Память, припорошенная снегом [Анатолий Владимирович Софронов] (fb2) читать постранично, страница - 101

ходи по пятам за человеком, дай ему самому проявить себя.

— Кубань — такой край, столько о нем спето песен, столько сказано похвал…

— Почему только похвал? Нас и критикуют, когда заслуживаем. Но одно могу сказать: зазнайства у подавляющего большинства партийных, хозяйственных и советских работников нет. Даже если человек оступился — вовремя скажи ему об этом. Помните, у Леонида Ильича Брежнева в "Возрождении" — сколько там ярких примеров бережного отношения к людям. Это — урок всем нам. Беречь кадры, воспитывать их, помогать проявить то хорошее, что есть у них. Ведь за что-то человека выдвинули на руководящую работу? Значит, у него имеются положительные качества. Ну, а если это положительное не срабатывает, тогда приходится идти на замену. Такова жизнь. Один себя сразу раскрывает, на виду у всех расцветают его способности, а другой, не найдя себя, затухает. Вот это и есть изучение, если хотите, проверка кадров. Вопрос глубоко психологический. Для того чтобы расправиться с человеком, ни большого ума, ни чести не требуется. Надо властью пользоваться умело, а главное — думать о том, как дальше двигать дело.

— Сергей Федорович, мы видели памятник Лукьяненко. Он поставлен так хорошо, словно напутствует каждого в дорогу.

— А мы так и задумали. Поставить памятник на том месте, где Лукьяненко скончался. Он был великий ученый. Впрочем, не только был — он вечно будет жить! Сильные и ценные сорта пшеницы — это и изменение качества зерна, улучшение вкусовых свойств хлеба. Уже сейчас государство получило более миллиарда тонн лукьяненковской пшеницы. Более миллиарда! Это же сила! — Сергей Федорович поднялся и подошел к длинному столу, где лежали в рамках похожие на диаграммы колосья пшеницы и риса. — А теперь еще одна задача: миллион тонн кубанского риса! Миллион!

…И мне подумалось: какая это сложная, прозаическая и вместе с тем высокая, поэтическая работа — партийная!

1978 г.

Оружием слова

Пьесы, стихи, очерки, песни… Ни один из этих жанров не предстает пасынком, в творчестве известного советского писателя Анатолия Софронова. Многогранное дарование художника стучится в сердца людей и взволнованной пьесой, и эмоциональными стихами, и проникновенной песней, и документальным рассказом…

Детство и юность Анатолия Владимировича Софронова прошли на Дону. Восемнадцатилетним юношей пришел он на огромную строительную площадку, которую тогда называли "Сельмашстроем". Это было в конце двадцатых годов. На дальних северо-восточных окраинах Ростова, где начиналась безбрежная донская степь, на той самой земле, где еще совсем недавно буденновцы рубились с белогвардейцами генерала Деникина, строился невиданный по тем временам завод. Сюда и позвала жизнь молодого ростовчанина.

Когда "Ростсельмаш" был построен, Софронов работал на заводе слесарем, фрезеровщиком. Здесь он написал и свои первые стихи, Они печатались в заводской многотиражке, в ростовских газетах. Завод стал трудовой колыбелью будущего писателя, его "университетами". Прошли десятилетия, а на "Ростсельмаше" до сих пор помнят висевшие в цехах плакаты с призывными стихами фрезеровщика Софронова".

Сыновнюю верность рабочему классу писатель-коммунист пронес через всю жизнь. Прошли десятилетия. Вспоминая донскую землю, родной завод, писатель и в наши дни говорит о своих неразрывных рабочих корнях взволнованными словами:

Когда началась Великая Отечественная война, Анатолий Софронов отправился на фронт добровольцем. Являясь специальным военным корреспондентом газеты "Известия", он все время находился на передовой, в гуще фронтовых событий.

Нельзя спокойно читать его подчас короткие, как рапорты, овеянные пороховым дымом очерки об удивительном мужестве наших солдат, офицеров, партизан, политработников, девушек, юношей, порой совсем еще мальчишек… Казалось бы, обычные прозаические слова. Но проза, если она написана сердцем, если у автора клокотала кровь от ненависти, когда он писал о зверствах фашистов, — эта проза вдохновенна. Именно так и пишет Анатолий Софронов о русском, советском солдате: "Сколько скрытых сил у русского человека! И скромен он по натуре, не бахвалится, не хвастает этой силой. Но понадобится — и раскрывается его могучая сила…"

Именно эта сила подняла даже детей из шахтерского поселка на подвиг, на героическое сопротивление нацистам. Взбешенный гитлеровский офицер истерично бьет кулаком по столу: "Мы будем уничтожайт каждый руссиш род". Но тщетно беснуется фашист. "Руссиш род" сопротивляется не только в шахтерском поселке, — он несет смерть захватчикам и в азовских плавнях, и в привольной кубанской степи, и в Ростове-на-Дону, и в Керченском проливе, и под Киевом, и на Даугаве… Нет, не