Reflection (СИ) [Pocket Astronaut] (fb2) читать постранично, страница - 22

заполняя, изливаясь внутрь и прогибаясь в пояснице, добивая обоих в пару движений. Нереально хорошо.

Им требуется долгих десять минут на то, чтобы разлипнуться и восстановить наконец дыхание, переставая сжимать друг друга в объятиях в послеоргазменной неге. Слишком много чувств.

Чонгук садится на постели и только в этот момент понимает, какой беспорядок они устроили. Тэхён весь от пальцев ног до макушки перемазан красной краской. Выглядит это крипово, если не знать предыстории. Это правда похоже на кровь. Чонгук усмехается своим мыслям.

— Это всё похоже на поле битвы, я тебя будто сожрать пытался…

— Да у тебя лицо вот тут… — выдыхает, указывая пальцем на свой рот, — и правда, будто бы ел что-то, — неумолимо краснеет, вспоминая, что именно Чонгук ел.

— Давай добираться до душа, тебя надо отмыть, да и меня тоже, и мне надо почистить зубы, я хочу поцеловать тебя, а то чувствую незавершённость.

— Я не подумал о том, как мы будем это убирать и одеваться, — усмехается парень, переворачиваясь на живот и потягиваясь, закряхтев.

Чонгук не отказывает себе в удовольствии и лениво мнёт ягодицу, что ещё хранит на себе отпечаток, хоть и смазанный, его, Чонгука, руки.

Когда-нибудь он поверит, что этот невозможный парень от и до его.

Через несколько минут Тэхён уже одет в чонгуковы трусы и свою рубашку, ему жалко брюки, Чонгук же в одних своих брюках, упаковав остальные их вещи в подарочные пакеты, собирает перепачканные краской простыни и пропускает Тэхёна вперёд через внутреннюю дверь, ведущую в дом, чтобы не идти через улицу. Они крадутся коридорами мимо притихшей гостиной, — гости уже разошлись, видимо, спать — без происшествий добираются до прачечной и успевают даже запихать простыни в одну из машинок, запустив стирку, прежде чем обоих до смерти пугает голос тэхёнова отца.

— Мама мия, дети, вы что, убили кого-то? — пьяно тянет он.

Парни, как в замедленной съёмке, оборачиваются. Страшно даже подумать, что за картина ему сейчас представляется.

— И съели, судя по лицу Чонгука.

В этот раз краснеет Чонгук.

— Мы это… гранат ели, — выдаёт первое, что приходит в голову, Тэхён, толкая Чонгука к выходу и протискиваясь мимо отца, что отвлёкся на то, чтобы встряхнуть кубики льда в пузатом стакане с двойным дном.

— Что там за гранат такой сочный был? Ты в нём весь уделался… — икает пьяно.

— Не знаю, он почему-то взорвался, — Тэхён настойчиво тянет Чонгука дальше.— Спокойной ночи, пап.

— Так вы же уже уходили спать, — остаётся без ответа, утонув в торопливом топоте ног по лестнице.

— Фак! У меня стресс. Гранат взорвался?! — заперев дверь в комнату, оседает на пол Чонгук и смотрит на заходящегося в хохоте Тэ снизу-вверх.

— Да ладно, он пьяный, утром проснётся и подумает, что ему приснилось.

— Какая жесть, вашу ж мать…

Тэхён снова хохочет и усаживается ему на бёдра, прижимая его голову к своей груди и звонко чмокая в макушку.

— Вот это я понимаю, Рождество. И хватит сидеть, тебе ещё отмывать меня от этого всего.

— Ну понятное дело, что мне, я же пачкал.

На утро у Чонгука немного крутит живот, потому что краски он, очевидно, переел, а Тэхён настолько сильно устал ночью, что утра для него не существует, ибо даёт он себя поднять с постели только к трём часам дня.

Такое вот получилось первое Рождество в статусе пары.