В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Бутылку минералки, пожалуйста. Скажите, а "Зубровка" в продаже есть? — я специально назвал нечто не слишком популярное, чтобы иметь возможность спрыгнуть.
— "Русская" осталась, — буркнула одна из Тамар. — А вы не местный?
— Дубровицкий, но в вашем магазине бывать не доводилось. Нет, "Русскую" не надо.
— Поня-а-атно, — она поставила на стол бутылку "Ессентуки" и взяла деньги. А потом добавила непонятно: — Ну, может что-то и подвезут.
Я вышел на улицу. Было откровенно зябко: здесь, в Беларуси, минус два или плюс два переносятся хуже, чем минус десять! Пресловутое "каля нуля" и сырость пробирали до костей, заставляли конечности коченеть, а голову — вжиматься в плечи... Подумалось даже, что водка и вправду была бы не лишней, хотя ерунда всё это — на морозе алкоголь только во вред.
Группа товарищей характерного пропащего вида продефилировала мимо меня, явно не имея намерения заходить в тяжелую, как гильотина, дверь магазина. У них была другая цель. Я зацепил кронен-пробку стеклянной поллитровки с газировкой за какую-то выступающую из перил крыльца железяку, стукнул пару раз ладонью и присосался к фонтанирующей из горлышка минералке, одновременно с этим следуя за местными пропойцами.
Они обошли магазин по кругу, и один из адептов зеленого змия со всем уважением постучал в черные ржавые металлические ворота. На меня они не смотрели — товарищи были в томительном ожидании. Я прислонился к пропахшей мазутом опоре ЛЭП и пытался сделать вид, что холодная минералка в такую мерзкую погоду — это то, что доктор прописал.
Наконец ворота, скрипнув, отворились, и в щели между створками показалось лицо второй Тамары.
— Сколько? — спросила она.
— Четыре, — ответил главный пропойца.
— Сегодня — десять, завтра — пятнадцать, потом — двадцать.
— Да не в первый раз, Томка, давай уже, — он протянул ей какую-то тряпичную торбочку.
— Для кого Томка, а для кого Тамара Филипповна!
Она скрылась во дворе, а потом явилась снова — с торбочкой, в которой что-то булькало и звякало.
— Боря, спрос с тебя.
— Так точно! — откликнулся заметно повеселевший Боря.
Ворота захлопнулись, главный пьяница сунул руку в сумку и извлек на свет Божий бутылку, на лакончиной этикетке которой я прочел написанное на латинице "Wodka wyborowa".
— Ну, живём, мужики!
И они пошли, радостно гомоня и не замечая слякоть под ногами, зябкую погоду и начавший падать с неба мелкий снежок вперемешку с моросью. У них в жизни появилась цель!
А у меня вопросов только добавилось.
* * *
Глава 2, в которой слишком много экспертов
После принятого решения о переезде в столицу я жил в состоянии временщика. Продолжать ремонт и обустраивать крепость в старом белозоровском доме уже не хотелось, хотя я и надеялся сюда вернуться — спустя время. Потому довольствовался тем, что имел.
Лейка от душа протекала, и своенравные струйки лупили из щелей, пытаясь залить пол. Шторку-то я так и не повесил. В плите не работала духовка, но мастера вызывать было откровенно лень — кто у меня тут пироги печет-то? Печь стояла небеленная, из табуреток целой оставалась одна, но мне было наплевать. Гостей я почти не принимал.
Сковорода с четырьмя яйцами и двумя "пальцем пихаными" колбасками уже шкворчала на медленном огне, турка источала ароматы кофе. "Пальцем пиханые" — я это словосочетание всегда вызывало у меня глумливую усмешку, но стоило признать — натуральный домашний мясной продукт был выше всяких похвал.
Нарезал хлеб и приступил к утренней трапезе. Плотно завтракать — такая привычка сформировалась под давлением внешних обстоятельств. В течение дня поесть удавалось не всегда — "журналиста ноги кормят", как говорил старина Рубан, а фастфудов и готовой еды в привычном изобилии тут не имелось. Были кулинарии и кафетерии, но... В общем — рассчитывать на перекус не приходилось, а потому — вставал пораньше и ел что-нибудь калорийное. Белозоровский организм, кажется, и гвозди мог переварить!
Добираться до редакции на "козлике" было куда как веселее, чем шлепать пешком по слякоти в почти полной темноте до остановки и ждать автобуса на промозглом сыром ветру. И потому я обычно собирал по утрам целую команду из Слободки. Иногда это бабулечки, что торопились в поликлинику или еще какую контору — развлекаться. Иногда — ребята опаздывали в школу и просили подбросить до центра. А сегодня я вез Ивана Кирилловича Ласицу, плотника, прораба, нынче — пенсионера и политического эксперта. Он ехал на очередную шабашку.
— Ну что, пресса, — начал разговор он. — Говорят, Леонид Ильич наш на пенсию просится, а его не пускают. Со здоровьем у него нелады. Говорят, что и против ввода войск в Афганистан он выступал.
Я молча переключил передачу и вел машину дальше.
— Как думаешь, если Брежнев на пенсию уйдет — кто вместо него будет? — продолжал свои провокационные беседы Кириллович. — Я мыслю — Машерова
Последние комментарии
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 23 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 3 минут назад