Доверие [Димитр Ганев] (fb2) читать постранично, страница - 3

содействия — Пармака. Этот человек, пожилой, с проседью в поредевших волосах, был и кметом, и командиром, и советчиком красновских жителей. Руководство околийского центра наметило его будущим секретарем партийной организации, для создания которой в Краснове уже созрели условия.

Пармак был краток: обстановка требовала как можно скорее разъяснить задачи членам группы содействия, чтобы все были готовы. Скользнув взглядом по усталым лицам и думая о том, что он уже сказал и что еще нужно сказать, командир закончил:

— Значит, ясно! Если штаб даст оружие, вы его получите. Если же…

— Даст не даст! — прервал его кто-то из-за парты. — Мы ведь будем преследовать вооруженного врага. Значит — даст!

Мужчины зашумели, поддерживая требовательного своего товарища. Всем хотелось получить оружие. Пармак поднял руку над головой, гул стих.

— Ты, Салих, глупости говоришь. В армии свой порядок. Ты ведь солдатом был!

— Ну, был. И ружье у меня было.

Все снова загалдели. С задних парт неслись возгласы:

— Пармак, Салих прав!

— Прав Салих, должны нам выдать оружие!

— Тихо! — сказал Пармак, водворяя порядок.

С первой парты поднялся человек в заячьей ушанке и, не ожидая, когда ему дадут слово, сказал:

— Ты, Пармак, больно уж здорово говоришь. Сам к нашим засадам небось с «манлихером»^[1] приходил? А мы что, с топорами будем за Караосманом гоняться? Он от пограничников, у которых и винтовки, и автоматы, и бомбы, убегает, а мы — с топорами да с охотничьими ружьями…

— Бай Соко, ты совсем недавно в запасе, ведь на фронте был! А про дисциплину запамятовал. Я же сказал — в армии свой порядок! Но я просил оружие и опять просить буду.

— Ну, тогда другое дело! — закричали рабочие одобрительно.

Дверь скрипнула. Вошел, опираясь на палку, невысокий худой человек с живыми, быстрыми глазами. Наклонив голову к левой руке, которая была как-то странно согнута в локте — очевидно, не разгибалась, — он коснулся козырька кепки и снял ее. Затем, встав около стены, смиренно посмотрел на Пармака.

— Али, мы ведь договорились, — укоризненно сказал Пармак.

— Да ведь это не только твое дело! — взорвался Али. — Что ж ты меня в стороне оставляешь?

— Не оставляю я тебя, пойми. Я хочу, чтоб ты своим делом занимался. Ты целое поле охраняешь!

— Ну что ж, будь по-твоему, — огорченно проговорил Али.

Захлопнув за собой дверь, полевой сторож пошел в штаб — жаловаться на Пармака капитану Игнатову: сам обещал, а теперь не принимает его в группу содействия. Однако, увидев, что окна штаба не светятся, отправился вниз, на самый конец села.

Совсем стемнело. Начал моросить дождь. Али перешел реку по бревну и тропинкой поднялся к Шабанову — было там у него удобное место, куда он спешил каждый раз, когда штаб поднимал по тревоге группу содействия. Никому ничего не говоря, сидел там, в своем собственном пункте наблюдения, до тех пор, пока все оставались в засаде.

Едва он поднялся на холм, дождь начал хлестать что есть силы, и Али спрятался в дупло старого засохшего дуба. Сегодня вечером он не мог — да и желания не было — зайти в корчму Кирима: трезвым хотел явиться к Пармаку… Сторож был доволен, что сказал кмету в глаза: не только, мол, твое это дело… Ну и пусть не принимает в группу. Али и сам может ставить перед собой задачи и решать их. Так он размышлял, прислонившись спиной к ребристой, словно стиральная доска, внутренней поверхности дупла и слушая шелест листьев. Скоро сквозь прогнившую, заплесневелую кору дуба просочились тонкие холодные струйки и потекли ему за воротник. Вспомнил вдруг, что обещал Найде нарубить дров, а сам отправился почту разносить, а теперь вот — в засаду…

Его мысли прервали шаги — кто-то шлепал по тропинке. Али затаился. Человек, шедший со стороны села, миновал дуб и продолжил свой путь. Он был в широком плаще, и Али не мог его узнать. В темноте совсем не видел, идет ли тот по тропинке или свернул с нее. Скоро шаги затихли. Али хотел выбраться из дупла, но сообразил, что тот, наверное, где-нибудь поблизости — может, даже видел, как он спрятался в дупле. А может, он пришел вслед за ним?

Али высунул наружу ногу, решившись вылезти, но вдруг услышал два удара по дереву — будто дятел стучал по стволу. Прошла минута-другая, и снова прозвучали два удара с тем же интервалом. Он втянул ногу в дупло и весь обратился в слух. Внизу шумела река, поднявшаяся после ливня. «Это не Караосман! И что за сигнал?»

Али выглянул. Человек возвращался. Это был урядник Рашко Славеев, ведающий в штабе провиантом. Выбравшись из дупла, Али разулся и на цыпочках пошел следом за ним. Тот, ускорив шаг, спустился к бревну, перекинутому через реку, но не ступил на него, а свернул по берегу реки к лесничеству, обогнул его и зашел в лес. Не выпуская урядника из виду, Али спрятался за изгородью, решив ждать. Вскоре хлопнула дверь, но лампа в доме не зажглась. Опять хлопнула. Потом Славеев показался на улице, уже без плаща, и