Новые истории Конохи (СИ) [Irokez] (fb2) читать онлайн

— Чего? Да мы просто пошутили тогда! — заявил один здоровяк.

— Вот именно, мы поддавались, — нагло врал другой.

Юки посмотрела на них как-то иронично и, словно не обращая внимания на то, что они говорили, сказала:

— Вот вам прекрасный шанс отомстить.

— Так, ребята, главное не паниковать. Действуем четко по плану: Шима отвлекает насекомыми, я прикрываю, Сакура в это время применяет свою технику для атаки. Атакуем здоровяков по очереди, потом капитаншу.

— Ясно, кэп, — подмигнула Рыжая.

— Положись на меня! — Абураме поплотнее придвинул на переносицу очки.

— Вперед!

Здоровяки были вооружены нунчаками, которые пока держали на поясе, и небольшими, окованными железом дубинками, предназначенными скорее не для убийства, а для возможности максимально помять противника, не нанося ему слишком серьезных ран.

— Шима! Помни, мы не должны подпустить их к Сакуре на дистанцию ближнего боя! — крикнул Сакумо. — Да и к себе не хотелось бы, — добавил он уже тише, глядя, как оппоненты размахивают дубинками.

Сакура в это время начала колдовать. Она снова очень быстро крутила ладошками.

— Эй, малявка! — крикнул один из обалдуев. — Мы на твои шарики второй раз не купимся!

— А кто сказал, что это будут шарики? — хмыкнула Рыжая, сложила печати и выдохнула через ладошки, намагниченные чакрой для усиления техники, облако пепла — фирменную технику клана Сарутоби.

Пока прочие противники плевались и кашляли, Юки вздохнула, сказав:

— Если хочешь что-то сделать как следует, надо делать это самой, — с этими словами она выкинула из перчаток стальные когти и с прытью обезумевшей кошки бросилась в атаку.

Девица выбрала своей целью Сакуру: самый слабый физически противник, но обладающий из всех самыми мощными ниндзютцу. Она пустила огненную силу в свое оружие и совершила просто невероятный даже для шиноби прыжок. Это был уже не тренировочный бой и не соревнование: Юки собралась убивать.

Раскаленные стальные когти просвистели в паре миллиметров от горла девочки, и в следующий момент капитанша с шипением взбешенной кошки была отброшена мощной водной техникой, в которую Сакумо влил чуть ли не всю имеющуюся чакру.

— Остынь, сестренка, — сказал он, тяжело дыша.

Парень сам не мог точно сказать, как он успел и почему вообще использовал технику раньше, чем собирался. Видимо, наследницу клана Сарутоби в тот день спасла такая мистическая вещь, как генетическая память, доставшаяся Сакумо от деда.

Сакура же не растерялась и послала вдогонку «мокрой кошке» пару своих сюрпризов. В это время бедный Шима один разбирался с двумя противниками. Его насекомые облепили их, как мухи варенье, заползая за шиворот, в штаны и всюду, куда могли забраться. Поскольку кусались они ничуть не хуже термитов-короедов, то их жертвы пустились в веселую свистопляску, крича и колотя себя и друг дружку в бесполезных попытках пристукнуть мерзких тварей. Со стороны выглядело даже забавно.

В это время Какаши и Конохомару с Моэги увлеченно наблюдали за боем. Хатаке даже открыл шаринган на всякий случай, если придется вмешаться.

— Техника призыва! — выкрикнула Рыжая Сакура, сложив необходимые печати и прокусив палец.

— Смотрите, что сейчас будет! — хохотнул Конохомару.

Сверху, откуда ни возьмись, прямо на распластавшуюся Юки, свалилась огромная улитка, прилепив ее к земле весом и своей тягучей слизью.

— А-а-а! Слезь с меня, тварь! — орала Юки.

— Уберите от меня жуков! — вопили ее сокомандники.

— Не вопрос, — ответил Сакумо, — скажите, что сдаетесь. — Сакура и Шима дружно закивали в знак согласия.

— Сдаемся! — закричали парни.

— Проклятье! — прошипела Юки. — Хорошо, мы сдаемся!

*

Ребята уже праздновали победу, но Какаши испортил им всю малину, тактично напомнив, что впереди еще поединки. Он отвел сына в сторонку и сказал:

— Сакумо, в этих поединках может выпасть кто угодно против кого угодно из оставшихся участников.

— Ну и что?

— Может выйти так, что тебе придется сражаться с кем-то из твоих друзей.

— Но…

— Что ты будешь делать?

— Черт… Дурацкие правила. Что ж, постараюсь победить, не избив слишком сильно. Но если это будет, к примеру, Сакура… Я не могу драться с девчонкой! Хотя и видел, на что она способна и знаю, что спуску ей давать нельзя. Черт… даже и не знаю! Почему нельзя ограничить выбор и сделать любого кроме членов команды?

— Потому, что никогда не знаешь, не придется ли тебе в один прекрасный день сражаться против собственного товарища, — говоря это Какаши с какой-то особенной грустью смотрел куда-то вдаль, в одну точку.

— Что ж, буду надеяться, мне повезет и не придется драться ни с этой Рыжей бестией, ни с этим насекомоведом, — подытожил Сакумо и хохотнул. — Ладно, поживем — увидим.

*

Прямо на следующий день начались поединки. Некоторые участники едва успели восстановить чакру после командных боев. Какаши, как в воду глядел: участь биться против своих товарищей постигла именно команду наших ребят.

— Шима Абураме против Сакуры Сарутоби! — объявил ведущий.

Шима и Сакура стояли друг напротив друга долго, молча и напряженно. Пауза затянулась, среди зрителей волнами пошли возмущенные шепотки. Вдруг оба, сделав шаг вперед, сказали одновременно елико громко:

— Сдаюсь!

— Ничья! — объявил ведущий и перешел к следующей паре противников.

Кроме наших героев так не повезло еще двум победившим командам. Их члены, не особо сомневаясь, сражались друг против друга в полную силу, ничуть не заботясь о том, что могут друг друга покалечить.

— Не расстраивайся, солнышко, папа гордится тобой! — утешал дочку Конохомару. — Уж в следующий раз ты точно всех победишь!

— Не каждый сможет принять такое решение и отказаться от победы в пользу друга, — заметил Какаши, хитро поглядывая при этом на сына (которому отчего-то было неловко, что, к его радости, в такой ситуации оказались его товарищи, а не он).

— Ничего, потерять победу или звание не так страшно, как… друга, — скромно заметил Шима.

— А пойдем к нам, — пригласила Моэги, — я вам что-нибудь вкусное сделаю.

— Мам, мы вообще-то собираемся бой Сакумо смотреть, — сказала Рыжая, а Шима согласно «угукнул».

— Тогда подождем его и пойдем все вместе.

— Спасибо, Моэги, — ответил за сына Какаши, — но нас дома ждет наша мама. — Он сделал круглые глаза: — И лучше бы нам не задерживаться.

— Подкаблучник, — буркнул Сакумо.

— Я все слышу, — промурлыкал Какаши в ответ.

— Сакумо Хатаке против Чанг Чонг Ву! — объявил арбитр.

«Иностранец», — подумал Сакумо.

Паренек был одного возраста и весовой категории с Сакумо, но несравнимо сильнее в тайдзютсу. Как Хатаке ни старался не вступать с ним в ближний бой, это ему так и не удалось. Чонг Ву подобрался к нему вплотную и изрядно намял бока.

Сакумо понимал, что у него есть возможность только для одного удара, в который надо вложить все силы, что есть в запасе, но чувствовал, что не сможет достаточно быстро подняться. Он уже сложил нужные печати, но ему катастрофически не хватало тех спасительных двух секунд времени, чтобы активировать технику. Противник уже замахнулся, чтобы нанести последний удар, Какаши весь напрягся, готовый в любой момент остановить поединок…

Помощь пришла неожиданно, хоть это и было совершенно не по правилам.

— Эй, красавчик! Давай смелее! Ты мой герой! — закричала Сакура на весь стадион, посылая оппоненту Сакумо воздушный поцелуй (что, в принципе, не возбранялось).

Пока, удивленный такими бурными проявлениями неожиданной поклонницы, Чанг Чонг Ву отвлекся, Хатаке-младшему хватило времени атаковать.

Чонг Ву летел, подобно прекрасному журавлю, над стадионом, подброшенный вверх со всей силы техникой «Водяного дракона», которая до сих пор никак не получалась у Сакумо как надо, очевидно дожидаясь особой стрессовой ситуации.

С парня сошло семь потов прежде чем он смог справиться с мощью «Дракона» и не дать противнику разбиться насмерть, постепенно опуская его фонтанчиком вниз. Как оказалось, Ву боялся высоты, так что теперь, полетав над стадионом, пребывал в отключке. Сакумо объявили победителем. Что касается выходки Сакуры, то с ней никто и не думал разбираться, так как если участник отвлекся на кого-то из зрителей — сам виноват.

*

Ребята вместе с родителями праздновали назначение Сакумо чунином. Не обошлось тут и без вездесущей тети Ино с дочкой Имари, которая еще притащила с собой подруг. Также, кроме Сакумо, Шимы, Рыжей Сакуры и их родни, добавились Ли, Гай, Киба, Тен-Тен… Народу набежало столько, что Сакура решила перенести праздник на природу. Они вместе с Ино, Тен-Тен и девочками еле управились с приготовлением угощения.

Было весело. Киба, Юми и Акамару показывали разные трюки, Гай периодически вытаскивал кого-нибудь из-за стола и заставлял с ним соревноваться, то же делал и Ли. Женщины сплетничали о своем, а Какаши, как это ни странно, пытался поддержать разговор Кибы о рыбалке (в тонкостях которой, и это совсем очевидно, ничего не понимал). Девчонки облепили Сакумо, Эмелина носилась по полянке, осыпая всех встречных конфетти из хлопушек, а ее брат восторженно рассказывал про бои.

— … А потом Сакура призвала на нее гигантскую улитку! Бах! — он воодушевленно изобразил руками «воттакенную улитку». — Кстати, — обратился он к Рыжей, — а как ты научилась ее призывать? Я тоже так хочу!

— Это я ее научила, — ответила за нее его мать.

— Ты?!

— Ну да. Девочка сама изучила технику призыва, но не знала, с кем из животных контракт подписать. Я спросила госпожу Катсую, не против ли она. Та была не против, и мы подобрали Сакуре подходящего слизня.

— Кстати, ее Маф зовут, — отозвалась Рыжая.

— Если хочешь изучить призыв, — встрял Какаши, — можешь заключить контракт с собачьей стаей. — Он с радостным видом повернулся к жене: — У Паккуна как раз внучата народились, резвые пострелята!

— Что ж, это получше слизняков будет, — кивнул Сакумо. — Сразу после праздника и начнем.

Какаши сидел довольный, а сын, кое-что вспомнив, вдруг хитро покосился на отца и спросил:

— Так что, дядя Ибики тебе проспорил?

— Угу.

— А на что спорили? — Сакумо всем видом давал понять, что ему, в любом случае, полагается доля выигрыша.

Какаши, которому стыдно было говорить, что на выпивку, шутливо ответил:

— На щелбаны. Хочешь получить свою долю?

— Нет уж, спасибо, обойдусь, — ответил сын и поспешил к ребятам, пока ему не решили вручить его часть выигрыша насильно.

*

— Папа, а почему-то, что ты делаешь, называется «Чидори»? — спросила вдруг Эмелина после праздника.

— «Чидори» означает «тысячу птиц», — охотно пояснил Какаши.

— Папа, но там же нету птиц!

— Ха-ха, это так называется потому, что вспышка чакры издает звук, похожий на чириканье птиц.

— А можно сделать так, чтобы было совсем похоже на птиц?

— Совсем?

— Ага, совсем-совсем!

— Даже не знаю, что сказать, — развел руками отец. — Может, тебе это удастся? — Он улыбнулся, глядя, как дочь, спрыгнув с его колен, понеслась делиться впечатлениями с мамой.

*

К тому времени, как Эмелина подросла, Какаши постарел и поседел. Правда, это по нему все равно было не заметно в силу природного цвета волос и неизменной дурацкой маски, с которой джонин упорно не желал расставаться. Сакура потратила кучу сил и семь лет совместной жизни, чтобы хоть как-то приучить его ходить без маски хотя бы дома, но случай был клинический и, судя по всему, лечению не поддавался.

Со временем их отношения перетекли в более спокойное русло, и женщина, ставшая с годами немного мудрее, поняла, что у каждого человека есть право на свои собственные странности, за которые вовсе не стоит дергать или обвинять, а также, что есть вещи, которые лучше оставлять неизменными и не вмешиваться в них.

Эмелина начала осваивать «свою стихию» гораздо раньше брата. Какаши уже вовсю начал тренировать дочь своей особой технике. У нее уже неплохо получалось концентрировать чакру в ладошке, но вот придать нужную форму пока никак. А еще она пыталась не просто вырастить в руке пучок молнии, ее не покидала заветная мечта сделать это красиво, так, как она себе представляла.

И вот, в один прекрасный день…

Эмелина Хатаке неслась, оглушая округу радостным визгом: «Получи-и-и-и-ило-о-ось!» Она без всякого приглашения ворвалась в резиденцию Хокаге. Впрочем, ее и не думал никто останавливать. И влетела в кабинет к дяде Наруто. Отец как раз обсуждал с ним «важные мужские дела», а попросту перетирал про старые добрые времена.

— Получилось! — провозгласила она, обращая на себя внимание взрослых.

— Ну и что же у нас получилось? — заинтересованно спросил Узумаки.

— Чидори! Настоящий! А не как у папы!

— Настоящий? — не понял Наруто и вопросительно посмотрел на Какаши. Тот пожал плечами.

— Ага, настоящий!

Эмелина сложила печати, подняла обе руки кверху, и с ладошек девочки слетела птица-молния, с крылышками, лапками, клювиком, в общем, все как положено нормальной птице. Она вспорхнула ввысь, радостно зачирикав электрическим треском.

— Вот это да! — только и могли сказать взрослые.

«Упаси Ками, она и правда «тысячу птиц» потом сделает», — опасливо подумал Какаши…

Комментарий к Хроники семьи Хатаке. Часть 2

Отредактировано 26.02.2016; 24.01.2020.

========== Хроники семьи Хатаке. Часть 3 ==========

Девочка была изумительно красивой. Она была похожа на Белоснежку: черные, как смоль волосы, алые губы и молочно-белая кожа. И глаза как у ее отца Саске. Отец и дядюшка Дзюго, который так и остался при нем, так как никто более не смог бы сдерживать его бесконтрольную силу, просто души в ней не чаяли. Девочка же безумно обожала зверей и птиц, которых вызывал для нее дядя.

Учиха осел в одной провинциальной деревушке, и как-то так вышло, что он между делом женился на дочке местного старосты, так, для разнообразия. Девица была весьма мила характером, хорошенькая внешне и вполне ему подходила, но не более того. Едва прошел год с момента свадьбы, как молодая жена умерла при родах, оставив на руках отца крохотную дочурку. Нельзя сказать, чтобы Саске так уж сильно горевал. Однако он, как это ни странно, оказался весьма ответственным родителем и обеспечил дочери все необходимое, начиная с кормилицы и кончая всякими мелочами вроде бутылочек, погремушек и прочей дребедени.

Время шло, и дочь потихоньку превращалась в прекрасную девушку. О том, что она была способной и талантливой, как все истинные Учихи, и говорить нечего. Она уже имела шаринган на два томоэ и умела использовать достаточно сильные техники нидзютсу. Однако чем старше та становилась, тем отец начинал более ревностно ее охранять от «всяких посягателей». (Между прочим, одной из причин, по которой он расстался с Суйгетсу, было то, что тот имел наглость непристойно пялиться на его дочь.)

***

С того момента, как Саске стал новым старостой деревни, он основательно взялся за ее благоустройство. Конечно «королевство» было маловато, настоящему Учихе и развернуться-то негде, но ему все равно пока нечем было заняться. (После рождения дочери и бессонных ночей в компании младенца, Саске размышлял о дальнейшем возрождении клана и подумал о том, что раньше он был молод и спешил с выводами.) Жениться снова и заводить еще отпрысков Саске как-то совершенно не хотелось, и он сосредоточился на делах деревни.

Не успели односельчане и глазом моргнуть, как Учиха развил бурную деятельность: наладил торговые и прочие связи с соседями, навел порядок, разогнал в округе все местные банды, занялся новостройками (не сам, разумеется, а нанял хороших плотников), даже позволил Дзюго открыть центр самодеятельности и планировал в ближайшее время, наконец-то обеспечить деревне школу и больницу (да и библиотека тоже не помешает)… Но это потом.

А сейчас Саске сидел в своем рабочем кабинете (так он гордо именовал маленькую комнатушку с единственным окном, выходящим в сад), где царил практически идеальный порядок, и разбирал запросы от соседей. На пороге появилась его дочь Юрико, дабы пожелать доброго утра и предупредить о своем уходе, чтобы отец не волновался.

— Пап, я пойду прогуляюсь по лесу, грибов соберу к обеду.

— Далеко не уходи, — ответил Саске, не отрываясь.

— Хорошо, пап.

— Если встретишь бандитов или какого-нибудь извращенца…

— Катон: Гокакью-но-дзюцу, знаю-знаю, — заверила дочурка, и только ее и видели.

*

Сакумо с еще двумя чунинами был на задании. Простенькое такое: найти и обезвредить банду грабителей, наводивших ужас на местных торговцев. Еще недавно шайка орудовала недалеко от Конохи, но, почуяв неладное, снялась с места, стараясь уйти подальше от недовольных шиноби Листа. Разбойники наивно полагали, что им это удастся.

Товарищи Хатаке уже отправились на свои позиции в засаду, сам же он задержался, решив проверить обстановку. Он и сам не мог впоследствии сказать, что его насторожило, но чувства и нюх вдруг сами собой обострились, и возникло ощущение, что за ним следят.

Конечно, Сакумо не мог похвастаться таким тонким нюхом, как, к примеру, представители клана Инузука, но он, с легкой подачи отца, изучил технику призыва собачьей стаи, чем и воспользовался сейчас. Точнее, он решил вызвать одного пса, самого маленького и незаметного.

Пса звали Теко, он был родным внуком небезызвестного Паккуна. Но, поскольку последнего нелегкая судьбина угораздила спутаться с болонкой, один из потомков которой впоследствии сошелся с чихуахуа, то определить породу Теко не представлялось возможным. Сам пес, как и его предок, был настоящим псом-шиноби и умел разговаривать по-человечески, скромно прося называть его Теко-сама или просто Босс.

Скромняга, поломавшись для приличия, гордо задрав нос и хвост, а то бы еще и заднюю лапу, с него станется, наконец, соизволил заняться делом. Он быстро взял след и шмыгнул куда-то в густые кусты. Минуту спустя раздался истошный визг, и Теко вылетел в обратном направлении, как ошпаренный. Сакумо не успел ничего предпринять, как небо заслонил темный силуэт, мелькнули два красных демонических глаза, как в сказках, которые часто рассказывал старик Чоза, и в него полетело нечто огненное и большое.

Хатаке на автомате выпустил «водяной щит» (он часто выходил на задания, держа эту технику наготове), что, собственно, его и спасло от хорошей прожарки в собственном соку. Не тратя времени на то, чтобы разобраться что и как, парень сразу вслед за щитом запустил «водяного дракона» и контратаковал. «Дракон» рванул, сметая одни деревья и резво огибая другие, пока не достиг своей цели. Сакумо услышал пронзительный девчачий визг, на мгновение испугавшись, что техника задела кого-то случайно оказавшегося здесь не вовремя. Он стремглав понесся вперед.

В трехстах метрах от начала полета «дракона» на земле лежала промокшая до нитки девушка, она, дрожа всем телом, пыталась подняться, держась за ствол дерева. Она отдаленно напоминала куноичи, но без каких-либо опознавательных знаков. Хатаке помог ей подняться.

— Ты как здесь оказалась? — строго спросил он.

Вместо ответа на него с интересом уставились два изумительных черных глаза на белоснежном личике в обрамлении черных же, как смоль, волос; в них запутался одинокий лепесток лилии, которой та, по-видимому, украсила прическу до того, как попала под технику.

— Я… Я грибы собирала, — не моргнув глазом соврала девушка, кивнув на валяющуюся в стороне корзинку. Эту корзину для любимой «племянницы» сплел собственноручно дядя Дзюго. В нее было вмонтировано пару секретов, а двойное дно было просто замечательно, чтобы прятать оружие. Юрико часто брала ее с собой вместо сумки, даже когда шла за покупками.

К счастью, Сакумо предмет не заинтересовал, так что повода познакомиться поближе с секретами дяди Дзюго у него не было.

