Том 2. Марш тридцатого года [Антон Семенович Макаренко] (fb2) читать постранично, страница - 5
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Свою жизнь в новом доме мы начали с организации самоуправления. Как только коммунары разделись и наскоро ознакомились со зданием коммуны, Крестовоздвиженский взялся за сигнальную трубу, предусмотрительно купленную накануне. Впервые в нашем дворце зазвенели звуки старого сигнала, так всем хорошо знакомого, такого зовущего и такого непреклонного: «Спеши, спеши, скорей!» Оживленные, радостные ребята, восхищенные и домом и новизной своих костюмов, сбежались в зал «громкого» клуба. Витька, вытирая ладонью мундштук сигналки, засмеялся: – Хорошо! Проиграл один раз – и все на месте. Действительно, в колонии Горького, чтобы собрать общее собрание, да еще такое экстренное, пришлось бы с трубой в руках обходить все корпуса и закоулки. В «громком» клубе на новых диванах киевской работы расселись шестьдесят новых коммунаров. На собрании мы занялись подсчетом: для слесарной нужно две смены, для столярной две смены, для швейной две смены – вот уже шесть отрядов. Еще сапожная мастерская – тоже выходит два отряда, но относительно ее были сомнения. – Тут такие мастерские и машины, что никто не захочет идти в сапожную, – говорили ребята. Наметили и еще один отряд – хозяйственный. По горьковскому плану в этот отряд входили ключники, завхозы, кладовщики, секретарь совета командиров и вообще все должностные лица колонии или ребята, имеющие индивидуальную работу. Решили на собрании, что каждый коммунар сейчас же напишет на клочке бумаги, в какой мастерской он желает работать, а совет командиров немедленно соберется и рассмотрит все эти записки. Совет командиров выбрали тут же на собрании и поручили ему распределить по отрядам командиров. Выбрали и секретаря совета – Митя Чевелий. Первыми нашими командирами были: Крестовоздвиженский, Нарский, Соков, Перцовский, Шура Сторчак и Нина Ледак. Только тронулись все из «громкого» клуба, а Витька уже затрубил «сбор командиров». Коммунары разошлись по коммуне, главным образом по мастерским, где их ожидали новенькие станки – токарные, сверлильные, шепинги, фрезерные, долбежные. А в комнате совета Митя Чевелий оглядел всех шестерых своими черными глазами и сказал ломающимся баском: – Совет командиров трудовой коммуны имени Дзержинского считаю открытым. Михайло Нарский, самым видом своим противоречащий всякому представлению о торжественности, сказал, весело шепелявя: – Хиба ж это совет командиров? Шесть каких-то человек! От, понимаешь, даже смешно! Вот в колонии хиба ж так? Но Мия сердито оборвал его: – Если тебе смешно, так выйди в коридор и посмейся. Нарский смущенно наклонил лохматую голову и сказал: – Та я шо ж? Я ж ничего… Так только… Долго пришлось просидеть за столом совету командиров, распределяя коммунаров по отрядам, учитывая все личные особенности и желания, считаясь и с требованиями заведующего производством. Особенно трудно было с сапожной мастерской: никто не хотел посвятить свою жизнь сапожному делу. Пришлось в скором времени мастерскую закрыть. Занялись и Верениным. Недолго бузил Николай, повинился в грехе, и сказал ему Митька: – Ото ж, щоб було в послiднiй раз, бо не знаю, що тобi зроблю! И удивительно! – как священный завет принял Веренин слова Митьки: сегодняшний случай с Николаем действительно оказался последним.
Последние комментарии
8 часов 15 минут назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад