Ни стыда ни совести [Светлана Рощина] (fb2) читать постранично, страница - 36

минут десять. Мне стоило немалых усилий удерживать себя, чтобы не вручить этой женщине свой платок. К тому же я вспомнила, что в сумке у меня есть несколько бумажных салфеток, и я даже нащупала их, чтобы протянуть этой женщине. Но когда в очередной раз она шмыгнула носом у меня под ухом, я не выдержала. Протянув ей салфетки, я сказала:

– Вот, возьмите!

– У меня есть! – тут же ответила она, достав из кармана кожаной куртки смятый носовой платок.

Ах, у неё и платок есть! Так что же она не высморкается?

Я подумала, что теперь, когда я обозначила проблему, эта женщина хотя бы проявит совесть и высморкается, но не тут-то было! Показав мне свой платок, она тут же убрала его обратно в карман и продолжала шмыгать носом.

Я даже не знала, что сказать на это. Но эта женщина решила, что недостаточно поиздевалась надо мной и решила подгадить мне ещё больше, уж коли ехать нам предстояло ещё долго. Она включила музыку на своём смартфоне, естественно, на полной громкости и без наушников.

Никто из пассажиров даже не повернулся в её сторону.

– А наушников у Вас, естественно, нет? – спросила я у этой женщины.

– Нет! – с вызовом ответила она, даже не подумав убавить звук.

– Вы видите знак, который висит рядом с водителем? – сказала я женщине, показав на рисунок с перечёркнутым мобильным телефоном и надписью «Поберегите уши соседей!». – В общественном транспорте запрещено пользоваться телефоном на полной громкости.

– И что? Вам мешает? – с гонором спросила она меня.

– Да, мешает! – ответила я.

– Значит, потерпите! – заявила она.

– А почему я должна терпеть, если это Вы нарушаете общественный порядок? – громко произнесла я, надеясь, что хоть кто-нибудь из пассажиров примет мою сторону.

Напрасно! Никто и бровью не повёл.

– Я смотрю видеоролик! – тоже громким голосом заявила она. – А если Вы такая нервная, то нужно таблеточки принимать, прежде чем к людям выходить!

Тут я почувствовала, как у меня стал дёргаться левый глаз, а сердце будто полыхнуло огнём. Хотелось выскочить из автобуса, но мы ехали по трассе, на которой не было остановок. И если бы я вышла, то общественным транспортом я бы отсюда не уехала, а денег на такси у меня не было.

Пытаясь удержать себя от убийства и от инфаркта, я закрыла глаза, вообразив себе спокойное синее море, но это не помогало. И когда через несколько минут мы доехали до первой остановки и народ стал выходить, я подскочила с места.

– Выпустите меня! – крикнула я этой женщине. – С Вами невозможно сидеть!

Я перебежала на ближайшее освободившееся место и слышала, как та женщина начала названивать кому-то по телефону, жалуясь, что ей пришлось ехать в автобусе с какой-то сумасшедшей.

Вернувшись домой, я весь день пила успокоительное, но глаз дёргался ещё очень долго. Я даже стала переживать, как бы нервный тик не остался бы у меня навсегда, но через день всё прошло. Однако воспоминания о том случае до сих пор больно отзываются в моём сердце.

С того дня я вообще перестала ездить в Москву на автобусе. Пользуюсь только электричкой, и если рядом оказывается какой-нибудь субъект, слушающий на своём телефоне музыку без наушников и не реагирующий на мои замечания, а такое, я вам скажу, случается каждую мою поездку, я просто перехожу в другой вагон или же пересаживаюсь подальше.

Если бы у меня был выбор, я бы уехала на какой-нибудь остров, где нет никаких благ цивилизации, где местные люди живут простой и понятной жизнью и не знают слова «гаджет». Я бы жила плодами своего труда и писала свои книги. И даже если бы никто их не прочёл, это бы мало что изменило в моей жизни, так как и сейчас я не уверена, что их кто-нибудь читает. Ведь я пишу лишь для того, чтобы освободиться от груза своих мыслей, обращаясь к незримым собеседникам за пониманием и сочувствием без малейшей веры в то, что когда-то получу их.