливый…

Так, диагноз почти ясен. У Алиски никак влюбленность. Но вот, пожалуй, такой стыдливый румянец, неуверенный взгляд и теплый блеск в глазах любимой подруге вижу чуть ли не впервые

Да, Алиска мне много веселого рассказывала про своих друзей-парней ещё со школы. Вот только максимум, что там было – лёгкий интерес. И никогда ничего большего. Тем парням везло. Потому что даже я понимала — если Алиса в кого влюбится по-настоящему – пиши пропало, несчастный не сразу поймет, на что будет обречен! Хотя здесь орешки покрепче наших, земных.

— С темы не съезжайте, — пробурчала Игги, пока Обормотик раскинулся очень даже материальным тельцем на моих коленях и мурчал. Котики всегда найдут правильное место и правильное применение человеческим рукам, — мне про факультет тоже интересно, темнят они что-то.

 — Да, странности есть, — согласилась, подхватывая брошюрку, выданную магом Логратом.

Итак, куда же меня отправили?

Плотная коричневая книжка. Листы не глянцевые, но яркие, все правила Академии Льда, общежития, расписание столовой и библиотеки, карта помещений…

 — Смотри, — выдохнула Алиса. С горящими глазами постучала пальцем по карте – сорвалась бледная голубая искра.

 — Ух ты! – Вырвалось поневоле.

Просто… карта выросла и стала объемной. Перед нами был весь замок, все его пять этажей, галереи, подвалы, аудитории.

 — Второй этаж, аудитория водников, первый курс, — громко произнесла Алиса.

Миг – и карта-замок подсветилась и светло-золотая стрелка медленно проползла от входа до третьего этажа, показывая путь.

 — Вот это путеводитель, — выдохнула.

Магия. Но даже очарование этой самой магией не убавляло подозрительности. Особенно, когда за стенами общежития бушевала метель.

Глава 10.3.

 — А чтобы свернуть все – достаточно ещё каплю силы отдать, — поделилась довольная подруга, — это Фейр меня научил.

Ах, он теперь просто «Фейр».

Сердце билось с перебоями, руки вспотели, а зрение необычайно обострилось – я даже трещинки на полу от волнения углядела.

Ну что там, что дальше? Что меня ждет? Хотя, что может быть в стандартной брошюре?

 — Не трогай! – Крикнула Алиска, когда на постель  — деревянную, скрипучую, кстати, выпала тонкая бумажка.

Но я уже схватила – машинально, чтобы не упала на пол. И тут же пожалела.

Потому что бумажка вспыхнула фиолетовым пламенем, обернулась небольшой книжечкой с такой же фиолетовой корочкой, а над ней возникла прозрачная льдистая голова какого-то лохматого мужика, который важно прохрипел:

 — Вы зачислены на факультет Стирателей! Помните, что ни один адепт не сможет сообщить ничего из того, что он узнает на своем факультете, начиная с первого дня учебы. Адепты факультета не имеют права уйти самостоятельно или перевестись и обязаны закончить учебу. Контракт заключен!

Оп – и на моей руке красуется странный знак – многогранник, внутри которого сияет снежинка.

 — Мряя! – Орет Обормот, выказывая свое возмущение.

 — Это что за хрень? Шишка меня прихлопни! – Падает с моего плеча белка.

 — Вот это попали… Убью Фейра! – Вопит Алиска.

А посреди этого бедлама раздается вдруг мурлыкающий голос:

 — Девоу-чка моя-уууу, ну наконеу-уц-то я тебя-у нашел!

Откуда-то со стороны окна просочился огромный огненно-рыжий и весьма упитанный котяра. Шерсть лоснится, хвост трубой, усы начищены, а морда какая наглая… и знакомая… А вот крылышек по бокам я раньше у него никогда не замечала. Ах ты, паршивец, ах ты, поганец, ах ты, негодяй мохнатый! Что-то мне подсказывает, что не без твоей помощи я так вляпалась!

 — Микки! Микеланджело-о… — протянула я, стремясь обняться, руки.

Ну и что, что пальчики немного скрючило? И не надо от меня шарахаться, я человек мирный….. до поры до времени.

 — Иди сюда, Микки, иди сюда, прелесть моя!  — Прошипела, пытаясь прийти в себя от шока.

А котик уселся подальше и важно так говорит:

 — Неразумная девица, перестань тянуться ко мне со злобными намерениями. Я, между прочим, жизнь тебе спас, а после, не покладая лап, разыскивал! Даже к эльфу твоему пошел! Чуть шерсти не лишился! Голодал, переживал! А ну-ка мне быстро говори, кто-у тут тако-уй умный, что-у адептов добирает на ентот проклятый снегами факульте-ут против их воли?!

И вот так грозно этот котяра сейчас выглядел, что я чуть сама не созналась в том, чего не знаю.

Перевел стрелки, называется!

Молчаливая такая пауза. Напряженная. Он молчит, мы сопим. Мы молчим, он мурчит. И так до тех пор, пока в голове что-то в очередной раз не щелкнуло. Просто я ведь читала про эту расу. И читала, и слышала, и даже как-то видела, кажется, краем глаза.

Эшери. Крылатые коты-хранители эльфов крови, их спутники и фамильяры. Но как мой Микеланджело, котик, которого я нашла пять лет назад, ещё  только школу закончив, в районе старой стройки, несчастного, израненного какими-то хулиганами, оказался… волшебным существом?

И теперь это существо самым наглым образом кралось в моем направлении.

Вот привалился всей крылатой тушкой к ногам, пригрелся, выпуская когти и тихо урча.

Ну что тебе, вымогатель, а? Что? Сменить гнев на милость? Бить не будем?

А хорошо бы шерсть потрепать для профилактики! Но как это сделать, если вокруг тебя уже рыжим колечком обернулись?

 — Так, я пойду Стефа позову! – решительно объявила подруга, подскакивая, — это один из моих новых знакомцев, — хихикнула в кулачок, — тут и встретились, поступали вместе. Любопытный парень такой, но понимает в окружающем мире, как абориген, побольше нас с тобой!

И побежала скорей. Фу ты ну ты. Ишь какие мы хитренькие, вот искусство – главное, вовремя слинять с разборок!

Но какая-то смутная тревога заставила меня встать следом за подругой и, как только она вышла, плотно прикрыть дверь.

Глава 10.4.

 — Так, — нахмурилась, глядя на важного и серьёзного котищу, — мой дорогой и мохнатый… вопросов у меня к тебе – ты  так без молока на месяц  останешься. Так что давай-ка к сути. Ты меня сюда отправил?

Ну и как  оставаться серьезной, когда на тебя смотрят такие умильные  глазки? Когда они буквально вопрошают – почто обижаешь котика, хозяйка? Почему не пушишь, не гладишь, издеваешься жестоко?

Дай мяус-ка! И мышку! А лучше – мешочек вкусностей! И крынку молока!

Но я же сурова и беспощадна? Я же не ведусь на такие дешевые провокации? Верно же? Верно?!

 — Ты голодный? – Спросила мрачно. – Учти, из еды только печеньки.

 — Детеу-ныш, обижаешь, да разве ж  печеньки ваши – это еда? – Встопорщили усы. – Нет, но сегодня сыты-уй. Правда. Накор-рмили, — потянулся котище, — и да, если бы я тебя не отправил – ты бы или в этот день погибла, или на следующий жертвой колдуна стала, — ответил уже серьезно.

Вот как-то  совершенно не праздничное настроение такие прогнозы создают!

А я ведь даже пару еловых ветвей выклянчила, окна украсила. Думала на днях добыть бумаги  и наделать из нее елочных игрушек.

 — Ты же драк-кот, правильно? И ты оказался в нашем мире не случайно?  — Затаила дыхание.

 — По дурос-сти браконьерам-магам попался, — прошипел недовольно мой пушистый друг, показывая внушительный арсенал клыков и когтей. Коты – это вам не только крылышки и ценный мех.

Интересно, есть в этом мире картина «Коты прилетели»? Как представлю такой вот кошачий десант, который  на крышу заходит с разворота крыла…

 — А поподробнее? – Примерилась я к кошачьему уху.

Что-то Игги подозрительно затихла. Неужели убежала с Алиской? А Обормот?

Котик рассказывал неохотно. Увиливал. То хвостом, то лапками. Но все-таки общий диагноз стал ясен. Кое-кто был излишне самоуверенным, а еще – не связанным с эльфами крови свободным котом. И забрел далеко – уж зачем, Микки не раскололся. Там и попались ему  охотники за ценным кошачьими шкурками. Север – край суровых и наглых варваров. Лапы-то котик унес, но… попал в пространственный разлом – и – здравствуй, новый мир.

А там… от ран, может, и не загнулся бы, а вот…

 — Ужасная у вас природа. Загубленная. И магии ни крупицы, как вы, бедные, выживаете? Ума не приложу, как какого-то полукровку нелюдя в ваш мир занесло? Он-то и был вашим далеким предком, уж не знаю, по маме или по папе. И это-то не редкость совсем,  — зевнул мне котик, показывая розовый кошачий язык, — но кровь далекого потомка, даже капля крови существа, проживающего в немагическом мире, но обладающего в потенциале магией, стоит доу-рого. И для всяческих гадких ритуальчиков весьма пользительна.

Ну, или так считают местные колдуны. А на самом деле — хрен им с перцем, а не польза. Потому что и кровь сто раз разбавлена, и вообще все эти байки в свое время придумывали сами же нелюди, чтобы колдуны, ведуны и шаманы всех мастей отправились бы охотиться за мелкой шушерой, и там бы и сгинули в попытках дотянуться до всемогущества. Черные пластилинчики.

Но одни-то придумали, другие поверили, а мне – расхлебывать!

— И как теперь избавиться от внимания этого психа? – Спросила, прикусывая от волнения палец.

 — Преу-лесть моя-у, — фыркнул Мэйкелиндж, как наглый котяра попросил себя называть, — ну, тут есть варианты…

И такое  лукавое мурчание в голосе…

— Мр-ряу! – Объявил о себе Обормот, всей мелкой котеночьей тушкой нападая сзади на грозного драккота. И как вцепится зубками ему в хвост!

Тот как взвился, как нарычал, прихватывая зубами за шкирку!

Кошачья возня за место в прайде. Место главы, конечно. И победа безоговорочно присуждается великому и могучему Мэю-Микки!

А я пока пыталась переварить, что далекий предок папы или мамы был из этого мира. Забавно судьба складывается. Я ведь никогда не замечала в родителях ничего магического, ну ничегошеньки! Хотя для меня они, как всякие папа и мама, были все равно волшебными. Но это было особое домашнее волшебство…

А магия жила в нас. Тихо и незаметно. Может, и в Алиске  так же?

Глава 10.5.

Я почти забыла, с чего начался переполох. Стиратели. Что это ещё  за факультет такой?

— Вот, маляувка. Знай свое место и пасть на старших не разевай! – Поучали у меня за спиной.

Игги точно смылась – она бы такое не пропустила под лозунгом «бей прихвостней кровавиков»! То бишь эльфов крови.

 — Так во-ут, выхода два – как ни в чем не бывало продолжил пушистый паршивец. Рыжие ушки встали на макушке вертикально вверх, — ра-уз – и ты выхо-удишь замуж и заводишь детишек. По поверьям магов кровь быстро теряет свою ценность после этого, — замурчал-зашипел – это так смеялся он, нахал.

 — Ещё скажи, что им девственная кровь нужна – фыркнула.

И по кошачьей физиономии поняла – попала. Вот портками третьей свежести, которыми тетя Глаша пол мыла, клянусь, попала!

— О не-ет, — простонала, — никакого замуж!

Да и не предложит мне никто. И вообще – замуж нужно выходить не от безысходности, не потому что «так надо». Не потому, что тебя преследует эта нужда и одержимая мысль, что одна ты пропадешь.  Двое должны нуждаться друг в друге. Хотеть согреть другого человека своим теплом, а не только забрать его. Все в этом мире – да и в любом другом, думается мне, взаимно.

И вот под такие философские мысли татуировку  на моей груди ошпарило огнем. Да так, что я едва не застонала – слезы точно брызнули!

И кололо её, и дергало, как нерв прищемленный, и… какими только словами я противного эльфа уже не помянула, когда в комнату ввалилась Алиска в сопровождении низенького, приземистого и худощавого паренька и диковинными кустистыми бровями.

 — Вот, Стеф, наша страдалица! Новая моя знакомая! Её к тем самым Стирателям отправили, которыми ты меня стращал! – И тыкнула в меня пальцем.

В этот самый момент меня опять согнуло.

Да так, что эльфа приложила и по матушке, и по батюшке, и по всему роду его клыкасто-извращенному.

Да что же такое творится?!

 — Кар-раул, убивають кровиночку! – Взывала шустро спрыгнувшая с Алискиного плеча Игги.

Ну я-то знала… тут что-то другое. И в этом чем-то – всю челюсть Корнея даю, виноват вредный эльф. Осталось только его сейчас найти… и всю правду вытрясти! И не быть при этом на месте прибитой, да…

Боль отпустила так же резко, как и скрутила. Только примерещилось на миг перед глазами недовольное лицо эльфа. Страдающим он не выглядел – скорее, разозленным. И, кажется, на него щелкал ворсинками какой-то клыкастый цветочек. Что за заседание хищников?

 — Живот скрутило. Не ела долго, а потом печенья наелась, — пробормотала извиняюще.

Перед незнакомым парнем открываться не хотелось.

 — Надо  тётушку Соа попросить – авторитетно и громким басом заявил парень.

Оглядел по-свойски наш чердак, крякнул, взъерошив кудрявую медную шевелюру.

 — Чаххи всегда помочь рады, — пожал парень плечами, — им ничего не стоит адепту с просьбой какой помочь, если правил не нарушает, а уж…

Договорить он не успел. Как по волшебству – хотя почему «как»?  — на столике  возник большой поднос. Исходила паром желтоватого цвета каша, рядом румянились мясные котлетки, лежали тосты, в отдельной миске был салат, а на втором подносе поменьше – орешки для белки, крынка молока и мелко порубленное мясо для кота.

 — Вот это сервис. – Озвучила мои мысли Алиска.

— Да, зимние создания порадовали, — покачал головой наш новый знакомый, — это хорошо, меньше проблем потом будет. Я, кстати, Стеафар, коротко – просто Стеф.

Золотисто-карие глаза парня задорно сверкнули.

 — Давай, показывай уж, — вздохнул он, что ты там наворотила? Что там про Стиральщиков Алисия кричала?

Алисия?

Фыркнула, щуря глаза. А потом пожала плечами –  и сунула парню под нос запястье с рисунком. Тот стал как будто более объемным, четким, плавными темными линиями впечатался в кожу.

Парень не притрагивался. Посмотрел, едва ли не нюхая и на зуб не пробуя. Похмыкал что-то себе нос. Попросил покрутить ладонью. Потом «доктор» Стеф выпустил какую-то искорку, которую я даже не заметила и не почувствовала.

— Тц, — цокнул языком, — настоящая, и правда. Ну ты влипла, — а смотрит с искренним интересом. Исследовательским таким.  – В общем, и правда знак факультета, уже закрепился. Небось, контракт подписан?

Глава 10.6.

— Да, была голова говорящая, — подтвердила с интересом.

 — Вообще снежных туда бывает, определяют. Но не девчонок, без обид, — поднял руки, — больно работка сложная и опасная. Да и мутно как-то все, — пожал плечами, — не особо мы много знаем. Стиратели – они с магией и энергиями мира напрямую работают. И в природе, и в людях чужую силу видят, дурную магию. Ходят слухи, что даже какую-то способность имеют то ли эмоции чуять, то ли мысли читать, но это действительно  только глупые слухи, — отмахнулся Стеф.

А у меня мурашки по коже. И мысли… да обо всем сразу. Что такого в них особенного, в этих Стирателях? Такой редкий дар для этого мира, действительно? Куда делся предыдущий студент? Если это на первом курсе место освободилось, то… Ничего не понимаю. Совсем. Он погиб? Уйти же не мог… вот так становишься параноиком, называется.

— Я не Стиратель. Разве для этого не нужно иметь особую магию? Как можно было меня отправить на этот факультет  силком? – Возмутилась.

— Ну, ты приняла печать – значит, вроде как поставила её добровольно. Магия так работает, — с усмешкой заметил парень, — мне казалось, что эльфы такое  точно должны знать, это Алиска у  нас из немагической семьи.

Мне  не понравилось какое-то легкое… не то что раздражение, но… 

 — А что, если ты пришел в Академию, не так много зная о магии – это плохо? – Уточнила сухо.

 — Неплохо, иначе  бы у нас так попаданцев не привечали, — фыркнул парень, — но для Академии льда… сложно тебе будет, — сказал Алиске.

Та только упрямо нахохлилась. Напугал ежа лопатой.

— Что особенного в Академии льда? – Спросила тихо.

Даже коты замерли. Мне казалось, что вот именно сейчас я услышу нечто по-настоящему важное, нечто особенное, уникальное, что перевернет мой мир и откроет взгляду что-то совершенно другое…

 — В Академии расположен древний Храм силы, построенный самим Вечным принцем, первым эльфом крови, — ответил наш знакомец, щуря глаза и потирая нос. Видно было, что разговор ему  наскучил, — от него… магия особая исходит. И атмосфера тоже здесь особая, не каждый выдержит.

— А тот адепт, место которого освободилось, — прикусила губу, снежинки побери эту тревогу! – он тоже не выдержал?

 — Он, кажется, из северных шаманов был, — пожал плечами парень, — вообще таких не берут, с ними никто не ладит, но больно уж дар был сильным. Я тоже только слухи собирать могу. Был, экзамены сдал, — а потом – оп – и нет. Говорят, полез куда не следует и чуть ли не в ледяную статую обратился. Бывает, стихии на Перелом шалят.

Встревоженным или испуганным сосед точно не выглядел, а у меня все зудело.

 — Ладно, — зевнул Стеф – бывайте, тирры, если что – Алисия знает, где меня найти. Завтра увидимся, снежная, — подмигнул мне, поднялся легко на ноги – и скрылся за дверью.

 — Дела, — пробормотала открывшая рот Алиса. А потом сурово посмотрела на меня, брови темные сдвинула, пальцем погрозила и как рявкнет:

 — А вот теперь кайся, Корнеева! Или бывшая Корнеева! Что с животом? Что с тобой вообще такое происходит? Ты мне глазки не закатывай, я тебя как облупленную знаю! И то, что у тебя  уши стали чуть более острыми, ничего не меняет.

 — Какая дружба, — захихикала Игги.

А я поняла, что каяться все-таки придется. И первым делом придется рассказать Алиске то, что не решилась пока рассказать никому… О том, что проклятый Ллиошэс Норитэли не выходит из головы. Никак.

Похоже, меня все-таки приворожила эта странная связь и магия моего «жениха». И что-то с этим делать придется, потому что становится легкой и глупой добычей для эльфа крови я не намерена.

Итак, план залетной попаданки:

Дело раз. Встретиться и нормально поговорить с деймаром. Желательно не поубивать друг друга при встрече.

Дело два. Устранить угрозу для семьи и для меня. И мага Корнэлла оставить где-нибудь в сугробе – что-то я кровожадная.

Дело три. Выяснить поподробнее про связь с эльфом и как её можно разорвать.

Дело четыре. Выжить в этой странной Академии и обязательно связаться после Перелома с родителями.

Ну и по мелочи… Например, найти себе… нет, не парня, а дело по душе. И узнать об этом мире и той силе, что спит во мне, как можно больше.

План принят к исполнению! Приступаем?!

Глава одиннадцать. Об остроухих кошмарах и зимних эмиссарах.

Ох и нелегкая это работа… поутру вытаскивать себя в холод из кровати. А было на чердаке и в самом деле не жарко. Куда-то выветрилось вчерашнее тепло, стало зябко и неуютно даже мне – это при том, что я точно знала – кровь снежных подарила мне хорошую морозоустойчивость. А как бы себя повел обычный человек?

Передернула плечами. Холодно-не холодно, а действовать придется. И быстро.

 — Давай-давай, на завтрак опоздаешь. Одни щели тут… — недовольно бурча, из-под подушки высунулась беличья морда.

Обормот ещё вместе с Микки вчера куда-то утопал на ночь глядя – и, кажется, до сих пор не приходил. Какие коты пошли самостоятельные…

Стук… а, нет, никак показалось. Да и кому взбредёт в голову подниматься на чердак? И зачем? В тот  самый момент, когда я, закутанная в безразмерный мягкий теплый свитер, который по моему кривому рисунку попытались создать мастерицы снежной Владычицы, поднялась с постели, чтобы облачиться в форму…

В общем, именно в этот момент дверь распахнулась резким рывком. На пороге застыл Ллиошэс Норитэли. Я поняла это ещё прежде, чем увидела его. Не знаю как. Не знаю почему. Просто сердце  забилось сильнее, в груди зажгло, а горло сжало предчувствием.

Сегодня эльф выглядел каким-то взъерошенным. Нет, вроде бы и костюм идеален. И волосы  заплетены в косу, и на губах все та же издевательская улыбочка, но лицо… Мне казалось, что он как еж готов выпустить свои иголки, или скорее ужалить змеей – стремительно, ядовито.

Мне достался внимательный тяжелый взгляд.

 — Тир, что вы себе позволяете! – Возмутилась искренне. – Дверь была закрыта, это моя личная комната! Как вы сюда попали?!

 — Ой, самоубийца мне досталась, — запричитала белка.

 — Тирра, — буквально выплюнул нелюдь. Нет, он все ещё сохранял спокойствие. Но в глазах разгоралось пламя.

Сокрушающее. Опасное. Дикое. Яростное. Кровавое. По коже пробежал озноб, но я все ещё не  могла по-настоящему испугаться.

 — Не думай, что учеба здесь будет легкой. И если ты не вернешь мне то, что забрала, то вылетишь навстречу своему магу быстрее, чем успеешь умолить зиму о помощи, — бархатный низкий голос.

А мне кажется, что по стенам мечутся тени, и ползет-ползет мороз. Прелестно. Стану ещё одной ледяной статуей на радость следующему студенту, которым укомплектуют этих таинственных Стирателей.

Вот только устраивать истерики и глупые  разборки не в моем духе. Отнюдь. Все, что мне сейчас нужно – это выяснить, что происходит. И что мне со всем этим делать, разумеется.

 Я запахнула покрепче плащ. Ласково – примерно так же ласково, как белая акула, улыбнулась эльфу. И тихо поинтересовалась:

 — Тир, вы не изволите ли подсказать мне, что именно я у вас украла? Так я вернее разберусь, что мне вам возвращать. И да, я не рвалась ни в этот мир. Ни на учебу. Так сложились обстоятельства – или ваша богиня Зима наворожила, — повторила я фразу Владыки снежных, — поэтому не совсем понимаю, в чем вы меня пытаетесь обвинить – и что от меня вообще хотите?

Названный тир очень хотел меня чем-то огреть. Но врожденное эльфийское благородство (сарказм) или, что вернее, желание преподать урок, были сильнее.

 — Попаданка-попаданочка, — пропел нелюдь, щурясь, — у нас есть буквально десять минут,  но если ты перекусишь на ходу, то больше. И я тебе кое-что объясню. Кое-что очень важное для той, кто хочет выжить в этом мире. Ведь ты, надеюсь, понимаешь, что хода назад у тебя нет. Никакого. Никогда.

 — Жестокий, — фыркнула Игги, подскочив куда-то под потолок.

 — Хорошо. Только извольте отвернуться, тир Норитэли, я ведь правильно произношу ваше имя? – Ласково уточнила.

 — Правильно, — не менее трепетно заметил эльф, — вообще-то это и так все мое, и отворачиваться смысла нет, но ох уж эта деланая девичья стеснительность…

Он отвернулся. Демонстративно. Морщась. Едва не кривясь от своей великой жертвы.

Хам эльфийский. Паяц. Опасный паяц. Потому что вот эти его кривляния и презрение на публику – тоже маска. Но какой же ты  настоящий? И почему мне так хочется это узнать? Почему я не могу отвести взгляда от тебя, почему мне так хочется смотреть снова и снова? Отслеживать каждую эмоцию. Угадывать.

Эй, куда же тебя опять несет? Скорее провериться сегодня  на приворот в лазарете, Алиска обещала устроить!

Переоделась я в рекордно быстрые сроки, прикрывшись дверцей шкафа.

 — Что ж, если ты кое-чего не помнишь, я освежу твои знания, маленькая полукровка, — почти мирно заметил мужчина,  — например, в части того, что на балу ты протянула свои цепкие ручки к одной  очень важной  для меня вещи. Освежи свою память. Допускаю, что ты даже схватила её случайно, — заметили мне с ленивой угрозой, — это маленький камешек. Украшение в виде желудя.

Желудя?!

 — Он отливает золотистым цветом. Если приглядишься – увидишь, как внутри переливается огонь, и…

 — Я такого не видела, не брала случайно или нарочно и даже не представляю, где такой предмет может быть. Могу дать какую угодно в этом вашу магическую клятву, — твердо заметила. – Не знаю, с чего вы взяли, что его взяла я, но…

Я тихо булькнула и поперхнулась, обернувшись.

Горящие багровым глаза были прямо напротив меня. Завораживающие. Чарующие.

 — Клянис-сь. Мне. Сейчас, — эхом прозвучали в голове слова.

—  Не вздумай клясться в чем-то деймару! Он же попросит у тебя… — завопила и резко замолчала Игги.

Все звуки как отрезало.

 — Только дай мне капельку крови своей, милая дева,  — оскалилось это бессовестное отродье, — и это обвинение будет с тебя  снято. Я могу быть здесь очень полезным союзником, повер-рь…

Глава 11.1.

Холод и жар. Мороз и пламя. Лязг меча и песня ветра. Мы были полными противоположностями. И все же…  все же что-то нас тянуло друг к другу – иначе зачем бы нелюдь начал склоняться ко мне все ближе. И ближе. И ближе. До тех пор, пока его губы не оказались напротив моих.

Я старалась на них не смотреть. Не отступать, не сдаваться, и не позволять, я сказала, на себя давить!

Именно поэтому я потупила глаза.

 — Только если вы в свою очередь пообещайте, что не используете её мне  во вред, — выпалила, набираясь храбрости.

В ответ мне досталось искреннеевозмущение:

 — Я? Давать обещание смертной?!

 — А вы бессмертный что ли? Вечный?  — Фыркнула – и осеклась.

А если это вовсе не обычный эльф крови — а какое-то местное божество? Хотя об их неповторимом снобизме и так слагают легенды…

Божество божеством, а все, чего мне сейчас хотелось – это тихо собрать вещички – и шагнуть в далекую снежную хмарь потанцевать с вьюгами. Но такого счастья мне бы никто не предоставил. Поэтому хвостик зацепившейся мысли я аккуратно смотала – и отложила на будущее.

 — Вечный, вечный, — мягкой кисточкой огладил меня чужой голос.

Эльф смотрел задумчиво, странно. Можно было бесконечно долго наблюдать за выражением его лица. За изгибом бровей, подрагивающими крыльями носа, чуткими ушами. И гадким характером, разумеется – куда уж без него?

 — Так  вы обещаете – или мы можем расходиться при своих?  — Нашла в себе силы усмехнуться в чужое лицо.

На миг оно сделалось до странности задумчивым – и в этой задумчивости я видела отчего-то и злость на себя, и усталость, и какое-то жесткое яростное стремление… к чему? Подавил его эльф на удивление быстро.

 — Повезло тебе, что сейчас не  древние времена, маленькая льдинка. Повезло, — тихо пропел себе под нос мужчина, — иначе бы лежать бы тебе со свернутой шеей в лучшем случае… а в худшем, — что-то отразилась в алых зрачках. Что-то, от чего я впервые опешила – и почти испугалась.

Кровавая вакханалия? Тень прошлого? Кем он был, этот совершенно незнакомый мне эльф? И о каких древних временах ведет речь?

 — Я бы потом пожалел, конечно, — ледяные пальцы погладили меня по щеке, — но было бы поздно. А сейчас, — он наклонился ближе, вдыхая воздух где-то у меня над ухом, — сейчас я почти спокоен. Это хорошо. И я мог бы вовсе не спрашивать тебя и не давать никаких обещаний. Неужели ты правда думаешь, что меня… меня бы это остановило? – В его голосе не было ни надменности, ни превосходства – только какая-то абсолютная уверенность в своих словах и действиях.

Мы были близко. Очень близко. Дыхание мешалось, мне казалось, что холод чужой кожи пропитывает меня насквозь, что взгляд проникает внутрь, но…

 — Вот только сейчас не древние времени, тир. И не скрою, что в нашем сотрудничестве больше, вероятно, заинтересована я, чем вы. Но клянусь, что унижаться я не буду, — вздернула подбородок,  —  и добровольно вам преимущества не дам. Захотите взять? Попробуйте забрать! Но я справлюсь сама. Без вашей. Помощи. Потому что женщины… — я качнулась к нему навстречу. Жестко задавила смущение. И выдохнула прямо в губы, — могут все и даже чуточку больше по сравнению с тем, что считают самоуверенные мужчины…

 — Думаешь, имеешь право так со мной говорить? – Внешне спокойный вопрос. Пальцы обманчиво мягко ложатся на плечо. – Кто ты здесь, девица с Земли? Без покровительства снежных – пустое место. Мелкая недоучка. И думаешь, что что-то представляешь из себя, чтобы говорить со мной в таком тоне? Чтобы рассуждать о наших богах, духах и магии мира, в которых ты ничего не понимаешь?

О, мы перешли в наступление?  И нет, я не обиделась. Я была почти уверена в  том, что он так поступит. Я знала, что скажет. Предполагала. Все-таки, как-никак, по психологам долго ходила, да и сама смотрела множество лекций и читала «умные» книги. Нет, они не дали мне ответов на мои вопросы, но все же многому научили…

 — Думаете, что меня оскорбляете? Нет. Вы себя оскорбляете своим поведением, — усмехнулась ему в лицо. Сглотнула, отведя взгляд от губ, — вы можете сделать, все что вашей душе угодно с более слабым существом. Но это не победа будет, а ваше поражение. Уверена, не такого итога разговора вы хотите. И выигрывать предпочитаете если не более достойно, то более интересно. Клятву!

Что ж ты такой красивый-то, а? А по характеру – натуральный упырь! Но и я себя не на помойке нашла. Может, и правда не представляю пока, чего мне здесь бояться. Может, надо было трепетать перед ним, зубами стучать, лапки перед собой складывать и смотреть взглядом затравленной мыши.

Но чего не умеем — того не умеем!

 — Кровью, в моих жилах горящей, клянусь здесь той, которой дали имя Даанри айлэ Нариэ, что возьму каплю её крови для установления истинности её слов о краже моей вещи, золотого желудя,  и не использую её более никаким другим образом ей во вред, — морозной стужей упал на плечи чужой голос.

Мне безмятежно улыбнулись.

Глава 11.2.

 — Этого достаточно, тирра?

— Да, тир, — и почему мой голос звучал неуверенно? Куда мне с таким тягаться?

Будем откровенны – я не та попаданка из романчиков, которая покоряет принцев и королей одним взмахом ресниц, а укладывает врагов на обе лопатки одним колыханием бюста.

 — В таком случае – позвольте, — он склонился к моей руке прежде, чем я смогла отпрыгнуть в сторону.

Тягучее медленное прикосновение. Взгляд из-под ресниц. От него перехватывает дыхание. Чужие губы касаются пальца. Острый клык едва заметно прокалывает кожу – я даже не вскрикиваю. А потом – едва заметное прикосновение языка. Быстрое. Опаляющее.

 — Вот раны и нет. Если вы вдруг не знали — наша слюна обладает заживляющим эффектом, — легко разгибается мужчина.

На его губах пляшет странная полуусмешка.

Вытряхнуть ватный туман из головы удается с трудом — но я упорная, я так просто не сдаюсь. Несколько ударов сердца – и удается взять себя в руки.

 — Каждое мое слово правдиво. И моя кровь тому свидетелем, — повторяю спокойно.

И ещё раз коротко рассказываю сцену  своего появления на балу. Рассказываю – и вдруг очень хорошо понимаю, кто мог прихватить драгоценный желудь. Кажется, это понимаю не только я. Потому что смотрим мы на потолок одновременно. Вот только мое возмущенное:

 — Игги, как ты могла, ну зачем?!

Сливается с быстрым движением руки эльфа. И в этот момент он страшен. Исчезают ужимки, издевка, напускной лоск. Передо мной стоит зверь в человечьем обличье. Хищный. Безжалостный. Опасный. На кончиках его пальцев мелькают морозные искры, вокруг ворчит искристое ледяное марево, а мой веселый боевой фамильяр беспомощно барахтает лапами.

И такой ужас на беличьей морде… вся шерсть дыбом.

Я хочу остановить это. Хочу, чтобы все встало на свои места и успокоилось, но…

— Кто тебя нанял, ширхур? — Какие-то незнакомые нотки в голосе деймара.

От них ощущение, что мороз кожу обдирает, да так, что вдохнуть нечего.

 — Советник Шаррх Маарит из расы Мастеров Плоти, — бормочет белка как будто против воли, — я не почуяла, не узнала вас сразу, господин! А после пуще прежнего боялась вернуть вещь, не знала, как лучше сделать! Я бы тихонько её подбросила, как только вы бы с Данкой встретились! Ведь видно, что вы к ней неравнодушны, может, и пронесло бы!

Пронесло, да уж… вопрос только – кого и куда.

 Высокая политика. Нет, не хочу ничего знать. Бездумно смотрю в окно. Там уже спешат на занятия студенты. Живот урчит. Мне кажется, что кто-то стучал в дверь и раздавался голос Алиски, но…

 — Поешь. А потом спросишь меня, что хотела, — раздается голос деймара.

Теперь я смотрю на него иначе. Опасен. Опасен настолько, что оторопь берет. Это даже не человеческий лиходей, не вор и не разбойник. Он совершенное орудие убийства, и в мою снежную сказку никак не вписывается.

Но вот светлые  губы  раздвигаются в улыбке, в глазах исчезает опасный блеск, волосы – один к одному лежат. А он смотрит – и указывает мне на небольшой столик, который мы вчера откопали с Алиской в углу.

На нем стоит исходящий паром поднос. Омлет, пышный, воздушный, да с поджаренными ломтиками колбасы и овощами… Хочется прижмуриться от удовольствия. Бутербродов здесь не знают – но передо мной две булочки – ароматные  настолько, что запах свежего хлеба вызывает желание немедленно наброситься на еду.

— Игги мой фамильяр, — отвечаю как можно более твердо, — и вы должны вернуть ее мне. Прошу вас.

— Будешь отвечать за её действия и чужие интриги? – Нет, в голосе деймара нет удивления.

 — Отвечать за них не будет никто, кроме того, кто это затеял изначально. Наниматель. А Игги поступила глупо. Но больше она к своей… профессии не вернется, — произношу твердо.

А у белочки такие  глазки. А она такая бедная, такая несчастная, так жалобно и ласково смотрит.

 — Ешь, — фыркает едва слышно деймар, — позже поговорим.

А я что? Когда я ем – я глух и нем. И только щелканье голодных челюстей слышится…***А кроме щелканья - сегодня ещё волшебная суперскидочка на мой роман"Моя пушистая проблема" - 26%!Кто хочет веселую и страстную сказку про оборотней?Очаровательный малыш-волчонок, отбор волчиц и нахальный хвостатый в наличии!

Глава 11.3.

Мой дар не спит. В какой-то момент я четко ощущаю давящую усталость деймара. Какую-то занозу, которая мешает ему свободно вдохнуть. Раздражает. Но что я могу сделать? Мою помощь он отвергнет. Да я и не рискну предложить её – потому что просто не понимаю, в чем дело.

Не знаю, о чем беседуют Игги с эльфом крови. Они отгородились от меня едва заметным пологом. А я ем – и успеваю наговорить небольшое послание для моих дорогих снежных родичей – и передать привет малышке Май. Артефакт, который мне вручили, позволяет отправлять такие вот послания раз в неделю.

Надеюсь, что у них все хорошо. Привлекать внимание к моему присутствию в этой Академии в наши планы точно не входит.

— Поела? – Эльф смотрит странно, задумчиво.

Игги тоже какая-то притихшая. А отливающий матовым золотом небольшой предмет, очень похожий на желудь, лежит на ладони деймара.

Он вздыхает коротко. Протяжно. А потом задает интересный вопрос:

 — Ты не боишься меня? – Алые глаза сверлят.

Да-да, о том, какие эльфы крови бездушные  монстры, которые  с легкостью могут уничтожить любое живое существо, я уже наслышана.

— Вас – нет. Не потому, что вас не стоит бояться. А потому, что у нас нет повода враждовать, — отвечаю как можно спокойнее. – Я склоняюсь к тому, чтобы принять  ваше предложение. Один танец на балу в обмен на помощь моим родным.

— А избавиться от колдуна ты не хочешь? – Задают мне провокационный вопрос.

 — Зависит от цены, — заставляю  себя не передергивать плечами.

 — Я сегодня  очень добрый. Настолько добрый, что мне самому страшно, — доверительно сообщат мне, — поэтому, маленькая моя смертная, цена будет довольно простой. У меня очень много поводов на тебя обижаться… но…

Он стоял рядом. Почти вплотную. И острые  когти играли словно невзначай с моими волосами, трепя прическу.

 — На неприличные предложения не согласна! – Выпалила, чувствуя, что не краснею только благодаря снежной крови.

 — Ты правда думаешь, что мне это интересно? – Бесстыже смеялись раскосые  глаза.

Да чтоб ты провалился!

 — Я ведь всю жизнь мечтал уложить в свои объятья пугливую своенравную девицу, которая и целоваться-то не умеет! – Фыркнули мне.

И прежде, чем я успела высказать все, что думаю по этому поводу, ставя под угрозу хрупкое перемирие, меня прижали к стене и… да. Наглядно продемонстрировали, что значит целоваться по-настоящему. И в этот момент мне показалось, что каждый наш поцелуй что-то меняет между нами.

Острые и дерзкие. Покоряющие, пленяющие, чарующие. Наглые и  напористые. И… завоевывающие. Это все его поцелуи. Когда забываешь о том, что хотела ударить, когда рука поднимается для того, чтобы вцепиться в чужие плечи, когда дрожат пальцы, а жар окутывает с макушки и до самых пят.

И все же… все же я нашла в себе силы оторваться. Не льстила себе – только потому, что меня отпустили.

Решила не обращать внимания на сбившееся дыхание. Посмотрела на это бессовестное, объевшееся вседозволенности существо таким взглядом, как будто он был центром моей вселенной, точкой притяжения.

Эльф моргнул.

 — Не могу сказать, что все это подобает приличной леди из высокого рода, — заметила с беспечной улыбкой, — я не люблю и не умею чувствовать себя жертвой чьих-либо интриг и планов, высокий лорд. Поэтому буду премного благодарна, если вы все же сдержите свое слово и окажете необходимую помощь роду моего родича и Владыки. И да, милорд. Небольшую компенсацию в виде консультации о том, что происходит в Академии, я приму  от вас с удовольствием, — добавила невозмутимо.

Наглость второе счастье.

 — Моя девочка,  — утерла лапкой невидимые слезы Игги, — как сама учила.

— Вижу, на сытый желудок в вас просыпаются невиданная дерзость и храбрость, — Ллиошэс Норитэли был… доволен.

 — Думаю, желание выжить и устроиться в новом мире вам должно быть вполне  понятно, тир? – Мой голос буквально сочился медовой патокой.

 — Восхитительные неосведомленность и нахальство. Мне нравится. В меру, — хмыкнул маг, — поэтому я вам дам сегодня первый совет. Никому не рассказывайте о своем даре, Дайана-Даанри. О том, что вы ощущаете яркие негативные эмоции. И когда вас отправят в  Храм… уроните там капельку своей крови. Так  вам будет безопаснее.

Что?! И это все? То есть советы просто зажали?

Глава 11.4.

Меня подтолкнули к двери, вручая сумку.

 — И да, Дана, — шепот пощекотал ухо, — я помогу снежным эльфам, хотя и терпеть их не могу. Считай, что ты повеселила и удивила меня авансом. Радуй меня почаще, девочка… И не забывай о том, что мне почти ничего не стоит избавиться от сумасшедшего колдунишки.

Кто же он такой? Если Корнея опасались даже Владыки снежных эльфов?!

— Удачной учебы! – Расхохотался ветер.

Ууу! Я что, филиал цирка и передачи, где умные парни отвечают на ещё более умные вопросы?

Хлопнула дверь, поддавая по попе. И я осталась на лестнице одна. Гул и мерный звон намекали на то, что стоит поспешить, чтобы не опоздать на первое занятие.

Игги что-то извиняюще прострекотала – и ускакала, махинаторша такая!  А я подобрала юбки – и понеслась вперед, решив, что как-нибудь переживу падение своего светло-снежного образа в чужих глазах. Ну, бежит одна снежная эльфийка, торопится. Может, оголодала?

Да здравствует  прекрасный новый день!

Так я думала ровно до тех пор, пока на повороте едва не врезалась в группу парней.

Вслед мне понесся свист и какие-то шуточки, но я видела цель – аудиторию на третьем этаже – и не видела препятствий. Или я так  думала. Просто в тот самый момент, когда я подлетела к аудитории… она оказалась заперта. Часов здесь не было, но я точно знала, что время ещё есть. Пусть буквально и несколько секунд.

Так почему меня отказываются пускать?!

Но я ведь примерная студентка, правда? Я просто… постучу. И пока даже рукой.

По крайней мере, таков был план. Не моя беда, что он не совсем удался. Скорее даже – совсем не удался.

Я уже и ногой молотила – и все без толку. Хотя представляю себе, как выглядела растрепанная запыхавшаяся девица, которая долбила со всей дури ногами в дверь. И никто на шум не вышел, совершенно никто!

Обидно. Досадно. Но плакать я точно не буду.

— Эй, полоумная, ты чего к Стирателям ломишься?  — Раздался насмешливый голос.

Обернулась – и обмерла. А как тут не обомлеешь, когда рядом с тобой стоит сотканный из снега и льда… призрак?

Визжать я не стала. Тыкать палочкой – или пальчиком – тоже. Потому что если какое-то магическое явление случается – значит, это кому-нибудь нужно.

 — Я там учусь – и у меня должна быть первая лекция. Я не опоздала, уважаемый тир! – С трудом заставила себя говорить более-менее спокойно. Слишком уж обидно было.

 — Вижу, что не опоздала, — прозвенел странный призрак. Обошел вокруг меня, будто не касаясь ногами пола. Осмотрел внимательно. Как будто какой-то вердикт выносил, — вот только в аудиторию нужно приходить на полчаса раньше – огорошили меня. — Это негласный закон.

А можно я убью одного эльфа? Подумаешь, деймаром больше – деймаром меньше?! Он же не мог этого не знать, верно?

— Но я этого не знала. Я только вчера поступила. И при всем желании не могу соблюдать правила,  о  существовании которых не имею никакого понятия!

 — Хм, — это самое «хм» прозвенело как будто одобрительно, — деймаром пропахла. – Вдруг заметил странный призрак.  – Никак принц сдается на милость стихии… впрочем, он всегда был чрезмерно упрям себе во вред, — хмыкнули.

Обошли меня снова по кругу. Крик застрял в горле. В глазах незнакомца была сплошная белая слепящая мгла. И сам он – прозрачный, сотканный из снега, заставлял покрываться потом и мечтать о сапогах-скороходах и ступе Бабы Яги. Чтобы убраться от него подальше, конечно же.

— Я Метель. Ритуальная дочь снежных. Две ветви давно должны сойтись в одну. Сегодня тебе повезло, снежная дочь. Я впущу тебя. Но больше не опаздывай и помни – не ходи по Академии в одиночку, — прожурчал ледяной змеей голос, вдавливая в плиты пола.

Как завороженная, я  смотрела на рой снежных кусачих феечек за спиной лорда Метели.

 — Кто вы? – Вырвалось у меня.

Невыразительный пустой взгляд заставлял радоваться тому, что я не Дездемона, а это точно не мой Отелло.

 — Эмиссар Зимы, — был дан короткий ответ.

Короткий ноготь мгновенно превратился в длинный ледяной коготь – и нарисовал на двери какую-то руну. Раз – и врата в учебный ад беззвучно распахнулась.

— Запомни, дочь снежных. Воплощение Крови не заинтересуют ни стать, ни страсть, ни умения. Этого он уже навидался. Он не из ваших девичьих мечтаний о рыцарях на гнедом жеребце, или о чем там пишут ваши романы. Чтобы привлечь его внимание, тебе придется хорошенько постараться.

И почему-то теперь я отнеслась к чужим словам гораздо серьезнее. Мир как будто снова обрел краски. Это не игра, здесь не будет сохранения, Данка.

Глава 11.5.

 — Я…

Хотела было сказать, что нет мне дела до интересов одного эльфа крови…

 — Помни. Главное – не вздумай строить из себя бедную сиротку. И пытаться манипулировать чужими чувствами. Такие в Академии не задерживаются… и не только.

  — Правильно, лучше быть эдакой бой-бабой с радостной улыбкой, пудовыми кулаками и квадратной талией гнома, — пробормотала себе под нос, - и вид иметь лихой, предельно честный и придурковатый…

Проблемы из-за не тому, не так и не тогда, когда нужно сказанного слова в мои планы на жизнь точно не входили. И что-то такие  добрые напутствия в этой душевной Академии настораживали все сильнее.

 — О, это было бы весьма впечатляюще, — невозмутимо заметил эмиссар Зимы.

В его голосе выла вьюга, подкрадываясь ледяными лапами.

 — Что такое? – Раздался вдруг резкий голос из аудитории.

Она была высокой и светлой, со стенами, покрытыми вязью рун и плотными щитами мерцающих заклинаний.

С места поднялась женщина. Дама лет сорока на вид, холодная, совершенно-аристократичная и невозмутимая. Яркая брюнетка с бледной кожей, длинными сильными пальцами и ровной невозмутимой улыбкой на лице. Наверное, так рисуют королев на древних забытых полотнах.

Расу её я определить сразу не смогла. Быть может, она была все-таки человеком.

 — Профессор Даарнэй, — голос эмиссара стал ещё более гулким и пугающим, —  выговор тому, кто не предупредил новенькую о правилах Академии. Это ваше.

Меня подпихнули вперед – как ледяной кувалдой толкнули.

На миг кожа профессора стала снежно-белой, а глаза – синими молниями. А потом… она склонилась в изысканном и невероятно изящном поклоне, тогда как все студенты дружно подскочили со своих мест.

 — Эмиссар Метели, — голос леди-профессора ровным, вежливым и звонким, с легкими хрипловатыми нотками, — все будет по вашей воле. Я приношу свои извинения за первый курс.

Мой странный помощник лишь коротко кивнул. Колыхнулись прозрачные льдистые волосы, захохотали снежные фейки – и дверь аудитории захлопнулась с другой стороны.

Все взгляды скрестились на мне.

— Даанри айлэ Нариэ, — короткий поклон, которому меня обучила Владычица Адари, удался, — с сегодняшнего дня – студентка факультета Стирателей. И я…

 — Садитесь, Нариэ, — взмах изящной рукой.

Свободное место на втором ряду. Где уже сидит капельку бледный Стеф. Так вот что значит это его «встретимся завтра»!

 — Вам подскажут то, что вы пропустили. Это была небольшая вводная часть. А сейчас начнем, наконец, занятие. И начнем его с того, что вы назовёте мне пять главных черт своего характера, студенты. И расскажете, как вы их видите для себя? Имеют ли они цвет, или запах, или вкус?

Определенно, занятие должно быть интересным…

А группа – не менее тридцати голов – ну очень «дружной».

Глава двенадцать. О миссиях по спасению мира, которые бывают разными.

Много не нужно для счастья. Всего лишь тетрадь, пишущее приспособление поудобнее пера и некоторое понимание предмета, на котором ты присутствуешь.

Впрочем, наше сегодняшнее  занятие больше напоминало какое-то своеобразное знакомство с классом. Вот только не каждый готов так сходу назвать некоторые черты собственного характера. И не всегда положительные.

Например, худенькая светловолосая девчушка, на вид сущий подросток, стеснительно нам улыбнулась и поведала, что ужасно вспыльчива и за обидное слово может проткнуть сгоряча сосулькой – а потом пожалеть. Может даже всплакнуть… но не слишком долго. Её плохо слушается собственная магия.

Кажется, соседи немного отодвинулись в сторонку.

А паренек с будто присыпанными пеплом волосами и странными оранжевыми глазами как ни в чем не бывало заметил, что он сама доброта и всепрощение, но прощать предпочитает уже над трупом обидчика. А об остальных свойствах своего характера он и вовсе умолчит, чтобы не травмировать тонкую душевную организацию присутствующих барышень.

Замечательно. Душевные существа. Кто-то отказывался говорить, кто-то ругался, что это не занятие, кто-то тихо гудел, что он, бывает, ленится и не доверяет людям… И вообще презирает немагов, слабые и жалкие. Это считается за качество?

Профессор Даарнэй только легонько хлопнула пальцами по столу – и в аудитории воцарилась тишина.

 — Я, кажется, ясно заметила вам, адепты, что необходима тишина, — раздался звучный, словно журчащий голос профессора, — прошу вас замолчать, пожалуйста. Вам не стоит переживать – никакая информация о вас не выйдет дальше этой самой аудитории. Успокойтесь. Если вы не хотите озвучивать что-либо вслух – напишите на листе перед вами, — миг – и на каждом столе появились прозрачные мерцающие листы, — но в таком случае все эти документы будут подшиты в ваше личное дело студента, — тонко улыбнулась женщина.

Так-так, здесь лучше отстреляться побыстрее. Что у нас там из грехов?

Подозрительная и недоверчивая язва? Неуверенность в себе? Излишняя отзывчивость, когда не нужно? Вспыльчивость? Да нет, не так  уж я вспыльчива… Милосердие? Как-то слишком уж для того, чтобы себя нахваливать.

Не такое уж простое задание, чтобы его вот так вот сходу  решить. Но – где наша не пропадала?

Молча прикрыла глаза. Справлюсь? Ладно, зимние духи.

 — Самоуверенность, склонность к поспешным суждениям, подозрительность, обидчивость…

— Адептка, уверена, что у вас есть в запасе и что-то хорошее, — спокойно и мудро улыбалась женщина за преподавательским столом.

 — Отзывчивость, — горько вздохнула, — и… — так, я запомнила, кто сейчас смеялся! Злопамятность? Что ж я такая плохая-то! Надо ведь в себе хорошее видеть, а не наоборот! Нужен психолог для эльфа, срочно!

 — И любознательность, — выдохнула, нарыв, наконец, желанное.

 — И это чудесно. Следующий! – Ровно продолжила тирра профессор.

Как-то незаметно пролетела пара. Наверное, все были слишком увлечены, чтобы обращать друг на друга внимание, но теперь… теперь стало заметно, что многие знакомы. Жаль, я не назвала стеснительность одним из своих качеств, хотя… стеснительной я не была. Скорее уж некоммуникабельной. Так, кажется, употребляют модное словечко?

А если по-простому – мне было неважно, общаются ли со мной или нет, интересна ли я кому-то – или нет. Если они мне неинтересны – почему это должно волновать? Да, вот такая вот я совсем неидеальная девица и далеко не ромашка.

Я собрала вещи и озадачилась тем, чтобы узнать расписание.

— Расписание  отображается на артефакте, его должны были выдать вместе с учебниками, — раздался голос за моей спиной.

Я повернула голову – на меня с интересом смотрел тот самый парень со странными оранжевыми глазами. Казалось, в них живет маленькое солнце или… переливаются зыбучие пески. Смуглая кожа, странного цвета волосы – будто кровь покрылась инеем, я их ещё на занятии отметила. Неприятия он не вызвал.

 — Не было никакой пластинки, – заметила уверенно.

 — Не было?  — Адепт заметно удивился. А потом улыбнулся уголком губ. – Где же мои манеры… Моэри Ашарис, первый курс. Буду обучаться с вами, хотя и не знаю, дотяну ли до конца обучения. Семейные обстоятельства, — развел руками, — а пока буду рад помочь.

 — Правильно, помоги. Снежные эльфы совсем отупели и пали так низко, что засылают нищих полукровок, — презрительно фыркнув, — мимо нас пронеслась одна из девиц-блондинок,  с силой задев меня плечом.

Вспышка гнева удивила меня саму.

Ещё больше удивило, что я поймала девчонку  за руку, с силой дернув на себя. И что она, как в каких-то фильмах про супергероев, не рухнула, конечно, но недовольно зашипела, а не выдрала руку, несясь мимо.

— Какие-то проблемы с полукровками? Да и, собственно, с чего ты взяла, — я оглядела полнокровную блондинку с явной примесью отнюдь не эльфийских, а очень даже дварфовских кровей, — что я полукровка? На мне написано? Нарисовано? Нет? Тогда не оскорбляй постороннего человека или нелюдя.  – Голос зазвенел – и я снова ощутила, как печет грудь.

Во мне кипел гнев. Да что там, я бы с тапками – белыми и пушистыми, бы за девицей бежала – и по попе, по попе в воспитательных целях! Накушалась уже презрения. Хватит!***А ещё у меня в авторской группе сейчас проходит классный тест "Какой вы эльф в мире волшебницы Зимы")) И имеется оч-чень интересный филлворд по мотивам снежных сказок, особенно, "Никакой Золушки". Заглядывайте и присоединяйтесь, там море всего интересного!

Глава 12.1.

— Тшш, спокойно, эльфочка, ты сейчас её заморозишь, — фыркнул знакомый голос Моэри.

Пальцы адепта сжались осторожно на моем плече, а другой он обхватил меня за талию. Я дернулась, проследила за его взглядом, и поняла, что по полу ползет лед. И, кажется, на нем даже кто-то поскользнулся. Сила вышла из-под контроля!

 — Простите, — гнев схлынул. Что со мной? Я разжала руку, выпуская  девчонку, и та сбежала, что-то прошипев напоследок.

 — Это нормально, адептка Нариэ.  Особенно, если вы только познаете свою силу, — раздался за спиной глубокий голос профессора Даарнэй.

В глазах женщины застыло понимание и легкий интерес. Она придерживала юбку и легко шла по созданному мной льду – все такая же безмятежная и безупречная.

 — Но я советовала бы вам не пропускать ни единого занятия по стихийной магии и контролю за ней. Важно познать силу. Договориться с ней. Понять её. Потому что либо мы владеем магией. Либо она нами. Но, — уголки её губ опустились – в последнем случае адептам запечатывают дар. Потому что безумный стихийник не нужен никому. История помнит немало таких примеров, но вам это не грозит, адептка, — мне мягко улыбнулись.

 — Я провожу тирру Даанри на следующую пару, — белозубо улыбнулся мой новый знакомец.

 — Стихийная магия льда и снега лишь для сильных духов. Идите, адепты. Завтра вы отправляетесь в святилище, помните об этом. Не опаздывайте, — нас проводили улыбкой.

Вот только в этой странной Академии мне повсюду чуется подвох! Хорошо одно – Каэллиру, Адари и Майши помогут. А с колдуном… ничего, справимся как-нибудь! Тут бы от от странной магии очарования совсем с ума не сойти! А она явно есть, или что-то похожее, – иначе откуда эта нестерпимая, странная потребность попробовать найти  Ллиошэса Норитэли? Ну глупость же форменная!

Однако позволить себе искать эльфа я не могла. Да и он словно под землю провалился. Нигде не было видно. Я даже выяснила, где местный деканат, а где комната отдыха для профессоров, но… зайти туда, конечно, не решилась. Что там делать первогодке?

— А ты знаешь, что я, как эльф крови, могу видеть заклятья на крови и кровные связи? — вдруг тихо поинтересовался Моэри. В тот самый момент, зараза такая, когда я решила закусить булочкой.

Я чуть не поперхнулась.

 — И что?  — Поинтересовалась спокойно. Ну, видит, ну и дальше что? Вот то, что он эльф крови — это неприятное открытие. Его не дорогой жених подослал, случайно? Или у меня мания величия?

— А то, что между вами и тиром Норитэли сильная кровная привязка. Я бы назвал это нерушимой связью. Истинной связью, если бы не знал, что по отношению к нему это слово неприменимо…

Так он знает тира Норитэли! Великолепно!

— И к чему ты за мной шпионишь? Только не говори, что хочешь убедить меня в пылких чувствах своего господина, — едва не рассмеялась.

Хотя было скорее грустно.

— О нет, Ллиошэс Норитэли, безусловно, лорд крови, но он ничего не знает о моем здесь присутствии – и узнать не должен, — тонко улыбнулся парень, — в конце концов, все эльфы крови довольно тесно связаны узами единого народа, но это ещё ничего не значит, леди. Единственно, что я хотел сказать…

Он наклонился так близко, что щеки коснулось чужое дыхание. Обаятельный парень. Даже слишком. Я испытала к нему легкую симпатию…  но и только, пожалуй. Любовалась как картинкой – и больше ничего не чувствовала. Почему так?

— Связь не может натягиваться бесконечно, — тихо шепнули мне на ухо, — нет-нет-нет, милая леди. И когда от неё  останется одна тоненькая ниточка, когда она, судьба, зазвенев, разорвется… тогда никто не знает, что будет. Сумасшествие. Смерть. Полное лишение магии. Мгновенное старение. Магия не прощает обид…

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — выдохнула, чувствуя, как бешено колотится сердце. Мое простое человеческое сердце.

Вот так простить все, что мне наговорило это чудище? Его властность, жесткость и то, насколько он никого и ни во что не ставит?

— А стоило бы, тирра. Потому что умрете вы – и наш мир ждет маленький катаклизм. Или большой, — усмехнулся одними глазами этот странный парень, — оп, и… как там говорят? Абзац, песец, капец и трындец – четыре всадника апокалипсиса.

Вот тут я, клянусь левым клыком Норитэли, чуть не упала! Он знаком с землянами?

Но спрашивать не стала. Я же приличная снежная эльфа. Хотя мне все больше кажется, что это – маска. Обман. Вернее, я обманываюсь своей мнимой незаметностью, а все, кому нужно, все знают.

Глава 12.2.

— Айда в выходной в таверну, может, отпустят? – Кричали в коридоре. – Собираемся «У хруллов»!

— Напьешься – в Академию не приходи, заморозят, — смеялись в ответ.

 — Я не собираюсь отвечать за весь мир. Да и, если вы намекаете на какую-то любовную связь между мной и…

— Любовную связь? – Меж зубов юноши промелькнул язык. – Моя прелестная леди, это превыше любой любви… Но я не указ ни вам, ни… лорду. Лишь помните, что время ограничено и утекает быстро. Богиня Зима не очень жалует лорда Норитэли. Не доверяйте её апологетам… эмиссарам, — пояснили мне коротко, — ну и…

— Да? – Заразилась я заговорщицким тоном.

— Ну и есть шанс эту связь разорвать. Если вы встретите того, кого истинно полюбите. Только времени меньше месяца, милая снежная леди, — меня погладили по голове, как младшую сестренку.

О да. Четыре всадника апокалипсиса. Паника, капец, паранойя и… а где у нас слезоразливец? А вон он, мой хороший, бежит на четырех лапах, торопится издалека… Сливается со снегом.

Влюбиться за месяц? Прямо сейчас пойду искать кандидатуру! Но что-то мне подсказывает по коварной улыбке Моэри – не все так просто.

Да и стоит ли мне доверять его словам? С чего вдруг? Откуда мне знать, что за связь между нами, откуда мне понять, что я не совершу ошибку, а даже если все это вдруг – правда – во что все еще с трудом верилось, то перспектива  оказаться связанной с местным кошмаром меня пока что недостаточно сильно вдохновляла.

Даже если он красив как бог, силен, умен, обаятелен, опасен и может защитить… Не думать! Это действительно сумасшествие! После пары – в целительскую!

Но пара прошла, и она тоже была вводной – нам рассказывали об основных отличиях магов льда и снега от других стихийников и не только, о том, какие вообще виды магии бывают в этом мире и даже позволили зарисовать пару простейших схем-заклятий, но…

Да, я узнала, что в этом мире есть, помимо обычных магов, и те самые эйцеры изменяющие со своей способностью к изменению материи живой плоти, и даже заклинательницы – обязательно женщины,  чье Слово, особенно, сказанное на их земле, оборачивалось нерушимым законом, особой магией.

Гоблины и дварфы, трау из подземелий, эльфы всех мастей, оборотни, магические животные и спутники-фамильяры… Кого в этом мире только не было.

— Только в один край я не советую вам соваться, — заметил низенький полный преподаватель, протирая лысину. Рассказывал он  настолько увлеченно, что сам весь употел, размахивая руками, —  Ноир-Таарграль. Ледяная пустыня, земля эмиссаров Зимы. Там царствуют иные  законы, а кто живет там и чем занимается – доподлинно неизвестно почти никому. Оттуда не возвращаются, — оптимистично подвел итог нашей беседе профессор, — возможно, архимаги знают, что там происходит, как и правители других государств, но… нам этого знать не дано.

Эмиссары Зимы? Метель, который помог мне, живет в ледяной пустыни? Хотя, только такие призраки там, наверное, и выживают.

Мой бедный разум едва справлялся с объемами новой информации. Особенно после следующей пары, где нам разъясняли тонкости современной юриспруденции по отношению к магам и не только. Лектор – высокий беловолосый эльф, кажется мне, что как раз мой новый родич по расе,  — объяснял нам суть основных магических законов.

За это время уже поняла, что в группе  нас тридцать один чело… существо. Двадцать пять парней и шесть девушек. Интересный расклад. Людей было… не так много. Тех, в ком я сразу не признала нелюдей было семь человек. Все мужчины. Да и выглядело большинство адептов, за редким исключением, куда старше наших первогодок. Впрочем, и лет им было побольше.

Большинство, как я поняла, из состоятельных аристократических семей. Все просто – только у них дар был наиболее сильным.  Были и «выскочки». Одна девушка – высокая и немного полноватая, походила на добродушную булочницу. Она и была обычной горожанкой. Ну как обычной? Её мать вышла замуж за трау, покинувшего подземные чертоги. А у дочурки внезапно, на двадцатом году жизни, проснулась магия.

И сильная.

Маруна – как звали девушку, кстати, выглядела наиболее здравомыслящей из всех. И заражала своим оптимизмом и спокойствием.

Стеф – тот самый знакомец Алиски, ко мне не подходил. Нет, кивнул в знак приветствия – и уселся снова со своими знакомыми. Не очень-то и хотелось. Я все ещё помнила о том, что он меня о многом не предупредил – когда это ничего не стоило.

Отношение ко мне было довольно ровным – та девица, что пытаясь нападать на первой паре, помалкивала, бросая злобные взгляды. Звездочка наша непризнанная, Киллина Айшэл, чистокровная магесса, и, кстати, по большей части человек. И только на осьмушку оборотень и, вероятно, всё-таки капельку дварф – хотя ни за что в этом не признается.

В общем-то, пары прошли неплохо, повторюсь. И к целителям я успела, и Алиска меня встретила и проводила, но…

 — На вас нет никаких приворотов, никакой магии очарования и вообще любых следов искусственного воздействия, адептка, — терпеливо повторила мне светловолосая и светлоглазая девушка в светло-голубом платье с медальоном целителей на груди.

 — Вы совершенно точно уверены? И вообще ничего странного нет? – Нахмурилась.

Я не понимала. Совсем ничего не понимала. Значит ли это, что тот рисунок на груди – знак судьбы? Дико. Странно, снежок побери. Но Владыки снежных не встревожились, увидев его. Значит, сам по себе знак неопасен?

 — Странного в вас хватает, дочь снегов, —  прохладно кивнула целительница, — как и во многих здесь. Но если вы думаете, что ваш жених вас приворожил – нет, этого нет. А вот следы старого ментального воздействия – есть, и с этим мы обязательно поработаем!

Ментального? Корней?!

— Ик. Иголки побери, каа-к тут отпадно, — раздался вдруг громкий попискивающий голосок.

Что-что?!

Пока я пыталась не поперхнуться, из-за неприметной дверки встроенного шкафа вывалилась Игги. Вот только…

Я принюхалась. Мы обе с целительницей принюхались и переглянулись. Только на меня смотрели с неподдельным ужасом и осуждением. Белочка пришла! И даже своими лапами! И в этих самых лапах она крепко держала приличную такую бутыль с…***И не только белочка пришла, но и классные скидки на две не менее снежные, уютные и добрые истории с самыми шикарными моими мужскими персонажами!Не влюбляйся в Темного мага! Избранная невеста - 25%- Отбор невест, юмор, пушистый герой-котик, шикарный темный принц, очешуительный предок, из сиротки в леди, небольшой заговорИ шикарная предыстория по миру, два уютных романтичных рассказа:Хозяин снежной земли. Снежные сказки - 25%

Глава 12.3.

 — Это же настой дерева ашис, разогревающий! – Ахнула целительница Ана.

 — А белочка наклюкалась, — выдала Алиска, проводив хулиганку ошарашенным взглядом.

Да-да, подруга, как и обещала, встретила меня и под белы ручки препроводила к целителям.

Нам показали беличий оттопыренный коготь.

 — Во! Видали? Стресс у меня! Я ж с самим Вечником повидалась и жива осталась, ик… — икнули снова. Бусинки-глазки осоловело моргали, — надо вы-ыпить! За жиззь! Шоб я хоть раз… против него? Не, катитесь колбасой, тьху! Эй, котяра, друг мой сердешный, ты хде?

 — Тоу-ут я, не ори-у, — раздался знакомый нахально протяжный тон из того же бездонного шкафа показалась… рыжая лапа. Потом кусок крыла. А потом под взглядом бедной целительницы показался и сам уменьшившийся в размерах драк-кошка.

Микеланджело! Пьянь мохнатая! Дам я тебе ещё молочка!

 — Жени-ись скорее на эльфяке, ик, Данка, — выдал мне этот усатый пьяница и потенциальная шкурка для тапочек, — скорее жанись, пока он нас всех до ручки не довел! Хочется ж ему… ууу! Но мы честные, так что… я ему тебя только у алтаря, ик… всучу… вручу…

Я поняла, что сейчас  нас будут убивать. Потому что вместо кроткой внимательной девушки здесь стояла настоящая фурия. У неё глаза светились, во рту стало как-то тесновато от зубов, а волосы начали развеваться в воздухе!

 — Во-он! – Рыкнула целительница не хуже земного физрука. – Все, кроме адептки айлэ Нариэ! А адептка будет, — мне достался недобрый взгляд, — проходить лечение – для начала. А потом, — хищно облизнулась добрая целительница, — я вызову вашего куратора – и вы выплатите Академии штраф за неподобающее поведение ваших фамильяров!

Так стыдно мне ещё никогда не было. Ну… или было лет в… даже не помню во сколько, когда мы с подружками стащили из папиного бара три бутылки кое-чего весьма алкогольного и выпили на троих. Кажется, немного? Всего-то бутылка на человека, мелочь какая. Бутылка рома, коньяка и красного вина. Как нас только откачали!

Вот поэтому сейчас пособия «Как правильно снимать шкурку с фамильяров» или, скажем «Сто пыток  щекоткой для самых наглых» становятся особенно актуальными.

Мне пообещали как минимум десять сеансов лечения от последствий попытки захватить глубокий ментальный контроль над моей личностью.

 — Это не снимается так просто, адептка. Неудивительно, что ваши родичи решили вас отослать к нам. И вам повезло, что вы поступили. Именно с такими случаями работают Стиратели – и вызвать такого специалиста на дом вам вряд ли удастся, — на меня холодно посмотрели.

А я не сразу поняла, что эта женщина – Стиратель. Одна из немногих женщин-Стирателей. Хоть мне и говорили, что их вовсе нет.

Меня усадили на кушетку, а целительница Ана встала позади и положила ладони мне на виски. Немного покалывало. Немного жгло.  Но ещё больше возникало ощущение, что из меня словно паутину выдирают. Мерзко, болюче, неприятно до тошноты даже стало в какой-то момент, а потом… все закончилось.

А в комнату влетел широким шагом лорд-маг Фейр Лограт.

 — Я куратор первого курса Стирателей, ана-аллэ, — произнес с коротким поклоном.

Сестра? Нет, скорее сестра по духу.

— Таро-аллэ, ваша адептка не уследила за фамильярами – те вылакали ценный настой от ран, нанесенных тварями стужи, — поджав губы, заметила женщина, — оформите штраф. Также ей придется пройти как минимум семнадцать сеансов для устранения глубокой ментальной привязки и последствий наложенного в детстве проклятья…

 — Какого проклятья? Как такое может быть?!

Я чуть не сказала, что жила на Земле, а там не было магов, но прикусила язык. Мне уже говорили про проклятье. Я просто практически забыла об этом. Затерялось в суете дней.

 — А мне-то как интересно послушать про проклятье… которое я почти не заметил. Старею. Обидно, — хлестнул струной голос.

А потом мне на плечи опустились ледяные ладони, которые вдруг резко стали нагреваться. А я проклинала себя за то, что узнала его. Сразу узнала его. Как будто моя суть потянулась к нему – или знак, нанесенный на груди?

Глава 12.4.

Ллиошэс Норитэли поглаживал мои плечи, как будто не замечая чужих странных взглядов. Его дыхание взъерошило волосы на затылке. А потом… волшебство закончилось. Эльф отстранился.

 — Так что, мне расскажут про проклятье? Люблю… познавать все новое, — полыхнули багрянцем глаза.

 — Я так понимаю вопрос о женихе адептки можно считать закрытым, — заметила бесстрашная на всю голову целительница.

— Полагаю, что это не ваше дело, — осадил лорд Норитэли её резко, — и сейчас мне куда интереснее услышать, почему проклятье не рассеялось. Ядумал, что это всего лишь след, — на меня подозрительно прищурились.

В посыпавшихся с обеих сторон терминах я не понимала ровным счетом ничего. Алиску выдворили, живность выдворили, процедуру провели – и больше меня здесь пока ничего не держало. Кроме штрафа. Но лучше я завтра сама найду лорда-мага Лограта – в воздухе витала такая магия, что от неё невольно начинала кружиться голова.

Я успела выйти из палаты, когда меня робко дернули за подол. Рядом топтался совсем крохотный чаххи – едва мне доставал до колена. Мальчишка – с серебристыми смешными веснушками и задорным курносым носом. Словно в парадный костюм одет в смешливую беспечность.

 — Снежная, эй, снежная, вот, деда, передал. За тобой не угонишься, — мне протянули большой тяжелый термос.

Как он его тащил-то?

 — Это что? – Уточнила растерянно.

 — Известно что, серебряный мох с ледяной пустыни, да травки кое-какие пользительные, ты вон какая бледнющая, в чем душа после таких проклятий держится, — важно произнес паренек, явно повторяя чужие слова. Предок-то твой со снежных земель был, только поэтому живая ещё. Так что пей настой, в себя приходи. И бессмертного этого… помягче с ним, что ли? Чтоб Академию не снес, — сложил лапки чаххи.

— Какой снежный? Мне про эльфа крови говорили или нелюдя обычного, — зацепилась я за знакомое  слово.

— Не снежный, а с земель, льдом укрытых! – Терпеливо мне пояснили. – Маги слепые, что люди, что нелюди, не видят. Да и давно-о было-то смешенье крови. Я б не увидел, куда смотреть у тебя, дед указал, — фыркнул мальчонка, — можно и спутать с деймаром, ага. Одно веселье с этой древней кровью. Вы вон даже через сколько поколений вредные – жуть! Хотя ты ничего так, снежная…

Подмигнул мне залихватски – и провалился на моих глазах в пол.

Что происходит? Какой ещё снежный предок? И что значит – вредные? Я прижала термос к себе покрепче. Почему-то возникла уверенность – вреда мне от него не будет. Никакого. Чаххи хотел помочь. Почему – другой вопрос.

А капелька крови, неважно уже чья – помогает – и ладно.

Я вышла из целительской. Почему-то стало зябко, неуютно. Может, потому что на улице давно стемнело? Или потому, что свет был как будто тусклее, да и тихо как-то? Передернула плечами.

Куда мне? Алиску  найти, поужинать. Домашних заданий пока толком и нет. Жаль, как же жаль, что обратиться за помощью здесь не к кому… Я уже видела коридор, который вел в холл, когда свет вдруг мигнул – и погас.

Не знаю, что заставило вжаться в стену. В груди что-то вскипело. Я посмотрела на свои пальцы. Они словно изморозью покрылись. Да что тут происходит?! Изо рта вырвалось облачко пара. Страх скрутил горло. Я закрыла глаза, не знаю, кому и чему молясь в этот миг. И впервые  жалея, что нельзя Ллиошэса Норитэли призвать вот прямо сюда, сейчас, немедленно!

Я даже дыхание затаила. И поэтому шорох, раздавшийся совсем близко, едва не заставил подпрыгнуть.

А потом меня коснулась стужа. Легонько, краем. Даже сердце замерло. Я скосила глаза – и увидела прозрачную льдистую ладонь, сжимающую мою руку.

 — Ушла, — пронзил воем ветра голос.

Эмиссар Метели сделал шаг вперед, отпуская меня.

 — Иди к себе и не оборачивайся, девочка.

 — Руки убрал, эми-исса-ар, — протянули за нашими спинами.

И в голосе, что звенел яростью тысячи мечей, в таком знакомом голосе была такая злость, что захотела как чаххи – сквозь пол провалиться. Но я этого не умела – и пришлось оборачиваться.

Он стоял за моей спиной, лорд Крови Ллиошэс Норитэли.

Воздух вокруг трещал от алых искр энергии.

— В общежитие! – Рыкнули мне.

Толчок. Вроде бы легкий, но такой увесистый, что в образовавшийся алый круг я влетела. А вышла… вышла уже в своей комнате в общежитии. Где на постели жались белка и кошак, а у двери топталась растерянная Алиска – почему-то вместе с Моэри, Маруной и Стефом. Одним словом, встречающая делегация впечатляла.

Особенно, когда у меня зуб на зуб не попадал…***А ещё сегодня большая и уютная распродажа волшебной романтики у меня!-27% на три романа с приключениями, попаданками, академкой, юмором и драконами!Личная неприятность Темного ВладыкиПара для саламандра. Академия драконьего пламениДрагоценность черного дракона    

Глава 12.5.

— Ну ладно, ладно! – Проворчала, когда меня укутали в огромный теплый плед, вручили невероятно пахнущую и просто гигантскую на вид кружку с травяным настоем  и расселись вокруг. —  И к чему собрание? 

— Ну, во-первых, — неловко передернул плечами Стеф, — я хотел извиниться. Мне хм… показалось забавной шуткой, айлэ, увидеться с вами уже на занятиях. Я… уй,  — зашипел незадачливый парень, когда локоток Алиски врезался ему под ребра,  — не думал, что ты опоздаешь, все же знали, что нужно заранее приходить, — пожал плечами капельку виновато.

— А напомнить язык  бы отвалился, — фыркнула Алиса, — конечно, это же так невыразимо сложно – открыть рот и говорить словами.

 — Алисия, я, в общем-то, и не обязан, — процедил нахохлившийся недодварф. Это было его стратегической  ошибкой.

Потому что нельзя с Алиской было разговаривать таким тоном, ну нельзя! Это же как красная тряпка для быка! Мир твоему праху, Стеф… Сначала у тебя выпытают все, что ты знаешь и не знаешь и о чем даже не подозревает, заставят признать свою вину во всех несуществующих прегрешениях, а потом…

Моэри  — а он-то как здесь вообще оказался? – подсел ко мне. Улыбнулся своими пугающими оранжевыми глазами, потянул воздух ноздрями.

— Что-то тут неладное творится, — вполголоса шепнула Маруна, — я сначала не верила, — это ж такое счастье – в саму Академию ледяных поступить! Да с моим даром! А теперь уже жалею, что по своей воле отсюда не уйти. Говорят, тут тех, кто плохо учится, — округлила она глаза – в лед превращают!

Мне казалось, что Моэри от этих её слов и жестикуляций искренне забавляется.

— Мы пришли тебя проведать, — заметил он коротко, — Алисия сказала, что ваш визит к целителям был весьма впечатляющ.

Кошара на полу что-то то ли икнул, то ли мякнул.

Белочка уже громко храпела. Прекрасная компания! И мне ещё за этих обормотов штраф платить.

К слову об обормотах…

 — Так, а где Обормотик? – Спросила.

Зимнего кошака видно не было. Котенок испарился – а ведь до этого за Микки ходил хвостом.

— Кто? – Моэри даже бровь приподнимал изящно. Статуэтка, а не парень.

— Маленький зимний дух, ещё один мой питомец, — пояснила, — он котенок.

— Для него сейчас самое раздолье, — сощурился парень, — снегопад… танцует с сородичами и фейками, сил набирается наверняка, не волнуйтесь, тирра… Не расскажете, что вас так напугало?

Вот и Алиса со Стефом спорить прекратили и уши навострили.

А почему бы и нет?

— Расскажу, конечно, — передернула плечами, вспоминая ощущение, как будто тебя изнутри вымораживает. Нет, точно здесь что-то неладно творится!

— Хорошо, — сладко улыбнулся мне парень, — а я тогда расскажу, почему эту Академию называют Академией Предела, и как завтра в святилище не попасть впросак…

Вот это уже совсем другой разговор! Вот такой подход к сотрудничеству мне нравится! И не так страшно уже. И даже не одиноко. А всякие эльфы крови… Зима, не нужно мне таких женихов! И… рано вообще о таком задумываться. Не бывает ничего хорошего по принуждению. И счастье силком не вручишь.

Так что… дай зима лучше родителям счастья и спокойствия, снежным дяде и тете и племяшке моей новоявленной улыбок и… сторгуемся?

А насчёт эльфа… я подумаю немного попозже, хорошо? За это время конца света не случится?

В окно хлестнула разлапистая ветка ели. Где-то бушевала и вопила на разные  лады метель. А в комнате на чердаке  было уютно, тепло и совсем почти не страшно.***С Первомаем:)Замечательного праздника!

Глава тринадцать. О том, что магия порой кусается, а воля мира – ещё не любовь.

В одной из комнат Академии Пределов

Метель очень хотелось вжать в стену, да так, чтобы все его иллюзии осыпались наземь прахом. Не вжать, а вбить. А потом, сожалея, что у зимней  твари нет в этой ипостаси нормальной крови, просто начистить его самодовольную рожу.

Но тот, кого называли Ллиошэсом Норитэли, уже давно научился быть предусмотрительным. Внимательным. Осторожным. И не поддаваться порывам своей натуры. Иначе  бы тогда, много сотен лет назад, он не стал бы Первым Принцем Крови. Тем, кого назвали потом Вечным принцем. Тем, кто прошел огнем и мечом половину мира, и чья слава гремела много веков спустя после его ухода.

Багровые глаза мечтательно сощурились. Хорошие были времена… славные… и кровь как вода рекой лилась, и жизнь чужая ничего не стоила, и сердце  его было холодно как лед. И даже сами стихии мира проявляли куда больше уважения к тому, кто стал почти равен богам, чем сейчас  какой-то паршивенький эмиссар.

Не паршивенький, конечно. А один из пяти властителей Ноир-Таарграль и куратор Академии Пределов. Договор – снежные охраняют и оберегают  её от нашествия стихии, нежити, нечисти и льдов, но взамен имеют право выбрать себе несколько наиболее перспективных адептов. Честно? Вполне.

В конце концов, тех ждет не рабство, а вполне интересная работа и полная приключений жизнь по ту сторону пустыни.

Но сейчас в мире творилось что-то… не то чтобы странное, но неладное. Заговорщики у снежных. Хорошо, с этой их проблемой он бы и так  разобрался. И пусть терпеть не мог «детишек» своего младшего брата, но и бросать их на произвол судьбы… Да и девчонка бы ему этого не простила.

Дайана. Даанри. Попытка оборвать связь между ними завершилась феерическим провалом – и тем, что он провел пару часов в лежачем положении. Боль его давно не волновала – собственным телом Ллиошэс умел управлять в совершенстве. Но вот то, что он вообще получил такой откат…

Право мира. А он, как один из хранителей этого мира, увы, должен был прислушиваться к его желаниям.

Стоило бы заняться драгоценными артефактами. Усилить кристаллы, которые  отталкивают от этого мира существ, нечистых помыслами. Исключить попадание сюда тех, кто может принести разрушительные технологии или навредить.

Ллиошэс Норитэли любил разного рода… приключения и не любил, когда его что-то от них отвлекало. Да, он был и правителем, и воином и палачом. Но на этом его интересы не заканчивались. В мире масса всего чарующего и восхитительного, а чем больше познаешь – тем сильнее становишься.

Разве это не чудесно?

Он жаждал узнать, как изменился мир за время его векового отсутствия.

И для этого придется разобраться не только с заговорщиками, которых подстрекали из империи эйцеров, нет. Для этого придется ещё  изловить и спровадить на тот свет обезумевшего колдуна, которому явно кто-то подкинул идею поискать себе жертв среди потомков древней крови. Ну и, наконец, изловить ту тварь, что завелась в Академии Льда и обращала адептов в этот самый лед, подпитывая свои силы.

Конечно, это дело Метели. Но эмиссар не торопится. И даже вчера, когда эта мерзость заморозила очередную жертву, лишь приказал спрятать статую и оформить перевод… якобы в другую Академию. Но он не дурак, понимает, что скрывать долго не выйдет.

На что рассчитывает?

Дана… Дайна, Данка… Многообразие сокращений земных имен.  Сам Ллиошэс никогда бы не хотел оказаться на Земле. Нет, некоторые маги рискуют переходить туда-обратно. Не только на Землю — и в другие миры. Но право это строго ограничено и воспользоваться этим официально могут далеко не все.

Когти рисовали на столе женский профиль.

Для себя он уже все решил. Он не любил топтаться на месте и сомневаться, а собственные  решения и вовсе никогда не менял.

А если так… хорошо же. Ухмыльнулся клыкасто. Моэри, конечно же, думает, что он самый предусмотрительный. Мальчишка. Ну, ничего, поучиться и здесь ему будет нелишним – пусть повышает свой уровень.  И охраняет снежную.

С-с-сссс… Тес-сно-то как порой в этом теле! Размяться что ли? – Прищурились на улицу, где не было видно ни зги из-за снежной пурги, глаза.

Хорошо. Так даже лучше. Никто не увидит, а если и увидит – своим глазам не поверит.

Миг – и гибкая лента выскользнула из распахнувшегося окна. Блеснули в тусклом свете фонаря чешуйки, длинные усы вытянулись, пробуя воздух, встопорщился гребень,  тонкими острыми иглами взметнулись прозрачные крылья.

Белоснежный змей с алыми глазами плюхнулся в снег и довольно принюхался.

За свою долгую жизнь Вечный Принц Ллиошэс Норитэли успел много чем отличиться – в том числе и собирательством. А собирал он все, буквально все, что попадалось в его когтистые  лапы. Заклинания, земли, редкие таланты, уникальных одаренных личностей к себе в вассалы, и вот даже… змеиную шкуру.

Выиграл поединок с древним оборотнем – и тому пришлось выполнить желание тогда ещё юного, но излишне прыткого и наглого эльфа. Тот, правда, просил не чешую, а уникальную скорость и нюх на опасную магию, а получил… ну что же, в комплекте ему все это вполне нравилось.

Длинный хвост метнулся в сугроб. Выглянула голова с небольшими дугами-наростами на лбу. Из ноздрей шел пар.

Интересно, понравится ли попаданочке змей? – Холодно текли мысли.

Змеиных инстинктов у Ллиошэса не было – он оставался полностью и до конца собой. Так гораздо удобнее, чем нагам. И все-таки… эту его ипостась практически никто не видел, а в свете принятых решений… Поторопился он или нет?

Впрочем, время покажет. А пока пора хорошенько обыскать всю Академию с крыши до подвала. И если эта тварь где-то здесь прячется – а так оно и есть – он её найдет. И завернет кому-нибудь подарочек с-сс Новогодьем! С-с Переломом!

Глава 13.1.

Где-то в Академии Пределов

Холодно. И голодно. Она недоуменно смотрела на свои руки. Наконец-то они вернули привычный цвет, стали человеческими! Она не помнила, где была последние несколько часов, но уже успела подметить – когда она отсутствовала так долго, собственное состояние улучшалось.

Становилось спокойнее, переставал допекать жар, не так сильно бесили люди вокруг.

Дар у неё был высокого уровня, но пользоваться им она не умела – да и не слишком хотела учиться. Зачем? Девице её происхождения, ума, красоты и одаренности была одна дорога — выйти выгодно замуж. Это ей внушали с детства. Она знала, что заслушивает большего. Заслуживает титула, заслуживает не прозябать  в человеческом городе, а восседать на троне в замке нелюдя!

Сюда она пришла за мужем. Деймаров она откровенно боялась, да и их здесь почти не было. Снежные эльфы напоминали сосульки, а вот сильные оборотни и полукровки… титулованные, признанные? Почему бы и нет?

Осталось только наметить жертву. И, кажется, она уже знала, кто ей подойдет. Хотя в его жилах и текла кровь деймаров, он не был чистокровным. А, значит, был куда более внушаемым ко всяким ухищрениям и штучкам. А на крайний случай у неё было с собой кое-что… мать плохого не посоветует, не зря ездили на север к шаманке, не зря терпели вонь их стойбищ и сальные  шутки неотесанных мужланов!

Правда, шаманка ещё что-то вещала про то, что «ежели кровь древняя проснется, не найти тебе покоя, девка, льдом обратишься, стужей вечной… бойся холода, девка, лучше бы тебе на юг ехать». Но какой ей юг? Она жару ненавидела всю жизнь!

То и дело освежающий воздух северных гор…

— Я  прекрасно выгляжу! – И ни следа той синей кожи, так её напугавшей день назад.

Светлые  локоны блестят, а в глазах как будто поселилась бескрайняя синева.

Решено, уже завтра она приступит к осуществлению своего плана! А в выходные, возможно, воспользуется запиской того любезного чародея, который приглашал её посетить местные места силы. Как там его звали? Тир Корнэлл?

Право, в качестве мужа она его не рассматривала, но ведь его интересом тоже вполне можно воспользоваться. А заодно порадовать собственное самолюбие, пока желанный мужчина не попал в её сети.

Девушка похлопала себя по щекам, придавая им розоватый вид. Выглянула из окна. На миг ей примерещился в буре силуэт огромного крылатого змея.

Даже заморгала изо всех сил, прогоняя ужасное видение.

Спать! Завтра будет новый интересный день, завтра она начнет воплощать свои планы. И тогда учиться и заниматься прочей недостойной сиятельной тирры мелочью не придется.

Девушка зевнула, поправила длинный светлый пеньюар и забралась в постель, чтобы крепко уснуть всего через мгновение. Совесть её не тревожила ни капли.

Раннее утро. Общежитие Академии Пределов. Дайана Корнеева

Кто тащится в гости утром ранним – тот поступает чрезвычайно гадко!

По крайней мере, так думала я, когда меня сначала крепко придавали пушистой тушей кровати – я чуть не задохнулась! А котику просто стало холодно на полу, вот он и перебрался. Потом под утро Игги едва не выдрала мне все волосы – уж не знаю, что ей там снилось.

А позже, когда я только-только крепко уснула, только-только увидела во сне танцы на снегу, где почему-то пируэты выделывал эмиссар Метели, а за ним несся с топором наш физрук Валентин Иваныч с Земли… В общем, в самый интересный момент, когда Иваныч превратился в какую-то рыжую чупакапру и прыгнул на голову Метели, меня потрясли, завывая загробным голосом:

— Встава-ай, адептка нерадивая! Встала быстро, лапки в лапки, хвост трубой! Кому я говорю! Данка-а, поход проспишь! Сейчас твоего эльфа уведут… — коварно сообщили мне на ухо.

И я подскочила. И врезалась лбом в Алиску.

— Уф, — та потерла висок, — ну у тебя и голова, Корнеева. Давай, вставай, говорю, труба зовет, хватит нежиться!

— Возмоу-тительно, без сметаунки будить в такую рань, — проворчал Микеланджело.

Мне за него, между прочим, ещё штраф  платить!

Добрая белочка пожелала нам встретить статую голодных вырколаков и заползла под мою подушку – досыпать. Я же с глубоким вздохом нещадно умученного существа встала – и постаралась нацепить на лицо улыбочку.

Мне бы ещё про проклятие из детства  вызнать… И как там родители? Загнала мысль поглубже. Не сейчас. Улыбайся пока, Данка, улыбайся. Пока ты улыбаешься – другие расслабляются. Кто улыбается – тот безопасен. Так что улыбайся!

В зеркале отразилась почти красивая девица. Немного встрепанная, но с изящным овалом лица, маленькой ямочкой на подбородке, заостренными ушами, густой копной светлых серебрящихся волос и удивительного оттенка глазами. Под влиянием магии снежных родичей  они стали отливать фиалковым.

— Да хороша, ой, хороша! – Алиса цокнула языком, — красавишна! И кстати шрамов твоих и без мазюколок почти не видно. Неужели и правда проклятье было? Я уже в любую чертовщину готова поверить, — пробормотала.

 — Алис, давай только вместе держаться. Какие-то у меня ощущения, — покрутила пальцами, вспоминая предостережение деймара.

Ллиошэс бы лгать не стал. В конце концов, у нас все-таки сделка.

— Нормально все будет. С нами Фейр Лограт пойдет – закатила подружка дорогая глаза в предвкушении, — ничего нам не будет грозить! Нам, кстати, вчера даже целое одно заклинание показали, — похвасталась, — поскольку у нас направление стихии воды, — она тихо засмеялась, — знаешь, у меня такое  ощущение, что я в фильм попала… Про ведьмочек…

— Ну, про ведьм здесь я не слышала, — пробормотала, зевая. Сегодня знак на груди вел себя мирно. Не думай об этом, ладно? Вот просто не думай – и все.

— Пошли уже, несчастная, будем тебя поить, кормить и оживлять, а то некромантов здесь я пока тоже не видела.

Деловая и возмутительно свежая подруга подхватила меня под локоток и уволокла  с моего чердака. Мы быстро пронеслись мимо группы старшекурсниц, чуть не сшибли спускающегося по общей лестнице в холл общежития адепта и вынеслись на улицу.

День визуала

Дорогие читатели, хочу поделитсья с вами волшебным визуалом к нашему замечательному роману!Встречайте любимых героев!Ллиошэс НоритэлиДанка в человеческой личине с повзрослевшим ОбормотомЗмей-ЛлиошэсДанка и Лли в мультяшном стиле парочкой=)АлисаНу как вам? Кто понравился особенно и кого хотелось бы увидеть ещё? Пишите  в комментариях!

Глава 13.2.

А я обратила внимание, что на Алиске теплая и явно дорогая по местным меркам шубка, а ещё  — щегольские сапожки на невысоком каблучке. Интересно, в честь чего бы этот сухарь Лограт так расщедрился? Ох, и не хотелось, чтобы подруга налетела со своей первой великой любовью. Она как никто заслуживает счастья.

А в таком ракурсе оно мне пока видится довольно сомнительным.

Я встряхнула волосами, подпрыгнула, ловя ртом снежинки. Позднее зимнее солнце только-только появилось, играя оранжево-сиреневыми бликами. Сиял снег, блестели мерцающие шары, гирлянды и игрушки всех форм и размеров на елях.

Снег тихо шептал мне, что рад новому дню. А ещё – что по нему вчера отлично поползал один шустрый змей. Вроде бы и не ледяной, но он отловил несколько жирных шуршунов, которые закопались на зиму под корку льда и земли. А потом почти до рассвета ползал по территории Академии – что-то вынюхивал.

Вот как! Местная охрана?

Но размышлять было некогда – я улыбнулась – и уже в куда более приподнятом настроении поспешила за Алисой в местную столовую. Эльф ты или человек – а есть хочется ужасно! Замечу, что снежные эльфы любят горячие блюда ничуть не меньше других рас.

— Вот же зараза такая, — пробормотала я вполголоса. Не будут эльфы к еде помянуты.

Хорошо хоть светлых эльфов здесь нет – светлые патологически плохо переносят холода и не владеют снежной и ледяной магией. А стихией воды… ну, её они осваивают на дому. Иначе же давно бы была драка.

А так…

— Девушки, садитесь за наш стол! – Возник прямо перед нашим носом высокий симпатичный адепт. Кажется, такой же первокурсник, как и мы.

Точно, маг льда – вот и значок на форменном камзоле.

Высокий, светловолосый, светлоглазый. Орлиный профиль, длинные ресницы. Словно из истории о сказочном принце – чувствуется порода. Улыбается обворожительно и раскланивается с нами, протягивая руку.

Угловой столик – за его компанией. Пять парней  и три девицы. Кто-то хихикает, кто-то хмурится, кто-то вообще не смотрит в нашу сторону. А меня не покидает ощущение, что здесь разыгрывается очередное представление. И вряд ли, ох, вряд ли оно будет в нашу пользу.

Слишком холодно смотрят чужие глаза. В них какое-то затаенное предвкушение – я научилась его различать с универа. Некоторые компашки там любили изощряться в издевках над «Чучелом».  Вот только те времена, когда я позволяла себя кому-то оскорбить или унизить давно прошли. Хватит. Хватит, дамы и господа. И если все это не попытка наладить отношения, а очередная жестокая шутка…

Восприятие обостряется не резко, нет. И не случайно. Напряжение магии дается мне не без усилий, но в какой-то момент удается воскресить в памяти ту злость, что позволила читать эмоции Корнея в замке  ледяных даже сквозь стену. И это сильный колдун был, не чета адептам....

У этих же – никакой защиты.  Только наглость. Я буквально кожей впитываю перченую издевку, лимонное раздражение от нашего здесь присутствия, предвкушение, которое пахнет для меня мускатом – но каким-то дурным, кисло-прогорклым. Другие чувства у меня вычленить пока не удалось, но и этого хватало.

И пока Алиска прикусывает губу и улыбается, я шагаю вперед, немного оттесняя её за спину. Впрочем, соображает лиса-Алиса пошустрее многих. Умолкает, хмурит соболиные брови и каверзно щурится.

Я же разводить политесы не собираюсь. Как не умела кокетничать и строить трехэтажные планы, так и не  научилась. Правда – она и в другом мире правда. А оскорблять себя и шутить над дорогими мне существами… нет, не дам. Хоть всю сокровищницу, накопленную предками, сожрите.

И не скажу, что не боялась в этот момент. Нет. И боялась. И опасалась. И на конфликт идти очень не хотелось, но…

 — Я тебя насквозь вижу, — говорю просто,  — и тебя, и твои эмоции, адепт. И если не отстанешь по-хорошему, то не побоюсь сходить к декану. Вашему. И не побоюсь выглядеть ни смешной, ни той, кто выносит сор из избы. Подлость наказуема, — обвела замершую компанию за столиком.

— Ты ничего не докажешь, — безымянный наглец быстро взял себя в руки, — себя же и дурой выставишь, а я всего лишь хотел пригласить понравившихся девушек  за наш стол. Но не зря говорят – Стиратели чокнутые. Если только вы, тирра, — поклон Алисе, — передумаете.

Та смотрела нехорошо.

— Ты сейчас мою подругу чокнутой назвал, кавалер недооперившийся? — зашипело разъяренной коброй.

— Ты кем меня обозвала, магичка жалкая? – У парня глаза вспыхнули голубым отсветом, по телу прошла дрожь, а ногти заострились.

Ой-ей, он оборотень? И ни одна зараза не вмешается! Смотрят только с интересом, чем дело кончится!***А пока наши герои активно нарываются на неприятности в веселой жизни адептов... приглашаю поднять себе настроение ещё одной волшебной историей! Уже в моей библиотеке - потому что ненывающая попаданка, дворцовые приключения и шикарный интересный герой - это то, что нужно для хорошего вечера=)

Её величество попаданка от чудесной Санна СьюЯ рождена, чтобы управлять. Но в семейной корпорации к власти меня не пускали. Мое стремление сделать жизнь сотрудников лучше не находило понимания у отца... Но, как известно, бойся своих желаний. Теперь я в другом мире и скоро стану королевой. Правда, местные не знают, что я попаданка. Они думают, что на троне окажется пешка опасного и могущественного верховного мага. Так вот я всех их ещё удивлю. А этот самый «ужасный» первым присягнет мне на верность.

Глава 13.3.

К счастью, не все были такими. Попадались, оказывается, и адекватные существа. Вот, например…

— Адепт Горанский, сегодня и ещё неделю наряды на кухню – ваши. Раз у вас так много энергии, чтобы заигрывать с девушками, то потратите её часть на помощь чаххи, — Я уже было подумала, что… нет, не он. Лограт.

Подружка приосанилась и посылает… адепту улыбки. С ума сошла?

А, нет. Судя по тому, как оборотень раздувает ноздри и нехорошо косится на тира Горанского (я запомню имя!) – быть тому в нарядах на кухню до конца первого курса уж точно.

 — Через десять минут жду вас в большом портальном зале на первом этаже в правом крыле. Кто опоздает – может сразу прощаться с Академией – коротко и хмуро говорит Фейр Лограт.

В его глазах мелькают желтые искры. На замершую Алисию он не смотрит – разворачивается и идет за преподавательский стол, где к нему тут же прилипает одна из местных дам-мастеров – не знаю, кто эта женщина в элегантном платье с темно-серыми, словно  жемчужными волосами, но смотрятся они вместе гармонично. Кажется, Алиска это тоже видит. И это злит её неимоверно. Глаза подружки мечут молнии – ни за что не признается, что сама сглупила.

— Ещё встретимся, адептки. А тебя, Стирательница, я запомнил, — обшаривает взглядом мою фигуру Горанский.

— Может, и встретимся, — откликаюсь, — но вам это точно никакого счастья в жизни не принесет, так что могли бы так активно и не скалиться, адепт… Я ведь тоже шутить умею, — мой тон спокойный и ледяной. Такой, какому меня научила Адари – а кто лучше самой Владычицы снежных эльфов умеет ставить неугодных на место?

А то, как я внутри дрожу, никому не видно. Вот и парень как будто тушуется. Съеживается, пожимает плечами. На крохотный миг. Потом он быстро возвращается себе самоуверенность.

— Враг для тебя громко, снежная. И против тебя я ничего не имел. Но раз уж ты якшаешься с иномирянкой… Этой здесь не место. Не в самом сердце магии, — зло прищурился оборотень.

И, как ни странно, я видела, что многие с ним согласны. За Алису было обидно, подруга нахохлилась, но я тут же взяла её за руку, сжимая пальцы. Я с тобой, слышишь. Теперь и я могу тебя защитить, как ты меня защищала на Земле.

— А это решать не вам. Кто достоин, а кто нет. А преподавателям. Ректору, — к слову, а кто здесь ректор?  — и, возможно, самому Храму. Так что недоброй вам трапезы, тиры.

Приподняла голову – и проплыла к раздаче. Юбка, снова юбка и верхний жакет. Я начинаю скучать по родным штанам.

 — Думаю, прелестная айлэ Нариэ совершенно права, — раздался за моей спиной вкрадчивый голос Моэри.

Стеф нерешительно маячил поодаль, тоскливо глядя в сторону оборотниц. Я даже знала, на кого он любуется. На водницу с Алискиного факультета – высокую, статную, с длинными пшеничными волосами и грудным смехом красавицу.

Маруны видно не было. Она вставала рано, как привыкла помогать матери – с рассветом. Поэтому уже наверняка поела и занималась своими делами. А мы всей процессией прошествовали сперва к раздаче – а потом – к оставшемуся свободным столу почти в центре зала. Не  очень удобно, ну и ладно. Зато на завтрак у нас были аппетитные булочки с корицей, лимоном и изюмом, рассыпчатая каша с маслом,  свежие фрукты и даже маленькие шарики настоящего фигурного мороженого!

 — Объедение! – Выдохнул кто-то.

 — Не обольщайтесь. Это, считайте, праздничный завтрак. Больше такого разнообразия не будет, — хмуро пробормотал Стеф.

— Но еда здесь, я слышал, даже в столовой все  равно хороша, — откликнулся Моэри.

Он оглядывался по сторонам – как будто кого-то выискивал, а, не найдя, облегченно выдохнул.

— Кстати, будьте поосторожнее со снежными оборотнями. Барсы, волки. Они на дух не выносят, когда им кто-то противоречит и пытается оспорить их власть. А молодняка тут полно,  — скривился Стеф, кромсая ложкой кашу.

Оборотень из компании нашего обидчика как раз подсел за столик с оборотницами и улыбался той самой красавице с пшеничными волосами.

 — Но что этого сына вожака прижали – может, и хорошо. Пока поосторожничают нарываться. Не знаю, чего так магистр Лограт за вас решился вступиться. Он ведь гаррейн, а они одни из самых сильных. Пограничная охрана, псы снежных владык, можно сказать. Представляете себе гончую зверюгу с рогами на голове и ростом с теленка?

Наш друг был просто кладезем информации с утра. Но Алиску ничто не могло испугать. Она задумчиво облизывала ложечку. Да так – что парни оборачивались. И вид имела хитрый  и заговорщицкий.

 — Пойдем, — бросил Моэри, поднимаясь, — а то опоздаем. Лли… ошэс сегодня немного занят, — шепнул он мне, — но либо в Храме, либо после него вы непременно увидитесь, тирра.

А вот и не покраснею. Ни за что. Лучшее, что я могу сейчас сделать –  это сделать вид, что меня эти намеки не касаются.

Глава 13.4.

Прошло всего полчаса с момента подъема, а толпа адептов уже стояла в холле. В портальный зал нас пустили впервые – и я тоже вертела головой. Но ничего интересного не видела. Серебристые стены с вязью синих узоров. Украшения в виде прозрачных сосулек над головой. И, конечно, четыре  арки порталов – сейчас глухие, тусклые  и выключенные.

— Подвинься, эльфийка, не у себя в горах, — меня пихнули.

Ну, кто бы мог подумать! Хотелось закатить глаза. Киллина Айшэл.

Блондинистая тирра орудовала локтями ловко – да так, что каким-то образом мгновенно оказалась рядом со скривившимся Моэри. Я только и наблюдала в полнейшем недоумении, как деятельная магичка подхватила его под локоть, налегла грудью  — и что-то защебетала, показывая белые  зубы и ямочки на щеках.

Кажется, кто-то решил сразу устроить свою личную жизнь. Вот только едва ли тир Ашарис был счастлив. Лучшее, что мне оставалось сделать – закрыть на это глаза. В конце концов, знакомого жаль, но влезать сейчас в отношения «теплой» парочки – себе дороже. Как-нибудь переживет липнущую красавицу.

Перед глазами снова встало лицо Ллиошэса Норитэли. Воображаемый эльф подмигнул мне холодно и лукаво, и на безупречном лице застыла ледяная усмешка.

 — Портал активен. Проходите группами по четверо, — гулкий голос проморозил в мгновение ока, — эмиссар Зимы замер у арки собственным прозрачным великолепием. Снова по телу прошла дрожь.

Сквозь тира Метели просвечивали плиты, но это никого не смущало.

Толпа зашумела, заволновалась, разделилась – и начала проползать хвостатой змеей (порой трехголовой) в обитель знаний. Или магии. Что она из себя представляет, и почему для всех это так важно?

— Иди. И найди себя, — прозвучали слова, когда мы с Алисой, Стеф и Маруна шагнули в круг белого света.

Я дернулась, обернулась, поймав на себе взгляд белых глаз без белка и зрачка. Вьюга мгновенно отвернулся. Желудок сжался, мир дернулся, размазался плоской картинкой, отчего я поспешно прикрыла глаза – и собрался в единую плоскость спустя несколько долгих секунд. Вышли мы уже в другом месте.

 — Вот это махина, — выдохнула Мара тихо.

Рядом вдохнули Стеф и Алиса. И было на что посмотреть. Хотя мы и появились сразу внутри помещения – его своды впечатляли. Потолок терялся в тенях, горели огни в высоких круглых чашах на четырех постаментах.  Завораживала игра теней на стенах.

А я почему-то вспомнила слова Ллиошэса.

Небольшие острые когти были все ещё непривычны, но легко прокололи подушечку пальца. А потом я подошла тихонько к одной из чаш, прячась за спинами прибывающих адептов, и уронила каплю крови прямо в центр горящего из ничего пламени.

Огонь зашипел, вспыхнул ещё ярче, на миг становясь ярко-синим. Дрогнул пол.

 — Тебе жертвую кровь свою, добровольно и с надеждой на милость, Великий, — прошептала, вспоминая затверженные у снежных уроки.

Пламя улеглось. Кажется, никто ничего не заметил. Зато я ощутила буквально спустя секунду тяжелый, проникающий под одежду взгляд. Завертела головой, заозиралась, но… померещилось. Никого не было.

Последним в портал вошел… нет, не эмиссар Метели. Незнакомый мне высокий мужчина, чья кожа была белее снега, а волосы – словно сотканы из тонкого талого льда.

 — Беремся за ручки попарно. Головами не вертим. Не дай лед ещё заблудитесь, с вас станется. По двору тоже не шастать, не пытаться исследовать территорию вне храма или набрести на сокровищницу.  На сегодня у нас смертей незапланированно, адепты, — заметил мужчина знакомым ледяным искристым голосом… эмиссара Метели.

Это что? Эмиссар?

Кажется, удивилась не я одна. Послышались вскрики, охи-вздохи, и даже  Стеф с друзьями и оборотни выглядели обескураженными.

 — Эмиссары Зимы имеют и обычные вполне земные тела. А ледяная ипостась – боевая и для перемещения по ледяной пустыни или иным магическим местам, — раздался голос Моэри.

От своей поклонницы он, кажется, избавился. Выглядел довольным и спокойным. Щурил оранжевые глаза, оглядываясь по сторонам. А ещё я заметила, что, в отличие от многих, Моэри чувствует себя в этом Храме как-то расслабленно. Почти… почти как дома?!

Мысль додумать не успела. Меня подхватили под локоть – и повлекли вперед.

 — Останавливаться здесь действительно не стоит, — вполголоса бросил полукровка, — как  и смотреть по сторонам лишний раз. У этих стен особая магия, они любят кружить… 

Любят? Не сомневаюсь.

 — А кому посвящен этот Храм? Святилище?  — Спросила негромко.

 — А ты не знаешь? – Алиска отбилась от команды и сейчас о чем-то шушукалась со Стефом, Маруна шла тихонько рядом с ними – ей составил компанию неприметный спокойный парень-маг, а мы с Моэри шли сбоку, ближе к стене.

Проход из величественного зала скользил вверх, и пока ничего примечательного здесь не было.  Хорошо, что все мы оделись. Было не жарко. Мерцали мягко стены, и то и дело мерещился в воздухе перезвон зимних колокольчиков.

 — Храм посвящен Вечному принцу, Первому и Величайшему правителю и основателю расы эльфов крови. Именно он создал сеть стихийных храмов.

— Вы ему… поклоняетесь? Прости, я просто, — просто что? Не успела многое узнать об этом мире?

— Я знаю, что ты пришла сюда не из нашего мира, Даанри, — вдруг посмотрел прямо мне в глаза Моэри Ашарис.

Он выглядел непривычно серьезным и не по годам взрослым. Вдруг подумалось, что парень много старше, чем кажется.

 — Откуда знаешь? – Спросила прямо. —  Здесь я снежная эльфийка, дочь снежного народа, и… Не Ллиошэс ли тебе  рассказал?  — Прищурилась.

— Я следил за ним. Приглядывал. Мы все же родичи, — в оранжевых глазах мелькнул смех, — ты верно заметила – я деймар. Но почти как ты – не по рождению, а по ритуалу. Мой старший родич по магии провел его для меня, чтобы спасти жизнь. Поэтому теперь я полноценный эльф крови. Как и ты станешь полноценной снежной эльфийкой. Со временем. Магии нужно пропитать тебя насквозь. Не зря твои новые родичи отправили тебя именно в Академию Пределов – это лучшее место для снежных.

Он был предельно откровенен. Настолько, что я опешила – просто не ожидала ни такого  разговора, ни…***А также сегодня:- 20% на шикарную историю 🐲Тонкости укрощения теневых драконов 2, или Попробуй не влюбись!Волшебные тварюшки, юмор, приключения, шикарный и коварный Владыка, попаданка, академия магии и многое другоеТварь-лорды – к неприятностям! Проверено на личном опыте.

Глава 13.5.

 — Не сердись и не напрягайся, — засмеялся друг – а кем ещё я могла его теперь считать? – коротко приобнимая меня за плечи. – Ты все узнаешь в свое время. Постепенно. Не торопись. Раз этот мир даровал нам новую жизнь – надо быть благодарными! И да, моя тирра… Не заводи себе больше фамильяров, ладно? А то разоримся штрафы платить!

Я вспыхнула. Я… я уже поняла, что кулаки чешутся! И в этот момент между нами вклинилась Киллина Айшэл. Одарила меня очередным искусно-злобным взглядом.

 — Тир Ашарис, мне как-то страшно и зябко стало… вы так интересно рассказываете, а вы не могли бы мне помочь отвлечься, хотя бы капельку? Простите, я немного побаиваюсь замкнутых пространств…

Пальцы девицы впились в плечо Моэри с неожиданной силой. Я лишь пожала плечами. Нет, конечно, можно было бы и спасти деймара от этой гарпии, но он не маленький, сам может справиться, если захочет. К тому же там ещё одна сбоку подбирается… предприимчивая тирра. Как бы не из свиты Киллины. Дружба-дружбой – а парня каждая леди отхватить норовит.

И вид у этой второй девы довольно воинственный, и в лапке она что-то сжимает… ставлю на неё!

Долго ли нам ещё идти?

Я пропустила несколько незнакомых студентов, завертела головой, чтобы найти Алиску или Стефа, да просто кого-то из нашей группы – и тут споткнулась о камень. Зашипела, пошатнулась, заскакала как горная лань на одной ноге, чудом не навернувшись.

 — Думала, что упаду, — выдохнула. Теплая плотная шубка распахнулась.

Мой голос прозвучал слишком глухо. Я резко выпрямилась, вскинула голову – и замерла. Вот тебе, Дана, и «полный песец». Упитанная какая скотинка, однако.

Не было ни ровных мерцающих стен, и коридора между ними, ни моих сокурсников. Не было никого и ничего. Только потолок, что терялся где-то далеко наверху, сумрачные своды и еле светящиеся стены. И снежная дымка. Легкая, едва уловимая, с алым отсветом, она стелилась под ногами.

Я стояла прямо у дверей, ведущих в темный провал незнакомого зала. Случилось самое худшее, о чем только нас предупреждали, голова твоя бестолковая, эльфа снежная! Я заблудилась! И даже честно пожертвованная капля крови не помогла.

По телу пробежала дрожь. Почему-то мне казалось сейчас, что за мной наблюдают десятки чужих глаз. Хищных, опасных, незнакомых. Внимательных. И они только и ждут того момента, когда я ошибусь. Я тихо выдохнула. В этом месте меньше всего хотелось привлекать внимание.

Забиться в какой-нибудь дальний уголочек, исчезнуть бы. Я попятилась назад. Подальше от хищно распахнутых дверей. Надо было хотя бы Обормотика с собой взять, все веселее было бы! Но не было никого. И как позвать фамильяров, и можно ли —  я тоже не знала.  Я вообще преступно много не знала об этом дивном мире, была как слепой котенок!

Ладонь легла на грудь. Перед глазами всплыло в памяти лицо Ллиошэса Норитэли. Робко стукнуло сердце. А если? А, может, получится?

Я представила себе чужое лицо. Холодное, словно из мрамора сотворённое. Высокие скулы, заостренный нос с тонкими крыльями, глаза – немного удлиненные к вискам, с пляшущим в них багряным пламенем. Губы надменно изогнуты.

Грудь опалило жаром, он потек по шее к голове, и по позвоночнику – вниз. К кончикам ног. Это было приятно. Ещё почему-то – очень спокойно. На короткий миг слабости ужасно захотелось домой. Обнять маму, прижаться к ней, вдохнуть аромат её любимого кофе со сливками и старого теплого свитера. Услышать, как азартно болеет на чемпионате мира по футболу папа… А не мучиться со всей этой чертовщиной.

Но я уже врастала в этот мир. С каждым днем. С каждым часом. Я резко распахнула глаза. Тьма вокруг стала гуще. А за моей спиной раздались подозрительный шорох и скрежет. Как будто ползло что-то… тяжелое.

Ни следа Ллиошэса Норитэли.

Ну, конечно. Когда у девушки случаются небольшие девичьи проблемы, то суровые мужчины предпочитают сурово и осторожно заныкаться в ближайший угол – и там и пересидеть. Авось, или девушка, или ее проблемы рассосутся.

Глава 13.6.

— Все самой делать приходится, — пробормотала в темноту. Стащила легкую шубку, завязав её на пояснице – я достаточно морозоустойчива.

Постаралась несильно клацать зубами от страха. И шагнула вперед. В черноту проема. Как та самая дура в ужастике, которая спускается ночью в подвал. Но…учитывая, что за спиной уже не просто посторонний звук был, а скрежет, шуршание и какие-то глухие хоровые шипения – какой выбор у меня был?!

Силы снежные, ледяная кровь, древняя суть, магия этого мира, если вы есть – помогите мне!

А уж кого назначить виноватым и отходить тапком – я потом сама разберусь!

Тихо-тихо. Ни зги не видно – только та самая тьма и клубится вокруг, кольцами свивается. Мне хочется спрятаться, закрыть глаза – и понадеяться на то, что меня больше  никто трогать не будет и удастся вот так тихо и почти мирно отсидеться.

Но это я надеялась, а… Нет, мои сапожки – из тончайшей кожи и меха скального кота, изготовленные снежными эльфами,  не подвели. Шаг был тихим, меня слышно не было – как будто скольжу  над полом, а не по полу  иду. Тихо-тихо-тихо. Все хорошо, ребята, все будет хо…

Что-то мягко ткнулось мне в ногу. Кожу вдруг закололи тысячи мелких иголочек. Я по инерции сделала ещё несколько шагов вперед – и застыла, зажимая рот руками.

Эт-то что такое? Я задохнулась, чувствуя, как лоб покрывает испарина и мне мигом становится очень, ну просто очень жарко. Молодец, Дана. Ты просто умница. Предупреждали же – держитесь вместе, будьте внимательными!

А теперь…

Посреди огромного почти пустого помещения я находилась вроде бы одна. Не считая черной завесы, которая наотрез отказывалась пропускать назад, в тепленький и уютный коридор. Здесь по краям у стен стояли высокие постаменты, на которые были водружены чаши. Большие и восхитительно ужасающие, выполненные  виде черепов, украшенных лианами, звездами, сосульками, снежинками…

И прямо из темечка пылал огонь, отражаясь в серебристых глазницах. Не уютный, оранжево-алый, с теплыми желтыми искрами, а зеленовато-синий.

Он играл бликами на причудливых настенных фресках, и мне показалось снова, что пространство как будто изогнулось и уменьшилось. И диковинные «подсвечники» выстроились в ряд вдоль узкой дорожки, ведущей вперед. Туда, где в дальнем конце зала что-то сияло нестерпимо-ярким светом.

И я бы ни за что в жизни туда не пошла, если бы меня не подпихивало под спину – в буквально смысле. Неведомая сила не давала обернуться, не давала сделать ни шагу назад – и тащила вперед, прямо на расправу! А я ещё слишком молода-а!

— Вот это, — слова вырвались, осколками эха разлетаясь по залу. Я сжала зубы.

На мраморно-снежном ложе покоился… настоящий принц. Не знаю, как назвать это существо иначе. Оно было словно соткано из завитков вьюги, снежной капели и морозных узоров. Такой же диковинный, нездешний и застывший в  своем великолепии.

Мужчина… полностью обнаженный, но будто прикрытый какой-то вуалью, которая не позволяла рассмотреть ничего лишнего. Его лицо было белее свежевыпавшего снега, а губы – алыми словно кровь. Вот ты какая, Белоснежка иномирная.

Шутки-шутками, а волосы незнакомца были все же белыми, серебристыми, как будто в них заблудилась метель из фейской пыльцы, пальцы – тонкими и увенчанными устрашающе длинными когтями, а на скрещенных руках покоился он… венец. Семь зубцов, семь нестерпимо сверкающих прозрачных камней, что горели огнем.

Незнакомец не шевелился. Не дышал. А в его груди… я быстро-быстро заморгала, надеясь, что мне померещилось. В его груди пульсировал в такт биению человеческого сердца ещё один камень. Белоснежный, как воды эльфийской Лаоши, реки у гор. И в самой глубине этого пугающего сердца дрожала маленькая золотистая искра.

Я откуда-то знала. Пока она горит – снежный лорд жив.

Не знаю, что дернуло меня, но в следующий миг я поняла, что опускаюсь перед диковинным ложем на колени. Снежная кровь, что жила во мне, нашептывала поступить именно так. Он Господин и Владыка, кому как не ему – кланяться?

