Точка Лагранжа [Николай Борисович Патрикеев] (fb2) читать постранично, страница - 3

рушился. Вспоминая потом все это (а вспоминать меня заставляли профессионально, подробно и многократно), я отметил, что все было совершенно беззвучно, хотя грохот от рушащихся домов должен был стоять неимоверный. При этом в лицо мне явственно ударило волной жара и гари. А посреди этого ада к нам шла девушка невероятной красоты, одетая в легкое платье и волочащуюся по земле накидку. Рядом с ней падали кирпичи и бетонные блоки, она легко проходила по лужам горящего бензина, но все это не причиняло ей не малейшего вреда.

   Девушка прошла сквозь шлюз прямо на меня. Я невольно посторонился и отплыл в сторону. Наша гостья, не сбавляя шага, прошла сквозь модуль управления к противоположному шлюзу. Причем она цокала каблуками по воздуху, как по твердой дороге, и невесомость на нее не действовала, то есть и накидка не всплывала, и волосы не топорщились в разные стороны. Противоположный стыковочный узел был пустой, поэтому шлюз был задраен, как положено – на четыре электронных замка, открываемых с пульта, и основной механический, для открывания которого нужно было вращать здоровенный и очень тугой штурвал. Как только девушка появилась в нашем модуле, все четыре электронных замка сработали с громким щелчком, а штурвал стал вращаться на открывание с дикой скоростью. Я рывком бросился к штурвалу, но на середине моего полета какая-то сила толкнула меня назад и впечатала в переборку. Краем глаза я видел, как Билла тоже что-то придавило к стене – он извивался, как раздавленный червяк, но с места сдвинуться не мог. Люк шлюза распахнулся. Одновременно открылся и внешний люк, и мы увидели звезды. Причем, что характерно, воздух не вырывался со страшной скоростью в открытый космос, увлекая за собой все незакрепленные предметы и нас с Биллом, а оставался неподвижен, как будто ничего не происходило.

   Когда девушка подошла к открытому люку, она на миг остановилась, и мы услышали голос – глубокий, мелодичный, прекрасный, как и все в этой незнакомке, но абсолютно равнодушный:

– Они идут. Вам их не остановить. Земле конец – и вышла в открытый космос.

   Люк сам собой закрылся, щелкнули замки, штурвал завертелся в обратную сторону. Сила, прижимающая нас к переборкам, исчезла. Я кинулся к оранжерее. Там по-прежнему царил ад.

   Целых домов не осталось, руины пылали, но не это было самое страшное. Из-за горизонта на город наползала Тьма. Земля с остатками зданий, скелетами деревьев и остатками машин беззвучно рушилась куда-то в бездну, Тьма приближалась медленно, но неумолимо. В этой кромешной темноте медленно загорались и гасли тусклые огоньки, как будто кто-то огромный лениво приоткрывал глаза, безразлично поглядывая на раздавленный асфальтовым катком муравейник. И вот от этого было по-настоящему жутко.

   Билл за моим плечом забормотал:

– Надо их не пустить, здесь переход в наш мир, надо уничтожить Станцию…

   Он ринулся к пульту и, зацепившись ногами за скобы, стал лихорадочно щелкать переключателями. Я метнулся за ним.

– Билл, – кричал я, – это глюки, никого нет!

   Я схватил его за плечо, рванул на себя, и в этот момент мир вспыхнул яркими искрами и погрузился во тьму.

   Когда я пришел в себя, голова страшно болела, левый глаз практически не открывался. Я медленно восстанавливал цепь событий. Похоже, я пропустил фирменный хук Билла. Невесомость невесомостью, но массу (кулака, например) никто не отменял.

   Тут включился мой слух, и на меня обрушился громкий голос из динамиков:

– Лагранж Пять, отвечайте, Лагранж Пять, что у вас происходит, Лагранж Пять Земле, доложите обстановку… – чувствовалось, что оператор ЦУПа бубнит не один час и порядком устал. Его периодически перебивали истерические крики телевизионщиков:

– Билл, Вася, почему нет картинки, где звук?! Это нарушение контракта!

– Плевать хотел я на твой контракт – пробормотал я и направился к пульту управления.

   Сжав микрофон в руке, я как можно громче и, как мне казалось, спокойнее, произнес:

– Все в порядке, ситуация штатная, высылайте спасателей, мы сошли с ума. – Оператор на экране поперхнулся, выпучил глаза и явно хотел что-то сказать, но в этот момент Станция дернулась, и я с прочим мусором медленно поплыл к противоположной стене. Надо сказать, что задержка сигнала между ЦУПом и Лагранж-5 составляет три секунды, поэтому мудрых сентенций оператора я не дождался. Кое-как извернувшись, я от чего-то оттолкнулся и снова добрался до пульта. Привычно зафиксировавшись, я оценил обстановку. Если бы у меня были волосы на голове, я бы наверняка стал похож на морского ежа.

   Этот сукин сын выбросил в космос все горючие для двигателей ориентации Станции. Мало того, сам он находился в спускаемом модуле и дал импульс, направивший Станцию к Луне. Его расчет был прост: не имея топлива, Станция рухнет на Луну и погибнет со всеми переходами в иные миры и прочей чертовщиной. Я врубил внутреннюю связь:

– Билл, ты идиот, прекрати немедленно!!!

   Он глянул в объектив и ответил улыбкой