После коронавируса [Настя Фокина] (fb2) читать постранично, страница - 2

работать на городском автобусе. В назначенное время и в назначенном месте он “сломается”, – Саша изобразил пальцами кавычки. – И очень кстати навернется GPS-навигатор, который они на самом деле просто отрубят. Ну, вот он и подберет всех, кто в теме – и на границу.

Городские автобусы возили людей до больниц, магазинов и до родственников, живущих в другом районе. Запрос на поездку люди отправляли в депо по телефонам заранее, и их фамилии поступали в базу. Спустя некоторое время заявителю приходило СМС с номером автобуса и временем, в которое транспорт их подберет, и уже по спискам пассажиров пускали внутрь.

Аня встревожено посмотрела на Сашу:

– И как же он так просто пропадает на полдня, и никто его еще не хватился?

Саша пожал плечами:

– Ребята говорят, что они так делают уже не первый раз – значит, шарят, подвязки какие-то есть. Работают с водителем в тандеме. А пропажу людей сейчас, сама знаешь, легко скрыть – или на производство или “корона”.

Брат немного помолчал.

– Кстати, мне удалось пообщаться с Лизкиной мамой, – сказал он. – Она пообещала, что попробует устроить тебя в школьную столовую поближе к дому.

Аня тяжело вздохнула. В прошлом году она окончила школу, через неделю ей исполнится 18 лет, а это значит, что пора выходить на работу. В день рождения ее ждет “подарок” в виде заявления, в котором указаны дата и время, когда она должна быть готова ехать на распределение. Местные “экзаменаторы” выяснят, кто ее родственники, какая у нее была успеваемость в школе, и заставят пройти медкомиссию, после чего отправят работать туда, куда нужно им, а не куда хочет пойти она.

Но, как и в старые добрые времена, всегда есть возможность с кем-нибудь договориться, или кого-то попросить, чтобы тебя устроили в более теплое и спокойное местечко. В их случае это была Вера Павловна – мама школьной подруги Ани. Вера Павловна работала завучем в 89-й школе и могла помочь девушке с трудоустройством.

Школьная столовая была неплохим вариантом. Это действительно было рядом с домом, не нужно таскать тяжести и всегда есть возможность унести какие-то продукты.

В их городе все, кому приходило заявление о распределении, – а его могли прислать даже тому, кто уже работал, – боялись одного: что их отправят на закрытые производства. Никто не знал точно, что там производят и в каких условиях люди там работают – от этого и боялись. Под эти производства закрывали целые районы, в которых люди жили и работали, не имея возможности связаться с родными или выйти наружу.

Эти производственные районы появились всего пару лет назад, но уже обросли недоброй славой. Поговаривали, что там изготавливают оружие и неизвестные медикаменты. Некоторые местные даже делали смелые предположения о том, что никакого вируса давно уже нет, а то, как они живут сейчас – удобно организованная властью система контроля над населением, а именно – работа на производстве ”на благо Родины”.

Но люди на самом деле болели, их отправляли на карантины. Тот, кто покрепче – или выздоравливал сам или его лечили. Тот, кто слаб или имеет хроническое заболевание, снижающее его продуктивность – тут уж как повезет.

В дверь позвонили. Это была Лизка. Ребята впустили ее и помогли избавиться от защитного костюма.

– Мама еле отпустила! У меня пропуск на одно посещение всего. Но я не могла по телефону об этом говорить! – еще не успев снять респиратор, выпалила она.

По личным делам и друг к другу можно было ходить только по спецпропускам, которые выдавали каждому на неделю – три раза сходить за продуктами, два раза навестить кого-то, и возможность свободно ходить в больницу или в аптеку. В пропуск был встроен чип, который отслеживал перемещение и подавал сигнал в наблюдательный пункт в том случае, если владелец нарушает режим.

Причем о факте нарушения узнавали не только наблюдатели, но и все жители. Из громкоговорителей по всему городу раздавалась сирена, так что каждый знал о том, что прямо сейчас происходит что-то серьезное и лучше оставаться на своем месте и не мешать военным и росгвардейцам выполнять свою работу.

Примерно то же самое происходило, когда заболевший нарушал карантин. Всем пациентам, у которых был выявлен вирус, выдавались электронные браслеты, отслеживающие их перемещение и которые можно снять только в больнице в случае, если человек выздоравливал. Зараженным категорически запрещалось покидать квартиру, а все необходимое им приносили волонтеры дважды в неделю. Если больной ослушивался, то все горожане имели неудовольствие снова слышать вой сирен.

Когда эта система только начала работать, громкоговорители срабатывали практически каждый день. Со временем все изменилось – часть населения умерла от болезни или же была отправлена на производство, нарушители познакомились с последствиями – и сирены стали