Вышел за таблетками [Маргарита Валентиновна Дубницкая] (fb2) читать постранично, страница - 2

быть мысль, что твердо,

И удобней на левом боку.

И им давно уже все равно,

Какого цвета костюм,

Сидит ли рубашка здорово

И какой у друга парфюм.

Им больше не нужно вино,

Не нужен им более хлеб.

Они все заснули давно.

А в памяти только след.

Весенний ветер

Весенний ветер принес хандру,

Сдирая лепестки с деревьев.

Часть мира вся в цвету,

Другая – прогнивает.

Пылью покрывается безделье,

Слоняются тоскливо люди;

Ребенок падает с качели

И обдирает руки.

Где-то разобьют окно,

А с подоконника слетит вазон;

Улыбка с твоего лица сползет –

Вместо нее оскал блеснет.

Покроются мхом стены,

И ты грустишь из-за стекла.

Что происходит, Энни?

Ах, точно.

Ты же умерла.

Звезды

И опадали звезды мертвым грузом,

Врезались мне с огнем под кожу;

А зонт становится обузой.

Звезд опадало только больше.

Они, земли на скорости касаясь,

И вспыхивая на последок еще раз,

На миллион осколков разлетались,

Но все же продолжали верить в нас.

Раз-второй давали нам надежду,

Давали глупым людям шанс, в конце концов.

Но кто-то, в небе заприметив,

Еще загадывал, еще, еще, еще…

И видно нам тот звездный вихрь,

Он давит абсолютно все;

И жадности людей порыв утихнет

Под бесконтрольным натиском его.

Он в чувства будет приводить вот так,

Ни пощадит, ни даст вздохнуть.

Твоей руки нелепый взмах

Не сможет звезды припугнуть.

Скорей все, ты обречен на смерть

Тебя желания погубят и мечты.

А если выживешь, старайся впредь

Не гневать небо и нутро звезды.

Кричать

Мне говорили закрыть рот.

«Не надо больше говорить».

И шел толпой тупой народ,

Меня пытаясь задавить.

Кричали, чтобы я скорей

Своих речей безумный ход

Остановил, и побыстрей,

Ведь ждет меня плохой исход.

Над головой раскаты грома

Мне придавали только сил,

А дикий ветер, дувший с поля,

Неистово по людям бил.

Меня заткнуть пытались силой,

Кидали камни, грязь. Но лишь

Один в толпе, один единственный,

Смотрел в глаза, боясь сглупить.

Я руку протянул ему –

И он за шагом шаг,

В меня поверив – не в толпу,

Ко мне пошел чрез дикий страх.

Так, вырываясь, нас становилось больше,

Спасали всех, кто говорить бежал.

Но не молчать. А говорить. И только!

А под конец и вовсе закричать…

Радость

Твоя тягучая и сладкая невыносимо радость

Заставляет меня кашлять кровью,

Заставляет мня чувствовать несуществующую опасность

И жить только посредством боли.

Твоя радость кислотно-желтого цвета

Заставляет меня жмуриться и закрываться ладонью,

Рано или поздно она меня все же ослепит,

А тело будет пробивать холодным ознобом.

Я буду вязнуть в твоей радости, словно в болоте,

Я захлебнусь тиной и испачкаюсь грязью;

Твоя радость будет, словно лезвие в плоти,

Но во рту останется привкус невыносимой сладости.

Ты помнишь

Ты помнишь тот неловкий звук,

Когда открыли мы шампанское.

И этот тихий легкий стук

Руки о стол, меня манящий.

Звук лопающихся пузырьков,

Звон падающего ножа,

Полупрозрачных стайка мотыльков

Над старой лампой у стола;

Мною подаренный тебе букет

И сладкий запах его роз,

Твоих любимых горсть конфет,

Валяющийся рядом гвоздь.

Три ночи на часах

И сонная улыбка;

Истерика, животный страх

И окровавленная вилка.

Тихо

Падает тихо лист

На спокойную гладь воды,

Слышится птичий свист

Над горящим костром беды.

Тонет город в дыму,

Эхом разносится плач,

Туман превратится к утру

В серый удушливый газ.

Грусть

Твоя грусть закручивает меня в спираль,

Она натягивает мне насильно улыбку,

Заставляя отчаянно ее сдирать

Вместе с кожей разбитой бутылкой.

Твоя грусть – ядовитый газ,

Невидимая легкая дымка;

Каждый шаг – это удар в грязь,

Надрез на пульсирующей жилке.

Твоя грусть острее скал и тверже камней,

Она нещадно врезается мне под ребра.

Ты умоляла меня стать смелей,

Но я, как конструктор, – разобран…

Твоя грусть не давала дышать,

Она раздавила мне легкие.

И все, что я мог, – это грустно лежать

С улыбкой невообразимо широкой.

Bien dans sa peau

В попытке изменить себя, чтобы понравится другим,

От повседневности сбегая, предоставлял себя жюри,

Жертвуя комфортом, он маски примерял,

Но каждый раз, не замечая, он часть себя терял.

В попытке изменить себя на радость остальным,

Коллекцию собрал из личностей, эмоций и причин,

Копировал манеры, речь и даже мимику,

Мыслей и идей украл специфику.

Но он устал поддерживать весь этот лживый образ.

Магнит разряжен и сходит с ума компас.

И все, что может двигаться, разочаровалось в нем.

И в море собственных слез он загорается огнем.

Заводная птица

Какой это вид пернатых

Мне не понятно. И никому.

Металлический звук серенады

Влетает, растворяясь