В этот момент во мне не было ничего от попаданки с Земли. Мне хотелось лишь одного – склонить колени и отдать до последней капли все, что у меня есть, как верной дочери снежного рода. Нет, даже не снежного… нечто куда более древнее и могущественное взывало ко мне…

Я не решилась коснуться даже крышки хрусталя. Мороз пробирал насквозь. Нестерпимо хотелось помочь, спасти, что-то изменить…  Но что может адептка-недоучка, которая ещё ни одного заклинания не знает?

Мои пальцы мелко дрожали, когда я протягивала руку вперед. Коснуться его руки. Коснуться края покрывала – это было так важно, что тянущая боль начала выворачивать суставы.

Я…. Смогла. А потом пальцы соскользнули – и коснулись чужой руки. Холод вошел в вены, проморозил насквозь, оборачиваясь лютой стужей. Я не могла даже крика издать.

Глава 13.7.

И останется тут скоро одна красивая статуя одной очень глупой попаданки… Прикусила губу – не закричать от ужаса казалось самым важным сейчас.

Я сама себе казалась диковинной ледяной статуей, той самой, которой явился эмиссар Метели… Я никогда и никому не расскажу то, что испытала в этот момент. Я была всем – и ничем. Искрой, снежинкой  на далеких ледяных просторах, отблеском на шерсти снежных волков, песчинкой в мареве метели, что кружила над огромной заброшенной цитаделью, которая, как верный пес, ждала хозяина.

Прекрасные, ледяные, вымораживающие и чарующие голубые  глаза – бескрайняя синь без белка и зрачка – смотрели на меня. И я вдруг осознала, что достаточно лишь тени желания – и это существо заморозит не то, что мое сердце – а весь мир.

И потому стоит петь ему колыбельные, чтобы спалось покрепче…

Смешок на грани сознания мне, разумеется, примерещился.

Как и тихий шепот:

 — Измельчали… Но выбирать не из кого… Первые двое потомков моей крови будут. И ты – дева. Не моя. Жаль. Коли сможешь уйти живой – живи, храброе сердце. Мой час ещё не пришел, альвийка.

Мир мигнул – и я с тихим стоном распрямилась на камнях. Игла тонким ядом вошла под сердце, кольнула, вырвав хрип – и все исчезло. Все так же ровно мерцала корона, все так же не вздымалась грудь и сияло раскрытое всем ветрам ледяное сердце.

— Мира тебе и дому твоему, эмиссар Стужа, — произнесла я грозное звонкое имя, что пришло вместе с новыми ощущениями.

Показалось, что сосульки на потолке весело и насмешливо звякнули. Мира, дева? Тому, кто способен одним своим недовольством все обратить льдом? 

 — Ах-ох… ла-ла, что ж я раньше-то лапки не протянула, — пробормотала, слыша, как перекатывается нежной хрусталью голос. Мой голос. И совершенно незнакомый одновременно.

Холодно не было. Да что там – шубка казалась совершенно лишней. Я распрямилась легко, чувствуя вместе с удивительным приливом силы такую же всепоглощающую усталость. Да чтобы я ещё раз пошла на такую экскурсию? Лучше я буду адепткой-домоседкой! Да и братья ледяного принца не будут счастливы узнать, что я тоже в курсе их маленького секрета.

Маленького и смертельно опасного секрета, который не зря спрятали в защищенном  Храме.

Увлеченная своими мыслями и ошеломленная происходящим, я уже предвкушала, как со всех ног брошусь к порталу и вернусь в родное общежитие. И совершенно не подумала обратить внимание на то, что завеса за спиной не исчезла.

И в этот самый момент раздался ужасающий скрежет. Громкий и весьма… весьма впечатляющий.

Так же, как впечатлили меня и высокие вытянутые тени, похожие лишь самую малость на снеговиков из фильмов ужасов. Живыми существами они не выглядели – скорее уж одушевленными заклинаниями. Я уже слышала, что в этом мире бывает и такое. Если магия и воля какого-то существа достаточно сильны – они могут создать сеть заклинаний, в которые будет вложен определенный «алгоритм» действия. Такое вот магическое программирование. И необязательно эти самые существа, сотканные из заклятий, будут настроены на охрану. Или защиту. Они могут хоть дворниками работать – все зависит от пожеланий хозяина и отданного им приказа.

Глава 13.8.

У-у, а эти в самом деле немножко монструозных снеговиков с носами-морковками напоминают.  Глазюки красные-красные…

Какая прелесть эти ваши зимние чудовища! Сказала бы, что шкурка у камина пришла с доставкой  на дом, но… Шкурки нет! И тут обманули, что с заклинания взять?

Нас съедят или просто размажут? Пора бегать и паниковать? Я иронизирую, а сердце останавливается от ужаса. Потому что мне не справиться. Потому что эти твари, в глазах которых я – лишь симпатичный Рождественский пудинг (здравствуй, Алиса, вот и страна чудес!) – ни перед чем не остановятся.

Они хотят выполнить приказ. Это не хищники, с ними нет и шанса договориться. И не стой меж страшной снеговой кучкой и её страстным желанием сделать из тебя отбивную.

Спящий вечным сном смертельно раненный когда-то эмиссар был недвижим. Его не волновали ни скрежет, ни тряска пола, ни то, что та, в ком течет кровь его древнего народа, может стать закуской  для местной блистательной вязи заклинаний. Татуировка на груди молчала. Она молчала с того момента, как я вошла под своды Храма, один лишь раз отозвалась теплом, но я все ещё на что-то надеялась, оказывается. Зря.

Надо привыкнуть, Данка, что здесь нет прекрасных принцев.

Я едва сумела не броситься прочь. Едва успела отскочить, когда первая зверюга сделала выпад в мою сторону.

Хрустальный «гроб» мгновенно окутался пеленой, давая понять, что спрятаться в нем и составить компанию хозяину не удастся. Слишком поздно я заметила ещё одну статую неподалеку. Причем, судя по тому, что в руках этой статуи сиял багряным цветом источник магии – а уж его я, ни разу не видя, ощутила всей кожей, это и была статуя того самого Вечного принца. Основателя Храма.

В груди все вскипело. Во рту застыл неприятный привкус, но я изо всех сил хлестнула уже собственной волей по местным «снеговичкам», надеясь хоть бы ослабить вязь чужого заклятья. Мечтательница!

Я пока не понимала, как обращаться со своей магией. Не знала, что делать. Но даже если мне суждено здесь и погибнуть…  я не думала об этом. Не хотела. Но если даже не выйду из этого зала – снеговикам поперек  шарика встану.

Обдирая ногти, я ринулась к статуе. Шубка давно уже упала на пол. А я, прикусив губу, лезла по моему новому любимому деревцу. Непочтительно? Уж простите, Ваше Кровейшество. Извольте поработать моей подпоркой и спасательным деревом. А оперлась ногой о выемку, обозначавшую чужой сапог и подтянулась из последних сил, благодаря эльфийское тело за легкость на подъем и выносливость. Теперь я висела мартышкой на поясе статуи, пытаясь вцепиться пальцами в ее руку и отчаянно скользя.

Внизу скрежетали, выражая недовольство тем, что завтрак  убегает.

Уж извините, придется поголодать. Не кормят вас, что ли?! Кстати, вопрос, а нужен ли корм овеществлённым заклинаниям и умеют ли они, скажем, взмывать в воздух?

Пока не  будем о плохом.

Из последних сил я подтянулась, буквально распластавшись по желанной конечности статуи. Хорошо, что она такая высокая… Просто прекрасно. Но вот то, как скрежещут и скрипят заклинания… и как вокруг образовывается странно плотный магический фон…

Сглотнула. Данка, не плачь. Про степень рогатости местных «женихов» и  их характеры мы все поняли. В любой ситуации рассчитывай только на себя. Самый идеальный будет подход – и разочаровываться не в ком. И…

Я оборвала прочувственную речь, потому заметило кое-что интересное, что ещё мгновение назад не дали разглядеть не привыкшие к темноте глаза.

Сбоку  статуи, за границей постаментов, кто-то появился.

И, да, по закону подлости…

Я узнала его раньше, чем отблеском алого заката промелькнули волосы. Ллиошэс Норитэли плавно скользнул в проход между пылающими черепами, наклонив голову.

Мраморно-неподвижное его лицо напоминало древнюю маску. Губы сжались в тонкую линию. Брови сведены. Взгляд багровых глаз пробирался жалом под кожу.

Это был не тот эльф, что жарко целовал меня. Не тот, что насмешничал и играл с моими фамильярами. И совсем не тот, кем я привыкла его считать.  Я все ещё мерила всех по человеческим меркам, забыв, что здесь не Земля. И относиться здесь будут ко всему совсем иначе.

Нет, я не разозлилась за то, что он не бросился тут же с криком «Ладушка моя, как же ты так вляпалась, прыгай, моя принцесса, я тебя сейчас поймаю»! И даже мысленно парочку копий не метнула в застывшее лицо. Нет, это не Белов. И ни любой другой из моих сверстников и даже здешних сокурсников.

Мужчина медленно поднял голову, глядя прямо на меня. В глазах танцевали отблески пламени. Таинственные, пугающие, волшебные. У его ноги сидел огромный черный крылатый эшери – драк-кот смотрел так же внимательно, снисходительно и насмешливо, как и его хозяин.

Обернувшиеся уже в их сторону сторожевые заклятья, казалось, парочку совсем не трогали.

Так, я беру свои слова про принцев в наше время назад. В конце концов, девочки имеют право на свои маленькие слабости. Хочет девочка – возьмёт свое слово назад.

Помощь всё-таки явилась! И как вовремя!***Мои дорогие, присоединяйтесь! Вышел блог с очешуительным визалом по роману "Никакой Золушки не будет"! Жду ваших впечатлений и отклика!Кто больше нравится, какие персонажи, как виузал в целом?СМОТРЕТЬ ЗДЕСЬА также сегодня у нас Рубиновая пятница и мегаскидки -40%, на сцене очень горячие и властные драконы!ИСКАТЬ ЗДЕСЬ

Глава 13.9.

Я вдруг поняла, что смертельно устала. И от загадок, и от очередного испытания, которое, не скупясь, подкидывал новый мир. Я ведь просто хотела спокойно жить и учиться!  Просто наслаждаться новым миром, вдохнуть полной грудью, освоить магию, свыкнуться с тем, что вряд ли вернусь к привычной жизни на Земле…

Да снежные лапки, просто вернуться в студенческие будни!

Вот только…

Да, я… та самая упрямая дура, которая не хочет выглядеть слабой перед тем, кто достоин безусловного уважения. Ладно врать. Перед тем, кто ей нравится. А разве может стать равной та, что впадает в панику при малейшей проблеме? Разве какие-то чокнутые снеговички – это вообще достойная упоминания проблема для снежного эльфа?

 — Вы мне немножечко арену загораживаете, тир, — мой голос звучал хрипло, прерывисто. Руки затекли, статуя была скользкая, — у нас тут внеплановая дрессировка заклинаний.

 — И кто кого… дрессирует? – Голос деймара обрушился лавиной — глубокой, низкой, переливающейся.  – А то у меня ещё есть… парочка симпатичных заклинаний. С очень интересной вязью приказов. Если вам любопытно, тирра, могу их активировать, — и рассматривает свои когти, гад аленький, с огромным интересом.

Впрочем, у меня нет повода злиться. Только теперь я вдруг поняла и приняла этот мир таким, какой он есть. А вот эти вот намеки и сарказм… Я же запомню. Женщины вообще существа с хорошей памятью. Не сомневайся, милый. 

 — Нет, я заклинания маленькими партиями беру, — разлепила губы. Кожа на моих руках была снежно-белой, как будто пропитанной инеем, — так что только в следующий раз, милорд.

А потом… потом я подняла голову – и вгляделась в лицо статуи. Одухотворенное. Безумное. Прекрасное. Высеченный в камне эльф протягивал чашу с напитком, полную искрящейся древней магии, всем входящим. Вот только я уже видела эти брови вразлет, хищный разрез глаз, высокие скулы, острые крылья носа, складку у  губ. Я видела этот овал лица и изумительно похожую на настоящую тонкую косичку у виска.

Только на голове статуи был ещё и венец – тонкий обруч из одиннадцати мелких зубцов, лишь в главном из которых сиял багряным светом рубин. Или не рубин? Казалось, что в камне вращается сама кровь, освещая надменное и выразительное  лицо Вечного принца.

Я стиснула зубы. Молодец, Данка. Умеешь ты мужчин выбирать – один другого краше. Бабник и обманщик Димка, психованный маньяк Корней, а вот теперь – древнее чудовище. И страшно представить, насколько «обрадовался» этот мужчина нашей с ним связи. Я уже успела кое-что вычитать в библиотеке про такие вот узоры. И полученная информация ни капли не радовала.

Драк-кот тебя покусай за пятки!

Я видела, что мужчина уже хотел что-то сказать. Да, его позабавил наш обмен любезностями, но тянуть время Ллиошэс не собирался. Уже руку поднял, чтобы вмешаться и устранить всех этих снеговичков одним эффектным движением кисти. Он-то мог. И планировал это сделать, недобро поглядывая на сияющие в полутьме храма заклинания.  Но… Я так не хотела.

Это просто очередной урок. Справлюсь сама – хорошо. Нет – так тому и быть. Но жалкой и слабой в его глазах я не буду. И пусть другие считают, что попаданка тронулась умом, есть порой кое-что дороже желания побыть маленькой и слабой принцессой.

Я отвернулась. А потом… протянула руку и, не давая себе ни секунду на раздумья, сунула её прямо в источник магии.

Пальцы  закололо. Вздрогнул зал. С мявом отскочил незнакомый драк-кот, сцепившись с появившимся откуда-то Микеланджело. А с моей  ладони сорвались две яркие алые молнии, разветвились – и пять лучей ударили прямо… в несколько заранее выделенных мною узлов уникальной заклинательной системы «Снеговичок-Монстрячок».

Слабое потрескивание. Вспышка. Шелест. И вязь заклинаний распадается, оставив лишь клочья снега на полу.

Да, они вскоре соберутся, но… это победа! Моя победа! Ведь я маг без году неделя…

Правда, посмаковать «победные» мысли мне долго не удалось.

В эту секунду в голове помутнело, пальцы разжались – и я полетела вниз.

Ух, эльфы летают к дождю, Данка?

Глава 13.10.

Я даже испугаться толком не успела.

— Можешь открывать глаза, воительница, — хмыкнули над моим ухом.

Я открыла глаза. И очень захотел их тут же закрыть, увидев над собой лицо деймара.

Я не совсем понимала, не мерещится ли мне это все. Не надумала ли я… Что тот, кто жил тысячи лет назад, сейчас стоял и с улыбкой смотрел на меня, прижимая к себе. И все-таки это было.

— Только ты, наверное, во всем мире, нарушила сразу все магические  законы и правила, — багряные  глаза полыхали. И ноющим щекочущим теплом отозвалась на груди предательница-татуировка, — коснулась того, кто был запечатан в то время,  когда я только набирался сил. Окунулась в живой источник – и не сгорела на месте.

Прохладные пальцы коснулись моей щеки.

— Дайана, — назвал он мое настоящее имя, — дитя снежной крови. Значит, в тебе течет кровь Первых. Эмиссаров. Детей Зимы. Воплощений силы мира. Называй их как хочешь. Таких существ осталось мало. Нет, это не даст тебе особых преимуществ, не сделает из тебя… о? Как вы там говорите? Супергерл? – Он приподнял бровь. – Но кое-что все-таки ты можешь… Пора мне привыкнуть, что мир не ошибается.

И, не думая даже отпускать меня с рук, этот интриган повернулся – и пошел из зала прочь.

Впрочем, шли мы недолго. Эльф прекрасно ориентировался в  собственном… храме. Коснулся какого-то плоского камня — и открылся провалом новый переход. Я попыталась слезть с чужих рук – но меня только крепче прижали к себе, посмотрев так, что я сочла за лучшее затихнуть.

 — Храм играет с чужаками. Но никогда ещё не  было так, чтобы он выбирал жертву с порога. Вы приглянулись ему, Дайана…

Длинные когти запутались в моих волосах.

— Почему  никто не вернет эмиссара Стужу? Ведь его братья… наверняка пытались? – Спросила тихо. – И почему вы позволили оставить его в вашем Храме?

— Эмиссар служит неплохой батарейкой для Академии, — холодные черты лица деймара осветились от огоньков в глазах, — а источник надежно запечатывает его, не давая очнуться. Заметь, ты не сможешь об этом рассказать, — коготь почесал меня по носу.

Ну как любимую зверушку!

— То есть вы делаете это намеренно… — Я не обвиняла.

— Никто не знает, в каком настроении и состоянии будет эмиссар Стужа и сможет ли очнуться и восстановиться вообще. Тогда как одно неосторожное движение – и я не уверен, что все хранители этого мира смогут его удержать.

Я не стала ему говорить, что когда придет время – никто удержать и не сможет. Эмиссар спит, лишь пока не придет тот, кому под силу его разбудить и излечить. Не знаю, насколько он безумен, но не верю, что уничтожит этот мир. Я видела частичку  его души. И она навеки поселилась и во мне. Его любовь к снежным просторам, танцам вьюги, песням метели, невероятным пугающим существам, сотканным из зимы и мрака.

Нет, Стужа не добр. Но он – плоть этого мира. И его пилюля. Горьковатая, но полезная.

 — Не к добру вы так задумались, тирра, — усмехнулись мне. А когти сжались крепче.

 Я ощущала, что каждую секунду, что я проводила в его руках, Принц Крови излечивал меня. Легко. Непринужденно. Виртуозно. Пугающе.

— Я думала об эмиссаре, — пожала плечами. – Мне нужно благодарить вас за спасение, Великий Вечный лорд?

У меня не получалось испугаться по-настоящему. Даже сейчас.

— Ты, разумеется, можешь поблагодарить. Я не буду против. Ведь теперь ты прошла сразу два посвящения. Стужа будет надежно оберегать тебя – ведь через тебя он теперь сможет наблюдать за миром. Ты же не думаешь, милая снежная кошка, что Храм бы утаил от меня ваше слияние? Я позволил его, — в голосе Ллиошэса звучала властная непререкаемая уверенность,  — потому что так будет правильно.

А своими руками действовать не мог. И воспользовался моими. Нет, какой великолепный, умный, хищный гад! Всем гадам гад!

Гадский  гадус. Великолепнейший гадо…

— Восхищайтесь потише, Дайана. Мне очень приятно, но ещё немного – и я начну смущаться, — заметили мне на ухо.

Глава 13.11

А потом меня опустили на уютную кровать, укрытую невероятно пушистыми теплыми шкурами. Комната была небольшой. Горели два магических ночника, позволяя оценить обстановку.

Высокий потолок, пустой камин в углу, стол, высокие стеллажи с книгами, дверь в соседнюю комнату…

 — В свое время я здесь жил и работал. К тому же это было безопасно. Здесь, в отличие от дворца, меня было почти невозможно убить, — рассмеялся коротко деймар, показывая крепкие острые  зубы.

— Зачем я вам? – Нет, я не собиралась задавать этого вопроса, но…

 — А зачем мужчине женщина, тирра Дайана?  — Алые волосы щекотали щеку, но мужчина быстро выпрямился.  – Впрочем, сейчас не время для разговоров. Я исцелил и полностью восстановил вас после вашего небольшого приключения.

 — А Микки? – Встревожилась я.

— Они с Рейшиссом разберутся между собой сами. Рейшисс не мой фамильяр, но с завидным упорством таскается за мной.

Мужчина отошел, чем-то тихо шурша.

 — Вижу, у тебя очень много вопросов, Дайана, — в темноте блеснули алым глаза, — Понимаю твое любопытство, но отвечу кратко. После моего победного шествия по миру я правил довольно долго, пока мне все это не наскучило, и я не отправился в очередное путешествие, где весьма глупо, — дернулись крылья носа, — попал в ловушку и практически погиб. Для всего мира я умер – и фактически так и было.  Лишь спустя века небытия я сумел восстановиться благодаря своим Храмам – и с этой секунды мир призвал меня к себе на помощь.

 — Вы действительно один их хранителей? – Охнула я.

 Я уже слышала и читала о них. Пятерых хранителях, которые стояли на страже равновесия мира, оберегали порталы в иные миры, не позволяли пронести сюда разрушительные технологии, укрощали стихии и занимались другими, неизвестными непосвященным вопросами.

Вторым известным хранителем был дракон Метели, Неймир Айто, ректор Академии Серебряной Крови. О других было почти ничего неизвестно.

В этом мире я ухватилась за слишком большой кусок пирога. Зачем только зимний бал свел меня с Владыкой эльфов Крови? Я не была так наивна, чтобы произносить слово «бывший». Не бывает бывших основателей целой расы.

Вот только деймару, кровавому и жестокому чудовищу, было совершенно наплевать на мои раздумья.

 — Можешь оплакать свою судьбу над кружкой какао. Ешь, Дайана.

Прямо перед моим носом замаячил поднос, на котором исходила паром поджаренная картошка и мелко порубленное мясо под каким-то соусом.

 — Уж извини, готовил не я. Как говорят на Земле? Приятного аппетита, Дайана.

После чего этот невыносимый тип сел на край постели с точно таким же подносом, только заваленным едой под завязку – и в комнате воцарилась тишина, прерываемая звоном приборов и щелканьем голодных челюстей.

Лишь спустя добрые полчаса я смогла найти в себе силы, чтобы откинуться на подушку и прикрыть сонно глаза. Хотелось подремать. Я, как наевшийся бурундук, была благодушна и спокойна. Ухватить орешки, заползти в нору, и… Эх. Все, что мне требовалось – тихонько свить свое гнездо и не попадаться на глаза всяким эльфам.

Но это было невозможно.  Так же, как и многое другое.

Все, что мне оставалось – смириться с происходящим и попытаться извлечь из этого пользу. Например… хорошо бы узнать, удалось ли помочь снежным? В безопасности ли малышка Май? Я вдруг поняла, что очень скучаю и по ней, и по Адари, и по Каэллиру.

Тихонько усмехнулась собственным мыслям.

—  Мы ещё долго здесь будем? Наверное, меня все обыскались? И ведь зачем-то нас привели в ваш Храм, — спросила, приоткрыв глаза.

Чуть не пожалела об этом. Потому что пылающие багровые очи напротив могли довести до заикания кого угодно.

 — Вас привели познакомиться, — глубокий низкий голос пробирал до самого сердца, — с магией, что охраняет Академию. Вернее, познакомить её с вами. Магия смотрит на вас…  Малый источник определит тех, чьи помыслы нечисты. Тех, кто пришел в Академию с целью навредить, кто несет с собой ненависть и разрушение. Или тех, чьи силы слишком малы, нестабильны или просто неподходящи для обучения здесь. Преподаватели могли заметить не все. Источник вынесет окончательный вердикт, и…

 — И превратит неугодных в статуи?  — Прищурилась. Что-то случилось с тем адептом, чье место я заняла.

 — Нет. Этого источник не сделает, — опроверг мои домыслы эльф, — даже не пытайся выяснить то, что тебе не положено, Дайана, — улыбка на его лице была мимолетной – и все же я залюбовалась.

Строгое и холодное лицо преобразилось, словно осветилось изнутри.

Он стал казаться моложе. И как будто… ближе? Естественнее? Как однокурсник, с которым можно пошутить и посмеяться, а не древнее чудовище из легенд. Впрочем, не стоит забывать о том, что чудовищ чаще всего создаем мы сами. Преступным равнодушием, жестокостью,  готовностью уйти в сторону и пройти мимо чужой беды.

Именно люди порождают настоящих чудовищ.

Но что-то я отвлеклась.

Глава 13.12.

 — Вы не знаете, кто это делает? Не знаете, но ищете? Кто-то превращает адептов в ледяные статуи? – Бросила я наугад.

Нет, выражение лица деймара осталось таким же каменным. Но я буквально всем телом ощутила сложносоставную эмоцию неудовлетворения и желания поточить коготочки.

Да, в Академии Пределов творилось неладное и, похоже, есть кое-что в мире, что неподвластно даже Вечному принцу. Хотя мне все ещё было невыносимо сложно, почти невозможно осознать, что вот это существо из плоти и крови рядом со мной, полный сил, дышащий и эмоциональный мужчина настолько стар, что, наверное, даже наши фараоны покажутся ему детишками в песочнице.

Впрочем, оставим.

— Слишком много вопросов, снежная.

Алые волосы стекли кровавым ручьем на покрывало. Несправедливо мужчине иметь такую красоту, а женщинам… три волосинки, заколотые  бантиком. Нет, сейчас-то мне есть, чем похвастаться. А вот мама всегда мечтала о длинных волосах, но… стоило им отрасти – как тут же лезли!

 — Мне кажется, я имею на них право, — твердо посмотрела в холодные  глаза, — наша сделка все ещё в силе, не так ли?

— Ты так изящно хочешь выведать, помог ли я твоим родичам? – На меня подняли бесстыжие алые  глаза. – Я решил проблемы снежных, спи спокойно, Дайана…

В холодном голосе промелькнули задумчивые  нотки.

 — Им точно больше ничего не грозит? Вы… — поерзала от нетерпения, — выловили всех заговорщиков? А вы уверены, что они не смогут выбраться и…

— Они уже никуда не выберутся, — оборвался меня деймар. И что-то в его взгляде остановило от расспросов.

Ну что ж, не слишком хочется портить аппетит рассказами об унылых кусках некой субстанции из асоциальных элементов.

— Тогда… вашу пропажу я вам вернула. Вернее, Игги, — я капельку смутилась, — вы помогли нам с угрозой снежным. Бал Перелома ещё только близится – и двойка вам, адептка Нариэ, что так и не узнали о местных обычаях по поводу танцев, — поэтому не совсем понимаю, почему вы все же пришли за мной сейчас – и спасли?  — Спросила прямо.

Грудь обожгло знаком. Я вдруг поняла, что Ллиошэс злится. Впрочем, нельзя сказать, что я не пыталась разозлить его специально. Я пыталась понять его. Пыталась осознать, насколько далеко я могу зайти прежде, чем меня остановят, и чем мне это грозит. Нет, я не самоубийца и пока в своем уме. Но слишком уж сильные эмоции вызывал у меня деймар. Влюбиться в такого – уже само по себе то ещё приключение.

А он куда опытнее, чем миллионы смертных. И что там было в его жизни в те самые темные века на рассвете магии этого мира — только он и знает.

Ох, колючки снежные, вот нельзя было подобрать мне кого-то доброго, нежного, покладистого, внимательного и вообще – прелесть?! Мне показалось, что в воздухе промелькнул серебристый след и раздался громкий звенящий смешок. Но откуда бы здесь взяться снежным фейкам?

— Мне бы хотелось вернуться к остальным и тоже пройти проверку. И благодарю за спасение и за еду. Вы очень помогли мне.

Спасли жизнь. Или, по крайней мере, спасли от нескольких неприятных переломов. Но я слишком хорошо понимаю, чего могут стоить не вовремя сказанные и неосторожные слова. Особенно, в этом месте. И поэтому  молчу. Молчу даже тогда, когда чужая ладонь на миг накрывает мою, сжимая пальцы.

Молчу, моргая, когда мужчина в одно слитное  движение нависает надо мной. Его грудь едва заметно вздымается, а потом он обхватывает длинными паучьими пальцами мой затылок – и целует. Снова. Выбивает дух. И больше всего мне хочется потерять себя, раскрыться ему навстречу, позволить исследовать мои губы, увлечь в этот танец, от которого в горле ком, а в животе – мелкие песцы хороводы водят, но…

Моя ладонь упирается в его грудь. Я сжимаю зубы, понимая, что если он захочет – противопоставить ничего не смогу. Но… удар сердца. Другой. И Ллиошэс останавливается.

Все такой же хладнокровный, совершенный и ни капли не растрепанный. Только глаза щурятся и когти вылезли. Острые, твердые, блестящие.

 — Ты уже прошла проверку магии у главного источника, Дайана. И если бы не подходила этому месту – то уже составила бы компанию эмиссару Стуже. С той разницей, что ты бы стояла в главном зале той самой ледяной статуей, а то и вовсе разлетелась бы на осколки. Впредь думай, куда руки суешь, тирра.

И вроде бы тон ровный, холодный, а в глазах бурлит и сверкает что-то тревожное. Как будто… он за меня испугался. Привидится же.

 — Выдумщики вы, однако. С огоньком, — пробормотала, стараясь не выдать того, как ослабели руки и ноги.

— Все так говорят про деймаров, но забывают почему-то, что и остальным народам есть, чем похвастаться, — оскалился Принц.

— Да и я не стала бы спорить. Все хороши. Вы хотя бы честно признаете свои особенности, — хмыкнула коротко.

По искоркам удовлетворения, вспыхнувшим в чужих глазах, поняла, что эльф остался доволен. Наверное, в этот момент я порадовалась и позавидовала эльфам крови, у которых был покровитель, готовый  защищать свое детище ото  всего мира.

 — Дево-учка моя! Фр-ряф!  — Мигом откуда-то вынеслась огромная кошачья булочка на лапках – и ринулась на меня.

Булочка была рыжей, взлохмаченной, с подранным усом, и в ней я с легкостью определила Мэйкелинджа.

Похоже, мой рыжий драк-кошка вышел победителем из схватки. И даже сейчас выгнул спину и угрожающе заурчал на тира Ллиошэса. Герой мой! Защитник! Вот хоть кто-то меня действительно искренне любит!

— Не тяни лапы-у, Вауше Кровеу-ейшество! Пока мне-у выкуп не заплау-тишь – не косись! Не даум девицу испортить!

А за выкуп можно, получается?

Я задумчиво приценилась к распушившемуся рыжему хвосту. Вот быть ведь кому-то бритым.

Но в этот самый момент из воздуха соткалась фигура эмиссара Метели – такая же прозрачная и ледяная, как раньше, и гулкий голос спустил с небес на землю:

—  Вас ждут у выхода. Это Храм магии, а не место для страстной ночи, Вечный.

Щеки загорелись. Я дернулась, понимая, что осталась в одной только форме. И теплый свитер, и моя шубка – все было безвозвратно утрачено.

Но в ту же секунду в воздухе появилось прозрачное бесформенное создание, похожее на мыльный пузырь – и прямо перед нами упала та самая чудесная теплая зимняя шуба. Голубоватый снежный шар исчез, тихо запели невидимые колокольчики.

А я поспешно подскочила, понимая, что нужно уходить. Слишком многое было сказано, но недосказано – ещё больше.

Глава четырнадцать. О тонкостях магической зоологии и зубастых оленях.

Ответственно заявляю, что содержать целых три энергичных, нахальных, пушистых, очаровательных и не в меру энергичных комка шерсти – это тот ещё геморрой! Особенно, когда занятия идут уже неделю, ты ни  ледяного осколка не успеваешь, проблемы с учебой растут как снежный ком, а единственное, что утешает – это весточка от Владыки Каэллира.

Родители получили письмо, где было написано, что я встретила на празднике Алиски давнего хорошего знакомого, с которым меня свел Корней, и мы рванули за границу по горящему туру.

Простенькие чары доверия успокоили и внушили полную уверенность в правдивости сказанного. Да, я переживала. Но уже меньше. Мы обязательно встретимся! Что касается Алиски – тут было все куда проще.  Её мать – известная модель – проживала сейчас где-то на берегу Франции и вела очередные то ли курсы, то ли какой-то отбор в модельное  агентство. А отец и вовсе давно уже с ними не жил – и об Алисе вспоминал ровно на день её рождения.

Вот разве бабушки-дедушки… Но, как оказалось, я переживала зря. Родственники Алисы, как и Лилька, как и наши одногруппники, оказывается, чудесным образом просто «забыли» о том, что мы праздновали Новый год вместе. И о том, как именно праздновали. Все они считали, что мы сорвались с каким-то знакомым в вояж чуть ли не в Альпы, а то и вовсе – в Гималаи.

Портал в другой мир стер из их памяти все, что могло бросить подозрения на происходящее. Как объяснил мне в послании Каэллир – это был желаемый и наиболее благоприятный исход. Порталы, особенно, открытые накануне Перелома, могли обладать самыми разными свойствами.

Нам повезло. Этот новый мир как будто сам стремился стереть себя из памяти чужаков, чтобы никто не тронул тех попаданцев, которые явились сюда по своей воле или по случайности.

— Не понимаю! – Обессиленно пробормотала, отбрасывая со злостью перо.

Перо было неудобно держать, я никак не могла привыкнуть, хотя на свет оно производило вовсе не чернила, какую-то  созданную магическим образом пасту, похожую на то, чем писали земные гелевые ручки.

— Не понимаю! – Повторила, продолжая смотреть на учебник по «Основам контроля магических потоков».

Ну и как я должна «заглянуть внутрь себя, заставить силу течь мерно и спокойно, не бурлить и не позволять взять главенство»? Да я даже простейшее магическое упражнение никак не освою!

И это было правдой. Если История, География, Расология, даже Древние языки – давались мне если не легко, то и не заставляли трястись бешеной белкой, то магические предметы… А ведь у первокурсников их пока почти не было!

Только «Основы магической силы», которые преподавал многоуважаемый тир Фейр Лограт и «Контроль силы» под руководством знакомого уже эльфа Эльсарина Рэари. Хотя нам обещали Ллиошэса… вернее, Вечный Принц обещал, что будет преподавать. И не только преподавать, но и будет нашим куратором.

Но… пусто. Он как будто исчез из поля зрения после происшествия в Храме. И лишь изредка ныла грудь, мерцал таинственный знак, прокладывающий новую тропку нашей судьбы, да снились сны.

Я их почти не помнила. Только жар чужих рук, легчайшие прикосновения и жадное желание обнять, слиться с ним, не отпускать. Кого? Клыкастого чужака? Пустые фантазии.

Куда печальнее, что с Алиской у нас были разные занятия, и пересекаться удавалось не часто.

Я так и уснула, не справившись с домашним заданием.

И закономерно, что на следующий день спросили именно меня. Все потому, что помимо Фейра Лограта, который  относился ко мне ровно и холодно, но с некоторым пониманием, в паре с ним работал ещё один преподаватель. Маг холода, Тейсар Штарн. Магом он был слабым, но очень искусным в тонких плетениях, что позволяло ему делать сильным противникам немало гадостей.

Возможно, из-за магической силы. А, может быть, потому что, что тир был на четверть оборотнем – непризнанным и ненужным в стае, характер его был безнадежно испорчен.  Тейсар был отличным преподавателем, но человеком с гнильцой.

Не знаю, почему он прицепился именно ко мне из всей  группы, но доставалось мне на каждом занятии, стоило тиру Лограту уйти или отвернуться.

Вот и сейчас… Тейсар знал, как плохо мне дается эта тема. Знал, но…

— А продемонстрирует нам  простейший выброс силы и контроль над ним тирра Нариэ! – Пропел этот… дикобраза родич, надменно взирая колкими серо-голубыми глазами.

Был он, к слову, жгучим брюнетом.

— Да, тир Штарн, — вздохнула тихо себе под нос.

— Профессор Штарн! – Сверкнули на меня глазами. – Понимаю, что память у вас истинно девичья, адептка, но если вы так плохо будете запоминать простейшие вещи, то вряд ли долго продержитесь в лучшем учебном заведении окрестных стран. Впрочем, девам вашей расы низменное образование и ни к чему…

Я только зубами заскрипела. Эта  нападка была ещё одной из самых безобидных.

«Тир, прошу вас, держите ваши мысли и ваше… отношение при себе», — очень хотелось мне сказать.

Но я не сказала. Просто понимала, что после этого лететь мне… Тут разве что Вечный Принц поможет. Вспомнила о том, что я на самом деле – снежная принцесса. Вскинула гордо голову, изящно кивнула, смотря снисходительно и понимающе, как учила Адари.

Все равно отыграется.

 — Выброс силы должен происходить всегда под контролем мага, — произнесла заученную фразу, — мы должны соизмерять силы. Если даже в нас бушуют эмоции – необходимо их приручить. Укротить. Успокоить. Нам нужно четко осознавать и понимать, что каждый необдуманный  шаг – шанс навредить тем, кто рядом. Поэтому…

 — Много разговоров. Разговорами будете заниматься с подружками, а сейчас извольте выполнить практическую часть!***Напоминаю, что библиодень продолжается! -50% на все самое волшебное - такой распродажи вы ещё точно не видели!Есть шанс пополнить книжную копилку классными историями прямо сегодня!Межгалактическая Академия Псиона. Курсантка по приказу. Мария ВельскаяТонкости приручения магических тварей. Мария Вельская

Глава 14.1.

Мне кивнули в сторону «купола» — защищенного пространства для практики.

И да, я старалась держать себя в руках, хотя в груди все сжималось от обиды. Ведь уже на раз переживала подобное, и все равно – как в первый. Взяла  себя в руки. Данка! Ты почти как самурай. Бусидо, кодекс, помнишь? Вот и молодец.

Я, конечно, не настолько фаталистка, но…

Вчера не получилось – сегодня выйдет!

 — Мряу, — робко подтвердил Обормот из кармана формы. Увязался за мной, паршивец!

 Я сосредоточилась. Прикрыла глаза. Поймала подбадривающий взгляд Маруны и внимательный – Моэри. Да, я не говорила им о своих проблемах. Комплекс отличницы. 

 — Да в ней магии – пшик, — хихикнула та самая худенькая девочка-«ромашка», что на представлении говорила о своей большой «любви» к окружающим.

Кто-то засмеялся. Я сжала зубы.

 — Смелее, адептка. Это самое простое, что только можно представить, — с фальшивым сочувствием заметил Тейсар Штарн, мимоходом бросая взгляд на себя в зеркало и поправляя неровно лежащую прядь волос.

Сосредоточься, Данка! Ведь в тебе должно быть много магии! Ты же поступила, преподаватели подтвердили! И мои снежные приемные родители – тоже. Они были уверены, что магия снежных разбудит во мне силу. Мороз я переносила легко, но это была скорее видовая особенность.

Я ведь уже колдовала – пусть не так, пусть улавливала чужие намерения…

Вдох. Мир сужается до моих попыток. Я пыхчу как еж, пытаясь погрузиться в себя и нащупать то, что позволит мне почувствовать и выбросить из себя силу. Но я чувствую только голодный желудок – опять не успела позавтракать. Он жалобно урчит на свою непутевую хозяйку, бедняга.

Я не могу оказаться настолько бездарной. Я ведь всегда хорошо училась. Учеба была моей отдушиной, помощницей, утешителем. Я была честолюбива. Мне нравилось, что у меня получается, что может быть я и слаба телом, но мой ум при мне. А теперь?.. Теперь я на месте тех, кто мямлил, прятал глаза и не мог связать на семинаре и двух слов?

Выдох. Бесполезно. Я ничего не чувствую. Ни искорки.

 — Вы решили поделать упражнения? Разминку? Ничего, скоро у вас начнутся пары Физической нагрузки, а мой урок не для этого, адептка! – Выводит из себя язвительный голос Штарна. – Это все ваши потуги?

Кто-то смеется. У меня горит лицо. Только что Маруна без всяких проблем проделала это упражнение, выпустив хоть маленькую и прерывистую, но уверенную струю силы. Поток. А я хуже местных? Настолько необучаема?

Злые мысли колют разум, жалят, горит лицо, а в глазах стоят непролитые слезы, которые  я точно никому не  дам увидеть. Я сжимаю зубы.

— «Ужас» вам, адептка. Вы плохо готовитесь к занятиям. Боюсь, что на очередном совещании придется поставить вопрос о перепроверке способностей и реальности нахождения некоторых адептов в нашей Академии, — Штарн кривит губы, — извольте явиться на дополнительное занятие сегодня, в восемь вечера. Сюда же. Я потрачу  на вас часть личногодрагоценного времени.

Это… неожиданно. И в подобном приглашении кроется какой-то подвох. Замечаю, каким торжеством сияют глаза Киллины Айшэл. Она записала меня  в личные  враги и не устает тыкать «палочкой» по этому поводу. Я догадываюсь, что дело ещё и в Моэри, который предпочитает проводить время со мной и Марой. Иногда к нам прибивается Стеф.

Кусаю губы.

 — Я приду, профессор. А Храм меня принял. И его волю вряд ли получится оспорить, ведь я только начинаю учиться, —  поддаюсь порыву.

Снежная королева из меня пока выходит плохо, хотя я и чувствую, что понемногу меняюсь.

 — Вон из кабинета. Для вас занятие окончено, — кидают на меня яростный взгляд.

Лограта сегодня нет. Штарн может творить все, что душе угодно.

Слезы не пролились. По крайней мере, до тех пор, пока я, наспех покидав вещи в сумку, не вышла из аудитории.

 — Мряуф? Мыр-мррряу? – Протяжно спросили, как только я замерла посередь коридора.

 — Да, малыш, я о тебе помню, — вздохнула.

Карман зашевелился, и оттуда вылезла смешная ушастая голова. Котенок растопырил толстые лапки и пополз, цепляясь коготками, вверх по моей руке. Дымчатая шерстка переливалась, вокруг кружили снежинки.

 — Вот так вот. Я недостаточно хорошо умею контролировать магию, чтобы здесь учиться. Видимо, всей снежности на смазливую физиономию хватило. Да лучше бы какой была, такой бы и осталась, но с нормальной послушной магией! – Бросила в сердцах.

Ведь есть она, сила, есть! Но повиноваться мне не желает!

Глава 14.2.

В этот миг мой Обормот легко взмыл в воздух и закружился вокруг. Ткнулся носом в плечо, а потом развернулся  — и поплыл по коридору. Вокруг было тихо, пустынно, занятия в разгаре. Что происходит?

— Ты мне хочешь что-то показать?  — Легкий азарт шевельнулся в душе.

И ещё кое-что. Четкое ощущение, что мне нужно туда пойти. Жизненно необходимо. Если я хочу  остаться в этом мире, найти себя, принять себя не только на словах. Я шла. И шла. И шла вперед. Взбиралась по лестницам и снова спускалась вниз, пару раз пряталась от мимо проходящих, кажется, прошла мимо библиотеки и свернула куда-то направо, в старую часть замка.

Я слышала, что раньше Академия Пределов была чьим-то родовым замком, который после отдали под Академию.

Была мысль позвать Игги – мало ли, что там малыш чудит – но на это не было времени.

Идем. Идем. Идем, — каждый раз подгонял меня тихий шепот.

До тех пор, пока мы не достигли двери.

Обычной двери с резной ручкой. Она пряталась в какой-то кладовке, и сейчас, при моем прикосновении, мягко замерцала синим светом. Почему-то запоздало мелькнула мысль, что я слишком мало знаю о магии. Слишком самоуверенно я бросилась за зимним духом. Даже вопросом не задалась, зачем он меня сюда привел?

Я хотела дернуться, отшатнуться, но в этот момент словно кто-то невидимый перехватил надо мной контроль. Мои пальцы уверенно легли на дверь. Коготок на моем собственном пальце расцарапал запястье и кровью вывел незнакомую руну.

Удар сердца. Второй. Третий.

Возмущенный крик на грани сознания.

И дверь распахнулась холодным зимним светом, отсветом ушедших дней, последним прощанием. Пахнуло леденящим холодом – и меня затянуло вперед, словно проталкивая сквозь плотную невидимую преграду.

«Ты хотела силы, снежное дитя. Я дам тебе её. И даже больше, чем тебе бы хотелось. Я исправлю огрехи ритуала – мне не нужны подпорки в виде силы крови. Ты хочешь быть достойной принца Крови? Мир уже начертал свой знак на вас».

Холодный голос пронзил иглой насквозь, вымораживая все чувства, как будто я ухнула в глубокую бездну океана на самое дно.

Мне не нужен приказ мира! Мне нужна настоящая, а не навязанная любовь!

«Смешная. Она бывает только настоящей. Я не знаю ваших чувств. Но я вижу истину. И помогу тебе… Решаешь ты», — меня окатило брызгами из льдинок.

Почему-то босые, мои ноги коснулись пола.

Рядом урчал и мяукал довольный жизнью Обормот. Слова того, кто говорил со мной, отпечатывались плитами в голове. Сердце не ускорило бег – почти замерзло. И у меня было лишь несколько минут, чтобы решить. Чем я буду платить за такую услугу. И что мне хочет предложить Спящий эмиссар Стужа.

Я прикрыла глаза. Вдох. Выдох, дорогая. Вдох. Выдох. Дыхательная гимнастика, между прочим, полезна для здоровья. Зря господин Штарн был против. Очень пользительная вещь.  По телу пробежала дрожь.

Холодно. Так холодно, что дыхание смерзается. Я медленно моргнула, ощущая, как  застывает иней  на ресницах.

Это была огромная снежная зала. Бесконечная… Вперед, вперед, вперед, далеко вперед простиралась она куда только глаза глядят. Мерцание и блеск меня ошеломили – я далеко не сразу поняла, что мерцает не снег. Камни мерцают. Тысячи тысяч камней.

 — Это сила, — раздался все тот же вымораживающий голос, — застывшая во времени сила снегов. Моя сила. Бери любой камень и поглоти его.  Тебе понравится, — эмоций в голосе Стужи было не больше, чем у того самого камня.

— Проглотить? – Мне показалось, что я ослышалась.

Страх и осторожность сплелись в одно целое. Но выпустит ли меня Стужа, если я откажусь? Зачем показал мне свою сокровищницу, откуда такое доверие? Я не понимаю, а чего не понимаю – боюсь.

 — Выпущу. Смешно. Вредить тебе, капля крови нашей? Кто я – а кто ты? – Это было сказано совершенно обыденно, без капли высокомерия. Эмиссар удивлялся, как такая нелепая мысль вообще пришла мне в голову.

Глава 14.3.

Я была для него песчинкой. Да и он общался со мной не привычными словами, а скорее образами.

— Минута – а после ты обратишься в лед. Это место не для юных смертных. Решай.

А что тут решать? Такого случая больше никогда не представится. Если сейчас не сделаю – буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Я прикрыла глаза, сжала зубы и, не оглядываясь почти по сторонам, шагнула вперед. Одно прикосновение. Всего лишь одно.

Мои пальцы вошли в странную клейкую массу, завязли, но спустя мгновение в ладони остался маленький мерцающий камень. Его точно нужно есть?

 — Приложи, — мне показалось, или это был раскат грома? Или смешок? — К средоточию своей магии.

И никаких ритуалов? Заклинаний? Долгих и нудных напевов?

Но эмиссар молчал. Мне ничего не оставалось, кроме как, коротко выдохнув, приложить камень к груди. Там, где едва заметно я ощущала биение своей силы.

Не знаю, чего именно я ожидала. Холода? Неприятных ощущений? Ожога? Хоть чего-то, что мне сказало бы – это подействовало, все не зря! Теперь я обрету контроль над непокорной магией! Но камень засиял, вспыхнул в моих пальцах, — и растворился, обдав искрами.

— Это все? Больше мне ничего не нужно делать? – Спросила, ударяясь о тишину.

Эмиссар молчал. Я развернулась – и бросилась к сияющему синим проходу. Только и успела заметить краем глаза величественные колонны, подпирающие небосвод, россыпь камней на полу, а вдалеке – блеск воды. Пруд? Здесь?

Мир обдал холодом, приморозил уши. Обормот вылетел откуда-то, встопорщив шерсть, громко зашипел и… укусил, поганец  такой, меня за мочку уха! Никогда так быстро не влетала в портал. И никогда так громко не шипела, не хуже котика!

— Никакого молока! И сливок!  И твоего любимого повидла! – Пригрозила.

Кажется мне, без толку.

В коморке было пыльно, затхло и жарко. Я мигом согрелась. Эмиссар Стужа пропал без следа – или мне все это вовсе привиделось? Ни двери-портала, ничего. За стеной гул. Уже перерыв? Пришлось поторопиться.

Я осторожно приоткрыла дверь. Мимо пробежала группа старшекурсников – тащили ель. Украшают залы? За ними летели вереницы снежных подмигивающих огоньков и парочка зубастых ледяных фей, обтрясая с крыльев волшебную золотую пыльцу. Ощущение праздника буквально витало в воздухе.

Оно появилось внезапно – но не отпускало, проникая ласковой кошкой под кожу.

Никто не смотрит? Вроде бы никто. Я тихо вынырнула из-за двери, тут же прикрывая её за собой, и влилась в общий поток студентов. Правда, снежные феи почему-то перестали преследовать старшекурсников – и уже спустя несколько секунд звенели крылышками надо мной, едва не облизываясь.

— Древняя магия…

 — Вкусная.

— Такая прекрасная, свежая нотка. Буранами пахнет.

— Сердце  зимы просыпается. Немного-немного осталось. Маленькая смешная эльфийка его предвестник.

— Динь-дилинь, связана с кровью… динь-дилинь, вот остроухий бесится. Он так не любит Зиму, а придется, придется…

— Союз нерушим, союз заключен, а они все бегут, глупые смертные… Никуда, никуда не сбегут, сердца связаны. Снег кружит…

А помотала головой. Обормот расшипелся, распушил шерсть. Я вдруг обратила внимание, что он подрос. Уже не совсем котенок – молодой кот. Пушная кость. Шерстка отливает серебром и пеплом, в глазах – синь метели.

 — Динь-дилинь, поют снега, — расхохотались феечки, когда их попытались спихнуть лапой.

«Брысь, брысь», — мысленно умоляла. Ещё не  хватало привлечь ко мне внимание!

Вроде бы не привлекла. Зато уже мое внимание привлек отрывок чужого разговора, хотя подслушивать я совершенно не собиралась.Высокий мутно знакомый по занятиям шатен что-то негромко говорил худощавому пареньку лет девятнадцати на вид, кажется, человеку. Тонкий слух уловил:

 — Никакой опасности, точно говорю, приходи, познакомлю с остальными! У нас вроде как кружок по интересам, но только для тех, кто точно стремится к знаниям, а не к тому, чтобы перед аристократишками вертеться и набиваться им в слуги и подчиненные. Вижу, что тебе это действительно интересно, поэтому… заходи как захочешь! Дополнительно проводим небольшие открытые уроки по контролю силы, это обычная проблема первых курсов, не надо стесняться – и бояться тоже, когда препод начинает орать и грозится. Все решаемо – надо только постараться.

— Я подумаю, - неуверенно отвечал парень.

Глава 14.4.

В ответ его крепко хлопнули по плечу, добавив напоследок:

 — Обязательно подумай. Правила нарушать не призываем ни в коем случае, в общем – будет желание – ждем к вечеру, а нет – не обессудь, шанс упустишь. У нас сегодня первое заседание клуба

—  Ладно, я… я, возможно, буду, —  неуверенно кивнул стоящий ко мне паренек и поспешно устремился вперед по коридору.

Мне не должно быть дела до чужих разговоров, но…

— О, айа Нариэ, прошу вас! – Помахал мне рукой тот самый смутно знакомый шатен. Однокурсник, да. Я помнила его – такой довольно тихий паренек с умными колючими глазами. В его компании часто видела Стефа.

Что ему от меня нужно? Вряд ли он опустится до шуточек по поводу прошедшего занятия. А в мальчишеские дела девушек обычно не вовлекали.

 — Да… Вильрем? – Покопалась в памяти,  вспоминая его имя.

 — О, снежная дева, вы помните меня, польщен! – Разулыбался он как шут. И уже серьезнее добавил, ухватив меня за руку. – Я видел, что у вас некоторые  затруднения с контролем над вашей магической силой… При этом в отличие от многих наших однокурсниц интерес у вас к учебе явно есть. Именно к учебе, а не к удачному замужеству. Это, знаете, вызывает уважение. Поэтому есть предложение. Можем дополнительно с тобой позаниматься, даже вне общих лекций в обмен на вступление в наш маленький научный клуб и помощь. Понятно, что я пока не авторитет, но наши руководители со старших курсов, у самих когда-то с точечным применением первых заклинаний были проблемы. Так что все знают не понаслышке.

Прозвучало это все…. Довольно странно.

Мы практически незнакомы, так с чего бы первому встречному предлагать мне что-то?

 — Понимаю, что это все звучит немного диковато на первый взгляд. Не удивляйтесь, что я вдруг так вот обратился к вам,  — парень коротко усмехнулся, словно его все происходящее ужасно забавляло, — все дело в том, что мой старший брат учится здесь на артефактора. Стихийник-артефактор – большая редкость. Он с маленьким кружком единомышленников давно увлекается интересными разработками. Зовем сейчас ребят со всей Академии, но только тех, кто действительно заинтересован в учебе. Как уже говорил – приятным дополнением к нашей практике идут занятия по контролю магии и помощи в использовании простейших заклинаний для развития «магической» моторики.

– Да, честно признаю – одни мы со всеми делами не справляемся. Ну и помимо теории нужна практика – виновато развел руками. – И мы бы на себе практиковались, и, собственно, уже начали даже по некоторым экспериментам, но… сейчас у наших основателей клуба горит дипломный проект. Поэтому нужна небольшая помощь при разработке некоторых деталей артефактов. С вас, практикантов, только механические действия, ничего опасного, силой клянусь!

Так вот о чем они с тем парнем говорили! О вступлении в клуб! Даже не знала, что в Академии есть научные клубы.

 — Так вы хотите сделать меня кем-то вроде подопытной практикантки или бесплатной рабочей силы? – Усмехнулась.  – В обмен на помощь с моими проблемами.

При таком раскладе все звучало разумно. Выгода видна невооруженным взглядом – и это успокаивает, заставляет не ждать иного подвоха.

 — У нас есть небольшой список студентов, которых мы можем пригласить. Самое главное – их любовь к учебе и неболтливость, ну и сейчас ещё, пожалуй, неспособность правильно выпускать магию и контролировать ее будет даже плюсом. Звучит грубовато, но так вы не навредить ни себе, ни другим, и артефакты не впитают чужой силы, что было бы не на пользу разработке. — Парень обаятельно и извиняюще пожал плечами. - Не думайте, что вы единственный вариант, — честно признались мне, —  вреда не будет точно никакого, повторюсь.

Странная история. Не нравится мне.

Но однокурсник ставил меня в очень неловкое положение. Я никому не могла рассказать о помощи эмиссара. Это было безумие – раз. Два – я всегда была благоразумной девочкой, и пока просто не знала, помогло ли мне это приключение чем-то – или нет? Буду ли я теперь правильно чувствовать свою силу? Смогу в нее поверить? Или вся затея была зря?

Но дать согласие поучаствовать в подготовке чужого дипломного проекта? Вступить в непонятный научный клуб? Как-то это мутно и глупо. Вот только…

 — Сколько у меня времени на подумать?  — Спросила коротко.

 — Лучше всего до вечера. Как я говорил, к каждому заседанию клуба и экспериментам парни готовятся заранее, да и настройки артефактов никто не отменял, а это тоже займет время, — парень отвечал так же коротко и деловито и заигрывать не пытался, — и надо знать, рассчитывать ли нам ещё на одного будущего ученого в команде. А заседание проведем на днях. После каждого заседания – обещанные дополнительные занятия.

 — Хорошо. Вечером за ужином дам ответ, — в этот момент я была уже уверена в том, что скажу.

Глава 14.5.

Впрочем, разве  тут были варианты? Решение было одно. Поэтому я почти со спокойным сердцем пообещала Вильрему дать ответ, стребовав с него обещание обязательно рассказать мне  о том, что и как, предоставить необходимые документы  с разрешением о создании клуба и разрешением на проведение экспериментов и помощь в них от посторонних лиц в рамках научных работ, а также другие незначительные мелочи, которыми бы озаботилась любая разумная девушка, услышав такое предложение.

Мой практичный подход однокурсник оценил, довольно покивал, заметил вскользь, что все что угодно, конечно, но я должна понимать, что официально первокурсников привлекать не позволят, особенно, в первое полугодие, так что подпись и разрешение покажут – но – сугубо конфиденциально и только под клятву о неразглашении. Преподаватель готов подстраховать и поприсутствовать.

Так что выбирать только мне. Ну и если не соглашусь – тоже ничего страшного. В принципе, для помощи в проекте у них адептов уже хватает. А просто так вступить в их клуб и так желающие есть, как и получить мастер-класс по распределению магической силы.

Выпалил он мне это все – и поспешил на занятия.

А  я осталась. Я и тысяча и один мой вопрос. Например, что же это за преподаватель такой? И не выдумали ли они его? И у кого бы спросить по поводу этих сверхсекретных клубов?

Вот только отдыхать было некогда. Как и размышлять о том, что бы сказал Ллиошэс, Вечный принц, узнав, что мне зачем-то помог эмиссар Стужа, при его-то нелюбви к детям Зимы?

 — Скорее, скорее, скорее!  — Пел негромко колокольчик. – Быстрее, быстрее, быстрее… расскажи нам о зиме, о снежных гонках, салазках и коньках, елях и прудах… Огни снежные ведут, ведут, уводят… Во тьме путеводной звездой летят…

Вокруг царила настоящая новогодняя атмосфера.

Бал! Обычаи! Я  же собиралась в библиотеку! Но… громкий звон колокола оповестил, что стоит поторопиться.

 — Ты где ходишь? – Откуда-то вынырнул Моэри. – У нас сейчас Зоомагия! В питомник пойдем!

Зоомагия? Питомник? Кажется, я совсем потерялась в пространстве и даже не посмотрела в расписание – уже привыкла, что предметы повторялись.

— Что-то нужно с собой брать? – Хмуро уточнила.

— Защитные артефакты и, — эльф окинул взглядом мою форму, — лучше бы брючный костюм. Понимаю, что для снежной  леди это чересчур…

Издевается? Взгляд оранжевых глаз серьезный и задумчивый.

 — Я успею переодеться? – Уточнила деловито.

 — Успеешь. И по поводу пары по магии, Даанри…

Нет-нет, я этого уже не выдержу, не люблю врать!

 — Все в порядке, Моэри. Я разберусь, правда, — мягко улыбнулась.

 Пронзительный взгляд меня если и смутил – то только самую капельку. Но Моэри Ашарис был самоуверен, обаятелен и напорист – и я сама не поняла, как спустя несколько минут меня уже проводили к общежитию и наказали «не пересчитать своей прелестной пятой точкой все ступеньки», то есть не торопиться, но и не растягивать одевание.

— Все, давай, я верю, у тебя все получится… Особенно, когда в твоем теле так отчётливо виден рисунок магических потоков… странно, что при этом заклинания не получилось, но в этом скорее вина преподавателя. Потом ещё расскажешь, чем ему не угодила! – Эльф коротко приобнял меня и нахально поцеловал в щеку.