— Ты откуда? — спросил он.

— Из поселка, — кивнула девушка головой куда-то в сторону запада.

— Ясно, — сказал Хатаке. — Ты знаешь, что здесь орудует очень опасная банда?

— Да? Серьезно? — Юрико округлила глазки (разумеется, она не только все знала, но и собиралась на разбойников «поохотиться»).

— Пойдем, я провожу тебя, — сказал Сакумо, подумав, что его товарищи тут пока сами справятся без него.

Откровенно говоря, Юрико могла в одиночку разделаться и с бандой, и с отрядом из трех незадачливых чунинов, но сила шаринганов Учих была остановлена силой зеленых глаз, унаследованных Сакумо от матери. Она с интересом разглядывала юношу. Его внешность, как минимум, была необычной: белые, как у древнего старика, волосы и изумительные зеленые глаза. А еще протектор с эмблемой деревни Скрытого Листа, откуда был родом ее отец. Все это просто не могло не заинтересовать девушку.

— Тебя как хоть зовут? — спросил Хатаке скорее для приличия.

— Нами. Нами Мацури, — соврала Юрико, памятуя о том, что отец строго-настрого запретил ей называть незнакомцам свое настоящее имя, а особенно фамилию, ведь было немало тех, для кого фамилия Учиха была как красная тряпка для быка.

Сакумо же, выловив из кустов трясущегося Теко, послал его передать сокомандникам, что отправляется в поселок за информацией. Попытка пса вякнуть в адрес девушки: «Это была она!» пропала втуне, так как ему дали пинка под зад для ускорения. «Ну и пусть сам с ней разбирается, ловелас хренов», — мстительно подумал четвероногий.

*

Юрико болталась на ветке вниз головой, как любила делать это в детстве. Она мечтательно вдыхала аромат свежесорванной белой лилии и думала о своем. Учиха не была уверена ни в себе, ни в своих чувствах, ни даже в мыслях. Сейчас она была уверенна только в одном: ей просто необходимо встретить его еще раз.

Конечно же, ее просто разбирало любопытство и очень хотелось порасспросить у отца, что он думает о людях из его бывшей деревни, но что-то ей подсказывало, что делать этого не стоит. Однако мысль о том, чтобы отправиться искать того парня в селение Скрытого Листа казалась ей совсем уж фантастичной. Вдобавок ко всему, она понятия не имела как его зовут. Хотя даже в такой большой деревне, как Коноха, вряд ли могло быть много беловолосых парней с изумительными зелеными глазами… Но даже если она сбежит от отца и отправится туда, ее наверняка примут за шпионку. Надо что-то делать, но что?

Она долго размышляла болтаясь так на ветке, пока кровь совсем уж не стукнула в голову, и Юрико, вспомнив, что нахождением вниз головой не стоит злоупотреблять, спрыгнула, наконец, вниз, решив все еще разок-другой не спеша обдумать. В крайнем случае, она попросит помочь ей дядю Дзюго.

*

Сакумо вернулся с миссии. Они с товарищами благополучно выследили и нейтрализовали банду. Он и его отряд получили неплохое вознаграждение и личную похвалу от Хокаге. Однако парень этого даже не заметил. Он никак не мог выкинуть из головы эту странную девушку и это не менее странное нападение. Не могла же это быть она? Но если не она, куда делось это нечто? Демонов не существует. Это наверняка было чье-то гендзютсу или додзютсу, как у печально известного клана Учих. Но они же все вымерли. Или нет?

Тогда, доведя ту до поселка, Сакумо не успел ее ни о чем порасспросить, так как примчался Теко и сообщил, что сокомандники Хатаке собираются начать бой с шайкой грабителей. Он решил, что должен встретиться с ней снова и все выяснить.

Назавтра у Сакумо был выходной, и он спозаранку собрался наведаться в тот поселок. Однако путь туда был не близкий, и ему пришлось сперва отправиться к дяде Наруто, завалившись к нему домой прямо к завтраку, чтобы выпросить сверх выходного еще двухдневную командировку. Узумаки, услышав, что в деле замешана девушка, причем, судя по описанию, миленькая, да еще нечто красноглазое, возможно, как-то связанное с кланом Учих, тут же дал добро и командировочные.

Сакумо, отказавшись от гостеприимного предложения госпожи Хинаты позавтракать вместе с ними, рванул просто-таки на космической скорости, пока близнецы Рен и Рью не успели выйти к завтраку и за ним увязаться. Времени у него на то чтобы добраться в тот поселок да еще и разыскать неизвестную девушку и так было не много.

*

Юрико была занята своим любимым делом: поиском приключений на свою пятую точку. Все-таки она была дочерью Саске Учиха, а не абы кого. Узнав, что одному из той самой банды, на которую охотились коноховцы, удалось ускользнуть, она решила зацепиться за эту возможность и прибрать его к рукам первой, надеясь, что интересующему ее парню придется вернуться за ним.

Сакумо и сам не заметил, как оказался в той самой деревне так быстро. Он, понимая, как это будет звучать глупо и неубедительно, решил спросить кого-нибудь из местных. Однако описание девушки: длинные черные волосы, черные же глаза и белая кожа не представляли собой ничего необычного. Конечно, ему было известно ее имя и даже фамилия, но что-то подсказывало, что она соврала.

Нами Мацури в селении действительно не оказалось, однако по описанию старик, которого парень имел счастье расспрашивать, предположил, что это может быть либо дочь старосты, либо еще пара девушек с окраины села. К старосте Сакумо идти почему-то основательно не хотелось. Он решил разобраться сперва с теми, что на окраине, а потом, если что, понаблюдать за домом главы.

Кимико и Маюри были троюродными сестрами. Обе черноглазые и черноволосые. Обе недолюбливали дочку старосты. Сакумо пришлось наврать им, что искомая девушка — свидетель в деле, связанном с недавно пойманными в окрестных лесах бандитами, так что ему надо задать ей пару вопросов. Те хитро переглянулись, дескать, знаем мы вашу «пару вопросов», затем Маюри ответила за двоих:

— Это точно была Юрико! Она одна тут такая ненормальная, по лесам с разбойниками шастает!

— Юрико?

— Она самая.

— Небось, наврала тебе, что ее не так зовут? — встряла Кимико. — Так это она всегда такая!

— Ага, жуткая лгунья.

— Вся в отца. Говорила я тебе, что тот, до того, как стать нашим старостой, от кого-то скрывался? Небось, замешан в темных делах, — говоря это, Кимико тыкала пальцем в сторону Маюри.

Сакумо, понимая, что ничего больше путного здесь не узнает, поспешил попрощаться, не смотря на то, что девушки просто горели желанием пересказать ему все местные сплетни (желательно раза по три).

По счастливому стечению обстоятельств, дома у старосты никого не было. Саске отбыл в соседний поселок для утрясания каких-то важных дел, Дзюго занимался своей самодеятельностью, а Юрико, как вы уже знаете, отправилась навстречу приключениям.

Хатаке справедливо рассудил, что рано или поздно кто-то из хозяев вернется, но время шло, никто не возвращался, а ошивающийся поблизости молодой человек начал весьма недвусмысленно вызывать у окружающих подозрение. Хорошо хоть многие из тех, кто его заподозрил, решили, что это новый поклонник младшей Учихи околачивается у ее дома, ехидно посмеиваясь про себя и представляя, как ее отец устроит парню «теплый прием». Некоторые его даже жалели.

Одна сердобольная соседка не выдержала, подошла к нему и, посоветовав не дожидаться, пока вернется их староста, сказала, что прямо перед его приходом Юрико отправилась в лес к старым охотничьим угодьям в сторону севера. Сакумо поблагодарил старуху и побежал в указанном направлении. Только на выходе из поселка он спохватился и использовал технику призыва.

— Ну что, Казанова ты наш недоделанный, — пискляво протявкал Теко, — без Великого Теко-сама никуда, да? Ну, давай же, умоляй меня, проси милости моей на коленях!

Хатаке посмотрел на пса столь нехорошо прищурившись, что у того мурашки по шкурке пробежали.

— Давай лучше так, — коварно улыбнулся хозяин, — ты берешь след и ищешь девушку, а я в награду за это не буду бить тебя по голове.

Шавке ничего не оставалось, как согласиться. Однако у них не было никакой вещи, чтобы по ее запаху можно было взять след. Но Теко запах и так примерно помнил, он резво сгонял к дому девушки, чтобы освежить воспоминания, покрутился немного у калитки и рванул обратно, проносясь мимо хозяина.

Юрико возвращалась домой после удачной охоты. Искомый бандит был обнаружен в заброшенной охотничьей хижине. Он был раненым, оголодавшим и ослаб настолько, что взять его в плен не представляло никакого труда. Ей даже стало его жаль настолько, что она отдала ему свой обед. Каково же было ее изумление, когда на обратном пути, уже на подходе к поселку, она буквально столкнулась с тем самым парнем, который до недавнего времени занимал все ее мысли.

— А, вот и ты, — помахала она рукой, как ни в чем не бывало, хотя сама очень разволновалась. Все же Учихи всегда были жуткими лицемерами.

Сакумо не смог ничего ответить, так и стоял, молча разглядывая ее. Было как-то неловко.

— А, вот и ты, — передразнил ее маленький наглый пес.

— Твоя собака разговаривает? — округлила глаза Юрико.

— Представь себе, разговаривает, — заносчиво вякнул пес.

— С ума сойти!

Юрико однажды была свидетелем, как ее отец призывал гигантскую говорящую змею, но тогда это почему-то не показалось ей таким уж странным. Более того, такая гигантская змея, само олицетворение мудрости, в ее понимании, просто обязана была быть говорящей. А вот от обычной собаки такого как-то и не ждешь.

— У меня для тебя сюрприз, — Юрико нагло подмигнула парню. — Пойдем, покажу.

— Я хотел с тобой поговорить, — наконец выдавил из себя Сакумо.

— Пошли, покажу, а там и поговорим.

*

Они долго сидели на траве у охотничьей хижины, в которой отлеживался раненый бандит и обсуждали все произошедшее. Было решено дать разбойнику отлежаться еще денек, а затем Сакумо отведет его в Коноху, где ему и воздадут по заслугам. Юрико же обещала позаботиться о том, чтобы они здесь не голодали.

Они проторчали там почти до вечера, затем Учиха спохватилась, помахала на прощание ручкой и испарилась так быстро, словно ее и не было.

— Если тебе было так интересно, не она ли на тебя тогда напала, — зевнул Теко, уютно устроившийся и дрыхнувший до этого на кучке сена, валявшейся у хижины, — мог бы просто спросить у меня.

— Знаешь, — засмеялся Хатаке, рассеянно почесывая в затылке, — мне как-то не пришло в голову!

— Ловелас хренов, — проворчал пес и перевернулся на другой бок.

*

Следующей встречи Сакумо ждал с нетерпением. Эту ночь он провел на растущем рядом с хижиной дереве, оставив с преступником теневого клона, а то мало ли. На завтрак он зажевал взятый с собою сухой паек, с явной неохотой отдав часть бандиту. Парень здраво рассудил, что лучше поделиться с ним едой сейчас, чем потом тащить обессилевшего ублюдка на себе.

Учиха появилась только к обеду, таща полную корзину всякой снеди. Они оставили еду своему «подопечному» и уселись на вчерашнем месте перед домиком. Сакумо пробовал угощение и отвечал все время невпопад, а она смеялась и пыталась кормить его с руки. Теко это все быстро надоело, он схватил, что повкуснее, и деликатно удалился в укромный уголок, чтобы пожевать.

Юрико что-то увлеченно рассказывала, но Сакумо не мог толком сосредоточиться, чтобы вникнуть в смысл. Его слишком увлекало то, как она улыбается, как кокетливо поправляет тонкими пальчиками непослушную прядь волос, как сверкают в ее взгляде таинственные огоньки, такие живые и такие притягательные…

У него было немало знакомых девушек. Многие из них были, как считали все прочие, красивыми, некоторые пытались оказывать ему знаки внимания или даже вешались на шею. Но он еще никогда не смотрел ни на кого так, ни одна из них еще не казалась по-настоящему красивой именно ему.

*

На следующий день пришла пора прощаться. Молодые люди договорились встретиться у этой же хижины, как только выпадет такая возможность. Юрико указала в щель под подоконником, сказав, что будет каждые выходные оставлять там записку сама и что он может при необходимости сделать то же самое. Теко обреченно вздохнул: ему уже было совершенно ясно, кого с этими записками будут гонять.

Сакумо совсем не хотелось уходить (да еще тащиться весь путь домой с этим отморозком), он, скрепя сердце, попрощался. Юрико же, казалось, все было нипочем: она мило улыбалась, словно знала, что он скоро вернется обратно. На прощание она быстро чмокнула его в щеку, засмеялась и улетела так стремительно, что он не успел ничего больше сказать. Хатаке, вздохнув, отворил дверь хижины.

— На выход, — крикнул он.

— Что, кинула тебя подружка? — ехидно хмыкнул заключенный.

*

Дома его снова ожидали похвала и награда от Хокаге за удачную поимку преступника, в коей Сакумо не видел своей особой заслуги. Он снова получил нагоняй от матери за то, что ушел без предупреждения. Снова его дразнила сестра, грозясь наябедничать, что он бегал на свиданку. Снова все было по-старому.

Близнецы Узумаки, разумеется, уже были в курсе всего. А как могло быть иначе? Они пристали к приятелю, как два особо липучих банных листа, и все расспрашивали его о любовных приключениях.

— А она правда красотка? — спрашивал Рен.

— Эй, Сакумо, а вы уже того?

— Чего?!

— Ну целовались? — любопытствовал Рью.

— Ничего такого! — отмахивался Хатаке-младший.

— Как? Совсем ничего? — разочарованно протянули оба.

— Чего пристали? Сказал же, что ничего…

— Эй, ну ты в следующий раз-то не зевай! — важно советовал Рен.

— Ага, ушами-то не хлопай! — поддакивал Рью.

— А хватай и целуй! — подытожили хором оба.

— Тоже мне, советчики, — хмыкнул Хатаке. — Много вы в этом понимаете.

— А то! — дружно ответили оба.

— Между прочим, — начал Рен.

— Мы перечитали все книжки старика Джирайи, — продолжил Рью.

— Хочешь дадим почитать?

— Нет, спасибо, — замотал головой Сакумо, — у отца этой дребедени полно.

*

Дни потянулись за днями. Все казалось какой-то невообразимо скучной бесконечной рутиной. Делать ничего не хотелось. Парень сам себя не узнавал. Что бы он ни пытался делать, сосредоточиться толком не мог, все мысли возвращались к тому дню, когда он последний раз видел Юрико, к их разговорам, к ее милой улыбке…

До него только сейчас дошло, что он так и не узнал ее фамилию, да и вообще толком о ней ничего не знал. И тем не менее, эта девушка каким-то непостижимым уму образом умудрилась захватить его жизнь и все его мысли. Кончилось тем, что на последней миссии это чуть не кончилось для него печально: думая не о том, о чем положено думать во время боя с нарушителями границы, он чуть было не попал под смертельно опасный удар молниевой техники.

Какаши еще до этого заметил, что с сыном творится что-то неладное, но все попытки поговорить с ним «по-мужски» пропали втуне. Хатаке-младший временами обладал упрямством десяти баранов (ну или двух Учих).

*

Сакумо вырвал из зубов запыхавшегося пса записку. В ней было сказано, что его любят, скучают и прочее, а так же что ждут не дождутся на условленном месте тогда-то и тогда-то. Он, глянув на календарь, прикинул кое-что в уме и, быстренько собравшись, помчался к дяде Наруто.

— Понял, — заулыбался Хокаге, едва завидев парня на пороге своего кабинета. — Даю тебе три дня на миссию по поимке твоего счастья. Если обещаешь не попадать ни в какие истории, то я — могила! — с этими словами он отпустил его с миром, решив не выдавать пока родителям.

Однако, когда дело касается Учих, попытки не попадать с ними в истории — дело заранее обреченное на провал.

*

Какаши, видя очередную внезапную пропажу сына, не долго думая, отправился прямиком к Наруто, якобы взять у Хокаге миссию.

— Ничего я вам, Какаши-сенсей не скажу, — упрямо скрестил руки на груди Узумаки.

— Ах, так, — ответил тот, — ну тогда я пошел, — он учтиво поклонился на прощание и уже было развернулся к двери.

— Куда это вы, Какаши-сенсей? — заподозрил неладное Наруто.

— Как куда, — беззаботно ответил тот, — пойду, позову Сакуру.

— Это еще зачем? — заволновался Хокаге.

— Как зачем? Объяснишь, что не можешь сказать ей, куда послал ее сына, — тут Узумаки показалось, что бывший наставник коварно улыбается.

— Не надо Сакуру! Я все скажу, — сдался он. — Но только вам и только по секрету! — добавил Наруто, пытаясь сохранять важный вид и достоинство.

— Весь внимание, — кивнул джонин.

Узнав, что сын влип в какую-то любовную историю, Какаши ничуть не удивился. Наоборот, чего-то подобного он и ожидал. А вот, узнав, что в истории этой может быть замешано нечто, как-то связанное с Учихами, тут же предположил, что добром это не кончится, и немедленно отправился за сыном.

Некоторое время спустя на пороге кабинета Хокаге возникла Сакура. Ее взгляд не предвещал главе деревни ничего хорошего. Наруто капитулировал заранее, тут же выложив старой боевой подруге, куда отправились ее муж с сыном. Та покивала и тут же кинулась следом. Сакура была готова к этому заранее. У нее уже была с собой сумка с сухим пайком, оружием и медикаментами, а по пути в резиденцию Хокаге она заскочила к Ино, попросив ту присмотреть за дочерью, пока ее не будет. «Тетя» Ино заверила, что волноваться ей не о чем, пускай, мол, быстрее отыщет «своих непутевых».

*

Сакумо был на месте. Под подоконником хижины обнаружилась записка, в которой Юрико сообщала, что будет здесь завтра вечером, такого-то числа, то есть выходило, что это уже сегодня.

До вечера оставалось всего ничего, но он уже весь извелся. Он почему-то очень волновался о том, что скажет ей при встрече и чувствовал, что ужасно соскучился, хотя видел-то ее всего пару раз… Сакумо никогда не считал себя трусом и слабаком, но сегодня его уверенность немного подкосилась. Она появилась неожиданно, когда тот только-только убедил себя в том, что волноваться не будет. Его застали врасплох. Откуда же ему было знать про любимую тактику Учих?

— Ну, привет, красавчик! — Юрико смело шагнула вперед.

Не успел он ничего ответить, как она нагло подтянулась на мысочках и поцеловала его в губы. Дальнейшее он помнил смутно. Он помнил, как с наслаждением впился в ее губы в ответ, как исходящий от нее аромат цветущей в этих краях белой лилии дурманил разум и сводил с ума… Он так и не понял, почему его не оттолкнули, почему не дали пощечину, а вместо этого потянули за собой на траву. Он помнил только то, что это было лучшее, что пока случалось с ним в жизни…

«Черт, — подумала Юрико, — отец меня убьет!»

*

Саске, увидев растрепанную дочь, тут же смекнул, что к чему. От его зоркого глаза не укрылось ни помятое платье, ни кокетливо торчащая в волосах соломинка-травинка. Нахмурившись, он только и спросил:

— Кто?

*

Сакумо ждал ее на том самом месте, где они виделись в последний раз. Она тогда так быстро умчалась прочь, пока он толком не успел прийти в себя, кинув напоследок встретиться здесь завтра в это же время. Он резко обернулся. Позади него стояла вовсе не та, кого он так ждал, а среднего роста мужчина, одетый в дорогое старомодное кимоно. На поясе у него живописно красовался подходящий к случаю меч. Не успел Хатаке и рта раскрыть, чтобы поинтересоваться, чего, собственно, этому «артефакту» надо, как тот начал первым, и тон его не предвещал ничего хорошего:

— Как смел ты тронуть мою дочь?! — на Сакумо уставился непроницаемый взгляд убийцы, и тот понял, что пощады ему не будет ни при каких обстоятельствах.

В отличие от старшего Учихи молодому человеку, по сути, и предъявить-то было нечего. Ни выдающихся способностей, ни шарингана, как отца, у него не было. Саске для разминки обнажил катану и сделал несколько выпадов, от которых юноша, хоть и с трудом, но смог отбиться. Учиха усмехнулся и плюнул в него огненный шар. Вот здесь Сакумо мысленно возблагодарил отца, который в свое время обратил его внимание на преимущества его родной стихии воды и научил таким техникам, как «водяной дракон» и «водяной щит».

— Да, неплохо, — отметил Саске, глядя, как тот отбил его технику, — но тебя не спасет. — Его глаза полыхнули демоническим огнем, показываяузор мангеке шаринганов (а чего мелочиться-то, на покусившегося на дочь можно и мангеке сразу, подумаешь, противник и так тебе не ровня).

В голове Сакумо метались мысли: «Учиха? Тот самый? Или остался еще кто-то? Она его дочь, получается…» Не успел он ничего толком надумать, тем более что обстановка не располагала для размышлений, как откуда-то из-за спины противника появилась огромная светящаяся рука, или нечто на нее похожее, и с размаха треснула его наотмашь.

У Сакумо потемнело в глазах, дышать было трудно. Он бы сейчас не удивился, узнав, что у него переломаны все кости. Однако он не чувствовал боли, он вообще ничего не чувствовал и не мог пошевелиться. На ум пришло вычитанное когда-то в маминой медицинской книге о том, что подобное бывает при парализации, если тебе перебили позвоночник. А еще он понимал, что его могли вот так запросто и сразу убить, но раз не сделали этого, значит… Значит ли это, что противник решил его помучить как следует перед смертью? Он же не собирается его отпускать.

Все что Сакумо мог — это бессильно, но дерзко смотреть на оппонента, который стоял над ним и глядел с откровенной брезгливостью и желанием изничтожить «жалкого червя». Красные глаза с черным узором вместо зрачков только добавляли эффекта и усиливали драматизм ситуации.

— Отец! Не смей его трогать! Слышишь?! — запыхавшаяся Юрико отчаянно вцепилась тому в руку.

Саске стряхнул дочь, как надоедливую муху, и зловеще процедил:

— А ну не лезь! — и занес над парнем катану.

Хатаке непроизвольно зажмурился. «Какой бесславный конец, да еще перед любимой», — подумал он.

Внезапно над головой раздался оглушительный лязг.

— Не трогай моего сына! — Какаши изрек это, казалось бы, спокойно, но в этом чувствовалась такая убийственная ярость, что Саске это даже по достоинству оценил.

— Какая встреча, — с неким особо пикантным злорадством и иронией произнес Учиха. — Это наш старый добрый сенсей Какаши!

Они так и стояли, скрестив клинки и кровожадно сверкая тремя шаринганами на двоих.

— Сын, говоришь? — Саске едко усмехнулся. — Вижу, весь в тебя пошел, такой же извращенец. — Какаши скрипнул зубами. — Что ж ты сынка техникам как следует не обучил, а то гляжу он у тебя полная бездарность!

— Куда уж нам до вас гениев! — съязвил Хатаке в ответ. — Хоть я и был твоим учителем, я с тобой церемониться не собираюсь, — предупредил он.

— Куда тебе, старик! — задорно подначивал Учиха. — Смотри, развалишься!

— Ничего, старый конь борозды не испортит, — ответил Какаши как можно более сдержанно, прекрасно понимая, что его вот так грубо и безыскусно пытаются вывести из себя.

Саске Учиха хоть и являлся весьма серьезным противником, но за плечами Хатаке-старшего был несравнимо более обширный боевой опыт. Копирующий ниндзя владел множеством весьма разнообразных техник, в то время как Саске предпочитал количеству качество. Но при всем своем нахальстве и самоуверенности тот знал, что бывшего, хоть и постаревшего учителя, нельзя недооценивать.

Напряжение росло. Любое, самое малейшее, самое наинезаметнейшее движение, и оба мужчины сорвутся и пустят друг в друга свои самые убойные техники.

— А ну, прекратили оба! — округу сотряс звучный женский голос. Саске на мгновение показалось, что это орет бабка Тсунаде. Он обернулся. Позади него стояла Сакура. Она пылала гневом и аурой из чакры, готовая одним ударом не то что свернуть гору, а сносить целые горные цепи, пускать ко дну острова и уничтожать архипелаги. Сейчас она поразительно напоминала свою наставницу, если бы не эти розовые волосы…

Саске невольно окинул бывшую сокомандницу оценивающим взглядом. В зрелости она стала даже более привлекательной. Из тощей плоскогрудой девчонки та превратилась в весьма приятно округлившуюся женщину. Какаши ревниво перехватил наглый взгляд бывшего ученика, обстановка накалилась еще больше.

Саске вспомнил, как на войне эта бестия, освободив силу печати, ломанула на Джуби, и подумал, что она, пожалуй, поопаснее бывшего сенсея будет.

— Учиха! Не смей трогать моего сына! — кричала Сакура, выходя на предельную громкость.

Сын в это время с ужасом и восторгом наблюдал, как мать наводит шороху на неприятеля. Он точно видел, что ее эффектное появление произвело впечатление на этого красноглазого, который все-таки оказался тем самым… «Погодите-ка, ведь мама в молодости была в него влюблена». Сакумо почувствовал, как ум начинает потихоньку заходить за разум. В голову полезли совсем неподходящие к ситуации мысли. Ему вдруг подумалось, что если бы мама вышла замуж за него, а не за отца, то этот красноглазый был бы его отцом… А его возлюбленной, ее вообще бы не было… Все-таки судьба — весьма странная штука.

Саске, разумеется, слышал от Наруто, что Харуно выскочила замуж за их сенсея, но всерьез это тогда как-то не воспринял. Теперь же видя, что у них настоящая семья, сын… Учиха подумал и немного поостыл. То что парень был сыном Сакуры, меняло дело. Саске вовсе не боялся ее гнева (а в гневе она была ой как страшна), просто он и сам был отцом и, хоть и мог преспокойно зарубить кого угодно, но не сына Сакуры, только не ее. Саске не хотел до сих пор признаваться даже сам себе, но он был к ней не настолько равнодушен, как ему бы хотелось. Сейчас это уже не имело никакого значения, но все же.

— Может, объяснишь, наконец, что происходит? — зеленые глаза настойчиво сверлили пронзительным взглядом мангеке шаринганы.

— Этот гаденыш, — Саске ткнул пальцем в лежащего парня, — обесчестил мою единственную дочь!

— Дочь? У тебя дочь? — невпопад удивилась Сакура.

— Представь себе.

Сакура была в растерянности от вылитой на нее информации, но это ничуть не помешало ей на автомате оказывать медицинскую помощь пострадавшему сыну. Рука сусаноо, которой его приложил Учиха, дала сплеш-эффект чакрой, вырубив нервные окончания, из-за чего молодой человек сейчас не мог пошевелиться и потерял чувствительность. Мать наладила его циркуляцию чакры и разблокировала нервные окончания с помощью медицинской техники. Вместе с вернувшейся чувствительностью пришло и чувство боли. У Сакумо аж глаза заслезились, но он крепился, чтобы не выглядеть полным убожеством перед девушкой и родителями, да и красноглазому нечего показывать свою слабость.

— Что значит, обесчестил? — переспросила между тем Сакура, пытаясь сконцентрироваться хоть на какой-нибудь конкретной мысли.

— А что это еще, по-твоему, может значить? — иронично передразнил Саске.

— Ты… что?! — она перевела взгляд на отпрыска.

— Дорогая, давай обсудим безнравственное половое воспитание нашего сына позже, — Какаши понизил голос, наклонившись почти к самому уху жены.

— Довоспитывались… — только и сказала она.

— Я собираюсь его убить, — заявил Учиха, нацеливаясь катаной в сторону юноши.

— Только через мой труп! Ты, мститель хренов! — рыкнула Сакура, заслоняя собой сына.

— И через мой, — спокойно добавил Какаши, заслоняя своих.

— Нет, отец, сперва через мой! — Юрико встала впереди всех, чуть ли не упираясь грудью в острие клинка.

— Ах, так, да? — прищурился Саске.

— Именно, — заверили все трое.

Какаши отодвинул девушку назад и обратился к Саске:

— Полагаю, нам надо все спокойно обсудить.

— Я тоже так считаю, — выдвинулась Сакура.

Пока суд да дело, Юрико кинулась к рассеянно сидящему на земле парню и повисла у него на шее. Сакумо, наплевав на присутствие родителей с обеих сторон, обнял ее и уткнулся носом в божественно пахнущие лилией волосы.

Родители так увлеклись спорами, что даже не заметили, что на заднем плане что-то происходит. Обернувшись и увидев мило целующуюся парочку, все трое одновременно спросили:

— У вас это что, серьезно?

*

Вся честна компания, включая нашу влюбленную парочку и их родителей, отправилась в дом семьи Хатаке, чтобы продолжить утрясать возникшие межсемейные недоразумения. Что касается Саске, так тот, понимая, к чему идет дело, решил изучить «обиталище» потенциального жениха, хотя, в любом случае, он собирался обеспечить дочери наилучший отдельный дом, какой только та сама пожелает.

Они шли по улицам Конохи. Учиху, как ни странно, не только спокойно пропустили, но и совершенно не узнали (возможно, это было потому, что он как-то особенно кокетливо подмигнул стражникам своим мангеке шаринганом). Его дочери, которую здесь отродясь никто не видел, беспокоиться и подавно было нечего.

Сакумо, не обращая никакого внимания на злобные неодобрительные взгляды отца девушки, шел держа ее за руку, что Юрико очень нравилось. Процессия проплывала мимо цветочного магазина семьи Яманака. Перед витриной как раз стояла дочь Ино Имари, которая усердно о чем-то спорила со своей главной соперницей и нынешней подругой по совместительству Юми. Имари с надменным видом стояла, скрестив на груди руки, Инузука ей что-то доказывала, картинно жестикулируя. Обе замерли в момент, провожая недоуменными взглядами любовь всей своей жизни, шедшую под ручку с какой-то незнакомой девицей (и при этом очень красивой). Медленно, но верно до них начинал доходить весь масштаб случившейся катастрофы.

*

Эмелина как раз вернулась из Академии и собиралась похвастаться родителям отличными оценками, как вдруг увидела сие дивное шествие брата под ручку с очень красивой девушкой! Она тут же забыла и про отметки, и про все остальное. Не упустив такого шанса, быстро подскочила к брату и весело закричала, бегая вокруг парочки:

— Тили-тили тесто, жених и невеста!

Брата это раздражало, а Юрико, напротив, безумно порадовало.

— Милая у тебя сестренка, — сказала она. — Везет тебе. А я вот всегда мечтала о сестричке, но я — единственный ребенок в семье.

— Не вопрос, могу одолжить. Хоть сейчас забирай, — ответил Сакумо, злорадно косясь на младшенькую.

— А вы с братом поженитесь, да? — спросила Эмелина, сама непосредственность.

— Мы еще пока не решили, — дипломатично ответила Учиха.

— Разумеется, поженимся, любопытная ты проныра! — огрызнулся братец.

— И теперь вы будете жить долго и счастливо? — не отставала та.

— Конечно! — ответил Сакумо. — Ведь настоящий мужчина должен сделать любимую женщину счастливой, — с этими словами он покрепче обнял Юрико и потянулся за поцелуем.

— Ура! — возрадовалась Эмелина. — Чур, я буду подружкой невесты!

— Я не против, — засмеялась Юрико.

Порадовавшись за жениха и невесту, девочка переключила внимание на взрослых. Ведь у родителей в гостях был новый незнакомый дядя, весь такой интересный и красивый. Эмелине непременно захотелось завоевать его признание. (Наверное, наследственное от мамы за всякими Учихами гоняться.) Она, не долго думая, показала дяде Саске свою уникальную птицу-молнию, после чего тот пришел к выводу, что не все дети Какаши безнадежны.

Родители долго совещались, судили-рядили, возмущались (особенно Саске), но так ни к чему конкретному не пришли и решили оставить детей в покое. Что касается Сакуры, так та была очень рада за сына. Какаши же огорченно думал, что рановато ему еще жениться, не нагулялся мол, но высказывать вслух ничего подобного, разумеется, не стал, справедливо опасаясь гнева жены.

Папаша Учиха, однако, настоял на том, что ни о какой свадьбе речи пока идти не может, дескать, пускай сперва «проверят чувства» и все такое. С этим вполне разумным утверждением Какаши и Сакура просто не могли не согласиться.

Пока предки разбирались меж собой, Юрико уже окончательно успела завоевать признание младшей сестренки. Ей даже было дозволено сделать той новую прическу. Сакумо сидел и заворожено наблюдал, как та ловко заплетает Эмелине какого-то особо хитроумного вида косичку.

Глядя на любимую девушку, Сакумо грустно вздохнул. Им еще долго предстояло жить далеко друг от друга.

Позже дядя Наруто предлагал отцу девушки, который, как оказалось, был его старым товарищем, вернуться в Коноху, но тот ни за что не согласился, к тому же он ведь староста, у него своих дел полно. Что ж, как уже было сказано, чувства надо проверить.

*

— Куда это вы, юная леди, намылились? — полушутливо спросила Сакура, удивленно разглядывая вырядившуюся в пух и прах дочь.

— На свидание! — заявила Эмелина, схватила сумочку и вылетела за дверь.

Какаши, услышав про свидание, заинтересованно высунулся в прихожую. На пороге толклись Рен и Рью с цветами, выясняя, чей букет лучше.

— С двумя сразу? — не удержалась мать.

— Ну я же не хотела никого обидеть, — улыбнулась Эмелина, схватила близнецов под руки и потащила их на свидание.

— Этого только не хватало, — всплеснула руками Сакура. — Мало нам наметившегося родства с Учихами, так еще Узумаки нарисовались!

— Прямо вся команда номер семь в сборе! — хохотнул Какаши, получив ласковый подзатыльник от любящей жены.

*

P. S.

Молодое семейство пришло навестить родителей Сакумо на праздники. Саске не пришел, так как все еще был в обиде за то, что его внуку дали фамилию Хатаке, а не Учиха, ведь его внук мог быть только Учихой, и ни кем более.

— Отец все еще дуется? — спросил Какаши у Юрико.

— Да уж, — развела руками та, — если он что вбил себе в голову, тут уж ничего не поделаешь.

— Пять лет уже дуется, — только и хмыкнул Сакумо.

— Ха, — махнул рукой Какаши, — Саске способен на гораздо большее, уж поверь мне.

— Хорошо он еще мстить не начал, — вставила вынырнувшая только что с кухни Сакура, и все засмеялись.

— А я считаю, — авторитетно заявил малыш, — что фамилия Хатаке в сто раз лучше! Мне нравится!

— Я тоже так считаю, — заговорщически подмигнул дед, сажая его на закорки.

Пока Сакура с невесткой готовили праздничный ужин, отправив Сакумо за недостающими продуктами, малыш Хироши атаковал деда, мирно пристроившегося в кресле с книжечкой у камина.

— Деда Какаши! А почему у тебя такой же красный глазик, как бывает у мамы и деды Саске?

— Ну… это долгая история.

— Деда! Расскажи, а?

— Ну хорошо, слушай. Итак, жил-был юноша по имени Обито…

Комментарий к Хроники семьи Хатаке. Часть 3

Отредактировано 28.02.2016; 26.01.2020.

========== Как Сакура, Ино и Тен-Тен Гая-сенсея женили ==========

(Действие этой истории происходит примерно после сдачи Сакумо экзамена на чунина.)

*

Этот теплый, ласковый весенний вечер, так располагающий к романтике и влюбленным вздохам на скамейке, Какаши проводил в обществе Гая. Они повспоминали немного былое, перетерли о соревнованиях, а потом Майто, резко и неожиданно, как делал всегда только он, заявил:

— Эх, завидую я тебе, Какаши! У тебя, вон, семья есть, а я все один! Не век же холостым ходить. Жениться мне надо!

«Опа», — подумал Хатаке, словно наяву слыша, как срабатывает механизм самоуничтожения в мозгу холостяка.

— Кхм… — издал он. — Гай, а у тебя есть хотя бы кто-нибудь на примете?

— Не-а, — оптимистично помотал головой Майто.

— Так… — Какаши серьезно призадумался. У его жены, насколько он знал, все подруги были замужние, да и другу он желал счастья… Можно было, к примеру, сводить его в клуб знакомств, но где там найдешь кандидатку для серьезных отношений?

— Я вот подумал, может, дать объявление?

— Знаешь, Гай, что-то пока ничего путного на ум не приходит… Что? Объявление? — Копирующий почесал в затылке. — А что, почему бы и нет? — пожал он плечами. — Знаешь, ты пока не торопись, в таком деле спешка ни к чему, прикинь текст, а там видно будет.

Надо ли говорить о том, что Гай тут же в спешке побежал домой, писать объявление?

*

Сакура, Ино и Тен-Тен увлеченно резались в карты. Спровадив мужей и детей, они засели в гостиной у Сакуры и предавались нехитрым азартным развлечениям: играли в «дурака» и перемывали косточки знакомым.

Вернувшись домой, Какаши тихонько проскользнул на кухню, чтобы не мешать жене развлекаться. В конце концов, у нее и так немного радостей в жизни. Вспомнив о «радостях», Хатаке довольно улыбнулся: он уже придумал, как бы еще порадовать сегодня любимую женушку. А пока пусть отрывается с подругами.

Подруги… Какаши еще раз перебирал в голове знакомых представительниц прекрасного пола от восемнадцати и дальше, но ничего подходящего не вспоминал. Он сидел, задумчиво гоняя одинокий чайный лист по всей чашке ложечкой и рассеянно глядя куда-то перед собой. За этим занятием его и застала жена, пришедшая на кухню за подкреплением для дружеских посиделок.

— Чего такой задумчивый? — спросила она, коварненько так прищурившись.

— Да вот, Гай сегодня озадачил… — начал он и…

И как-то так вышло, что он выдал всю информацию женушке, а та тут же разнесла сию весть подругам. Что тут началось!

— Гай-сенсей решил жениться?! Да неужели?! — изумлялась Тен-Тен, удивленно таращась на Какаши, которого тут же затащили на дамские посиделки и начали терзать по полной программе.

«Кто меня за язык тянул? — думал джонин. — Стареешь, Хатаке».

— Обалдеть! — кивала Ино. — Надо будет Ли рассказать, вот он обрадуется!

— А чему радоваться-то, — накапала ложку дегтя Сакура, — у него даже на примете пока никого нет. Одного желания жениться мало!

— И то верно! — согласились подруги.

— Что он планирует делать? — деловито осведомилась Сакура у мужа.

— Собирается дать объявление, — рассеянно моргнул Какаши.

— А неплохая мысль, — сказала Ино.

— Гай-сенсей не всегда был безнадежен, — покивала Тен-Тен.

— Однако, в любом случае, ему понадобится помощь, — задумчиво протянула Сакура.

— Конечно, поможем! — поддержала Ино, предвкушая интереснейшее развлечение в виде работы свахой.

— Я же не могу бросить любимого учителя в такой сложной деликатной ситуации, — тут же подхватила Тен-Тен.

— Решено! — заявила Сакура. — Начинаем операцию «Сватовство»!

«Ничего, — подумал Какаши, — Гай — крепкий парень, авось переживет».

— Девочки, вы только с ним полегче, — почти умоляюще сказал он вслух.

— Не волнуйтесь, сделаем все в лучшем виде! — кокетливо подмигнула Ино, а Сакура с Тен-тен дружно закивали.

«Вот это-то меня и беспокоит», — продолжал думать про себя Какаши, прекрасно понимая, что уж теперь-то Гая от сватовства точно ничто не спасет.

*

Следующим вечером в доме семьи Хатаке было организованно заседание. По серьезности мероприятие не уступало заседаниям Хокаге и советников в полном составе. Тем более, что глава деревни здесь тоже присутствовал. Узнав о том, что сенсей жирнобрового хочет окольцеваться, но пока не знает с кем, от Сакуры, Наруто тут же взялся за дело, заявив, что охотно предоставит и лично перероет хоть всю картотеку женского населения Конохи, лишь бы помочь старшему толстобровику.

Сам старший толстобровик, то есть виновник торжества, сидел во главе стола и потел над объявлением. Сакура, Ино и Тен-Тен придирчиво проверяли написанное, тщательно критиковали и заставляли переделывать заново, попутно засыпая своими «великолепными» идеями. Все его двадцать пять вариантов, написанных, начиная со вчерашнего вечера, женщины забраковали, велев тому переписывать в их присутствии.

Кончилось это тем, что объявление они написали за него сами, позволив лишь добавить буквально «пару слов» от себя. Вот что у них вышло:

«Не молодой, но весьма привлекательный мужчина, в полном рассвете сил, ищет спутницу жизни. Для серьезных отношений».

И скромная приписка от Гая:

«Полон силы юности и в любви просто Бог! Троекратный абсолютный чемпион по поцелуям».

Разумеется, согласно личному распоряжению Хокаге, объявление тут же опубликовали в разделе знакомств одной местной газеты.

*

На очередном заседании в гостиной семейства Хатаке народу было еще больше: Наруто притащил своих помощников, включая своего личного секретаря Тадзикаву-сана. Это был довольно нескладный и даже неуклюжий парень по жизни, но когда дело касалось работы с бумагами, ему не было равных. Когда в руках Тадзикавы-сана оказывался документ, он словно преображался. В такие моменты даже Хокаге порой побаивался к нему подходить.

