Ответный удар (Послешок)(Повторные толчки) [Гарри Тертлдав] (fb2) читать постранично, страница - 5

армии США. Я думаю, он бы тоже так говорил.”

“Профессионалы так делают”. Друкер начал было говорить что-то еще, но сдержался. “Твой отец случайно не тот мужчина, который так хорошо разбирается в Расе? Если да, то я прочитал кое-что из его работ по переводу. Я должен был подумать о нем, когда услышал это имя.”

“Да, это мой отец”, - сказал Джонатан Йигер с тем, что звучало как простительная гордость.

“Он хорошо работает”, - сказал Друкер. “Он единственный тосевит, который когда-либо заставлял меня верить, что он может мыслить как представитель мужской Расы. Почему ты здесь вместо него?”

“Он был здесь”, - ответил младший Йигер. “Я впервые пришел сюда с ним в качестве его ассистента — я все еще ношу раскраску помощника психолога-исследователя. Но я… лучше подхожу для исследования этой части проекта, чем он.”

“Вы можете сказать мне, почему?” — спросил Друкер. Джонатан Игер покачал головой. Увидев этот жест вместо жеста чешуйчатой руки, Друкер почувствовал себя как дома, хотя американец сказал ему "нет".

Йигер сказал: “Мне сказали, что вы скоро сможете отправиться домой”.

“Да, если у меня останется хоть какой-то дом", — ответил Друкер. “Я не знаю, живы мои родственники или мертвы”.

“Я надеюсь, что с ними все в порядке”, - сказал Джонатан Йигер. “Я сам с нетерпением жду возвращения домой. Я здесь с тех пор, как началась война. Гонка решила, что мне небезопасно уезжать”.

“Я бы сказал, что это, скорее всего, правда”, - согласился Друкер. “Мы упорно боролись”.

“Я знаю”, - сказал Игер. “Но ты действительно думал, что сможешь победить?”

“Разве я так думал?” Друкер покачал головой. “Я не думал, что у нас есть шанс. Но что я мог поделать? Когда ваши лидеры говорят вам идти на войну, вы идете на войну. Они, должно быть, думали, что мы можем победить, иначе они бы не начали сражаться".

”Они были…" Джонатан Йигер замолчал, качая головой.

Он собирался сказать что-то вроде того, что они были довольно глупы, если сделали это. Друкер поспорил бы с ним, если бы не чувствовал то же самое. Кризис начался, когда Гиммлер был фюрером, и Кальтенбруннер ничего не сделал, чтобы его устранить. Напротив — он бросился прямо вперед. Дураки врываются, подумал Друкер. Он задавался вопросом, как генерал Дорнбергер проявит себя в качестве нового лидера рейха. Он также задавался вопросом, сколько неприятностей доставят СС новому фюреру. Дорнбергер не прошел через ряды чернорубашечников; он служил в армии со времен Первой мировой войны. Тайным полицейским он может не очень понравиться.

Друкер не испытывал симпатии к СС, особенно после того, как они попытались избавиться от его жены на том основании, что у нее была бабушка-еврейка. Если бы все чернорубашечники пострадали от несчастных случаев, он бы не проронил ни слезинки. С эсэсовцами, стоявшими у руля, в его стране произошел несчастный случай — за исключением того, что это был не несчастный случай. Кальтенбруннер начал войну намеренно.

Кое-что еще пришло ему в голову: “Правда ли то, что сказали мне некоторые представители мужской Расы? Я имею в виду, что Франция снова станет независимой?”

“Да, это правда", — сказал ему Джонатан Йигер. “Судя по новостным репортажам, которые я видел, французы тоже этому рады”. Он и сам казался довольно счастливым. В конце концов, он был американцем, а США и Германия находились в состоянии войны, когда пришли Ящеры. Они все еще не очень хорошо ладили, и злорадство по поводу неудачи соперника было постоянным явлением во всем мире, и, вероятно, также среди представителей Расы.

“Мне все равно, счастливы они или нет”, - сказал Друкер. “Это будет означать более слабую Германию, а более слабая Германия означает более сильную расу”. Он был уверен, что Ящерицы записывают каждое его слово. Ему было все равно. Они схватили его. Они победили его страну. Если они думали, что он любил их из-за этого, то они были сумасшедшими.

Вернувшись в кабинку, которую Джонатан Йигер делил с Кассквитом, он сказал: “Странно думать, что я только что разговаривал с мужчиной, который мог убить нас обоих”.

Когда Кассквит сделал утвердительный жест, она чуть не ткнула его в нос. Что касается Джонатана, то ей одной в кабинке было бы тесно; будучи меньше людей, Ящерицы тоже строили меньше. Но она привыкла к этому. Она жила в такой каморке всю свою жизнь. Она сказала: “Теперь ты можешь снять эти дурацкие обертки. Они тебе больше не нужны”.

“Нет, я полагаю, что нет. Я, конечно, не нуждаюсь в них, чтобы согреться. — Джонатан выразительно кашлянул, скидывая шорты. Ящеры поддерживали на звездолете комфортную для них температуру, которая соответствовала жаркому летнему дню в Лос-Анджелесе. Даже шорты заставляли его потеть больше, чем если бы он был без них.

Кассквит тоже был голым. Она никогда не носила одежду, особенно после того, как вылезла из подгузников. Ящерицы — в частности, Томалсс — воспитывали ее с тех пор, как она была новорожденной. Они хотели посмотреть, насколько близко