Грех и другие рассказы [Агриппина Касьянова] (fb2) читать постранично, страница - 3

Денис тебе завтра все подробнее расскажет. Иди спать, котя.

– Спасибо, мамочка, спокойной ночи.

Алиса сидела с телефонной трубкой несколько минут, чувствуя, как ее затягивает в старую нору воспоминаний.

– Ну, хватит! – сказала она сама себе. Я пошла спать, а ты можешь тут сидеть!

– Я тоже пойду спать, – ответило ей второе я.

3. Сон, похожий на сказку, или сказка, похожая на сон.

Алиса сидела на скамейке в парке и отчаянно боялась. От страха она не смогла позавтракать, и теперь с тоской рассматривала взятые с собой бутерброды. До встречи еще полчаса, паника выгнала девушку из дома гораздо раньше, чем нужно.

Храбрый воробей подскакал к брошенным на траве туфлям.

– Здравствуй! – вежливо приветствовала гостя Алиса. – Голодный?

Воробей оказался не слишком воспитанным, он промолчал, подозрительно разглядывая девичью обувь на шпильках.

– Мда, и я не понимаю, как можно ходить на таких каблуках, – согласилась с птицей Алиса, и бросила ему кусочек бутерброда с сыром.

– Едят ли воробьи сыр? – вслух спросила девушка. – Интересно, а у тебя есть жена, дети? Черт, к чему это я!

– Опять со мной споришь? – спросила Алиса саму себя.

– Заканчивай разговаривать вслух сама с собой, в дурку угодишь рано или поздно.

Воробей не улетал, ждал, поганец, продолжения банкета. В каком-то абсурдном состоянии нереальности Алиса скормила невежливой птице весь завтрак.

– До свидания, Джек, мне пора.

Воробей промолчал.

***

Бизнес центр находился не далеко от парка, прямо на берегу Невы. Переходя мост, Алиса подмигнула Авроре. Ей всегда было жаль крейсер, некогда огромный, наводящий ужас, прекрасный в своей смертоносности корабль превратился в аттракцион для туристов, как-то уменьшился и потерял большую часть величия, убитого присосавшимися ларьками с сувенирами. Только с воды Аврора еще казалась чем-то удивительным.

– Что тебе снится, крейсер Аврора, в час, когда солнце встает над Невой? – промурлыкала девушка.

Ей казалось, что реальный мир дрожит, зыбкая пелена вот-вот спадет с него и Алиса проснется и окажется в совсем другом месте, окажется не собой, а кем-то другим. Ей вдруг захотелось, чтобы мост обрушился, погребя ее страх в толще мутной воды.

– Ты сегодня явно в чужом уме, – одернула она сама себя.

Девушка глубоко вздохнула, стараясь совладать с паникой, вытерла влажные ладони о пальто и подняла повыше голову.

В голове билось, как птица в стекло, настойчиво и обреченно только одно воспоминание. Маленькая кухня, открытая форточка, завитки табачного дыма в темном воздухе, и тихий голос над ухом «Аллиса», растягивающий вторую букву ее имени. Его дыхание на щеке, запах дорогого табака и мяты. Почему она не обернулась тогда? Растерялась? Всегда перебирая, словно четки, эти минуты, Алиса вспоминала, что испугалась, потому что где-то в соседней комнате мама, потому что праздник, потому что в любой момент кто-то из гостей мог захотеть курить, потому что она окаменела от его близости. Сколько она так стояла, чувствуя, как сигарета обжигает пальцы? Сколько секунд верила? Обернуться она смогла только, когда Дениса позвали из комнаты.

Со временем, Алиса убедила саму себя в бессмысленности этой сцены. Во-первых, Денис, наверное, хотел попросить зажигалку. Во-вторых, он всегда чуть заметно растягивал звуки «л» и «м», поэтому то, как он произнес ее имя, не важно. В-третьих, она была не совсем трезва, поэтому превратно расценила его поведение. В-четвертых,…

Но на этом чертовом мосту, Алиса теряла один за другим объяснения, и, ломая все баррикады разума, в ее душу рвались воспоминания того вечера. Потемневшие глаза Дениса, когда он, прощаясь, поцеловал ее в щеку, и полный ненависти и боли взгляд его жены. А еще, почему-то испуганный голос матери, ни с того ни с сего, произносящий: «Алиса, не забудь позвонить Саше, ты собиралась с ним встретиться завтра. Такой хороший мальчик у нашей Лизы». Мама терпеть не могла этого самого Сашу, никогда больше ни до, ни после, она не говорила о нем ничего более менее нормального.

Еще один судорожный вздох. Алиса тряхнула короткими черными волосами.

– Мост заканчивается. Соберись! – приказала она себя.

***

Впечатление от разговора с Денисом Алиса охарактеризовала одним словом «туманно». Нет, все ясно и понятно, только в голове девушки туман. И самое паршивое, туман этот розового цвета.

Казалось, Денис совсем не изменился, он будто застрял в районе 25 лет, мужчина-мальчик. Из пресловутого тумана всплывали здравые мысли, пока Алиса шла к метро. Она опять начала говорить сама с собой, причем вслух:

– Так, за неделю мне надо вспомнить все, что я знаю о Городе, хм, маловато…

– Нормально, а ты видела, какие глаза?

– Алиса, не отвлекайся, надо в библиотеку.. Глаза…

– Вот и я о них

– На меня уже косо смотрят, я не понимаю, какого они цвета?

– Он женат давно и счастливо, серые!

– Нет! Голубые.

– Заткнись!

– Не хами! И не показывай мне язык.

– А ты рожи не строй, экскурсовод, блин,