Кроме помощников, которым Узумаки велел сперва перерыть, а затем и притащить всю картотеку незамужних жительниц Конохи от восемнадцати и старше, за ним увязались жена Хината и ее сестра Ханаби (которая не могла никак пропустить такое замечательное сомнительное развлечение, как сватовство Зеленого Зверя).

Майто сидел, окруженный толпой женщин, которые наперебой совали ему фотокарточки кандидаток и бесперебойно сыпали советами. И, разумеется, каждая выбирала кандидатку на свой вкус, а вкусы у всех были разные, и Гаю от этого было ничуть не легче.

*

Шихо — девушка из отдела дешифровки, искала Хокаге. Ей сказали в резиденции, что тот сейчас у своего бывшего сенсея Хатаке Какаши.

У самого дома она в нерешительности притормозила, сверяя адрес. Едва она успела нажать кнопку звонка, как на пороге появилась хозяйка, а с ней еще несколько женщин, в одной из которых та признала супругу Хокаге.

— Здравствуйте, — Шихо переминалась с ноги на ногу. — Хокаге-сама у вас? — хотела было спросить она, но не успела.

— Вы по объявлению? — деловито осведомилась Ино.

— Я… это…

Свахи с интересом уставились на «кандидатку».

— Вы ведь не замужем? — уточнили они на всякий случай.

— Я? Э-э… Нет… — кажется, вопрос совсем вогнал ее в ступор.

— Отлично! — неизвестно чему обрадовались те хором и тут же принялись оценивать «фронт работ».

— Ну, ничего так, — задумчиво сказала Ино, снимая с нее очки с толстыми бинокулярными линзами, которые, по ее мнению, сильно уродовали девушку, но без которых, понятное дело, той было ни черта не видно (может, оно и к лучшему).

— Ага, — согласилась Сакура, — немного причешем и отлично.

— Надо бы одолжить ей платье, похоже, у нас один размер, — заявила Ханаби. — Я как раз тут одно с собой прихватила, на всякий.

— Нет, что вы… стойте… зачем… — вяло сопротивлялась Шихо, но ее уже никто не слушал. Женщины, обступив ту плотной стеной, схватили ее под белы рученьки и потащили в дом.

— Дорогая, кто там? — спросил Какаши.

— У нас первая кандидатка, — радостно сообщила Сакура. — Мы пока проведем с ней собеседование, а вы тут без нас продолжайте.

Гай было загорелся познакомиться с кандидаткой поближе, но ему сказали, чтобы сидел спокойно и не дергался.

Под «собеседованием» свахи понимали марафет-макияж и прочие маленькие женские хитрости. Когда привели «кандидатку», все так и обалдели. Жаль сама Шихо не могла себя видеть в тот момент: Ино так и отобрала у нее очки, а без них девушка была, как слепой крот. Попытавшись сделать пару шагов самостоятельно, как только ее отпустили, Шихо тут же споткнулась невесть обо что и полетела прямо в крепкие объятия довольного Гая.

— Осторожнее, — обеспокоено сказал он, — вы так можете ушибиться.

— Вообще-то… — заикнулась Шихо…

— Не стоит так стесняться! — тут же метко вставил Майто. — Лично я считаю, что в знакомстве по объявлению нет ничего постыдного.

— По объявлению? — никак не могла вникнуть в суть дела дешифровщица (хотя момент, когда ее принялись принаряжать, уже вызвал у нее некоторые смутные подозрения). — Я искала господина Хокаге, — выдала она наконец.

Все удивленно уставились на Наруто. Это ведь так удивительно, что глава деревни вообще мог кому-то понадобиться.

— Мы расшифровали последнее послание от нашей разведки, вы просили, — с этими словами Шихо невероятным усилием вывернулась из цепких Гаевых объятий, достала из сумки свиток, сделала шаг в ту сторону, в которой, по ее мнению, находился Хокаге, и ловко навернулась. На этот раз в объятия Наруто. Взгляд супруги Хокаге, этой милой и мягкой женщины, не предвещал ничего хорошего.

Шихо этого видеть не могла, у нее весь мир плыл перед глазами. Она усердно пыталась вручить свиток Хокаге, при этом поочередно тыкая им тому то в нос, то в глаз. Узумаки предусмотрительно усадил ее на стул, забрал у нее свиток и виновато произнес:

— Простите, Гай-толстобровик, но тут, похоже, вышло недоразумение.

Почти час спустя после того, как Сакура со товарищи заловили «кандидатку», недоразумение, наконец, прояснилось.

— Но я ведь с серьезными намерениями! — не сдавался Благородный Зверь. — Может, это сама судьба свела нас вместе! Или ваше сердце уже занято кем-то еще? — обратился он к девушке.

— Ой, не знаю, — нервно засмеялась та, — это все так неожиданно.

От более близкого знакомства с Гаем (а в перспективе и с его силой юности) Шихо спас сотрудник по отделу дешифровки, который отправился вслед за пропавшей коллегой и был послан по тому же адресу, что и она.

— Шихо, тебя не к Хокаге, а за смертью посылать! — возмущался он.

Получив от главы дальнейшие распоряжения, дешифровщики тихо улетучились. Шихо же так и испарилась в том виде, в котором была: в красивом платье, с прической и макияжем (наши свахи решили, что вполне разумно задарить ей платье насовсем, в качестве извинения за недоразумение, да Ханаби и не жалко было). Так что в этот день Шихо была сильно удивлена своей внезапно и сильно возросшей популярности. Всю дорогу на нее оборачивались разного возраста и разной степени женатости мужчины. И даже парни из отдела весь день наперебой делали ей комплименты. Вот что значит смена имиджа!

Позже Гай пытался к ней наведаться, но в обычном виде ее не узнал, впрочем, как и она его (вот только голос показался ей немного знакомым).

*

Найти невесту для Зеленого Зверя Конохи оказалось весьма непросто. Точнее, было вообще все как-то глухо. Пару раз лишь заглядывали на огонек по объявлению случайные девицы (адрес в объявлении Сакура указала свой), но, как только Сакура вместе с подругами тащили их знакомить с Гаем, весь интерес у кандидаток в счастливые невесты куда-то мгновенно улетучивался. Одна из них, увидев «жениха», не придумала ничего лучше, как крикнуть, что забыла выключить плиту и тут же умчалась прочь. К счастью, Сакура, Ино и Тен-Тен в тот момент убедили Гая, не следовать за ней, а то бы он ее, разумеется, догнал (и перегнал бы, чего доброго, тоже).

*

— Ну как там дела у твоего наставника? — спросил Киба жену.

— Найти Гаю-сенсею подружку — задачка не из легких, — вздохнула Тен-Тен.

— Да, он у вас всегда был с прибабахом! — заржал Инузука и чуть было не получил от жены фирменный подзатыльник.

— Вот вместо того, чтобы смеяться, лучше помог бы! — надулась благоверная.

— Ну и чем же я тут помогу? — развел руками Киба (и тут его осенило, чем). — О, кстати, есть один вариант, — он серьезно призадумался. — Но я очень сильно в нем сомневаюсь.

— Не узнаешь, пока не попробуешь, — философски пожала плечами Тенни.

*

— Спасибо, что пригласил, Киба, — улыбнулась Куренай, присаживаясь за столик кафетерия. — Как у тебя дела? Как семья?

— Да все отлично, Куренай-сан, — кивнул Киба, а Акамару одобрительно тявкнул из-под стола. — Тише ты! — шикнул на него хозяин. — А то нас отсюда выгонят. — Как вы могли догадаться, в кафе не пускали с животными.

— А о чем ты хотел поговорить? — Куренай с интересом разглядывала совсем повзрослевшего ученика, отмечая при этом про себя, что в характере он, должно быть, не сильно изменился.

— Есть тут одно дело, деликатного свойства, — засмущался бывший ученик.

— Заинтриговал, — сказала Юхи и подалась вперед. — Вся внимание.

*

— Ну как? — спросила Тен-Тен у рассеянно бредущего мужа.

— Сказала, что воспринимает Гая исключительно как друга, — развел тот руками.

— Ясно. Будем искать…

*

В Конохе был базарный день. Ино и Сакура весело толкались у прилавков, щупали товар, выбирали, приценивались. Покупать фрукты и овощи на рынке было куда как выгоднее, чем в супермаркете, к тому же рыночные были гораздо свежее. Подруги так увлеклись, что неожиданно столкнулись спинами с одной из покупательниц. Строгая на вид, темная, курчавая дама в очках, зыркнула на них так, словно собиралась применить к ним «убить взглядом-но-дзютсу».

— Осторожнее дамочки!.. — начала было она, но, присмотревшись повнимательнее, удивленно уточнила: — Харуно? Яманака?

Сакура с Ино, опешив, поморгали пару секунд, и тут до них, наконец, дошло.

— Сузуме-сенсей? — выдавили из себя они.

— Такие взрослые, и не узнать! — констатировала воспитательница, по-инспекторски разглядывая бывших подопечных.

Слово за слово, завязалась «светская» дамская беседа, из которой бывшие ученицы узнали, что госпожа Сузуме до сих пор не замужем. Ни Сакуру, ни Ино сей факт ничуть не удивлял. Да оно и понятно, кто рискнет связываться с этакой стервой. А и правда, кто?

Сакура и Ино не даром дружили с самого раннего детства. Они одновременно повернулись друг к другу и прошептали:

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — и коварненько так улыбнулись.

Это была прекрасная возможность убить сразу двух зайцев: и Гай-сану с невестой помочь, и отомстить бывшей училке за тяжелое, угнетенное детство.

Помимо стервозного характера, который с точки зрения Ино легко объяснялся дефицитом мужского внимания, Сузуме страдала еще некоторыми странностями. И только такой человек, как Гай, мог бы не обращать на них никакого внимания. У него и своих причуд хватало. В общем, Сакура и Ино так прикинули, что эти двое вполне могут друг друга уравновесить. В конце концов, чем черт не шутит!

*

Неизвестно каким способом, но женщинам удалось-таки уговорить бывшую воспитательницу встретиться с Майто. Разумеется, все «достоинства» жениха они не стали заранее расписывать, понадеявшись, что, в случае чего, они не станут для нее таким уж большим шоком. Однако в случае с Гаем это было наивно.

Перед назначенной встречей свахи взялись за Майто всерьез. Его мало того, что причесали с пробором набок, сделав «открытые ушки» (с чем Гаевы волосы принципиально были не согласны, так как привыкли быть прилизанными исключительно в одном направлении), так еще и намыли-надушили (с этим, к счастью, тот сам справился), так еще и заставили надевать парадный костюм с галстуком! И все было бы хорошо, но Гай и костюм были явлениями несовместимыми и невзлюбили друг друга просто с первого взгляда. Костюм ужасно стеснял движения сенсея и просто не давал возможности тому развернуться во всю мощь бурно кипящей в нем силы юности. Правда, Сакура, Ино и особенно Тен-Тен видели в этом скорее целых два огромнейших плюса: он будет классно выглядеть и костюм не даст ему возможности делать лишние телодвижения, могущие отпугнуть или пришибить кандидатку.

Какаши же, со своей стороны, даже было предлагал другу для нужного настроя и вдохновения дать почитать его любимые книжки (которые жене так и не удалось выбросить), но тот покраснел и отказался, сказав, что и так превосходно обойдется.

И вот, когда все уже было устроено и гостья появилась на пороге дома семьи Хатаке, а Гай, весь такой красивый и надушенный вышел с ней знакомиться, в самый ответственный момент, костюм решил подло отомстить своему владельцу за нелюбовь к себе и своему покрою: Майто наклонился, чтобы галантно поцеловать даме ручку, раздался треск рвущейся ткани, а хозяйка дома с подругами с ужасом уставились на открывшуюся прореху на Гаевом заду, которая, надо заметить, была далеко не маленькая.

Сакура быстро сориентировалась. Она велела Ино и Тен-Тен занять гостью разговорами, следя при этом, чтобы кавалер не поворачивался к той задом, а сама понеслась наверх, потрошить гардероб мужа, у которого должны были быть парадные брюки, которые даже, возможно, подойдут Гаю.

Чуть позже с работы вернулся Какаши, которого весь вечер песочили в резиденции у Хокаге с отчетами (которые он нагло умудрился не сдавать вот уже несколько месяцев). Увидев в доме гостей, тот уже ничему не удивился, а собрался было присоединиться к всеобщему чаепитию, как тут же был отправлен на помощь Сакуре. Судя по объяснениям переполошившейся Ино, тут случилось что-то страшное.

Увидев, как любимая женушка переворачивает все его вещи, Копирующий ниндзя осторожно поинтересовался, не собирается ли та выгнать его из дома. Узнав, в чем дело, он начал хохотать, но, увидев суровый взгляд жены, прокашлялся и ловким движением руки выудил откуда-то из закромов шкафа почти новые брюки.

— Вот, эти должны ему подойти.

Сакура радостно схватила сей предмет одежды и кинулась спасать свидание Гая. И без того уставший сегодня Какаши с грустью оглядел погром. Его интуиция подсказывала, что убирать все обратно придется именно ему. Хорошо еще детей жена отправила к тете Ино, так что после ухода гостей можно будет немного расслабиться.

Что касается тети Ино, так та сейчас усердно развлекала гостью всякими потрясающими историями, активно намекая на то, что вскоре той дадут побыть наедине с ухажером. К слову сказать, Рок Ли отчаянно рвался устраивать личную жизнь своего ненаглядного сенсея вместе с женой, но, так как и одного Зеленого Зверя было чересчур много, получил от той указание сидеть дома с детьми, а на случай, если он не справится один, к нему пришлют еще и Кибу. Ли попытался возразить и толкнуть пламенную речь про силу юности и про любимого наставника, но Ино тут же пригрозила ему тем, что не будет больше готовить его любимое карри, а если тот будет возражать, то еще и оставит на неделю без интима. После такого заявления Ли долго обливался слезами, представляя, как просит прощения у сенсея за такое предательство.

*

Киба и Ли сидели с детьми и честно попытались приготовить ужин. После того, как с кухни завоняло чем-то горелым, Имари с Юми (которая тоже была здесь с папулей) выгнали их оттуда и начали соображать ужин сами. Эмелина залезла на табуретку, чтобы лучше было видно, и с интересом наблюдала за тем, что делают старшие девочки.

Сакумо сидел с «няньками» в гостиной и слушал рассказы Ли и Кибы о Четвертой войне шиноби. Когда ужин был готов (омлет, овощной салатик и отварной рис со специями девочки осилили на «ура»), девчонки обступили со всех сторон Сакумо и буквально пытались кормить его с ложечки. Отцы обиженно заметили, что любимые доченьки могли бы покормить сначала их. Как только Юми с Имари отвлеклись на папаш, Эмелина схватила ложку и стала тыкать ею в брата, приговаривая: «На, ешь!» Потом отняла у него тарелку, уселась рядом и, весело болтая ножками, начала жевать сама.

— Вот заноза! — хмыкнул братец.

*

Тем временем в доме у семьи Хатаке все веселье только начиналось. Гая переодели в новые Какашины брюки и попросили быть поаккуратнее, чтобы не порвать еще и их. Поскольку брюки хозяина дома оказались неподходящими по цвету к пиджаку, Гай его просто снял, оставшись в одной белой рубашке, которая так и норовила соблазнительно расстегнуться на его широкой груди. От остреньких глазок Сузуме это, разумеется, не ускользнуло. Майто увлеченно рассказывал ей о своих вечных соревнованиях с вечным соперником и другом Какаши (нашел, о чем рассказывать), а та задумчиво наблюдала за готовой вот-вот оторваться пуговицей на его рубашке. Они и не заметили, как остались на кухне одни: Сакура с подругами тихонько смылись по одной, утащив следом Какаши, чтобы им не мешать. Последний никак не хотел уходить, то ли желая подстраховать друга, в случае чего, то ли просто любопытствуя посмотреть, как тот будет клеить девушку.

Сузуме внимательно слушала разглагольствования Гая и не спеша ковыряла ложечкой пирожное, любезно предоставленное тетей Ино.

— Любите сладкое? — поинтересовался Майто.

— Не то чтобы, но это как раз одно из моих любимых, с заварным кремом, — ответила та.

— А у меня яблочное, — ляпнул Гай, указывая в свою тарелку: Ино на всякий случай разных напекла, — хотите попробовать? — с этими словами он сунул свое надкушенное блюдо под самый нос воспитательницы.

— Нет, спасибо, — побледнела та.

— Да ладно вам, это же такая вкуснятина! — он зачерпнул вкуснятину пальцем и с наслаждением его облизал.

У Сузуме слегка дернуло под глазом. Дело в том, что наша многоуважаемая воспитательница страдала некоторой формой мезофобии — это такая штука, при которой человек боится грязи и заражения, а подобные антигигиенические жесты могут просто повергнуть его в шок. Сакура и Ино об этом не знали и даже не догадывались. Та же Ино, увидев как мужчина слизывает с пальца крем, скорее приняла бы это за некий жест соблазнения и даже, возможно, на него бы повелась. Сакуре это также не казалось чем-то из ряда вон выходящим: она и сама была не прочь поесть руками, особенно когда никто не видит. Что касается Тен-Тен и Какаши, так тех вследствие их длительного знакомства с Гаем уже трудно было чем-то удивить.

Майто был под впечатлением от новой знакомой, он даже намеревался донести ее до дома на руках (которые не помыл), но был настойчиво остановлен.

— Какая суровая женщина! — восхищался он.

*

Сузуме шла в размышлениях: ей уже хорошо за тридцать, женихов у нее более не предвидится; выбор, собственно, не богатый, к тому же этот человек хоть и был довольно странным, но все же показался ей неплохим. А изъявленная им готовность старательно ухаживать и выполнять любой каприз казалась весьма заманчивой. К тому же, хоть тот физиономией и не вышел, но прекрасного атлетического телосложения никто не отменял. Так что наша «кандидатка» серьезно подумывала насчет того, чтобы дать ему второй шанс.

Тем временем наши свахи серьезно волновались в ожидании полного провала. Хоть Гая открыто и не отшили, но судя по выражению лица, с которым воспитательница покидала гостеприимный дом Хатаке, было и так все ясно.

— А вы чего ожидали? — дернула плечиком Сакура. — Что же могло получиться у такой ледышки и нашего горячего парня?

— Может, пар? — предположила Ино, смутно припоминая что-то из лекций в Академии.

— Гай-сенсей учил нас никогда не сдаваться! — авторитетно заявила Тен-Тен.

— Верно, — согласилась Сакура, — мы способны на большее! Войну выиграли, а невесту, понимаешь, найти не можем.

— Да, мы еще не использовали все наши женские хитрости! — воодушевилась Яманака.

— Да эта Сузуме еще сама прибежит и умолять будет, чтобы Гай-сенсей на ней женился! — в глазах Тен-Тен загорелся боевой дух.

Какаши, видя все это, деликатно и благоразумно решил не встревать (особенно вспоминая, как жена тогда в боевом запале свернула Обито всю нижнюю челюсть).

*

— Что это? — спросил Майто, разглядывая разноцветные полоски бумаги. — Билеты? В театр?!

— Хотите произвести впечатление на девушку, покажите ей свою культурность.

— Но я и в театре-то никогда не был, — Гай задумчиво потер подбородок. — Может, лучше сводить ее в цирк?

— В цирк? — переспросили хором свахи.

— Да, там такие миленькие собачки и слоники, ей наверняка понравится!

Сакура с Ино, припоминая свои детсадовские будни, только качали головами:

— Вряд ли эта особа любит животных вообще и собачек в частности, — с сомнением протянула Сакура.

— Да и слоников тоже, — задумчиво добавила Ино.

— Гай-сенсей, — не выдержала Тен-Тен, — будьте уже мужиком и сводите ее в театр!

— Ну, раз вы так настаиваете, — почесал в затылке тот. — Полагаю, это должно быть интересно, — он всем весело подмигнул и по привычке вытянул вперед большой палец.

— Это определенно хорошее решение, — продолжала умничать Сакура, а сама в это время вспоминала их первый поход в театр с Какаши и надеялась, что Гай не выкинет чего-либо из того, что вытворял тогда его друг, то есть не заснет посреди представления, не будет пытаться читать в темноте книжку, подсвечивая себе шаринганом (хотя это можно исключить), не полезет нагло целоваться… (стоп, а вот это бы, наоборот, не помешало).

