Augenblick Einsamkeit (СИ) [Максим Александрович Венедиктов] (fb2) читать постранично, страница - 3

это я знаю, ты готова была бы помочь, даже если от тебя нечего и не зависит...я никогда не был готов к такому, я никогда не был достоин этого.

  Прошло ещё пару дней, я точно готов к тому, что приготовил. Я понимаю, насколько омерзительно для многих это может показаться, даже мне в душе горестно осознавать, что я докатился до сего непотребства, но иначе теперь нельзя, этой дождливой ночью я решу всю. Гроза скроет следы моего действия, хотя для многих это будет преступление, для многих это будет святотатство, а для кого-то вполне понятное действие. Образы уже не пропадают, зеркала магическим образом оказались на местах. В них по-прежнему отражается омерзительная пародия на меня, с нескрываемой злобной ухмылкой оно сверлит меня взглядом и непонятно шевелит губами. Теперь я понимаю, что говорило отражение, но лучше от понимания не становится, камень на моей шее становится все больше, из моей жизни полностью ушел сон и хоть какая-то связь с реальностью. Страх не сковывает мое тело, но сковывает мою душу и я понимаю, насколько ужасно, то, что я собираюсь сделать....но я это сделаю. Иначе нельзя.

  Мне понадобился всего час, всего один час и дело было сделано. Там бушует гроза, в порту перевернулось несколько лодок, на улице в такую ужасающую погоду не было не души. Так что никто не видел этого, кроме тебя, Джулия. Я рад снова видеть тебя, рад снова держать твои холодные руки, твои белые плечи по-прежнему прекрасны, сейчас ты даже лучше себя предыдущей. Голоса в голове усилились, но на них я не обращаю внимания, я вижу тебя, сидящую предо мной, в своем самом красивом белом платье, в нем ты хотела быть на нашей, так и не состоявшейся свадьбе, ты....ты даже не представляешь, как идет он тебе. Но что это, твоя голова склонилась на бок, словно ты спишь, да...ты спишь и мне так приятно видеть твой сон, твой вечный и уже неизменный ничем сон. Зеркала снова разбиты и сложены по мешочкам, мои руки кровоточат и алая кровь дождем капает на бумагу, я случайно оставил кровавый отпечаток на твоем прекрасном бедре, но ты простишь меня, я ужасен, но....я понимаю все. Доктор, конечно, не оценит моих стараний, люди не поймут сути моего деяния, но люди никогда и не понимали меня, им вообще никогда не понять, что такое ужасающее горе, им не понять, что значит, когда ужас сковывает тебя с утра до ночи, а ночь превращается в вечную пытку, когда ты пытаешься ещё сильнее бороться с голосами и образами в своей голове, но этот бой мне было суждено проиграть. С самого начала, с первого дня, моего появления на свет, с первой секунды когда я начал кричать и до последней секунды когда из тела моего вышел последний клочок воздуха, я прекрасно понимал все. Я не должен был жить и судьба давно намекала мне на это, но отчего то, она же не позволяла мне умереть и вот, она решила добить меня во всех сторон и лишила меня тебя, Джулия. Но я вернул тебя, ты сидишь напротив и смотришь сквозь слабо приоткрытые белесые глаза на окровавленный листок, ты смотришь как я старательно, но очень быстро вывожу слова, ты, возможно, ждала этого, а возможно и понимала, что рано или поздно к этому и придет. Я сказал все, что мне следовало, я снова пытался найти надежду с помощью тебя, но совершил ужасное действо, направленной против человеческой природы и божьего смысла, я просто омерзительный урод и нечего кроме смерти не заслуживаю, не заслуживал с самого рождения. Конец близок и я верю, что там, я встречу тебя, даже если там, нечего кроме тьмы и тебя не будет. Доктор был прав и лечение не помогает, таблетки не решают проблем, а создают больше новых, сейчас мне кажется, что в комнате помимо тебя и меня, есть ещё кто то и этот кто то внимательно рассматривает все то, что написал я. Пусть рассматривает мне не боязно за все написанное, я стыжусь своих действий и поэтому решил рассказать о них, считайте это самым главным моим произведение, тем что введет меня в зал славы, в зал великих. Я сошел с ума и это непоправимо, решить это нельзя было сразу. Если бы только я не встретил Джулию. Весь ужас своего деяния я осознаю полностью, но иного было нельзя сделать, скованный страхом человек не может сделать нечего, кроме того, что предписано ему первобытными инстинктами. Пустота и тяжесть, что были во мне постепенно уходят. Помощь ли эта таблеток, слегка задержавшаяся или нечто иное, словно бы я смог простить и себя и все вокруг, не до конца понятно. Ясно одно, петля, что висит на кухне, наконец, дождалась своего часа и надеюсь, я успею добраться до неё, не умерев от потери всей своей крови, что начала струится с большей силой. Ещё раз взгляну на тебя, Джулия, дабы запечатлеть в своей больном разуме твой последний образ. Ты сидишь в кресле напротив меня, в своем любимом белом платье, одна из петель платья была опущена, ты была такой же прекрасной, как и в первый раз. Но теперь пора уходить, готов поклясться, что голоса говорят именно о петле, а также для доктора. Я уверен, что Джулия жива...она очень живо смотрит на меня, мне