Бес (СИ) [Дмитрий Зимин] (fb2) читать постранично, страница - 3

имеет никакого значения.

К такому я не привык. Никто, кроме девчонок и Алекса не относится ко мне, как к человеку. Даже майор Котов. Давно заметил, что он старается не упоминать при мне мертвецов, вурдалаков, упырей, кровь, рядом с глаголом "пить"... В общем, фильтрует. Чтобы не обидеть, или как-то не задеть мои чувства. Я всё время хочу поговорить с ним об этом, попросить не брать в голову и не делать скидок. Но всё как-то не с руки. Неудобно, что-ли. Как беседовать с кем-то близким о стыдной болезни.

- Итак, - я собрался с мыслями. - Вы говорили о том, что смерть клоуна может оказаться самоубийством. Что я пропустил?

- Я не говорил, что это самоубийство, - покачал головой гость. - Как раз наоборот.

- Наоборот? - спросили мы с шефом хором.

- Несчастный случай.

- В смысле: поскользнулся, упал... - начал Алекс.

- Нет. Не в этом смысле, - гость достал безупречно белый платок с остро заглаженными складками и лёгкими движениями промокнул лоб. Одновременно у него дёрнулся уголок рта и скакнул кадык на горле.

Волнуется, - решил я. - И не просто волнуется, он в панике! Просто привык держать себя в руках. Но сейчас это ему даётся огромной ценой...

- Я думаю, что дело в Призраке, - совладав с чувствами, продолжил гость.

Я моргнул, Алекс слегка приподнял бровь, а наш гость посыпался окончательно. Прижав платок к глазам, он спрятал лицо и ссутулился, явив собой пример полного бессилия.

Крякнув, шеф поднялся и прошествовал к старинному, палисандрового дерева буфету. Погромыхал замком, поднял массивную крышку, достал широкую квадратную бутыль и вернулся с нею и с двумя стаканами к столу.

Набулькав жидкости густого, благородно-золотистого оттенка в стакан, протянул его гостю. Другую руку Алекс покровительственно положил ему на плечо.

В кабинете запахло можжевеловым дымом и вереском.

- Извините, - нос у гостя заложило, глаза покраснели. Но выпив пару глотков коньяку, он будто обрёл второе дыхание. - Бимсель был моим близким другом. Это огромный удар. Для меня, для всей труппы... А главное - для его партнёра - Брамселя. Они работали в паре более сорока лет. Разумеется, оплакивая друга, Брамсель теперь тоже не просыхает ни на миг, и дополнительно приходится опасаться за его рассудок...

- Ефим, ты упомянул, что скоро - премьера, - убедившись, что гость в порядке, Алекс вернулся в своё кресло. Булькнул в свой стакан - в два раза меньше, чем налил гостю, - и сделал крошечный глоток. - Как гибель одного из артистов отразиться на программе?

Гость махнул рукой.

- Это не главное, - допив, он поставил стакан на стол. Звук был такой, словно на дерево водрузили кусок льда. - Наша программа - гибкий инструмент. Переставим местами несколько номеров, заменим выступление клоунов на эквилибристов... Публика ничего не заметит, - он сделал паузу, а потом веско сказал: - Если никто больше не умрёт.

Мы молча ждали. Алекс сделал ещё один глоток, и плеснул новую порцию гостю.

Мне выпить никто не предложил, но я и не обиделся: восемь тридцать утра, я даже кофе хлебнуть не успел. Мало ли, какими ещё сюрпризами обернётся этот промозглый тёмный ноябрьский денёк... К тому же, вечером у меня свидание со Светочкой.

- Ефим, будет проще, если ты расскажешь о всех своих соображениях без понуканий с моей стороны, - наконец сказал шеф. - Ты же знаешь: убийства - не мой конёк. Я слушаю тебя только потому, что ты - мой друг. И как друг, я прошу тебя рассказать всё, как на духу. Без утайки.

- Боюсь, вы не воспримете мой рассказ серьёзно, - в последний раз высморкавшись, гость спрятал платок и сложил руки на неподвижных коленях.

- Предоставь об этом судить нам самим, - мягко подтолкнул шеф. - Итак, почему ты думаешь, что дело в - в Призраке?

- Видишь ли, Сашенька: он пропал.

- Так, - лицо шефа вдруг сделалось очень серьёзным. - Ты в этом абсолютно уверен?

- Нельзя прожить с чем-то без малого семьдесят лет, и не заметить его отсутствия.

- Ты кого-то подозреваешь?

- Я подозреваю всех, - выдохнул гость. - Даже себя.

- Поясни, - кратко бросил шеф. Он откинулся в кресле, смежил веки и сложил руки на груди. У Алекса эта поза означала крайнюю сосредоточенность.

- В последние несколько лет наши дела шли не очень, - начал гость. - Люди перестали любить цирк. Появилось много других развлечений - кинотеатры, ютуб, современные концерты на громадных стадионах... Такой старинный вид искусства, как цирк, приходит в упадок. Но мы не сдаёмся, - на лице гостя сверкнула улыбка. - Исследуем новые методы, пытаемся применить современные технологии...