Салаяра - дитя Всевышних [Ольга Кобзева] (fb2) читать постранично, страница - 72

первые секунды после обмена, самые любимые, ради них я прихожу в стаю, ради них касаюсь драконов. Момент, когда взгляд ящеров меняется, зрачки будто становятся шире, в них появляется понимание, осознанность.

- Адали, - услышала я еще один голос.

- Отец признал, вы можете получить прощение, - повернулась к Эйшхерашу, но сказала вслух, так, чтобы все услышали. – Я не та Адали, что вы ждали, - решила честно признаться. – Но изменения есть, вы и сами это видите. И я вижу. И отец видит тоже.

- Ты – наша Адали, - прозвучал хор голосов, едва не оглушивший меня. Все диаракхорны, бывшие поблизости, так или иначе склонили головы. Даже те, кто был в полете выразили свое уважение.

Поймала обращенный на меня взгляд Рошара. Лотр смотрел на меня с каким-то новым выражением во взгляде. Только благоговения еще и от него мне и не хватало! – успела испугаться я, подходя к мужчине.

- Ты – дочь Бога, - хрипло выдохнул Рошар, стоило мне приблизиться.

- И вчера ею была, - ответила с максимальной легкостью в голосе. – И в тот день, когда ты увез меня из Аорши… Брось, Рошар, тебе этот взгляд не идет! Пора возвращаться. Все эти мешки нужно взять с собой, - кивнула на собранные травы, коренья и прочее. – Рошар, ну отомри уже! – легко стукнула лотра в плечо, а потом поднялась на цыпочки и мимолетно чмокнула его в щеку. – Рошар, ты мне нужен, - взяла лотра за руку. – Твой совет и дружеское участие. Твоя помощь и поддержка. Не благоговение и почитание, нет.

- Теперь я точно не могу ни на что рассчитывать, – коснулся пальцами щеки лотр, в том месте, где секунду назад были мои губы.

- Рошар, ты мой друг, и я очень дорожу этим.

- Да, - кивнул лотр, взгляд которого медленно менялся. Тускнел. – Да.

Обговорила с Эйшхерашом организационные вопросы насчет лагеря сборщиков, потискала напоследок Эрохана, который уже не так болезненно воспринял мой уход, дракончик жался к Эйшхерашу, проводившему все свое время с ним. Рошар подтянул все мешки в одну кучу. Оглядела собранное богатство, примеряясь. Взяла Рошаоа за руку, встав в центре собранных мешков, выпустила крылья, ставшие вдруг тяжелее. Даже сама засмотрелась. Крылья стали больше, а цвет изменился, став более насыщенным, голубых молний пробегало больше. Улыбнулась, махнув ими раз, другой.

- Можно… потрогать? – с робостью, которая ему не идет, спросил Рошар уже, впрочем, протягивая ладонь к крыльям. Дождавшись моего кивка, коснулся. Рука лотра прошла насквозь, думаю, покалывая от маленьких молний. – Они потрясающие, невероятные!

- Чистая энергия, - пояснила я, обволакивая нас обоих. После общения с отцом крылья выросли значительно. Без труда их размера хватило на нас с Рошаром, все мешки тоже оказались внутри. – Закрой глаза, - посоветовала Рошару, а стоило ему послушаться, представила свою лавку.

Вспышка… и вот мы уже стоим посреди зала в груде мешков.

- Это было лучшее приключение за всю мою жизнь, - выдохнул Рошар, медленно моргая. Крылья погасли и мы оказались в полной темноте.

- Рошар, - я все еще держала его руку в своей. – Ты должен меня простить, я чувствую свою вину. Не знаю, как объяснить, только я знаю, что ты не он. Что ты не тот, кто разделит со мной жизнь, не тот, с кем моя душа сольется, став целой. Ты – очень хороший, ты мне дорого, но ты не он.

Рошар посмотрел на меня больным взглядом, кивнул, принимая сказанное и сам, первый отпустил ладонь.

- Мне повезло встретить тебя на своем пути, Лисанна, дочь Бога. И я ни о чем не жалею.

Рошар ушел с обещанием, что непременно вернется завтра, я же решила использовать оставшиеся несколько часов до восхода светила на сон. Энергия бурлила во мне сегодня особенно сильно, но сон все равно необходим.

Крутилась и так и эдак, но все же заснула. А снился мне отец, Арханий, Рошар, Тревор, Барнас… все эти образы так странно переплелись и запутались, что утром я не могла точно вспомнить нить сна, только образы, непонятные, разрозненные, где-то даже пугающие.

На следующий день ко мне пришла Тшани – обортанка, чья дочь едва не погибла, съев дурное мясо. Мия мялась у порога, не решаясь ни войти, ни постучать. Заметила ее случайно, когда пыталась самостоятельно снять защитные щиты с окон. Понаблюдала немного, но так и не поняла, почему женщина мнется на пороге. Тогда решила выйти сама.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Госпожа! – при виде меня обортанка упала на колени, не просто кланяясь, лбом касаясь земли.

Вокруг моей лавки после представления господина теперь всегда царило повышенное внимание, вот и сейчас несколько горожанок остановились неподалеку, смотря на разворачивающееся перед ними действо и тихо переговаривались.

- Прошу тебя, поднимайся, - торопливо подошла к мие и потянула ее наверх. – Идем в дом, мне не нравится, когда ты так делаешь.

- Простите меня, госпожа, - обортанка поднялась и теперь поклонилась стоя.

- Ты ведь Тшани́, я