И надо же было такому случиться, что именно в этот момент в холл влетела Киллина Айшэл в обтягивающем брючном костюме! Вот уж кто никогда не забывал о том, как подчеркнуть свою внешность!

Глава 14.6.

На меня бросили такой взгляд, что мне полагалось немедленно осыпаться пеплом. Покрыться инеем – и разлететься на снежную пыль. А, может быть, стать симпатичным снеговиком, над которым Айшэл вволю поизмывается и приделает нос морковкой и ведро на голову.

С таким пылом, пожалуй, меня не ненавидели никогда! Мне даже показалось, что невидимая глазу татуировка… то есть знак, оставленной Ллиошэсом на моей груди, нагрелся. Но вряд ли Айшэл умела  проклинать на расстоянии.

Я посмотрела ей в глаза. Усмехнулась. И крепко обняла Моэри в ответ, шепнув на ухо:

 — А теперь покажи, как быстро ты умеешь бегать от потенциальных невест, тир Ашарис…

Острое ухо дернулось. Тело рядом со мной напряглось.

Я вскинула голову – и напоролась, как на отравленную иглу, на взгляд багровых глаз. Ллиошэс смотрел ровно. Холодно. Обвел взглядом нашу почти неподвижную скульптуру. Хмыкнул каким-то своим мыслям.

Я ласточкой взлетела вверх по лестнице, махнув рукой Моэри. И с трудом могла понять, почему меня сейчас гложет что-то похожее на беспокойство? Отставить, Данка! Кстати, — я бросила взгляд на себя в зеркало. Мелкие шрамики, уже тающие, усыпали лицо. Я перестала скрывать их под слоями эльфийской косметики, только мазала мазью от воспаления. Но никто их словно не замечал.

Может, это я сама придавала своей внешности слишком большое значение? Или дело было в каком-то заклинании, наложенном заботливыми снежными родственниками? Вроде отвода глаз?

Мужской костюм, вернее, женский вариант брючной формы, сел как влитой. Приятный на ощупь, мягкий, бархатистый. Такой одежды на Земле у меня никогда не было.

Едва не замурлыкала от удовольствия – но быстро себя одернула.

 — О, явилась! – Фыркнула разваливавшаяся на подоконнике Игги. Она игралась с каким-то круглым камнем, похожим на орех.  – Давай, — встопорщился беличий хвост, — беги, у тебя пара уже началась, Данка! Вот распустилась ты без твердой руки, — зевнула нахалюга.

Кто подкупил мою белку? С кем мне провести разъяснительную беседу?

— А, хотя знаешь… зачем нам эти мужчины? От них одним неприятности! Мы сильные и независимые, вот! – Заторопилась вдруг Игги под моим взглядом.

— Разумеется,  — заверила её, понимая, как остро мне не хватает Алиски.

Как же давно мы не виделись – целые шесть дней! Почти семь толком! Это при том, что живем совсем рядом, комнаты только на разных этажах, но… когда учишься на разных факультетах с разной программой – это сказывается.

В первые дни у нас обеих хватало сил только на короткие объятия и чаепития вприкуску урывками, когда говорить ни о чем не было сил.

Посидеть бы вместе в выходной, наконец…

Думать о взгляде Ллиошэса… мне все равно, что взбрело ему в голову.

Ему не пять лет, мне тоже не пятнадцать давно. И даже не двадцать. Я понимала, что в этом мире не все так просто в отношениях мужчин и женщин. У людей так вообще патриархат… Чаще всего.

Да, у него есть  сила и власть, и даже право решать. Да, мне стоило бы опасаться его и не злить. И я старалась. Но сейчас зацикливаться на таких мелочах не хотелось.

Магия ощущалась пузырьками шампанского в крови. Все потоки силы текли шустрыми ручейками, хотелось броситься скорее что-то делать. При этом возникала иллюзия полного контроля над вредной обычно силой. Зоомагия? Я разберусь. Отношения с Ллиошэсом Норитэли? Есть ли они? Правильно ли – любить его? Поживем – увидим.

Пусть все идет своим чередом. И какой  бы конец света ни обещали, если мы с ним не сойдемся – я верю, что все решаемо.

Я не  настолько жертвенна, чтобы  стать лишь деталью мозаики чьего-то грандиозного плана.

 — Пр-раувильно мыслиушь. Ты зацепиула его. Заинтриго-увала. Заинтересоувала. Будь собой, девочка. Не примеряй маски, они тебе не к лицу. Если-у ж есть така-уя возмоужность – бу-удь собоуй. И все-у образу-уется, поверь котику. Котик плохого не посоветует.

Рыжая морда высунулась из ниоткуда, напугав до икоты.

Микеланджело! Вот все-таки имя, которое я сама дала прохвосту, ему больше подходит!

Усатый-мордатый облизнул усы, повел валиками перепончатых крыльев, смешно наморщил моську.

 — Беги-у, давай! – Произнес с укоризной многодетного отца.

Разбег я взяла буквально за три минуты – а через пять уже подобрала прячущегося в кустах Моэри – и мы устремились в дальний конец левого академического крыла где, как оказалось, отдельными пристройками за теплицами высились загоны.

Нас ждала пара по Зоомагии.

А что у Моэри был виноватый вид и он как-то спешно прятал глаза – что ж, в дела моего хитроумного друга я не лезу. Пока он не попросит, разумеется.

Мы не побежали – ведь эльфы не бегают, даже такие как мы – спокойным шагом подошли к одному из небольших зданий, где уже толпились знакомые адепты. Сегодня пара была совместная у нас и магов льда.

Глава 14.7.

Сегодня пара была совместная у нас и магов льда.

Множество людей и нелюдей гомонили, сбивались в стайки, кто-то кидался снежками, кто-то из девушек заигрывал с парнями, другие читали, перекинув сумки через плечо. Некоторые  даже умудрились прийти сюда в дорогих камзолах и вычурных платьях.

Один из таких как раз толкнул меня… почти толкнул. На полпути возникла рука Моэри – как он так быстро сориентировался? – и остановила. Так остановила, что светловолосый и довольно смазливый на вид парень дернулся  – и упал, пропахав носом снег. Впрочем, он быстро вскочил с перекошенным от ярости лицом.

— Да ты хоть знаешь, кто я? Да как ты смеешь, драный полукровка, поднимать на меня руку…

Он не договорил. Просто вдруг замер с искаженным от ярости лицом. Замер, выпучив глаза, а потом низко поклонился – как куколка, которую за ниточку дернули – вот же жуть! – и завопил:

 — А прости ж ты меня, царь-батюшка, отрока нерадивого, верой и правдой служить буду, нрав свой окаянный смирю, на девиц красных смотреть почту за честь со всем уважением! И не видать мне посылочки денежной от матушки с батюшкой, доколе не искуплю вину свою!

А? Кажется, такое же выражение лица было не только у меня. Немая сцена. У кого-то дернулась бровь, прочие смотрели с откровенным непониманием, словно однокурсник заговорил на тарабарском языке.

Но, если я не ошибаюсь, он и был таким для них. Нет, говорил парень на далатском северном диалекте, как и все здесь. На том самом языке, который я получила «в подарок» переместившись на бал. Но слова строил так, что… как в русской народной сказке.  Я это понимала. И Моэри – судя по жестко прищуренным глазам – понимал.

И знал наши сказки.

И управлял этим несчастным.

 — Прекрати! – Выкрикнул кто-то. – Нам нельзя применять магию на других адептах! Он ничего не сделал, деймар!

— Не сделал? – Моэри Ашарис вскинул глаза.

И в этот момент я увидела не знакомого веселого парня, моего ровесника, любителя шуток, вафель со сливочным соусом и эльфийского сидра. Нет. Передо мной стоял опасный незнакомец. Сила укутывала его крылом. Черты лица заострились, утратили некую детскость. В глазах мелькнуло удовлетворение.

Я видела панику на чужих лицах, но просто не знала, как это остановить. Как подойти к нему, что сказать, чтобы он послушал?

Вот только был среди нас человек, который  не мучился вопросами.

Маруна. Девушка легко проскользнула вперед и, недолго думая, ухватила Моэри за рукав, потянув на себя.

— Тир Моэри, не надо. Ну, дайте ему в нос, разбейте до юшки. Можно хочь стенкой  на стенку сойтись, — заявила просто, — но вы себя не унижайте, с ним магией разбираться. Это ж сынок графа Сверского, он на голову  отмороженный. А по магии-то – еле прошел. Он же передо мной был в очереди, я знаю.

Она теребила его рукав, смотрела на него, улыбалась – и говорила спокойным дружелюбным зычным голосом, как с диким норовистым зверем. И самое удивительное – Моэри… расслаблялся. Разгладились сведенные брови, расслабились руки, он как будто обмяк. А потом длинные сильные пальцы  с острыми когтями ухватили девичье запястье.

 — Я услышал тебя, Маруна. Благодарю за то, что остановила. Но впредь будь осторожнее, в гневе я могу позабыть, кто здесь друг, а кто враг.

И провинившийся парень упал кулем на землю.

 — С ним ничего не будет? – Поинтересовалась я встревоженно.

— Нет, что ему сделается. Контроль минуту длился. Он даже испугаться толком не успел, скоро очухается, — равнодушно пожал плечами Ашарис, - шустрее прежнего будет.

Маруна похлопала его ладошкой по плечу – даже на цыпочки встала, застенчиво улыбнулась – и отошла.

Я только успела шепнуть новой подруге:

 — Спасибо…

А в этот момент вокруг кольцами закружился снег, взвихрился, взвинтился вверх, рассыпаясь клочьями, и…

 — Вот это да! – Пискнул кто-то, пока я сдерживала вдох.

Потому что новый преподаватель действительно впечатлял. Особенно, тем, что первой частью его тела, которая попалась нам на глаза, был хвост. Длинный, светло-серебристый с фиолетовыми полосами хвост. Плотные чешуйки поднимались выше, достигая торса. Он  был облачен в теплую шерстяную тунику и камзол – это что касается человеческой части тела.

И был, наверное, самым невероятным существом, которое я здесь встречала. Даже невероятнее эмиссаров Зимы и Вечного принца – потому что хвостов у них точно не было…

— Наг, — выдохнул кто-то, — наг с ледяной магией, таких же не бывает!

Ну, если взять за основу, что наги – дети пустыни, раскалённого песка и яркого южного солнца, то вряд ли им очень понравится здешний холодный климат. Змеи впадают в спячку при холоде… И какая половина нага заснет, если он попадет в северные  горы?

— Прошу выстроитьс-ся в ряд, адепты! – Этот змей засыпать точно не собирался.

Ясный взгляд темно-зелёных глаз, вертикальный зрачок, мелкие чешуйки на лице. Волосы были совсем короткими – серебристый ежик – и это тоже вызывало удивление. Не раз уже в этом мире мне доводилось слышать, что волосы накапливают магию.

Кажется, змейсу это не мешало.

Вползал он вальяжно и медленно, свивал кольцами хвост, оглядывая  выстраивающихся адептов пренебрежительным взглядом.

Глава 14.8.

 — Итак, я – Арсарах Шоэ.

И это все? Никаких длинных имен?! Короткое имя может означать только оно – и этот факт даже мне удалось запомнить. У мастера не было рода. Либо род от него отрекся. Либо магистр носил по кому-то траур. Поскольку идею о том, что магистр Академии может быть преступником, которым обрезали волосы, я точно отмела.

 — Теперь по одному. Рас-скажите мне, у кого были животные. Домашние. Магические звери. Фамильяры. Кто с кем находил общий контакт?

Запускать нас в теплый «загон» мастер не спешил. А я слушала о том, как однокурсники рассказывают про снежных кошек, песчаников-ящериц, птиц, гончих собак и другую живность – и тихо любовалась хвостом многоуважаемого лорда. Уж больно хорош он был. Восхитительно хорош! Я всегда боялась змей – не самих змей, вернее, а их ядовитости. Наги ядовитыми были совершенно точно – и все же – не любоваться не получалось.

Не знаю, что подумал обо мне магистр – хотя  я и старалась не привлекать к себе внимания – но посмотрел с насмешкой, когда пришла моя очередь отвечать.

 — У меня есть… — чуть не рассказала про ещё одного моего любимца, попугая Кира, оставшегося на  Земле, — ширхур Игги, — она, безусловно, принадлежит разумной расе и скорее моя подруга, но выглядит Игги как говорящая белка, поэтому не могла не вспомнить её, — прикусила губу от волнения, — ещё есть Ми… Мэйкелиндж, эшери. Он не мой фамильяр, но как-то я спасла ему  жизнь и с тех пор он рядом со мной – помогает, оберегает, и относится скорее как к младшему члену семьи, — про Обормота рассказывать не хотелось.

Привлекать к себе внимание – не лучший выход. Повторюсь. Только не мне и не сейчас.

 — Хорошо, следующий… Моэри Ашарис… — Не знаю, как отнесся ко мне наг, – он ко всем обращался одинаково прохладно.

 — У меня как-то завелась дикая боевая химера, — стеснительно поведал Моэри, пряча оранжевые  глаза,  — но она была вечноголодной, любила жрать все, что попадает в пасть и даже не стремится туда попасть, и в процессе  очередной попытки закусить стражами немного попортила шкуру. А потом у меня был скальный кролик. Да, этот тот самый, который прогрызает своими зубами даже скалу. Я пытался натренировать его делать подкопы, пока кролик не решил сожрать не только служанку, но и половину дворца. После этого кролик тоже немного… изменил своим привычкам.

— А потом, — бодро продолжил друг, отчего мне захотелось громко засмеяться, — мне подарили мохноногого скруля. Это такое существо, похожее на гусеницу, где попа, а где голова – пришлось узнавать опытным путем. У него очень полезная, целительная слизь. И все было ничего, лет пять я к нему почти не подходил, но в один прекрасный момент в кормушку скруля попал северный мох – а они от него звереют. В результате…

 — Дайте я угадаю? Скруль немного изменил своим привычкам? – Язвительно хмыкнул наг. Хотя я видела, как в змеиных глазах мелькнула искорка смеха.  – Вы редкостный вандал, адепт Ашарис. Хотя вышеуказанные вами виды и подлежат строжайшему контролю и уничтожению агрессивных особей.

 — Я просто не очень лажу с хищными животными, у которых в голове вообще ни одной извилины нет, кроме «жрать» — развел руками Моэри.

Специально ведь, паршивец, устроил этот цирк с конями! Только зачем? Не то существо деймар, чтобы вот так вот изображать шута… Интересно, есть ли и у него драк-котик? Выжил рядом с деймаром?

 — Прекрас-сно, следующий,  — кивнул величественно наг.

И, лишь когда закончили с последним адептом, пополз к двери большого просторного зверинца, на которую многие из нас уже поглядывали с нездоровым интересом.

 — Итак, я выслушал вас. Это был коротенький опрос, чтобы убедиться, что все точно знают, как выглядит что пушистое или чешуйчатое, кусачее и не очень – и на четырех – и иногда и на двух или вовсе без них – лапах. А теперь – проходите внутрь. Вас встретят мои ассистенты и проведут небольшую экскурсию. А затем мы перейдем к теме нашего занятия —  и понаблюдаем за одним из самых интересных явлений животного мира – вылуплением. Сегодня нам удалось спасти более пятнадцати яиц неизвес-стной породы, — азартно потер руки наг, — и это прекрасный шанс показать вам, как животные появляются на свет.

Кто-то скривился, кто-то, напротив, азартно подпрыгнул, но все устремились вперед. Всем было очень интересно, что ждет нас в конце занятия, потому что хуже всего с местной фауной, наверное, была знакома только я.

Или мне так казалось.

В любом случае – время пролетело незаметно. И, пусть многие животные этого мира напоминали мне земных, встречались и совершенно удивительные создания в виде почти разумной слизи, ярко-лиловых шариков с глазками, смешных лопоухих зайцев, чья задняя часть напоминала хвост феникса, и некоторых других.

Но время до обещанного нам чуда вылупления пролетело быстро,  и вот уже наг вел нас вперед, в один из небольших закутков большого на вид здания зверинца. Где ждали… они… яйца!

Не знаю, в какой момент я свернула не в ту сторону. Там и коридора-то было всего три! Задумалась? Отвлеклась на послышавшийся шорох? Только спустя минуты две осознала, что иду совершенно одна. И дорога для коридора зверинца слишком длинная, кажется. Хотя нам и объяснили, что пространство внутри расширено специальными чарами.

Помотала головой, успокаивая биение сердца. Сейчас развернусь и быстро догоню ребят!

И я побежала. Но ни спустя пять минут, ни спустя десять – никуда не прибежала.

Стараясь отогнать противный червячок страха и наплевав на гордость, я кричала и звала:

—  Эй, есть кто-нибудь?! Я, кажется, заблудилась!

— Помогите! Эй!

Но ответом мне была лишь тишина. И пустота.

И только спустя ещё минуты три где-то вдалеке вспыхнул тусклый огонек света. Нерешительно переминаюсь с ноги на ногу. В триллерах таких огоньки ровным счетом ничего хорошего не означали. И почему сегодня  никто из живности за мной не увязался? Все обленились!

— Ладно. Спокойно, Данка. В крайнем случае – попытаешься ещё раз дозваться Ллиошэса. Как бы он ко мне ни относился, что бы там в прекрасной эльфийской голове  за мадагаскарские тараканы ни бегали – на помощь он придет. Главное, чтобы до этого момента меня не сожрали. Но что может случиться в зверинце?!

Например, кто-то может вылезти из клетки. Ругая себя последними словами, я медленно продвигалась вперед. К тому самому маячку свету. А, когда подошла к нему – не поверила своим глазам.

В каменном закутке, огороженном плотными металлическими прутьями, перебирал нервно копытами белоснежный красавец олень.

Ветвистые рога устремлялись вверх, золотые копытца сияли, шерсть казалась невероятно гладкой и шелковой, а бусинки светлых прозрачных глаз — слишком умными для животного.

Но по-настоящему жутенько мне стало, когда это самое животное открыло пасть – и я увидела несколько рядов острых треугольных зубов. Совершенно не оленьих.

 — Выведи меня отсюда, адептка. А я тебе взамен расскажу, как тебе не погибнуть – и как уберечь принца Крови, что решил, будто ничто в мире не способно его погубить, — заметила нечисть, сверкая глазами и высекая копытом искры из пола.***На связи автор!Увлеклась волшебной историей в эти выходные:)Попаданка, одно предательство, приведшее ее к падению в фонтан - и, здравствуй, новый мир!А ещё незнакомый муж, маленький город, волшебные детки и странная магия! Невероятно волшебно и увлекательно!;)🦋Хозяйка старого дома, или Жена поневоле

- У Киры очаровательные и очень уютные истории с особой доброй атмосферой

- Добро всегда восторжествует, а любимые герои с успехом пройдут через все испытания

- Магия, волшебство и очаровательные детки - с которыми не обойдется без приключений

- Ну и, конечно, чудесный легкий слог!

Глава пятнадцать. О вреде поедания магических кристаллов и рыцарях с клыками.

Спасение принцев – дело неблагодарное. Сделки с нечистью – дело ещё более неблагодарное.

Эти мысли не спешили покидать меня, пока я продиралась сквозь наросшие сугробы к общежитию. И вот где все заботливые уборщики, где магия, когда она нужна?

Да, с оленем мы договорились. Куда бы он от меня делся? Или я от него… и даже на пару почти успела. Ну, на большую её часть.

Правда, задержалась, оправдываясь перед суровым нашли, и теперь вот пробираюсь через сугробы в гордом одиночестве.

— Леве-еее… праве-ее теперь… оп – и по дорожке, вперед! – Командовал Шираль, как просил называть себя олень-нечисть. Вернее, нечисть, скрывающаяся под видом оленя.

— Как будто ты видишь куда идти, — хмыкнула про себя, уже жалея, что ввязалась в сделку и поделилась капелькой своей крови.

Это было глупо и безрассудно, но иногда такие  глупости приходится совершать. Тем более, что свою безопасность, как и безопасность прочих обитателей Академии, я в этой маленькой сделке оговорила.

Я не понимала, как кто-то может всерьез угрожать принцу Крови, но нечисть уверяла, что до сих пор есть как его фанатики-поклонники, мечтающие о возвращении темных времен, так и те, кто люто ненавидит саму мысль о его возвращении. И стоит им только узнать, что некий Ллиошэс Норитэли – Вечный Принц, не подделка – как будет у нас тут фейерверк на Перелом года!

— Тут, кстати, вообще много всего интересного творится, — распространялась наглая нечисть, получившая доступ к моей  голове, — например, некоторые адепты посильнее вытягивают магию у тех, кто послабее. А те и слова не скажут – не понимают до последнего, дурачки, что происходит! Думают, что все в рамках занятий! Сами дали согласие! А приходят негодяйчики юные туда свои темные делишки обсуждать, где с них никто не спросит и никто не сможет передать, что они там болтают… – Противно усмехнулось копытное, — в зверинец заявляются откровенничать и планы строить.

Ой, не надо нам такого! По коже пробежали мурашки. Уж больно все совпало. И предложение Вильрема. И то, что он начал приглядываться ко мне, когда понял, что хоть я и снежная эльфийка, но без сильного рода и родственников за спиной. Одиночка. Такую и обмануть можно.

Обучение переставало быть скучным и томным. Тут как бы при своей голове остаться!

Я потеряла лоб варежкой и прищурилась, вглядевшись в даль.

Мне показалось, что я увидела Алиску впереди. Дернулась, рванула к ней.

 — Алиса-а! Алис, меня подожди!

Но девушка ускорила шаг, почти пробежала до мужской части общежития – и там и исчезла. Зачем бы Алиске идти к парням? У неё любовь всей жизни – Фейр Лограт теперь. Нет, значит, показалось.

Тем более, что у ее курса же сейчас пары, совсем забыла, голова дурья!

И, хотя на сердце было после общения с нечистью неспокойно, я все-таки пошла дальше. А именно – да, в библиотеку!

Потому что книги – жизнь, ученье – свет, а не узнать важные вещи, когда они тебе жизненно необходимы – фирменная глупость.

К счастью, в библиотеке почти никого не было. Мягко мерцал золотистый свет, да скакали вдоль полок пушистые серо-серебристые комочки – ришки, библиотечные духи. Вот и один такой комочек с большими золотыми глазами-плошками  и круглыми ушками на макушке уставился на меня, медленно моргнув.

Рта у него, разумеется, не было, но ришки в таких мелочах не нуждались. Над комочком вспыхнули золотистые буквы:

«Что вам угодно, адептка?».

Для получения книг всего-то и нужно было – приложить ладонь к ребристому кругу у небольшой деревянной стойки. Он считывал ауру адепта и определял степень его доступа к информации.

 — Мне нужно взять несколько книг по обычаям Бала Перелома Года, а ещё, — задумалась, — о богине  Зиме и её эмиссарах и деймарах.

Информация лишней не будет. Просить информацию по ритуалам изъятия силы я уж точно не буду – представляю, куда уйдет такой запрос и что мне скажут в ответ. Нет уж, в этом деле придется довериться  пока словам оленя-нечисти.

Не факт ещё, что он не соврал…

Золотые  глазки медленно моргнули.

«Присаживайтесь за третий стол у окна, адептка, сейчас вам все принесут. С Новогодьем и вступлением в силу, снежная!»

Глава 15.1.

Миг – и комок скакнул мне на руки. Поначалу я немного опешила, но шерстка ришки была такой мягкой, такой нежной… не знаю, с чем сравнить, мне кажется, что никакие меха с Земли с ней не сравнятся…

Спустя несколько минут на моем столе не только дымилась чашка горячего взвара и стояла мисочка с печеньем, но и лежала стопка из пяти книг. Вот уж не думала, что у студентов здесь такой сервис! Да и место мне досталось уединенное, в углу, меня полностью прикрывал большой книжный стеллаж.

Вокруг сидели трое ришек. И каждый ждал своей очереди на поглаживание.

 — Ребята, жалеете, что у меня не восемь рук, вам бы понравилось, да? – Ворчала я тихо, а сама с удовольствием гладила мягкую шерстку, видя, как прижмуриваются смешные глазищи этих маленьких существ.

«Нравится! Снежная! Чеши! Маги не любят. Презирают. Книгу читай. Интересная…»

И снова жмурятся. Интересно, если им предложить печенье – обидятся? Хотя у них рта не видно, чем есть-то будут?

Подумала-подумала – и всё-таки предложила.

Несколько печенек на удивление быстро исчезло, буквально всосавшись в мех, после чего мне сообщили, что вообще-то питаются остатками магии, но вот такая еда – тоже, оказывается, вкусная. И ротовое отверстие для питания им иметь необязательно – просто разложат пишу на полезные составляющие и впитают. До этого их никто угостить не додумывался.

Покачала головой. Что же, и такое бывает. Лучше я почитаю книгу. И не буду смотреть в окно, где старшие курсы затеяли какую-то игру, похожу на снежки, только с магией. И снежки преследовали участников и врезались прямо в спину, в грудь, бока, а то и пониже – впятую точку.

— Нет, мне надо учиться, — зевнула.

И тут же натолкнулась взглядом на знакомую высокую фигуру с волосами цвета крови. Ллишошэс Норитэли стоял рядом с ещё одним деймаром – но «своего» эльфа крови я почему-то узнала сразу, хотя вот так со спины  сразу и не поймешь.

Двое деймаров ожесточенно спорили – это было заметно по жестикуляции. Но вот Ллиошэс резко развернулся, плеснули пламенем волосы. Одно движение пальцев – и его собеседник влетает в огненную арку портала, которая тут же схлопывается.

Порывистый шаг. Нахмуренные брови – отсюда чувствую, эльф раздражен. Мое утешение ему едва ли нужно – я гашу глупые порывы и возвращаюсь к книге, хотя на сердце  тяжело.

Все, что мне сейчас стоит сделать – это успокоиться и, наконец, дочитать эту дурацкую книгу! Бал на самом носу!

Я медленно переворачиваю тонкие страницы – похоже, её давно никто не открывал. Книга была написана сухим и сложным языком, продираться через многочисленные формулировки и велеречивости прошлых веков тяжело, но приходится. В конце концов, я останавливаюсь на нескольких  строчках, которые мне кажутся ужасно дикими – но это мне, с моим земным воспитанием и устройством мозга, а вот местным леди…

«Коли дева из рода древнего решит передать свой род, и честь свою, и магию свою в руки мужа будущего, то может пойти вопреки воли отца лишь на балу Перелома. В тот день столь велика сила Зимних, что разрушает она любые узы обычаев. Стоит деве пригласить на танец избранника – как становится она собственностью его, женой покорной входит в дом, как и подобает благонравной девице.

Нелюдями обычай этот попираем, но известны случаи, когда таким образом, вскружив деве чужой голову, бескровно завоевывали они рода враждебные».

Какие… прелестные формулировки! Я только одного не пойму – любезен со мной Вечный Принц потому, что сам не может завоевать снежных? Зачем ему покорность королевского рода? Как может один человек за весь род решать? К тому же – приемная дочь?

Или дело совсем не в этом и сейчас этот обычай уже не имеет силы? Но тогда зачем ему нужно, чтобы  именно я, я сама пригласила его на танец при всех?

Виски начинают ныть, когда за мой стол, неловко поскребясь, присаживается Маруна.

Заглядывает мне в книгу. Вижу, как ползут её брови.

 — О, подземные боги, где ты раскопала эту древность? – Фыркает тихонько в кулачок девушка. – Кстати, наш любезный хвостатый преподаватель до сих пор не может отойти от  того, что ты умудрилась заблудиться в зверинце,  — да, такова  официальная версия моего опоздания к священному процессу вылупления.

Главное, что всё-таки добралась, и даже не к концу пары!

— Мне ришки принесли. Пытаюсь понять, что будет, если я приглашу кого-то на балу сама. Ведь я отвечаю за свой род, а обычаи снежных эльфов отличаются от обычаев других рас, — торопливо объясняю свой интерес.

Я не хочу никому говорить, что я из другого мира. Это подставит Каэллира, который не имел права проводить древний опасный обряд. И меня могут отправить в Академию, где учатся другие попаданцы. Пусть никаких ужасных слухов о ней и не ходит, мне этого не хочется. Кажется, мне нравится быть здесь почти своей.

Да и зачем? Пусть я пришла из другого мира, но во мне уже течет кровь этого. Поэтому любые  лишние слова бессмысленны.

Глава 15.2.

— Это магистр-шаман составлял, мне отец такую в свое время показывал, он любит собирать всякое  антимагическое и противоречащее законам нашего мира. Как пример человеческой глупости, — хихикнула девушка. – Этот шаман был жутким женоненавистником, у них на севере женщина вообще по ценности в те времена стояла где-то между огромным мешком зерна и рогатым скотом – молоко там редкость. Так что шаман как своих трав в огонь набросает, так и придается фантазиям…

 — Так  это все неправда? – Неуверенно покосилась на девушку. – И приглашение на Перелом ничего в себе не несет?

— Кто-то хочет, чтобы ты его пригласила? – Догадалась Маруна. Впрочем, это было нетрудно.

 — Хочет, но, — я нахмурилась. Все-таки все это капельку чересчур. Слишком много странного происходит вокруг, — я не уверена, стоит ли. Хотя и должна. Обещала.

 — Приглашай смело, — глаза Маруны отливали темным янтарем. Теплый приятный цвет. От неё исходило тепло. Уют. Спокойствие. Удивительная девушка, — это всего лишь знак, что девушка питает благосклонность к этому парню, — Мара немного покраснела,  — вот если приглашение отвергнут на балу – это позор. А так…

— Мар, а тебе нравится Моэри? – Спросила внезапно. Даже сама не знаю почему.

Девушка покраснела и опустила голову. Аккуратный блестящий пробор волос был виден в свете библиотечных ламп. Красивые у неё волосы. Густые, пепельного оттенка, но мышиными я бы их не назвала. А некоторые обзывались.

Всегда капельку завидовала на Земле чужим длинным волосам. Теперь-то ни к чему.

— Нравится. Все заметили уже, да? Да только кто я  — а кто высокородный деймар, — невесело хмыкнула подруга.  – Я же не слепая, вижу, как на него аристократки смотрят. Эти не выпустят. Чистокровных деймаров ещё испугались бы, а полукровку уж точно заполучить не откажутся. Все древние рода жаждут узнать тайны магии крови.

Какая романтика!

 — Не по-умешал, интриганочки моиурр?  — Темная тень вынырнула из-за стеллажей и чуть не довела до сердечного приступа.

 — Микки! – Опознала рыжее чудовище.

Драк-кот важно выгнул спину. Покрасовался перед охнувшей Марой, позволил милостиво почесать себя за ушами.

 — А тепе-урь, сосулечка-у моя-у, скажи-ка мне, как у тебя-у хватило-у ума заключить сделку с нечистью, а? И что ты там ей наобещау-ла, вместо того, чтобы посовето-уваться со славным котиком? Не доверяу-ешь?

Крылья встопорщили, морда скорбная, усы опустились. Мне должно было стать очень стыдно. Должно. Но не стало. Потому что котик гуляет сам по себе и сам про свою «хозяюшку» забывает. Кроме тех моментов, когда ему хочется кушать и почесаться.

Я уже было хотела сказать все, что думаю про некоторых пушистых махинаторов, когда в библиотеке вдруг погас свет. Только с улицы тускло светили фонари. Уже хотела спросить у ришек, что происходит, когда совсем рядом, за книжным стеллажом, раздались голоса:

— Я зациклил систему на пять минут, поэтому давай быстрее. Больше встретиться в ближайшие дней десять не выйдет.

 — Маг ждет отчета. В наших интересах поскорее сбагрить ему партию кристаллов, деньги нужны,  — раздался второй голос, смутно мне знакомый.

Глава 15.3.

— Он со мной связался через адептку. Требует ускориться, — недовольно ответил второй собеседник. — Тир Ка…

 — Никаких имен! – Шикнули на него.

Да где же я слышала этот голос?

 — Хуже того, он требует изъять силу деймара. Говорит, есть те, кто нам поможет. В этом случае мы заработаем столько, что Илька будет здорова и свободна, и родители, и, — зашептал бурно второй голос.

Деймара? Что-то екнуло. Почему перед глазами снова встал облик Ллиошэса? Не так много деймаров в Академии Пределов, не любят они это место.

 — Нас со свету сживут, — простонал второй голос, в котором я, наконец, опознала Вильрема.

— Нет, потому что мы здесь будем не при чем. Никто не узнает. Он выдал артефакты. Его союзники  дело сделают, нам останется мелочь… — перешли на шепот.

Мне хотелось дернуться, встать, прислушаться,— но лапа Микеланджело придавила к креслу. Уши кота дергались, а глаза вспыхивали во тьме яростными огнями.

— Хорошо, так и поступим, —  согласился второй голос.  – Сколько набрал, кстати?

 — Пятерых! – Похвастался Вильрем. – Шестая должна ответить, снежная эльфийка. Тут без гарантии, но мне кажется, что согласится. Она со мной в группе, удалось зацепить. К тому же не придерешься – клуб реально есть и он действует. И разрешение на помощь других адептов имеется. А что тир Гарижан, – кажется, это имя преподавателя, – не в курсе всего – ну так не  будем его огорчать, если что – все равно ему же и достанется, что не проверял. Пропойца…

Ах, ты мой любезный! Ах, ты мой  заботливый! Ведь знала же, что бесплатный сыр бывает только  в мышеловке. В голове  зашумело. По пальцам пополз иней.

— Идиот, говорил же нелюдей не  трогать!  — Рыкнули на Вильрема.

Тот что-то забормотал в свое оправдание, но…

 — Ладно, если что, скажем, что количество мест ограничено и она слишком долго думала. Хотя надежнее поймать её и память подчистить. Все, валим отсюда, ришки суетятся вовсю. Скоро преподов вызовут.

Тихие шаги. Пять ударов сердца – и свет вспыхивает снова. Вот только, судя по вытаращенным глазам и белому лицу Маруны – нам сейчас не  до учебы. Нам бы сейчас к таинственному ректору, к преподавателям, и…

Но как знать, возможно, кому-то падение Ллиошэса будет на руку? Эмиссары Зимы его не любят. Не уверена, что им можно доверять. Хорошо хоть Стужа исчез из моего разума – возможно, погрузился в глубокий сон без сновидений.

 — Они же про тебя говорили? – Маруна сжимала на столешнице побелевшие пальцы.  – Что этот… Виль? Это же наш однокурсник? Что он тебе предлагал?

 — Вот и мне очень хотелось бы знать, — пробурчал Микеланджело, привалившись к моему боку, — давай уж, кайся, Данка.

Главк 15.4.

За границами Академии Пределов. Городок Шторн, главный заговорщик

Ещё немного – и сила будет его. Много-много силы! Если все удастся – он сможет получить от девчонки не только силу – но и наследника. Это было бы большой удачей. И снежные бы тогда присмирели – сами приняли её в семью.

Конечно, этот деймар спутал ему планы, но не критично. И на них найдется управа. Больно уж самоуверенны стали! Нет, какие же все-таки эти маги растяпы. Что люди, что нелюди. Он уже не в первой Академии проворачивают красивую схему хищения силы, а они даже внимания не обратили!

Ну, перегорают первокурсники, бывает. Ну, кто-то даже гибнет или с каникул не возвращается – так и это не такая уж редкость. Особенно, если дело касается адептов, которые плохо умеют контролировать собственную силу, пусть даже немаленькую.  Глупые-глупые существа.

Ещё немного, ещё буквально капельку сил – и он сравнится по могуществу со своим кумиром, с легендарным Вечным Принцем! Вот, кто бы оценил его план во всей своей красоте и масштабности! Наверняка легендарный нелюдь ещё и не  такое проворачивал.

Теперь же деймары – лишь жалкая горстка напыщенных хлыщей, утративших былое величие. Нет, его не пустили в королевство эльфов крови. Владыка Тейраас даже не изволил с ним поговорить! Напыщенный мерзавец! Ну, ничего. Скоро они все признают его силу. Он покорит и присвоит себе Храмы стихий,  Храмы Вечного принца.

По губам темноволосого мужчины с небольшой бородкой пробежала нехорошая улыбка. Темно-зеленые глаза жадно блеснули.

Скольких сил ему стоило отправиться в технический мир и отыскать там очередного далекого потомка крови Первых! Задурить голову простым смертным не стоило труда, а вот девчонка неожиданно почувствовала опасность и смогла вырваться из-под его влияния. Тогда он несильно беспокоился. Это мелочи. День, другой, и все утрясется.

Но шли недели. Прошло несколько лет – а он так и не смог к ней подобраться – слишком ограничивал его проклятый техногенный мир!

А потом улыбнулась удача. Девчонка сама попалась. Сама оказалась в новом для себя мире. Только осталось её поймать! И он почти нашел. Проклятье, да эти людишки её чуть не уморили, его драгоценную кровь, в захолустном городке! Спасла глупая нечисть. И снежные эльфы, которые  ему были должны, но… неожиданно заупрямились и девку не отдали.

Девчонка скрылась в Академии Пределов. Туда он сунуться не рискнул бы. По крайней мере – сам. Но, к счастью, пока существуют люди, существуют и их пороки и привязанности. У многих человеческих адептов бедные семьи. В семье много ртов, все их надо кормить.

Кто откажется от быстрого и лёгкого на первый взгляд заработка? Кто откажется отвесить щелчок по носу зарвавшимся нелюдям, особенно, если напрешь им в уши, что это совсем не смертельно?

И вот у тебя уже есть преданные помощники, которые верят, что чем быстрее они завершат твое поручение, тем быстрее помогут своей семье, получат славу и богатство. Людьми легко управлять. Вот и сейчас. Разработанная им схема отъема силы работает безукоризненно. Скоро у него будет более чем достаточно магии для подчинения Храма.

Словно сам мир ему благоволит в начинаниях – ему надоели наверняка эти самоуверенные нелюди. Именно поэтому на него вышли враги деймара и предложили свой план по его устранению. Именно поэтому  глупая ревнивая девица из Академии так  легко попалась на его крючок и скоро приведёт к нему его беглое сокровище.

Мужчина огладил бородку и причмокнул губами.

Сначала он хотел лишь отобрать её силу, провести ритуал с древней кровью на алтаре – другую девицу пришлось было искать слишком долго. Но теперь мысль взять её в жены становится все привлекательнее.

После ритуала строптивица будет тихой, послушной. Кровь эйцеров в нем особо заставляла ценить таких женщин. Правда, будь его мать посмелее и побойчее,  кто знает, может, он не остался бы безвестным бастардом, не вырос бы на улице, а купался бы в роскоши. А так проезжий позабавился с глупой горожанкой, сломал ей жизнь – и сгинул. А ему, бастарду, расхлебывай.

Ну ничего, придет время, он и папашу найдет, и тот за все ответит, а пока… Пальцы огладили корешок древнего фолианта. Пока он всего в шаге от заветной цели. Поэтому нужно быть предельно внимательным.

Глава 15.5.

Дайана Корнеева

Допрос… то есть беседа с котиком не состоялась на месте только по одной прозаической причине – из библиотеки мы сбежали, чтобы ненароком не стать главными виновниками переполоха.

События накатывали валом, тело к вечеру неожиданно стало ломить – не иначе  от усталости, и поэтому на вопросы кота я отвечала честно, но мыслями пребывала не здесь. Что делать – вот главный вопрос.

К Вильрему я уж точно не пойду, и пусть понимает, как хочет. Испугалась эльфийка, пошла на попятный. Эмиссару Стуже и то больше доверия. Наверное. Мы решили, что прямо сейчас никому о произошедшем рассказывать не будем. Непонятно, замешан ли в этом кто-то из преподавателей, кроме обманутого куратора клуба. Есть вероятность, что слышали мы далеко не все, что нужно. А время до «заседания» ещё есть. Пусть и совсем немного. Но его хватит, чтобы принять решение.

Первое, что стоило сделать – рассказать Ллиошэсу. Пусть деймар самоуверен, резок и реагирует на все довольно жестко, но он единственный, кому можно доверять в этом деле безоговорочно. Наверное, я бы рассказала ещё Моэри, но друг куда-то исчез. И мы решили отложить все до завтра.

Может, ещё и потому, что мне стало резко нехорошо. Мутило, бросало то в жар, то в холод, ладони горели огнем. Кажется, Игги носилась с горячим взваром и какими-то травками, мелькал Микки, и даже Обормот жалобно смотрел огромными голубыми глазищами.

А потом пришел холод.

Он буквально вымораживал, выстуживал, забирал все тепло. Заставлял сердце сжиматься, а голову – идти кругом. Наверное, я даже что-то бормотала. Мне виделся то Ллиошэс в набедренной повязке, то Корней с огромным топором, то мерцающая громада эмиссара, который танцевал лезгинку. Все мешалось, кружилось, летало. Мир вокруг меня покрывался инеем. Кажется, я просила согреться. Жаловалась, что из Микеланджело слишком маленькое одеяло – да ещё и когтистое.

Брыкалась, когда меня  ухватил какой-то монстр и начал шипеть, сверкая красными глазами.

Потом монстр неожиданно успокоился. Меня подняли и куда-то понесли, покачивая на мягких волнах. Куда? Я не поняла, пока не оказалась… где? Кажется, в центре какого-то слепящего и обжигающе горячего магического кокона.

Ох, нет, это был уже даже не кокон – а самый настоящей костер, сотканный из алых, золотистых, багряных, светло-лиловых и иссиня-фиолетовых лент силы.

Они обнимали мое тело, как будто вымывая холод каждым движением, каждым касанием шелкового огонька.

Пугали и завораживали.

А я буквально висела в воздухе, в центре этого кострища, и не чувствовала совершенно никакого дискомфорта, кроме лёгкого жара.

Холодное лицо Ллиошэса оставалось совершенно невозмутимым – только ноздри раздувались.

— Будете думать, прежде чем соглашаться на предложения сомнительных спящих мумий, — язвительно заметил деймар, — как будто сожрав какой-то кристалл можно в самом деле разом научиться контролю над магическими потоками.

— Ай, — виновато ойкнула, почувствовав, что меня что-то кусает за… бедро?

Я же не покраснею, нет? На мне была одна ночная рубашка – длинная, но, увы, совершенно липкая от пота и льнущая к телу.

— Я боялась, что потеряю контроль над своей силой и ее запечатают. Боялась, что надо мной будут смеяться, что меня выгонят из Академии и я тут же попаду в лапы тира Корнэлла,  — выдохнула, честно расписываясь в собственном безрассудстве и  глупости.

Наверное, будь я в более адекватном состоянии – промолчала бы.

 — Здесь и так творится снежный тролль знает что! Адепты проводят какие-то эксперименты  на сокурсниках, кто-то нападает на студентов, преподаватели многое замалчивают! Да, я виновата, — выдохнула, — я испугалась. Сдурила. Совершила жуткую глупость, в которой полностью раскаиваюсь.

— Мне кажется, я ясно дал понять, что присматриваю за вами, тирра Дайана, — сощурились багровые  глаза, — неужели моего слова о том, что с вами не случится ничего дурного, недостаточно? Я как-то не сразу сообразил, что у вас хватило глупости согласиться на предложение Стужи, хоть и присматривал за вами все время краем глаза!

Продолжая выговаривать, меня овевали лёгким магическим ветерком (ещё одно заклинание? Щекотное!), и к телу возвращалась чувствительность.

Мне оставалось только молча кусать губы. Да, я виновата. И полностью осознаю это. Все могло бы закончиться куда более печально, чем даже при сделке с Вильремом.  Да, я слишком мало знаю об этом мире, но, котики вас покусай – я пытаюсь привыкнуть!

Глава 15.6.

Как я могла рассказать, если все ещё не  доверяла до конца самому Ллиошэсу?

Это если не считать треклятое эмоциональное буйство обэльфячившегося тела. Справиться с этим почти подростковым бунтом оказалось весьма сложно – вот и бросало из крайности в крайность.

Да, мои эльфийские «родители» об этом предупреждали и в каждом письме поддерживали и успокаивали. Но ты, Данка, несносная девица, все равно натворила… по самые уши влезла в неаппетитную жижу, теперь расхлебывай! 

— Вылезайте! Вылезайте-вылезайте из магического заклинания, что я там не видел!  Все, я вас опустил на пол. Сейчас вы выползите из Огня чистоты, приведете себя в порядок, расскажете мне о своих великих подвигах, а потом – займетесь домашней работой. Начинаю осознавать, почему попаданцев отправляют в одну Академию. Когда вы в стае, справиться проще, — пробормотал мужчина себе под нос.

Ухмылка на губах говорила о том, что сказал он это специально.

Я же не стесняюсь, нет? Щеки горячие  потому, что стало жарко. Я переступила с ноги на ногу и выскользнула из «кострища» как можно спокойнее. Конечно, пропитанный потом «балахон» мало что скрывал.

 — Я отвернусь, — блеснули глаза, — в конце концов, невесту до свадьбы видеть вот так просто неприлично, — мужчина резко развернулся ко мне спиной.

Языки силы исчезли, не оставив и следа на полу.

 — Я не ваша невеста, — тихо возразила, с облегчением сбрасывая липнущую к телу тряпку.

 — О нет, моя прелестная тирра, — бархатный голос прошелся шелковой  лентой по коже, — вы сами сделали выбор. Ваше недоверие меня определённо оскорбляет, но…

Ко мне ловко повернулись и в один миг схватили и замотали в огромный плед, прижимая к себе. Возмущенная гусеница в моем лице успела только тихо пискнуть.

 — Прошу простить мою торопливость, — алая прядь пощекотала щеку. В ноздри ударил слабый запах соли, огня и почему-то – малины, — не беспокойтесь, на ваши прелести я пока не претендую. Они слишком задерганные, миледи.

— Вы образец галантности, Ваше Сиятельство, — пробормотала, чувствуя усталость.

Уже сквозь полудрему ощутила, как меня опустили на кровать, стащили плед и, кажется, собственноручно переодели. Стыдно мне станет потом. Немного позже. А пока… можно я посплю? И в  этом сне мне приснится, что когтистые  ладони гладят меня по голове, перебирают пряди, расчёсывают. Что меня целуют, прикусывая кожу. Что мне тихо шепчут что-то на ухо на незнакомом языке.

Потому что в реальном мире, конечно же, такого никогда не будет.

Любовь к эльфу крови – острый клинок, опасный яд, сладкий аромат, что пьянит хлеще вина. Я не знаю, как это – любить. Я никогда не любила мужчину по-настоящему. Белов не в счет. И теперь у меня есть все шансы узнать, насколько опасно влюбиться в деймара. А в древнее беспринципное чудище?

Вынырнула я из дремы, ощутив, что меня душат. А, когда дернулась и открыла глаза – с ужасом захотела их закрыть. Потому что я лежала на горячем дышащем и шевелящемся теле, и принадлежало оно Ллиошэсу  Норитэли, чьи когти запутались в моих волосах.

Я была одета в мужскую рубашку, а татуировка на груди медленно мерцала. Мне показалось, что он неё исходили сотни мелких нитей, связывая нас с деймаром воедино.

На его лицо можно было любоваться как на произведение искусства. Вместо этого я дернулась, осторожно завозилась, пытаясь выпутаться. И сбежать. Хотя бы на время. Хотелось бы надеяться, что никто здесь деймара не виде… постойте.

Я медленно моргнула. Просто эти гладкие стены, кровать под балдахином, виднеющийся золотисто-черный комод… это была не моя комната!

Вот только чья тогда? Ответ напрашивался сам собой – и сейчас собственнически обнимал меня за талию. Или пытался это сделать. Эльф крови… Ллиошэс. Все между нами менялось слишком быстро. Но что там – даже мысли о лишнем я не допускала. Мимолетное увлечение не для меня. То, что я ищу в жизни и браке —  не для него. 

Не стоит рассчитывать ни на что — не придется потом плакать. Моя задача — разобраться с тем, что происходит и обязательно найти возможность встретиться с родителями или перетащить их сюда.

Не верю, что мама от такого откажется, она всегда любила фантастику! Правда, больше космическую, ну и что же?

Я все помнила. И как холодно мне стало от магии, которая словно взбесилась. И как тяжело было осознать, что с силой во мне придется бороться всю жизнь. Как и всем магам, чей уровень на самом деле выше среднего. Ну а что вы думали? Все помнят пословицу про бесплатный сыр. Вот и будет полный кусь... И мышеловка захлопнулась.

Я снова чувствовала, как тихо шепчет магия в крови. Нет, я не подчинила себе свою магию в один миг, но энергия зимы как будто дала толчок для стабилизации потоков. Дала уверенность моему безмагичному разуму, что все не случайно, что волшебство существует на самом деле.

В венах поблескивали синие искры магии. Я знала, что это временно, из-за срыва. Из-за того, что сила кристалла Зимы не сразу стабилизировала потоки.

И все же...

Сильная ладонь с длинными когтями легла на мою ногу. Пробежали мурашки.

Глава 15.7.

Я вдруг осознала, что лежу в чужой постели, в одной рубашке.

А его волосы пахнут горьковатым ароматом хвои. И ноткой костра.

И кожа на лице настолько бархатная, что хочется ладонью провести.

Ресницы длинные...

Не знаю, в какой момент распахнулись его глаза, а обманчивая расслабленность сменилась жёсткой уверенностью.

Хищник приоткрыл глаза. Посмотрел прямо и уверенно, заставляя невольно съежиться под чужим взглядом.

— Итак, Дайана, — голос у него был совершенно не хриплый, на зависть всем бодрый и язвительный, — теперь, надеюсь, ты мне расскажешь, как же тебе пришло в голову слушать подсказки эмиссара и привязывать себя к его сущности через кристалл Зимы... Вроде не маленькая уже, а такое глупое доверие проявила...

Мужчина встал. Потянулся, ловко спрыгнув с постели. Он был полностью одет. Но выглядел как-то... Мягче? Домашнее?

Детские отговорки едва ли могли спасти. Тут уж если натворила — иди, сдавайся, дурная голова. Не даёт эта голова ногам покоя, как подзуживает кто!

— Гордость. Обида. Глупость. Все, как я говорила. Поддалась на провокацию, — не думала, что признаюсь так откровенно.

А ведь преподаватель именно что провоцировал, унижая при всех. Теперь, на свежую голову, я это ясно понимала.

Как и чувствовала – не просто даже провоцировал. Ещё и вплел какую-то едва заметную магию, которая убирала любую осторожность и толкала на необдуманные поступки.

Но я себе не оправдываю. 

А про свои подозрения расскажу обязательно. Вот прямо сейчас.

Выслушал меня деймар внимательно и не перебивая.

— Хорошо, что ты решилась мне все это рассказать, девочка. — Ллиошэс задумчиво смотрел на панораму в окне.

Вид захватывал. Высокие горные отроги, снежные шапки, пятна природных гейзеров, местных источников. Сердце забилось в горле.

— Теперь ты связана со Стужей. Погибнет он, уйдет сила из всех его кристаллов — и потянет за собой твою жизнь. Это ты понимаешь? — Деймар резко развернулся.

Обманчиво спокоен. По волосам пробегает огонь. Напряжен. Как будто кинуться готов, щерится волком.

— Псшшшт! — Вдруг раздалось громкое. — Пиу-йу-всшшт!

Как зачарованная, я обернулась, глядя на подоконник. Там стоял цветок. До этого я и внимания на него не обращала. Ну, цветок и цветок. Какой-то блекло-сиреневый с фиолетовыми пятнами.

А вот теперь это чудо раскрыло пасть, став похожим на очень прожорливый диковинный пион, зашевелило лепесточками, затрепетало, зашипело...

Показалась розовая длинная ворсинка, напоминающая язык, а на бархатной розовато-лиловой кожице с серебристыми волосками вдруг прорезались два глаза.

Цветок громко икнул, завозился в горшке, требовательно клацнул челюстями.

Ноздри носа деймара дернулись.

Мужчина на миг прикрыл глаза, словно что-то просчитывал.

А когда открыл, багряное пламя в глазах было лишь самую капельку спокойным.

— А теперь, Дайана, оденься и накорми, Шакса. Он голоден. Пары косточек, оставшихся от глупых девиц, будет вполне достаточно.

— А череп слишком ехидного эльфа подойдёт? Или берцовая косточка неосторожного злодея? — Уточнила, заматываясь в одеяло.

— Попрошу злодеев не трогать, жалкая смертная эльфийка, это место занято великим Арогнатиусом Перперикорелли, магистром изящных и убийственных искусств, доктором людских пороков и величайшим магом огня прошлого! С моим девизом "Гори оно серым пламенем!" маги шли в последний бой!

Я дернулась, а, поскольку сидела на краю постели... Закономерно рухнула вниз, на ковер. Хорошего настроения это не добавило, но понять, откуда шел этот скрипучий ворчащий голос сразу не получались.

Да где же? Где?

Я закрутила головой.

Не сразу поняла, что голос идёт... Со стола, что притулился бедным родственником у стены.

А на столе лежит...

— Это что, череп? — Ойкнула, вытаращившись на желтоватую кость.

Череп был украшен венком из васильков, в его глазах игриво мерцали самые настоящие рубины.

На меня клацнули челюстью.

— Какое неуважение! Какое вопиющее безрассудство! Ллиошэс, и ты, Великий и непобедимый лорд Крови, польстился на это?!

Череп даже подпрыгнул от возмущения.

Глава 15.8.

Череп даже подпрыгнул от возмущения.

На подоконнике ярилась Шакса, шурша пастью и листьями.

Насыщенная у эльфа жизнь, нечего сказать. И соседи веселые.

— Гнатик, ты был третьесортным некросом. И умнее после смерти не стал, — лениво бросил Ллиошэс, — ещё раз щелкнешь челюстью без разрешения — будешь пересчитывать рубины в голове.

— Одевайтесь, Дайана, — уже мне — ваша одежда на кресле. И постарайтесь ничего не заморозить. Сейчас вам очень важно сохранить душевное спокойствие. Так магия вернее стабилизируется.

А потом просто вышел. Действительно, вышел и оставил меня наедине со всей своей полудохлой живностью. Видится мне в этом словосочетании нечто принципиально несовместимое.

А на кресле действительно лежала одежда. Простое синее платье, которое я подбирала себе сама, ещё у снежных.

И даже... мешочек с бельем.

— Спасибо, — пробормотала тихо.

— Тьфу, убогая, — проворчал череп, — в могилу вгонишь такого злодея! Кем он был? Великим, безжалостным, непобедимым! Монстр! А теперь? Цветочки выращивает и рисует бабские портреты!

А можно про портреты поподробнее?

Я молча подошла и накрыла череп первой попавшейся тканью. А пусть не подглядывает!

После чего так же молча переоделась. Старалась не думать ни о чем. Я не жалею, что так вышло. Стужа... он не чудовище. И пусть жалостливые мы, снежные недоэльфы, но...

Люблю я страшненьких. И несчастных. И ледяных таких сосулечек задумчивых. Просто пожалеть сразу хочется, обнять, накормить, обогреть. Посадить под елочку, выдать пару тарелок оливье с заливной рыбой...

Иногда все, что нужно, чтобы кого-то согреть — каплю тепла. Поделись сам — и тебе воздастся сторицей.

— Я великий мастер иллюзий! — Бубнили из-под покрывала.

— Мастер испытывать иллюзии по поводу собственной персоны, — согласилась я, прикрыв рот.

Не буду смеяться!

Оправила платье.

— Сейчас мы тебя покормим, — угрожающе сообщила цветочку.

У того даже лепесточки опустились от неожиданности.

В зеркале отразилась взъерошенная худенькая эльфийка с большими глазищами и россыпью мелких пятнышек на лице. Они даже не смотрелись безобразно. Скорее, как забавная и капельку пикантная деталь.

Я прикрыла глаза и тихо вздохнула.

Все хорошо. Студенты наоборот решили, что за мелкими шрамами глупая эльфийка хочет спрятать свою привлекательность.

Что же... тем меньше я обращала на себя внимания.

Я осторожно осмотрелась. Комната была полупустой. Холодные тона. Высокий потолок, огромная кровать, на которой так удобно было спать.

На двор опускался вечер, уже стемнело, и в свете фонарей мягко падал снег. Резвились снежные фейки, сверкали гирлянды к Перелому года.

Стол, высокое кресло, небольшой шкаф. Дверь. Одна вела на выход. Вторая, видимо, в другую комнату. Но мне нужно не это.

У черепа спрашивать хоть что-то и просить помощи, думаю, бессмысленно. Местный Йорик слишком поглощён собственным величием.

Вспомнились чаххи, которые сразу отнеслись ко мне по доброму. Не хотелось бы провалить такое простенькое задание... И я тихо позвала, надеясь, что меня услышат:

— Уважаемые чаххи, прошу вас о помощи, я адептка Академии Пределов, Да...

Договорить не успела. Прямо посреди комнаты возник маленький снежный вихрь — и из него шагнул степенный дядька с окладистой белой бородой.

Кустистые брови, широкие плечи, маленький рост. Дядька потоптался, обернулся, крякнул, увидев меня. Приосанился, тут же оправив длинные усы. Синеватая кожа чаххи отливала сейчас чистым серебром, а в глазах светилось лукавство и улыбка. На сердце тут же стало спокойно.

— А, снежная дочь, — пробасил этот внушительный представитель маленького народца, разводя руками, — рады, рады. Удачи набралась от прародителя нашего. Добро. Стужа плохо не молвит!

Откуда он знает?!

— Вы видите? И все увидят, что мне помогли наладить контакт с магией? — Испугалась.

— Не, снежная. Не боись. То только нам ведомо, кто сам из пурги соткан, — хохотнул чаххи, — чего просила-то? Фран я.

— Мне бы что-то питательное вот для этого чуда, — кивнула на нервный хищный пиончик. Так и клацал своими шмележорками!

— А, любимый питомец Вечника, — уважительно крякнул дядька, — ну ладно, девица, будет ему...

Хлопнул, притопнул как-то по особенному, в воздухе рукой провел — и на полу появилась миска, полная сочного мяса.

— Он это точно съест? — Уточнила скептически.

— Да! — Защелкали на меня с окна. — Неси жратву, негодяйка! Хватит морить голодом ценный экземпляр, кому говорю! А ну тащи свою глупую попу, женщина!

По крайней мере, щёлканье было очень выразительным.

— Все поняла... И даже вопросов нет, — хихикнула, разводя руками.

С ума сойти. Я кормлю хищный цветочек. Мясом.

— Спасибо вам, тир Фран, выручили!

Чаххи степенно кивнул — и пропал без следа.

А, когда спустя минут десять Ллиошэс зашёл в комнату, то застал там изумительную картину.

