Миры Уильяма Моррисона. Том 1 [Уильям Моррисон] (fb2) читать постранично, страница - 106

докладные о нелояльности отдельных людей или целых групп, потому что видел достаточно, чтобы понимать — самое опасное, что может сделать человек в его положении, это наживать себе врагов.

Но он делал так, чтобы нужные члены враждующих фракций находили необходимые доказательства вины своих противников. Далее ему оставалось лишь передавать докладные, и Вайсрой сам взрывал преступников, а Челси мог умывать руки похлеще любого Пилата.

И он упорно трудился.

При новом режиме все чувства являлись непозволительной роскошью, лишь эгоизм считался добродетелью. Но эгоизм уничтожал любую лояльность правителю, поскольку управлялся одним лишь страхом. Таким образом, появлялась жадность, чтобы бороться со страхом и притуплять его. И результатом становилась неизбежная нелояльность.

Читать все доносы и докладные было утомительно. Уже через несколько дней Челси почувствовал, что иссякают последние силы. И он задавался вопросом: а каково же Вайсрою? Он проводил все больше времени с жестоким тираном и видел, что чисто человеческие черты — а именно, сомнения и беспокойство — прорастают в нем, как поганки после теплого дождика. Челси никому не мог полностью доверять. Вайсрой же не мог верить вообще никому.

Челси стал ощущать, что что-то должно произойти — что-то, чего боится Вайсрой.

Но он также понял, что это не случится само по себе.

Он размышлял, планировал и был очень осторожен. Произойдет то, что должно произойти — и это должен устроить он сам.

Он продолжил свою работу.

Число докладных все увеличивалось. Он выискивал нелояльность везде.

И стало лишь вопросом времени, пока кто-нибудь не донесет на самого Челси. И однажды, когда Вайсрой вызвал к себе Челси, главнокомандующий Горминстер отвел его в сторонку и в панике прошептал:

— Это командующий областью Оттава! Он донес на вас Вайсрою в личной беседе. Я не сумел его остановить!

И Челси понял, что время пришло.

Вайсрой, двенадцати футов высотой, с мерцавшим вокруг него золотистым ореолом, что-то кричал в телесканнер, связанный с Сиднеем в Австралии. В руке у него очередная пачка исполнительных списков, и пока Челси ждал, он делал паузу, говорил, снова делал паузу, и каждая пауза становилась исполнением приговора.

Потом Вайсрой повернулся к нему с гранитным лицом.

— Вы — шпион в моей Службе.

Челси почувствовал, что желудок связался твердыми узлами, и подумал, что мог такого съесть, обнаружил, что вспотел, и удивился этому, потому что было совсем не жарко.

— Я выполнял ваши приказы, — сказал он. — Я действовал преданно.

— Преданно! — Челси почувствовал кипение жестокого гнева, исходившего из Вайсроя. — Вы повиновались, потому что знали, что повиновение мне повредит! — заорал Вайсрой. — Вы — раса червей! У вас нет ни разума, ни логики!

Это было верно.

Осознание этого поразило Челси: его дисциплинированность, исполнение приказов, вся его услужливость вредила Вайсрою. Потому что приказы Вайсроя направлялись на то, чтобы выкорчевать нелояльность, полностью уничтожить ее, а сама природа Вайсроевской Службы Безопасности являлась нелояльной по определению, предательство было ее фирменным знаком.

А какие бы еще люди согласились вступить в ряды СБВ?

И чем больше чиновников шпионили друг за другом, доносили друг на друга, тем более слабой становилась организация. Ренегаты в синей форме все равно оставались ренегатами. Задача выкорчевывания коррупции из СБ была невыполнимой, потому что сама СБ стала источником коррупции, ее нерестилищем.

И, осознав это, Челси понял еще одну вещь. Он, наконец, понял, чего боится.

— Вы сами создали нелогичную ситуацию, — сказал он.

Вайсрой замер. Смерть подошла к Челси вплотную, но, по крайней мере, Вайсрой его слушал.

Челси показалось, или Вайсрой действительно стал медленно раздуваться, словно начинало сказываться непосильное напряжение его труда?

— Вы хотели управлять нами с помощью страха, — сказал Челси, — но страх разрушает нас. Когда мы боимся, то начинаем действовать абсурдно. Таковы люди.

— Я уничтожу вашу грязную расу!

— О, да, — кивнул Челси, теперь само спокойствие, — так оно и будет. Вы уничтожите нас, Вайсрой. Фактически, вы уже нас уничтожаете. А что потом? Если вы всех нас уничтожите, то у вашего народа не будет никаких слуг. И вас накажут за это.

Гигантская фигура заколыхалась, словно сотканная из дыма. Она бессловесно закричала — или на языке, который звучал совсем уж нечеловечески, а потом велела:

— Замолчи!

— Зачем? — спросил Челси. — Вы так и так взорвете меня, но, знаете ли, вы сможете это сделать лишь один раз. В этом ваша основная ошибка, Вайсрой. Вы установили лишь одно наказание за все преступления — смерть, тогда почему человек будет довольствоваться малым преступлением? Ведь он с тем же успехом может совершить преступления большие. Если бы вы обладали логикой, то учли бы это…

— Замолчи! — закричал