Между двух миров (СИ) [Мила Совушкина] (fb2) читать постранично, страница - 101

сильно она и протестовала.

— Чего болезную в детинец тащишь?

Воевода был хмур и взволнован. Каждый день он объезжает стены, готовит запасы и прочее, прочее, прочее. То, к чему Мирослав готовился заранее, он пытается сделать в попыхах за пару дней. Массового распостранения инфекции он точно не хотел допустить.

— Я помогу с обороной. Многое уже сделал сам, знаешь ведь и так.

Воевода казался непреклонной скалой. Они стояли друг напротив друга, как два петуха, готовых к схватке. Каждый из них считал, что стоит за правое дело. Алёнка пискнула и прошмыгнула к себе домой.

— Жена должна быть подле мужа, а муж, подле жены. Не пустишь в город, в деревне останусь.

И их пропустили. Просто, потому что оба мужчины были нужны Менеску и если одному из них не хватает под боком женщины, нужно пойти на уступки.

Глава 31

нападение

Оксана сразу поняла, что случилось. Не возможно не понять если даже лёжа в постели слышны голоса людей, полные страха и неверия. Поздним утром, когда жители были заняты повседневными делами, Менеск содрогнулся от криков войнов, марширующих прямо на город. Плотным кольцом они всё ближе подступали к городским стенам. Крестьянам и горожанам, с перепугу недруги показались огромной армией, хоть это было и не так. Те, кто не успел попасть в детинец, были сметены армией с пути: жалобно замычало затоптанное животное, гуси, спасаясь от мужских ног бросились следом за людьми в детинец, собака притихла в своей конуре, опасаясь чужаков.

Алёша всё же ошибся. У жителей не будет этой недели. Всё случится в один день. Оксана поняла это по заунывному вою женщин.

— Спалят, ироды! Как есть спалят!

В детинце было слишком тесно: женщины с детьми жались в своих маленьких лачугах, мужчины стеной стояли на частоколах или готовились принять бой на земле, а неприятели обливали маслом стены, не давая ни шанса жителям, запертыми внутри. Все абсолютно точно знали — не жильцы. В этот день их Менеска не станет и никто из жителей не хотел принимать эту участь. — Мир! Оксана подскочила с кровати и побежала к стене как есть, сбивая всё на своём пути. Сейчас не важно было ничего. Только бы успеть. Только бы найти. — МИР! В какофонии звуков навряд ли вообще что-то можно было услышать. Но мужской силуэт вдруг вздрогнул и обернулся. Оксана неслась к лестнице, заплетаясь в ещё слабых ногах и путаясь в слишком длинной ночной сорочке, чтобы взобраться вверх. Туда, на стену. Какая разница, где умирать.

— Убери эту дурищу, — кричал воевода, но Мирослав просто подал руку, чотбы девушка не упала.

Оксана прижалась всем телом к каменным мышцам и посмотрела вниз. Враг как раз кидал зажжёную головешку в сторону стены. Она знала, город падёт, как бы его не защищали. Его отстроят, но не здесь. Это факт. Но смотреть, как неотвратимо языки огня, начинают разгораться и жадно лизать дерево, было више её сил. Девушка зажмурилась и спряталась на каменной груди.

— Я боюсь… Не оставляй меня.

Оксана тихо плакала. Не на показ, нет. Это были слёзы, которые сами катятся из глаз. А ещё звериная тоска и обречённость. Захватчики уже облили стены и вот-вот подожгут. Им не уйти. Никому.

— Мне придётся.

Когда-то Оксана дала обещание, что Мирослав никогда не станет защитником. Он будет свободен в своём посмертии. Что ж… только что, она нарушила своё слово. Оксана знала, что хочет сказать её кузнец. О чём он думает. Но так и не нашла в себе силы воли остановить его. Мирослав крепко прижал к себе дрожащую Оксану и прошептал:

— Я согласен стать защитником.

Нет нужды закидывать голову к небу или картинно кричать. Магия всё равно услышит. К чему был не готов кузнец, так это к ответному, такому же тихому шёпоту.

— Я последую за тобой туда же, куда и ты, душа моя.

Внезапно, все звуки стихли. Мирослав отстранил от себя Оксану и одел на шею кулон. Тот самый, с которого началось то путанное путешествие в прошлое.

— Тебе пора домой, Ксанушка. Мы обязательно встретимся, но позже. В своё время.

Оксана сжала пальцами шлифованный камень и улыбнулась своему мужу сквозь пелену слёз.

— Это ты ошибаешься, Мир. Мы пойдём домой вместе.

Вспышка яркого света озарила по осеннему пасмурное небо. Старый волхв стоял на пригорке с посохом в руке и пел. Твёрдый, уже не надтреснутый временем, мужской голос разносил каждое слово на несколько вёрст вокруг. Повинуясь жёсткому приказу старца все в округе замерли в нелепых позах. И время потекло в спять. Снова настало утро падения. Ганка, смешливая девчушка лет пяти из дома бобыля, бежит пасти Бурёнку; Милка забыла запереть гусей и те важно идут по двору Казимы и недовольно шипят на брешущую собаку; а Асенька развернула творог на продажу и Владислава Ильинишна резво бегает за косорукой дочерью. Время приняло плату и вернулось в спять. Теперь и навсегда, призрачный город и его жители под защитой Мирослава.