Я почесывала пиончика-мутанта по пушистой маковке, миска была пуста, а об меня чесались в ответ и явно жаловались на жизнь.

— Понимаю, кормит раз в три дня и все время про тебя забывает... Не любит, не гладит... Ужасный хозяин! Уйдешь от него? Ах, привык! Магия вкусная?

— Смотрю, заговор в действии, — на меня сощурились.

Голос эльфа звучал ровно.

— Ну а теперь, когда все одеты, накормлены и спокойны, я в ожидании подробного рассказа, Дайана, — в бархатном голосе мелькнула сталь, обожгла холодом.

И всё-таки он помог. Снова. Позволил прийти в себя. Успокоил.

— Обед и ужин будут через полчаса. Ну а я пока жду, очень жду твоей захватывающей истории, — багровые искры рассыпались по полу.

А я вдруг поняла, что больше не боюсь. Разве что не отпускает тревога, но вот на что именно она направлена...

Снег разберёт.

А пока все, что мне стоит сделать — быть честной. Лгать Ллиошэсу — последнее, чего я хотела. Тем более что у меня было для него слишком много важных новостей.

Больше простить о помощи здесь было некого.

В воздухе звенел кислый привкус беды, и даже снежная метель его не могла перебить.

Глава шестнадцать. О дружной команде спасателей и невезучих недругах.

Все было в порядке. Наверное. Тишина, спокойствие, обманчивая пустота.

Вчера  мы проговорили с Ллиошэсом Норитэли до поздней ночи. Понятное дело, сегодня я едва не проспала на занятия. Зато выяснила важное. О научном клубе знали, а вот о его подпольных манипуляциях с силой адептов действительно никто не знал. И то, что они предлагали другим адептам помогать в их опытах – было запрещено и являлось чудовищной подставой.

Новые участники же согласились? Согласились.

Ах, их обманули, и сделали вовсе не  то, что обещали? Но ведь они могли пойти спросить совета у старших, а не только у хронически поддающего крепких напитков вечного куратора того самого клуба.

Одним словом – те ещё игрища. Держаться бы от них подальше.

Ллиошэс выслушал меня молча – а стоять под пристальным взглядом багровых глаз было не так просто – и только едва заметно качнул головой в знак того, что услышал.

Единственное, что спросил:

 — Моэри знает?  — И получил отрицательный ответ.

Не то, чтобы я новому другу не доверяла, но…

 — Что же, я польщен. Все-таки вы учитесь мне доверять, Дайана, — усмехнулся деймар уголком губ и неожиданно подмигнул, — а раз уж доверяете – не лезьте в это дело. Занимайтесь своими делами. Отдыхайте. Учитесь. Продолжайте жить жизнью обычной адептки. И не думайте ни о чем. Наше маленькое соглашение все ещё в силе – и, значит, я выполню свою часть.

И я бы сказала, что в той части речь шла только о Корнэлле-Корнее, но поняла, что такой ответ только оскорбит и разозлит.

Поэтому молча кивнула и спокойно приняла, что меня опять этим же порталом переместили прямиком ко мне на чердак, где уже ждал обеспокоенный зверинец. А потом мы полночи тренировались. И да, Ллиошэс Норитэли оказался удивительно строгим, но блестящим учителем. Даже если я и ошибалась – совсем пропащей дурочкой себя не чувствовала, а сила начала слушаться гораздо легче. Сейчас бы я на паре  так постыдно не провалилась бы.

Оставили меня уже под утро. Заметили, что сегодня у нашего курса только одна пара – и та после полудня, поэтому выспаться успею, и удалились.

А я проспала. И проснулась только от барабанящего стука в дверь. И громкого голоса Фейра Лограта:

— Тирра Нариэ, ваша подруга не с вами? Тирра Нариэ, откройте, немедленно!

Затуманенный сном разум не сразу сообразил, что там твориться. Какое-то время я молча хлопала глазами, не понимая толком, что происходит и куда бежать. А потом… сообразила. Подскочила, роняя прикорнувшего на мне рыжего нахала.

Микеланджело приземлился на все четыре  лапы – но с очень недовольным мявом. Потряс крыльями, зашипел, зафырчал – и выгнул спину, сверкая глазищами:

— Пожау-рр? Нашествие мышей? Затопи-уло?

— Тирра Нариэ! Ответьте немедленно, иначе дверь вышибу! – Настолько феерическое  предложение преподавателя ошарашило. Я дернулась снова, едва не отдавила коту хвост, накинула на себя покрывало с кровати – в цветочек или ромбик, так сразу не разобрать, и бросилась к двери.

Только поднесла руку и успела отодвинуть засов, как меня едва не отшвырнуло – настолько резко и быстро распахнулась дверь. Вместе с ней ворвались снежинки, ощутимый запах мороза и сам Фейр Лограт  — вот только тир магистр где-то растерял свою надменность. Волосы были встрёпаны, верхняя одежда распахнута, но, казалось, холод лорда ничуть не беспокоит.

Легкая рубашка, камзол, штаны – все было покрыто налетом изморози.

Взгляд ледяных светло-голубых сейчас, как льдинки, глаз, был удивительно живым. Тревожным. Внимательным.

 — Итак, — Лограт одним взглядом окинул мою комнату.

Я мысленно покраснела и пожелала уважаемому тиру всего доброго и знакомство с цветочком Норитэли — в придачу. У меня не прибрано. На полу валяются бумаги, несколько свитков, широкий пояс, платок, стыдливо прячется край нижних… простите, кальсон! Не говорю уже о нательных рубашках. Слишком сумбурными были последние дни.

Не эльфийка, а хрюшка. Стыдно, но что поделаешь?

Мысленно надавала себе по щекам. Все, взрослая давно девица, дорогая, третий десяток. Если уж Фейр Лограт ворвался вот так вот – лощеный и помешанный на приличиях оборотень – дело плохо.

И как только эта мысль добралась до сознания, как только осела в нем, утвердилась, то сразу же пришла и другая. Потому что никаких иных дел с уважаемым Фейром у нас не было, только…

 — Что-то с Алисой?

Покрывало выскользнуло из рук, упало на пол, но мне было все равно. Руки задрожали. Я ринулась вперед с отчаяньем львицы, у которой из-под носа умыкнули львенка. Подлетела к Лограту, ухватила его за отвороты камзола и изо всех сил дернула. Конечно, если бы он не захотел – ничего бы у меня не вышло.

 — Где она? Как давно пропала? Простите, у нас с ней не получалось толком пересечься, посидеть-поговорить – от силы пожеланиями «светлых снов» ограничивались, мы же на разных факультетах!

От мужчины пошла терпкая, горькая как полынь волна. К ней примешивалась кислинка граната и едка горечь кислоты. Что это? Сожаление? Винит себя? Жаль, что я пока  так плохо владею своим даром!

— Алисия вчера была на месте. У неё… были некоторые затруднения с одногруппниками, она вам не говорила? У них начались первые занятия по практической магии, а Алисия очень… темпераментная, порывистая. Стихия не сразу её слушается, тут нужен совсем другой подход. А она хочет всего и сразу, спешит, совершает глупые ошибки. Из-за того, что она землянка, некоторые не  очень умные личности вздумали её дразнить. Я предложил Алисии дополнительные занятия, и сегодня у  нас должна быть встреча, но она не пришла, — мужчина нахмурился.

Мое сердце упало. Молодец, Данка. Ты отличная подруга. Умница. Решила, что только тебе на новом месте тяжело. Привыкла, что Алиска пробивная, обманулась её бодрым видом и заверениями, что все отлично. И куда это привело?

Вина легла на сердце гранитной плитой.ВОЛШЕБНЫЙ ВИЗУАЛ

Глава 16.1.

 — Эй-эй, болезная! Да, конечно, именно ты должна была неотступно следить за дурындой-брюнеткой!  — Раздался сердитый голос белки. – Давай-давай, вали все на свою блондинистую шевелюру! Этот ухажер умен, сам вчера миловался со своей хвостатой на виду у всей Академии, а теперь спрашивает, куда это его ученица  делась, а?!

Фейр Лограт… он, кажется, посерел. Кожа оборотня пошла неровными волнами, в глазах засияли желтые  блики, ещё немного – и зарычит, шерсть дыбом!

 — Постойте-ка, — вспомнила, — я вчера видела кого-то похожего на Алису, девушка бежала к мужскому общежитию. Я её окликнула, но ответа не получила и решила, что обозналась. Вроде и одета она была совсем не так, как Алиска одевается…

Такое платье старинное, почти древнее, как балахон, и шуба-цигейка, даже из окна она показалась мне совсем разваливающейся.

Ну не решила же Алиса от разочарования в своей новой мечте кинуться в объятья первого попавшегося адепта? По коже пробежал холодок. Нет, это не в духе подруги. Она слишком гордо себя несла по жизни, не стала бы унижаться до такого, и напиваться бы не стала. В крайнем случае – зло подшутила бы над неудачником, который имел глупость с ней дурно поступить.

Про поцелуи я спрашивать не стала. Не мое дело, да и не могу я о таком допрашивать преподавателя.

 — Дарх Шаттар! – Прорычал оборотень. Потер с  силой лоб, прикрыв глаза. – Алисия не появлялась в общежитии со вчерашнего дня. Ушла ещё на занятия – вышла после третьей пары – и больше её не видели, я всех опросил. Надеялся, что, может быть, она пошла к вам…

Горло сжало. Почему-то мне вспомнились вчерашние адепты. Но не могли же они Алисе предложить в их клуб юных продажных негодяев вступить?  Да и они обещали заседание только «на днях»… Ага. И ещё много всего, чего не собирались выполнять. А ты так и поверила.

Но Алиса куда проницательнее меня, ни за что бы на такое не пошла! Если только не была в совсем расстроенных чувствах…

Выдохнула. Вскинула голову. Хорошо, что на мне теплые штаны и сверху – рубашка. Так под одеялом точно не замерзнешь. И все прилично. Вернее, по здешним меркам, разумеется, наедине с мужчиной и в таком виде – ужасный позор, но… пусть его.

 — Вы связались с охраной? Надо поставить всех на уши, — шепнула побелевшими губами.

В груди зарождалась злость.

 — Может, ещё не слишком поздно…

Чужие пальцы больно впились в запястье. Глаза у Лограта были какие-то черно-желтые, снег его забери, совершенно безумные.

 — Что вы знаете? Что вы можете знать? Во что вы вляпались, и как в этозаманили Алисию? – Шипит, ну надо же! Почти рычит!

Это вообще-то обидно, но… Мои защитники, оказывается, куда ближе, чем я думала. Мгновение – и огромная гибкая рыжая наглость взметается в воздух, опрокидываясь на Лограта и опрокидывая его.

Вернее, пытается опрокинуть, но все же не зря магистр – опытный маг и оборотень. Он легко выворачивается и успевает отступить, не попасть под кошачьи когти.

 — Ишь, у-умник како-уй, сам хвост распускает перед всякими мохнаутыми, а потом на нашу девочку валит!

Морда рыжего пирата была фееричной – усы встопорщены, уши прижаты к голове, хвост трубой, острые  длинные  когти по столу так и скрежещут! Вот же… как сам обижать – это он пожалуйста, а чуть что – кинулся на защиту, пушистый.

— Не баулуй! — расправил крылья котище, став раза в два, как по мне, выше.

— Не считай себя умнее других, эшери, — глухо откликнулся тир Лограт.

Мужчина тяжело дышал, плечи то и дело порывисто вздымались, но он старался держать себя в руках.

Ну, все. Хватит. Моих нервов больше не хватало. Рассчитывать сейчас только на себя — глупо. Поэтому решение было принято почти мгновенно.

Не знаю, почему в голову пришла именно эта мысль, но вместо того, чтобы трясти лорда с вопросом о том, где можно найти Ллиошэса Норитэли, я сосредоточилась на знаке на моей груди.

Пропустила сквозь него капельку своей силы. Заставила кровь в венах вскипеть. Ледяной холод столкнулся с огнем, обжёг, вызывая тихий вскрик. И в этот момент, когда магия коснулась знака, я представила себе бледное лицо, ленивую усмешку, кончики клыков и рассыпавшиеся кровавым покрывалом волосы.

И позвала. Изо всех сил вкладывая в это безмолвное послание свое беспокойство, ласку, страх, тревогу.

И пусть Ллиошэсу может быть и плевать на Алиску, но ему не плевать на порядок на территории Академии. Шанс есть.

Стук сердца отдавался в ушах. На улице, как назло, мягко светило зимнее солнце. Ни тучки. Чудесный день. Пролетели высоко в небе кричащие недовольно шируси — зимние и нахальные альбатросы этого мира, которые предпочитали воде снег, и могли вполне заклевать беззащитного и обессиленного человека.

— Адептка, — свёл брови на переносице Лограт. Сжал пальцы в кулаки, выдыхая. Передёрнул плечами.

Просить он явно не привык.

Глава 16.2.

Я поспешно набросила на себя мягкий безразмерный свитер. И в этот самый момент из рассыпавшихся алым вороха искр вышел Ллиошэс.

Коротко бросил взгляд на меня — как укусом обожгло. А потом перевел тяжёлый, опасный на Фейра Лограта.

Тот вскинулся, ноздри его носа дрогнули, он сам как будто весь вытянулся вперёд, заострился, как настоящая гончая, а потом ощерился устало.

— Определились, значит, — бросил не совсем понятную фразу.

Понял природу нашей связи? Досадно, если так.

— Ты умеешь держать язык за зубами, — холодно кивнул Ллиошэс Норитэли.

Плавные шаги. Ледяное выражение лица. Надменная улыбка. Одежда в багровых тонах. Все как будто специально подчеркивало его опасность. И жесткость.

Я молча сжала зубы, прикрыв глаза.

Какие мы важные и смертельно опасные павлины, которые любят кусаться, ну надо же! И хвост распушили, и надменную маску прицепили — вообще при полном параде!

Вот только Алиска ждать не может. У нее, быть может, и вовсе времени нет — если уж местный переговорник молчит.

И поэтому я быстрым шагом подхожу к Ллиошэсу.

На языке замирают так и не сказанные фразы. Жалкая попытка остановить, попросить отложить эти мужские споры на потом.

Вечный Принц, не оборачиваясь, кладет ладонь мне на плечо.

— Рассказывайте. Так понимаю, что пропал кто-то из ваших знакомых, Дайана.

Он продолжает называть меня моим настоящим именем.

— А, судя по тому, что примчался облезлый кошак, тирра Алисия.

Все-то он знает. За всем следит.

Лограт вскидывается — и умолкает, сжимая зубы.

Не знаю, как много он знает о личности Ллиошэса, но, судя по отголоскам страха, мелькнувшим в темных глазах — достаточно.

Острый коготь упирается в грудь преподавателя.

— Алисии нет с вечера? Правильно понимаю?

— Она у них! Я уверена! — Меня прорывает. — У этих двух парней, которые притворялись участниками клуба, обещали помочь в тренировках по магии!

Лограт белеет от ярости. Меня трясет, но стараюсь взять себя руки. Да сугроб им в печенку и сосулька в лоб, а не Алиска!

— Оставайтесь здесь, — осаживает меня Ллиошэс.

Жёсткая ладонь ложится на плечо, чуть заметно надавливая.

— Я вас понял, Дайана. И да — щурятся холодные багровые глаза, — не забудьте заказать сменное бальное платье. И не терзайтесь бессмысленным чувством вины, свою ошибку ваша подруга совершила сама, как и другие адепты. А теперь...

— Ллиошэс... — во взгляде Лограта стынет что-то такое, отчего мне не по себе.

Заговорщиков липовых жалею, потому как выбор у них явно между пинками,  изощренными гонками в стиле «кто первый добежит, того прибьем не больно», и… И кусем от злобно рычащего мяукалы Микки — а кто котика разбудил и не накормил?

А кто виноват в этом вопиющем безобразии?

— Мы успеем. Нет причин для паники, тир Лограт.

Во взгляде Ллиошэса едва заметно мелькает усмешка.

А меня вдруг накрывает всепоглощающее чувство благодарности.

Да, такая недоучка, как я, пока ни на что не годна. И все же... Все же шанс есть. А моей голове зреет собственный маленький план, о котором мужчинам точно знать не стоит.

— Оставайся здесь, Дайана. И… — на бледном лице Ллиошэса алыми углями пылают глаза.

Азарт. Вот чем светится его лицо. Этот азарт хищника ему редкостно идет. Я словно вижу невидимые стяги и слышу грохот битвы и лязг клинка.

— И будьте благоразумны, — шепот отдается в ухе, когда это подлое существо, которое успешно маскировалось под заботливого мужчину, шагает в портал, прихватив с собой Фейра Лограта.

За ними прыгает Микки. Ещё бросил на меня извиняющийся взгляд, предатель.

В комнате тепло, но я дрожу.

Усы вам в глаз, думаете, я смогу сидеть и молча ждать, когда моя подруга в смертельной опасности? Да, вчера я ошиблась. Была не в себе. И мысли не возникло, что Алиска может в это влипнуть. Поэтому сразу и не побежала всем рассказывать. Но теперь...

Обормот с тихим урчанием дербанит занавеску. И защитные руны. Молодец, котик! А ведь кое-кто позаботился, чтобы я тихо сидела и не высовывалась. Это было бы благоразумно.

Но подло. Впрочем, вполне в духе очень «заботливого» эльфийского жениха.

Было, было кое-что, что мы всё-таки сделать могли.

Именно поэтому Обормот с радостным мявом догрызал вышитые руны, которые едва не заперли меня в комнате — вот же эльфище стратег одуревший, мумий ровесник!

А Игги... О, эта хулиганка всегда знала, что делать.

Глава 16.3.

Через пять минут на белке красовалась перевязь с кривым клинком, похожим на пиратскую саблю — откуда нахваталась?!

Хвост стоял трубой, на боку гордо красовалась ещё и пара каких-то мелких бутылочек.

— Слушаю приказ, капитан! — Рявкнула Игги.

Может, зря я ей в последний раз "Остров сокровищ" пересказывала?

— Приказ таков, — торжественно произнесла, скрывая дрожь в голосе, — матрос Игги, отправляйтесь к нашим добрым товарищам Моэри, Стефу и Маруне! Хотя...

Стеф хоть и влился в нашу компанию, хоть и был парнем неплохим, но можно ли было ему полностью доверять?

А! Вот и проверим.

— И доложите, что мичман Алиса попала в беду! Трубим общим сбор! Чтоб были штыком через семь минут!

— Да, капитан! — Звонко взвигнула хулиганка. — Так им, вражинам, сокровища будут нашими!

Точно не стоило рассказывать. Но сделанного не воротишь.

Я хмыкнула в кулак.

— Выполнять!

— Ух, — донеслось до меня, когда по комнате закружился золотистый смерч с фиолетовыми крапинками, — ну, мы разойдется... Давно не на ком было арсенал испытать. Добропорядочная стала, аж тошно! Но теперь наверстаем!

Игги исчезла, а я осталась. И у меня было ровно семь минут, чтобы продумать план. Потому что даже опытные и мудрые маги, храни Зима, не всесильны. И мне все больше казалось, что какого-то чудовищного кусочка мозаики я не вижу, чего-то не учитываю...

И это что-то, вполне вероятно, может оттяпать одной снежной эльфийке — и ее друзьям заодно — голову.

Но не меньше, чем за саму Алису, я испугалась уголком души за проклятущего эльфа.

Думает, что бессмертный!

Посмотрим... Лорд Стужа вам на голову. Посмотрим, взвесим и решим. И, может быть, только тогда шанс на удачу станет чем-то большим.

***

Прошло всего четыре минуты по моим внутренним часам – а от снежных мне досталось неплохое чутье на время, как вся компания была уже на месте.

А вместе с ними Микеланджело и трое привычно низеньких серокожих чаххи. Эти-то откуда? Оказывается, ошивались поблизости.

— Как же сильным духом не помочь, — проворчал один из них, тот, что был почти солидным дядькой с длинными светлыми усами.  Двое  других были парнишками помоложе – задорными и любопытными, — чего случилось то, бедовая, рассказывай!

— Никакой разговор нельзя начинать вот так, без закуски! – важно продолжил дядька.

И сколько я ни пыталась уверить, что пора бы и честь знать, что времени в обрез – дядька только сурово усы подкрутил, хитро глазом покосил, и крякнул, оправляя рубаху:

— Часики-то застыли, красавица, не переживай.

Стеф вдруг подпрыгнул, стукнув себя по лбу ладонью:

 — Точно! Я ж помню, мамка говорила, чаххи умеют время замедлять! Что один к трем идет, а порой – и двадцать минут протикают – а у тебя одна прошла!

Вот так  новости…

Я с куда большей опаской и уважением посмотрела на маленький шустрый народец, что создавал всем адептам Академии Пределов уют и покой. А у них наверняка есть ещё секреты…

Моэри выглядел задумчивым и серьезным. Но при этом каким-то расслабленным – словно поводов для беспокойства не было. Только Маруна, пожалуй, переживала искренне и от всей души, сжимая кулачки.

 — Да как же так, — повторяла тихо и тонко, — ну как же такое вообще можно было сотворить, да в тайне от преподавателей…

Хороший вопрос.

 — Говорите, говорите, — махнул дядька чаххи рукой, — а мы на стол накроем, добре.

Парнишки засуетились, я на миг залюбовалась той магией, что они творили легко и естественно – как дышали. Порхали ложки и плошки, накрывалась скатерть, расставлялись приборы. По комнате поползли умопомрачительные запахи.

 — Так, — пробормотал вполголоса Стеф, запустив пальцы в растрепавшуюся шевелюру, — а теперь расскажи толком, будь уж добра, что происходит, куда бежать и где горит.

Он нахохлился, как воробей.

— Алиса пропала. Ей угрожает опасность лишиться магии, потому что у нас в Академии объявились преступники, которые воруют магию у адептов с помощью каких-то заклинаний! Cами врут, что помогут с тренировками тем, у кого проблемы с контролем своей магии, — выпалила на одном дыхании. — Ко мне подходили вчера, но я отказалась, рассказала Ллиошэсу… тиру Норитэли, — немного смутилась. 

Глава 16.4.

 — Я не думала, что Алиска попадет в беду, не знала, что у неё тоже проблемы.  Приходил тир Лограт с утра, искал у меня Алису. Мне кажется, что я видела похожую девушку, заходящую в мужское  общежитие. Тир сказал, что у Алиски были проблемы с контролем, хотя магией она была изрядно одарена…

 — И ты считаешь, что если бы мгновенно побежала жаловаться всем преподавателям, то этого можно было избежать, — заметил Моэри, сверкнув глазами.

 — И я ведь…. Я тоже этих негодяев слышала… вчера мы были в библиотеке, — сжав кулачки, пробормотала Маруна.

Сейчас мы походили на компанию очень воинственных дикобразов.

Чаххи разлили по чашкам какой-то необыкновенно пряный ароматный напиток. Даже Моэри прижмурился, ноздри затрепетали, уши дернулись.

 — Зачем ты нас собрала – вот в чем вопрос. Если, как я понимаю, Лограт и тир Ллиошэс отправились спасать незадачливых жертв, ты полагаешь, что мы сможем сделать это лучше? Или феерично им помешать?

На меня насмешливо посмотрели. Так, что впору краснеть от собственной глупости – куда нам, остроухим, до таких серьезных проблем? И тогда я решилась объяснить свои ощущения.

 — Если бы дело было только в этом – я бы и не думала создавать проблем, — покачала головой. Вот только проблема куда глубже, — но они говорили ещё кое о чем. О ловушке, которую их заказчик приказал устроить на одного эльфа крови. Он жаждет заполучить силу древнего существа. Для чего – не знаю. Что если все эти ритуалы были проведены лишь с одной целью – привлечь внимания лорда Норитэли? Что если они знают способ, как его убить? Вчера, в библиотеке, мы с Маруной сами слышали, что у них есть помощники…

Почему-то никто не хохотал. А стоило бы. Как же, глупенькие первокурсники собираются спасать сильных магов от неизведанной опасности. Феерично, правда? Фееричная глупость. Я не сдавалась только потому, что знак на груди то и дело опаляло холодом. Все сильнее было предчувствие, что мне нужно поторопиться, что время утекает, что может быть поздно…

Зимушка, не подведи! Пургой обрушься, бураном врагов закружи. Слышу шепот твоего снежного покрова, слышу шорох мягких пушистых кошачьих лап, шепот и звон феек, ворчание камней под горами.

Это мнительность. Мерещится. Кажется. Такого просто не бывает. Но… Этот мир научил прислушиваться к собственным предчувствиям. Не к дурацкой панике, не к излишней ненужной чувствительности, не к надуманным проблемам, нет…

—  Так, — Моэри с грохотом поставил стакан на стол.

Стеф тоскливо посмотрел в сторону двери, но нас не покинул.

 — А теперь чуточку подробнее, дамы, прошу, — и он так посмотрел на бедняжку Маруну, соблазнитель остроухий, что та ему тут же и выложила все. 

Все, что только могла. И про то, как мы встретились в библиотеке, и как свет погас, и как появилось двое странных адептов со своими планами. Оказывается, память у Мары была даже лучше моей. Если не абсолютная – то близкая к этому идеалу. Я даже сама заслушалась.    

Отхлебнула от чаши. Ох, ароматно… и как-то расслабляет. Даже тревога притупилась, по телу жар пробежал, голова потяжелела. Вижу, что и Стеф прихлебывает – и даже улыбаться начал.

В какой-то момент я, кажется, отвлекалась. Пришла в себя, когда в комнате стало тесновато. Мне показалось, что к нам заявилась целая стая дикобразов с беличьими мордами. Почему-то в моих глазах дикобразо-белки множились,  и все как одна были ужасно похожи на Игги.

Дубль-Игги были шумными.

Они потрясали лапами, воинственно подпрыгивали, звенели внушительным арсеналом из бутылочек, баночек, каких-то металлических звездочек…

— На абордаж! – Почти расслышала я вопли.

Командовал парадом Микеланджело, на голове которого угнездилась снежная фейка. Он рычал и ворчал, строил свое воинство, почему-то обращаясь к Игги в единственном числе и намекал, что в случае неповиновения он полакомится беличьим мяском.

— Мы должны быть тихими и стремительными! – Вещал почему-то раскрасневшийся Моэри.

Уши деймара подергивались, глаза горели оранжевым пламенем, а рядом с ним внимала торжественной речи Мара. Стеф поглаживал откуда-то взявшийся тяжелый топорик. Топорик угрожающе свистел в воздухе и едва не оставил пару белок, вернее, парочку мутантов-дикобразов без роскошных длинных иголок. 

Правда, почему-то они ничего сказали  и не обиделись. Тогда мне это даже не показалось странным. Вот так и доедаешься до зверушек-мутантов и их размножения почкованием.

— А потом мы нападем разом! Подкараулим и нападем! Прямо и стремительно! – Подрагивающим голосом подтвердила Маруна, почему-то лихо подвязавшая край юбки налево, отчего стала немного похожа то ли на цыганскую ведьму, то ли на королеву пиратов.

 — И как? Что делать будем? А если маги сильнее? – Пискнула Игги.

— У нас есть, чем их удивить! – Зловеще ухмыльнулся Моэри. – Он щёлкнул пальцами и ласково огладил вспыхнувшую в воздухе катану – вернее, таким мне показался этот клинок – похожим на японскую тезку с Земли.

— Правильно, у нас эти, как его, — поддержала горячо Мара, топнув ногой, — артефакты, вот! Я запомнила!

— А потом валим! – Восторженно взвизгнула Игги.

— Кого? – тихо поинтересовалась я.

 — Валим оттуда, пока нам не накрутили хвосты! – Пояснила белка. – Потому что если эльфяка поймает нас за спасением его шкуры – нам такого позору не простят! Сожрут!

— Только косточки хрустнут, — тоскливо пробасил Стеф.

Кажется, потом мы ещё попросили чаххи по кружке ароматного напитка, после чего похорошело окончательно.

Глава 16.5.

Следующее, что я запомнила – это как мы уходим из комнаты порталом – и оказываемся в каком-то огромном зале, полном оружия. Тут командует Моэри – и мы тщательно подбираем себе колюще-режущее. Зачем – не знаю, потому что кроме самого Моэри им пользоваться особо никто не умеет – хотя Стеф машет своим топориком угрожающе бодро.

Вот помахал, сердешный. Какую-то полку опрокинул. С грохотом посыпались коробки, тяжелые рыжеватые бруски, мерцающие золотистые слитки, плоские штуки, похожие на тарелки. Ох и холодрыга стоит в этом хранилище! Кажется, для храбрости мы ещё отхлебнули из прихваченных с собой фляжек.

Ох и хорошо! Славно!

Сразу по венам снова пробежал жар, я прихватила какой-то короткий ножик, который сиротливо прятался в уголке, пыльный, бедняжка, покрытый странным налетом. Я его пожалела, едва слезу не капнула. Маленький мой! Ну, сейчас я тебе помогу!

Я уколола палец, подкормила обрадовавшийся клинок. Кушай, мой хороший.

Голова оставалась лёгкой, ясной, просто образ мышления как будто на время стал другим. Радостно усмехнулась, захлопав в ладоши. Клинок подмигнул мне каким-то голубеньким камушком. Здорово! Прошу! Вперед, на баррикады, ребята!

Кажется, я даже произнесла воодушевляющая речь, потрясая клинком. Моэри даже пытался у меня его отобрать – зачем? Потом мы всей толпой снова провалились в портал – и оказались вовсе не в мужском общежитии – а в каком-то подвале. Там было темно и грустно – и только мрачные тени плясали по стенам.

И заговорщики были совсем невеселые – они уныло водили какими-то светящимися камнями по распластанным телам. Один из них отливал синяками и отчетливым следом женских зубов на щеке. Алиска, я тобой горжусь!

Мы оставили разбираться с неудачниками живность. Игги тоже хочется разгуляться, да и Микки соскучился по боевому прошлому. А мы пошли дальше. Даже Стеф решил не оставаться – ему тут скучно, подраться особо не с кем. Поэтому я топнула, передернула плечами и сосредоточилась на том странном растущем ноющем чувстве, которое настойчиво толкало вперед.

Во втором помещении было тепло и шумно. Там играли в салочки. Десять здоровенных суровых негодников с острыми эльфячьими ушами и острыми предметами в руках – и Фейр Лограт с Ллиошэсом. Обеспокоенными двое преподавателей не выглядели – скорее, здорово разозленными.

 — Давайте вместе поиграем! – Зловеще заметила я шепотом.

Особенно мне не понравилось, когда к Ллиошэсу Норитэли со спины начал подкрадываться какой-то худенький и почти невидимый подозрительный тип.

Видела я его только потому, что от него особенно сильно тянуло каким-то приторным, тошнотворным душком.

 — Вонючий какой, — пробормотала я.

И, пока Моэри неслышной смертью унесся вперед к другому краю зала, а Стеф со зверским выражением на лице надвигался почему-то не на врага, а на каменную стенку, я в обнимку с  кинжалом ринулась на неизвестного лиходея.

Но девушкой я была пока почти мирной и доброй, поэтому врагу прилетело всего лишь по маковке. Кажется, он жутко завопил и вокруг разнесся запах чего-то паленого, а потом… Не помню. Все расплывалось, разваливалось на отдельные фрагменты, которые никак не получалось собрать в одну мозаику.

— Дайана! – Кажется, на меня кто-то шипел, а я уверяла, что нам просто стало скучно и мы вышли подышать свежим воздухом.

Потом я призналась, что эльф ужасно вредный, тиранистый и с пакостным тяжелым характером, но при этом какой-то свой, родной, нельзя такого давать в обиду. И пусть мы совершенно разные и наши пути могут разойтись – все равно я не могла пойти против интуиции.

А если не разойдутся? Кто это спросил? Покажите мне этого одаренного человека?

Кажется, до меня донесся грохот из соседней комнаты. Мелькнул пушистый золотой хвост, потом – прядь алых волос. Я слышала звон оружия, чьи-то вопли, дрожь земли, сводов, пола… Кажется, в какой-то момент картинка прояснилась – я увидела, что врагов на ногах больше не стоит, а Ллиошэс с отвращением и любопытством разглядывает что-то, вертя в пальцах.  

Я крадусь назад. Как можно тише, хотя ноги подрагивают. Вот только в какой-то момент ноги меня все-таки подводят, голова идет кругом, тело обмякает – и только резко обернувшийся деймар успевает меня поймать.

— Дайана-а… — протяжное, опасное, ласкающее кожу, проникающее под неё. Этот голос отзывается теплом в груди и болью в глупом сердце.

Страшно влюбиться, но полюбить – ещё страшнее.

 — Все-таки нарушила мой запрет. И кинжал братца моего снежного где-то откопала, судьба просто… Ладно, в этот раз ваша идиотская выходка, можно сказать, пошла всем на пользу, но неужели ты думаешь, что я бы не справился? Это почти оскорбительно, шустрая леди.

Меня продолжали ровно отчитывать, при этом крепко прижимая к горячему телу деймара. Кажется, я начала из легкого хулиганства прихватывать зубами кончики его волос – все равно растрепались. Может быть, даже ворчала что-то свое, девчачье-земное.

Довольно быстро холодные помещения остались позади.

— Но каковы чаххи, а. Угостить до перенасыщения магических потоков представителей разных раз, да ещё обычной настойкой согревающей, но зато настоянной на снежноягоднике! – Донеслось до уставшего разума.

 — Нас напоили чем-то? Специально?  — Я резко почувствовала себя почти нормальной. Щеки кольнул мороз, вокруг высились знакомые ели, что стояли грозными стражами вдоль дорожки академического парка.

— Чаххи ничего случайно не делают, — холодное лицо Ллиошэса нависло надо мной.

Перед носом замаячила рука с длинными когтями. А потом… когти дернулись и почесали мой подбородок. Ласково. Осторожно. А потом прохладные подушечки пальцев легонько погладили мою щеку, пробежались по носу, очертили дуги бровей…

Глава 16.6.

Я затихла, замерла, пытаясь воскресить в памяти все, что мы творили.

Так. И дикобразы мне, похоже, примерещились… Это ж надо! Вижу же – здесь одна Игги была!

— Но не могли же они нас… отравить?!

Не верю. Чаххи не желают зла, они неспособны причинить вред студентам, а ко мне этот народец всегда относился по-доброму, и помогал, и поддерживал.

— Нет. Не могли.

Тяжелая ладонь легла мне на голову. Посмотрели на меня внимательно. Остро. Пристально. И так завораживающе, что все панические мысли притихли. Гулко билось сердце. Не так уж это страшно. Не так уж странно. На так уж невозможно.

Ллиошэс наклонился надо мной, легко удерживая на весу, потянулся, желая явно коснуться губ. Хотелось зажмуриться от теплого дыхания и земляничного запаха, который вдруг возник в чужих эмоциях. Так пахнет нежность?

— Победаа-а! Полная и безоговорочная! Всех порвали-и и-ик!

Игги громко икнула и свалилась на меня. Посмотрела на склонившегося над нами Ллиошэса. Увидела, как вспыхнули недобрым багрянцем его глаза. И ушла в глухой обморок.

Вот только момент был испорчен. Я завозилась в чужих руках, осознавая, что нахожусь сейчас без верхней одежды на морозе – но мне почти не холодно.

 — Так что… — Ладонью невольно накрыла несчастную белку. А то смотрит так, как  будто шашлык из неё сделать хочет, — почему чаххи нас напоили и чем?

— Этот напиток дарит легкость разуму и меняет на время восприятие мира, давая магу необходимо озарение. Но на магов действует порой… своеобразно. Думаю, никакого умысла здесь нет. Злого, — голос Ллиошэса был ровным прохладным, как ручей в оковах льда, — все дело в том, что чаххи видят многое иначе, чем мы. Они создания самой магии, не просто какие-то мелкие бытовые  духи. Они многое могут. Если они пошли на такой шаг – значит, в самом деле ваше вмешательство было в этот момент необходимо. Без вас мы бы могли не успеть спасти адептов, — поморщился едва уловимо Ллиошэс.

Гордец. Сложно признать, что и он иногда ошибается.

— Но чем им помогло то, что мы были несколько не в себе? – Завозилась ещё активнее. – Я хочу встать, тир! Да что же вы… такой непробиваемо упрямый, ваше…

— Сидите тихо, Дайана. После настоя снежноягодника, как я уже говорил, сильно расширяются магические каналы, вы поглощаете силу из мира, усваиваете её, сможете пропускать через себя больше магии. В чем-то вам и вашим друзьям повезло. Напиток этот древний как мир,  сейчас знания о нем утеряны, а снежноягодник занесен в книгу вымирающих растений. Поэтому то, что чаххи его выращивают…

— От меня никто не узнает! – Выдохнула уверенно.

— Они оказали вам поразительное доверие. Ваше текущее состояние позволило вам достойно держаться при столкновении с опасным врагом и выжить. Чаххи понимали, что делают. Они спасали ваши дурные головы, хотя могли бы просто усыпить, — мужчина едва уловимо поморщился, хотя сильных эмоций почти не выказал.

—  И да, поздравляю, подругу и других адептов вы героически спасли. Меня спасать было не надо, — обожгли взглядом, — и да, моя милая наивная снежинка, видишь ли, я прекрасно знаю, что меня хотели заманить в ловушку. И даже притащили откуда-то древний артефакт моих времен, ограничитель силы. Проблема только одна… я хранитель, — хитрый багровый глаз плеснул ноткой безумия.

Хранитель! Он ведь уже об этом упоминал… Но я слишком мало времени провела в этом мире, чтобы разобраться во всех тонкостях. На хранителей – тех самых, практически легендарных, тех, кто выполняет волю мира и гармонизирует магию, управляет её потоками перераспределяет их… разумеется, на них не действуют такие примитивные ловушки, как на простых, даже очень сильных нелюдей.

 — Я зря в это… влезла? – Нет, голос не дрогнул.

И что зря – я тоже не считала. Но, может быть, образ девы в беде моему герою понравится больше? Судя по гневно щурящимся глазам – нет. Не нравится.

— Не играй, снежинка. Я не люблю чужие игры, — ухмыльнулись мне крупным клыком.

Понятно. Мы любим только свои собственные эльфийские паутинистые интриги. Все вполне закономерно.

— Не нравится, когда играет кто-то кроме вас, Ваше Высочество, Великий Вечный Принц? Или называть вас по-другому? Император Роанталь? – Да, я изучила местную историю.

И теперь знаю, что, покорив множество народов, на короткое время Вечный принц Крови основал собственную империю, которая развалилась после его смерти. Империю Роанталь.

— Учишься, снежинка. Ладно… — Выдохнул ледяным крошевом Вечный.

А потом прибавил шагу. Деревья смазались, исчезли, и спустя несколько ударов сердца мы уже были в знакомой комнате на чердаке. Здесь было жарко натоплено, исчезли все следы нашего пиршества и сборов. Идеально убранная комната.

Снова окатило стыдом. Приготовлю пирог. Вспомню, как это делается, и угощу чаххи, которые мне помогали. Нет, тут одним пирогом не отделаешься, как минимум, несколько надо… И пирожков напечь, и, может, пирожных купить – сама точно не сделаю…

Я увлеклась своими планами – лишь бы не дрогнуть под чужим взглядом. Нельзя давать слабину рядом с ним. Нельзя быть тихоней.

Опустили на пол меня резко и внезапно. Вздрогнула всем телом, дернулась – и замерла. Взгляд мужчины был почти незнакомым. Спокойным внешне, но каким-то голодным. Жадным.

 — Отдыхайте, Дайана. Можете завтра навестить вашу подругу в лазарете. С ней и другими адептами не успело произойти ничего непоправимого. И ещё раз прошу вас – багровые глаза обежали мою фигуру. — Пожалуйста. Никуда. Не выходите. До. Зимнего. Бала…

Каждое слово – как гвоздь. В крышечку родной комнатки. И все же он прав, это разумно.

Я не успела сделать ничего – только согласно кивнула, решив не спорить с очевидным.

И на миг, всего краткий миг меня сжали в стальных объятьях. Он не целовал. Не пытался как-то иначе коснуться. Только крепко прижимал к себе, словно застыв со мной в этом мимолетном прикосновении тел. Как кусочек воздуха урвать. Как шепот ветра поймать. Как уловить отблеск скрывшейся луны на воде.

— Будь осторожна, Дайана. Будь осторожна ради меня, — шепнул жадный вихрь – и исчез.

Я постояла, покачнулась – и осела на пол, изумленно и невидяще смотря перед собой.

Великие стражи холода, и что же это творится, скажите на милость?

 — Любо-увь эльфа-у кровиу сильне-уе смерти-у, крепче цепей, ярче светиу-ла. Говор-ряут, будешь в здравом рассудке – беги-у от деймара!

Микеланджело важной рыжей тучкой оказался удивительно кстати!

— Залюбит до смерти? – Уточнила, мрачно хмыкнув. Руки что-то дрожат. Нервы с этими эльфами…

— Этот моу-жет, — поджал крылышки хвостатый манипулятор.

— Бал вечера мудренее, — покачала головой, — скоро и посмотрим. Чего стоят эльфы и их обещания…

А внутри все коротко подрагивало от этого «будь осторожна».

Буду. Мне ещё с крошкой Май нужно полопотать о её, о малышковом, приемных родителей обрадовать да родных вернуть. И обязательно. Обязательно познать этот новый мир. И найти в нем свое место. И свое счастье.

А прячется ли счастье на дне кроваво-алых глаз – или где-то ещё – узнаем. Снежные эльфийки существа приставучие, не пропадем. Слишком интересно жить в этом новом мире! А, когда страх уходит, приходит что-то хорошее. Это я знаю точно.

Глава семнадцать. О практике, которая идет юным магам на пользу.

Где-то в королевстве эльфов крови…

В огромном зале с прозрачными мерцающими витражами царила тишина. Не умиротворенная, а, скорее, напряженная. Опасная. Такая тишина обычно случается перед тем, как внешне сдержанные и спокойные деймары начнут творить какие-нибудь глупости — например, решат придумать пару «очень перспективных» заклинаний, а потом случайно невовремя их испытать и воспламенить половину ледяной пустыни. Что не могло понравиться ее снежным обитателям. А они что? Они случайно! 

На некотором возвышении в центре зала находился трон. Вернее, три трона.  Для Владыки эльфов крови Тейрааса, его жены, которая сейчас отсутствовала по вполне уважительной причине – заклинательница  была беременна и отхаживала последние сроки, и Владыки Гаардана – отца Тейрааса, который вполне добровольно уступил трон сыну, посвятив себя изучению магии.

Мужчина с хищным разлетом бровей и заостренным носом прикрыл глаза, побарабанив когтями по подлокотнику трона.

— Как полагаете, он придет? – Спросил Тейраас у замершего возле трона мужчины.

Это был неожиданный гость в землях деймаров. Неожиданный, быть может, не самый желанный, но… Сейчас Владыке Каэллиру были рады. Ведь только он мог поведать кое-что об очередной авантюре прыткого старшего родича.

Гордый снежный едва заметно качнул головой. Зазвенели вокруг него льдинки, колыхнулся край серебристо-синего одеяния.

— Непременно. Насколько я узнал бессмертного Ллиошэса Норитэли – Вечный принц склонен к хвастовству и некоторому… пижонству, — поджал губы снежный.

— Ах, бросьте злиться, — показал острые верхние клыки нынешний Владыка деймаров, отчего его подданные шустро попятились, — я понимаю, что он увел у вас из-под носа вашу драгоценную обретенную дочь, но не стоит обманываться внешним миролюбием лорда Ллиошэса… В один миг он тебе улыбнется, а в другой…

— Продолжай, дорогой потомок, продолжай, — веером брызг рассыпался бархатный вкрадчивый голос.

Широким шагом вдоль вытянувшейся по струнке аллее аристократов в зал вошел Ллиошэс Норитэли. Основатель династии эльфов крови и их далекий предок.

В багряных волосах мерцала узкая полоска обруча, полный доспех казался на нем легким камзолом, а важно шествующий следом черный как ночь крылатый кот – посланцем высших сил.

Холодное замкнутое лицо эльфийского лорда не выражало ничего, кроме легкой скуки.

Владыка Тейраас медленно поднялся. Когда оба царственных эльфа стояли напротив друг друга, становилось ясно, что они одной крови. Та же стать, горделивый разворот плеч, острый взгляд, скупые движения, резкие скулы и сдерживаемая мощь. Вот только Тэрс Иртэли был значительно моложе своего прославленного предка.

— Соскучились по былым временам, милорд?  — На миг прикрыв глаза, Тейраас указал званому гостю на второй трон.

Ллиошэс Норитэли окинул кресло брезгливым взглядом, но сел, вытянув ноги и заведя руки за голову, словно отдыхал.

— Соскучился? – Тягучим, смертельно опасным потоком хлынул голос. – Те времена всегда со мной. Для вас прошли века, для меня – мгновение. Но сейчас мы здесь не за этим собрались, не так ли? Снежный жаловаться прискакал? – Хмыкнул, бросив взгляд на скрипнувшего клыками Каэллира.

— А давайте жить дру-ужно, — протянул кошак, как всегда следующий за своим господином.

Моэри Ашариса не было. Он остался в Академии. Даже сильнейшим из нелюдей понадобилось бы прийти в себя после  такой порции настоя снежноягодника. Зато теперь Ашарис станет по-настоящему могущественным магом.

Ничто не происходит случайно.

Ллиошэс лениво прищурился.

— Не совсем понимаю, зачем меня вообще позвали. Ах, да, — чистый уверенный взгляд впился в потомка. – Тейраас. Я приведу к вам познакомиться мою невесту. После зимнего бала. Дочь Каэллира станет моей женой. Пусть твоя супруга поговорит с ней  о том, что пришельцам из других миров у нас вполне спокойно.

— О, — темноволосый Владыка деймаров вскинулся. В глазах плеснуло удивление. – Так  она попаданка?

Казалось, он вот-вот расхохочется. И вы на те же грабли, бессмертный… Сам женатый на пришелице с Земли, нынешний  Владыка эльфов крови прекрасно знал, насколько беспокойными, волшебными и коварно влюбляющими в себя могут быть эти женщины.

— Да. Но принята в род Каэллира, — фыркнул едва слышно Ллиошэс.

— Что там с колдунишкой? – Подал недовольно голос Владыка снежных. – Почему вы не позволили нам с ним расправиться? Снова ваши игры, деймар? И тебе плевать, что твоя избранница в опасности?

Ллиошэс Норитэли лишь едва заметно повел плечом и склонил голову, переведя взгляд на снежного эльфа. Тот поперхнулся, дрогнул, кляня себя за слабость.

 — Успокоу-ительное бежит, — проворчал черный кот, ластясь к ноге Ллиошэса.

Правильно – котики – лучшее успокоительное на свете. Обнял котика – и уже легче на душе, можно не рычать.

— Успокоительное скоро всем понадобится, — проворчал кто-то.

— Ну и мой  замок приведите в порядок, — лениво отдал приказ Ллиошэс, рассеянно почесывая кота за ушами. Когти острые, удобно, даже густая шерсть поддается, даже такая жесткая.

— Ах, да, — вскинул голову Вечный принц. Казалось, он и забыл о том, что там пытались у него выяснить. Обманчивая забывчивость. Как зыбь песчаная, — о колдуне не волнуйтесь. Один раз он немного неприятно меня удивил. Слишком глубоко влез в старые секреты, — на тонких губах промелькнула непонятная гримаса. Ласково сжались когти.

Бедный-бедный колдун. Нет, чтобы самому закопаться и поглубже, а желательно – за десять миров от этого, так нет… надо было разозлить Принца Крови.

— Заказать ему что ли плакальщиц? – Философски вопросил вдруг Каэллир. Снежный эльф казался успокоенным.

— Уже без толку, — хмыкнул в ответ Тейраас, — ведь все решится совсем скоро, не так ли? – И бросил острый взгляд на старшего родича.

Тот о чем-то задумался, а потом – легонько качнул головой. От страшно ласкового взгляда багровых глаз даже самодовольные и самоуверенные высшие аристократы крови шарахнулись в сторону. Уж они-то помнили о прошлом Владыке больше, чем другие расы.

Не буди Лихо, одним словом. Пусть уж оно точит когти об кого-то другого. А уж если Лихо женится… пусть с ним жена мучается. Или он – с женой.

Ллиошэс Норитэли ещё раз окинул всех присутствующих задумчивым взглядом. Он-то точно не собирался мучиться. И знал, что нужно будет делать, как и когда. Он всегда и все продумывал на несколько шагов вперед.

Лишь один раз мир его удивил – мир – и это светлая снежная девчонка. Ему сложно было понять свои чувства. Он не был уверен даже, что вообще стоит над ними задумываться. Но все, чего он хотел – чтобы она была с ним. Улыбалась ему. Так  же таяла в его объятьях. И, да – чтобы восхищалась им. Смотрела на него с… любовью?!

И хвост. Хвост с чешуей показать. Обязательно. Неужели немного звериных инстинктов передалось и ему?

Впрочем, пустяки. С чем-чем, а со змейсовыми пожеланиями он справится.

Лишь бы он ей нравился. А ведь он нравится. Она влюблена в него. Он ощущал это всей кожей, но этого было мало! Он хотел слышать это. До боли, до исступленной жадности, до рыка он хотел, чтобы она  была привязана к нему.

Эльфов крови зря считали такими уж хладнокровными существами. Бесчувственным он никогда не был. А её искренность и открытость – они завораживали. Она будет его. Только его. Маленькая смешная душа.

Чудо. Зимнее чудо… Вот уж эмиссарам смешно – если эти глыбы вообще умеют смеяться.

На бледном лице деймара промелькнула усмешка.

Он поднялся с трона. Внимательно окинул взглядом собравшихся. Ему очень, очень нравилось, когда его слушали вот так… чтобы ничего не пропустить.

— Я со всем разберусь. Скоро. Отправь своих прочесать три места, где стояли мои старые Храмы. Которые ещё не восстановлены, — коротко приказал Тейраасу.

И молодой Владыка не посмел возразить.

Только прищурился, дернул ухом, а потом вдруг расплылся в коварной улыбке.

Его кровь. Не любит подчиняться. Наверняка придумал какую-то безобидную гадость. Такой ответ Ллиошэс уважал и ценил. Без этих забавных сложностей его долгая жизнь была бы весьма однообразна, хотя теперь… теперь, похоже, она навсегда будет полна ярких красок.

 — До скорой встречи, тиры.

И исчез, оставив после себя флер давящей, пахнущей грозой и металлом силы, который жадно впитывали стоящие в зале нелюди.

— Вот же змей лысый, — прошипел Каэллир.

Но как-то почти беззлобно. Не будешь же ругаться на дождь, который тебя намочил? Или на тучу, которая его пролила? Ллиошэс Норитэли – такое же стихийное бедствие. И лучше на его пути никому не становиться.

Но – переглянулись оба Владыки. Кое-кто, похоже, скоро отомстит эльфу  за всех несчастных, которые промолчали. Кое-кто нервы потреплет…

И пусть Ллиошэс жесток, но его женщина будет рядом с ним в безопасности. Потому что только одна страсть может заменить деймару бои и интриги, одно чувство. Привязанность к женщине. Забота о ней. Нежность. Любовь…

— Приготовьте Золотой дворец Владыки Ллиошэса! – Раздался приказ. – Великий хранитель возвращается домой!

Глава 17.1.

Академия Пределов. Дайана Корнеева

Мне больше всего на свете хотелось хоть немного замедлить бег времени и перевести дух. Казалось, с моего попадания в этот мир под Новый год время так и норовит ускорить свой бег, несется, не разбирая дороги, сметая все на пути.

Прошло не так много времени… но так ли много осталось от меня прежней? Шутки-шутками, коты и белки – котишками и бельчатами, но этот мир безжалостно и твердо менял каждого, кто попал сюда, под себя.

Я не вспоминала про телефон, про телевизор и фильмы. Мне было некогда. Мне не было скучно и вовсе не хотелось отправиться в какой-нибудь клуб – хотя и раньше этого себе не позволяла. Теперь, когда о моем проклятье на лице напоминала лишь быстро заживающая сеточка пятнышек, прошлое легко было отпустить.

Да, я скучала по родителям. Но я точно была уверена, что они дождутся меня. Не знаю, как они смогут привыкнуть к этом новому миру. Не знаю, как примут, что мне закрыта дорога назад. Мир без магии больше не позволит мне  там существовать.

Но не так уж сильно я и скучала по Земле – быть может, потому что ничего толком там и не успела увидеть за свою жизнь.

 — Так, — слабо улыбнулась своему отражению, — ну что приуныла, красавица? Чудовище нас явно очень любит! Бдит и заботится! Учитывая, какие экземпляры попадаются – нам повезло. Такое чудовище надо брать с клыками и хвостом – если имеется. И отгонять от него других желающих утащить чудо в свое логово. Нет претендентов? Враки!

Вчера я отнесла Алиске и другим пострадавшим фруктов и сладостей.

Стеф пришел в себя быстрее других и  вполне довольный нашей авантюрой отправился в свою комнату в общежитие. Еле отобрали у него топорик – гномий родственник явно заразился воинственностью и продолжал нежно прижимать к себе добытое оружие, ворча, что теперь уж папаша точно не скажет, что он, дескать, никчемный слюнтяй и маменькин сынок, ни к одному делу славному непригодный.

Маруна… вот она отлеживалась долго. Говорят, выйдет только дня через два – уж слишком большую порцию магии отхлебнула моя жадная подружка. Зато теперь и отцовская кровь ярче проявится, и может какая-то особенность силы прийти. Всякое бывает.

Моэри пришел в себя ещё быстрее Стефа – правда, по делам не убежал, задержался. И, когда я заходила к Маре, у неё рядом с постелью на тумбе стояла небольшая ваза с бледно-голубыми зоэрами – редкими снежными цветами, которые  растут высоко в горах и обладают способностью успокаивать, гармонизировать внутренние токи магии и навевать хорошие сны.

А подружка улыбалась и прижимала пальцы к губам. А глаза как мечтательно щурила!

Ой, неспроста! Но если Моэри серьезен – я за них буду только рада. В конце концов, разве имеет значения, что они принадлежат разным расам? Нет, я не наивная идеалистка и понимаю, что в этом мире и то, кем ты родился, и твоя магия, и происхождение имеют значение. И влияют и на жизнь, и на то, какими будут твои дети…

Но Моэри и сам был нечистокровным деймаром.  Таким же ритуальным созданием, как и я. Я не расспрашивала его о прошлом – ни к чему это было. Но понимала, что если ритуал провел сам  Ллиошэс Норитэли, которого мало когда могла тронуть чужая беда – было там нечто серьезное.

Ну и пусть.Главное, что друг здесь, со мной. С нами. Что сейчас он как будто немного расслабился и добирает от этой студенческой  жизни то, чего был раньше лишен.

Я поставила на стол кулек с честно приготовленными на кухне Академии, немного кривоватыми, но аппетитно пахнущими пирожками.

— Народец снежный, народец магией рожденный, вам подарочек  оставляю, всего доброго желаю и за помощь благодарю! – Выпалила скороговоркой.

Расправила темно-синюю салфетку. Разложила заказанные из города аппетитно пахнущие корзиночки пирожных. Не рискнула готовить их своими руками – зато что-то похожее на шарлотку удалось затворить.

В углу тихо зашелестело. Выглянули смешная кудрявая голова и сизый нос. Все, теперь лучше уйти, не смущать чаххи. Дары они предпочитают забирать тогда, когда сам даритель этого не видит, Стеф рассказал.

Ну, вот и хорошо. А то мне на занятия бежать надо. Сегодня у нас древний язык детей Зимы и основы ритуалистики ледяных. Опаздывать не стоит. Мне никакое освобождение от занятий не грозит.

Ох, и боязно как-то, признаюсь. До зимнего бала остались считанные дни, а о Корнее ничего не слышно. Да, Микки по секрету мяукнул, что эти парни, которые ритуалы проводили, были наняты именно тиром Корнэллом. Заманил тот их обещанием сладкой жизни – а потом начал шантажировать здоровьем семьи. Своя рубашка всегда ближе к телу – дергаться и пытаться искать справедливости у нелюдей маги не стали.

Вот только было совершенно непонятно, что теперь предпримет Корнэлл, раз эта его попытка собрать магию не удалась. Единственный  ли это был источник? Зачем именно он это делал? Ллиошэс наверняка знал ответ – вот только делиться не хотел.

Отогнав навязчивое желание попробовать допросить пронырливого деймара, я подхватила сумку, накинула легкий верхний плащ – потому что почти не мерзла – и выбежала из комнаты. Наверное, я научилась не циклиться на том, что со мной происходит. Не думать о нашей связи с Ллиошэсом. Научилась не принижать себя и свои способности, но и не рвать жилы в бессмысленной погоне за славой.

Вспомнился разговор  с Алиской.

 — Нет, сама дура, — категорично заявила все ещё бледноватая подруга в ответ на мою попытку посыпать голову пеплом, — ну и чего тебе жаловаться? Ты что, дубину возьмешь – пойдешь моих идиотов из группы воспитывать? Нет? Вот и ладно. Просто незнакомая обстановка выбила из колеи, вот и сдурила…

— Но ведь ты пошла к ним. Согласилась попробовать это их странное обучение. А могла прийти ко мне – и получить дружескую порцию вразумлений! Ты-то мне помогала! Почему ты мне отказываешь в том, чтобы хоть как-то тебя поддержать? Да никакая учеба не стоит твоих слез! – Высказала то, что накипело.

Обняла крепко  Алису, щелкнула по носу.

Та  в ответ слабо пихнула кулачком. Мол, не балуй. Я же сильная и независимая, не привыкла жаловаться.

— Говоришь, Лограт к тебе прибежал? Облезлый кошак, — фыркнула подруга зло, глаза так и мечут молнии.

Подруга держать в себе не стала. Алиска секреты никогда не любила, да и от меня их не имела.

 — На парах все смотрел так проникновенно! Помочь обещал с магией. Подсел ко мне в столовой, когда я там однажды утром рано одна сидела, — рассказывала, зло вгрызаясь в пирожок. – Ах, тирра Алисия, вы сегодня прелестно выглядите! Ах, тирра Алисия, а давайте я вам объясню то, что вам непонятно. Может быть, вам сложно ориентироваться в Академии? Давайте я вам помогу! – Передразнила.

— И… что? – Уточнила, затаив дыхание.