В театре шла трагическая пьеса, повествующая о самурае, задушившем свою жену насмерть (так как катану об нее, дескать, марать было жалко) по навету в измене от лучшего друга — не самое подходящее зрелище для романтического свидания. Но других билетов Ино достать, к сожалению, не удалось. К тому жеушлая куноичи подумала, что так будет даже лучше: пускай вместе поплачут, это тоже сближает, причем порой даже лучше.

Все представление Гай вертелся на своем месте, как уж на сковородке. Он откровенно негодовал на приятеля-лжеца и сочувствовал несчастной бедной героине. Сузуме впервые видела, чтобы кто-то так эмоционально реагировал на спектакль. Ей то и дело приходилось усаживать его на место и шепотом просить быть потише. (Соседи Гая, на несколько рядов вокруг, уже на это не надеялись.) И вот наступила трагическая кульминация: самурай, громко проклиная «неверную» жену, собрался ее было душить, но тут у Майто окончательно не выдержали нервы, и он ринулся прямо на сцену спасать несчастную женщину, которой, при ближайшем рассмотрении, оказался смазливый худощавый паренек. Далее случилось невиданное доселе в театре: конец пьесы был тут же импровизированно изменен, а трагедия плавно перетекла в мелодраму с комическими элементами.

Майто, как следует встряхнув самурая, популярно и доходчиво объяснил, что тот не прав, раскрыл ему страшную тайну подлости его близкого друга и велел на коленях просить прощения у жены. К счастью, актеры, на то они ими и были, быстро сориентировались и подыграли этому психу, чтобы хоть как-то спасти спектакль. Зал аплодировал, Зеленый Зверь со своей выходкой имел потрясающий успех. По такому случаю директор театра даже решил с него не взыскивать за почти сорванную пьесу (и даже подумывал, а не сделать ли ему предложение еще на несколько пьес в этом сезоне). Сузуме же было ужасно стыдно за выходку кавалера, но, в глубине души, она испытывала некоторое восхищение такой непосредственностью. Она постаралась поскорее увести его из театра, поминутно извиняясь перед всеми по пути.

Гай предлагал продолжить вечер в каком-нибудь уютном ресторанчике, но женщина попросила проводить ее до дома, сославшись на то, что впечатлений на один вечер для нее и так предостаточно. К тому же, у нее на завтрашнее утро был запланирован поход с малышней, так что ей, в любом случае, надо было хорошенько выспаться.

*

— Так, мелкие! Слушаем все сюда! — разорялась чунинша, выходя на максимальную громкость и не без некоторого удовольствия наблюдая, как трясутся под ее пристальным взглядом детишки. — По лесу не разбредаться! Тут может быть опасно! Кто не будет слушаться, в поход с нами больше не пойдет!

На самом деле многие из детишек сейчас очень даже были бы рады действительно в него не ходить, по крайней мере, с Сузуме-сан.

Поход выдался вовсе не таким уж и хлопотным, как она того ожидала. Пришли все, кроме одного заболевшего ребенка, практически все взяли все, что необходимо, никто ничего не забыл, никто не потерялся. Сейчас они мирно всей группой сидели и перекусывали на полянке. Все было отлично.

Сузуме-сан была в столь прекрасном расположении духа, что даже позволила одной из своих любимых учениц Минако Сузуки продемонстрировать новую технику с использованием чакры ветра, которую та недавно выучила. Подул ветер, маленький ветряной тайфунчик закружился и умчался прочь. Все аплодировали, а Сузуки получила похвалу от воспитательницы.

Кто бы мог подумать, что этот маленький детский фокус навлечет на них настоящую беду? Техника ветра, использованная девочкой, подхватила и унесла с собой вкусные запахи всего того, что любящие мамы так щедро напихали с собой в поход детишкам, что и привлекло внимание одного из местных обитателей.

Медведь был уже довольно стар. Вернее сказать, он был одним из старейшин медвежьего племени в этих лесах. Был он жутко огромен и до безобразия толст. А ревел так, что мог бы при желании напугать этим ревом самих членов «Акацуки». Разумеется, он не мог спокойно смириться с тем, что какие-то жалкие людишки в его лесу лакомятся чем-то вкусным, а его не позвали.

Только Сузуме собиралась скомандовать конец привала, как появился он, собственной персоной. У него даже кличка имелась: Стальной Коготь. Медведь вломился на поляну, сминая под собою все кусты и молодые тонкие деревца, и оглушительно заревел. Далее зверь, проявив просто невероятную прыть для своей комплекции, набросился на добычу: вкусно пахнущий едой самый большой рюкзак и его хозяина. Другой бы ребенок на месте этого мальчишки тут же бежал бы без оглядки (или забился бы в угол и ревел), но не таков был Акимичи Чо-Чо — двоюродный племянник Акимичи Чоуджи. С криком: «Акимичи еду в беде не бросают!» он схватил палку и кинулся на медведя.

В этот момент воспитательница Сузуме испытала предынфарктное состояние. Она стояла, не в силах пошевелиться, прекрасно понимая, что через пару секунд, за которые она не успеет ничего сделать, медведь разорвет мальца пополам.

И вот, когда зверь уже занес над ним лапу и готов был ее опустить, случилось чудо: раздался громкий крик, треск, Стальной Коготь резко дернулся и неуклюже осел. Он с недоумением повернулся, пытаясь сфокусироваться своими маленькими черными глазками на том, что так некстати отвлекло его от добычи.

— Майто Гай, к вашим услугам! — представился нарушитель медвежьего спокойствия.

Бурый зверь удивленно глядел на Зеленого Зверя, натужно пытаясь что-то сообразить. Мишка, видимо, очумело думал: «Так оно еще и разговаривает?»

Судя по всему, Коготь был вовсе не склонен к длительным рассуждениям. Он быстро поднялся, отряхнулся, зарычал пуще прежнего и пошел в атаку. Завязалась жестокая схватка между ветераном Четвертой мировой войны шиноби и ветераном леса. В этот момент Сузуме взяла себя в руки, подскочила к Чо-Чо и силком уволокла его в безопасное место, несмотря на глупые протесты мальчишки, не желающего бросать рюкзак с едой.

Гай и медведь оттягивались по полной: кружили, ревели, размахивали лапами (ну, или руками-ногами, у кого что было), кидались и от души мяли друг другу бока. Кажется, медведь (да и Майто тоже) давно так не веселился.

Сузуме смотрела из своего укрытия как завороженная. Скажите, на какую женщину не произведут впечатление такие геркулесовы подвиги? Детишки же, успев отойти от испуга, уже начали активно болеть (причем не все из них болели за Гая).

Вскоре бой был окончен. Зеленый Зверь вышел победителем, а медведю пришлось позорно ретироваться, не солоно хлебавши. Майто выглядел изрядно потрепанным, но весьма довольным. Часть спины и бок кровоточили ранами от медвежьих когтей. Для Гая это был «сущий пустячок», но Сузуме уже представлялась жуткая картина, как тот умирает от заражения крови. Она уже вовсю оказывала ему первую помощь: обрабатывала антисептиком, накладывала повязку и даже попыталась применить простенькое медицинское ниндзютсу, которым худо-бедно владела.

Пока Сузуме-сан старалась не допустить преждевременной Гаевой кончины от заражения крови, тот с умилением смотрел, как о нем заботятся, и улыбался. Воспитательница перехватила случайно его довольный взгляд и вдруг, неожиданно для себя, засмущалась, как первокурсница. Гай же и не думал скрывать своих чувств и ляпнул:

— Ты так прекрасна с пластырем в руках!

От этого она почему-то засмущалась еще больше и чуть было не уронила вышеупомянутый пластырь в траву. В это время детишки уже облепили их тесным кружком и с интересом наблюдали, что будет дальше.

— Теперь они целоваться будут? — спросила одна девочка шепотом у подружки.

— Ну да, он же ее спас! — ответила та с умным видом.

— Он Чо-Чо спас вообще-то, а не ее!

— Ой, да какая разница! Пускай все равно целуются!

— Да что вы такое говорите! — рявкнула на детишек опомнившаяся воспитательница.

— Не стоит стесняться своих чувств! — воскликнул Гай и поцеловал свою прекрасную даму на глазах у всех.

— Ура! — закричали детишки хором.

«Это же не гигиенично, — думала Сузуме. — Черт, но так приятно!» — Не даром же Майто звался троекратным абсолютным чемпионом по поцелуям? А и правда, не даром?

На обратном пути их застал проливной дождь. Быстро отослав детишек по домам, Сузуме стояла и задумчиво смотрела на вымокшего до нитки спасителя, который взялся ее проводить. Ливень все не переставал, а топать джонину предстояло на другой конец Конохи, чтобы добраться до дома. Совесть просто не могла позволить ей, чтобы из-за нее кто-нибудь простудился, но она, всегда такая твердая и уверенная, отчего-то колебалась. И тут Гай чихнул. Да так мощно и оглушительно, что с крыши сорвалась черепица и тюкнула его по макушке. Это и решило весь дальнейший исход.

Женщина, вернув себе свой обычный деловой тон, взяла его за руку и потащила к себе в дом, велев по пути немедленно снимать с себя мокрые вещи. Далее, ему торжественно вручили чистый халат и полотенце и велели топать в душ. Майто попытался уступить очередь сперва даме, но та поглядела на него так, что возражать не стал даже он.

Пока тот приводил себя в порядок, Сузуме быстро сообразила горячий чай и кое-что перекусить. Халат, как и следовало ожидать, оказался ему изрядно маловат, так что Гай, не долго сомневаясь, решил повязать его на манер набедренной повязки, ничуть не стесняясь своего довольно откровенного вида. (Между прочим, Майто пару раз даже снимался для календарей и журналов в подобном виде.)

Согревшийся Зеленый Зверь выплыл из ванной бодрым и довольным жизнью. Он, не дожидаясь приглашения, зарулил на кухню и пристроился за аккуратным изящным столиком, который по его меркам мог бы считаться «неудобным». Сузуме стояла отвернувшись и как раз заливала кипяток в заварной чайник. Обернувшись, она чуть было не выронила несчастный фарфоровый предмет из рук. Ей пришлось спешно поставить его на стол, чтобы не обжечься и не грохнуть. Она, глядя на мокрого полуголого Гая, задумчиво и немного нервно теребила дужку от очков. Сушащийся на теплой кухне Зеленый Зверь выглядел притихшим, милым и домашним. Сейчас он казался ей чертовски привлекательным. Ее взгляд проследил за каплей воды, сорвавшейся с его мокрой шевелюры, покатившейся, ловко и весьма эротично виляя между бугров накачанных мышц. Госпожа воспитательница схватила лежавшую на столе газету и спешно начала обмахиваться, чувствуя, как ее собственная «сила юности» просыпается где-то там, в глухих застенках холодного женского сердца (а может, и где пониже).

В это самое время случились две вещи: перестал лить проливной дождик и одна маленькая, но очень милая «птичка» (которую доктор Сакура недавно успешно вылечила от скарлатины) принесла нашим свахам на хвостике благую весть о том, что «зеленый дядя» пошел провожать домой Сузуме-сан.

Наши свахи не верили в такое счастье. Неужели у этих двоих что получится? Разумеется, это надо было хоть как-то проконтролировать. Так что наши отважные куноичи, побросав мужей и детей и похватав зонтики, тут же понеслись на разведку. Они успели как раз к самому интересному: к тому самому моменту, как Гай, коряво и неловко пытался извиняться за все прошлые неудобства и недоразумения и рассказывал о том, как он серьезно настроен на серьезные отношения, о том, как готов носить свою возлюбленную на руках, петь вечерами серенады при луне и без наличия на небе оной (и неважно, что у него совершенно нет голоса и слуха, главное старание), совершать подвиги и различные безумства ради милой дамы и прочее, прочее…

Три пары любопытных глаз уставились в окно кухни через бинокли, которые призвала из небольшого свитка Тен-Тен. Подруги, открыв от изумления рты, наблюдали, как Майто (в одной импровизированной набедренной повязке из хозяйского халатика), закончив свою пламенную и патетическую речь, галантно припал на одно колено и целовал даме ручку.

— А Гай-сенсей-то, оказывается, романтик! — восхитилась Тен-Тен шепотом.

— Обалдеть просто! — покивала Ино.

— Жаль Какаши это не видел, — ухмыльнулась коварная Сакура.

— Чего я там не видел? — уточнил Копирующий за спинами милых дам.

Наша троица с перепугу чуть не навернулась в кусты.

— Ты что это здесь делаешь? — прошипела Сакура мужу.

— Да так, хотел узнать, куда это шастает моя женушка на ночь глядя, — чуть насмешливо ответил он.

— Друга твоего пристраиваю, если ты забыл, — грозно сверкнула глазами в ответ Сакура.

— Ладно, не кипятись, — примирительно промурлыкал Какаши и притянул ее к себе за талию, совершенно не стесняясь присутствия посторонних.

Ино и Тен-Тен умиленно-хитренько переглянулись, на мгновение забыв о Зеленом Звере.

— И как у него успехи? — спросил Какаши.

— Сам смотри, — Сакура сунула ему бинокль.

— О… Да он молодец! — заметил джонин и впился в созерцание происходящего.

Не то чтобы Какаши сильно была охота подглядывать за другом, но эта ситуация просто не могла оставить его равнодушным. Тем более, что он как раз застал самый ответственный момент, когда суровая строгая воспитательница дрогнула наконец под натиском Гаевой харизмы и созрела для определенного решения в его пользу. Она, глубоко вздохнув, велела тому подняться и, оказавшись вплотную с разгоряченным от пламенных речей Зеленым Зверем (набедренная повязка которого практически совсем съехала и держалась буквально на одном честном слове), решительным жестом взяла его за руку.

Сердце Гая (и не только его) колотилось как бешеное. Компашка, наблюдавшая за окном, затаила дыхание. Сузуме, которая, по сравнению с самим Майто, была невысокого росточка, обхватила его руками за шею, подтянулась на цыпочках и сама поцеловала. Сакура и Ино вовремя успели зажать рот Тен-Тен, которая, обрадовавшись за учителя, чуть было не заорала «Ура!» на всю Коноху. Какаши же поймал себя на мысли, что даже и не подозревал, насколько дружище Гай может быть трогательным.

— Что ж, — сказала Сузуме, — прежде чем начинать отношения, тем паче серьезные, — она обворожительным жестом поправила на носу очки, — надо выполнить одно условие.

— Какое? — поинтересовался Гай.

— Уважающая себя куноичи, — начала та привычным лекторским тоном, — должна сперва произвести разведку боем! — с этими словами она решительно схватила удивленного кавалера за руку и потащила в направлении спальни. (Халатик по дороге с него все-таки свалился.) Когда оттуда стали доноситься вполне однозначные звуки, наши хитрые куноичи, с чувством выполненного долга, решили деликатно удалиться, разумеется, прихватив с собой Какаши.

*

Все складывалось как нельзя более удачно. Встретились два одиночества со своими причудами. У нее были свои странности, у него свои. Сузуме была резкой, а это многих отпугивало, а еще она часто могла быть сумасбродной, капризной и откровенно придирчивой. И жутко любила командовать! Но Гай, казалось, не замечал ее недостатков и даже находил их милыми. Она же, глядя на кавалера, невольно восхищалась его энергичностью и атлетическим телосложением. Ей нравилось, что он не похож на прочих корыстных мужчин, а щедр, простоват и добр. И делает все от души. Он был немного сумасшедшим и непредсказуемым, но это по-своему заводило. А еще ей жутко нравилось, когда он называл ее «воробышком», ведь имя Сузуме, собственно, и означает «воробей». Тут любая суровая тетка растает!

А как были увлекательны их совместные прогулки под луной, пикники и жаркий секс по ночам! Оба так порой увлекались, что пару раз даже чуть было не прогуляли работу. Впрочем, Наруто это взял на себя и устроил им обоим небольшой отпуск, Хокаге он, в конце концов, или нет?!

— Ну все, у них, похоже, медовый месяц уже начался, — хохотнула Ино.

— Рано радуешься, — заметила Сакура, — нам бы свадьбу еще пережить. Помнишь, что он пытался устроить на нашей с Какаши?

— Да уж, такое не забудешь! Я вон родила потом на неделю раньше от таких волнений!

— Вот поженим его, тогда и вздохнем спокойно, — наставительно подытожила Тен-Тен.

*

На свадьбе Гай так разволновался, что чуть было не заставил соревноваться с собой невесту, а заодно и всех гостей. Какаши и Рок Ли — два свидетеля со стороны жениха (что было несколько необычно, но тот просто не мог никого из них обидеть), невообразимыми усилиями помогали ему держать себя в руках. У Сузуме же не было близких подруг, так что роль свидетельницы со стороны невесты исполняла Тен-Тен. Сакура и Ино, в кои-то веки, не сговариваясь, уступили эту привилегию ей, так как у них, видимо, были на то свои причины в виду более близкого знакомства с воспитательницей в незабвенном розовом детстве.

Невеста хотела устроить свадьбу в современном «западном» стиле. Ей никогда особо не нравились все эти архаичные пережитки с традиционными нарядами, в которые невесте приходилось заворачиваться подобно капусте. Гай всецело поддерживал ее в подобной идее, но была одна маленькая загвоздка: к белому платью невесты на западный манер прилагался соответствующий случаю костюм жениха, а как вы помните, Гай и костюм были понятиями несовместимыми. В конце концов, Майто все же попытался ради будущей второй половины совершить подвиг и влезть в костюм, но тот уже на примерке не выдержал прущей во все стороны от сенсея силы юности и разошелся по швам. Сузуме, обреченно вздохнув, решила, что пусть уж он лучше одевает традиционное кимоно, пока ему, чего доброго, не пришла в голову идея натянуть свое любимое трико, только подходящего по случаю черного цвета (кстати, подобную идею до этого наш Зеленый уже пытался выдвигать).

В итоге невеста в белом платье европейского образца и Гай в традиционном наряде смотрелись довольно нелепо, но это совершенно никого не смущало. Главное, что церемония прошла вполне успешно. Однако наши разлюбезные свахи расслабляться вовсе не торопились, так как весь праздник был еще впереди.

Разумеется, одним из самых запоминающихся моментов была ловля букета невесты. Этот странный забавный обычай уже успел изрядно прижиться в Конохе и не только в ней. Первыми борьбу за букет, к полному недоумению Ли и Какаши, развернули Ино и Сакура, которые чуть было не подрались из-за него по привычке, совершенно забыв, что они уже замужем. Эстафета тут же была перехвачена Юми и Имари, мечтающими выйти замуж за Сакумо. Пока они толкались и пинали порхающий в воздухе, в конохском вихре, букет, между ними материализовалась Эмелина, и тот достался ей.

Пока Юми с Имари удивленно хлопали глазками, глядя, как мелкая проныра удирает с их счастливым букетиком, разгорелся спор между близнецами Узумаки на тему того, за кого же из них Эмелина выйдет. Юми с Имари в это время затеяли ссору под названием «это все из-за тебя». Неизвестно, чем бы это все закончилось, но тут молодым начали вручать подарки, и детишки радостно рванули поглазеть, а чего это там?

Затем, как водится, были веселая шумная пирушка и большой красивый свадебный торт, который молодые резали кунаем со всей силы юности: гости еле успевали уворачиваться от летящего в них крема.

Одним из самых нелегких испытаний для наших свах была необходимость в течение всего пира бдить своих любимых мужей и всячески уберегать от того, чтобы они набрались под завязку. Особенно сложно в этом плане было Ино: Рок Ли совершенно не переносил спиртное и до сих пор не научился пить, но при этом так и норовил выпить за счастье любимого сенсея (особенно когда Хокаге произносил очередной тост за густобровика и его молодую жену). Сакура постоянно напоминала Какаши, что ему еще потом гостей помогать по домам растаскивать, а Тен-Тен убедительно просила Кибу, если тот уж назюзюкается, то чтоб потом не выл всю ночь на луну вместе с Акамару.

И вот, наконец, молодые отправились наверх, а те, кто еще мог стоять на ногах, начали помогать разводить гостей по домам. Женщины убирали со стола, а весело икающий Киба помогал Ли и Какаши укладывать прямо в гостиной тех, кто отрубился совсем. Хокаге, ничуть не гнушаясь подобной работы, активно им в этом помогал, особенно советами. Сакумо (под грустные взгляды Юми с Имари) велели отвести домой сестренку. Хината искала своих детей.

Дети Хокаге быстро нашлись на втором этаже. Возмущенная мать с трудом отодрала их от замочной скважины двери в комнату молодоженов.

По словам Тен-Тен, свадьба прошла без особых эксцессов, если не считать то, что Эбису, которого тоже пригласили в числе прочих гостей, подвыпившие сослуживцы слегка уронили в остатки свадебного торта и, принявший традиционную дозу для гостей еще на церемонии, Ли пытался организовать приличествующую любой свадьбе драку (но был вовремя остановлен любимой женушкой и ее особой техникой выноса мозга).

