Снеговичок [Нина Стожкова] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Однако оплачивать номер в гостинице казалось Пьеру дороговатым, да и дома с нетерпением ждала вечно раздраженная мама в инвалидном кресле…
Вернисаж, где он познакомился с Марианной, Пьер помнил до малейших подробностей, словно тот состоялся вчера. Даже бирюзовое платье Марианны, удачно подчеркивавшее синеву ее глаз, до сих пор стояло перед глазами. В тот раз он почему-то долго не решался подойти к симпатичной незнакомке и неуклюже топтался у картин советских художников-реалистов середины прошлого века. Наконец симпатичная незнакомка заметила его, очаровательно улыбнулась и на вполне приличном французском предложила купить буклет, посвященный выставке…
– Дорогая, а давай-ка спрячем нашего снеговичка в холодильник? – неожиданно предложил Пьер. – Так не хочется, чтобы он растаял… – Ну, ты у меня и выдумщик! – рассмеялась Марианна, а про себя подумала: «Нет, все же европейских мужиков с нашими не сравнить! Каких только я российским мужьям сюрпризов ни делала – в ответ не получала никакой благодарности. Помню, первому, Борису (он по гороскопу Овен) к дню рождения овечку из теста выпекла с колокольчиком на шее. Так тот только плечами пожал: мол, чуди, если есть охота и свободное время. А второй, Аркадий? Сколько стихов написала ему к памятным датам, сколько песен под гитару спела, сколько шутливых стенгазет соорудила! А в ответ получала лишь язвительную усмешку и плохо скрываемое желание милого мужа смотаться к друзьям – посидеть, пивка попить. О третьем, Кирилле, и вспоминать не хочется. В итоге три замужества в России принесли мне одни разочарования. А у этого француза из-за какого-то снеговичка – море восторга. Столько комплиментов от мужчины я за всю жизнь не слышала». Через несколько дней, когда Пьер выздоровел и принялся напевать под нос арии Верди, на ужин к русско-французской паре пожаловали пожилые супруги – Софи и Анри Вато. Гости отдали дань русскому борщу и котлетам по-киевски, мастерски приготовленным Марианной, выпили по наперстку русской водки и перешли за маленький столик, чтобы за необременительной беседой дожидаться десерта. Марианна отправилась на кухню за ягодным суфле и только что испеченным ванильным печеньем. Внезапно хозяин загадочно улыбнулся и тоже вышел из комнаты. – Вуаля! – Пьер держал перед собой ярко-красную тарелку, а на ней восседал хорошенький снеговичок. – О-ля-ля! – изумленно откликнулись французы. – Пьер, дорогой, что это? Торт? Мороженое? – Не угадали! – объявил хозяин с гордостью. – Это снеговик из Булонского леса. Марианна, когда я болел, слепила его специально для меня. Ну. чтобы взбодрить немножко и заодно отвлечь от боли в горле. Уберу-ка, приятель, тебя снова в морозилку, чтобы не растаял. Гости принялись шумно восхищаться талантами Марианны. Они говорили, что русские женщины, конечно, красивые и одновременно хозяйственные, практичные – и в то же время творческие и эмоциональные натуры. – И все же, – сказала Софи. понизив голос, – нашему другу надо быть осмотрительным. Одинокий парижанин – лакомый кусочек для иностранок из бедной Восточной Европы. Кстати сказать, Пьер, французские законы – обычно на стороне бывшей жены, в особенности если она не работает. В случае, если вы расстанетесь с Марианной, тебе, Пьер, придется содержать ее до конца дней. Пьер солидно кивал, соглашался для вида, а про себя думал: «Как же я счастлив, что удивительная русская женщина, Марианна, согласилась связать свою жизнь с таким заурядным, старым и некрасивым человеком, как я! Честно говоря, наша маленькая парижская квартирка недостойна ее хорошенького мизинца на ноге! Кем я был до встречи с ней? Нудный старый холостяк с глупыми привычками и ворчливой больной мамой. Гостей к нам тогда было не заманить. И это не удивительно: кто же захочет говорить за вином о болезнях и о старости…» Пьер вспомнил, как в первую же встречу неожиданно выложил Марианне все: и про свою холостяцкую скучную жизнь, и про старенькую маму, которая передвигается по квартире в инвалидной коляске и с каждым годом становится все деспотичней и капризнее. Он пожаловался на то, как трудно нынче найти в Париже хорошую и недорогую сиделку. – Мне кажется, я смогла бы вам помочь, – неожиданно улыбнулась новая знакомая. – Когда-то в университете я даже получила к диплому искусствоведа дополнительный диплом – медсестры. Думаю, я без труда справлюсь с обязанностями сиделки, и ваша мама будет мной довольна. – Вы не шутите, мадам? – удивился Пьер. – У нас, во Франции, музейные работники чужие горшки не выносят… – У нас, в России, сейчас очередные «временные трудности», – вздохнула Марианна. – Интеллигенция готова на все, чтобы выжить. Было время, французы работали у русских дворян гувернерами, поварами и модистками, а теперь заработки французской сиделки для многих россиян – предел мечтаний. Кстати сказать, сколько вы платите вашей помощнице? Пьер назвал сумму, которая Марианну приятно удивила, и поинтересовался,
