Подёнка [Питер Уоттс] (fb2) читать постранично, страница - 1
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Питер Уоттс Дэррил Мерфи Подёнка[1]
В нижеследующем произведении авторы объединили свои силы, чтобы поведать об одиноком детстве одного очень необычного ребенка… — Я ненавижу вас. Четырехлетняя девочка. Пустая, как аквариум без воды, комната. — Я ненавижу вас. Сжатые маленькие кулачки: одна из камер, настроенная на фиксацию движения, автоматически дала их увеличенное изображение. Остальные две следят за взрослыми, за матерью и отцом, стоящими на противоположном краю комнаты. Машины наблюдают за игроками: за полмира от них Ставрос наблюдает за машинами. — Я ненавижу вас, я ненавижу вас, я НЕНАВИЖУ вас! Девочка уже кричит, лицо исказилось от злобы и гнева. В уголках глаз застыли слезы. Ее родители мечутся, как встревоженные животные, испуганные яростью дочери, привыкшие к ее буйству, но далеко не смирившиеся с ними. По крайней мере в этот раз она пустила в ход слова. Обычно просто воет. Ребенок наклонился к слепому окну, колотя по нему кулаками. Оно отразило атаку, словно грубая белая резина, слегка изогнувшись и отпружинив. Одна из немногих вещей в комнате, которая отвечала на ее удар; одна из немногих, которую нельзя было сломать. — Джинни, тише… — Мать протянула к ней руку. Отец, как обычно, стоял сзади, на лице его играла смесь злости, возмущения и смятения. «Этот парень — настоящее воплощение бессилия, — подумал Ставрос, хмурясь. — Они ее не заслуживают». Кричащая девочка не повернулась, ее спина дерзким вызовом ударила по Ким и Эндрю Горавицам. Наблюдателю повезло больше: лицо Джинни находилось всего в паре сантиметров от юго-восточной камеры слежения. Несмотря на всю боль, отразившуюся на экране, несмотря на все страдания, пережитые девочкой за четыре года жизни, эти так и не скатившиеся по щекам слезы были единственным моментом, когда он видел ее плачущей. — Сделайте его прозрачным! — потребовала она, неожиданно перейдя от злости к раздражению. Ким Горавиц покачала головой: — Дорогая, мы хотим показать тебе улицу. Помнишь, как раньше ты любила это? Но ты же обещала не кричать на нее постоянно. Ты еще не привыкла, милая, ты… — Сейчас же! — Снова ярость, чистый, раскаленно-белый гнев маленького ребенка. Кнопки на стенной панели давно стали сальными от постоянных попыток Джинни открыть окно своими липкими пальчиками. Эндрю бросил умоляющий взгляд на жену: «Пожалуйста, давай просто дадим ей то, чего она хочет…» Но Ким была сильнее. — Джинни, мы знаем, это трудно… Девочка повернулась к врагу. Северная камера захватила сцену в мельчайших подробностях: правая рука поднимается к лицу, указательный палец входит в ротовую полость. Непокорный блеск мерцающих сосредоточенных глаз. Ким делает шаг вперед: — Джинни, милая, не надо! А потом маленькие, но острые зубки прокусывают мясо до кости, прежде чем мать успевает подойти поближе. Красное пятно расцветает у ребенка во рту, течет по подбородку, тошнотворно похожее на детскую смесь, мгновенно скрывает всю нижнюю часть лица. Над кровавым бутоном яркие злые глаза кричат: «Попались!» Джинни Горавиц беззвучно падает, ее глаза закатываются, когда она склоняется вперед. Ким успевает поймать девочку, прежде чем тело ребенка ударяется о пол. — Боже, Энди, она в обмороке, она в шоке, она… Эндрю не двигается. Его рука что-то теребит в кармане блейзера. Ставрос чувствует, как у него кривятся губы. «Это пульт управления в твоей руке, или ты просто рад…» Ким вытаскивает баллончик с жидкой кожей и распыляет ее на руку Джинни, баюкая голову ребенка на коленях. Кровотечение останавливается. Спустя секунду женщина смотрит на мужа, который неподвижно и беспомощно стоит, прислонившись к стене. На его лице застыло это выражение, это предательское выражение, которое Ставрос уже столько раз видел за прошедшие дни. — Ты выключил ее! — сказала Ким, голос ее почти срывался на крик. — После всех наших споров ты опять ее выключил?!! Эндрю беспомощно пожал плечами: — Ким… Жена отвела взгляд. Она раскачивалась взад и вперед, немелодичный свист прорывался сквозь сжатые зубы, голова Джинни все еще покоилась у нее на коленях. Ким и Эндрю Горавиц с их долей радости. Между ними на полу, как оспариваемая пограничная полоса, дрожал кабель, соединяющий голову их дочери с сервером.Перед глазами Ставроса возник образ: Джин Горавиц, похороненная заживо в безвоздушной тьме, заваленная тоннами земли, наконец освободилась. Джин Горавиц пробилась к воздуху. Другая картинка, теперь уже самого себя: Ставрос Микалайдес, освободитель. Человек, сделавший для нее возможным, пусть и на краткий срок, увидеть мир, где виртуальный воздух сладок, а оков не существует. Естественно, к чуду были причастны и другие, дюжина техников, в два раза больше юристов, но все они со временем исчезли, их интерес стал угасать с подтверждением гипотезы и подписанием последнего
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии
5 часов 29 минут назад
6 часов 10 минут назад
6 часов 11 минут назад
8 часов 11 минут назад
14 часов 16 минут назад
14 часов 28 минут назад