Право на свет [Айдар Табрисович Фартов] (fb2) читать постранично, страница - 4

бизнесмен с ужасом.

Никаев глянул на экран монитора, посмотрев на часы. Он уже опаздывал и ему необходимо поторопиться. Стены кабинета затряслись от отборного мата. Он выбежал из кабинета.

– Я уехал! Просто так не звоните! Не отвлекайте! Иначе накажу, к собачьим чертям! – зашипел Никаев на секретаршу, как потревоженная кобра.

Его отца должны были положить на операцию, в больницу. Это был единственный человек на Земле, за жизнь которого Никаев искренне волновался…

…Офисное утро наступившего дня началось прескверно, не в пример прошедшему вечеру, где Никаеву удалось благополучно встретиться с лечащим врачом отца. Врач заверил, что операция стандартная и не представляет угроз. Они обменялись номерами телефонов для связи и расстались, довольные конструктивной встречей.

Телефон, будто проснувшись, стал трезвонить. Новость оказалась провальной.

– Почему не получилось подать электричество на объект?! – мембрана трубки задохнулась от гневного тона Никаева, – Какое предписание? Что за штраф от Энергосбыта? Какой ещё инспектор приходил?

Никаев выслушал прерывающийся ответ. Его плечи пожухли, как у речной кувшинки.

– Пусть присылают квитанцию! Придётся оплатить, чёрт их раздереби!

После короткого разговора он стал срочно набирать сообщение Рамазану, шпигуя текст отборной ложью и дополнительными обещаниями.

Инна робко постучалась в дверь кабинета.

– Да! – резко ответил бизнесмен, кликая на буквы клавиатуры. – В чём дело?

– Доброе утро, Булат Рудольфович, – вошла стройная девушка с грустными глазами. Она затравленно упёрлась взглядом, нерешительно остановившись на пороге. В руках она держала листы бумаги.

Никаев приподнял на мгновение голову и снова принялся судорожно печатать ответ деловому партнёру. Сообщение рождалось пространственное и объёмное. Через четыре минуты молчания, рявкнул:

– Что у тебя? Говори срочно! Мне некогда! Таких, как ты, знаешь сколько?

Она подошла ближе и подала листки.

– Что это? – сдвинулись к переносице брови коммерсанта.

– Заявление на увольнение по собственному желанию пяти сотрудников! Нужно подписать!

– Кто они? Давай сюда, – он вальяжно протянул руку за шариковой ручкой.

– Саша. Официант из кафе «Ай ю»…

– А, захотел малец со своим поваришкой безработным стать? – как протухший клубень шикнул Никаев. Перо чиркнуло по бумаге, оставив подпись, – Кто ещё?

Ещё три заявления легло на стол руководителю.

– Техник и два грузчика.

– Никого не держу, – без задержки ручка описала кривую, – Предупредите, технического директора. Пусть срочно отыщет замену.

– А, он тоже…, – сконфуженно проблеяла Инна.

– Что тоже?!

– Вот…, – последнее заявление предстало перед взором Никаева.

– Не понял! – он прочитал фамилию и недоумённо посмотрел на секретаршу, – Токранов Иван Михайлович?!

– Да. Он тоже хочет уволиться, – боясь последующей реакции шефа, как травинка задрожала девушка.

Никаев вперил оцепеневший взгляд в заявление. Заострившийся мозг выдал откуда-то появившуюся речь.

«…никто не захочет работать у Вас…., останетесь один на один с нерешёнными проблемами».

– Это сука-повар виноват! – всей силой он хлопнул по столу, так, что Инна подпрыгнула.

– Какой повар? – глухо донеслось, словно из-под ватного одеяла.

– Что ещё у тебя? Документы закончились? – вопросом на вопрос отбился коммерсант.

– Бумага от «Водоканала», Булат Рудольфович!

Прочитав первые строчки грозного постановления, Никаев схватился за голову. Он обратил внимание на дату регистрации документа.

– Когда принесли это указание?

– Вчера вечером! Курьерской службой. Перед тем, как вручить, попросили расписаться.

– Почему не сообщили вчера? – взревел бизнесмен, – Я бы уже нашёл людей, кто может помочь!

– Булат Рудольфович, вы предупредили, чтобы Вас не тревожили. Поэтому не сказали о Водоканале. Отложили на утро.

– Здесь важна каждая минута! – он ещё раз прочитал постановление об ограничении деятельности торгового центра, – Уйди прочь! Не хочу никого видеть!

Девушка покинула кабинет. По внешнему виду, можно было сказать, что она испытала облегчение, когда Никаев её прогнал.

«Ещё не всё потеряно! Выход отыщется!», – Никаев постарался взять себя в руки.

«Останетесь один на один с нерешёнными проблемами…, никто не захочет работать у Вас…», – мозг подкинул фигуру повара.

– Что он шептал? Неужели повар навёл на меня что-то вроде порчи?! Что он ещё говорил? – вёл диалог сам с собой Никаев, пытаясь вспомнить вчерашнее увольнение в мельчайших деталях.

« Вас может покинуть успех. Например, фортуна уже отвернулась…, правильнее сказать, фортуну прогнали сами! За ним могут последовать неудачи в бизнесе и жизни. От Вас веет чернухой и негативом! И счастье, Булат Рудольфович, рано или поздно удалится навсегда!».

– В этом ты, повар, прав! Фортуна отвернулась, но я её не прогонял! – прищурился Никаев, разбирая, по словам предсказания кухонного работника, – Неудачи в