Теория гегемонии [Денис Роиннович Гаврилов] (fb2) читать постранично, страница - 26

опровергает расовые теории Гитлера, но также и преуменьшает значение дуализма классов в современном мире, хотя, безусловно, они продолжают существовать. В конечном счёте проявляется прямая связь между развитием цивилизаций и геополитики, которую они частично определяют. Поэтому нельзя сказать, что культурный фактор доминирующий, но учитывать его непременно следует. Хантингтон и пишет: «Культура деревни юга Италии может отличаться от культуры деревни на севере Италии, но они будут разделять общую итальянскую культуру, которая отличает их от немецких деревень. Европейские сообщества, в свою очередь, будут обладать общими культурными чертами, которые отличают их от китайских или индийских сообществ. Китайцы, индусы и жители Запада, однако, не являются частями культурной категории более высокого порядка. Они образуют разные цивилизации». Потому цивилизацию и называют высшей культурной идентичностью.

В современном мире цивилизации включают в себя два и более государства, но сами цивилизации не занимаются сбором налогов, это не политическая формация. По Тойнби она может возникать как ответ на определённые вызовы эпохи. Для Хантингтона это поиск собственной идентичности входе причислении себя к Западу, всё остальное для него «не-Запад». Именно так он подчёркивает своё отличие от других народов, сначала поиск строится на отрицании того, что не относится к тебе самому, и только потом из собственных отличий, строится личная модель. Но с его позиции наиболее важное признание кроется в том, что могущество Запада было построено не из превосходства своих идей или ценностей, и уж тем более не религии. Оно опирается на превосходстве в применении организованного насилия. И если любой европеец не сочтёт должным обратить на этот факт, то любой «не-западный» житель будет это долго помнить, потому что он сам претерпел множество бедствий из-за западной агрессии.

Центральное место в геополитике занимает вопрос модернизации. Западу она была присуща далеко не всегда, множество важных военных и научных изобретений впервые появились в Китае, в древних цивилизациях Африки, Азии. До европейцев многие открытия доходили с запозданием в несколько веков, однако к завершению периода Средневековья им удалось эти открытия широко рационализировать и осуществить стремительный подъём. Благодаря модернизации в следующие века удалось провести масштабную экспансию новых территорий, постепенно начали появляться целые колонии. Поэтому, когда в IXХ веке на Западе возникла идеология марксизма как продукт чисто европейской цивилизации революционная элита в лице Ленина, Мао подогнала его под свои цели и использовала, чтобы бросить вызов западному могуществу и мобилизовать свои народы для утверждения их национальной идентичности. Ленину, в отличии от современных политиков, удалось провести модернизацию без вестернизации, потому что она не была самоцелью как сейчас, а лишь инструментом для достижения конкретной планки коммунизма. Но также стоит отметить, что удачный отказ от вестернизации в рамках идеологии не способствовал сохранению всех традиций общества. Под воздействием коммунизма в понимании поздних материалистов процентное уменьшение соотношения населения, следующего религиозным взглядам в России в период СССР с 7 до 2%, а в Китае с 23 до 2% и эта тенденция продолжается. В то время западное христианство испытала меньшие изменения, а мусульманство, наоборот, испытало пик своего роста и духовный подъём с 12 до 19%. После краха коммунизма, в СССР «внутрицивилизационное столкновение политических идей, порождённое Западом, сейчас вытесняется межцивилизационным столкновением культур и религий». При этом Хантингтон несколько увлекается такой идеей, и не считает опасным потребление другими цивилизациями западных продуктов производства, которое ведёт к их вестернизации.

Тем временем Запад до сих пор тешится иллюзиями, что их идеология либеральной демократии победила в Холодной войне, что именно они и никто другой смогли выработать универсальную западную идею, которая подойдёт всем, и которой должны подчиниться все без исключения. Такое взгляд на мир сформировал особого «давосского человека». Он обыкновенно разделяет веру в индивидуализм, рыночную экономику и политическую демократию. Но сколько людей в реальности придерживаются такой культуре? В лучшем случае 100 млн, и это не более 1% населения всего мира. Поэтому и универсальным такой подход назвать нельзя. Однако автор делает неправильный вывод о том, что универсализм принят Западом для противостояния другим цивилизациям, на наш взгляд универсализм Запад ценит как идеальный инструмент для геополитической экспансии «незрелых» культур и народов, которые в своём экономическом развитии не в состоянии противостоять навязыванию других ценностей.

Для того же Фукуямы картина мира проста, есть западный либерализм, который он горячо приветствует. И есть фашизм и коммунизм, которые были побеждены. Но