Имя твоё… [Сергей Владимирович Бочков] (fb2) читать постранично, страница - 3

брезентовой тканью, в которые была перелита водка – больше для антуража, чем для удобства. Наполнил на треть пластиковые стаканчики.

– Ну! За поход! – произнёс Художник.

Стукнулись, выпили и сразу набросились на тушёнку, показавшуюся неожиданно чрезвычайно вкусной.

– Прям, как в армии, – со знанием предмета, о котором и идёт речь, заявил Инженер. – Даже лист лавровый присутствует.

И хотя одна на троих банка тушёнки только раззадорила у путников аппетит, ни продолжать перекус, ни тем более засиживаться они не стали – время шло, ещё предстояло пройти оставшуюся часть пути, а всё самое интересное, то, в чём собственно и заключался основной замысел похода, было впереди. Поэтому, договорившись нормально пообедать в деревне, друзья продолжили свой путь.

Одолев подъём, вышли к небольшому просвечивающемуся почти со всех сторон лесочку. И напрямую, не ища тропинок, двинулись через редкую поросль деревьев, по мягкому ковру из опавших минувшей осенью листьев. По учащённому прерывистому дыханию, по движениям плеч под лямками рюкзаков, по напряжённым выражениям лиц путников чувствовалось, что устали они изрядно. Но останавливаться не стали – знали, что за лесочком должна быть деревня – конечная точка пути, уже прилично измотавшего их. И действительно, выйдя из леса, сразу увидели чернеющие над зарослями кустарника крыши крайних домов.

– Сначала на кладбище зайдём, – предложил Инженер. Друзья, с пониманием, молча, согласились, хотя знали, что теперь придётся делать крюк и с совсем уже близким отдыхом и обедом придётся немного повременить.

Небольшое кладбище общей ограды или забора не имело. Не было оградок и у некоторых могил, представляющих собой просто холмики поросшие травой – деревянные кресты видно давно уже сгнили. Впрочем, заметно было, что кладбище хоть изредка, но посещали – бурьян был убран, могилки и участки в основном были ухожены, на некоторых даже стояли вполне современные памятники. Обходя просторно расположенные участки захоронений, парни, подошли к могилкам бабушки и дедушки Строителя. Выложенный тротуарной плиткой участок обрамляла невысокая металлическая ограда, внутри которой были установлены два памятника из чёрного гранита.

– Твоя работа? – указав на памятники, спросил Учитель у Художника.

– Моя! – с гордостью ответил тот. И, обращаясь уже к Строителю, продолжил: – Краска в портретах подвыцвела. Можно обновить. Я у ребят могу достать. Ничего сложного. Нанесёшь её на портрет, вотрёшь, а лишнее тряпочкой уберёшь. Ты аккуратный. У тебя получится.

– Хорошо, – согласился Инженер. – Думаю получится.

Скинув рюкзаки, уселись на холодную металлическую скамейку возле могилок. Строитель куда-то отошёл и вскоре вернулся с берёзовым веником в руках. Тщательно подмёл и внимательно осмотрел тротуарную плитку. Он вместе с отцом укладывал её прошлым летом, и, конечно, ему было интересно, в каком она сейчас состоянии после прошедшего межсезонья. В целом остался доволен, повреждений он не обнаружил, участков с проседанием не было. Затем достал тряпку и, смачивая её водой, стал протирать памятники.

– Как придём в деревню возьмём канистры, спустимся к роднику и наберём воды, – пояснил друзьям Инженер – вода которую он использовал, была последней.

– Да. Про родник нам известно, – сказал Учитель, знавший место расположения родника по карте. – Но неужели в деревне нет колодцев?

– Ну, да… таких вот, с палкой… как это… ну… коромысло… – ляпнул Ювелир.

– Не коромысло, а журавль, – тихо усмехнувшись, поправил Инженер. И повернувшись к Историку, добавил: – Почему нет, есть один. Только заброшен он. За колодцем следить надо, чистить. А делать это теперь не кому.

– А, что деревня совсем – совсем пустая? – спросил Художник.

– Да. Я же говорил. Приезжают, правда, соседи. Иногда остаются с ночёвкой, но крайне редко. А в это время года уж точно ни кого нет… Не сезон.

Замолчали. Каждый вспомнил что-то своё личное, ушедшее в прошлое, то, что ни вернуть, ни повторить нет возможности.

– Ну что, помянем? – прервал, становившееся тягостным, молчание Художник.

– Давай, – согласился Строитель и полез в рюкзак за фляжкой.

Помянули. Постояли ещё недолго. Собрали вещи и зашагали в сторону деревни. Набравший силу погожий день был замечателен. Редкие невесомые облака замерли в бездонной выси неба. Стоявшее в зените солнце радушно одаривало теплом соскучившуюся по нему землю.

Деревня редкими строениями расположилась вдоль одной единственной улицы, представлявшей собой просто грунтовую дорогу никогда не знавшую покрытия. Тоскливое безмолвие застыло над бывшим когда-то живым поселением. Лишь пара домов выглядела более-менее пригодными для жилья, остальные серели за бурьяном полусгнившими срубами, чернели пустыми глазницами окон. Чуть поодаль печально вытянул к небу свою длинную перекладину-шею пустой колодец-журавль. Вся эта окружающая заброшенность, вся эта безысходность еще острее и трогательнее ощущалась на