Сказки старые, да на новый лад [Виктор Моисеевич Важдаев] (fb2) читать постранично, страница - 5

вурдалаки и упыри, — много их там было — всех не перечтешь, одним словом, лучшего не сыщешь сброда, а самое главное — Гитлера достойны, своему фюреру по душе!

Гитлер и сказал им:

— Поймайте мне Золотую рыбку, и тогда, всему миру на удивление, отдам я вам Германию на разграбление, на изголение и посрамление.

Понеслась орава к морю — буйная, озверелая. Бегут, как быки ревут, руками машут, пляшут, поют, матюкаются — наслаждаются.

Ворвались в море, — долго ли умеючи шарить— изловили Золотую рыбку, вытащили, тискали, мяли, чуть не сожрали, к Гитлеру доставили, спросили:

— Неужто, как в сказке, ее в море отпустишь?..

Рассердился Гитлер, закричал:

— Время сказок прошло! Теперь новый порядок на земле будет! Нечего с рыбками церемониться! Заковать ее в цепи и посадить в каталажку, чтобы не рыпалась!

Сказано — сделано. Засадил рыбку Гиммлер в новейшую, по последнему слову немецкой техники построенную тюрьму.

А Гитлер приказал:

— Пойди, Геринг, к рыбке — скажи: не хочу я теперь быть простым немцем, а хочу быть рейхсканцлером, президентом, господином Германии. Если исполнит мою просьбу — отпущу ее на волю.

Пошел Геринг к рыбке. Неспокойно сине море стало. Сидит рыбка в морской тюрьме на цепи, плыть не может, только хвостиком шевелит.

Геринг рыбке приказ передал:

— Не хочет фюрер быть простым немцем, а хочет быть рейхсканцлером. Иначе сидеть тебе век на цепи.

— Ладно, — говорит Золотая рыбка. — Будь по-вашему!

Воротился Геринг обратно. Вдруг — пшик! — стал Гитлер повелителем Германии.

Во дворце на крыльце стоит, «Майн кампф» на весь мир читает, всех разбить, сгноить, умертвить, задавить, задушить грозится, свободных в рабов превратить обещает: англичан и русских, и американцев, и французов, и поляков, и чехов, и греков, и сербов, и бельгийцев, и голландцев, и всех остальных, даже румын — никого не забыл, всех перечислил: вот какой внимательный!

А фашисты «СС»-овцы перед ним на карачках стоят, из нового корыта жрут, рыгают, чавкают, «хайль» под нос рычат, довольны, счастливы — настоящего пойла нет, так они эрзац-пойла лопают, а Геббельс старается, подливает в корыто.

Нажрались «СС»-овцы, вечереть стало. Самый раз свет зажигать. А уж Геббельс тут как тут — книжки тащит, услужает, подмигивает, — мол, знаем, как огонек добыть.

— Ну, и дурак! — говорит Гитлер. — Разве от этого свет будет? Не к лицу нам скряжничать. А ну, Геринг, зажигай рейхстаг (если спросят, на коммунистов свалим)! Жгите, громите все, что под руку попадет!

Сказано — сделано. Запылал рейхстаг, загорелись костры, зазвенели стекла в домах.

Загремели, затрещали двери, женщины и дети заплакали.

А Гитлер стоит, радуется: вот и новый порядок — таку вашу мать!

Вдруг Гиммлер приходит и докладывает:

— Хайль Гитлер! Золотая рыбка на волю просится. Говорит, мне обещано было, что отпустят меня, как все исполнится.

А Гитлер как! заорем, как завопит:

— Молчать! Я ее посадил, я ее и отпущу! Мало ли что было простым немцем обещано. А теперь я господин над Германией. Не гоже мне, фюреру, исполнять, что простой немец обещал. Прикажи, Гиммлер, рыбке: не хочу я быть господином Германии, а хочу стать повелителем Европы. Тогда отпущу ее в море.

Пошел Гиммлер к Золотой рыбке. А та на цепи сидит, совсем отощала. Ребра видны, позолота сходит. И море синее все почернело, нахмурилось: быть грозе!

А Гиммлер внимания не обращает.

— Так и так, — говорит. — Не хочет фюрер быть господином Германии, а хочет стать повелителем Европы. Тогда тебя освободить обещал.

— Что ж, — отвечает Золотая рыбка, — делать нечего. Будь по-вашему! Иди к своему фюреру, доложи — согласна я приказание выполнить.

Прошло времени ни много, ни мало. Стал Гитлер в Европе хозяйничать.

Корыто в танк превратилось. Взобрался на него Гитлер, позади себя Геринга, Гиммлера и Геббельса посадил, к корыту телегу прицепил, жирными «СС»-овцами ее всю наполнил, в путь собрался. А корыто ни с места.

Тогда Гитлер в корыто тройку запряг: Муссолини за коренника, Маннергейма и Антонеску в пристяжки. Хотел Тиссо пристегнуть, да такому цена — семь копеек пучок в базарный день. Так и раздумал. А козлу Пэтену велел воз медным лбом подпирать.

Всех распределил, стал погонять.

— А ну, макаронщики! Чистильщики сапог! Мамалыжники! Альфонсы, мародеры, вшивое племя, тухлый гуляш!

Тронулись в путь. По костям человеческим едут, по черепам стучат, пожарищами городов и сел путь себе освещают, ворованное мясо жрут, краденое молоко пьют, в награбленные одежды одеваются, на срезанные часики поглядывают, чужих жен и детей малых насилуют, кровавые следы оставляют.

Пройдет время, по этим следам гнев народный в Берлин дорогу найдет, сполна за все и всем заплатит.

Едет Гитлер на корыте — впереди своей тройки лихой, как стадо баранов, немецкий народ гонит.

Геринг с