Безлюдная земля на рассвете [Федор Федорович Метлицкий] (fb2) читать постранично, страница - 37

пятиметровой толщины с боевыми башнями с бойницами по углам, – за стенами был вырыт большой ров, залитый водой, а за ним земляной вал, за которым мы на всякий случай поставили частокол острых кольев, наклоненных к враждебным нам отрядам. Ворота были с раздвижным мостом, с опускающейся стальной решеткой.

Так что, ничего нового придумать не могли. Только на всякий случай вооружили граждан полиса автоматами, обнаруженными в заброшенной воинской части за городом. Возможно, там попаслись и наши противники.

Давно изучили все тоннели и тайные ходы под кремлем. На всякий случай в них можно было отсидеться и уйти.

Мы стояли на зубчатой стене, и оглядывали кружащих у стены всадников, и скапливавшихся пеших бродяг с дрекольем. Я оглядывал наш город-полис, который мы воссоздавали сами, и уже привыкли, как к единственному дому. Неужели и этот дом будет разорен?

Это не было похоже на детективные истории, на которую были падки те литераторы, которые не могли создать ничего лучше для завлечения читателей, чем остросюжетные боевики. Все было всерьез.

Что ведет этих «варваров»? Вера и жажда наживы, как у крестоносцев? Жажда пространства и чужих богатств, как в нашествиях гуннов? Жажда господства, превосходства, как у нацистов? Ребяческое чувство негодования на «либерастов»? Или просто жажда выжить у неумех, не способных организовать свое хозяйство? Почему они не принимают нашу посильную братскую помощь?

В меня словно влили яду. Снова всплыли болевые точки памяти. Знакомое в юности ощущение черной пропасти между людьми. Старые переживания, превратившие меня в аскета, когда не давали развиваться моему общественному движению. Тогда не было убийств, чай, не в дикой африканской стране жили. Из-за пустяковых ошибок взимала штрафы налоговая инспекция. Или из-за участия в уличных протестах нашей общественности государство вчиняло иски за нарушение законов, мы проигрывали суды, пока нас не доконали миллионным штрафом. Все было пристойно, юридически грамотно.

Но теперь остатки той всемогущей силы направили непосредственно на нас копья и автоматы. Кто они? Выжившие бродяги из бывших органов силовых структур, фактически правивших страной, усатых казаков в папахах и с нагайками, разгонявших демонстрации, бесстрастных налоговиков с равнодушием кассовых аппаратов, озабоченных только благоустройством дома и семьи, владельцев корпораций, захвативших основную долю национального дохода. Словом, те, кто не производил, не творил новые продукты ума и рук, а владевшие рычагами управления «распределители», власть которых накрыла страну тяжелым давящим прессом.

Но больше было бывших рабочих и крестьян, не знавших иных истин, кроме тех, которые вдалбливала власть через официальное телевидение.

Прошлое заново неумолимо накатывалось на нас. Придется сражаться, стрелять из автоматов по голодным собратьям! Это – возврат в мир войн, резня и поднимание на пики нас, наших семей и друзей. Я вообразил мою несчастную, жаждущую жить Еву, которую отдадут на растерзание толпе…

Меня охватил гнев. Неужели опять кровь за кровь? Пепел Клааса будет стучать в наши сердца. И бойни не будет конца.

Наш тимуровский отряд рвался в бой. Юнцы напоминали тех молодых романтиков, которые в начале войны стремились попасть на войну громить фашистов. Словно они, родившиеся в более позднее время, и не были теми хипповыми лохмачами, кто следовал уже иным ценностям.

Павел одергивал их:

– Помните, чему я вас учил: не заводите в себе зверя! Новый человек добр! Никакого кровопролития!

____

– Это же надо? – деланно произнес Юдин. – Думают, у нас больше богатств, чем у них?

Марк сурово сказал:

– А что влекло на Запад гуннов, сметавших все вокруг?

Возбужденный Михеев, глядя на опасную бездну внизу, закричал:

– Ну, давай! Давай!

И стал бросать камни на головы осаждающих. Там, внизу кто-то завизжал, и послышались выстрелы.

Павел схватил его за руку:

– Стой! Хочешь, чтобы начали штурм?

«Неужели измена?» – думал Марк, молча глядя на суетящегося Михеева, с холодком в душе.

Тот дрожал от возбуждения.

– Я говорил, надо было раньше них танк забрать!

Марк не выдержал:

– Это говоришь ты, подстрекатель!

– Вы с Юдиным наши враги, – подтвердил Петр. – Не с ними ли шептались? О чем?

– Возьмите их! – сорвался Марк.

Михеева и Юдина схватили за руки.

– Да, мы вели переговоры, – вырывался пораженный Михеев. – Но чтобы победить на Агоре. Не приходило в голову, что они поступят так вероломно.

Бледный Юдин не вырывался.

– Не имеете права. Мы же постановили – у нас нет суда.

– Только суд совести, – еще не мог остыть я. – Конечно, у кого она есть.

Юдин ощущал себя недосягаемым перед этими гуманистами. В Михееве же была внутренняя борьба. В конспиративной землянке не договаривались открыть ворота «лесным». Он не мог не быть патриотом своего полиса. Раньше увиливал, мягко перекладывал часть своей работы на чужие плечи. Но тут – встал лицом к лицу с нападавшим