Гроза (СИ) [Яросса] (fb2) читать постранично, страница - 3

чувствовали себя неуютно и в фаворитки ее никак не приглашали. От этого она страдала жестоко и была при том вовсе не одинока в своей беде. Случаи же, подобные вчерашнему, для нее и ее сострадальцев становились утешением.

— И поделом, а то уж больно кичатся своей красотой, лезут всем на глаза. Мать-то ее допрыгалась, давно пришла пора на место поставить!

К беседе присоединилась третья. Веселые, светлоголубые глазки засветились любопытством, досадой и нетерпеливым желанием заполнить оскудевшую нишу для сплетен. Подбежав к подругам, она оживленно затараторила:

— Это вы о Наталье Лопухиной? Что же все-таки здесь произошло? Все говорят-говорят, а я надо же, ну как на зло, вчера животом хворала и отпросилась с танцев, а тут скандал… Расскажите, как все было?!

— Государыня срезала розу с волос Лопухиной… .

— Подожди, Марьюшка, дай, я расскажу, — перебила злоликующая фрейлина и, презрительно морща лицо, дабы показать, на чьей она стороне, принялась освещать подробности вчерашнего конфуза: — Так вот, значит, как все было: вчера Наташка Лопухина заявилась на бал с розой в волосах, и какой! Точно такой же, как у государыни. И ведь представь, какая нахалка! Будто не знает, что использовать одни и те же прически, фасоны, материи, что и государыня, и украшения не дозволено. Так нет же — пришла и стала танцевать, и веселиться. Да еще осмелилась хвастать, будто эта роза идет ей больше, чем государыне…

— Неужели правда?! И ты это слышала? — воскликнула оживленно внимающая собеседница.

— Я не слышала, но так говорят, — пожала плечом рассказчица и продолжила: — На что она надеялась? Что ее величество спустит ей это с рук? А не тут-то было, — голос зазвучал маршем, — государыня в разгар бала остановила танцы, велела Наташке стать на колени и собственными руками срезала розу вместе с волосами. Да напоследок еще пару пощечин отвесила. А вы знаете, какая рука у нашей государыни! — она умолкла, ожидая реакции подруги.

Но та еще не насытилась редкостной клубничкой — не каждый день самые именитые и избалованные статс-дамы прилюдно получают оплеухи — и продолжила расспросы:

— А что же Лопухина?

— Что? Ничего. Поначалу: «Что случилось, чем я прогневила вас, ваше величество?» — вещал фальшиво перепуганный писклявый голос. — Ну, а потом встала на колени как миленькая, да после, говорят, грохнулась в обморок.

Увлекательный рассказ мог быть длинным, но в зал с диким хохотом влетел наследник престола — Елизаветинское чадушко — Великий князь Петр Федорович со своими голштинцами.

Окинув помещение нетрезвым взглядом, он быстро выбрал интересную мишень и подлетел к Настасье Лопухиной.

— О чем грустишь, красавица? — речь Великого русского князя щетинилась сильным немецким акцентом, как игольная подушка булавками. В разговоре он постоянно кривлялся и ни на минуту не задерживался в одной позе, так что непривычный собеседник вскоре начинал испытывать головокружение и тошноту.

Обежал кругом девушки, присел, заглядывая ей в лицо снизу-вверх, и снова захохотал:

— А-а, знаю, знаю: это из-за того, что тетушка твоей матке вчера прическу попортила, а заодно и личико! — Он обернулся к своим компанейцам за одобрительным дружным гоготом. — Так это не повод для печали, милочка! — Принц принял величественную, как ему казалось, стойку. — Перед тобой наследник российского престола. Мало ли, что тетке не понравилось. Ты можешь стать моей фавориткой, — делая упор на слове «моей», он многозначительно подмигнул.

Настя стояла, глаз не поднимая, глотая слезы и изо всех сил стараясь смотать-таки в рулон непослушную ленту. Великий князь, видя, что слова его должного влияния не возымели, решился на более решительные меры. Порывистым движением обняв фрейлину за талию, он воскликнул:

— А ну-ка, поцелуй меня, моя милая! — и в самом деле потянулся к ней сложенными трубочкой губами.

— Ах, отпустите меня, ваше высочество, — выронив ленту, она вывернулась из некрепких объятий.

— Как ты смеешь отказывать наследнику?! — с сильно переигранным негодованием воскликнул Петр, но тут же упал в стоящее рядом кресло и развалился в нем, закинул ногу на обитый бархатом подлокотник. — Но… я сегодня добрый. — Он опять засмеялся. Раскачивая ногой, на секунду замолчал, разглядывая лепной потолок. Но вскоре снова вспомнил про Лопухину: — А хочешь, осчастливлю? Хочешь, в жены возьму? — наследник наклонился вперед, явно собираясь вставать.

— Ваше высочество, — с отчаянья воскликнула Анастасия. Ухмыляющийся лик расплылся за слезной завесой, и ничего не оставалось более, как опрометью броситься вон из залы.

— Потеряла голову от счастья, — объяснил Петр Федорович, — думает, и в самом деле женюсь. Но я еще поду-умаю, — высоким голосом протянул он,