Когда все закончилось, Сакура, Ино и Тен-Тен облегченно вздохнули. Да, нелегкое это дело — Гая-сенсея женить!

*

P. S.

В тот год Гай стал абсолютным чемпионом по количеству единовременно произведенного на свет населения Конохи за последние десять лет. В связи с чем даже получил премию от Хокаге. У них с Сузуме народилось четверо близнецов. Мальчиков назвали Брюс, Ли, Джеки и Чан. Все, как две капли воды, похожие на отца.

Счастливый папаша при полной поддержке любимого ученика Ли отмечал это событие так, что Наруто думал о том, что было бы проще еще раз сразится с шестью Пейнами, нежели пытаться угомонить густобровика. Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы вовремя не появился его друг и вечный соперник Какаши.

— Какаши, мой вечный соперник! — воскликнул Гай по привычке.

— Ха-ха! Гай, поздравляю, четыре сына сразу! — И добавил: — Уж в этом ты меня превзошел!

— Вот она, моя взрывная сила юности! — воскликнул тот, поднял вверх большой палец и потащил друга покупать самый огромный букет цветов и четырех плюшевых медвежат.

*

P. P. S.

Навестив своих в родильном отделении, счастливый папаша отправился вовсе не домой, где было все и так готово к их возвращению, а в ближайший продуктовый магазин, прихватив с собой большущий рюкзак. Он намеревался возблагодарить сегодня доброго лесного духа, что так вовремя помог ему обрести его счастье.

*

Стальной Коготь недоверчиво и не спеша выполз из чащи. Он с сомнением оглядел кучу всякой вкуснятины, сложенной на пне и радостного Майто, приветливо машущего ему батоном колбасы.

— Спасибо, дружище, выручил! — весело подмигнул ему Гай, торжественно вручая батон колбасы прямо в лапы и поднял вверх большой палец.

— Р-р-р! — заревел мишка, поднимая в ответ лапу вверх когтем. Дескать, не за что.

Комментарий к Как Сакура, Ино и Тен-Тен Гая-сенсея женили

Отредактировано 08.03.2016; 02.02.2020.

========== Встреча в рыбацкой хижине ==========

Сакумо Хатаке выполнял важную дипломатическую миссию. Его задачей было доставить некоторую документацию в небольшую деревеньку Шимо, что лежала почти на границе со Страной Молнии. Так далеко от дома ему еще не приходилось бывать. Несмотря на более северное расположение относительно его деревни, здесь было довольно тепло и можно было купаться в море, чем молодой чунин с огромным удовольствием и занимался в свободное время. Местные жители посоветовали ему часть обратного пути проделать на лодке до соседней провинции, откуда до родной Конохи рукой подать и можно без особых проблем добраться пешком, тем самым сэкономив почти целый день пути.

На стыке двух провинций сразу после войны образовалось крохотное рыбацкое поселение. Там в свое время нашли покой и приют некоторые бывшие солдаты из альянса шиноби, которые, смешавшись с местными «дикарями», осели на благодатном теплом побережье, богатом не только возможностью добывать морепродукты, но и лесами, полными зверья, а также отличным климатом для земледелия. Правда, достаточно холодные зимы здесь тоже бывали, но это не шло ни в какое сравнение с благостной атмосферой других сезонов. Это и многое другое Сакумо успел узнать от своего «гида» — старика, который увязался его провожать от Шимо (и которому было очень скучно и хотелось поболтать).

Бедная рыбацкая деревушка, какой ее рисовало воображение Хатаке, оказалась на вид вовсе не бедной. Она красовалась новенькими, как на подбор, аккуратными домиками, некоторые из которых были в два, а то и три этажа. Поодаль от поселка были разбросаны рыбацкие хижины, служившие чем-то вроде «рабочей мастерской» рыбаков, местом для разделки и хранения улова, а вовсе не местом постоянного их жительства. Вместе с тем у них были вполне приличные дома, где жили их семьи и куда рыбаки обычно возвращались после нескольких дней непрерывного труда. Семьи также обеспечивали транспортировку улова и помогали в разделке. Но все это Сакумо вовсе не интересовало. Ему нужна была лодка. Так что, по совету местных, он отправился к здешнему мастеру лодочного дела.

Это был темноглазый мужчина с длинным конским хвостом (по последней старческой моде, как подумал про себя парень). Несмотря на то, что он изрядно хромал и кособочился, в его походке чувствовался бывший шиноби.

Прежде чем Хатаке успел его окликнуть, мастер резко обернулся. На мгновение его глаза округлились в немом удивлении, в них даже промелькнула искорка трепетного ужаса. Потом он тряхнул головой, словно отгоняя от себя какую-то мысль, едва заметно улыбнулся и спросил:

— Чем могу помочь?

— Я ищу лодку, добраться до Юи.

— Без проблем, если подождешь до завтра, то я сам тебя отвезу. К тому же сейчас прилив начинается.

У Сакумо повода торопиться, собственно, и не было, так что он согласился воспользоваться гостеприимством мастера и заночевать у него.

*

«Скромное обиталище» Такуми-сана, так звали радушного мастера лодочных дел, оказалось совершенно новым, свежесрубленным двухэтажным особняком (хотя хозяин уверял, что дому уже много лет), просторным и светлым, с балконами на втором этаже, маленьким чердаком выше и забавным коньком на крыше в виде вырезанной из дерева морды какого-то чудища. В отличие от прочих жилых домов, стоял он отдельно от всего поселения, практически у самого моря.

— А что вас так удивило при нашей встрече? — полюбопытствовал юноша, устраиваясь в отведенном ему уголке.

— Да так, напомнил ты мне одного человека, — почесал тот в затылке. И, глядя в выразительно-дерзкие зеленые «харуновские» глаза, добавил: — Даже двух.

— Ясно, — кивнул тот.

— Ладно, ты устраивайся, а потом покумекаем, как вечерок скоротать.

*

Был уже вечер. Хозяин занимался разделкой небогатого на сегодня улова, расставив на столе свечи, чтобы было светлее. Такуми-сан работал по пояс голым, закатав штаны выше колен. К своему огромному изумлению, Сакумо вдруг увидел у него на плече такую же татуировку, как у его отца. Он и сам, когда был еще маленьким, мечтал сделать себе такую же, а еще лучше пойти служить в АНБУ и стать круче всех. Мастер перехватил изумленный взгляд парня.

— Так, пережитки прошлого, недосуг было вывести.

— А вы правда служили в АНБУ Конохи? — не удержался от вопроса Хатаке.

— Было дело, — уклончиво ответил тот.

— А вы…

— А ты, меньше будешь знать, дольше проживешь, — с этими словами Такуми-сан поднес к физиономии свечу и сделал такое жуткое выражение лица, что отшатнувшийся Сакумо чуть не упал с табуретки.

Пока хозяин от души хохотал над постояльцем, сзади скрипнула дверь и послышались чьи-то легкие семенящие шаги.

— Папа! Опять твои шуточки! Разве можно так с гостем? Ты мне так всех женихов распугаешь!

Сзади Такуми-сана стояла симпатичная барышня со светлыми волосами, убранными в толстую косу, и премило дула на него губки.

— Айко, не кипятись, это всего лишь безобидная шутка. Так ведь, молодой человек? — обратился он к Сакумо, делая при этом такой ужасающий взгляд, что тот машинально закивал головой.

— Знаем мы твои «безобидные шутки», — проворчала в ответ та. — Вон Соичи-тян вчера полдня на сучке провисел…

— А нечего руки распускать, — спокойно заметил хозяин. — Кто, как не я, позаботится о девичьей чести моей любимой единственной доченьки? — Сакумо показалось, что тот произнес это больше похоже на шутку.

Айко, ничуть не стесняясь, вовсю стреляла глазками в сторону молодого человека. Что касается Такуми-сана, то для отца, так сильно пекущегося о девичьей чести своей любимой дочурки, он на удивление относился к этому спокойно. Похоже, в этой семье были какие-то свои правила игры.

Коротать вечер в такой обстановке лучше всего за разговором, к тому же хозяину явно было интересно кое-что о парне разузнать, так что тот вполне охотно рассказывал о своей семье, тем более что ничего, как-либо связанного со службой у него выспрашивать даже не пытались. Но стоило только Сакумо рассказать о своих родителях и о том, что его отец женился на своей ученице, мастер проворчал себе под нос что-то вроде: «Ну и кобель ты, семпай!» Больше он никак это не комментировал, так что Хатаке-младший, скорее чисто из вежливости, поинтересовался им. Когда речь зашла о семье хозяина, Айко с интригой в голосе заявила:

— Кого-то в капусте находят, а меня папа под елкой обнаружил, — и хихикнула.

— Серьезно? — Сакумо с иронией посмотрел на девушку, которая, по его мнению, должна уже была быть вполне взрослой, чтобы не верить в подобные россказни.

— Не веришь? — надулась та. — Пап! Докажи ему, а?

— Кроме шуток, — кивнул мастер, — под елкой и нашел.

И Такуми-сан вкратце рассказал историю о том, как у него появилась любимая дочурка Айко. Это было в тот год, когда он, будучи одним из новичков в поселке, решил осваивать охотничьи навыки. Подучившись у местного зверолова, он начал ставить в лесу силки на мелкую дичь. И вот однажды, когда он обходил места, где были расставлены ловушки, он услышал крик. Весьма удивленный, обнаружил прямо у корней раскидистой ели, что торчала себе преспокойно неподалеку, сверток. В нем что-то шевелилось и при этом довольно громко кричало. «Только этого не хватало», — подумал он. Закинув новорожденного в одну руку, а дичь в другую, он отправился назад в поселок.

Увы, пристроить младенца ему так и не удалось: у всех своих забот хватало. Поскольку делать было нечего, то наш удачливый охотник оставил его себе. Ребенок едва не помер с голоду, пока новоявленный опекун носился в поисках молока. Однако бывший сотрудник АНБУ имел свойство легко и быстро подстраиваться под любую ситуацию, так что вскоре малышке, а это была именно девочка, было обеспечено и достойное питание и прелестная деревянная люлька, которую новоиспеченный папаша смастерил своими руками, и еще прочие необходимые ребенку вещи.

— Она у меня умница и помощница, с ней никаких забот, — похвалился Такуми-сан в конце рассказа. — Вот только женихов теперь то и дело отваживать приходится, — усмехнулся он.

— А что такого-то? — удивился Сакумо.

— Да отребье здесь одно ошивается сплошные лоботрясы и бездельники. — Он пристально посмотрел на молодого человека: — Ничего, мы ей жениха получше найдем. Может, что даже из столицы, — он подмигнул смущенному парню.

*

Сакумо укладывался спать. Конечно трудно засыпать в незнакомом месте, но он же шиноби, ему не привыкать. Однако уснуть никак не удавалось, в голове роились какие-то беспокойные мысли о доме, о семье, о его миссии, которые после почему-то плавно перетекли в размышления о хозяине дома и его приемной дочери Айко. (Особенно интересовали вопросы, связанные с былой службой Такуми-сана в АНБУ.) Он даже не заметил, как дочурка того пробралась в комнату и уже подкрадываясь к нему самому.

— Тебе чего? — спросил он удивленно, едва заметив ее и несколько досадуя про себя, что, видимо, шиноби из него никудышный, если к нему смогла подобраться так близко какая-то обычная девица.

— Да так, поболтать, — она зажгла светильник, лукаво улыбнулась и откинула назад свою шикарную косу.

— Так наговорились уже вроде, — буркнул чунин, не зная, что сказать. — Мне, между прочим, завтра долгий путь предстоит.

— А мы недолго, — подмигнула хозяйская дочка.

Подумав, что все равно пока не спится, Хатаке-младший согласился еще поговорить. Он спрашивал, хочет ли та узнать, кто ее настоящие родители, а та ответила, что не особо. Она считает Такуми-сана своим настоящим отцом и, похоже, ее вовсе не смущает, а, скорее, забавляет факт, что она найденыш. Однако ее интересовала совершенно другая тема.

— Слушай, Сакумо, — кокетливо похлопала она ресничками, — а у тебя кто-нибудь есть?

— В смысле? — переспросил тот, проявляя настоящие чудеса непонимания очевидного: просто вопрос застал его врасплох.

— В том самом, — округлила та глазки.

— Ну?

— Ну девушка у тебя есть? — продолжала доставать его Айко.

— Ах, вот ты про что… — понял наконец он и спохватился: — А тебе-то какое дело?

— А такое! Если ты свободен, то мы бы могли быть вместе. И не важно, что нас разделяет расстояние! — с этими словами она придвинулась почти вплотную и вдруг полезла к нему обниматься, одновременно прикрывая глаза и вытягивая вперед губы для поцелуя.

— Эй, погоди! — отбивался от нее парень. — Да что ты творишь?!

— Это судьба, — многозначительно прошептала она.

— Ты же меня первый раз видишь! Да пойми ты, ну не нравишься ты мне. — Он не хотел ее обижать (тем более, что она дочь такого гостеприимного хозяина), так что пытался поправиться, когда та посмотрела на него с практически оскорбленным видом: — То есть я хотел сказать, что ты замечательная и симпатичная, но, извини, ничего не выйдет! У меня уже девушка есть!

В ответ Айко насупилась и собиралась что-то ответить или даже еще попытаться предпринять, как на шум заглянул отец.

— Развлекаетесь? — коварно осведомился он.

— Послушайте, я ничего такого не делал… — начал оправдываться Сакумо, справедливо полагая, что рассерженный Такуми-сан, решив, что он распускал руки с его дочерью, может его выгнать на ночь глядя или вовсе прибить. Ведь бойцу АНБУ, даже бывшему и покалеченному, вполне по силам расправиться с чунином.

— Иди спать, — сказал тот, обращаясь к дочери. — А мы тут с гостем поболтаем немного.

К огромному удивлению Сакумо, как только Айко, надувшись, гордо вышла, хозяин вовсе не стал на него набрасываться с обвинениями или кулаками, а спокойно сказал:

— Шустрая она у меня, глаз да глаз нужен, — и засмеялся.

Далее папаша поинтересовался у парня как у того с опытом по части девиц.

— Есть маленько, — признался Хатаке и вкратце рассказал об истории с дочерью Саске Учиха.

Услышав это, Такуми-сан только изумленно крякнул и сочувственно потрепал того по плечу:

— Да уж, угораздило тебя связаться! У этих Учих все не как у людей.

*

Утром, когда хозяин и Сакумо собрались позавтракать и выдвигаться, оказалось, что шустрая дочурка Такуми-сана куда-то подевалась. Тот попросил юношу немного подождать и отправился поискать ее в поселок. Хатаке хотел идти с ним, но он убедил его остаться на случай, если она вернется раньше. Вскоре мастер возвратился ни с чем, узнав, что в поселке ее видом не видывали. Тут он начал беспокоиться. Девчонка вообще-то была самостоятельной и могла пропадать подолгу, отлучившись по делам или просто шатаясь по окрестностям, но вчера вечером они договорились, что она останется дома до его возвращения, пока он отвозит гостя.

Такуми-сану ничего не оставалось, как предложить Сакумо лодку, указать маршрут и отправить с миром, а самому бежать на поиски дочери, но парень не мог оставаться безучастным и решил помочь ему с розыском.

Айко не владела техниками шиноби, однако прозорливый отец снабдил ее парой свитков с самоактивирующимися дзютсу, стоило только сорвать с них печать (сургуч и немного фуиндзютсу). Для создания таких штуковин ему пришлось видоизменить несколько известных ему техник, а также добавить кое-что новое, изрядно над ними поколдовав. Но чего только не сделаешь для любимой дочурки. Разумеется, это были наиболее безопасные техники из имевшихся в его арсенале. Айко, как правило, всегда носила с собой: «сигнальную вспышку», «земляную липучку» и «фонтан». Последними двумя можно было, если не отделаться, то выгодно отвлечь пытающихся на тебя напасть злоумышленников (включая собак, медведей и так далее).

В поселке ходили слухи, что в окрестностях появилась какая-то банда, возможно даже из нукенинов. (Вообще-то последних в поселении самих хватало, но они себя уже давно таковыми не считали.) Этих супчиков местные называли «дикарями» и периодически выслеживали. Также вокруг поселения бывшие военные в свое время установили разные ловушки от непрошеных гостей, но после того, как в них попало пару местных «гражданских», то от этой затеи пришлось отказаться, оставив только сигнальные.

Такуми-сан и Сакумо направились на окраину, откуда вели тропы к известным первому местам. Навстречу им шел высокий, загорелый мужчина, с обветренным лицом, покрытым шрамами.

— Привет, — кивнул он.

— Здоро́во, — поприветствовал мастер.

— Слышал, Айко куда-то запропала.

— Да уж, — вздохнул тот. — Было сегодня что-нибудь подозрительное?

— А как же, — хмыкнул встречный ветеран. — В районе лесного озера сигнал сработал. Сейчас возьму пару ребят и проверим, что там.

— Мы с вами.

*

В эти края каким-то недобрым ветром занесло банду работорговцев, маленькую, но очень злобную. В ней состояли самые беспринципные отморозки, которых только можно себе представить. Они грабили и убивали путников, а тех, кто был помоложе и повыносливее, продавали в рабство по своим налаженным связям. Особенно ценились ими хорошенькие девушки, такие как Айко. Так что Такуми-сан не зря чувствовал, что та попадет в беду.

Айко встала еще до рассвета и отправилась в лес, чтобы собрать сладких ягод, что росли у лесного озера. Собственно, она собиралась вручить их в подарок Сакумо, пусть лакомится в пути гостинцем и о ней думает. (Это ей однажды присоветовала одна местная умница.) К несчастью, это же прекрасное лесное озеро привлекло и шайку работорговцев. Айко еще очень повезло, что прежде чем она добралась на место, те умудрились угодить в сигнальную ловушку неподалеку.

Она собирала ягоды, слушала пение птиц, радовалась жизни и тому, как порадуется угощению Сакумо, как вдруг наступила настораживающая тишина. Вскоре Айко услышала треск сучьев — в ее сторону кто-то шел, причем не один. У нее хватило ума быстро спрятаться в зарослях, но вот любопытствовать, кто и что к ней приближается, не стоило. Возможно, если бы она рванула к дому сразу, ей бы и удалось убежать, но, едва незнакомцы подошли достаточно близко, чтобы их хоть как-то разглядеть, оказалось, что она, практически, окружена. Однако ее отец вместе с гостем и мужиками из поселка уже спешил ей на помощь.

Айко боялась пошевелиться, чтобы себя не выдать, но она не знала, что в отряде бандитов (а это она определила безошибочно по их виду и вооружению) были специалисты по «выслеживанию добычи», от которых не могло укрыться чужое присутствие, тем более, что они периодически проверяли обстановку вокруг лагеря. Не зная, что предпринять, Айко достала свитки, сделанные для нее отцом и держала их наготове, надеясь, что все обойдется. Неожиданно неизвестная сила схватила ее за шиворот и резко рванула вверх. Она коротко взвизгнула, чувствуя, как ноги болтаются в воздухе. И тут перед ней возникла до невозможности жуткая рожа. Айко завизжала снова и начала лупить свитками прямо по ней, но, похоже, «роже» было на это совершенно наплевать. В ответ ее хорошенько встряхнули и поставили наземь, крепко схватив за руки. Однако заветные свитки она так и не выпустила. Она лягалась и кусалась, но силы были неравны.

— Что это тут у нас? — спросил «рожу» прокуренный голос.

— Да смотри, какого зайчишку в кустах выловил!

— А ничего так, сойдет, — кивнул тот и начал нагло хватать Айко за все места, отчего она тут же чуть было не выронила наконец свою единственную надежду на спасение.

— Чур, я первый, — гоготнул «рожа» и потащил девчонку в ближайшие кусты.

— А стоит? — прохрипел «прокуренный». — Есть покупатели, которые за девственницу могут хорошо отвалить.

— Предлагаешь с ней нянчиться, пока такого не найдем, а потом он заявит, что эта не в его вкусе? — хмыкнул тот и добавил: — Я вообще-то уже настроился, знаешь, у меня бабы давно не было.

Айко была ни жива ни мертва, понимая, что ее собираются изнасиловать, а то потом и убить, а помощи ждать неоткуда. Бандит, пытавшийся завалить ее в кустах, рванул из ее рук свитки, в которые та вцепилась мертвой хваткой. Печати сорвало, и техники активировались. Сигнальная вспышка и земляная липучка пришли в действие. В последний момент Айко успела выскользнуть из области разжижжения земли, как только преступник на мгновение разжал руки от неожиданности.

— Проклятье! Мы засветились! — кричали разбойники.

— Бросай девчонку и уходим, — пробасил где-то рядом хриплый подельник.

