До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
грузчиков, чтобы снесли с пятого этажа (потолки в доме были высокие, на этаж – три пролета) было дороже стоимости пианино. Наконец, удалось отдать его бесплатно, с нашими благодарностями, в штаб-квартиру все той же баптистской организации «Возрождение», и их представители организовали спуск когда-то милого нашему сердцу инструмента на тросах с балкона.
Я была очень занята на работе, а после дефолта – еще и переживаниями вокруг наших денег от продажи квартиры, застрявших на какое-то время в банке, и вся текучка как-то отвлекала от понимания, что это не пробная игра, а всерьез и насовсем.
Иногда в виски бился вопрос: что я делаю? Зачем? Отличная работа, любимые и любящие ученики, прекрасный коллектив на работе. Гасила в себе этот вопрос и не делилась с Юрой, но иногда ночью в памяти вдруг включался, как магнитофонная запись, один услышанный разговор во время нашей поездки в Израиль в 1992-м.
Мы ждали какой-то назначенной встречи в коридоре Техниона. На лестничную клетку вышла группа студентов, не подозревающих, по-видимому, что многие вокруг понимают по-русски.
– Ну как твоя мама?
– Привыкает понемногу, но никак не может наесться.
– Мои-то приехали из Москвы, с этим проблем не было. Но вообще, они все утверждают, что приехали ради детей. Не скажешь ведь им, что нам, детям, это вовсе и не нужно…
А Мише мы нужны? Я была не уверена, в каком качестве. Внукам, которые нас забывали к следующему приезду, тем более.
Вспоминала определение Жени Шура, что эмиграция – это добровольно вызванный инфаркт.
Не забывала и мое твердое убеждение, что мы «никогда и ни за что», высказанное, правда, еще в семидесятых.
Позже я шутила, продолжая известный анекдот, что я буду тем последним отъезжающим, которого просили не забыть погасить свет в аэропорту.
После длительных споров с самой собой пришла к мало успокаивающему и не очень твердому выводу: мы едем, потому что это нужно нам. Хотелось надеяться, что Мише будет спокойнее и проще от сознания, что мы неподалеку, но понимала, к сожалению, что экономическая независимость от него (он явно был доволен, что мы выезжаем на работу) потребует многих лет труда, и большого прока от нас как от бабушки с дедушкой, ожидать не следует.
Нерешенной пока проблемой была овдовевшая за год до нашего отъезда Валя. Мы были очень близки, и вдруг она оставалась одна. Однако она продолжала работать, и я была убеждена, что мы будем перезваниваться-переписываться, навещать друг друга, а через пару лет она к нам переедет.
Тяжким бременем была неясность, не разрушатся ли построенные мною Международный инкубатор и Центр Коммерциализации в АНХ, но вроде, как гласит всеобщее мнение, незаменимых нет. Гасила в себе и эти сомнения.
С тем и уехали.
Об авторе
Фонштейн Нина Михайловна окончила Московский институт стали и сплавов, защитила кандидатскую и докторскую диссертации, получила звание профессора.
Боле двадцати лет работала в ЦНИИчермете им. Бардина в должности старшего научного сотрудника и впоследствии – заведующей лабораторией штампуемых сталей, с 1994 и до отъезда в США (1998) – в Академии народного хозяйства, сначала в качестве директора программы Международный инкубатор технологий, позже – в качестве директора образованного Центра коммерциализации технологий.
В США с 1999 и до 2016 года работала в Исследовательском Центре фирмы Арселор Миттал (менявшего название от Инланд Стил, Испат Интернэйшнл, Миттал Стил) в должности руководителя группы автомобильных материалов, с 2012 – в качестве научного советника.
В России воспитала 16 аспирантов, успешно защитивших кандидатские диссертации; работая в США – еще троих, получивших степень Ph.D.
По американским стандартам, которые не содержат двух уровней диссертаций, сравнялась в звании с бывшими аспирантами: Ph.D. (доктор философии).
Автор более ста статей и двух монографий:
С. А. Голованенко, Н. М. Фонштейн «Двухфазные низколегированные стали». М. Металлургия, 1985, 207 с.
Nina Fonstein “Advanced High Strength Sheet Steels: Physical Metallurgy, Design, Processing, and Properties”, Springer, 2015, 396 p.
В 2017 малым тиражом издана книга Нины Фонштейн «Моя наша жизнь».
Реакция друзей и близких, нехватка экземпляров, как и удовольствие пережить пережитое еще раз, вдохновляют на попытку более широкой публикации этой книги.
Отзывы будут с благодарностью приняты ninafonstein@msn.com
Последние комментарии
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 14 часов назад
2 дней 14 часов назад