Боги и гиганты [Генрих Александр Штоль] (fb2) читать постранично, страница - 5

любимого друга слезами, семь соматофилаков — телохранителей пропустили наконец к царю ожидавших его послов, которые прибыли со всех концов земли: из Рима и Карфагена, из греческих городов Сицилии и Южной Италии, от этрусков и луканов, от кельтов и иберов, от эфиопов и с истоков священного Нила.

Чего они хотели? Одни просили содействия в борьбе: другими — Рим против Карфагена и Карфаген против Рима, — но все искали дружбы и мира с повелителем половины вселенной.

Все это и даже немного более того, как и вообще все, что когда-либо случалось, знают солдаты и матросы, фланирующие сейчас по ночным улицам Вавилона. Знают они также и то, что Гераклида, сына Аргея, послали: опытными корабельными мастерами на берег Каспийского моря, чтобы рубить там лес и строить боевые суда. Да и на всем Финикийском побережье строят сейчас корабли и вербуют матросов из финикийцев. Многие уже здесь. Их можно сразу узнать по чертам лица, по строению тела и по странным обычаям. Флот ежедневно проводит маневры на реках Евфрат и Тигр, а чаще всего в широком заливе, образованном их устьями. Зачем же понадобились десятки тысяч новых молодых солдат, навербованных и собранных здесь за последние недели?

Об этом задумываются даже те, кто не привык сам думать.

Чудовищен был поход победоносной армии по странам Малой Азии, Персии и Мидии, преследовавшей побежденного великого царя. Неслыханным было шествие по пустыням и горам, по цветущим областям Индии вплоть до Инда. И повсюду до Александрии Дальней в Согдиане, где река Яксарт^[6] становится судоходной, между доходящими до небес горами Северной Индии и низменностью Хорезма, возникали бессчетные города, принявшие имя царя. Но все это будет превзойдено новым походом, тем, который сейчас только готовится. И, по всей видимости, новое выступление начнется сразу в трех направлениях.

Одна армия и флот нанесут удар с побережья Каспийского моря на севере, где попытаются найти северный проход к Понту Эвксннскому — если он вообще существует, — во всяком случае, они должны подчинить скифов, чтобы те никогда больше не осмеливались приближаться к границам империи во Фракии и Македонии.

Вторая армия и второй флот двинутся из Финикии и египетской Александрии на юг и будут искать морской путь в Индию между Египтом и Аравией. Этим они смогут завершить славное дело, начатое флотоводцем Неархом, его опасное, полное приключений плавание от устья Пида до Александрин в устье Евфрата и Тигра. Если это удастся, Индия и Египет, восточная и южная части мировой империи будут тесно связаны между собой.

Третья армия (без флота), двигающаяся из Вавилона, нанесет удар на западе, подчинит добром или злом — как получится — Рим и Карфаген, а потом покорит весь мир от Инда до столбов Геракла, от Истра до истоков Нила. И царя этого мирового государства будут звать Александр, да будет благословенно его имя!

Спрыгнув с тяжело дышащей лошади у главных ворот царской резиденции, Филетер попросил провести его во дворец к Лисимаху. Угрюмое лицо Лисимаха стало еще мрачнее. То, что он может рассказать молодому таксиарху, звучит совсем иначе, чем то, о чем болтают и кричат на улицах Вавилона.

— Царь уже далеко не тот, — говорит Лисимах и вздыхает. — Что не смогли сделать напряженный труд и опасные для жизни раны, сделала смерть Гефестия. Кажется, будто бы из жизни Александра вырвана ее сердцевина. Словно его молодость была похоронена вместе с Гефестием. Он стареет и думает о смерти. Ты, наверное, знаешь, а может быть, и нет, что Вавилон должен стать центром империи и резиденцией царя. Значит, сюда должны были перевезти труп Гефестия из Экбатаны. Когда мы подошли к Вавилону, навстречу нам вышли халдейские жрецы. Бормоча свои темные изречения, они говорили, что звезды и голос Бэла открыли им истину: царь не должен возвращаться в город, если дорожит своим благополучием. Было бы лучше, если бы он вообще избегал этого города. Но Александр приказал им удалиться, и мы вошли в город. Потом пришел Пифагор, наш смотритель за жертвами, и доложил, что в печени жертвенного животного отсутствует место, обозначающее голову. То же случилось с жертвой, принесенной перед смертью Гефестия. Ты же знаешь, Филетер, я простой старый солдат и не придаю особого значения предсказаниям жрецов, как наших, так и вавилонских, но теперь мне стало почему-то жутко, и я не могу освободиться от мысли, что царь чувствует то же самое. Несколько дней назад мы предали сожжению тело Гефестия, жаль, что ты не мог этого увидеть. Часть городской стены была снесена, и в ее проломе, размером более половины стадии, украшенном сверху донизу и от края до края золотом и пурпуром, статуями и картинами, разложили костер.

Десять тысяч талантов отпустил царь на эту церемонию и две тысячи пожертвовали мы, его друзья. На вершине всего сооружения стояли изображения сирен. Отсюда траурные песнопения разносились по всему городу. Когда костер потух, в