Отражание [Анkа Б. Троицкая] (fb2) читать постранично, страница - 3

— в настоящее. Тогда-то я и мои коллеги поняли, куда недавно из лаборатории пропадали авторучки со столов и бутерброды из свертков. Мы из будущего брали их сами через зеркальный портал. Мы подбросили нашей кошке в прошлое кота — её же котенка, рожденного позже, но теперь двухлетнего, женихастого. Он зачал самого себя и вскоре сдох от неясных причин. Ряд экспериментов на насекомых, мышах и канарейках показал, что живой организм не может прожить в другом времени больше суток. Мы не смогли объяснить этот феномен. Вероятно это было связано с возвращением временных кристаллов в прежнее состояние. Так как их присутствие было замечено в переносимом во времени телом, то такой переход был весьма опасен для здоровья. Это моя версия, как физиолога, но многое еще оставалось на уровне теории.

В некоторых явлениях мы и сами не были уверены — уж очень и очень много необъяснимых и загадочных процессов происходило почти в каждом эксперименте. Даже сам профессор Виктор Борисович Данаев — крепкий могучий мужик, совсем не похожий на ученого — не до конца понимал механизмов “Рамы”, как мы окрестили этот зеркальный портал во времени. Поэтому я не буду описывать подробностей нашей работы. Это вам покажется скучно, долго, непоследовательно и даже не совсем научно.

Но как бы мы не волновались, как бы не пугало нас непонятное и загадочно-опасное, наши души теперь переполняло торжество. “Раму” удалось увеличить до размеров, достаточных, чтобы в неё пролез человек, и мы готовили первопроходца. У него и фамилия была Добровольский, как бы фальшиво-пафосно это ни звучало. Однако, ничего не поделаешь. Доброволец он был у нас единственный.

Мы со смехом вспоминали наши первые ребяческие опыты, когда впервые смогли просунуть а Раму руку. Обычно мы выбирали для опыта подходящее помещение и время. Ночь в прошлом была удобна невысоким риском кого-нибудь напугать появившейся из зеркала рукой. Как я уже говорил, мы брали вещи, до которых дотягивались, а так как большинство опытов проводились в нашей же лаборатории, то мы иногда заглядывали и в недалекое будущее, а через недельку-другую наблюдали, как выглядит Рама с той стороны, как появляется рука и берёт подложенный предмет или записку, как в эту дырочку наши же глаза смотрят на нас зеркальным отражением, с которым можно поговорить и даже поспорить. Правда Добровольский все время врал, что бутурброды достает не те, которые делал, и что он ещё выяснит, кто с ним шутки шутит.

Как вы можете представить, лаборатория изобиловала зеркалами. С прошлым надо было быть осторожнее, поскольку недавно приобретенное зеркало раньше могло быть где угодно. Конечно, такие путешествия ограничивались пределами самого старого в мире зеркала, но его еще надо поискать. Пока мы провели несколько близких походов в прошлое в пределах месяца, но Добровольского мы готовили к дате двадцатитилетней давности. Результат должен был стать темой сразу нескольких диссертаций для защиты в научном совете. А как же? Для дальнейших работ нужны были солидные средства.

Прошлое менять рискованно, мы решили ничего в нём не трогать и стараться быть предельно внимательными. Добровольцев должен был просто походить, погулять, ни с кем не вступать в контакт, даже в магазин не заходить, а просто подобрать кем-нибудь брошенную газету и вернуться. Сравнительно свежая и, главное, подлинная газета с той датой должна была стать отдельным объектом анализа. Местом для Рамы стало старое зеркало в вестибюле самого института, из которого Добровольский должен был выйти в шесть утра, дождаться рабочего времени и покинуть здание. Затем — по возвращении перед закрытием института — затаиться, а когда в здании снова будет пусто, для него откроют Раму часов в семь вечера. Он должен уже стоять перед зеркалом в пустом вестибюле, готовый войти назад, в своё время. Днём Добровольский не должен был никого смутить, так как в то время он у нас ещё не работал. Фирменная карточка «посетитель» на груди сомнений вызвать не должна. Если вдруг он по каким-то причинам не сможет попасть обратно в институт или опоздает к закрытию, был подготовлен запасной вариант возвращения. Добровольскому вручили домашний адрес профессора Данаева со старым ключом, у которого в коридоре уже много лет тоже висит большое старое зеркало и где теперь установлена соответствующая аппаратура. И хотя двадцать лет назад там жила никому из нас не знакомая семья его брата, в ночное время они все будут спать, а сам профессор сможет принять Добровольского в случае неудачи с институтом.

Пришел долгожданный день эксперимента. Профессор уехал домой, как всегда спокойный и уверенный. Мы приготовили всё необходимое, одели Добровольского в курточку “по моде”, снабдив его по-походному бутербродами и маленькой аптечкой на всякий случай. Не шуточное дело — в прошлое путешествовать.

Приборы работали беззвучно. Я, как ответственный за физиологические факторы, в последний раз измерил Добровольскому давление и