– Дорогая, а давай-ка спрячем нашего снеговичка в холодильник? – неожиданно предложил Пьер. – Так не хочется, чтобы он растаял… – Ну, ты у меня и выдумщик! – рассмеялась Марианна, а про себя подумала: «Нет, все же европейских мужиков с нашими не сравнить! Каких только я российским мужьям сюрпризов ни делала – в ответ не получала никакой благодарности. Помню, первому, Борису (он по гороскопу Овен) к дню рождения овечку из теста выпекла с колокольчиком на шее. Так тот только плечами пожал: мол, чуди, если есть охота и свободное время. А второй, Аркадий? Сколько стихов написала ему к памятным датам, сколько песен под гитару спела, сколько шутливых стенгазет соорудила! А в ответ получала лишь язвительную усмешку и плохо скрываемое желание милого мужа смотаться к друзьям – посидеть, пивка попить. О третьем, Кирилле, и вспоминать не хочется. В итоге три замужества в России принесли мне одни разочарования. А у этого француза из-за какого-то снеговичка – море восторга. Столько комплиментов от мужчины я за всю жизнь не слышала». Через несколько дней, когда Пьер выздоровел и принялся напевать под нос арии Верди, на ужин к русско-французской паре пожаловали пожилые супруги – Софи и Анри Вато. Гости отдали дань русскому борщу и котлетам по-киевски, мастерски приготовленным Марианной, выпили по наперстку русской водки и перешли за маленький столик, чтобы за необременительной беседой дожидаться десерта. Марианна отправилась на кухню за ягодным суфле и только что испеченным ванильным печеньем. Внезапно хозяин загадочно улыбнулся и тоже вышел из комнаты. – Вуаля! – Пьер держал перед собой ярко-красную тарелку, а на ней восседал хорошенький снеговичок. – О-ля-ля! – изумленно откликнулись французы. – Пьер, дорогой, что это? Торт? Мороженое? – Не угадали! – объявил хозяин с гордостью. – Это снеговик из Булонского леса. Марианна, когда я болел, слепила его специально для меня. Ну. чтобы взбодрить немножко и заодно отвлечь от боли в горле. Уберу-ка, приятель, тебя снова в морозилку, чтобы не растаял. Гости принялись шумно восхищаться талантами Марианны. Они говорили, что русские женщины, конечно, красивые и одновременно хозяйственные, практичные – и в то же время творческие и эмоциональные натуры. – И все же, – сказала Софи. понизив голос, – нашему другу надо быть осмотрительным. Одинокий парижанин – лакомый кусочек для иностранок из бедной Восточной Европы. Кстати сказать, Пьер, французские законы – обычно на стороне бывшей жены, в особенности если она не работает. В случае, если вы расстанетесь с Марианной, тебе, Пьер, придется содержать ее до конца дней. Пьер солидно кивал, соглашался для вида, а про себя думал: «Как же я счастлив, что удивительная русская женщина, Марианна, согласилась связать свою жизнь с таким заурядным, старым и некрасивым человеком, как я! Честно говоря, наша маленькая парижская квартирка недостойна ее хорошенького мизинца на ноге! Кем я был до встречи с ней? Нудный старый холостяк с глупыми привычками и ворчливой больной мамой. Гостей к нам тогда было не заманить. И это не удивительно: кто же захочет говорить за вином о болезнях и о старости…» Пьер вспомнил, как в первую же встречу неожиданно выложил Марианне все: и про свою холостяцкую скучную жизнь, и про старенькую маму, которая передвигается по квартире в инвалидной коляске и с каждым годом становится все деспотичней и капризнее. Он пожаловался на то, как трудно нынче найти в Париже хорошую и недорогую сиделку. – Мне кажется, я смогла бы вам помочь, – неожиданно улыбнулась новая знакомая. – Когда-то в университете я даже получила к диплому искусствоведа дополнительный диплом – медсестры. Думаю, я без труда справлюсь с обязанностями сиделки, и ваша мама будет мной довольна. – Вы не шутите, мадам? – удивился Пьер. – У нас, во Франции, музейные работники чужие горшки не выносят… – У нас, в России, сейчас очередные «временные трудности», – вздохнула Марианна. – Интеллигенция готова на все, чтобы выжить. Было время, французы работали у русских дворян гувернерами, поварами и модистками, а теперь заработки французской сиделки для многих россиян – предел мечтаний. Кстати сказать, сколько вы платите вашей помощнице? Пьер назвал сумму, которая Марианну приятно удивила, и поинтересовался,
Последние комментарии
10 часов 1 минута назад
16 часов 23 минут назад
16 часов 31 минут назад
16 часов 59 минут назад
17 часов 3 минут назад
17 часов 4 минут назад