По счастливому совпадению, Такуми-сан и Сакумо увидели сигнальную вспышку совсем рядом и бросились со всех ног. Мастер хромал и поэтому был не особо хорошим бегуном, а вот Хатаке-младший пришпорил так, что мужики из поселка еле за нимпоспевали.

Успели они как раз вовремя.

Вода в озере забурлила и из него, извиваясь и нацеливаясь прямо на бандитов, взметнулся настоящий водяной монстр. Он со всей силы устремился и смыл несостоявшегося насильника. В это же время неподалеку собачья стая терзала хриплого. Остальные пытались отступить и перегруппироваться, но дошла очередь и до них — земля под их ногами разошлась, затягивая, как в трясину, из которой высунулись древесные корни и стали хватать и оплетать злоумышленников, как живые. Некоторые разбойники даже запаниковали, крича: «Демоны!» Те же, кто пытались сбежать, встретились с местными «рыбаками». Началась шумная потасовка, в ходе которой никто даже и не заметил, как Такуми-сан взял на себя командование.

Айко уже пришла в себя и с восхищением наблюдала, как Сакумо храбро сражается за нее. (И уже успела неизвестно чего по этому поводу навыдумывать.) Дождавшись, когда разборки с преступниками будут окончены, она всю дорогу шла под ручку с гостем и без умолку выражала свою признательность и нахваливала его смелость. Ее отец был настолько сосредоточен на чем-то своем, что не обращал на них совершенно никакого внимания.

К тому времени, как бой с работорговцами закончился, к месту действия сбежалось уже полпоселка. Разбойники были основательно побиты и хорошенько связаны, двум из них удалось бежать, но по их следу уже дружно топали местные.

Сакумо конечно был рад, что показал себя в лучшем свете, но уже устал отбиваться от восторженной девицы и понимал, что пора бы ему уже и честь знать. Однако Такуми-сан мудро рассудил, что им всем не помешает сейчас подкрепиться и отдохнуть. В конце концов, не так уж и страшно, если парень задержится на не особо важной миссии на каких-то полдня.

Айко радостно носилась, накрывая на стол, пока мужчины решили окунуться, чтобы остудить боевой пыл и свежие ссадины, а также смыть грязь и пот. Стоя полуголым на берегу, Сакумо ничуть не сомневался, что на него сейчас с любопытством пялятся из окошка, ну да и пусть.

Поздний завтрак оказался весьма плотным. Айко, надо заметить, весьма неплохо готовила. Здесь были и тушеные овощи, и вчерашняя рыба, запеченная на углях, и очень вкусный рассыпчатый рис с какими-то неизвестными младшему Хатаке приправами. И после всего этого был еще и чай с медом и вареньем, которое хозяйская дочка также заготавливала сама. Айко было весьма досадно, что лакомых ягод для гостя она так и не добыла — то немногое, что она утром успела собрать, рассыпалось, когда ее схватили, но она и так была счастлива сверх меры, что сегодняшний спаситель по достоинству оценил ее стряпню. Последний же сейчас с интересом и удивлением наблюдал за хозяином: тот нервно пил чай, пользуясь весьма необычным способом, а сам даже не замечал этого. Но Айко его тут же отвлекла и он решил, что, возможно, ему показалось.

*

Настала пора возвращаться домой. Такуми-сан посадил гостя в лодку и, кособоко кривясь, залез в нее сам. Время уже перевалило за полдень, так что пора для путешествия была не самая лучшая, но выбирать не приходилось. Айко стояла на берегу и махала вслед, провожая Сакумо влюбленным взглядом, пока они совсем не скрылись из виду. И даже после этого долго еще смотрела вдаль, замерев.

Хозяин высадил парня в условленном месте, и они, пожав руки, сердечно распрощались. Хатаке-младшего даже не удивила просьба того передать привет родителям. После Такуми-сан забрался обратно в лодку и отчалил, а Сакумо, проводив того взглядом, отправился дальше. Отсюда ему до дома, считайте, уже было рукой подать.

*

Отчитавшись перед Хокаге и получив нестрогий выговор за задержку (дядя Наруто с пониманием отнесся к необходимости спасать девушку, да еще и хорошенькую), молодой человек направился домой, получать остальное, причитающееся от предков.

Вернувшись, он застал премилую картину: родители, позабыв обо всем на свете, миловались на диванчике, причем отец уже запустил шаловливые ручонки матери под платье. «Во старики дают!» — подумал парень. Он уже собирался неслышно удалиться, как в голове мелькнула крамольная мыслишка им помешать, а то, упаси Ками, кончится дело очередной надоедливой сестричкой, в конце концов, мать — женщина еще довольно молодая.

Однако мешать ему никому не пришлось: родители заметили его раньше (все-таки, как ни крути, они были шиноби со стажем).

— Явился, — констатировал отец, ничем не выдавая своей досады по поводу того, что его оторвали от столь увлекательного занятия.

— Как миссия, сынок? — раскрасневшаяся Сакура, спешно поправляя платье и растрепанные волосы, спросила первое, что пришло в голову.

— Да все нормально, — спокойно ответил тот и развернулся, чтобы скорее пойти к себе. — Извините, что помешал, — добавил он слегка язвительно, пока мать не спросила еще что-нибудь «умное».

Он снова вернулся домой, к привычной жизни (до следующей миссии), но так и не переставал думать о Такуми-сане и его дочери. Ему доводилось встречать многих людей, но эти почему-то особо запали в душу. К тому же лодочных дел мастер был так или иначе связан с его деревней и ее прошлым. «Надо бы все же у отца спросить», — подумал он и тут же поймал себя еще на одной мысли: главное, не рассказывать Юрико о встрече с Айко, а то убьет. Может, Такуми-сан и был прав, говоря, что не стоило ему связываться с Учихами, но, что поделаешь, сердцу-то не прикажешь.

*

Позже за ужином Сакумо рассказал родителям про свое путешествие и про Такуми-сана. Когда речь зашла о том, как тот пил чай, помешивая его палочкой, выращенной из пальца (Хатке-младший все же сомневался, что это ему не привиделось), те дружно раскрыли рты и выкатили глаза.

— Что?! — сказали они в один голос и переглянулись.

— Я всегда знал, что старина Тензо не пропадет, — хмыкнул Какаши.

========== Возвращение капитана Ямато. Часть 1 ==========

С Сакумо Хатаке последнее время много всего произошло. Совсем недавно он был на миссии, во время которой познакомился с потрясающей девушкой. И у них даже кое-что уже было, кхм, кое-что конкретное. Правда, после этого ее отец чуть не порубил его как капусту, но вмешались его родители и, слава Ками, все обошлось. Теперь же им оставалось лишь переписываться, но и это было куда лучше, нежели никак не общаться совсем. И вот, неделю назад, он получил от возлюбленной письмо, в котором она сообщала, что они с отцом скоро будут проездом в Конохе. Надо ли говорить о том, что он ожидал этого с нетерпением, волнуясь, что его могут послать на миссию, и они разминутся.

Сегодня у него был свободный день. Погода была отличная, ничто не предвещало каких-либо эксцессов дома, так что Сакумо собирался встретиться со своими бывшими сокомандниками и провести этот день в свое удовольствие. Рыжая Сакура задумала поход в новый молодежный клуб для развлечений, а Шима обеими руками голосовал за пикник, так что они должны были еще над этим подумать.

Только Сакумо оделся поприличнее и собирался выходить, как в дверь постучали.

— Иду! — крикнул он, открыл дверь и обалдел: на пороге стояли Такуми-сан и его приемная дочь Айко.

— Привет, — сказал мастер. — Отец дома?

— Скоро должен прийти, — ответил Сакумо на автомате и уставился на кокетливо улыбающуюся Айко. Он пригласил гостей в дом и предложил чаю. Такуми-сан сказал, что не отказался бы чего-нибудь перекусить. Сакумо согласно кивнул и отправился на кухню, поискать что-нибудь. Айко тут же порхнула за ним. Весело щебеча, она помогла сварганить вполне приличный перекус из того, что завалялось в холодильнике.

Не успели они толком расположиться и попить чаю, как снова раздался стук в дверь. Айко, которая так и не отлипала от Сакумо, пошла открывать вместе с ним, ухватив парня под локоток. Хатаке-младший потянул за ручку и обалдел еще больше, чем от прихода первых гостей.

Такое нарочно было бы сложно придумать: на пороге стояли Учихи — Юрико и ее отец, а заодно и дядя Дзюго, возвышавшийся над ними обоими. Такуми-сан при виде старшего Учихи едва не подавился бутербродом. Учиха вместе с остальными сразу впился взглядом в Сакумо, не замечая его.

Увидев Сакумо под ручку с какой-то весьма смазливого вида блондиночкой, отец и дочь тут же чуть было не испепелили обоих шаринганами. Юрико, получившая вместо радостной встречи, вот такое, особенно воспылала устроить немедленную разборку. Айко смотрела на конкурентку абсолютно спокойно и даже с некоторым презрением, чего горячий темперамент Учихи был не способен стерпеть в принципе. Атмосфера накалялась.

«У меня нехорошее предчувствие», — думал Такуми-сан. Он тут же вскочил с дивана и, стратегично отодвигая наших юных героев себе за спину, выдвинулся вперед с протянутой рукой: — Рад познакомиться, — сказал он старшему Учихе, делая вид, что видит того впервые в жизни.

Саске презрительно скользнул взглядом по лицу старого мастера и ничего не ответил. Девушки продолжили свою молчаливую битву, вцепившись в руки парню — одна в правую, другая в левую. Они сжимали их так крепко, впиваясь острыми ноготками, что на глаза Сакумо навернулись слезы. Напряжение в воздухе возрастало, грозя обеспечить Коноху бесплатным электричеством на неделю вперед.

Неизвестно, чем бы это все кончилось, но тут во дворе дома Хатаке появилась Рыжая Сакура. Она завалилась в гости, как к себе домой, как обычно это делала, мимоходом выдергивая Сакумо из цепких девичьих ручонок. Блондинка и брюнетка на минуту отвлеклись от убивания друг друга взглядами и с подозрением переключились на рыжую девицу, справедливо предполагая возможную конкуренцию и в ней.

— А я тебя уже заждалась, — сказала Сакура с упреком. — Мы же договорились встретиться. И Шима тоже куда-то запропал. Вы, парни, такие балбесы!

— Прости, тут ко мне пришли…

— Так у тебя гости, — заметила, наконец, она. — Всем привет! — помахала рукой Рыжая.

— Привет, — ответили Такуми-сан и Дзюго. Остальные посмотрели на нее с недоумением.

Неожиданно незакрытая ею дверь растворилась, и в дом влетели Имари Яманака и Юми Инузука. «Сакумо!» — закричали они, отпихивая друг друга.

— Хе, — сказал Такуми-сан, прежде чем наступило зловещее молчание.

Сакумо на миг показалось, что в комнате потемнело. Удушливая черная хмарь поднималась от стоявших друг напротив друга четырех девиц при поддержке Учихи-старшего. Не участвовавшие в этом противостоянии напряженно оценивали обстановку. Все же у шиноби, пускай бывших или только будущих, обычным скандалом с битьем посуды дело могло не ограничиться.

«Да, попал ты, дружок Сакумо», — озадаченно подумала Рыжая, глядя, как накаляется атмосфера между двумя местными и двумя незнакомыми ей девицами. Она еще раз порадовалась своему удачному выбору: на ее любимого насекомоведа никто покушаться и не думал. Кто же мог предположить, что за темными очками и высоким воротником скрывается такой сексапильный парень?

Пока Рыжая Сакура соображала, что бы такое предпринять, и стоит ли это делать, объявился хозяин дома. Сакумо рад был видеть папашу как никогда.

— Йо! — по обыкновению сказал Хатаке-старший и, обведя взглядом присутствующих, добавил: — О… — при этом ему явно взгрустнулось по тем славным временам, когда он заходил в дом через окно. (Привычка, от которой его долго и упорно отучала любящая жена посредством кулака и метлы.)

Пытаясь оценить, что его больше шокировало, явление Саске или Тензо, Какаши взял себя в руки и начал устраивать гостей, стараясь рассадить их подальше друг от друга, насколько позволяло место в доме. Но гости рассаживаться никак не хотели, все время норовя вспылить и подраться. Юми с Имари неожиданно объединились против заезжих девчонок, видимо, решив сперва дать отпор незнакомкам, а уж потом и разобраться между собой. Какаши в это время бросил попытки их утихомирить, тихонько отвел сына в сторонку и деликатно изложил:

— Я понимаю, сынок, такое количество красивых девушек вокруг… Но ты, главное, помни, что надо не забывать предохраняться, а то, знаешь, поставят потом перед фактом…

— Пап, вот ты это на собственном опыте что ли? — нетерпеливо перебил сын.

Сзади бесшумно материализовался Шима. Рыжая Сакура переглянулась с насекомоведом и крикнула во весь голос:

— Значит так, народ, мы идем в клуб! Кто с нами?

В результате вся молодая компания, с дядей Дзюго в качестве довеска, отправилась развлекаться, а предки остались сидеть дома и судачить о своем. Не успела за детишками и Дзюго закрыться дверь, как, чуть не сорвав ее с петель, в дом бывшего сенсея влетел Наруто. Узнав о приезде Саске, он, разумеется, не мог усидеть на месте. Когда следом за ним заявилась и Сакура, так необычно смотавшаяся раньше времени с работы, никто уже ничему не удивился.

— Кажется, теперь все в сборе, — подытожил Какаши.

***

Шел третий час посиделок. Саске был немногословен, но пафоса от этого у него меньше не становилось. Он уже успешно похвастался своими достижениями в плане карьерного роста и не менее успешно выслушал подколки про то, что не сильно-то он торопился возрождать клан. Пытаясь без особой охоты возразить, мол, не каждому дано, и лишний раз подчеркнуть, какие Учихи особенные, получил очередную порцию шуточек в адрес своего клана.

— Ха, Саске, — хохотнул Хокаге, — да у вас все не как у людей!

— Это точно, — поддакнула Сакура.

— И не говори, — вздохнул Какаши.

Тензо все это время деликатно помалкивал в сторонке. Когда прочие соблаговолили оторваться от расспросов Саске, вкратце изложил свою историю о том, как его выловили рыбаки, и как он тихо и скромно обосновался потом в их деревушке, а после растил приемную дочь.

Сакура, поумилявшись этой истории, спохватилась и стала интересоваться у бывшего капитана, чем и как его лечили, после оценила его хромоту и заявила, что нынешние медицинские технологии вполне в состоянии ее подкорректировать. Она заявила, что займется им лично и пригласила прийти к ней в клинику. Тензо сперва пытался заверить ее, что не стоит беспокоиться, а после с некоторой опаской согласился.

Какаши осведомился, собирается ли старина Тензо остаться в Конохе и, получив утвердительный ответ, предложил прогуляться в соседний квартал, где за сущие гроши продавался прекрасный участок земли. Зная, что тому и сейчас не составит особого труда соорудить там домик, он, откровенно говоря, планировал посидеть с ним в какой-нибудь уютной забегаловке, попить пивка и поболтать без свидетелей в виде жены, шумного Хокаге и излишне напрягающего своим присутствием Учихи. Увы и ах, Наруто его опередил, потащив бывшего капитана смотреть участок. По дороге Узумаки радостно сообщил, что как только тот соорудит домик для него и Айко, он тут же должен отправиться с ним в резиденцию. Кое-кто очень рад будет его видеть!

***

Глава АНБУ Сай, уставший от многочисленных разборов полетов, документации и работы над проектом новой оборонительной системы Конохи, выводил на листе бессмысленные путанные линии. Рисовать в последнее время совсем было некогда, да и не хотелось как-то. С тех пор как потерял единственного что-то значащего для него человека, он чувствовал, что словно лишился части самого себя. Конечно, он был таким же невозмутимым, исполнительным и во всем полезным своей деревне, конечно, он это был он… Но он так и не смог встретить больше никого, кто мог бы проникнуть в его сердце, того, кто мог бы его понимать, в конце концов. Правда, желающих составить пару столь высокопоставленному человеку было в избытке, причем обоих полов, но Сай, несколько раз пробовавший завязать новые отношения, уже давно понял, что они не способны заполнить образовавшуюся пустоту.

Когда Наруто влетел в его кабинет и радостно заорал: «Он здесь!», Сай, рефлекторно выпрямился, а его сердце пропустило какой-то особенно беспокойный удар и на мгновение замерло. Когда же следом за Наруто проковылял Тензо, Сай так и обмер. С его уст слетела вечная улыбочка, пугавшая иных больше всяческих угроз. «Обезоруженный» и обескураженный он только и смог вымолвить: «Ты?»

Наруто прыгал вокруг них, весело щебетал, хлопал по плечам, но они словно бы его не замечали. Взяв себя в руки, Сай оторвался от созерцания изменившегося Тензо и задумчиво посмотрел на Наруто.

— Не возражаешь? — спросил он.

— Конечно, — сообразил Узумаки. — Вы же так давно не виделись. Точно, — спохватился он, — пойду, обрадую Хинату, — добавил Хокаге, и только его и видели.

Сай приблизился к Тензо, взял его за руку, тот даже вздрогнул от неожиданности. Он давно отвык от подобного. На лице Сая вновь заиграла улыбка, но не обычная ехидная, а настоящая, искренняя.

— Я знал… — сказал он. — Ну, здравствуй, семпай.

***

Тем временем молодежь в клубе активно веселилась. Рыжая Сакура поначалу пыталась настроить всех на дружеский лад, но потом махнула рукой и потащила своего насекомоведа пробовать разные сорта мороженого и петь в караоке, напрочь игнорируя все предупреждения последнего, что ей лучше поберечь горло.

Юми с Имари активно заигрывали с ненаглядным Сакумо, Айко не отставала. Юрико, давно его не видевшая и страстно желавшая остаться с ним наедине, раздражалась все больше. Этому так же способствовал стоящий над душой дядя Дзюго.

Сакумо чувствовал себя не в своей тарелке. Позже Юрико вытащила его танцевать, и с нажимом прошипела ему в ухо:

— Что у тебя с этими девками?

— Ты что, ревнуешь? — недоумевал Сакумо. — Да эти Юми с Имари, они всегда так. Не обращай внимания. Мне нравишься только ты.

— А с этой белобрысой что?

— Да я ее едва знаю. Ну честно, у меня с ней ничего нет! — оправдывался бедный парень.

— А мне все же нужно хоть еще одно доказательство кроме твоих слов, — хитро прищурилась Юрико. И она тихонько увела его прочь, пока никто не видел. Она планировала славно провести с молодым человеком время, пока ее не хватились дядя Дзюго и отец.

***

Утомленный разговорами Учиха направился прямиком в гостиницу. Поскольку за дочкой присматривал Дзюго, он особо не волновался. Сейчас после всех этих нахлынувших воспоминаний ему очень хотелось побыть одному и подумать в спокойной обстановке.

Саске расположился во вполне приличном номере и сидел, задумчиво глядя на единственную фотографию покойной жены Юни, которую прихватил с собой. Странные мысли, растревоженные разговорами о возрождении клана и не только ими, витали сейчас в его голове.

Он никогда особо не задумывался, любил ли он жену. Они пробыли вместе не так уж и долго и… И почему-то он вдруг поймал себя на мысли, что сейчас, как и в начале их знакомства, снова начинает сравнивать ее с Сакурой. Они были разные, как разные полюса. Юни была тихой и скромной, но, несомненно, преисполненной какого-то особого женского достоинства: она не бегала за ним, не навязывалась, не вешалась на шею, как бывшая сокомандница, а просто появлялась в нужном месте и в нужное время и скрашивала его одиночество. С ней ему было легко и уютно, и он не заметил, как оказался в ее власти… Юни…

Саске так погрузился в свои раздумья, что невольно начал шептать ее имя, а после, кажется, задремал.

Ему снился сон, точнее не совсем сон, а всплывающие во время сна воспоминания. И он снова переживал былые события, которые оживали пред ним. События, случившиеся в те времена, когда судьба занесла его в маленькую деревеньку на окраине мира…

Он только недавно появился в этой деревне, а уже стал здесь «своим» и прижился в доме у местного старосты. Староста жил вдвоем со своей единственной дочерью Юни. Дом был большой и свободного места, более чем, хватало. У старосты часто останавливались гости. Это были и посланцы из других деревень, и торговцы, и путешественники.

У Юни дел всегда было невпроворот. Помимо заботы о своем старике приходилось кормить гостей, стирать, убирать за ними, еще ухаживать за скотиной и заниматься садом-огородом. Саске же занимался тем, что по просьбе старосты прочесывал окрестности и разбирался с многочисленными разбойничьими шайками, которые не давали спокойно жить местным. В деревне его считали настоящим героем. Юни, как и другие представительницы прекрасного пола, тоже восхищенно смотрела на него, но молча, вовсе не собираясь гоняться за ним с восторженными воплями, как делали это многие девицы до нее.