— И ничего, — процедила, накрутив на палец прядь волос, — ничего, понимаешь, Данка? Я уж ему и так  намекаю, и эдак. И улыбнусь, и руки его коснусь, и в гости на чай позову. Как будто не слышит! – Сердито всплеснула руками. – А вчера иду – девчонки говорят – о, смотрите, к Лограту его отобранная оборотница заявилась! Смотрю – та самая девица, что при моем попадании в его доме ошивалась!

Похоже, Алиса всерьез считала Фейра Лограта своей личной мечтой. Подруга загорелась. Поверила в любовь до гроба.

— Но, Лис, — попыталась я воззвать к её разуму, — он же тебе ничего не обещал, понимаешь? У нас в этом мире и так не самое устойчивое положение, и…

— Ой, брось. Корнеева, с тобой давно все понятно, — как-то грустно отмахнулась Алиса, — ты уже на своего эльфа как запала, так и глаз с него не сводишь. Судя по тому, как он с тобой носится – тут разговор, можно сказать, решенный.

 — Алис! – Прорычала. Правда, голос эльфийский подвел – скорее, тихий звон получился.

— Да брось. Ты раньше мне все рассказывала, Данка, а теперь вижу – секретничаешь. Впрочем, если эльф хочет с тобой быть – хватай, не дури! Где такого ещё найдешь? Вон ты какая красавица у нас вымахала тут! Расцвела на магии! – Мне подмигнули.

Похоже, долго унывать Алиса не умела.

Глава 17.2.

— Лис, он не просто деймар, — решилась я рассказать. Не могу держать в себе. И скрывать от лучшей и любимой  подруги не могу.

Тихонько шепнула уже знакомые слова и активировала артефакт снежных, создавая купол против прослушки.

Мне действительно удивительно повезло в этом мире. Если бы не моя новая семья… Сердце сжало при воспоминании о царственном семействе снежных. О мягкой и заботливой Адаре, об оберегающем, строгом, но любящем Каэллире, об очаровательной малышке Май. Не так давно связывалась с ними снова. Моими успехами гордились. Расспрашивали, не появился ли кавалер… передавали, что снежная кошка снова окотилась – и один из котят-слепышей прижился в люльке Май.

Кажется мне, что Адари что-то подозревала о моей несуществующей личной жизни. Может быть, даже больше, чем я сама.

Когда я выложила Алиске кое-что о секретах и тайнах блистательного лорда Норитэли – та только присвистнула:

— Вот это ты даешь, Данка! Местного Македонского, можно сказать, себе ухватила!  

Разубеждать я её не стала, а подружка как-то ловко уклонилась от темы Лограта и его пассии. Ладно, не хочет говорить – и не надо. Может, решит, что добиваться оборотня – дело бесполезное, слишком у них все завязано на инстинктах…

Но, когда я уходила, выражение лица у Алисы было ужасно решительным.

Помотала головой, разгоняя воспоминания. Все. Хватит. Учеба ждет! И так все довольно непросто, не хотелось бы отстать.

С этими мыслями я направилась через двор. Уже подходя к аудитории, услышала шепотки:

 — Снова статуя, представляете?

— Ректор Метель хотел скрыть, но разве такое скроешь…

— Нас тут всех заморозят! И никто ничего не делают, все отмахиваются!

— Магистры решили льдам скормить в обмен на силу!

— Уже третья статуя, нам коне-ец! – Кто-то всхлипнул.

Светловолосая девушка в элегантном темно-синем платье прижалась к плечу высокого парня с колючими черными глазами. Третий курс? Я поспешно протиснулась мимо. Это что же такое? Неужели снова кто-то обледенел? Снова этот таинственный враг? Ещё один подручный Корнэлла?

— Ты?! – На меня налетели, больно пихнув локтем в грудь.

От такого порыва я на миг опешила, чуть не упав вниз – нога соскочила со ступеньки. Обычно гладенькая, светящаяся довольством и ехидством Киллина Айшэл, та самая задиристая блондинка, смотрела с такой яростью, что я как-то мигом вообразила в её руке меч, а лучше – секиру.

Хорошенькое личико искажено, губы сомкнуты, в глазах какой-то нехороший лихорадочный блеск. Да что случилось?!

— Не вз-здумай иметь виды на Моэри! Ашарис мой! – На меня едва не плюнули.

Хорошо хоть она не ядовитая!

 — Мой! Поняла?! – Девичья рука оказалась удивительно сильной, жесткой. Глаза сверкали, пальцы сжались так, что могли бы переломить запястье. — Я тебя уничтожу, если к нему подойдешь. И твоей подружке передай. За то, что подвергла его жизнь опасности, дрянь, ты ещё ответишь!  — Прошипели мне в лицо.

Ну, это уж слишком!

И во мне сил хватает. На то, чтобы отцепить от себя цепкие пальцы, а потом без затей ткнуть противнице в грудь.  Эту точку мне показывал апа Каэллир. А Каэллир… он точно знал, как и куда бить. Жаль, у нас не так уж много времени было на совместные занятия по самообороне.

Девушки должны быть вежливыми! А не кидаться с видом безумных маньяков!

Врагиня согнулась в три погибели. Знаю, больно. И магические потоки перекрывает – тоже неприятно. Но иногда нужно уметь за себя постоять.

 – Ты-ыы… пожалеешь! – Прошипела.

Некстати проснулась моя сила. Укутала поземкой, одарила запахом прокисшего молока, кипящей кислоты и какой-то запредельно прогорклой, мерзкой вонючей жижи – фу, как в яму с нечистотами окунулась! И это эмоции адептки?

Не умею я жаловаться – иначе, наверное, уже бы била тревогу и бежала к нашему куратору.

— Сама не пожалей. И запомни, Айшэл, мне Моэри не нужен, он мне как брат, — все-таки пожалела я сумасшедшую девицу. Может, совсем от любви голову потеряла, — но он свой собственный. И такими поступками ты его скорее оттолкнешь, чем привлечешь.

Вот только меня проигнорировали. И к лучшему. Я быстро спустилась вниз, свернула в нужный коридор – и проскользнула в аудиторию.

Так и знала – Ашарис уже восседал на втором ряду. Оранжевые глаза ярко блеснули при виде меня. Обрадовать его, что за ним охотиться опасный маньяк в юбке – или пока не стоит? Все же хорошо, что этот мир, хоть и волшебный, хоть и непростой, но во многом лишен традиционных средневековых замашек и условностей, особенно, в среде магов.

Иначе, боюсь, мне здесь было бы очень сложно прижиться, успела бы столько шишек набить и ошибок совершить…

Впрочем, что сейчас  об этом говорить? Прошлое – прошлому. Мне повезло – и это совсем немало!

— Внимание! Эмиссар! – Выдохнул один из наших, метнувшись к двери.

Все чинно расселись, достали тетради и умолкли. А в аудитории медленно, не касаясь земли, вплыл уже знакомый мне эмиссар Метели. В своей обычной полупрозрачной форме. Как будто нам всем привиделся тот дивной красоты и нечеловеческой грации мужчина у портала в Храм.

Так вот ты какой, господин ректор!

Прозрачная светящаяся фигура пролетела к невысокой кафедре и замерла рядом.

— Адепты, — вкрадчиво шелестнул голос, — на моих занятиях вам редко понадобятся перья и тетради. Все знания усваиваются только на практике. Поэтому самое лучшее, что я могу сделать для вас – позволить получить столько практики, сколько это возможно, чтобы научить горячие  головы осторожности. Те, кто сумели выжить до второго курса, обычно больше не имеют проблем с учебой, — с ласковой улыбкой упал на нас мороз.

Айшэл застыла в дверях. Она опоздала и несчастно хлюпала носом.

— Я не потерплю опозданий. Наряд на кухню – всю неделю. Утром и вечером, — голос эмиссара убивал любое желание переспросить, почему наказание настолько жесткое.

Ведь это времени на учебу совсем не останется, а невыполнение домашних заданий может привести к новым нарядам…

Только скандалистка Айшэл прошелестела:

 — Да, высокий тир… — и шмыгнула на свое место к подружкам.

— Ну а теперь, мои маленькие личинки магов… вы узнаете, что такое настоящая магия льда. Чем ваш факультет так отличается от других. И почему я бы никому не советовал вставать на пути у тех, в ком течет кровь первородных…

Глава 17.3.

С этими напутственными словами перед нами прямо в заблокированной от любого воздействия аудитории легко распахнули на земле омут портала. Пугающий. Затягивающий. Смертельно опасный.

— Ну, что же вы молчите, тиры и тирры? Кто будет самым смелым? Мне что-то подсказывает, что тот, кто начнет позже других, может не попасть в общежитие до заката… — голос эмиссара обжег ледяной поземкой.

Стужа упала на аудиторию.

Даже мне на мгновение стало тяжело дышать – до того морозным был воздух.

Я только успела моргнуть, даже глаза не протерла, как в следующий миг поняла, что мы находимся в совершенном другом месте. И вокруг нет и следа от Академии и аудитории, залитой дневным светом.

Правда, когда я проморгалась, поняла, что ошибаюсь. Не в той части, где мы оказываемся далеко от Академии, а в той,  где вокруг тишина, пустота и что-то вроде мрачного кладбища.

Напротив. Вокруг было очень шумно. И только мы, первокурсники Академии, цеплялись друг за друга как потерянные котята, пытаясь понять, как тут вообще можно устоять среди такого количества народа?

Шум ошеломлял. Нет, и в Академии было шумно, но… как-то немного иначе, как сквозь пленку льда. Ледяные, даже самые шумные, теперь казались степенными кумушками на выгуле. Неторопливыми, осторожными, внимательными. А вокруг стоял настоящий гвалт – как на базар попали. И только когда я немного пригляделась – и уцепилась за рукав Моэри, как за  соломинку, поняла, что мы находимся в огромном зале, похожем на приемный покой какого-то бюрократического заведения.

Высокие колонны острыми пиками устремлялись в небо потолка. Ступени крученой лестницы наползали холмами, а пол казался топью.

— Итак, маленькие маменькины котятки из корзинки, — раздался насмешливый голос Метели. Вернее, насмешку там можно было разыскивать с лопатами – и копать на три метра вглубь – и иметь очень хорошо развитое воображение.

Ректор был все так же дивно хорош собой, строен, высок и холоден. В прямом смысле этого слова – температура воздуха рядом с ним резко падала. Волосы при свете солнца казались неожиданно темными, густыми, рассыпаясь по плечам тяжелыми шелковыми прядями.

Я видела, как оборачивались некоторые дамы.

— Итак, тиры и тирры, мы находимся в главном здании Сыска наших любезных соседей – Тайнарского северного человеческого королевства.

 — Мы с ними  граничим двумя горами, тоже мне – соседи, — пробормотал кто-то.

 — Именно эти соседи любезно предоставляют нам возможность практиковаться и помогают доставлять в Академию продукты, чтобы вы, снежные котики, не передохли с голоду, — ласково продолжил лорд Метели. По полу пробежала изморозь.

Сразу видно, когда у чело… эмиссара хорошее настроение. Душевное.

 — И мы сюда, как я и сказал, прибыли на практику. Так что будьте хорошими детками. Слушайтесь вашего сегодняшнего куратора. Надеюсь, что увижу вас в полном составе вечером, — на бледных губах промелькнула судорога усмешки.

После мороза в горах и на землях Академии здесь было жарко.

— Саттаж, и ты здесь! Новую партию птенцов притащил! – Пробасил кто-то во весь голос.

К нам, стремительно расталкивая, как ледокол айсберги, посетителей, двигалась настоящая гора.

Росту в мужчине было больше двух метров, обхват рук – как пять моих, в кулаке, наверное, чья-то голова поместится. Настоящий великан с острым проницательным взглядом серых глаз и коротким ежиком волос.

— Магистр Роун. Ваши подопечные. Программа первого курса, но этим одаренным адептам можно давать усложненную, — суховато откликнулся Метель. Гиганта это, впрочем, не смутило.

И спустя секунду мы с некоторым уважением наблюдали за тем, как он похлопывает эмиссара по плечу, а потом крепко пожимает ему руку, скалясь во все зубы.

 — Саттаж! Все такой же сухарь. Не нашлась ещё девка, что сердце твое каменное растопит!

Кто-то из адептов изобразил обморок. Вот сейчас будет из местного Сыска ледяной дворец… Но… минута сменяла другую, а все было на своих местах. Эмиссар Метели позволил магу невиданную фамильярность.

— Роун, ты, смотрю, тоже пока не стал примерным отцом семейства, — хмыкнул Метель.

А здоровяк вдруг хитро крякнул:

— Кто знает, Саттаж, кто знает… ты давненько в гостях не бывал, новостей не знаешь. Заходи на чашку горячего стакка на днях, познакомлю тебя с огонь-девицей моей.

— Посмотрим, — уронил все так же холодно Метель. Но мага это, похоже, совсем не смущало.

 — Давай уж, снеговик, справлюсь с твоими снеговичками, — отмахнулся гигант.

И Метель снова промолчал. Лишь коротко кивнул – и исчез, оставив за собой только обледеневший пол.

А внимание гиганта переключилось на нас.

— Ну что ж… так понимаю, что магичить вы пока толком не умеете. Так. Молчать. – Рявкнул на попытавшегося что-то высказать оборотня.  – Я вам пока слова не давал. За мной, снеговички. Будем учить вас применять магию на пользу людям. А то вы вечно чего-то такого напридумываете, что потом голова отваливается. Хорошо, если чужая. А то может и ваша…

Кажется, все настолько впечатлялись, что дальше шли молча. Ну, почти.

Кто-то недовольно вещал, размахивая руками, что ему срочно! Надо! Отойти поесть, выпить водички, по надобностям, вообще с утра и в такое путешествие – без предупреждения – это возмутительно!

Наши леди-тирры вообще сбились в стайку и укоряюще смотрели на громилу-мага. Но тому их взгляды… примерно как мухи носорогу. Все равно шкуру не прокусят.

— Главное управление Сыска, — едва слышно шепнул мне Моэри, — насколько я понимаю логику эмиссара, сейчас нас на практике  научат работать с эмоциями других людей. Жалобщиков здесь всегда много. Само управление скидывает их обычно на стажеров, а сегодня стажеры отдохнут – и этим займемся, скорее всего, мы – тихонько продолжил Моэри.

Но вот лучше бы он молчал! Иногда молчание эльфячье – золото! Бриллиант ледяной!

Потому что магистр круто развернулся, прищелкнул сапогами по полу, окинул Моэри насмешливым взглядом, от которого захотелось провалиться сквозь землю. Попа чуяла подставу. Большую. Огромную. Всеобъемлющую.

И подстава ждать себя не заставила.

— Так. Шагом марш в мертвецкую, умные  снеговички. Ты, Фонарщик, — ткнули на Моэри, — ты, Сосулька, — на меня,  — ты, Акулка, — на Айшэл. Вот это повезло! — ты…  — продолжился отбор «тыкалок».

Айшэл горделиво поправила шубку  на плечах. Кажется, ей было безразлично, куда идти, главное – с Ашарисом. Она буквально всей кожей готова была к нему прижаться.

К слову о шубках. Некоторые мои шустрые одногруппники (ну, ладно, будем честно, большинство – особенно из знати) успели призвать свои верхние вещи. Другим же предстояло упражняться в морозоустойчивости. Все равно ни один маг льда всерьез на холоде не заболеет. 

Мертвецкая – это морг? Сосулька ледяные, действительно прекрасный повод посмеяться над зелеными адептами. Передернула плечами. Нет, кое-что я в этом мире повидала, но чтобы трупы… А, может, не надо?

В общем, в конечном итоге недружная группа в десять человек  направилась в мертвецкую. А все остальные – в уютные теплые комнатки беседовать с жалобщиками, чтоб вам икалось!

Глава 17.4.

Внизу было холодно. Не так, чтобы совсем от холода загнуться, но малосимпатично. И ладно был холод был физический – его я – да и другие адепты – переносила довольно легко, но нет… этот холод был душевным  Эмоциональным. Казалось, здесь все вокруг вымерзло. Ещё немного – и увидим настоящих призраков!

— Мне дурно, — простонала третья несчастная леди из нашей компании.

Парни мужественно молчали.

 — Можете падать, — милостиво разрешил добрый преподаватель, — мы правда пол не мыли, недавно после поножовщины притащили десяток жмуриков, но, думаю, вы переживете.

Девица быстро падать в обморок передумала – но повисла на соседе.

Моэри отгородился парой знакомых от Айшэл, чем ужасно её раздражал. Надо бы все-таки после этой практики рассказать другу, что его поклонница совсем ненормальная, если сам не понимает. Так не годится. Чую, что быть беде.

 — Так, снеговички, — великан одарил нас снисходительным взглядом, — я магистр Алтер Роун. Ментат. Ищейка. Боевой маг.

— Невероятно! Вот  это да!

— Это же элита!

Парни оживились. Даже мне скудные  знания позволили понять, что магистр – очень опасный противник. Мало того, что он в совершенстве владеет магией разума, причем, может как защищаться, так  и атаковать, так ещё и умеет считывать следы преступления в ментальном фоне окружающего пространства, вычленять след преступника и идти почему, как ищейка.

Кстати, это именно то, чего ждут от нас. Вдобавок, магистр ещё и сильнейший боевик – причем владеет далеко не только магией, судя по впечатляющей фигуре и скупости движений.

Татуировка на груди нагрелась – как будто с той стороны мое восхищение посторонним мужчиной не слишком понравилось. Но ведь не может знак передавать мои чувства? И, тем более, передавать так, чтобы знали, по отношению к чему я их испытываю?

— Снеговички, стоять! – Скомандовали нам. – Кто самый отмороженный – и пойдет первым?

Все дружно переглянулись. Рисковать никто не хотел.

А, нет, почему же никто…

Крепкий толчок – и я под злорадным взглядом одной неуемной вылетаю вперед.

Конечно, магистр все видел. Но только ухмыльнулся и лапищей повел – прошу, адептка.

 — Позвольте, на подобные мероприятия неопытные маги ходят в паре. Так что я готов составить пару адептке Нариэ, — не бросил меня друг.

Кажется, после пары будет убийство. Убивать будут меня. Убийца известен – в лице адептки Айшэл.

 — Позволяю, Фонарик, — да почему Моэри Фонариком-то называют? Кажется, вопрос мучил не одну меня — но все предпочли промолчать.

— Значит, так, — магистр подошел к одному из высоких железных столов, небрежным движением спустив простыню.

За спиной послышался грохот. Теперь уже по-настоящему упала в обморок вторая адептка. Кто-то из парней побледнел. Я пыталась смотреть одним глазом, но…

 — Косоглазие заработаете, — бросила эта ехидна в лице уважаемого мага.

 — Мужчина, предположительно около сорока лет, одежда добротная,  с пояса срезан кошель, — нам указали на оборванный пояс. Кстати, довольно дорогой, — стащены сапоги и пропала верхняя одежда. Судя по следам на пальцах – были два перстня. Время смерти – около семи часов назад. Ваше дело – просмотреть оставшиеся ментальные следы и по ним сделать вывод о способе убийства, его причине и коротко описать возможные эмоции преступников.

Вот так дело…

Я сглотнула, стараясь не смотреть в сторону тела. Хотя придется. Все равно придется. Закрыла глаза и глубоко вдохнула. Я справлюсь. Это просто… такая игра. И пусть я никогда не любила триллеры – детективы смотрела с удовольствием и зачитывалась теми же  приключениями мисс Марпл или Стаутом.

В конце концов, ну что такого будет, если я взгляну? Не поднимется же он, надеюсь?

— Давай, он не кусается, обещаю, — фыркнул Моэри.

Вот чьи оранжевые глазищи пылали азартом. Он едва ли не обнюхивать это тело кинулся!

Мужик как мужик. Бородатый. Черные с проседью волосы. Подстриженные коротко усы. Кожа ровная, чистая. Не работяга. И так понятно, что зажиточный. И все указывает на ограбление. А что одежду полностью не стянули, пусть и дорогую – так побрезговали или времени не хватило.

— Могу сказать, что дело уже расследовано и скоро будет закрыто, так что будет вам с чем сравнить, — усмехнулся  магистр.

Я осторожно обошла вокруг. Внешних ранений не было видно. На спине? Ворочить труп хотелось меньше всего, но тут помог Моэри. Легко и без видимых усилий или брезгливости, с тем же искренним любопытством на лице приподнял и осмотрел.

— Ран нет, — отчитался.

К чему-то принюхался.

 — Но мужик пил. Причем, брагу дешевую, вонючую…

 — Отравили? – Высказала я предположение.

— Смотри, на руках ссадины, значит, либо упал неудачно, либо пытался сопротивляться… — Качнул головой деймар.

А я… не знаю, что меня смущало. Все походило на то, что кто-то присмотрел богатея на улице, заманил в забегаловку (или он сам зачем-то зашёл), напоил там дешевым пивом, отравил – а потом, когда тот вышел, ограбил и бросил в снегу.

Глупость. Скорее уж отравили там, где он ел. А брагой накормили потом, чтобы следы скрыть.

Но зачем так сложно? Грабителям с большой дороги такие хитрости не свойственны, а тем, кто умнее, хитрее и опытнее, этот мужик показался бы слишком мелкой сошкой. Но наверняка это поняли и здешние стражи порядка. Слишком глупо для простого ограбления.

Расспрашивать сейчас бесполезно. От нас требуют не провести работу местных сыскарей, а поработать как маги. И, хотя погружаться в подобного рода видения хотелось меньше всего, но… я бросила быстрый взгляд на однокурсников. Съедят, как есть, если дать слабину.

Это сказочным ведьмам везет, все они исключительно милые, добрые целительницы, чья сила жизнью питается, чьей сути смерть противна. И невдомек никому, что-то должен делать и такую работу. Ну, ладно…

От татуировки на груди вдруг прошла волна тепла и твердой уверенности.  Жадной, ненасытной, неколебимой. Я едва не оступилась. Это… поддержка? Правда? Не знаю, померещилось ли мне потому, что я этого хотела, или меня в самом деле решили поддержать, но я уже гораздо увереннее перехватила собственную силу. Выпустили её в мир, маленьким потоком, как учил нас Фейр Лограт.

С тиром Штарном, к слову, нашим вторым преподавателем, я больше не пересекалась. В ответ на наши вопросы тир Лограт только бросил, что Штарна перевели на должность, более соответствующую его исключительной одаренности. Учитывая, что подвинуть Штарна не могли уже много лет – даже сложно сказать, что же способствовало такой вот перестановке.

— Осторожно, — горячие ладони Ашариса легли на плечи, — так, давай медленнее силу выпускай. Вот так, молодец. А теперь представь, что ты… краб-отшельник… и пробуешь кончиком клешни или усиками мир вокруг себя, проверяешь воду на съедобность.

Да-да, раков в этом мире не было, а вот крабы – ещё какие и самых разных видов!

Аналогия была настолько яркая, что я даже моргнула от удивления. А потом окунулась в искристую мерцающую воду. Нырнула в её поток с ловкостью рыбы и представила себя опытным водолазом-туземцем с прозрачной трубкой тростника. Вот трубка взбаламучивает ил… 

Силы уходили быстро. Я уставала, тыкалась в разные стороны, слепо пытаясь отличить эмоции одногруппников от чего-то другого. Магистр ощущался ледяной глыбой, полностью закрытой. Вокруг – крабики. Злобные крабики, кусачие. Они жалили холодом, не хотели раскрывать свои тайны.

Мне показалось, что в мой разум кто-то попытался постучаться этот момент. То ли сказать что-то. То ли подсказать. Как стук в дверь. Я отмахнулась. Не до того. Справлюсь.

Ни с чем несравнимое ощущение прохладной родной силы, омывающей каждую клеточку тела, накрыло меня целиком. Магия. Настоящая магия, самое настоящее волшебство, к которому я причастна!

Глава 17.5.

Искренне ощущение восторга вдруг затопило меня до кончиков пальцев. Кажется, даже улыбка на губах появилась. А потом пришли ощущения… Едва заметные, тускнеющие, они все ещё плавали тоскливыми островками вокруг тела.

Вот флер раздражения и усталости – понятно, если мужчина возвращался домой посреди ночи, значит, дела были важными. Лимонная горечь. Перченая злость. Что-то такое кисло-сладкое, как виноград подвяленный… Что это? А вот это? Маленькая незаметная червоточина у самой головы. Что-то очень важное, её и не разглядишь почти, мельтешит как мушка и тает на глазах…

— Мори…  ухо, — окликнула друга, — над ним посмотри, там что-то странное… И ещё красное пятно  в горле.

Именно в горле, а не у горла.

Наверное, именно то, что я старалась не смотреть на застывшее в гримасе  лицо, помогло увидеть ещё кое-что. Эта эмоция мне была знакома. Совсем недавно я видела её у Ллиошэса Норитэли. Может, не совсем такую, но очень-очень похожую и яркую – именно поэтому и  заметила, что сама была…

— Удивление, — произнесла вслух, — он был очень удивлен перед смертью. На него напал кто-то знакомый, от кого он этого не ожидал. И совсем не с целью ограбления. Это всего лишь попытка скрыть что-то более важное.

— И его действительно отравили там, где он ел, след едва заметный, но остался, — добавил Ашарис, — скажу больше, — отравили чем-то заклятым на крови, уж поверьте, я в таких вещах специалист. На его крови. И сделали это не ночью, как минимум – во время ужина, не позднее восьми вечера. Яд отложенного действия, очень хитрый. Оно быстро распалось и не оставило следов, а ещё…

Наконец, я ухватила мысль, которая не давала мне покоя, за волосок.

— К нему применили что-то, меняющее эмоциональный фон. Не просто меняющее – а заменяющее его. Именно для того, чтобы никто не прочел никаких следов. Но сделано это было очень небрежно, как будто или торопились, или делали это на всякий случай, даже не думали, что кто-то задастся вопросом.

 — И ограбление построено по тому  же принципу, — добавил Ашарис, — но с этим, полагаю, у вас вопросов и так не возникло, — насмешливо вздернул бровь.

А вот наш преподаватель мрачнел с каждым сказанным словом.

Подошел к нам магистр быстро. Двигался удивительно плавно и тихо для такой комплекции.

 — Вы уверены, ребята? – Нахмурился.

Даже делось куда-то это его «снеговички».

— Более чем. У меня большой опыт работы с подобными… происшествиями, — тонко улыбнулся Ашарис, — так что тира Даанри полностью права. Благодаря тому, что грань её дара позволяет увидеть капельку больше, чем другим, она рассмотрела весьма тонкое воздействие. Ваши спецы  бы этого не увидели, — добавил.

— Показывай, — хмуро скомандовал магистр, — а ты отойди, девочка. Зачет за занятие у тебя в кармане, снеговичок, пока не  путайся под ногами, — грубовато бросил мужчина. Но я была не в обиде.

Быстро отошла к нашим, следя краем глаза тем, как машут руками в воздухе Моэри и Алтер Роун.

Работали те восхитительно дружно.

 Упавшую в обморок адептку  один из оборотней уже откачал – и теперь та доверчиво жалась к нему, строя глазки.

На душе воцарилось странное умиротворение, а в теле – слабость от резкого использования силы. Ещё учиться и учиться. Но  впервые за все время моего попадания сюда я была по-настоящему искренне довольна. Появилась полная уверенность, что я приживусь здесь. Что я не маленькая песчинка, брошенная на волю судьбы. Я справлюсь, выстою, найду свое место в жизни.

А Ллиошэс Норитэли? Древний беспощадный Владыка. Если мир свел нас, если так суждено – возможно, что-то получится? Растопит ли ледяное сердце мое собственное робкое чувство? Я не хочу быть из тех, кто любит за двоих.

Ваше Кровейшество, рассчитываю на взаимность. Или так – или никак. И разбирайтесь  сами потом с местными Армагеддонами.

Задумавшись, я на мгновение поймала взгляд Киллины. Девица смотрела на Моэри так, как смотрят на воплощение творца, как жрец смотрит на свое божество. Но что-то мне не понравилось в её взгляде.

Это была не просто одержимость, а какая-то решимость. Готовность… к чему?

Нет, однозначно – стоит закончиться занятию – и я поговорю с Ашарисом. Ещё не  хватало нам получить спятившую на почве неразделенной любви блондинку.

В этот момент я не предполагала, что снова опаздываю, что мое предупреждение ничего не решит, а колесо судьбы вильнуло в новую неожиданную сторону, сделав финт напоследок всеми спицами.

Где-то в далекой зимней глуши, наверное, вволю смеялась богиня Зима.

Глава восемнадцать. О похитителе, у которого все-таки сдали нервы.

Из разговора, который никто не слышал

Адепты ушли. Шумная практика закончилась уже к вечеру, на улице давно стемнело, а прямо за дальним столиком в мертвецкой продолжал сидеть мужчина, подперев подбородок ладонью. Брови магистра Роуна были недовольно сдвинуты, глаза прищурены, а в пальцах он вертел маленький круглый медальон связи.

Наконец, тот вспыхнул светло-голубым.

— Сат, ты?  — Выдохнул, боясь спросить давнего товарища о самом важном.

Выбирать между долгом и любимой женщиной – нет, такого бы он врагу не пожелал. Когда позавчера давний друг пообещал прислать адептов на практику, а на следующий день Анира не пришла домой ночевать… На утро ему подложили под дверь послание, где было четко сказано, что если он хочет увидеть свою женщину  живой, невредимой и в здравом рассудке, то ему нужно вывести из здания и сдать с рук  на руки в бессознательном виде одну из адепток. Описали её довольно подробно, даже отпечаток силы приложили – сложно было бы пропустить.

И сделать то, что ему приказали, в общем-то, ничего не стоило. Если бы Алтер Роум, маг с кровью оборотней, так люто не ненавидел бы шантаж и подлость. И так свято не старался бы блюсти честь главы особого Тихого отдела сыска. Да и нет ничего хуже, чем пытаться соглашаться с шантажистом и вести с ним диалог. С безумцами не договариваются.

Возможно, он сделал огромную глупость. Он доверился нелюдю. Нет, он давно замечал за своим товарищем по бурным приключениям юности некоторые странности. Тот был слишком живуч, непомерно жесток и, казалось, не ставил никого и ни во что. Все, что его увлекало – новое сражение, новая загадка, новая тайна.

Сколько дорог они намесили у горных границ… А ту лютую ночь, когда попали под атаку обезумевших стихий, не забудет никогда. Огненная расщелина посередь чистого снега? Ярящийся ветер? Плеск лавы и приветственный оскал огненной нечисти?

Тогда его товарищ Саттаж оказался впервые ранен. И ранен смертельно. Но для бешеного мага – семь дней пути не крюк. Семь дней он тащил на себе изрыгающего проклятья снежного. Он видел, как из тела Саттажа выплескивалась на землю лютая стужа. Тот обморозил своему спасителю, выхухоль снежный, ладони, да и лицо в придачу.

Но он справился. Вымыл из раны Саттажа огненную магию. И ледяная сила все залечила.

Что было потом – сам магистр помнил смутно. Он был уже слегка не в себе после долгой дороги, сам израненный или еле держащийся на ногах, в голове все кружилось от голода – попробуй, пожри мох неделю с двумя оставшимися кислыми лепешками.

Серебряные тени и шепот снегов ему, наверное, примерещились. В какой-то момент мелькнула мысль – не дойдет, не справится.

Кажется, он шел, пока не подогнулись ноги, и даже потом – полз. Замер, когда сознание его покинуло. А очнулся уже в собственной клетушке — комнате, которую снимал в трактире на окраине приграничного городка.

Здоровый. С бурлящей в крови магией – хотя до этого он был весьма посредственным магом. И знаком побратимства – какой-то косой сосулькой на предплечье, которую и обнаружил-то случайно.

Одним словом – везунчик, что ни говори!

Его так и прозвали поначалу. Везунчик. Потому что из того рейда никто, кроме него, не вернулся. А его, говорят, нашли обледеневшего и еле живого у дальних ворот приграничной крепости. Только сам магистр знал, кто мог его туда дотащить.

С тех пор карьера Роума пошла в гору. Но о Ледяном Саттаже он не забывал. Не верил ни на миг, что эта скотина сгинула. И тот доверие вполне оправдал – вынырнул откуда-то, ничуть не постаревший, спустя пару десятков лет, и предложил наладить сотрудничество с Академией Пределов.

С тех пор так и пошло…

А вот теперь все чуть не полетело под откос.

 — Нормально все с твоей девчонкой, — раздался, наконец, холодный голос товарища в медальоне, — она уже у тебя дома. Спит. Охранку  я оставил.

С души как будто лавина сошла – такое облегчение нахлынуло. Даже рука на миг затряслась, но слабость своевольной конечности магистр быстро пресек. Прикрыл глаза, кровожадно жмурясь.

— Что с нашим планом? Все делаем, как ты придумал? – Пробасил, сжимая и разжимая кулак.

Уж теперь поговорим, нелюди. Теперь ты, колдунишка зарвавшийся, властитель недоделанный, будешь жрать снежную кашу вдосталь.  Обиженный ты судьбой. На голову скорбный – а другие против боевых магистров не прут – бояться.

— Да, — помолчав, мигнул медальон, — конечно, эта человеческая мелочь – не совсем  мое дело. Но я отвечаю за безопасность моих адептов. К тому же, если с этой адепткой что-то случится – поверь, времена Кровавого Принца все вспомнят очень быстро…

 — Все настолько серьезно? – Хмыкнул недоверчиво Роум.

Пигалица дурой не  была, но маг из неё пока как из ледяного крошева – порядочная сталь.

— Более чем, — ровно заметили на той стороне связи, — мне бы хотелось все это провернуть так, чтобы жених эльфийки, скажем так, не успел вмешаться. Иначе, боюсь, допросить мага мы не сможем, а он слишком уж много старых, ещё доимперского периода техник откуда-то вызнал. И даже кажется мне, что то самое нападение, когда ты, Роум, меня так героически спас, связано именно с ним…

И что-то радостно-предвкушающее прозвучало вдруг в обычно ледяном голосе. Алтер даже передернул плечами. Как-то колдунишку, все это заварившего, вдруг стало жалко. Ну, попадись он людям, ну что бы было? Подумаешь, магии бы лишили, на рудники там отправили или и вовсе – если заслуги так велики перед обществом – на плаху. Теперь так легко не отделается.

Дети Зимы – а Роум дураком не был, подозревал, кто таков Саттаж – обид не прощают.

— Мое слово знаешь, — великан потер подбородок, — век благодарен за…

 — Мы квиты, — холодно оборвали его, — жизнь за жизнь. Но мне казалось, что у друзей не бывает… как это… долгов, — хмыкнул Саттаж.

И магистр гулко расхохотался от облегчения.

 — Зараза ты, снежный.

— Каков есть. Так что, отправил им весточку, что девицу охраняли, глаз с неё не спускали, поэтому придется действовать немного по-другому?

 — А как же! – Оживленно откликнулся лучший менталист севера. – Обижаешь. Ловушка расставлена. Девица-то не пострадает?

— Обижаешь, — хмыкнули ему в ответ.

— Она у вас молодец, — помолчав, признал Роум, — разгадала задачку. Сегодня притащили нам тело. Вроде все кристально ясно, подстава от старого друга купчишки, отравил его во время ночной сделки, когда выяснилось, что друг решил вместо него сотрудничать с другим поставщиком – более надежным. А он-то сам, отравитель, прогорал. Вот от злости и решился на преступление, себя не помня. А все оказалось куда сложнее.

— Дай угадаю, — холодно хмыкнул чужой голос, — оказалось,  что это наш клиент? Очередная кукла колдуна, мелкий подручный, которого убрали с дороги, как только  он стал не нужен?

— Точно, — досадливо поморщился менталист, — и артефакты применили похожие на те, о которых ты предупреждал. Поэтому и пропустили. И не заметили бы, если бы не твоя девчонка.

— Не моя. Но я тебя понял. Он занервничал, рубит концы. Так что самое время провернуть наш план. До связи.

И медальон потух.

Охота должна была вот-вот начаться. Правда, дичь об этом не подозревала. Но это же первое правило охотника севера – быть незаметным.

Глава 18.1.

Дайана Корнеева, она же Даанри айлэ Нариэ

Мы вышли из ворот  здания местной стражи, когда уже стемнело. На улице, как это бывает часто местной зимой, поднялась метель. Она радостно набрасывалась на тебя ну очень игривым котиком, трепала одежду, жалила лицо, обиженно мяукала, если ты не падал с ног, сраженный её напором, и коварно пробиралась сквозь любые  щели.

— Хочу горячего токку, мне отец привез из империи эйцеров, — мечтательно прошептала та самая девица, которая падала в обморок.

 — Сейчас бы по кружке шуйга, а то и чего-нибудь покрепче, вроде гномьего ядрогона, — переглянулись парни-оборотни.

Только один Моэри шел чуть в стороне, позади меня, какой-то отрешенный и задумчивый. Самое удивительное – Киллина к нему не липла. Шла где-то впереди, вслед за местным стражем, который клятвенно обещал доставить нас к местной портальной арке.

Такое поведение для неё было странным – после всего-то. Я попыталась завести разговор с Моэри, но друг лишь посмотрел пустым взглядом, как будто я ему какую-то лапшу или глупости на уши вешала или звала в лавку украшения выбирать – и отвернулся.

Ну ладно, ушастый, пеняй потом на себя, если вдруг женишься на этой мымре. А все к тому и идет.

Ветер буквально сбивал с ног. Было удивительно холодно даже для севера, буря ярилась так, как будто мы лично её недовольство вызывали – даже феечек не было видно, а уж они вездесущи на севере, впрочем, не на землях людей. 

Даже фонарей не видно – с трудом впереди себя на десять шагов что-нибудь разглядишь.

Не знаю, в какой момент все пошло не так, но неладное я ощутило всей кожей. Возможно, холод даже обострил дар. Или я сама была слишком напряжена и чутко вслушивалась в окружающее нас безмолвие, кутаясь в слишком легкое для такой погоды пальто. Да, мне выделили одежду – какая нашлась. Похоже, это было ещё одним испытанием на прочность. Закоченеешь – в Академию можешь не возвращаться.

Впереди мигнули светло-голубые огни портальной арки.

Мне показалось, что позади что-то скрипнуло – в одном из переулочков, но разглядывать в такую темень… даже эльфийское зрение не поможет. Сюда бы котика или Игги – с ними я чувствовала себя в большей  безопасности.

Что-то здесь не так. Мне показалось, что силуэты однокурсников слишком уж далеко, хотя только что были здесь.

 — Моэри, мы точно не отстали? – Окликнула я эльфа, но ответа не получила.

Хотела обернуться – и в этот момент мир как будто выключили. Нет, я не ощутила удара, не почувствовала чужих эмоций. Совсем ничего! Просто в один миг я прикрываю глаза на заснеженной улице у толстого потемневшего бруса стены, а в другой – открываю их в жарко натопленной комнате.

Я все очень хорошо помню – до последней секунды, все, что происходило. И поэтому не понимаю, как здесь очутилась. Не понимаю, но приказываю себе не вопить, не трястись и не пытаться открыть глаза. Успокаиваю сердце – а то как выпрыгнет из груди, что я буду бессердечной делать?

Или мне кажется – или меня похитили. Но мне обычно не кажется.

Под спиной что-то мягкое – какой заботливый похититель! Можно спокойно и размеренно дышать. Я сплю. Я просто сплю. Пальцы едва заметно водят по поверхности. Прохладная ткань. Я не сразу понимаю, что ткань касается голой кожи. А я только и могу, что пошевелить пальцами – все тело тяжелое, как колода.

— Скоро она очнется? – Раздался недовольный голос, от которого внутри что-то сжалось колючим комком.

Корней! Откуда?! Да ирбисы бы его подрали, а тролль сожрал косточки! Проворонили всей толпой одну адептку!

 — Вы какую дозу вещества впрыснули, идиоты?  — Взвизгнул этот ненормальный. Несолидно, как большой… свин. – Хотя… может так и лучше. Идиотка-жена – это вернее. Мозгов хватить только детей рожать и силой меня снабжать. Древней могущественной силой, — Корнэлл причмокнул от восхищения своими планами, — конечно, девка совсем не в моем вкусе, но на что не пойдешь ради магии!

Чья-то шустрая рука, культяпку бы тебе оторвать, прошлась по моему плечу и, кажется, коснуласьлица.

— Тощевата, — тоскливо вздохнул похититель, — где эти дивные полные бедра? Где тяжелые волосы, прекрасные телеса, стать? Кожа да кости. Тьфу. Будь человеком, с этим ещё можно было бы что-то поделать, а с эльфами… все без толку! Терпи теперь эту бледную моль!

Да ты поклонник Рубенсовских дам, дорогой! С радостью бы отправила тебя на  поиски твоего идеала – куда-нибудь в картину, не иначе. И чтоб тебя там придавило и расплющило.

— А-а, да ты очнулась, Дааночка, — противно засюсюкал – как при первой встрече – колдун.

И что меня выдало?

Медленно разлепила глаза – веки были чугунные. Мир вокруг постепенно обретал четкость. А мужчина, стоящий передо мной, мало напоминал земного франта. Густые волосы. Темные, до плеч. В них виднеются тонкие нитки седины.  Откуда? Жизнь злодея нелегка?

Элегантное короткое пальто на земной манер, а под ним – темный строгий сюртук, темные брюки и яркая светлая бабочка галстука. Нелепо. Он кажется привлекательным и теперь лишь на первый взгляд. Слишком колючие глаза, большой рот, да и смотрит… липко, безумно, с какой-то лихорадочной жаждой.

 — Лучше бы вам меня отпустить, Корней, — я называю его по земному имени. Пусть думает, что знаю его как земного колдуна – может, так что выгадаю, — сами понимаете, иметь с вами ничего общего я не буду, а если со мной что-то случится мои снежные родичи, да и руководство Академии не обрадуется.

Язык шевелится еле-еле, но я не сдаюсь. Проговариваю с трудом каждое слово. Вот только мне снисходительно улыбаются, как ребенку несмышленому.

Глава 18.2.

— Ах, Даночка, да когда я на тебе женюсь, а ты отдашь свою древнюю кровь моим артефактам – не всю, конечно, — сюсюкающе, вкрадчивым мягким тоном заметил мужчина,  — то будет уже неважно, найдут нас или нет. Я тут кое-какие артефакты приготовил – разделишь со мной ложе – и совсем скоро будет у нас потомство.

Меня как-то по-хозяйски – как породистую кобылку – похлопали по щеке.

Остановите, меня сейчас стошнит! Прямо на этого «царя зверей»!

Кажется, я все-таки одета. Да точно. На мне какая-то толстая длинная рубаха, а под ней – ещё и  нижние кальсоны. Какое облегчение!

— А потом первородные Храмы будут моими, — причмокнул губами Корнэлл, — разве это не чудесно? И так славно, что девица из твоей группы любезно рассказывала мне обо всем, что происходит в Академии! Знаешь, она тебя сильно не любит, дорогая. Но если ты меня попросишь… пожалуй, ради тебя решу этот момент, — лающим смехом расхохотался безумец.

Нежные ежики, пусть на вас сядет всеми местами!

По животу и спине тек пот. Сосредоточиться в таком жару было просто невозможно, даже магия моя спряталась где-то на самом дне. Но и того, что оставалось со мной, было достаточно, чтобы ощутить ту непроглядную черную дыру, которая была рядом с магом. О да, его эмоций было не ощутить, не прочитать его! Вот только, насколько я помню самые первые  лекции, самые  основы, которые вдалбливали юным бестолковым магам, чтобы такое с собой сотворить, нужно, как минимум, лишиться мозгов.

Ведь это значило, что маг не только сам закрывается от мира – он отрезает себя от мировых потоков, от магии, которой пропитан воздух, обрекает на вечную «голодовку» и безумие. Похоже, «Корней» сошел с ума уже давно и прочно.

 — Нравится моя защита, да? Я создал её еще в детстве! Мерзкое ощущение – что любой в мире может заглянуть в твою голову, прочесть тебя, как открытую книгу… Глупцы не видели, что ценные  знания у них под носом – надо лишь суметь взять.

Из отрывистых разглагольствований, пока меня приводили в чувство, я лишь поняла, что когда-то шустрый паренек Корнэлл нашел древний заброшенный схрон. А в нем – книги.  Они были на незнакомом языке, но прыткого, пытливого и озлобленного на весь мир мальчишку это не остановило. Он вырос, выучился, стал талантливым магом и закончил расшифровку записей, благодаря которым и создал свою универсальную «защиту».

Вот только защита ли это на самом деле? Но, похоже, мужчину это не интересовало. У него было свое собственное представление о происходящем, а все остальное было неправильным.

Вопреки всем киношным злодеям, говорил он мало, приходилось собирать сведения по крупицам. Что поняла – планы у колдуна были непомерно великие и не по его шкуре наполеоновские.

Покорить древние Храмы стихий с помощью старой крови первородных нелюдей и заёмной энергии. Присвоить себе самые могущественные источники силы и стать кем-то вроде местного божества – ни больше ни меньше! Вот это масштаб!

— Сейчас пройдем в Храм. Он как раз под нами. Спит. Ты его мне разбудишь, Дайана.

Больше колдун не разглагольствовал. Подозвал созданного им из земли и металла голема – и тот взвалил меня на плечо, потащив за своим хозяином.

Живых последователей Корнэлла мне не встретилось. Похоже, он слуг не жаловал. А тех, что меня сюда притащили… буду считать для собственного спокойствия, что разогнал или они сами спрятались.

Мы спустились вниз по узкой каменной лестнице с крошащимися от времени ступенями. Снизу пахнуло чем-то трудносочетаемым. Даже сила встрепенулась.

Татуировка на груди вдруг ожила, обожгла огнем, посылая по всему телу тысячи игл.

На миг на глаза навернулись слезы, а после я поняла, что тело меня снова слушается.  Пусть была слабость, пусть магии почти не ощущалось, но… Как сказала бы Алиска – будем живы – не помрем. А папа бы добавил, что и на старуху бывает проруха.

Папа…

Кольнуло капелькой грусти. Справлюсь ли? Постараюсь. Не мне тягаться с колдуном, но что остается делать? Не замуж же выходить, в самом деле! Было сейчас в  этом слове что-то стылое, безнадежное, как стены мрачного склепа.

Перед глазами вместо слащавой физиономии с бородкой стояло другое лицо. Холодное. Гордое. Упрямое. Вот только даже если татуировка и могла бы что-то передать – то вряд ли на такое расстояние и сквозь толщу камня. Кольнула занозой мысль – может, для Ллиошэса так будет лучше? Ну, утрет кровавую слезку, почила безвременно глупая невеста. Возможно, что и конца света не будет – мир подумает-подумает, да подкинет Вечному деймару и хранителю другую, более подходящую избранницу.

Нет, не мои это мысли. Злобной силой навеянные. Потому что Корнеева не сдаются, особенно, если они ещё и снежные принцессы на самый кончик уха!

Меня кулем сгрузили на какую-то глыбу камня. Громыхая об пол, голем отступил в темноту.

Кожу пронзили острые иголочки холода. Сжавшая горло злость требовала немедленного выхода, но я старалась прикусить язык. Потом. Потом, когда я отсюда выберусь, я попрошу дать мне пять минут наедине с этим телом. Будущим телом. И тогда можно будет уже оторвать все причитающееся и не только.

Похоже, моя молчаливость немного удивила.

Мужчина склонился надо мной, ткнул в лоб пальцем.

 — Что-то ты притихла. Испугалась? Раньше надо было думать, когда от меня сбегала. Хотя… зато сейчас  у тебя появился шанс не только выжить, но и стать значимой фигурой в новом мире,  — я буду значимо освещать его величие?

Так, Данка, взяла себя в руки. Ты всегда собиралась тогда, когда это было нужно. Умела же. Вот и сейчас давай. Злость непозволительна. Гнев опасен. Нельзя терять контроль. Вспомни, чему тебя успели научить. Вспомни уроки апы Каэллира. И Адари.

— А с чего мне что-то говорить? – Голос звучал тихо и надтреснуто. Как будто говорить разучилась и вовсе.  – Вы все  равно сделаете, чего хотите. Впрочем, менее противным мне от этого не  станете, — бросила равнодушно. – Если ума хватает только на то, чтобы девицам кровь пускать ради сомнительной перспективы…***И сегодня -25% на роман по миру "Золушки":Брак по драконьему обычаю, или с Новым Гадом, наследница!Попаданка ректору на голову - и прямо во время его свадьбы! Волшебная академия для полукровок, трау и  драконы, хранитель земель, коварные изменчивые, юмор, приключения, академка и истинная пара по воле зимы!И да - от котиков не спрятаться!Они раскопают  все - даже тайну рождения героини!

Глава 18.3.

«Впусти… силу… зимы»… — шепот был едва слышен, но этот голос я бы ни с каким другим не спутала. Стужа! Откуда здесь спящий эмиссар? Как проник в мои мысли? Благодаря заёмной силе?

«Я вижу твоими глазами», — напомнили мне, — «впусти… силу… и жалкого человечишки не станет»…

Его-то не станет, а что будет потом со мной? Я не настолько жалостлива, чтобы доверять эмиссару. А вот Ллиошэсу – мелькнула уверенная мысль – я бы доверилась.

Запястье кольнуло – и моя кровь упала на алтарь. Не знаю, как меня озарило. Откуда вообще пришло это глубинное понимание – чего от меня ждут, что мне нужно делать!

И, не обращая внимания на тяжесть в теле и ноющие порезы, я сжала пальцы, размазывая собственную кровь по древней каменюке, и начертила наощупь одну-единственную руну. Как вспомнила – так и  начертила.

«Хагар». «Путь».

Ллиошэс стоял перед глазами как живой. Надменный, недостижимый, великолепный эльфийский Владыка. Вот он налился красками, вот выгнул бровь. Вспыхнули багровыми огнями глаза, проскользнул между клыков язык.

И в реальности разнесся оглушительный вопль!

Я дернулась, открыла глаза – и замерла, чувствуя, как часто-часто екает сердце и мелко подрагивают конечности. Мрачный заброшенный зал ожил. Вспыхнули светильники на стенах. Ярко запылали огненные чаши, украшенные лозами и силуэтами диковинных тварей – которых я и вовсе раньше не видела.

Зазвенел тонко-тонко какой-то комарик над ухом – и замолк. Связь со спящим эмиссаром оборвалась. И к лучшему. А я с трудом приподнялась, борясь с жуткой слабостью, и, широко раскрыв глаза, наблюдала за тем, как из моего обидчика делают блюдо «отступник магии в собственном соку».

Пункт рецепта первый. Нежный кусь от обидчивого большого котика. Микеланджело был здесь! И всей злобной крылатой тушкой задавливал врага… мощью своей усатой харизмы, разумеется. Кусал он его почему-то то за пятки, то повыше – гоняя по залу, отчего Корнэлл срывался на тоненький визг.

Сверху, истошно вопя, восседала Игги. Она с детской обидой на мордочке держала в лапках… парик?! А сам Корнэлл был лысоват – только на затылке и поблескивал короткий ежик волос.

 — Безобразие, — ворчала белка, которой я сейчас  готова была признаться в любви,  — теперь и не общипи его, ну что это такое, я вас спрашиваю? Просто весь интерес утратила, все равно что орешек отнять у ребенка!

А в середине зала стоял, скрестив руки на груди, Ллиошэс Норитэли. Тонкий обруч в его волосах пылал серебром. Доспехи, казалось, тоже едва заметно светились, а когтистая перчатка то и дело похлопывала по бедру.

Одно мгновение. Второе. Третье.

А потом… восхитительно прекрасного эльфа не стало. На его месте взвился вверх… змей! Огромный серебристый змей с алой чешуей по бокам. Он с яростным шипением ринулся на завизжавшего Корнэлла, который пытался отбиваться магией, но… вся его сила как будто сжалась в мелкий мыльный пузырь – и громко лопнула.

Я пыталась прийти в себя от мысли, что вот это вот огромное, длинное, хвостатое, с чешуйками, ядовитыми клыками и гребнем  — это деймар. Смотрела, как он обвивает врага всем телом, скалится на него, смыкая челюсти на какой-то части тела – на этом эпическом моменте я прищурилась. Да, временами я очень близорукая эльфийка.

Так, а там что, уже лужа на полу образовалась? И пахнет? Он хоть жив пока? А то как пинать буду?!

Из угла зала донеслось торжествующие шипение, что взвилось гимном змейству куда-то к потолку зала. Миг. Другой. На лестнице послышались бухающие шаги. Сообщники?!

Я дернулась. Микки тут же занял стратегическую позицию перед дверным проемом. Игги скакнула ко мне – но к алтарю не подошла. А змей, свивая кольца, величественно развернулся и одним броском оказался рядом.

Я завороженно наблюдала за тем, как мерцают чешуйки в свете огней. Меня смерили задумчивым холодным взглядом. А потом… в груди как будто взорвался фейерверк. Я впервые ощутила его чувства. Все полностью. Целиком.

Не хочу  об этом говорить – потому что словами не передать чужих эмоций. Нет, не чужих! Эмоций того, кто стал для меня в этот момент дороже всего мира. Просто так. Без слюнявых признаний и слез, без особых страстей.

Огромная змеиная голова осторожно прислонилась к моим коленям, а  я почесала надбровные чешуйки, улыбнувшись. Внутри что-то обмякло. Кажется, по щекам потекли слезы – это глупости, честное зимнее. И в этот самый момент, когда змей – ладно уж, не пытайся скрыться, я знаю, что ты в полном разуме, Ллиошэс Норитэли, тонко засвистел,  — в проеме двери показалась огромная фигура, согнувшаяся в три погибели.

Фигура показалась мне смутно знакомой…

Он обвела нас задумчивым взглядом, не выходя на свет, озадаченно крякнула и пробормотала:

 — Похоже, спасать уже некого… и бить тоже… хотя, эй, змеюка! Дай мне хоть пнуть этого мерзавца парочку раз за все беспокойство! – Пробасил громко магистр Роум.

И вот это было уже его ошибкой…

Большой стратегической ошибкой. Потому что если хочешь остаться в живых при встрече со змеей – не шуми. Змея ещё и эльф крови? Бывает. Тем более шуметь не стоит – опасно для жизни.

Покусать за пятки? Нет, это слишком ласково. Судя по распахнувшейся пасти – змеиный желудок был велик и был вполне готов переварить одного незадачливого магистра. А потом змея превратится в удавчика и будет пару месяцев переваривать…

Куда-то не туда завели меня мои мысли. Но сил ещё хватило на то, чтобы неловко соскользнуть с древней загудевшей каменюки и шагнуть, пошатнувшись, вперед. Пол холодный. И трясет.

Трясёт все полупустое помещение, на голову сыплется пыль, корешки, какие-то мелкие камушки. Нас здесь не завалит? Очень хочу спросить – и успеваю сделать ещё пару шагов, как силы окончательно меня оставляют. Но в тот момент, когда пытаюсь упасть, меня подхватывают горячие сильные руки и прижимают крепко к себе.

Под щекой – золотистая кожа. Бархатная. Хочется потыкать в неё пальцем, чтобы убедиться – настоящая. И он настоящий. Затылок щекочет дыхание.

 — Пожалуйста, — мой голос все ещё звучит глухо, — не трогай ма-магистра… наверняка он специально расставил ловушку  на живца, и…

Алтер Роум, вжатый в стену неведомой силой, выглядит скорее заинтересованным, чем испуганным.

Глава 18.4.

— Дайана-а, — ласково тянет знакомый голос с глубокими бархатными нотками. Меня прижимают к одоспешенному телу так, как будто боятся, что я сейчас рассыплюсь, — пожалуйста, будь добра, больше никогда не устраивай мне таких потрясений. Иначе отныне ты везде будешь ходить со мной. Или я дождусь, когда ты станешь маленькой чешуйчатой змейкой – и буду носить тебя в виде  дорогого мне браслетика. Я буду очень заботливым женихом. Очень.

Женихом?! Вот так сразу? Сердце почему-то подпрыгивает. Горло сжимает.

Я поднимаю лицо. Заплаканное, наверняка все серо-зеленое от усталости и потрясений. Красавица.

— Вы очень быстро меняете свои решения, Ваше… Высочество, — подбираю обращение я.

— Нет, решений я как раз не меняю, — окутал прохладой звенящий, волной переливающийся голос, — не меняет? С чего бы вдруг?

— Я, — челюсти вдруг сводит.

Тело мелко-мелко подрагивает. Голова кружится, меня трясет от накатившего облегчения. Я даже не подозревала, не понимала, насколько была напряжена. Из глаз снова текут слезы. С тех пор, как я попала в этот мир – почти запретила себе плакать. Нет, бывало, конечно, но… тут волной накатило.

Горячая ладонь прижалась к моей спине. А потом меня перехватили поудобнее на руки и понесли куда-то вперед, мерно покачивая, без видимого неудобства.

— Метели скажи, чтобы мне на глаза не показывался, человек. Иначе ему никакая первородная кровь не поможет. И сам уходи отсюда. Здесь тебе не место.

Я видела, как за нашими спинами менялось пространство. Как стены покрывало серебряное крошево с черными искрами. Как темный камень алтаря дрожал и светился. Плавился, как глина под руками. Как вспыхнули ещё ярче светильники, как они приняли вид сияющих клинков, чья рукоять пылала пламенем.

Как стремительно покрыл поверхность пола незнакомый мне, серебристо-зеленый с мелкими фиолетовыми цветочками мох. И как из ниоткуда вдоль всего зала и по бокам от появившейся темно-зеленой дорожки встали молчаливые статуи рыцарей в незнакомых узорчатых доспехах.

Я ещё слышала, как за спиной затейливо ругается магистр, как он с грохотом приземляется на пол и чуть ли не бегом устремляется за нами к выходу, а потом все утонуло в алом сиянии очередного перехода.

И мы оказались в уже знакомых мне покоях. Я помнила их – как-то просыпалась уже однажды здесь. И не так  давно… А, кажется, что вечность назад было.

А потом под нами едва слышно прогнулась кровать, дрогнула – и  меня прижали крепче. Ещё крепче. Так, что воздуха в легких почти не осталось. Щеки все ещё горели от холода, пальцы вцепились против воли в плечи Ллиошэса. Я цеплялась за него, как мелкий опоссум за мать. Всеми когтями, так, что хотелось в эту секунду никогда не отлепляться.

Но вместо этого я выдохнула, стараясь продышаться. Вздохнула, медленно набирая в легкие воздух. Снова. И так несколько раз, пока не уверила себя, что прощаться с обедом, который и так состоял из пары бутербродов – пока не стоит.

— Странно, что когда этот псих учился, его не отсеяли. Он же наверняка уже тогда отличался от других не в лучшую сторону. Жаль, что ещё на Земле не сгинул, — пробормотала, вдыхая запах какой-то незнакомой горьковатой травы и стали, которой пропиталась чужая одежда.

Вопрос о том, где сейчас этот безумец и не утащили ли его случайно подручные Лли – или мне показалось – пока оставался открытым.

— Он безумен, но гениален в своем роде. Впрочем, это ему не поможет. Я слышал, ты хотела отвесить этому существу пару пинков.  Увы, к сожалению, вынужден лишить тебя такого удовольствия, Дайана. Надеюсь, ты не обидишься, — чужая ладонь, как будто неловко и одновременно с этим уверенно легла на мою голову.

А потом Вечный принц, великий полководец, кровожадный гений и просто местное легендарное чудовище медленно провел пальцами по моим волосам, перебирая их этими самыми когтями.

Шурх. Шурх. Шурх. Туда-сюда. Туда-сюда. И так до тех пор, пока дрожь в моем теле не утихла.

После этого горячая ладонь, словно в каком-то ритуальном жесте, коснулась моей щеки. Сильные длинные пальцы обхватили подбородок, заставляя задрать голову. А потом меня поцеловали. Жадно, бережно, уверенно. Так же уверенно, как он делал совершенно все.

Твердые  губы обхватили мои, язык легко прошелся по контуру, проник внутрь, дразнясь. По телу пробежала новая волна дрожи. Жарко. Снова слишком жарко – но уже потому, что жар исходит от меня самой. Я не привыкла нравиться. Не привыкла, что ко мне вообще могут относиться как-то иначе, кроме как с  раздражением или жалостью, которую я не выносила.

Но этот мужчина не отводил глаза. Не пытался «не обращать внимания» на мелкие шрамики. Он их просто не видел. А в багровых глазах я видела себя – но не растрепанную девицу с обветренными губами и горящими некрасивыми пятнами щеками. Нет. Я видела кого-то другого. Тонкую. Светловолосую. Какую-то невыразимо сказочную, до защемившего сердца, принцессу.

Принцесса смотрела на свое чудовище восхищенными глазами, в которых жила… любовь?! А чудовище пило эту любовь, довольно урча, наслаждаясь ею, казалось, полностью ей отдаваясь.

Красота в глазах того, кому ты истинно дорог. Когда-то я не понимала, как такое может быть. А теперь осознала полностью и бесповоротно. И чувство, которое жило и дышало в груди, уже невозможно было сдерживать. И молчать тоже было невозможно.

И, когда губы начали болеть, а в груди  поселился мягкий пуховой  клубок, а меня на мгновение отпустили, продолжая как будто бессознательно поглаживать по спине, я не выдержала:

— Я люблю вас… тебя…

Знак на груди окатил волной жара, от которой перед глазами все завертелось.

Стало нестерпимо стыдно. Так, что глаз поднимать не хотелось, а хотелось просто развернуться – и сбежать. И вместе с тем было радостно. Светло-светло на душе. Как будто все шло именно так, и должно быть. Только так. Безоговорочно.

Я не ждала никаких ответных признаний. Даже после всего, что было… хотя что же было? Помощь? Уже неоднократная? Спасение жизни? Забота? Так, как этот деймар мог и умел. Так, как умел только Ллиошэс. Я понимала его. И принимала его таким, каким он был. Полностью. Вместе с острыми ушами, непростым характером, огромным багажом прошлого и тайн.

Но нужно ли было ему мое принятие?

Вот только выпутаться из цепких рук и сбежать не удалось.

Миг – и я снова сижу на его коленях, а меня крепко и уверенно прижимают к себе. Только на этот раз настойчивые губы щекотали висок. А деймар… в багровых глазах играло пламя. Такое жаркое, такое невероятно значимое для меня.

Сухие губы шевельнулись, и я расслышала сквозь звон в ушах:

 — Ты моя, Дайана. И всегда будешь моей, языкастая снежинка. Но вопрос о том, стоит ли тебя приковать ко мне – остается открытым. Запомни. Мы единое целое.

Ошеломлённый разум попытался вяло воспротивиться такой  диктатуре.

 — Ты здесь, — мою ладонь взяли – и приложили к груди, где медленно и мерно стучало сердце Принца Крови,  — запомни это. Я не хочу, чтобы оно болело. Это неприятно. И тем более не хочу, чтобы перестало биться. Без тебя.

Багровые глаза смотрели на меня с непривычной серьезностью и странной пугающей нежностью.

— Я здесь, — его ладонь накрыла мою грудь напротив сердца, — запомни это. И не мотай древнему деймару нервы  на клубок, чудовище мое.

Я что-то не поняла, кто из нас чудовище? Как я могу увести этот титул у заслуженного чудовища современности?

— Береги себя. – Повторил он те слова, что сказал мне когда-то. Теперь – совершенно отчетливо. – А я буду беречь тебя. А теперь – отдыхай. Сейчас тебе помогут привести себя в порядок. Перекусишь перед сном. Потом ещё поговорим, — деловито сообщило чудовище.

Поднялось слитным движением, поцеловало меня в лоб – и удалилось, оставив ошеломленную и погребенную под свалившимся на неё счастьем попаданку на своей постели.

Или я чего-то не понимаю. Или мне только что признались в любви – заходилось от сладкого ужаса и восторга сердце. Мне. Древний эльфийский лорд. Древнее пирамид. И я знала, что плевать ему на все знаки мира с самой высокой горы раз сто. Если бы это не было его личным, совершенно осознанным желанием.

«Я не меняю решения». И как давно он его принял, это решение? И почему я уже не думаю о Корнэлле – придави его ледник,  а руки тянутся к чему-то тяжелому. Пока к подушке. Сколько ведь времени прошло…

Неужели – прыгнули снова мысли – я теперь настоящая невеста? Не фальшивая избранница? А как же наш договор, скрепленный магией?

Но в этот самый момент в комнату гуськом вбежали три служанки – и мне стало не до размышлений. 

Глава девятнадцать. Об опасности ревнивых девиц.

Ух, какой снегопад сегодня разыгрался с утра! Яркое-яркое солнце – и крупные серебряные клочья, что сыплются с неба дождем. И сугробы растут, и вопли адептов разносятся – некоторые ныряют в снег прямо с головой, чудаки.

Я тихо захихикала себе под нос, зажав рот ладошкой. Сердце с утра пело. Знакомый шум общежития, крики адептов, которые не успели подготовить домашку, треск зелий у травников, ворчание чаххи, которые добродушно перешучивались с некоторыми мелкими хулиганами…

Никто не знал, что чуть было не произошло на просторах небольшого человеческого города. И слава о Корнэлле сгинула вместе с ним  — зря он, бедняга, решил, что таким образом прославится.

Одна промашка – и нет больше колдуна на просторах мира. И дышится как будто легче, и сердце поет. И даже кошмары мне не снились. Только чужие ладони, крепко обнимающие за талию. Они держат. И удержат, какое бы чудище ни напало.

А, значит, беспокоиться мне не о чем. Все  будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Эта уверенность как будто вуалью закрыла мелкие подтачивающие душу червоточинки. Хотелось смеяться.  Магия так и искрилась во мне, словно тоже радовалась – и теперь я верила в неё, знала, что она со мной, что не подведет и не причинит вреда – ни мне, ни окружающим.

То, что я не заметила одну важную вещь сразу, можно было объяснить только моей рассеянностью. Слишком уж много всего случилось. И только когда причесалась, умылась, оделась и собралась – поняла вдруг, что запястье сжимает браслет. Он был настолько легким, что казался практически невесомым.

Изящные линии перетекали одна в другую – как будто гипнотизировали. А в центре сиял небольшой алый камень. Я коснулась его – и ощутила идущее от поверхности тепло. Словно и камень, и сам браслет были живыми.

«Так и есть в некотором роде, Дайана», — откликнулся вдруг из ниоткуда, прямо в моем разуме, голос. Чуть не упала от неожиданности, — «браслет – сердце, что связывает нас. Воплощение магии. В нем частица меня. Так я буду вернее всего уверен, что с тобой не случится ничего дурного. Не снимай его. Сам он не потеряется и не повредится, уж поверь мне».

Я медленно моргнула, понимая, что этот… хитромудрый аферист сделал все, чтобы проконтролировать сохранность своей добычи. Наверное, будь я молоденькой первокурсницей в самом деле – вспылила бы. Будь старше – решила бы, что он тиран и деспот (хотя не отрицаю, он действительно такой… временами). Но ещё я точно знала, что мне приятна и важна такая забота. И в этом немного безумном мире страховка никогда не повредит.

«Решили обезопасить имущество, Ваше Кровейше…» — хотела подшутить.

А в ответ получила серьезное:

«Ллиошэс. Но можешь называть меня Лли. Мне понравилось это прозвище, хотя обычно я терпеть не могу дурацкой привычки по собственному скудоумию сокращать достойные имена, как собачьи клички. Но ты моя…», — он оборвал себя, — «можешь называть так, как тебе нравится, огонек».

«Ллиошэс»… — у меня не повернулся язык сократить его имя именно сейчас. Может, от смущения. Может, от нахлынувших чувств.

Я вдруг поняла, что любовь, оказывается, не в пылких признаниях, не в красивых жестах, не в ухаживаниях на виду у толпы. Она бывает ещё и вот такая… непростая, когтистая, опасная, полная противоречий, но очень… сурово-заботливая.

«Иди собираться, аллэ. Скоро занятия. И не подбирай наряд на бал, его тебе доставят в ближайшее время. Поверь, тебе понравится», — в голосе Ллиошэса неожиданно промелькнули мягкие нотки.

«Зайду к Алиске, а потом – на занятия» — клятвенно пообещала.

Вообще мне нужно было сделать кое-что ещё. Даже если помощь нечисти и не понадобилась, сами разобрались, но… Я привыкла выполнять то, что пообещала.

«Если ты о нечисти, которую пообещала освободить, то делай, так и быть. Но передай этой заразе, что если вздумает устраивать игрища вблизи Академии, то останутся от него одни копыта», — раздался смешок. Казалось, над самым ухом…

Нет, ну как же сложно иногда иметь рядом мужчину, который знает совершенно все!

— Мог бы сделать вид, что ничего не знаешь, — проворчала я себе под нос.

В конце концов, кто из нас великий и могучий? А кто зеленая адептка?

 — Мне не дали взятку, — коварно сообщили на другом конце «связи».

— О, и чем же ты их берешь? – да, мне стало как-то удивительно свободно и спокойно рядом с ним. И сомнений… их тоже почти не было.

— Поцелуями. Ещё можно меня обнимать. Признаваться мне в любви – мне понравилось, — сообщили довольным голосом, — а ещё мой бедный Йорик – это он про череп? Какой начитанный эльф! – и хищный цветочек по тебе скучают, — намекнули, — заходи…

— Я поняла! – Застегнула поспешно шубку.

Интересно, обрадуются ли мои снежные «родители» такому родственнику? Или не очень?

Скоро можно будет с ними связаться. Теперь-то уже можно. Угрозы нет – и от этого как камень с души свалился.

И не думать, Данка, давай не думать  сейчас о том, что могут принести ещё  за собой эти поцелуи… в конце концов, мы же почти женаты, правда? А с другой – спокойно отучиться хочется. Комплекс отличницы нашептывает, что если… если будет между нами что-то большее, чем эти самые поцелуи, то станет мне не до учебы! А я только узнала, какая она – эта магия. А после посещения местной мертвецкой… неприятно, конечно. Но в прошлом мире я бы испугалась больше. Сейчас же азарт берет – так хочется разгадать новые загадки.

— Судя по твоей улыбище, эльфяка уже и в мысли пробрался. Ну, это немудрено, вы теперь такими канатами связаны, что все! Эх, прощай жизнь молодецкая, здравствуй унылое супружество! – Простонали над ухом.

А вот и Игги проснулась!

Белка была сонной, взъерошенной и жуть какой недовольной.

Я тихо фыркнула, но решила благоразумно не комментировать настроение некоторых мохнатых.

 — Пока ещё не супруги, так что не торопи момент! Так-то ты меня любишь – все хочешь вручить кому-то из рук в руки, — фыркнула тихо.

Игги заинтересованно протянула лапу, ткнув мне в лоб.

 — Так, горячки не наблюдаю, — сообщили мне, — хм… и что это я упустила? Досталась древнему – и радуется. Хм. Не знает, наверное, всего, — на меня прищурились темным глазом, — и ну и ладно, — мазнули хвостом по лицу, — давай, попорхай пока непросвещённая. А я потом хоть посмеюсь, — зевнула обнаглевшая нечисть.

И что же я упускаю? Но Игги лениво увернулась от моей руки, пропустила мимо связывающие легкие чары – пока слишком неуверенные – и улетучилась.

Обормот с радостным мявом устремился к миске с молоком – для зимнего духа он подозрительно любил материальную пищу.

Микеланджело было нигде не видать – опять убежал по ужасно важным кошачьим делам. А потому я уже без долгих размышлений ухватила пару круглых врушлей – сладких сочных фруктов, похожий на персики, и выбежала за дверь, закрыв свою на студенческий ключ.

Чуть не врезалась в сонную Маруну. Подруга была какой-то грустной. И, хотя была ужасно рада меня видеть, и угощения взяла и даже прожевала, мыслями витала где-то далеко. Судя по тому, как бросала взгляды вокруг – искала Моэри.

Вот только эльфа крови нигде не было.

Глава 19.1.

 — Мар, мне кажется, ты ему очень нравишься, — прошептала, сжимая её ладошку. — Он так смотрел на тебя… сама же  видела – от других отмахивается, внимания не обращает. А с тобой…

Конечно, и не ухаживает вроде, но… О, почему это Мара покраснела? Что я пропустила? И прядь волос теребит…

— Ну, — тихо призналась подружка, — мы поцеловались… я вчера так переживала за тебя, чуть с ума не сошла, когда поняла, что тебя нет. Потом нам велели ждать, сидеть по комнатам и не задавать вопросов. Сам ректор Метель и велел. А Моэри… он сам ко мне пришел. Постарался успокоить, а потом, — девушка нервно всплеснула руками, — я сама не знаю, как так вышло, правда!

Зато я знаю. Ну, подозреваю, как это обычно выходит… когда парень утешает девушку. И обнимает. И смотрит на неё так… пронзительно. Проникновенно. Как будто кроме тебя и нет больше никого на свете… И я что-то замечталась.

— Но это же значит, что ты ему очень нравишься! – Поспешила утешить Мару. Потому что если нет – я оборву одному эльфу уши.

— А потом он сказал, что это ошибка и я очень хорошая девушка, но не должна думать о таком, как он, — мрачно вздохнула Маруна. А потом хлопнула себя рукавицей  по боку и рыкнула: — Как бы не так, Моэри Ашарис! Уж чему я научилась у отца – так это тому, что все дивные – ужасные  гордецы. И чувства свои признают с большим трудом. Но я так просто не сдамся, ясно? – Яростно вопросила у сугроба.

Ну что же здесь непонятного! Но с таким настроем я была за подружку спокойна. А Моэри осталось только посочувствовать. Это вам не Айшэл. Когда чувства хоть капельку взаимны – сопротивляться гораздо сложнее. Наверняка. Сужу по Ллиошэсу Норитэли.

 — Мар, мне тут нужно зайти ещё  в одно место… — сейчас никого возле загонов нет, уже проверено.

 — Я с тобой! Сейчас все  равно кусок в горло не полезет! – Меня решительно ухватили за рукав.

Ну, что же… надеюсь, нечисть не сильно расстроится…

Пока шли – пришлось рассказать Маре больше об олене Ширале.

Думала, подруга начнет ругаться, злиться и распишет все возможные перспективы моей глупости. Нет. Алиска бы не преминула пройтись по моей безответственности, а вот Мара только головой покачала.

 — Ну, если твой, — весело сверкнула глазами, — эльф дал добро, то какие могут быть варианты?

И да, про Вечного принца я тоже ведь рассказала. И до сих пор ждала криков ужаса, но… То ли мне до конца не верили, то ли сложно было провести параллель между живым, язвительным, надменным, но вполне адекватным эльфом – и древним ходячим кошмаром. 

В загоны мы проникли удивительно легко – хотя как иначе, если браслет Ллиошэса, похоже, послужил пропуском – и никакие мои заготовки уже не понадобились.

Олень ждал там же. Вполне сытый – вон миска из-под мяса стоит, но недовольный. Копытом бьет, глазом косит – того и гляди – забодает!

— О, — разродилась нечисть, посмотрев на нас с Марой, — смотри-ка, обед привела?

— Какой я тебе обед, сын мрака, как дам промеж рогов! – Угрожающе заявила моя спокойная скромная подруга.

Как есть плохому научили!

— Шираль, я пришла выполнить свое обещание. И тебя выпущу. Но, — вот кто бы мне рассказал, что я буду так спокойно говорить с нечистью в облике  оленя? С говорящим оленем! – один мой хороший знакомый очень настоятельно просил передать, что если посмеешь нападать на людей, а не на хищников и другую нечисть, — вольно переиначила я пожелания Ллиошэса, — то останутся от тебя одни копытца, а рога и шкура пойдут на украшения его замка…

Олень забавно склонил голову  на бок. Распахнул пасть, снова показывая острые  треугольные  зубы – зависть саблезубых тигров. Золотистые рога угрожающе блеснули.

 — Мне условия ставишь, принцесса?  — Голос Шираля напоминал скрежет несмазанных колес.

 — Мне перечить вздумала, нечисть? – Никогда не предполагала, что смогу заговорить таким тоном. Жестким. Уверенным. Непререкаемым.

Наверное, с кем поведешься – от того и наберешься. Откуда такие повадки взялись?

 — Сделаешь так, как я скажу, а иначе придется тебе познакомиться с тем, кого помнят как Вечного принца, — о да, я вижу в глазах кровожадинки тот потаенный страх загнанного кролика, которого десять милых детей тягают за уши…

— Умеешь ты уговаривать, снежная. Тьфу, — очень по-человечески шаркнул копытом олень, — ладно, всеми клыками и шкурой клянусь, что не трону я людей  и нелюдей, если те сами на меня не нападут, — высек искры из пола копытом.

Топнул, что было сил.

Как-то он быстро согласился… Прищурила глаза недоверчиво.

 — Кого другого незазорно обмануть, но мне мои кишки пока дороги, — хмыкнул «олень», — давай уже, выпускай, дуреха… Не думал, что этот остепенится. Снежную взял? Ха, вот это надо ж…

А дальше все прошло просто. Хитрый замок раскрылся не без помощи Маруны, браслет Ллиошэса заблокировал оповещение преподавателей, и скоро из камеры высунулась морда Шираля.

Олень смешно повел головой, переступил осторожно через порог, как будто все ещё боялся, что сейчас его отправят назад.

Маруна невольно попятилась. Шираль оскалился на неё, опустил голову, повел рогами. Пугает.

— А теперь быстро вон пошел, пока никто не хватился, — прошипела строптивой нечисти.

И сыпанула снегом ему на спину.

И нет, не боялась, что нарушит договор и тронет – не сейчас и точно не со мной. Хотя, конечно, проныра будет не раз предпринимать попытки его обойти.

Глава 19.2.

Смерчем белым нечисть вымелась из загона. Как он там будет выбираться из Академии – уже не мое дело. Наверняка найдет лазейку. С теми же продуктовыми обозами… Ведь он только выглядит как олень, а на самом деле…

Когда мы с Марой выскользнули из загонов и поспешили к Академии, вокруг было тихо. Ни следа разгуливающей нечисти.

«Я уберу его отсюда», — пришла мысль по браслету.

Так можно в самом деле привыкнуть, что твои проблемы решают. А привыкать… опасно – но так приятно!

Я отправила Мару за завтраком – хотя бы пирожки перехватить, а сама ринулась к Алиске. Жива. Здорова. Бодра и зла. Не на меня – а на то, что до завтра её выпускать категорически отказываются, хотя всех уже выпустили!

— Я скоро буду кислым протухшим овощем, — бурчала обычно жизнерадостная брюнетка.

Впрочем, рассказ о моих приключениях её вполне удовлетворил. Подруга жадно выспрашивала, что мы делали на практике, да каков магистр-человек Алекс Роум.

 — Такой красавчик – а женат. Что же я такая невезучая, — прокомментировала она в свойственной ей манере.

 — Алис! – Пусть уж лучше об оборотне вздыхает. А там может и переключится.

 — Ой, все, ты почти замужняя леди, с тобой неинтересно. Но это же надо… чем-то подцепить на крючок древнего… ты даже не представляешь, что он значит для этого мира!  — С сияющими глазами заявила новоявленная магиня.

 — Правда думаешь, что не представляю? – Мы вообще-то сюда попали одновременно, и…

— Все, не обижайся, — меня крепко обняли, — я просто бурчу, настроение ни к снеговику. Магию вроде чувствую более уверенно, но как-то все… невесело. Он даже не зашел меня проведать ни разу, представляешь? Один раз был – и исчез.

Не представляю. И только правило, что нельзя вмешиваться в чужую личную жизнь, а в этом мире это втройне недопустимо, удерживает меня от того, чтобы серьезно поговорить с Логратом. Если тебе все это не нужно – зачем пудришь девчонке голову?

— В Академии полный переполох был, — намекнула, — возможно, он был очень занят и навещал тебя тогда, когда ты спала…

Должно же быть какое-то утешение? И оправдание?

Впрочем, Алиска долго грустить не умела. Вот и сейчас разулыбалась, заявила, мол, сугроб за шиворот этому Лограту, и… Все. На этом мы тему закрыли. С меня стрясли обещание, что я обязательно покажу ей платье для бала, а я взамен в приказном порядке заявила Алиске, что она просто обязана на балу отдохнуть – и ни о чем плохом не думать.

И да, наверняка её пригласят. И пусть не ждет Лограта – она умница, красавица и достойна большего, чем нерешительные оборотни.

Одним словом, когда мы последними успели вбежать в аудиторию, где должна была проходить практика по магическим потокам, ничто не предвещало. И настроение у нас с Марой было приподнятым.

Нет, сил взять себя в руки и перестать улыбаться всем встречным хватило. Но первое, что бросилось в глаза – несколько пустующих мест. В том числе Моэри и, кажется, Киллины Айшэл. А эта девица куда подевалась?

Почему-то сердце кольнуло тревогой. Может, все дело было в том, что Ллиошэса не было сейчас в Академии. Сам сказал, что у него неотложные дела. Помимо выдворения нечисти.

Фейр Лограт, ворвавшийся в зал, был недоволен и мрачен.

— Разбиваемся на тройки! Будем сегодня тренировать простое упражнение – управление овеществленной силой. На прошлых парах мы уже учились её материализовывать – теперь ваша задача  — суметь перекинуть вашу силу соседу – а его – принять, не обжечься и передать дальше.

Короткое объяснение. Но простое и понятное. Пришлось очень сильно сосредоточиться на задании.

 — Может, тех, у кого ледяная магия не основная, вообще стоит отстранить? – лениво бросил один из сокурсников. – Все равно ничему не научатся, только время потратят, да ещё могут и вред причинить другим…

Снобство ледяных магов… оно иногда превышало даже размер их непомерного эго!

В этот момент в зал просочились Моэри и Айшэл.

Причем у Киллины на лице застыла гримаска ярости, а Моэри был мрачен и спокоен.

— Опоздавшие отработают. Потом посмотрим, куда вас назначить, — бросил Лограт.

— Больная девица, — прошипел Ашарис. В алых глазах мелькнули пугающие блики, — я уже начал опасаться за свою честь и рассудок. Прости, сосулька, ты была права, — хлопнул он меня легонько по плечу.

— Главное, что тебе удалось торжественно спастись, — хмыкнула едва слышно, — так что повезло, можно сказать.

Маруна нахмурилась, стиснув зубы. Смугловатая кожа подруги посерела, а в глазах зажегся золотистый огонек. На месте Киллины я бы не рискнула дразнить потомка трау. Они те ещё затейники.

— Все, что мне сейчас нужно – отправиться куда-нибудь в далекие-далекие края. Впрочем, если мой лорд покинет стены Академии, я вернусь с ним. В конце концов, как маг я уже давно состоялся, — хмыкнул Ашарис.

Чурбан бесчувственный! На Маруну было больно смотреть. Мой локоть врезался деймару под ребра.

— Ничего. Я попрошу Ллиошэса, чтобы он тебя здесь оставил, — пообещала радостно, — думаю, он мне не откажет. Будешь за нами присматривать.

Я понимала, что Ашарис куда старше, чем кажется. Наверняка в стенах Академии ему бывает и тесно, и скучно… Но ещё видела и то, что порой невинная студенческая забава приводит его в искренний восторг. В глубине души этого эльфа все ещё жил мальчишка, который недополучил своего: детских драк стенка на стенку, шуток, розыгрышей, походов в трактир всем курсом, игр и соревнований…

— Вот так доверяй женщинам… тирры, вы коварны, — сообщил нам с усмешкой парень.

Стефа пока не было. Да, его выпустили из лазарета, но на пары ходить пока не  разрешили – на практические пары особенно. Только на теорию.

— Начали! – Скомандовал Фейр Лограт.

Моэри, как наиболее опытный маг, легко сформировал плотный золотистый шарик. И без подготовки перебросил Маре. Та ойкнула, зашипела – кажется, магия её все же немного обожгла, но тут же перебросила мне.

Чужая сила легонько огладила пальцы. Магия друзей казалась почти родной, и я отправила мячик Моэри с улыбкой  на лице. Магия слушалась меня. Не сопротивлялась, не заставляла сомневаться в её наличии, а легко текла по телу. В конце концов, кажется, мы так увлеклись, что едва не затеяли игру с магией, как с настоящим мячом.

— Достаточно, — охладил головы голос Лограта, — как видите, кому-то это упражнение далось легче, кому-то хуже… магия, как и многое другое, строится на доверии. С теми, кому вы доверяете, процесс идет проще. Но вам придется в жизни сталкиваться и работать с разными людьми. Лично вам, возможно, даженеприятными. Так что меняемся!

— Айлэ Нариэ, к Айшэл и Лиакрену, — скомандовал кем-то раздраконенный оборотень.

К Айшэл? Он это серьезно? Хотя откуда бы знать Фейру Лограту, как  ко мне относится эта адептка? Парень же был почти незнаком. Нет, я видела его на парах и в компании местной «золотой молодежи», но кто он такой, чем живет, что у него на душе – понятия не имела.

— Ясного дня! – Поздоровалась с однокурсниками.

— И тебе, снежная, — окинул меня плотоядным взглядом парень,  — смотрю, перестала прятать красоту под этими уродскими иллюзиями шрамов? И зачем только?

Как испортить настроение за секунду? Надо суметь. Зато я теперь точно знаю, что мне не мерещится. После вчерашнего приключения остатки шрамов исчезли. Значит ли это, что проклятье спало? Уничтожено?

 — Решила, что я и так уже узнала, как относятся ко мне окружающие, — отбрила, заставив  себя не переживать, — например, вам важнее внешность. Именно поэтому  я бы никогда не выбрала такого, как вы…

Данка, тебе никто не говорил, что молчание – золото? Молодец. Теперь тебя ненавидят дружно. И как в такой обстановке работать?

— Я создам клубок магии, — неожиданно подала голос Айшэл.

И между пальцев девушки начала формироваться тусклая, немного кособокая, серо-серебристая сфера.

Как сказал бы крылатый Микки «это мяуско подозрительно па-ухнет». Откуда такой энтузиазм? Даже парень удивился, но пожал плечами. Мол, я не против. Твори!

Глава 19.3.

Айшэл старалась. Это было видно. Наверное, девица не старалась так с момента поступления в Академию. Уж же мы оба с некоторым напряжением наблюдали за тем, как сфера уплотняется, увеличивается и отливает темно-синим. Опасно. Опасно. Очень опасно… Внутри что-то мелко дрожало.

Хоть бы справилась, не упустила своенравную магию!

Эта сила почему-то казалась мне смутно знакомой и даже чем-то близкой. Отзывалась холодной  щекоткой в венах. Мне показалось, что само лицо Айшэл как будто меняется, становится серовато-синим, слишком  серьезным и уставшим. Почти прозрачным.

Да что творится?

Но додумать мысль не успела – магия полетела к Лиакрену. Тут принял её без видимых усилий, кажется, даже сам этому удивился. Красуясь, легонько подкинул «мячик» сил в воздух – и отбросил ко мне. Сила ударилась о пальцы, запузырилась. С трудом сдержала крик. Больно, между прочим, не соврал магистр! Но было не просто больно – как будто пальцы в кислоту макнули! Мне показалось, что они сейчас обуглятся, не иначе.

«Бросай! Быстро бросай!» — Кричало что-то во мне.

И в то же время я вдруг отчетливо поняла – нет. Не смогу. Нельзя. Любого другого сейчас эта сила убьет. Потому что это чистая концентрированная сила детей Зимы. Откуда она у Айшэл? Не верю, что дело в парне – он обычный маг со склонностью ко льду и ментальной магии. Как почти все в нашей группе.

Инстинкт самосохранения говорил о том, что нужно бросить мерзкую гадость куда угодно. Но я знала – нельзя. Нечто внутри меня тихим шепотом рассыпало клубы снега, словно припорашивая эту боль.

— Бросайте немедленно, адептка Нариэ! – Раздался голос Фейра Лограта.

Его я слышала, как сквозь вату. В ушах шумело.

— Бросайте, живо!

Клубок в моих руках стал темно-синим, словно штормовая волна. Он вдруг вспенился, попытался поползти вверх по рукам, обжигая лютым нечеловеческим холодом.

«Позволь я… помогу», — вкрадчиво шепнула реальность голосом спящего вечным сном эмиссара Стужи.

Да что же он как Змей-искуситель всегда так вовремя!

Но больше всего меня испугал голос Ллиошэса. Он возник в моем разуме осколком дрожащего эха. Разъяренный до такой степени, что из его ярости можно было бы вагон шарфиков связать. 

— Слушай его. Сейчас только эта тварь может тебе помочь…

— Мальчик, я с тобой ничем не меряюсь, — в стылом голосе эмиссара звучало нечто, похоже на смех – как будто сосульки падали, — я лишь предложил помощь…

 — И какая у неё будет цена? – Я стиснула зубы.

Перед глазами мелькали секунды.

— Мир… между нами… Усмири свою гордость, Айе Ллиа Шшэсаэль.

Так  он назвал Ллиошэса?

Вспышка на кончиках пальцах была настолько нестерпимой, что, кажется, я тихо застонала, поминая зиму, снег и всех магов в купе по бабушке, матушке, батюшке и прочим родственникам и уродственникам.

— Тьма, — выругался Ллиошэс и зашипел.

 — Принеси её… ко мне… помогу, — откликнулся Стужа, — об остальном мы договоримся сами…

Кажется, сквозь сомкнутые веки пробился свет. Кажется, руки тряслись так, что ходили ходуном. Я не увидела – всем телом ощутила его приближение. И его, и эмиссара Метели – ректор колол холодом.

И именно ректор накрыл мои ладони своими, забирая из них  чужую и слишком сильную сейчас для меня магию.

— Лограт, шкуру с тебя спущу, — слышалось сквозь дрожь яростное шипение. Моя ж ты змеюченька…

Ой, я что, сказала это вслух? Судя по шокированному молчанию – да. Впрочем, мне можно. Я вообще болею, а когда девушки болеют – они имеют право на некоторые причуды. Меня подхватили и прижали к горячему телу.

 — Один раз – и я у вас-с, — прошипели у меня над головой, — у вас-с в голове, маленькие, надоедливые, глупые смертные. А теперь зарубите на своих носах… Слушайте меня внимательно, я не люблю повторять дважды. Когда повторяю дважды, я расстраиваюсь. Когда расстраиваюсь – летят чьи-то головы. И не только головы. Я понятно объясняю? Хорош-шо. Этот материал усвоили.

Я никогда не слышала от Ллиошэса Норитэли такого тона. Страшного. Нежного. Смертельно ласкового и заботливого. До такой степени, что эта забота ложится валуном на плечи и душит, душит, душит…

— Так вот, — меня перехватили крепче, — мое не трогать. Я внятно объясняю? Это моя жена, — кажется, меня приподняли.

Глава 19.4.

Принюхались, зарылись носом в мои волосы, что-то тихо урча про себя. До затуманенного разума слова долетали с трудом. Мои руки бережно сжимала сильная когтистая ладонь моего личного чудовища.

— Её нельзя обижать. На неё нельзя косо смотреть. Её нельзя обсуждать. Про неё нельзя говорить дурно. Тому, кто попытается причинить ей боль и выместить на ней  злость или какие-то свои другие мелкие фантазии… я дам отличный совет, — продолжил страшный и нежный голос, — закапывайтесь, — казалось, все вокруг покрылось холодом.

Голос выцвел, став  совершенно ледяным.

 — Берите  лопату – и закапывайтесь сейчас. Тогда, может быть, мне будет лень тратить время на то, чтобы вас откопать. Но это смотря как глубоко закопаетесь, и…

— И если здесь найдутся идиоты, которые не вняли словам хранителя Мира, деймара королевской семьи и основателя династии  — пусть пеняют на себя. Отправим вашим родным урночки с вашим прахом. За их счет, — добавил ректор Метель.

Кто-то тонко запищал.

 — Переход готов? – Отрывисто спросил Ллиошэс.

Я плыла на теплых волнах.

 — Да, — ответ эмиссара Метели донесся с некоторым опозданием.

Кажется, я даже приоткрыла глаза. И увидела перед собой багряную прядь волос. Меня несли куда-то вперед-вперед-вперед… прямо по пугающе пустынному и почти прозрачному ледяному туннелю. Причём перемещались мы с такой скоростью, что все вокруг сливалось в одно.

 — Куда мы идем? – Боль притихла где-то на задворках. Если я жива и даже что-то шиплю, возможно, все не так плохо?

— Скоро будем на месте. Ты уже там была, Дайана, — в свете тоннеля лицо эльфа крови казалось серо-синим.

 — Это Айшэл, — выгораживать идиотку я не собиралась, — она что-то сделала со своей магией, но так, чтобы та не причинила вреда напарнику, а только мне…

 — Я с Метели ещё сниму голову. Всей Академией проморгать малолетнюю пигалицу с кровью снежной нечисти, которая пошла в разнос от собственной непомерной жадности и привычки получать желаемое… 

Когти ласково почесали меня у виска.

 — Скоро будем на месте. Больше больно не будет, — пообещали мне на ушко.

Вскоре движение замедлилось. Мне было страшновато и в то же время – любопытно. Наверное, я не до конца понимала опасность, которой подверглась. О чем-то по-настоящему серьезном даже мысли не возникло. Как будто бы одно присутствие Ллиошэса Норитэли служило гарантией моей неприкосновенности.

Блеснул серебристый свет. И мы вышли прямо у дверей того самого главного зала в Храме силы. Того, где лежал саркофаг со спящим эмиссаром и стояла очень скромная статуя одного ужасно скромного эльфа крови – в полный рост. Висеть на ней было довольно удобно…

Что за глупые мысли?

 — Ну, здравствуй, Стужа, — шепнул холодный голос над моим ухом.

Меня поднесли прямо к саркофагу. И да, я самолично видела, как высунувшиеся было из каких-то щелей местные  охранные заклинания поджали «хвосты» и убрались обратно.

Уж они-то точно знали, что связываться с Вечным принцем – себя не любить.

Спустя несколько секунд передо мной возникло бледное совершенное лицо с серебряным изломом бровей, закрытыми глазами, тонкими губами и заостренным носом. Камень в груди Стужи все так же мерно мерцал, рана оставалась все такой же застывшей во времени. Но… как будто слегка затянувшейся по краям.

«Иди сюда, девочка»…

Его голос звучал отчетливо, как шуршание поземки по дорожке.

Меня сгрузили прямо на грудь эмиссару. И ревниво придержали когтями. Вернее, это я могу фантазировать о ревности, а что там испытывал Ллиошэс…

«Он не ревнует только потому, что видит все твои чувства насквозь, девочка. Довольно смешно, что вы столько всего чувствуете. И как это вас не утомляет?» — Прозвучал голос Стужи.

Все такой же холодный и лишенный даже проблеска эмоций.

«Не думал, что тот, о ком столько рассказывали мои собратья, станет столь мягкотелым… Он не скажет правды, но скажу я. Та магия была концентрированным ядом. Хуже проклятья, она была нацелена на одно – убивать. Но с отступницей-нечистью разберутся мои собратья. А теперь решай, девочка, хочешь ли ты жить – и все же принять мою силу – или предпочтешь гордо погибнуть?»

Нет, если вопрос стоит так…

Почему-то страха сейчас не было. Только какое-то смутное сожаление, что не успела  оторвать дурную голову Айшэл раньше, чем она натворила глупостей. Но кто же знал! Всякого я могла ожидать, за Моэри боялась, но кто знал, что за себя бояться надо было!

Глава 19.5.

— И чем мне грозит ваша сила? – Спросила мысленно.

 — Особенно ничем, — равнодушно бросил Спящий, — ты можешь принять её, а можешь и отвергнуть. Я не ведаю, как смертные примут мою магию. Но ты уже взяла частицу – и жива. Чем сильнее свяжу тебя с собой – тем быстрее проснусь. Ты, сама того не зная, приведешь ко мне того, кто меня пробудит. А следить за миром твоими глазами интересно…

 — И это все? – Как-то мне не верилось.

Эмиссар был холодным и жестким и лежать вот так на нем и пялиться на прозрачную мерцающую кожу было не очень уютно.

 — Что ещё тебе надо? – Возникло ощущение, что надо мной потешались. – Я не дам тебе великой силы, не превращу в монстра, не заставлю стать рабом моего народа. Зачем мне это? Скучно. Надоело. Решай живее. Да или нет.

 — Дайана, —  я не сразу поняла, что голос Ллиошэса звучит наяву, — не соглашайся ни на какие предложения этого... этой залежавшейся мумии.  Сам с ним поговорю… попозже.

Тонко-тонко зазвенели своды Храма.

— Решайся. Или мне надоест ждать. А потом станет поздно. Не так много у тебя времени. Да, деймар виртуозно вывел яд из твоей крови, но некоторые повреждения нельзя так просто залечить. Полежать в одном гробу – не совсем то лекарство, которое тебе требуется. – На полном серьезе заметил эмиссар. —  Сила снегов в твоей крови.

Выражение лица Спящего не изменилось. Но мне почему-то казалось, что он улыбается. Холодно. Криво. Как умеет. Нужно было бояться его. И я опасалась. И в то же время понимала – он кристально честен со мной. Да, кое-что утаивает. Но так ли много у меня вариантов?

Все. Хватит думать, Данка. Пора действовать. И уж чего-чего – а унывать в мои намерения точно не входит. Никоим образом. Поэтому возьми себя в руки, перестань мямлить и плыть по течению. Сильная мужская спина – это хорошо. Но лучше с некоторыми проблемами разбираться самой.

И я решительно шагнула вперед. Мысленно, конечно. В реальности так и осталась лежать на том же месте – сил совсем не было.

— Согласна.

— Коснись моего сердца, снежная. Тебе оно не причинит вреда…

Ллиошэс как будто что-то почувствовал – и попытался приподнять меня – как котенка за шкирку. Но… поздно. Пальцы – и правда все в каком-то серо-сизом налете, коснулись кристалла.  Крик застыл в горле. Выражение «разбить сердце» стало как никогда близким.

В меня хлынула стужа. И в этот момент я поняла, почему древнего эмиссара настолько боялись. Эта была чистая сила, лишенная эмоций. Лишь воля её владельца определяла, что хорошо, а что дурно, а возможности той силы были безграничны. Она мощным селевым потоком прожигала меня насквозь, не давая ни дернуться, ни сдвинуться, ни вскрикнуть.

В этот момент мы со Стужей были едины – и никому из живых я бы не посоветовала касаться вот так близко силы эмиссара. Его самого… существа, которое не было, конечно, божеством, но и не было смертным.

Я видела его как на ладони, а он видел меня. Его сила омывала меня насквозь, исцеляла, обжигала, леденила. И только горячие ладони Ллиошэса и тихий едва слышный шепот, угрожающий оставить ледяную мумию без рук, ног, головы и других полезных органов удерживал меня на поверхности.

Я поняла, о чем умолчал эмиссар Стужа. Его сила могла выморозить меня изнутри. Уничтожить все эмоции. Могла, но… улыбка малышки Май. Поддержка её родителей. Крепкие добрые руки мамы. Смех Алиски. Дружеские подначки Моэри и тихая помощь Мары. И Ллиошэс Норитэли… Вечный принц, которого я полюбила.

Разве можно было все это уничтожить?

И ярящаяся стихия притихла. Последний раз обожгла вены холодом – и отступила. Только на сердце навсегда свернулся плотный ледяной комочек.

— Славно…

Рана эмиссара затянулась до середины.

Хитрая древняя мумия – прав Ллиошэс. Ой, как прав! Он меня спас, разумеется. И в то же время себе помог. А спасение ничего не гарантировало. Думаю, что если  бы и вовсе провалилось – Стужа бы не  расстроился. Просто потому, что не умел этого делать.

Меня приподняли с ледяного тела и крепко прижали к горячему, заворачивая в плащ.

Тонкое спокойное лицо Ллиошэса Норитэли показалось мне зловещим-зловещим. Но я же решила, что его не боюсь, правда же? И не только из-за татуировки на груди. И не только потому, что хотел бы – уже бы давно придушил непутевую попаданку, а…

 — А когда это я успела стать вашей женой? Твоей? – Голос разнесся звонкой песней по залу.

Теперь он звучал совсем так же, как у всех снежных – певуче, ласкающей слух мелодией.

Острые уши дернулись. И мои. И Лли…

Я ведь все помню. И отвлекающий маневр удался, не так ли?

И эльф как-то подозрительно перестал напоминать злобную грозовую тучу. Только обнял меня покрепче. Бросил недобрый взгляд на лежащее в саркофаге тело, и я отчетливо расслышала:

 — Я бы тебе твое сердце вырвал, Стужа, да поздно уже… Ну ничего, снежный. Я ждать умею. Сочтемся, поверь. Я не люблю, когда пытаются сыграть со мной. Я всегда выигрываю.

Я осторожно провела кончиками пальцев по ушной раковине. Острое ухо прижалось к голове. На меня посмотрели недобро, но… нет, не испугаюсь. Больше нет. Раньше надо было пугать. По телу разливалось тепло.

Меня перехватили поудобнее и понесли из зала прочь.

— Так что по поводу женитьбы, тир… Лли, — покатала неуверенно на языке обращение.

— Ты теперь моя жена. Ты была моей избранницей благодаря знаку. Как только я принял тебя, а ты приняла меня, полюбила меня, сила скрепила наши узы. Нам не нужны никакие обряды, но если ты хочешь… — мне кажется, я даже могла нащупать эту смутную тоску в чужом голосе!

 — Не нужно обрядов, — я накрутила алую прядь на палец. Мягонькая. Мне до сих пор не верится, что мы ведем такой разговор. Как будто во  сне, — но будет справедливо, Ваше Величество, если мы устроим небольшой праздник и пригласим на него моих друзей и апу Каэллира с Адари. И, может быть, потом моих…. – голос дрогнул, — родных родителей?

 — Перелом завершается, — серьезно кивнули, крепче прижимая меня к себе, — после бала свяжемся с твоими родными. Не уверен, что они будут рады очутиться в этом мире, но я могу немного приглушить их осознание происходящего – а там решишь сама.

Я молча поцеловала чудовище, куда дотянулась – в подбородок. Когда он не язвит, не злится и не угрожает – можно подумать, что почти ромашка… хищная и кусачая.

— И когда ты собирался сказать мне, что мы женаты? – А, главное, что там по поводу супружеских обязанностей? Ведь взрослый же эльф…

— На балу, — ответили мне честно и откровенно, — но эта дрянь смешала мои планы. Не могу сказать, что рад твоему решению, но… я рад, что ты все же решилась принять силу Стужи.

Деймар шел быстрым шагом. Мы уже миновали главные коридоры Храма и вышли через ворота на воздух. Ярко светило зимнее солнце, переливался снег. Во дворе Храма лениво вылизывались три большие снежные кошки, а неподалеку возились мелкие, почти лысенькие котята – мороз им не грозил.

 — Рад? – И почему я такая спокойная стала? Может, именно потому, что все происходящее, наконец, кажется правильным?

 — Да. Я бы попытался отговорить тебя. Не люблю снежных. И детей Зимы. Иррационально и глупо – мы потеряли бы время. Чувства  заставляют глупеть, — коготь ласково почесал мою щеку.

 — Может, я встану  на ноги?  — Поинтересовалась, чувствуя прилив сил.

Это было больше, чем признание в любви. И, пусть от него я бы тоже не отказалась, но… всему свое время, Данка.

— Дома. Доставлю пока в общежитие. Вечером принесут платье. И ещё – кое-что покажу тебе. А пока — отдохнешь.

Меня ещё крепче прижали, как будто боясь, что я потеряюсь, и шагнули в ворота портала.

Через несколько минут я уже сидела в своей комнате в общежитии с кружкой горячего травяного чая от чаххи на коленях. Рядом с моей кроватью в кресле развалился Ллиошэс. Он зорко наблюдал за происходящим, как будто я могла в любой момент испариться.

Не знаю, в какой момент он обернулся змеем и растянулся внизу, на ковре, обвив мою ногу кончиком хвоста. Но в этот момент ничего слаще и лучше для меня не было. Наверное, вот так и становятся счастливыми.

И даже мысли об Айшэлл, Моэри и одногруппниках меня не тревожили. Пока я побуду в этом мгновении. Ещё немного. А дальше… дальше будет видно.

Глава двадцать. О том, что любви покорны даже острые уши.

Академия Пределов. Моэри Ашарис

Он никогда не думал, что всерьез увлечется таким детским времяпрепровождением. Серьезно. Что? Учеба в Академии у ледяных? У потенциальных врагов и кровников? Сначала это было способом показать господину, что он тоже многое умеет. Ну и присмотреть за Ллиошэсом, который порой заигрывался и забывал, что в его играх могут пострадать живые  люди. И нелюди.

Но вот сейчас… все изменилось. Он был здесь уже несколько недель – и не приелось. Время текло так быстро, что успевай только все задуманное. Неожиданно оказалось, что снежная магия – это интересно, а ледяные  открыли новые  грани искусства управления разумом.

Что пьянка в трактире… ну, не ново, но забавно. И кидаться после этого снежками, и соревноваться, кто дольше протанцует на столе, и даже подмигивать смешливым девчонкам-подавальщицам, которые не знают, что ты второе лицо после хранителя. И полноценный эльф крови.

Да что там – даже испытывать чувства… разные, очень разные, но каждый раз – удивительные и новые – волшебно.

И забывать сделать домашнюю работу. И путать заклинания. И посылать понравившейся девчонке магических вестников-птичек.

Мир вообще полон чудес — стоит только об этом задуматься.

И поэтому особенно удивительно, что на тебя смотрят – и тебя видят. Именно тебя, а не знатного тира, герцога Стальных земель и доверенное лицо великого Верховного Лорда Крови. И любят – именно тебя. Вот только опасная эта игра. Забыться. Занять чужое место.

Потому что он гораздо старше этих  деток, и жизнь его была всякой. Не всегда правильной, хорошей, гладкой. Ллиошэсу плевать на его прошлое. Вечный Принц видит весь мир у своих ног – и ведет себя соответствующе. Он испытывает искреннюю привязанность лишь к своему детищу – своему королевству и своим потомкам. Многодетный отец всей эльфийской нации…

Впрочем, влюбиться ему это не мешало. Точно-точно. Уж Моэри Ашарис знал блистательного Ллиошэса Норитэли так, как знал того мало кто из живущих. Наверное, Вечный считал его кем-то вроде ещё одного своего ребенка или, скорее, младшего братца, которому нужны строгая рука и строгое же воспитание.

Когда-то он спас умирающего мальчишку, по собственной глупости и родительской неосторожности заблудившегося в Туманных горах. Те времена Моэри не помнил, но поверил  спасителю на слово. Спас, одарил своей кровью и ввел в род. Воспитал, как сына.

Это дорогого стоит.

Ллиошэс Норитэли умел чувствовать – просто немного иначе, чем другие. Проявление чувств на людях было для него странным. Смешным. Глупым. Хочешь помочь – делай. Испытываешь злость – накажи. Нравится – возьми. Счастье или нежность? Вряд ли до этого дня Вечный испытывал такие  эмоции. Но смешная снежная эльфийка все изменила.

Впрочем, дело ведь не только в ней – и в самом лорде тоже.

Он хотел измениться. У него получилось. Мир своего добился – теперь его хранитель стабилен. Норитэли нужна именно такая. Нездешняя. Немного наивная и искренняя, но умеющая быть сильной и жесткой, дать отпор. Знающая цену словам. И верная.

Сам он… Моэри поморщился. Сглупил. Надо же было так сглупить, как будто ему в самом деле двадцать пять. Как мальчишка попался. Недооценил дрянь-нечисть. Самодовольную девицу, что скалится сейчас напротив него и смотрит совершенно безумными влюбленными глазами.

Пока все пытались  спасти Даанри, эта дрянь выманила его в коридор. Погнался с азартом гончей – и закономерно загремел в глупейшую ловушку.

Маруна расстроится.

Он облизнулся, вспоминая мягкий привкус губ, пахнущих земляникой. Полукровка-трау.

Ведь сколько женщин искали его внимания! Искусных, красивых, умных, блистательных! Женщин разных рас, положения, достатка, с разной магией… Почему  он прикипел к этой? Вроде бы на общем фоне – никакой. А для него – идеальной.

Именно она остужала его гнев. Помогала контролировать себя в минуты слабости. Как будто стала… его силой.

И сейчас тупая нечисть со снежной кровью скалится и в самом деле думает, что смогла его заполучить? Нет, это даже как-то… несолидно! Вообще глупо. Дурная, дурная нечисть. Что же там папаша так плохо за матерью приглядывал?

Два варианта – расчетливо шептал разум. Либо мать девчонки гуляла со снежным. Либо кто проклял. Либо гуляла и проклял. Скорее  даже последнее. Вот и уродилось, что уродилось. Не приедь девица сюда, на север, может и вовсе  бы кровь не проснулась.

А так – имеем что имеем.

И сейчас  эта дура, используя магию северных шаманов, дорисовывает посередь узкого коридора замыкающий контур. Травы дурманят голову так, что ломит виски. Нет, скоро их найдут, но как бы в самом деле не потерять последние мозги. Магия северных шаманов коварна и опасна даже для нелюдей. Сам не поймешь, как станешь рабом чужих чувств.

И все же… все же… он не сдастся.  Глупо прожить длинную и непростую жизнь, обхитрить опытных правителей, сильных магов, умных и обладающих искусством тени шпионов и попасться – кому – первокурснице с  одной извилиной и желанием найти себе мужа? Над ним будет смеяться весь мир!

А, значит, что? Думай, Ашарис, пока не попал в суп… Петух из тебя не очень…

Передернул плечами. Холодно как-то. Это ему, устойчивому ко всем видам проклятий и уж тем более к каким-то жалким перепадам погоды. И кто так рисует? Что это за закорючка, убогая? Хотела написать руну «подчинение», а написала «корова». Вместо «любовь» красуется «кровь». Она из него стейк сделать хочет? Недавно видел при дворе трау новое блюдо, говорят, ввел один из попаданцев.

Вкусно, конечно… но не тогда, когда из тебя его пытается сотворить какая-то недоучка.

— Ты мог бы сам ко мне прийти, Ашарис! Я прекрасная партия, нелюдь! – Яростно шипела девка. Её глаза источали слабый синеватый свет, а по коже ползли синие узоры — магия полностью поглотила её разум. – Умна, красива, образованна, из знатной семьи… Я – лучшая жена, которая могла бы тебе светить, полукровка! Но ты решил меня обмануть! Крутил шашни с этой уродливой деревенщиной, в которой нет ничего! – Голос сорвался на визг. – Ничего интересного!

— Да ты по сравнению с ней вообще мелкая драная мышь, — откликнулся Моэри, лихорадочно размышляя над тем, как вывернутся из ловушки.

 — Но эта мышь тебя поймала, котик остроухий, — противно засюсюкала девчонка, скалясь, как полоумная.

И правда рехнулась. Впрочем, с нечистью это бывает.

— Ты меня не получишь, только себе сломаешь жизнь, дура, — может, разрушить крайние руны?

— Мой! Ты будешь моим, вреш-шь, не уйдеш-шь! – Личико исказилось, глаза навыкате, едва не капает слюна на пол. Раскрасавица. И умница, однозначно.

Так, что мы имеем, Ашарис? В носу свербит от трав. Во рту металлический привкус – организм реагирует на отравление. Глаза нечисти кажутся подозрительно привлекательными – что-то с головой однозначно не в порядке. А это что, я вас спрашиваю? Что, корочка хлеба?

Эта дура бормочет о том, что он должен это съесть с её рук? Действительно, с головой у кого-то плохо, он не настолько голоден.

И было бы снова смешно, но внутреннее чутье орет, что времени осталось не так уж много. Глаза девчонки шалые, совершенно сумасшедшие. По коридору гуляет стужа и ползет поземка. Где вообще охрана и эмиссары, где преподаватели? Такой всплеск пропустить!

Если только эмиссар Зимы намеренно не хотел подставить второе лицо после Ллиошэса под удар… С этих же станется.***Огромное спасибо всем за отклик, мои дорогие читатели:)Вы самые замечательные, и я очень рада, что история Лли и Данки не оставила вас равнодушными!Да, мы приближаемся к концу;) это последняя глава - и останется Эпилог.А совсем скоро нас ждёт ещё одна новая история! Волшебная, с драконами и котиком;) Подписывайтесь, чтобы не пропустить!)Буду как всегда рада вашим комментариям!

Глава 20.1.

Он переступил с ноги на ногу. Прорвать рунный круг не получится. Нечисть увидела ошибки в рунах и исправила. По потолку? Нет, потоки магии искривляются, можно и без головы остаться.

 — Послушай, — в голосе зазвучали мягкие нотки. Он влил в него силу, — ты не можешь быть уверена, что все сделаешь правильно. Представляешь, ошибешься, и я… умру. Или, например, влюблюсь не в тебя – а в каменную стену? Или, скажем, в этот чудесный серебристый мох, который прячется вон под тем крайним камнем?

Нет-нет, он вовсе не смеется!

— Или, например, как насчет того, что ты перепутаешь начертание – и откат накроет уже тебя? Ты облысеешь, обрастешь шерстью, станешь уродливой, старой, абсолютно никому неинтересной?

Да, с ней надо напирать именно на это.  Нечисть жадна и эгоистична до полного самолюбования. Вот и эта замерла, застыла, хлопая нервно глазами. И хочется, и колется, и боится.

 — Я сейчас… сейчас все перепроверю, — забормотала, вытаскивая из корсета какой-то драный клочок бумаги.

Так, у него есть ещё пара минут в запасе. Собственная магия здесь не поможет. Хоть бы капельку, хоть бы частичку крови этой… А почему бы и нет?

 — И руны, кстати, надо кровью рисовать, четче… пожалеешь сейчас себя – все заклинание насмарку, — заметил вкрадчиво.

Бедненькая, старалась. Ловушку составляла, голову ломала,  а голова для таких сложных мыслей совсем неприспособленная! Не её уж, по крайней мере! А тут вот такое… околдовываться не хотят, говорят гадости, указания дают. Ну, все не по плану! Жертва даже пощады не просит!

А чего тут просить… все ясно и так. Есть одна дура. Есть кое-что, что ей очень хотелось бы видеть своим. Она этого не упустит – проси не проси. Да и он? Просить? Серьезно?! Лучше уж взять – и голову удалить. Все равно лишняя.

Не зря магию крови считают самой опасной. Не зря деймаров так сильно боятся. Не зря слава Ллиошэса гремела по всему миру в свое время… да и до  сих пор гремит. Кровь – это вода. А вода есть повсюду. И вопреки любым предрассудкам, он может использовать не только добровольно отданную кровь. И даже не только отданную насильно.

Он не хотел прибегать к этому способу до последнего. Это было тяжело. Так тяжело – что, кажется, все жилы скручиваются, наружу лезут. Как будто ты сам себя выжимаешь, превозмогаешь до последнего. Борешься и с собой, и с магией в себе, и этой могущественной древней силой, где каждый неверный шаг может стать твоим поражением. Последним поражением – потому что магия крови вторых шансов не дает.

Это урожденные эльфы крови могут относиться к ней легко. Недооценивают опасность. Переоценивают ту легкость, с которой впитывают знания одновременно со своим рождением. Да.  Они могут. И платят за это потом, когда перейдут черту. Только королевская семья Иртэли знает, что с такими случается.

Но довольно рассуждать.

Обидеть эльфа крови может каждый. Тем более полукровку. А вот потом унести ноги… Посмотрим, девочка, как быстро ты умеешь бегать? Или как умеешь молча лежать? И нет, мне ни капельки, ни даже на сотую долю этой жидкости тебя не  жаль… Сама напросилась…

В стекла ударила буря – где-то там – далеко – за пределами каменного мешка.

Приступ нежной любви к этой страхолюдине с вылезшими когтями — а у него больше, к слову, и длиннее, и вообще – красивее – удалось пресечь. А потом Моэри потянулся вперед всей своей сутью, не решаясь пустить в этом месте себе ни капли крови.

Потому что за все, конечно, в этом мире надо платить, но он не хотел бы делать это прямо сейчас. А в идеале – вообще никогда. Потому что все, на что его сейчас может хватить – это на короткий емкий эпитет, просочившийся сквозь зубы…

Тело тянуло упасть на камни. Давно пора этих шаманов извести под корень. И все эти кочевые племена туда же, хорошо бы лорду подать идею…

В голове просто фейерверк взрывался от каждого усилия, а руны одна за другой зловеще загорались. Сердце гулко стучало где-то в висках. Неужели не успеет? Неужели так глупо? Неужели все напрасно?!

Увлекшаяся нечисть дорисовывала рунный узор, высунув язык, своей кровью. Какую-то загогулину, которая больше напоминала сдохшего червяка. Это ужасно оскорбляло чувство прекрасного в душе Ашариса.

Но куда любопытнее было другое…

Откуда же у шаманов такие знания? Духи нашептали? Так он лично пригласит гвардию лорда Тейрааса, Владыки деймаров, пообщаться с этими самыми духами. Долго и плодотворно. Правда, не может обещать, что им понравится. Духам, разумеется, гвардейцы размяться только рады будут, застоялись, бедняги.