В семье старосты все было по-простому, без всякой важности и снобизма. И Саске это очень нравилось. Если бы только он мог снова вернуться в свое детство, в те времена, когда у него еще была семья… Как бы ему хотелось, чтобы и у них было так же, по-простому. Чтобы его отец, без своего обычного важно-высокомерного вида, просто приласкал бы его, когда ему это было необходимо, похвалил за старания, а не сравнивал постоянно с братом. Брат… он был такой же жертвой клановых игр, как и он, только успел увязнуть в них полностью. Как бы хотелось, чтобы всего этого не было, а они жили, как обычная семья. «Да уж, нам шиноби в этом плане есть чему поучиться у таких вот простых людей», — думал он.

Однажды вечером Саске лежал на своем любимом месте, в стогу сена на окраине села, смотрел на звезды и размышлял о своем. Его приятели Дзюго и Суйгетсу куда-то умотали, как только он здесь остановился, так что Саске был совершенно один, и его сейчас никто не доставал. Можно было расслабиться и вдоволь поразмышлять, но тут он услышал тихие шаги. Из-за стога появилась Юни со свертком в руках. Она принесла ему парного молока и кусок утреннего пирога для вечернего перекуса.

Они устроились поудобнее, разделили кусок пирога пополам и с удовольствием уплетали, отпивая по очереди из крынки.

— А ты, смотрю, не бережешь фигуру, как городские девчонки, — заметил Саске.

— Тут столько работы, что особо не растолстеешь, — ничуть не обиделась Юни.

— А моя бывшая сокомандница, — хмыкнул Саске, вспоминая Сакуру, — все время изводила себя диетами, хотя и так была тощая, как селедка. Да еще и слабачка. «И еще плоскогрудая», — додумал он и невольно покосился на грудь Юни для сравнения. Ему вдруг захотелось сравнить еще и на ощупь. А еще подумалось, что приятно было бы положить туда голову…

Юни, отставив кувшин в сторону, смотрела на него смущенно, но придвинулась ближе. Саске представилась реальная возможность привести свои мысли в действие. Он почувствовал, как «вспыхнул» весь изнутри, нервно сглотнул и приблизился к ней. Юни погладила его по щеке своими тоненькими пальчиками и поднялась выше, запустив их в черные как смоль волосы Учихи. Тот воспринял это, как сигнал к действию. Он подался вперед и начал торопливо покрывать ее лицо поцелуями, потом перешел на шею, почувствовав, как Юни его крепко прижимает к себе…

Наконец-то Саске ничто не мешало любить и быть любимым: ни разборки клана, ни война, ни дурацкие миссии и прочее, и прочее… Он уже давно обрел свободу от всего этого, но только сейчас понял насколько. Хотя, возможно, так его заставляли думать ударившие в голову гормоны, но он, в кои-то веки, чувствовал, что наконец приобретает что-то исключительно свое, родное. Он, наконец-то, нашел человека, который сможет помочь ему начать жизнь заново.

Они всю ночь любили друг друга на мягком, душистом и немного колком сене, а наутро, когда он остался один на один со старостой, который хотел с ним о чем-то поговорить, ему, безо всякого нажима, намекнули, что в их деревне уважающий себя парень после подобного считает своим долгом жениться. Саске себя уважал и еще как. К тому же он был не против, подумав, что, пожалуй, самое время заняться возрождением клана.

На свадьбе гуляли всей деревней. Саске едва ли знал половину всех этих людей, но ему было даже как-то приятно оттого, что все за них так радуются. Теперь это была его новая семья.

Юни чем-то напоминала ему мать: такая же мягкая, добрая и немногословная. С ней ему было хорошо и уютно. Саске воспринимал жену, скорее, как друга или товарища, но это только шло на пользу их семейным отношениям: ни ссор, ни скандалов у них никогда не возникало, они буквально понимали друг друга с полуслова. Саске был полностью уверен в том, что, если бы он не женился на Юни, то не женился бы никогда ни на ком вообще.

О том, что он скоро станет отцом, вся деревня узнала чуть ли не вперед его. А все потому, что местная лекарка и повитуха Югава-сан была чересчур болтливой женщиной. Все его поздравляли, а Саске недоумевал, пока не дошел до дома и не услышал радостную весть от жены.

Саске чувствовал себя важным и ответственным, настоящим отцом и главой будущего клана. Но вот жизнь рассудила немного иначе. Когда Юни была на шестом месяце, Югава-сан, осмотрев ее, пришла к неутешительному выводу, что роды наверняка предстоят тяжелые, и пусть он, Саске, молит всех богов, чтобы она и ребенок выжили.

К сожалению, прогноз Югавы оправдался. Едва доходив положенный срок, Юни тяжело разродилась. Спасти ребенка тогда чудом удалось, но вот Юни…

Саске очнулся и обнаружил, что задремал, сидя в кресле. В руке его была фотография. Он спрятал ее и отправился искать своих. Узнав, где находится клуб, двинул туда, и по дороге наткнулся на Дзюго. Мужчины молча переглянулись и разошлись в разные стороны: так будет быстрее искать.

Час спустя надувшаяся Юрико, которой не дали чуть дольше помиловаться с Сакумо, сидела в гостинице, зыркая исподлобья на отца и дядю Дзюго, невозмутимо игравших в го. Айко вместе с Юми и Имари возвращалась в дом Сакумо, краем глаза наблюдая, как новообретенные подруги все больше зеленеют от зависти. Однако и ее ждал сегодня облом: еле сбежавший от соскучившегося Сая Тензо перехватил ее на середине пути и уволок в их новое жилище под злорадные смешки девчонок.

***

Дом был отличный, но пустой. Немного поднатужившись, Тензо сварганил кое-что из мебели вроде стола и пары стульев, решив не пытаться осилить заодно и кровати: ничего, поспят сегодня в спальных мешках. Кухни как таковой не было. Айко решила готовить ужин прямо во дворе. Пока она разводила огонь, Тензо, заприметивший в углу двора кучку забытых кем-то кирпичей, подумывал сложить из них временный очаг. От этой светлой мысли его отвлекли скрип калитки и появление вслед за тем Сакуры и Какаши, тащивших всякое нужное барахло.

— Электрическая плитка — то, что надо, — шутливо одобрил Тензо, принимая ее у Какаши. — Вот только электричества у нас нет.

— Ничего, Ямато-сан, — махнула освободившейся от поклажи рукой Сакура, — проведете.

Она хотела еще что-то сказать, но была перебита внезапно выскочившим все из той же калитки Наруто. Когда шумный Хокаге немного наговорился, гости решили осмотреть дом. Сакура и Наруто, видя домик в исполнении бывшего капитана, явно заностальгировали и принялись вспоминать ту самую особую миссию вместе с капитаном Ямато и Саем. При упоминании последнего Тензо нервно сглотнул.

Среди того, что притащили супруги Хатаке, нашлись отличные светильники, как старые масляные, так и новые на батарейках. Так что Тензо с дочуркой не грозило провести нынешний вечер в темноте.

— О, здорово, — оценила Айко, зайдя в дом.

Тут взгляд шебутного Хокаге, не успевшего познакомиться с ней чуть ранее, обратился на нее и задержался. Наруто наклонился к ней со светильником, слегка поморщился, словно что-то припоминая, потом дернул плечами и рассмеялся, так ничего и не вспомнив. Однако это заметили Какаши и Сакура, перевели взгляд на девушку, чтобы рассмотреть повнимательнее, поморгали, переглянулись и дружно подумали: «Показалось».

— Пап, а чего на меня все так пялятся? — шепотом спросила Айко, почувствовав себя несколько не в своей тарелке.

— В первый раз не налюбовались, — ответил тот, а сам подумал: «Действительно, странно. Надо бы с Какаши поговорить, у него всегда была хорошая память на лица».

Пока бывший капитан Ямато и нынешний лодочных дел мастер Такуми не впал в окончательную задумчивость, Наруто снова отвлек его разговорами. Они со старыми боевыми товарищами еще славно посидели заполночь. Видя, что хозяева начинают клевать носом, Какаши и Сакура, распрощались и собирались уходить, однако шумного Наруто было не так-то просто выпроводить. Какаши с женой едва удалось вывести его под белы рученьки из дома Ямато.

Узумаки в этот день так нарадовался, что долго не мог потом заснуть. Еще бы, и друг Саске вернулся, и капитан Ямато. И не одни, а с дочками. Жаль, Саске его к себе в гостиницу не пустил, видите ли, устал общаться. Зато зашел к капитану на новоселье.

Лопая ужин, принимая душ и собираясь ко сну, Наруто все думал, что бы такое для них еще сделать? И тут у него возникла прекрасная мысль, даже две. Он хотел немедленно вскочить с постели и кинуться исполнять задуманное, но был остановлен Хинатой на полпути от подушки.

— Дорогой, тебе рано вставать, — припечатала она, загадочно сверкая в темноте бьякуганами.

— Спать так спать… — проворчал Узумаки и отрубился.

========== Возвращение капитана Ямато. Часть 2 ==========

Юрико смотрела на толстый конверт в руках отца.

— Что это? — спросила она.

— Подарок от Хокаге, — Саске протянул конверт дочери.

Внутри оказался небольшой фотоальбом. Люди, которых увидела на фотографиях Юрико, были ей не знакомы, но она сразу же догадалась, кто это.

— Это дедушка и бабушка?

— Да, — кивнул Саске. — Твой дед Фугаку Учиха был главой клана, так что в тайных архивах Хокаге, которые хранились глубоко под землей, на нашу семейку было собрано полное досье. Вот, Наруто сделал мне копии для семейного альбома, — Саске усмехнулся.

Юрико с интересом впилась в фотографии.

— Ой, пап, ты тут такой маленький! Какая прелесть. А этот мальчик с тобой, это твой брат?

— Да, это твой дядя Итачи.

— Какие вы милашки!

— Что есть, то есть! Мы же Учихи, — хохотнул Саске. И добавил, почуяв приближение к дому одного молодого человека: — В отличие от некоторых.

Сын бывшего сенсея и этой взбалмошной девчонки Харуно не вызывал у него никакого доверия. Более того, этот наглец имел дерзость соблазнить его любимую единственную дочь, которую он всячески оберегал от всяких посягателей.

Саске открыл дверь, так и убивая взглядом Сакумо. Тот, вежливо поздоровавшись, тут же шагнул навстречу Юрико и собирался чмокнуть ее в знак приветствия, но та ловко утащила его, куда подальше.

— Давай потом, — хихикнула она, — а то у отца нервы не выдержат.

Юрико ловила момент, пока у нее «каникулы» в Конохе. Им с отцом и дядей Дзюго скоро ехать обратно. Так что она сосредоточилась на том, чтобы как можно романтичнее провести это время вместе с ненаглядным Сакумо. Но вот беда: им все время кто-то мешал. То отец или дядя Дзюго, то не в меру шумный Хокаге со своими отпрысками, то вечно таскающиеся за ним по пятам две наглые девицы Юми с Имари. Но больше всех раздражала эта гадкая Айко. Та умудрялась приходить на место свидания вперед них, словно была ясновидящей. Хотя, кто ее знает…

Самым противным было то, что Сакумо, хотя клялся и божился, что с ней у него ничего нет, вел себя с Айко более, чем приветливо, да еще иногда засиживался в доме Такуми-сана. Ну как он мог объяснить ей, что его интересуют исключительно рассказы друга его отца и бывшего сотрудника АНБУ по совместительству? Все же в свое время молодому человеку старшие многое не договаривали о том, что на самом деле происходило в Конохе вообще и во время последней войны в частности. Мастер Такуми, он же капитан Ямато, он же Тензо или Киное, оказался персонажем куда как занятным и мог порассказать парню такое, чего бы он нигде более не услышал.

Юрико на все это лишь фыркала и предлагала Сакумо поговорить с ее отцом. Вот уж кто знает всю правду о лживых интригах Конохи и других деревень! Сакумо, естественно, был заинтригован, но так уж сложилось, что с Учихой-старшим они как-то с самого начала не поладили. Стыдно было признаться, но Сакумо до сих пор его побаивался и при любой возможности старался обходить стороной, чем дальше, тем лучше. Саске, в свою очередь, тоже не горел желанием общаться с «этим щенком» и, несмотря на все уговоры Наруто и любимой дочурки, задерживаться в Конохе дольше не собирался.

Тензо, напротив, решил остаться подольше. Никакого резона торопиться обратно в рыбацкое поселение у него не было. К тому же надо было разобраться в своих отношениях с Саем, которые несколько неожиданно для него самого из мимолетного романа давней молодости перетекли в нечто более серьезное. Он даже и подумать не мог, что Сай все это время будет его дожидаться. И это при том, что официально все эти годы его считали мертвым. Однако надо было соблюдать осторожность: Айко и так уже ранее доставала его расспросами, почему папочка не женился? Она же не против. А тут снова начала, да еще интересовалась, кто такой этой Сай и что у него за дела с папой. Ну как ей объяснишь?

А еще у Тензо намечалось лечение по особой методике. Он, откровенно говоря, сомневался, стоит ли бередить старые раны, в конце концов, он привык уже так ходить и мучился от ноющей боли разве что в непогоду, но Сакура, которой было до жути интересно опробовать новую технику, пристала к нему как банный лист, дескать, не дело так себя запускать. Айко эту идею всячески поддержала, также настаивая, что папуле не мешает подлечиться. В общем, он согласился.

Через несколько месяцев Тензо ощущал себя новым человеком: он прошел особый физиотерапевтический курс, разработанный специально для его случая Сакурой при поддержке Тсунаде, который в шутку про себя называл «экспериментом». В результате он перестал кособочиться, и хромота его стала почти незаметна. И это несмотря на то, что пробыл он в таком состоянии около двадцати лет.

Все то время, пока отец усиленно лечился, Айко, так сказать, активно налаживала связи с общественностью. Она легко сошлась с Рыжей Сакурой и стратегически выгодно сдружилась с Юми и Имари, желая держать поклонниц ненаглядного Сакумо к себе поближе. Недаром она была дочерью отличного шиноби и в таких вещах уж кое-что понимала. Заручившись поддержкой последних в борьбе за парня против заезжей Учихи, та ловко надоумливала их, как насолить Юрико, постоянно мешая ее романтическим планам. Сама же она вовремя оказывалась в нужном месте в нужное время и усердно прикармливала Сакумо вкусностями своего изготовления, а также часто зазывала в гости. Несомненным плюсом было то, что, в отличие от большинства других парней, Сакумо нравился ее отцу, и тот всегда рад был его видеть. И, похоже, бывший капитан АНБУ им даже подыгрывал, хотя и опасался возможных проблем с Учихами.

***

В один прекрасный день Айко вместе с Сакумо получили приглашение на день рождения Юми. Сакумо, откровенно говоря, идти не особенно и хотелось, но Айко настояла. Как же она возвысится в глазах подруг, когда приведет туда всеми обожаемого парня! И нечего тут беспокоиться: все равно они его не уведут. Порой Айко сама поражалась своему коварству: она ведь была очень, очень хорошей девушкой.

Айко пришла пораньше, чтобы помочь приготовить угощения. Юми с завистью смотрела на то, как ловко та вместе с тетей Ханой лепит пироги и строгает холодные закуски, попутно рассказывая про то, как делала дома различные заготовки на зиму. Вскоре не только тетя Хана, папа Киба, бабушка Тсуме и все их собаки (которым перепали вкусняшки) обожали ее, но и сама Юми вместе с подругой Имари и ее мамой, подошедших чуть позже.

Когда угощение было почти готово, появилась Тен-Тен и утащила облизывающегося на пироги Кибу помогать подготавливать все остальное, а заодно присмотреть за подарком, который, кхм, вел себя немного шумно и мог испортить сюрприз. Тсуме заметила внучке, что праздник должен быть не только у хозяев, но и у собак, и потащила ее раскладывать собачьи угощения по пластиковым мискам и бумажным тарелкам.

Тем временем почти все гости уже собрались. Сакумо пришел в числе последних, подгоняемый Эмелиной. Он без особого энтузиазма вручил Юми подарок, заготовленный матерью, и поспешил пристроится в уголке с Шимой, пока девчонки не начали его терзать. Эмелина устроилась рядом с именинницей, любопытствуя тем, что той подарили. Юми похвалилась подарками и показала сережки, которые ей вручила Имари. В клане Яманака была добрая традиция носить серьги, а чем она хуже?

Пока не позвали к столу, ребята развлекались веселой болтовней и дули лимонад, время от времени показывая различные «фокусы» и хвастаясь техниками. Сакумо по просьбе девушек призвал собачью стаю. Теко и его товарищи по стае, нагло игнорируя приказ хозяина показать что-нибудь присутствующим, с радостным лаем рванули к угощениям. За собачьим столом уже задушевно подвывали песни наевшиеся нинкены Ханы под аккомпанемент старичка Акамару.

Покормив собак, Юми с чувством еще не выполненного долга принялась потчевать гостей. Родные старались не мешать ей хозяйничать, ведь это был ее праздник. Айко в это время смотрела, как все уплетают приготовленные ею блюда, и смеялась над тем, как отец Юми Киба получает подзатыльники любви от растрогавшейся бабули Тсуме. Та, закончив изливать любовь на сына, переключилась на внучку и едва не задушила ее в объятиях. После бабка Тсуме подняла бокал и открыла череду торжественных тостов и поздравлений, после которых настала пора вручить главный подарок. Когда первые отгремели, Киба произнес заветное: «Теперь ты, доченька, достаточно взрослая и ответственная, так что…» и вручил подарок от них с мамой.

Юми не верила своему счастью. Волнуясь, она открыла коробку, из которой доносились определенные звуки, и увидела милого пушистого щенка. Она так долго просила об этом родителей, но те все время отговаривались, мол, она еще маленькая, чтобы самостоятельно держать собственную собаку, а пока, если хочет, может поиграть с щенками у тети Ханы, а заодно и поучиться за ними ухаживать.

— Спасибо! — визжала от радости Юми вместе со своим щенком. — Это лучший подарок!

— Придумала, как его назовешь?

— Я назову его Ранмару.

— Гав! — одобрил щенок.

— Гав-гав! — подтвердили нинкены.

После веселье пошло полным ходом. Люди и собаки отрывались от души, играя в подвижные игры и танцуя вместе под веселую музыку. Тут уж Киба тряхнул стариной с Акамару, выделывая с ним такой «собачий вальс», что все покатились со смеху! А Юми, Имари и стая Теко так разошлись, что отдавили гостям ноги.

В конце праздника появился Хокаге. Поприветствовав хозяев и гостей и поздравив виновницу торжества, он неожиданно направился к Айко. Широко улыбаясь, Узумаки сообщил ей:

— К тебе тут пришли.

— Кто? — не поняла она.

— Увидишь, — ответил Наруто и приглашающим жестом указал следовать за собой.

На улице ожидала делегация мужчин, одетых подобно священнослужителям. Они стояли, смиренно склонив головы, пока их главный перемолвился парой слов с Наруто, после чего все дружно подняли взгляд на девушку. Айко на миг показалось, что в их глазах отобразился священный трепет. У одного даже высокая шапка чуть не слетела.

Айко недоуменно таращилась на делегацию, а та — на Айко, пока главный, собравшись с духом, наконец, нарушил молчание и приблизился к ней. Тот ее сперва поприветствовал, а потом сказал:

— Нужно провести небольшой тест, — он взмахнул рукой, по ее мановению, его люди тут же принесли сундук.

В кованом железном сундуке обнаружился еще один, поменьше, посеребренный, в том — позолоченный, а в том — деревянная шкатулка, украшенная резьбой. В ней на бархатной подушке лежал бубенчик — реликвия, освященная несколькими поколениями жриц.

— Эта вещь принадлежала госпоже Мироку, а после нее ее дочери Шион, — объяснил священнослужитель не слишком понятно. — Будьте так любезны, возьмите ее в руку.

Айко еще какое-то время постояла молча, с подозрением глядя на артефакт, пока не выдержавший затянувшейся паузы Наруто не закричал ей почти в самое ухо: «Бери, не сомневайся!» От неожиданности она схватила бубенчик и, сама не зная зачем, позвонила в него.

Далее случилось и вовсе нечто странное: Священнослужитель неожиданно поинтересовался у Айко, не может ли та, к примеру, предсказать его смерть. Та совсем обалдела от такого вопроса и заявила, что, если ему будет угодно, она предскажет ему на завтра погоду, но не более. Тот ненадолго задумался и согласился на любое предсказание, кое она сочтет нужным. Честно говоря, Айко не умела предсказывать специально. Просто обычно как-то само иногда получалось…