Нечисть выводила загогулину, а у него ничего не получалось. Проклятая девка. Моэри зарычал, выдавливая каждую каплю силы, прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться, и… В этот самый момент раздалось громкое «бум».

И тишина… и давление силы отпустило, хотя голова все ещё немного кружилась… Моэри резко распахнул глаза и замер, сглотнув.

Посреди коридора, воинственно потрясая… чайником?! — стояла плотно сбитая девичья фигурка. Волосы развевались светлым ореолом, в глазах сверкали зловещие алые искры, а светло-золотые капельки магии срывались с кончиков пальцев. Кажется, вот-вот подол формы начнет так же торжественно реять на ветру, а в руках вместо чайника появится знаменитый траусский клинок.

— Хой-хэ! – Выдохнула воительница. – Ты что это удумала, зараза ты проклятущая? Мужа себе в другом месте ищи! Ясно?! – Ткнула мыском сапога безвольно раскинувшуюся ногу. Нечисть упала прямо на свой круг, и теперь пребывала в глубоком обмороке…

Или – прищурился Ашарис – не только в обмороке. Похоже, дурочку  настиг откат от её же заклинания. Вот, ноги уже стали ледяными колодами, скоро здесь останется ещё одна статуя. Правильно, заемная энергия-то ушла.

Ну, ничего, магистры и преступницу теперь быстро в чувство приведут, и её жертвам помочь смогут. Если что, и ледяные вмешаются. Им не с руки устраивать представление на людях.

— Так тебе!  — Потрясала чайников Маруна. – Жаль, скалки любимой под рукой не было! Не зря матушка говорила, что скалка —  самый нужный предмет в хозяйстве, я ей ещё не верила!

А все-таки она красивая – промелькнула шальная мысль. Кажется, он немного отравился шаманским варевом. Иначе как объяснить, что вся выдержка, вся холодность, вся самоуверенность куда-то исчезли?

Он желал сейчас эту девчонку так, как не желал никого другого. И завораживала она, и заставляла следить за каждым своим движением.

Вот ойкнула неловко. Вытаращила глаза, замахала руками.

 — Как ты? Моэри, не пострадал? Еле нашла эту гадину, а то всем не до того, даже профессора меня слушать не стали! Уверена, что Даанри её эльф поможет, уж он-то все может, не чета нам! А ты за этой бросился, как оглашенный!

Кажется, она говорила что-то ещё, но он уже не слушал. Просто перешагнул через заледеневшую нечисть, сделал несколько шагов вперед, обхватил руками её лицо, глядя в расширившиеся глаза. Такие красивые… сейчас шоколадные…

И поцеловал. Так, как хотел давно. И поцелуи её были неловкими, неумелыми – он был первым для неё. И это было самым прекрасным подарком.

А когда они немного отдышались, Моэри Ашарис сделал ещё одну глупость.

Баюкая девушку в своих руках и вслушиваясь кончиком уха в далекий топот безнадежно опоздавшей подмоги, он спросил:

 — Тирра Маруна, станете ли вы моей спутницей на балу?

Наверное, он все-таки сошел с ума… самую капельку… Но это было даже приятно.

Глава 20.2.

Даанри айлэ Нариэ, она же Дайана Корнеева

Я проснулась. Вернее, лениво-лениво выплыла из дремы. Вчерашний день виделся одной мутной пеленой, но постепенно приходили воспоминания.

Да такие, что я чуть было ни подпрыгнула. До небес. Или до потолка – насколько заряда хватит.

Я помнила и пару по магии, и покушение Айшэл, и то, как меня потащили в Храм, к Стуже, и сам разговор с эмиссаром. Ледяной клубок на сердце мягко покалывал, но жить не мешал. Я знала, что он почти ничего не изменит в моей  жизни. Быть может только – кольнула смущением мысль – мои дети будут обладать силой Зимы. И будут ближе к эмиссарам, чем другие живущие. Но когда это ещё случится?

Ещё, может статься, Стужа сможет со мной говорить, как и раньше. И будет просыпаться быстрее. Но я не считала его такой  уж катастрофой. Скорее, в этом мире все было на редкость гармонично. И если магии мира нужны были эмиссары – значит, они будут.

А вот  Ллиошэс… тёплое жаркое чувство обвивало сердце. Я жена. Хотелось глупо рассмеяться от переполняющих меня чувств. Кто бы мог подумать? Кто мог вообще в начале нашего знакомства – а не так уж давно оно и было – сказать, что все так обернется?

Что этот мужчина с багровыми глазами и стальным характером станет мне настолько дорог? Я люблю его. Люблю таким, какой он есть, и вряд ли что-то это изменит.

А он… вспомнился вчерашний вечер. Почти семейные, почти домашние посиделки. И ледяной змей. Поразительно красивое создание. Гордое. Изящное. Мощное. Ллиошэс рассказал мне, как его одарили таким вот… чешуйчатым сокровищем. Хорошее приобретение. В хозяйстве полезное, саней не надо. Впрягаешь змея, и…

Было легко-легко.

Мы говорили. Много. Обо всем на свете. И об эльфах крови, и о снежных, и даже о том, чем он занимается – вскользь. Кажется, Ллиошэса самого удивляла его откровенность. Но если он не хотел или не мог о чем-то говорить – по ряду причин – то с такой же пугающей откровенностью говорил:

— Позже, мое маленькое чудовище. Пока тебе не стоит этого знать.

И я принимала такой ответ. И рассказывала сама. О высоких домах и стеклянных лифтах, о нашем дворе с покосившейся скамейкой и о том, как в детстве гоняла с мальчишками в футбол. Как всегда хорошо училась, потому что хотела вырасти и быть самой умной девочкой, как Алиса Кира Булычева, и, может быть, полететь в космос… Смешные  детские фантазии.

О родителях, которые часто были  разъездах. Об Алиске, которая стала моей опорой. О том, что всегда мечтала побывать высоко в горах, но не решилась. О том, что немного скучаю по Земле – потому что ничего не успела там увидеть, но в этом мире мне нравится… так нравится, как будто я была рождена, чтобы сюда попасть.

Нам не было скучно в этот вечер. Даже не помню, как уснула…

Пошевелилась снова – и наткнулась на что-то горячее. Горячее дышало в ухо и щекотало меня… волосами. А ещё моя ладонь крепко прижималась к чужой груди. Так крепко, что я слышала мерный стук сердца. И перед глазами была обнаженная полоска кожи. Обнаженный торс. Красивый торс. Даже роскошный. Сухощавый, тренированный, жилы и мышцы. Ничего лишнего.

А я в мятом домашнем платье крепко обвивала шею эльфа руками.

Смущение затопило изнутри. Ноздри щекотал мягкий травяной запах. Никогда. Никогда я не была так близко… ни с одним мужчиной.

— Можешь потыкать пальцем. А лучше погладить, — почти не разжимая губ, заявил Ллиошэс Норитэли.

И ухмыльнулся.

 — Сладкого утра, моя очаровательная жена…

Его глаза вспыхнули золотым отсветом, мужчина как-то по-кошачьи грациозно изогнулся, сел, придерживая меня у себя на груди, а потом – накрыл губы поцелуем.

Он не оставлял времени на раздумья. Он знал, чего хочет – и к этому стремился, а я таяла, как та самая сосулька на солнце. Таяла, летела ввысь, плавилась податливым воском в его руках. Всхлипывала от восторга, когда твердые уверенные губы ласково прокладывали дорожку от шеи к плечу.

Когда руки легли на талию, и поползла ткань платья…

Потом – когда в первых оранжевых лучах все искрилось, разлеталось на мельчайшие брызги пьянящего восторга, рассказывало историю таинства, соединения, сплетения душ и тел – потом я потеряла себя. Себя прежнюю. Рассыпались прахом обиды, ушла глупая заносчивость, исчезло стремление понравиться всем, отыскать выдуманные изъяны и испепелить их.

Внешность… как много она имеет значения для живых существ, людей и нелюдей. И я не могу не признать, что все же, в какой-то степени, она важна. Тело – зеркало души. Но на одной внешности счастья не построишь. И ни одна внешность порой не поможет тебе быть любимой, если ты не изменишь в себе что-то сама.

— Люблю тебя, — шептала я, атакуя острое ухо.

Вслушиваясь в чужой стон, как в музыку сфер. Обхватывая сильные плечи.

Не помню, сколько длилось это обоюдное безумство. Только помню, что в какой-то момент обнаружила себя в кольце крепких объятий.

 — Моя Дайана… — горячие  губы коснулись виска, — платье посмотри перед балом, обязательно. И да, с Ашарисом все в порядке. Его героически спасла твоя подруга. Которая Маруна. Вынужден тебя оставить через час, но, пока этот час у нас есть…

Мужчина поднялся. Я залюбовалась, едва не выпав из реальности. С него бы картину писать…

Ни капли не стесняясь, муж нагнулся, собирая с кресла свои вещи, и начал медленно одеваться. Косит на меня хитрым эльфийским глазом. Я облизнула пересохшие губы, чувствуя, как пылают щеки и бьется сердце.

И рождается в нем настолько безграничное, всеобъемлющее счастье, что в комнате резко холодает и ползет по полу изморозь…

 — Рад, что настолько нравлюсь тебе, Дана, — я как завороженная смотрела на улыбку, пляшущую на правильных тонких губах, на едва заметные лучики, разбежавшиеся от уголков глаз.

Глава 20.3.

Деймар набросил на себя рубашку, накинул камзол – и присел на постель. А потом взял мою ладонь, перебрал пальцы по одному – и каждый поцеловал и прикусил, сбивая дыхание.

 — Ты не перестаешь меня удивлять… Ллиошэс, — улыбнулась, натягивая одеяло повыше под насмешливым взглядом.

Я не думала, что это бывает так… как удар молнии. Как рассвет в неземном саду. Когда соприкасаются не тела – души.

— Стужа ещё не раз теперь тебя побеспокоит, — уже серьезно заметил муж, — тебе придется очень хорошо учиться, Дана. Быть очень прилежной адепткой.

 — Я хочу работать и потом. После того, как закончу Академию, — вдруг решила я внести ясность.

 — И не побоишься? С твоим даром тебе придется работать следователем,  стражем, чтецом – тем, кто считывает  и контролирует эмоции окружающих. Не самая приятная работа, — сощурил глаза Ллиошэс.

Но – вот странность для этого мира, где женщин все ещё не любили допускать до серьезной работы – ни единой отрицательной эмоции на его лице не промелькнуло. Словно он меня… проверял?

— Бояться я могу только одного – что буду тебе не нужна. Но и это я переживу, хотя будет непросто, — призналась прямо.

И снова застыла, наблюдая за тем, как смеется, запрокинув голову, деймар. У него даже грудная клетка ходуном ходила!

 — Ты неподражаема в своей прямоте, Дана. И чего тебе точно не стоит опасаться – так это того, что исчезнет все, что я к тебе испытываю. Мое сердце говорит о тебе каждую секунду. Ты в нем. У людей это называют любовью.

Серьезный холодный взгляд. Обезоруживающий ответ.

 — Слу-ушайте-у, я все-у понимаю, лютики-цвето-учки, ромау-нтика, но вылеза-уть из-под кровати уже можно-у? А то я вовремя не выле-уз, и теперь я о-учень стеснительный ко-утик, еле уши в трубочку успел свернуть, — раздалось вдруг протяжное из-под кровати.

Стоит ли говорить, что я с неё едва не свалилась? А Ллиошэс наклонился – и выволок за ухо Микеланджело. Не знаю, кто из нас с котом был краснее!

Тот даже крылышки поджал! И хвостик спрятал. И смотрел большими, невинными и очень испуганными глазами котика, который вообще случайно. И его тут не было. Давно. С прошлой недели. И судя по взгляду Ллошэса – котика у меня тоже скоро может не быть. Зато у эльфа крови появятся теплые рыжие варежки. И на шарфик хватит.

Вот только надо было спасать положение – а потому я приняла огонь на себя.

 — Я люблю тебя. Не знаю, когда полюбила, не знаю, как. Я всегда боялась этогочувства. Боялась, что, — сглотнула, — надо мной посмеются. Что я буду выглядеть глупо. Или что наоборот – никогда не смогу его по-настоящему испытать, не смогу быть счастливой. Ты все изменил…

 — И не надейся, что я забуду об эшери. Он зарвался, — мягко, но угрожающе заметил муж.

 — Я случайно-у, будущими котятками клянуу-усь! – Судя по перекошенной кошачьей морде – и правда – не нарочно.

Не знаю, чем бы закончился этот разговор, если бы на столике у окна в этот момент не начали появляться сами собой ароматные закуски. Хорошо дружить с чаххи!

Тут и блинчики со сметаной, и свежая малина, и варенье, и поджаристая корочка яичницы с колбасой, и зелень, и тонкие тосты, и плошка с маслом, и горка поджаренных утиных ножек – судя по хищному взгляду дорогого супруга (боги мои, неужели это все реально?) – для него.

А ещё на столе появились две витые свечи в позолоченных подсвечниках. По комнате поплыл едва уловимый аромат – свежий, цветочный, но не сладкий. А на подоконнике, на столе и у постели появились высокие вазы, в которых серебрились на длинных тонких стеблях морозные колокольчики – цветы, которые, по преданиям, росли в самой глубине снежной пустыни, в царстве Зимы.

 — Позавтракаем, снежная моя? Только не забудь одеться… хотя… мне-то и так все нравится, — сверкнула лукавая ласковая ухмылка.

И я не знала в этот момент, чего мне хочется больше – расцеловать это дивное создание – или его покусать?

Зато Микеланджело под шумок тихо слинял. А Игги, как самая умненькая, вообще на глаза не показывалась.

А меня ждал первый в жизни романтический завтрак почти в постель с  собственным мужем.

Надо сказать – завтрак  удался. Для меня такое  тоже было впервые. Сидеть, скрестив ноги, на теплом ковре – его мне тоже в свое время притащили из личных запасов чаххи, у низкого столика, уставленного едой, и таскать наперегонки с прожорливым эльфом крови тосты.

Сколько я читала в книгах, что долгоживущие устают от жизни и им все приедается…

То ли Лли прожил не так долго – ведь я понятия не имею, сколько времени ему понадобилось на то, чтобы основать свою империю, то ли после долгого почти загробного отдыха эльф снова обрел вкус к жизни, то ли просто был изначально жизнелюбивым энтузиастом. Может, немножечко безумным – попробуй за столько веков и событий остаться в своем уме. Но это его ни капельки не портило.

 — Вкусно… Блинчики… запомню это блюдо, — заявил Ллиошэс, без стеснения облизнув коготь.

Глаза сверкнули задорным весельем. Настроение у мужа было превосходным. И он то и дело тянулся, чтобы провести пальцами по моим волосам, погладить щеку или коснуться бедра и… в общем, куда дотянется. Мне достался редкостно тактильный эльф.

— Я умею готовить. С разной  начинкой. Можно ещё с сулугуни и шпинатом, с малиной и творогом у вас хорошо делают, — призналась немного смущенно, — и с овощами, и с помидором отдельно, с картошкой, и сверточками… это то немногое, что у меня неплохо получается. Если захочешь – как-нибудь попробую…

— С удовольствием, Дайана-а, — голос мужа – раскатистый, певучей, как будто обнимал со всех сторон, вызывая искреннюю улыбку  на лице. – А вот это выпей, — после того, как мы наелись, ко мне придвинули небольшой металлический термос.

Сунула нос, принюхалась. Пахло… приятно. Острыми пряными травами, имбирём, можжевельником, тимьяном…

— Что это? Чай? – Уточнила с любопытством.

— Не совсем. Пей, тебе понравится, — было видно, что объясняться перед кем-либо для Ллиошэса в новинку. И все же он говорил, — это особый напиток, его делают по старому рецепту. Такой напиток во времена моей юности готовили для юных полукровок и слабых магов, только вступающих в силу. Сейчас его рецепт фактически утерян. Но я-то помню… — сообщили мне с легкой едва заметной улыбкой.

И то она скорее отражалась в глазах, а не на лице.

Рядом со мной Ллиошэс проявлял чувства. Гораздо больше чувств, чем я когда-либо могла от него представить.

Я обняла ладонями термос, греясь. Он приготовил это сам. Для меня. Думал обо мне и хотел мне помочь…

— Это лучший подарок, — фраза казалась глупой, вымученной и банальной.

Я потянулась – и молча сжала своими пальцами длинные сильные пальцы эльфа.

Глава 20.4.

Алые волосы колыхнулись, как от порыва ветра. Сказка. Сказка с багряными глазами…

И если в глазах куколки, которую я когда-то нашла в носке на Земле, была пустота, и вся её красота была лишь глупой внешней оболочкой, то живой деймар, он… был настоящим сокровищем.

Кровавый узурпатор? Великий полководец? Тиран прошлого? Славный послужной список, с таким мужем мне уже ничего не страшно. И, шутки-шутками, а для этого мира мужчина, который стал его хранителем, был лучшим гарантом спокойствия. Будь Ллиошэс Норитэли по-настоящему безумен – мир никогда бы его не избрал.

Я сделала глоток. Пряный горячий напиток обжег горло, пощекотал ноздри, ухнул в желудок.

 — Вкусно…

Пила медленно, обжигающими глоточками.

— Выпей до конца. Он развеет остатки проклятья, что мучило тебя последние годы, — задумчиво кивнул муж.

Проклятье! Как я могла забыть! Ведь все время хотела спросить про шрамы и…

— Да. Кто-то позавидовал тебе – или твоим родителям. И через них проклял тебя. Причем проклинал обычный человек, но полный такой черной зависти и злобы, что она обрела материальное воплощение, и чуть было тебя не убила.

А я даже не представляю, кто это мог быть…

 — Не беспокойся, — понял мой взгляд по-своему деймар, — этот человек, скорее всего, уже давно мертв или близок к этому. Когда настолько мерзкие чувства разъедают душу – долго не протянешь даже в немагическом мире. А такие вот проклятья всегда оставляют след.

Что ж… плакать не буду. Поделом.

 — Мама меня выходила, — говорю тихо, — если бы не она…

Мама взяла бессрочный отпуск на работе, которую обожала. Все время проводила со мной. Мне кажется, я чувствовала каждую капельку её любви. Скорее бы. Скорее бы их увидеть. Сердце сжималось при мысли о том, как родители отреагируют на мое замужество. 

Ллиошэс задумчиво кивнул, хотя мне показалось, что о материнской любви деймар знал немного.

— Она тебя спасла, — коротко подтвердил, — но сейчас все кончено. Проклятья больше нет. И, поверь, больше ни одно существо в этом и сопредельном мирах тебя не проклянет. На тебе моя защита.

С этими словами муж поднялся и зашел мне за спину.

Послушалось тихое шуршание, шорох, а потом я ощутила, как что-то ползет по шее.

 — Все в порядке, — согрело меня дыхание, — не бойся.

Раз – и на груди засверкали массивные камни ожерелья. Никогда в жизни такого не носила! Оно должно было смотреться слишком по-мужски сурово. Точно должно. Три больших крупных темных камня с багровыми прожилками. Квадратные, заключенные в узорчатые дымчатые рамки из неизвестного металла.

Да. Такое ожерелье не для юной девушки. И со снежной хрупкой  красотой эльфийки не сочетается. Не должно.

Но вот в воздухе вспыхнула матовая поверхность, пошла волнами – и обратилась зеркалом.

Ллиошэс творил магию без всяких усилий – даже мир вокруг не колебался – как будто с охотой выполнял каждую его просьбу.

— Маленькое сокровище на большом сокровище, — прошептали, прикусывая кончик моего уха и вызывая сладкую дрожь и мурашки,  — люблю все хранить в одном месте… считай, ты – моя сокровищница, Дайана.

— Ходячая, — нервно хмыкнула, пытаясь прийти в себя.

В зеркальной глади отражалась молодая эльфийка. Не неземная красавица – но было в ней что-то уютное, светлое, гордое и незаметно почти отличающее от толпы безликих снежных. Может, хитрые огоньки в потемневших до фиалкового глазах. Может, уверенный взгляд. Не беззащитная дева в беде. Может, решительность и довольно широкий для девы разворот плеч.

Но девушка в зеркале не была идеальной – и была этим довольна. Она была красива тем, что в её глазах светилась любовь. За плечи её обнимал высокий эльфийский рыцарь… сейчас пребывающий в весьма расхристанном виде.

Его алые волосы, словно блескучие ленты, щекотали завитками шею эльфийки. А пальцы… умело вдевали в маленькие острые уши серьги. Тоже, возможно, немного грубоватые на первый взгляд, но если приглядеться – удивительно гармонично сочетающиеся с нежной кожей эльфийки.

— А если бы уши не были проколоты? – В груди приятно щекотало. Там не бабочки, там целая эскадрилья крылатая летала. И кокетливо так помахивала хвостиками…. Драконьими.

— Я бы проколол. Иголка, огонь, маленькое заклинание, — невозмутимо заметил супруг.

Вот это обезболивание в полевых условиях!

Серьги я тоже почти не почувствовала. Только воздух стал как будто плотнее.

— И ещё что-то будет?

От жара его тела рядом хотелось творить маленькие женские глупости. В окне ярко-ярко, словно ликующе светило солнце. Последнее празднование Перелома! Мягко падал, кружась и искрясь, снег. С визгом и хохотом мелькали туда-сюда феечки в сопровождении мелких духов зимы.

Вот за окном показалась довольная морда Обормотика. Высунул язык, шерсть лоснится – подрос уже, совсем не котенок, а времени всего ничего прошло! Вильнул хвостом, дрыгнул смешно лапами – и с визгом и мявканьем закружился в воздухе, шутя отбиваясь от какой-то шустрой фейки.

 — Будет… обязательно будет. Носи это не снимая, Дайана. Поверь, у моего рода хватает недоброжелателей. Маги коварны. Нелюди ещё опасней. А хранители, как и их семьи, хорошая мишень…

— Не говоря уже о том, что ты  — большая кость в горле местных. И больное напоминание об их поражениях, — хмыкнула.

Вечность скрывать, кто он таков на самом деле, все равно не выйдет. Но меня это не пугает. Откуда-то зреет твердая уверенность, что с этим мужчиной я в полной безопасности. Да и я сама… доверяй – но только на себя рассчитывай. 

Глава 20.5.

Я не всегда буду зелёной первокурсницей. Выучусь. Стану сильнее. Научусь давать отпор. Разве  это того не стоит? Быть равной. Во всем. А если не равной – то хотя бы не беспомощной обузой. Я не трепетная лань. И не считаю, что место женщины только у очага, в качестве хранительницы дома. Нет, и модным на земле феминизмом не страдаю.

Есть то, что женщина делать сама не должна. Да и не в силах. Не нужно быть железной – однажды будет очень больно, если железо проржавеет. Но быть со своим мужчиной не просто спутницей, а помощницей, опорой, мягкой силой, истинно женским коварством и хитростью, топью для врагов – почему нет?

— Обижаешь я не большая косточка в горле, а кость мамонта… которая сразу перешибает хребет при случае, — заверили меня прохладным вкрадчивым тоном. Голос мужа обволакивал и вызывал желание обвиться вокруг него плотной пушистой муфточкой и никуда не пускать. И самой  не идти.

А просто слушать-слушать-слушать, даже если он будет ужастики рассказывать…

Отогнала мимолетную слабость.

— Ты знаешь, кто такие мамонты? А, впрочем, ты же, наверное, их ровесник, а то и старше? Может, из-за тебя бедные зверушки у нас и вымерли? – Предположила в шутку.

— Из-за меня вымирают не мамонты, — заметил зловещий голос, пока  когти бережно расчесывали мне волосы, — из-за меня вымирают те, кто мне очень не нравится. А мамонты… про них мне жена моего потомка рассказывала, заклинательница, но тоже в этот мир пришла с вашей Земли[i]. Мне кажется, снежные даже вывели у себя кого-то похожего – настолько им эти мамонты понравились…

— К слову, о… — я осеклась.

Просто увидела, что на меня сосредоточенно вешают тонкий браслет с одним большим прозрачным камнем. При том, что одна рука уже была обраслечена… А потом, с удовлетворенным вздохом, тянутся куда-то ещё, и…

 — А, может, больше не надо? Давай остальные сокровища ты просто перепрячешь получше? – Подозрительно сощурилась.

Спасибо, вариант «все свое ношу на жене» меня не очень привлекает!

— О, это все… — меня одарили поцелуем в шею, — почти…

Тонкая цепочка из темного матового металла стыдливо спряталась под воротом накинутого платья.

— Она легонькая. Ты и не заметишь.

— Не замечу, как за мной подслушивают, подглядывают и подсматривают даже в дамской комнате? – Сощурилась я.

Знаю я… почти подозреваю, вернее, какие мысли у вас бродят, Ваше Кровейшество.

И не буду этим мыслям потакать.

— Что ты, я бы на такое не пошел, — сообщили мне без улыбки, — дамская комната – это священное место.

А потом уголки тонких губ дрогнули, обнажая клыки.

—  Это защита,  Дайана. Моя защита для тебя. Мое сокровище должно быть защищено со всех сторон. Моя жена…

Он прижался ко мне сзади, крепко обнимая руками. На миг время снова замерло.

 — Я тебе верю. Ты не станешь мне лгать, Ллиошэс. Даже если пока между нашими знаниями и опытом – пропасть, — ответила твердо.

 — Через любую пропасть можно перекинуть мостик, — сладко шепнула багровая темнота.

И поцелуй обжег шею. Видимо, наглядно показывали, как именно этот самый мостик будут протягивать в случае чего. Смущение снова опалило. На миг. До сих пор видеть вот такого Ллиошэса – открытого, предельно искреннего, до изумления близкого… для меня… Ради меня… Было чудом.

— К слову о пропастях, — с трудом разогнала сладкий туман. Вот так  начинаешь понимать вечно хихикающих и плавающих в облаках девчонок, — я давно хотела спросить, Лли…

Давно хотела. И лучше сделать это сейчас, пока есть шанс быстро закрыть вопрос и больше об этом не думать.

— Хм? – Ллиошэс отошел на несколько шагов, прищурившись.

— Помнишь, как мы встретились?

Я медленно встала, смотря на чехол, лежащий на кресле.

Там было платье. И край золотистого подола, расшитого светло-сиреневыми цветами, будил во мне искреннее любопытство. Но… сначала дело. Правда, последнее.

— На балу, — Ллиошэс медленно обернулся. Темно-багряные, чуть раскосые глаза вспыхнули и замерцали, лишая воли, — я помню. Ты хочешь спросить, что стало с тем купцом и его подручным, которые  хотели отправить аферистку к оборотням, вместо его родной дочери?  Как её? Даржану?

Морковка снеговика, иногда кажется слишком опасным иметь  в мужьях существо, которое знает о тебе и окружающих все и чуточку больше.

— Поздно бояться, Дайана, — ласково заметили мне, делая шаг вперед и притягивая к пахнущему медом и пряностями телу, — снежная моя…

Где-то в воздухе загрохотали первые выпущенные заклинания магических огней.

— Так что с ними сталось? Надеюсь, оборотня не удалось обмануть? – решила докопаться до конца.

В конце концов, меня все время немного грызло чувство вины… Ведь я могла остаться. Попытаться объясниться… и, ну да, кто бы мне поверил – это раз. Два – наверняка мне довелось бы пережить немало неприятных минут. А то и вовсе  бы оборотни с их темпераментом загрызли – кто их знает?

— Конечно, нет, — на холодном лице мужа мелькнула тень удовлетворения, — твой «папаша» так громко орал на весь зал, что сначала охрана Владыки эйцеров его остановила. Потом очень заинтересовалась, где же пропавшая девочка этого громкоголосого, и вышла на меня…  — губы дрогнули в ещё более коварной ухмылке.

[i] История попаданки Эгле и ее мужа описана в романе «Эльфийский приворот, драк-кот и новый год»

Глава 20.6.

— И ты, конечно же, доступно им объяснил, что девочки нет… — хмыкнула, осторожно пробуя пальцем провести линию по мужской груди и плечу.

 — Сначала, признаться, я был настолько изумлен произошедшим и навязанной волей мира, что хотел просто найти мерзавку, которую мне попытались пристроить, и свернуть ей шею, — не стал смягчать правду добрый эльф.

За что был тут же оттаскан за ухо. Да, я это сделала, решилась!

Потянулась на цыпочках – а зачем таким здоровенным вымахал – и вцепилась в острый кончик.

— Дайана, если  я окривею или буду плохо слышать, то у меня сильно испортится характер, — приподнялась темная бровь.

А потом Ллиошэс молча притянул меня к себе, как будто безмолвно извиняясь за свои резкие слова. Глупо. Я не хочу больше смотреть в прошлое.

Тогда мы друг друга не знали, и я готова была сбежать от остроухого маньяка на край света, а то и оставить его где-нибудь в снегу, прикопав для надежности.

— Уговорил, не трону уши. И другие важные части тела, — уткнулась носом в плечо, вздрагивая от смеха.

— Уже скоро я выяснил, что девочка, которая так пылко меня целовала, не имеет никакого отношения к дочери человеческого купца. А захваченный полукровка  подручный радостно рассказал обо всех аферах своего хозяина.

 — Дело уже закрыто. Выяснили все, что могли, — спокойно продолжил Ллиошэс, — оборотню грозила серьезная опасность, человек планировал сначала с помощью наемницы  вытянуть из клана все, что только возможно, — да, я кажется, уже слышала что-то подобное…  — а потом сама наемница  бы однажды легла спать – и не проснулась. Ах, какое горе. В её смерти обвинили бы мужа, он бы, одурманенный, признал вину, и…

— Но тут пришел ты, — я скрыла улыбку.

Пришел и спас оборотней, заполучив сильный клан в должники. А что сталось с предприимчивым купчиной… представляю, но думать об этом не хочу.

С души камень упал.

 — А что с самой Даршаной?.. – Вспомнила, что попала в ту ситуацию только из-за того, что наемница где-то сгинула.

— Девице сильно повезло, — хмыкнул равнодушно Ллиошэс, — она за день до бала столкнулась на улице уже с другим оборотнем, и он унюхал в ней свою пару. Оборотень медведь, так что… когда её нашли, бывшая наемница  была уже беременна. У мохнатых с этим быстро. Теперь никуда не денется, и проблем избежала – своих жен оборотни никогда не выдадут.

—  Значит, эта история окончательно закрыта?  — Я чувствовала, как длинные ловкие пальцы пытаются избавить меня от платья.

— Бесповоротно, Дайана, — губы обожгли поцелуем, — а теперь готовься к балу. Я оставлю тебя на некоторое время. Совсем небольшое… К тебе скоро придут друзья. И я очень надеюсь, — мужчина сделал несколько шагов к двери и одарил меня короткой усмешкой, — что вместе вы не успеете ничего натворить.

Он вышел, плотно закрыв за собой дверь, а я осталась. Немного растрепанная, смущенная, зацелованная. Влюбленная. Счастливая.

Чехол отлетел в сторону. Мягко мерцала в дневном свете ткань платья из сказки. Совсем  не такого, в которое меня облачили на моем первом балу. В нем не было излишней роскоши. Кричащей дороговизны.

И все же оно было воздушной мечтой, сотканной, казалось, лапками искусных паучих-плетельщиц. Я прижала руки к груди.

За стенами общежития раздался оглушительный грохот фейерверка.

Начинался последний бал Новогодья.

Казалось бы, совсем немного времени прошло с моего появления в этом мире. Но все изменилось в единый миг.

И пусть за окном плещет стужа, пусть стучит мороз и разрисовывает окна в Академии Пределов иней. Нет ничего дороже для меня, чем когтистые пальцы в моей руке и острая улыбка. И ничто не согреет лучше искр в багровых глазах.

Пусть хранят тебя все силы этого мира, мой хранитель. А я сохраню твое сердце.

Бал! Бал! Бал!

Праздник, на котором согреются все сердца! Он тонким кружевом искристой зимней ночи скоро укроет землю…

И тихим шелковым шагом войдет в этот мир настоящая зимняя сказка, где будет неважно, кто ты – адепт или магистр, аристократ или дочь булочника, нелюдь или человек…

Снег падает яркими светлыми хлопьями и переливается.

Здравствуй, счастье мое багряное. Все только начинается…

Эпилог. Часть 1.

С тихим звоном разлетелись в разные стороны серебристые узорчатые снежинки, мгновенно меняясь в воздухе на длинные ветви, увенчанные набухшими зелёными почками.

Зима сменяет весну. Весна сменяет зиму. Все возможно, если это – магия бала.  

Рядом важно выступал Микеланджело, ревниво косясь на черного как смоль драк-кота, явившегося на бал вместе с Ллиошэсом. Как же, конкурент на хозяйское внимание!

Когтистая перчатка бережно сжимала мою ладонь, когда муж – подумать только, деймар мой муж! – вел меня в танце.

Я отдавила ему пару раз ноги, но меня обещали простить после того, как я подарю несчастному обездоленному эльфу крови несколько ну очень жарких поцелуев.

Бал был в самом разгаре. Мелькали  платья, жилеты, нарядные камзолы.  Тихо звенели морозные узоры на окнах и потолке, шуршали еловые ветви. Воздушная ткань моего платья золотилась в свете магических шаров.

Сердце дрожало в груди, голова кружилась, а в душе сплетались два клубочка: теплый и ледяной, от эмиссара Стужи.

Ректор, эмиссар Метели, чье имя в стенах Академии упоминали не слишком часто, уже произнес торжественную речь, поздравив всех с наступлением Перелома и с праздником, который знаменовал собой первые проводы зимы.

В памяти остался только затаенный шёпот адептов, когда Ллиошэс Норитэли шагнул под своды зала под руку со мной.

Ещё – Моэри. В паре с Маруной, одетой сегодня в изумительное шелковисто-изумрудное платье, оттеняющее ещё темноватую кожу и заострившиеся уши.

Лицо Марны приобрело за эти дни некую томную резкость, в глазах то и дело вспыхивал незнакомый мне азартный огонек.

– Кровь трау. Магии наелась после настоя чаххи, вот натура отца и берет свое, – хмыкнул муж.

Моэри должен был выглядеть на фоне пышной фигурки Маруны более тощим и куда менее представительным. Но не случилось. От друга шли такие волны силы, что все желающие поязвить даже не успели открыть рот. Вдруг оказалось, что он даже чуть выше Мары, и его телосложение больше напоминает хищную упругость и гибкость быстрого хищника. Мне вспоминался леопард…

Была на балу и Алиска.

С подругой мы встретились буквально за час до праздника. Она полностью оправилась от наших приключений, была бодра, весела и полна энтузиазма. Планировала хорошенько изму… то есть , конечно, изучить флору и фауну этого мира.

На мой вопрос о том, собирается ли передать весточку родным, только отмахнулась.

– Ну, отправлю письмо, напишу, что улетела с парнем моей мечты на какие-нибудь южные острова. Родители и не удивятся. А бабушку больше интересует ее новая коллекция соавторских духов и презентации по всему миру.

Да уж. И вроде не нуждается ни в чем семья, и позволить себе многое могут, а тепла нет.

Я молча обняла подругу. Помощь с бальным платьем предлагала уже не раз, но, как и думала – Лиса гордо отказалась.

– Лограт мне оставил достаточно, хоть десять платьев купить можно, – отмахнулась, поморщившись, подружка.

На оборотня она не смотрела, если они встречались на парах или в коридорах, разговоров с ним избегала, и вообще, казалось, потеряла к нему интерес.

Только я знала, чего стоила порывистой Лисе эта выдержка. И поэтому, когда она заявила, что ее пригласил на бал какой-то старшекурсник – обрадовалась.

Снег шептал мне, что у белого оборотня Лограта иная судьба. Этим надо только переболеть. И отпустить.

А сейчас я смотрела на ожившую сказку о Белоснежке.

Кожа Алиски под местным солнцем побелела, а волосы стали странного изменчивого оттенка. То казались непроглядно черными, то отливали темным золотом. Лазурный наряд с открытыми плечами, которые укрывал только тонкий прозрачный шарф, по местным меркам был даже слишком смелым.

Алые губы улыбались, в глазах – задор. Мрачный взгляд Фейра Лограта игнорируем.

– С кем она пришла? – Шепчу Лли на ухо.

Недовольно дергает им.

Да, Алиска личность кавалера скрывала до последнего. Даже от меня.

Высокий светловолосый парень напоминает типичного местного аристократа. Холодный. Надменный. На скулах как будто виднеется что-то похожее на чешую.

Я бы к такому не подошла. Ой, кому ты говоришь, Данка? Обернись и посмотри на своего ледяного пластелина!

Ладони мужа обнимают за плечи.

– Аргенарай Радоку. Ледяной маг с кровью нелюдей. Аристократ и редкостно циничная сволочь. А большего тебе знать не стоит, – зевнул Ллиошэс во все клыки, покрепче прижимая меня к груди.

Одна рука деймара оказалась на моем плече, посылая приятные мурашки сквозь ткань.

Больше всего после такой характеристики хотелось броситься вперёд и немедленно оттащить подругу от этого… Этого…

– Тшшш, – прошипели мне ласково на ухо, обдавая теплым дыханием и запахом малины.

Эльф-сладкоежка.

– Не стремись перекроить чужую судьбу, снежный мой огонечек. Мир поет для них новую песню. Это будет интересно, поверь мне. А теперь пойдем, тут кое-кто очень жаждет твоего внимания. Хотя я предпочел бы, чтобы ты всегда и безраздельно принадлежала исключительно мне, – сверкнули багряные глаза этого собственника.

Неохотно, но мне пришлось подчиниться. Я видела, как сверкали глаза Алиски. Была рада ее светлой улыбке. Но боялась, что попытка щёлкнуть по носу Лограта обернётся новыми проблемами.

Конечно, я ещё поговорю с Лисой. И все, что узнала от мужа ей расскажу.

Вот только зная подругу – все это будет бесполезно.

Но сейчас бал! А бал – это время веселья, смеха и счастья, а не раздумий!

Поэтому я только хлопнула когтистого собственника по кончикам пальцев.

– Учти, твое сокровище в моем лице в пещере на полочке лежать не намерено! – Тихонько рассмеялась, прикусывая губу.

Багровые глаза задумчиво сощурились. Но я уже научилась видеть в их холоде искорки иронии и тепла.

– Какая жалость… Придется мне это сокровище повсюду сопровождать и лично охранять. Раз оно такое… активное…

Мы обогнули веселящихся адептов и шагнули за пределы бального зала.

Второй зал академии был меньше и уютнее. Здесь свисали мягкие пушистые гирлянды, с которых подмигивали круглые объевшиеся ришки. Мелкие духи книг казались довольными до безобразия.

Где-то неподалеку возмущённо урчала парочка фамильяров преподавателей.

Зал был уставлен небольшими столиками, на каждом из которых располагалась изящно накрытая «картина для гурмана», настоящий натюрморт, который и есть-то страшно!

Адептов в этом зале почти нет, разве что аспиранты и какие-то старшекурсники.

Зато есть…

Я сбилась с шага, чувствуя, как сжимают мою руку пальцы Ллиошэса. Эльф лишь усмехнулся мне одними глазами, изящно поклонился – и повел навстречу вторым родителям.

Владыка Каэллир и Владычица Адари. Они здесь! Снежно-прекрасные, безмятежные, сотканные из снега, мороза и инея эльфы сидели на одном из диванчиков. Каэллир откинулся назад таким образом, что его рука, лежащая на спинке дивана, оказалась за спиной Адари.

На губах снежного блуждала прохладная снисходительная улыбка.

Адари же и вовсе не смотрела по сторонам. А все потому, что на коленях Владычицы сидела очаровательная белокожая малышка с ярко-синими глазами и увлеченно слюнявила шерсть притихшего котенка.

– Май! – Вскрикнула я.

Моя снежная сестричка!

Эпилог. Часть 2.

Забыв обо всем, я конечно же ринулась вперёд. Чуть не наступила на подол, пошатнулась на непривычно высоком каблуке…

И тут реальность подпрыгнула и сдвинулась – меня приподняли осторожно за талию – а в следующий миг поставили прямо возле отдыхающих Владык.

– Так будет вернее, – раздался над головой чарующий голос моего деймара.

Ладонь Ллиошэса обожгла спину. Мне показалось, что он сейчас как самый натуральный змей дернется и зашипит, но нет… Только едва слышное рычание донеслось до кончика уха.

Почти машинально я обернулась – и успокаивающе положила ладонь ему на грудь. Длинные алые ресницы взметнулись вверх-вниз, вслед за движением век. Местные красавицы мысленно сокрушенно вздохнули, понимая, что им пора переименовать себя в медуз горгон.

– Ся! Сетя! На уч! – Возопила Май, шустро залепив маме в лоб зелёной жабкой-игрушкой, которую сжимала второй рукой.

Перевела взгляд синющих хитрых глаз юной вымогательницы на меня. Потом на котенка, который только флегматично зевнул, мявкнул – и был милостиво отпущен на свободу.

– Ат! – Требование к маме.

Каэллир уже поднялся и шагнул к нам. Адари подняла голову, и губы эльфийки тронула нежная радостная улыбка.

Наверное, в этот момент в душе что-то ухнуло, ёкнуло – и отпустило. Мои эльфы не сердились на меня за выбор спутника жизни.

Я понимала, что не все так просто. Что не кончится вековая неприязнь одной нашей свадьбой и помощью Ллиошэса – далеко не бескорыстной.

Но все же… Все же это был огромный шаг вперёд.

– Девочка моя, – Адари, крепко придерживая ерзающую Май, быстро подошла ко мне.

Мне показалось, что Каэллир на миг напрягся, напружинился, готовый в любую секунду защитить от всех чудовищ на свете жену и дочь.

Но ата Адари уже обнимала нас обеих – меня и зажатую между нами и жутко счастливую Май.

– Поздравляю ещё раз с поступлением. И прости, что тебе довелось пережить здесь не самые приятные минуты, – Адари скинула испепеляющий взгляд в Ллиошэса.

А я перехватила радостно цапнувшую прядь волос, выбившуюся из прически, малышку.

Маленькая эльфочка  гукнула и стукнула кулачком по моей груди.

Котенок на диване протяжно мявкнул.

– Я рада, что все произошло именно так… Мне кажется, будь все как-то иначе… Останься я у вас, или не будет здесь Корнея, то мы бы с Ллиошэсом не смогли, – я попыталась подобрать слова, учитывая, что муж и не думал никуда отходить, дыша мне в затылок, – найти так быстро общий язык. Не смогли бы узнать друг друга настолько, чтобы помимо какой-то навеянной привязанности или судьбы возникли настоящие чувства, – наконец, смогла я описать свои ощущения.

Замялась, не зная как лучше спросить и стоит ли.

Но, как и обычно, как в тот день, когда мы только познакомились, апа Каэллир понял меня лучше меня самой.

Снежный шагнул вперёд, игнорируя шипение Ллиошэса.

– Мы очень рады за тебя, девочка, – сила отозвалась на присутствие родного существа, запела, зазвенела.

Каэллир на миг замер, как будто услышал что-то мне неведомое. Склонил голову.

– Стужа хранит твой путь, – прозвенел в сгустившейся тишине голос снежного, – вот почему обряд завершился удачно. Капля древней крови помогла тебе. Что касается твоего выбора…

Май беспокойно завертелась, устроилась у меня на руках, а потом вдруг громко взвизгнула – и цепкой ручкой сграбастала прядь алых волос.

Кажется, в этот момент застыли мы все. Ллиошэс подошёл ко мне вплотную и склонился слишком низко, едва не кладя подбородок на плечо. Несколько прядей алых волос упали мне на грудь – и одну из них ухватила шустрая сестрёнка.

Сам мир затаил свое дыхание. Вытаращили глаза и поджали крылышки вездесущие снежные котики. Судорожно дернулся кадык Владыки Каэллира, а в нежных очах Владычицы Адари мелькнула паника.

– Уку! Хо! – Одобрила волосы Май, тут же сунув их в рот.

Кто-то за соседним столиком поперхнулся.

Я вздохнула, попытавшись перехватить малышку и отнять новую игрушку. Мои жуй, мои вкуснее!

– Я так понимаю, что ее недокармливают, – раздался вздох над моим плечом, – жадные снежные эльфы.

Я только успела, что моргнуть, как Ллиошэс оказался не за моей спиной, а рядом, и уверенным движением перехватил Май, взяв ее на руки.

Адари побледнела, дернувшись. Тиран и кошмарное чудовище лениво улыбнулось суете, легонько подбросив малышку в воздух. Он отобрал у нее свои волосы с такой скоростью, что мы даже не заметили.

– Вырастешь – на драконе будешь летать и его чешую щипать, – показал мой деймар клыки.

И снова подкинул заливисто смеющуюся малышку.

Странно, но в отличие от жены Каэллир напуганным или встревоженным не выглядел. Он лишь задумчиво наблюдал за Ллиошэсом, а потом… улыбнулся каким-то своим мыслям.

– Ты сделала лучший выбор, аммэ, дочь, – ладонь Владыки легла на мое темечко, как будто благословляя, – древний сын крови станет самым лучшим мужем и отцом вашим детям.

– Рано говорить про детей, – пробормотала смущённо.

– Самое время, – пропел эльф, – Май нужно отдохнуть, – заявил снежный непререкаемым тоном.

И, что удивительно, и сама вредная малышка, и Ллиошэс его послушались.

Дочка была торжественно вручена порозовевшей Адари, а я… ладонь Лли коснулась моей щеки. На долю секунды, на один вздох.

– Кровь моего сердца, твоя младшая сестра очаровательна, но на сегодня у нас осталось ещё одну важное дело…

Зарево в багряных глазах. Теплое, как огонек в камине.

– Танец, – ответила я, – и ему, и моим эльфам.

– Идите, – зажурчал голосок Адари, – мы ждём вас… вас обоих, – выдохнула Владычица, – на выходных в замок. Погостить. Окажите честь, Хранитель, – уважительно склонила голову. – А сейчас нам пора. Дочери нужно спать. 

– Мы будем, – коротко обронил Ллиошэс.

А затем нетерпеливо подхватил меня под руку, не обращая внимания на шепотки немногих из тех, кто был неподалёку от прикрывающего наш разговор щита, и повел меня назад в бальную залу.

Там уже доносились первые волнующе острые и нежные ноты главной мелодии этого дня.

Валланэ. Танца Перелома. Того самого танца, на который девушки имели право сами пригласить приглянувшегося им партнёра.

– О да, Ваше… Коварнишейство, – отозвалась я теплой улыбкой, – танец. Закроем, наконец, нашу сделку.

И сердце сделало кульбит, а мир вокруг вспыхнул ещё ярче.

Закончится бал… А уже завтра я смогу попробовать связаться со своими родными родителями.

Я ждала этого, скучала и надеялась, но сейчас вся моя суть и сердце принадлежали этому мгновению.

Когда мои ноги коснутся паркета. Когда девушки, повинуясь традиции, выстроятся в одну линию. И одна за другой те, кто решился танцевать сегодня валланэ, будут выходить из нашего ряда и лететь, как бабочки, к своим партнёрам.

Вот волчица, та самая, с которой глаз не сводил Стеф, шагает с застывшему у стены дварфу, не верящему своему счастью. Вот Маруна решительно шагает к лукаво улыбающемуся Моэри. А вот… я только скосила глаза, мысленно вздыхая. Алиса. Лиса наша, за которой сегодня следили глаза многих парней, шагнула решительно и резко. Я видела, как дернулся вперёд Фейр Лограт… И тут оборотня как будто что-то оттолкнуло – и тот самый нагло ухмыляющийся ледяной аристократ оказался прямо перед Алисой.

Та вздернула нос, улыбнулась – и подала ему руку.

Время летело и билось в горле сердце, когда под звенящий перебор струн вперёд шагнула я.

В этот момент зал вокруг исчез и растворились фигуры адептов и преподавателей, да и других девушек.

Мир взорвался красками счастья. Облаком мечты. Лестницей надежд.

Ты шагаешь вперёд – и чувствуешь, что в этот миг открывается новая страница книги по имени жизни. Чтобы шагнуть в нее, нужно закрыть старую. Чтобы перестать бояться, нужно очень сильно полюбить.

Мой древний кошмар сиял путеводной звездой посреди зала. Захоти я – не смогла бы его пропустить.

Алые волосы растеклись рекой. Тонкие губы сжаты. Раздуваются крылья носа и хищно блестят глаза.

Живое воплощение силы магии.

– Вы окажете честь мне стать моим партнёром в этом танце, тир? – мой голос звенит ручейком.

Пальцы подрагивают, когда их перехватывает его ладонь.

Манящий запах ягод ласкает обоняние.

– Сейчас и на всю бесконечную жизнь, Дайана, – неожиданно серьезно отвечает мне эльф крови.

Ладонь Ллиошэса ложится на мою талию. Мои пальцы сжимают его плечо.

Мелодия, смех и снег взмывают ввысь – и нас уносит этот танец.

Такой же волшебный, как и вся моя жизнь.

Когда ты принимаешь себя – все меняется. И самая главная магия выходит из наших сердец.

Ведь так, моя багряная любовь?

Сейчас мне было бесконечно, волшебно, невероятно хорошо…

Если забежать капельку вперёд, то можно узнать, что на самом прекрасно моменте жизнь не заканчивается, все только начинается. Так, например, встреча с родителями прошла гораздо лучше, чем я рассчитывала. Даже гораздо лучше, чем я вообще смела мечтать.

Ллиошэс провел ритуал связи спустя два дня после бала в главном ритуальном зале своего замка… Да, на неделю праздников мы отправились в королевство деймаров! И не сказать, чтобы я не боялась, но Ллиошэс Норитэли умел быть убедительным.

Деймар молча подошёл ко мне, обхватил ладонями за талию, невесомо дразнясь когтями, и произнёс:

– Что они для тебя? Ты не боялась Стужи, вытерпела Метель и видела Вьюгу. А теперь боишься мой народ? Ты все для них. Ты сердце их божества. Твое присутствие – праздник для них.

В самоуверенности Ллиошэсу не откажешь, а уж в излишней скромности никак не заподозришь. Так стоит ли говорить о том, что уже спустя несколько часов я спокойно собрала самые нужные вещи (меня отговаривали и пытались покусать, намекая, что в замке ждёт все готовое) и была готова отправляться.

Игги гордо восседала воротничком на шее, Обормотик кувыркался и дурачился, гоняясь за хвостом Микеланджело, а сам мой грозный рыжий опекун лениво развалился на кровати.

Держитесь, эльфы, мы идём!

Что-то снова меня заносит не туда…

Я ведь хотела рассказать о родителях.

Ритуал провели на следующий день после нашего торжественного прибытия в парящий над скалами, как корабль-облако, смертоносно-изящный замок Вечного принца.

Тогда в светло-золотом пуховом сиянии, полном алых искр, показалась знакомая прихожая нашей квартиры… Папина куртка, мамины сапожки…

Кажется, на глаза навернулись слезы.

Родители сидели на кухне, на Земле было время обеда, и встревоженными действительно не выглядили. Магия портала ли помогла – или письмо, которое отправил Владыка снежных.

Наверное, именно благодаря магии эта встреча и прошла куда проще, чем я думала.

А как иначе объяснить то, что родители не объявили меня глюком, не удивились, когда круглое окно «переговорной» зависло прямо перед ними, и не попытались побить на месте Ллиошэса, который просто взял – и с порога объявил:

– Снежного вечера, уважаемые. Я Ллиошэс Норитэли, избранник и муж вашей дочери, дарованный судьбой.

Бам – хлопнул мамин половник об пол!

Ох, не простой и не быстрой оказалась эта встреча. И слезы счастья мамы, когда она смотрела на мое чистое лицо, и деловитое обещание «хорошенько поговорить с зятем по душам» от папы.

И, в конечном итоге, их хрупкое согласие заглянуть в новый мир порталом, выстроенным для них специально Ллиошэсом…

Скажу, что притирка была нелегкой, командовать собой, упрекать себя и пытаться собой управлять Лли, разумеется, не позволял.

Но папу покорили высоты местной медицинской сферы и артефакты, а маму – снежная кошечка, привезённая для нее в подарок Владычицей Адари, и уникальные косметические технологии снежных.

Причем, настолько, что родители пообещали подумать о переезде в другой мир. Возможно, не сразу, но через несколько лет…

Что я могу сказать ещё?

Моэри обручился с Маруной и даже не попал под скалку ее любезной матушки.

Стеф начал встречаться с волчицей Руазой, но пока сложно сказать, насколько у этой парочки все серьезно.

Девица Айшэл исчезла без следа. По слухам, эмиссары увезли ее в снежные земли, где ей придется ещё много лет отрабатывать свои проделки. А ее жертв смогли благополучно разморозить и даже восстановить их магию.

Сложнее всего было с Алисой. Подруга оскорбилась на Фейра Лограта всерьез, даже я не ожидала. Любая попытка оборотня поухаживать принималась в штыки. Любой его шаг и попытка поговорить – обфыркивались. По слухам, семья Лограта давила на него со свадьбой все сильнее, а пойти против воли главы и разорвать все отношения с кланом… На это можно было решиться только ради действительно великой любви.

Вероятно, чувства гаррейна к Лисе не были так глубоки.

Лограт медлил. И промедлил, по слухам, до дуэли. Между ним и тем самым ледышкой аристократом. Причем партнёр Алисы по танцам эту самую дуэль вроде бы выиграл. Но больше мне нравится от этого не стал, ощущала я в нём какой-то жирный подвох, но Лиске не докажешь.

Одним словом, страсти кипели нешуточные. Но это все уже совсем другая история.

А пока? Пока лови меня внизу этой горы, эльфище! Прокатимся на санках с ветерком!

И улыбайся так же. И смотри на меня этими сияющими багряными глазами.

Это и есть любовь.***

Дорогие читатели! Что же, мне снова не верится (каждый раз не верится, как заканчиваю историю) - и все же это факт! История нашей Золушки с Земли завершена!Спасибо большое, что были со мной! Если вам нравится история - не забудьте поставить ей 🧡 и добавить в библиотеку, а ещё - непременно ПОДПИШИТЕСЬ НА АВТОРА, чтобы не пропустить волшебные новости!Данка и ее неугомонное чудовище нашли свое счастье, снежные эльфы примирились с Лли, Моэри отправился в жизненный путь под руку с Маруной, улыбчивой полукровкой дроу, и...А что же Алиса? Алиса достойна настоящего счастья, поэтому автор думает написать про нее зимой отдельную историю;)Спасибо огромное всем вам за вашу неизменную поддержку, переживания за героев, добрый отклик и обсуждения! Спасибо всем, кто был с нами в этом путешествии!

Мы ещё обязательно заглянем в этот снежный мир, прогуляемся по роскошным городам эйцеров изменяющих, заберемся в горы снежных эльфов, потанцуем под водопадами в долине деймаров... Покатаем снеговиков на территории эмиссаров Зимы и непременно заглянем в их ледяную столицу - ведь эмиссар Стужа тоже ждёт своей истории:)

До скорой встречи!

***А ещё, дорогие читатели, буду рада видеть вас в своей новинке!Романтика, любовь, страсть, узы брака вопреки всему, упрямый дракон-некромант и юная наследница древнего рода!И котик;)Драконовы поцелуи, или Фиктивная пара для некромантаПолный набор для счастья - драконы, некроманты и котики! Забыла истинную пару и вынужденный брак одной юной леди, которой срочно необходимо сбежать замуж... иначе добрый папа выдаст за опасного старика-герцога!Итак... юная леди желает замуж. Дракон приехал в город? Подойдет!А пара-не пара - и бывают ли пары у Драконов Душ - узнаем!Готовы отправиться в самое романтичное приключение?

Оглавление

Пролог.

Глава первая. О Новом годе, бывшем парне и коварстве прогулок.

Глава вторая. О древних замках, подмене и опасностях зимнего бала.

Глава третья. О повторном «попадании» и беличьем коварстве.

Глава четвертая. О сложности работы в трактире.

Глава пятая. О странных снах и нежданном спасении.

Глава шестая. О тонкостях взаимоотношений в снежноэльфийском семействе.

Глава седьмая. О злобных недругах и остроухих спасателях.

Глава 7.1.

Глава восьмая. О пользе подслушивания и старых секретах.

Глава девятая. О первом знакомстве с Академией Пределов.

Глава десять. О друзьях старых и новых, подвохах и неприятностях, которые преследуют.

Глава 10.1.

Глава 10.2.

Глава 10.3.

Глава 10.4.

Глава 10.5.

Глава 10.6.

Глава одиннадцать. Об остроухих кошмарах и зимних эмиссарах.

Глава 11.1.

Глава 11.2.

Глава 11.3.

Глава 11.4.

Глава 11.5.

Глава двенадцать. О миссиях по спасению мира, которые бывают разными.

Глава 12.1.

Глава 12.2.

Глава 12.3.

Глава 12.4.

Глава 12.5.

Глава тринадцать. О том, что магия порой кусается, а воля мира – ещё не любовь.

Глава 13.1.

День визуала

Глава 13.2.

Глава 13.3.

Глава 13.4.

Глава 13.5.

Глава 13.6.

Глава 13.7.

Глава 13.8.

Глава 13.9.

Глава 13.10.

Глава 13.11

Глава 13.12.

Глава четырнадцать. О тонкостях магической зоологии и зубастых оленях.

Глава 14.1.

Глава 14.2.

Глава 14.3.

Глава 14.4.

Глава 14.5.

Глава 14.6.

Глава 14.7.

Глава 14.8.

Глава пятнадцать. О вреде поедания магических кристаллов и рыцарях с клыками.

Глава 15.1.

Глава 15.2.

Глава 15.3.

Главк 15.4.

Глава 15.5.

Глава 15.6.

Глава 15.7.

Глава 15.8.

Глава шестнадцать. О дружной команде спасателей и невезучих недругах.

Глава 16.1.

Глава 16.2.

Глава 16.3.

Глава 16.4.

Глава 16.5.

Глава 16.6.

Глава семнадцать. О практике, которая идет юным магам на пользу.

Глава 17.1.

Глава 17.2.

Глава 17.3.

Глава 17.4.

Глава 17.5.

Глава восемнадцать. О похитителе, у которого все-таки сдали нервы.

Глава 18.1.

Глава 18.2.

Глава 18.3.

Глава 18.4.

Глава девятнадцать. Об опасности ревнивых девиц.

Глава 19.1.

Глава 19.2.

Глава 19.3.

Глава 19.4.

Глава 19.5.

Глава двадцать. О том, что любви покорны даже острые уши.

Глава 20.1.

Глава 20.2.

Глава 20.3.

Глава 20.4.

Глава 20.5.

Глава 20.6.

Эпилог. Часть 1.

Эпилог. Часть 2.