Человеководы (СИ) [Константин Иванович Ситников] (fb2) читать постранично, страница - 3

   Портьера колыхнулась, и в кабинет неуклюже скользнул ротмистр.

   - Господа, - торжественно, как на официальном приеме, объявил он, - облава.

   - Есть здесь черный ход? - быстро спросил Тетерин, поднимаясь и надевая шляпу.

   - А как же, ваше высокобродие, - оскалился ротмистр. - Соблаговолите следовать за мной.

   У выхода Тетерин задержался и повернулся к Сечину.

   - Так что сказать руководству? Ваш ответ?

   Сечин сунул револьвер в карман брюк, голубые глаза его весело блестели.

   - Вы меня убедили, полковник. Пишите рекомендательные письма губернатору.

   Тетерин просунул пальцы под прокладку пиджака и, вспоров ее, вынул сложенные вчетверо бумаги.

   - Здесь документы и деньги, Алексей Петрович. Вы все поняли? Наших союзников интересует детеныш. Найдите его. Я знаю, вы справитесь. И, если можно, снимите этот платок с шеи. Ну, желаю удачи!

   - Прошу поторопиться, господа, - сказал ротмистр.

   - Только за вами, полковник, - церемонно сказал Сечин, пряча бумаги.

   Наклонив голову, Тетерин последовал за ротмистром. Как только портьеры сомкнулись за его широкой спиной, Сечин быстро налил рюмку чачи и опрокинул ее в себя. Он вышел через черный ход в развалины древней Сухумской крепости. Поднялся вдоль обломков крепостной стены в скалы. Внизу, стремительно спускаясь к пирсу, колебалось белое пятно. Это спешил домой видный советский специалист, активист бело-грузинского подполья полковник Валентин Павлович Тетерин. Сечин усмехнулся, закурил папиросу и стал подниматься выше.

   Особняк вдовы Волобуевой стоял в глубине городского сада. Перемахнув через полуразвалившуюся ограду, чтобы спрямить путь, Сечин оказался прямо под раскрытыми ставнями вдовушкиной спальни. Нашарил в брюках револьвер и, отодвинув от стены булыжник, сунул в углубление. Потом подобрал камешек и кинул его в окно второго этажа. Послышалось звяканье, кто-то громко ойкнул. В оконном проеме показалось белое тело. Оно тотчас исчезло, и Сечин, весело насвистывая, не спеша двинулся вокруг дома. Дверь подалась под его рукой, он скользнул в темную прихожую и оказался в горячих, мягких объятиях.

   - Наконец, - жарко выдохнула вдова Волобуева, увлекая его в гостиную. - Скверный, ты мучаешь меня.

   - Были дела, - пожал он плечом, освобождаясь из объятий.

   Волобуева зажгла керосиновую лампу. Это была женщина в теле, с могучими плечами и широкой белой спиной, усыпанной родинками. С обеих сторон из-под пышной оборчатой сорочки выпирали аппетитные округлости. Сечин крякнул и взялся за вдову обеими руками.

   - Отстань, дурной, - слабо сказала она. - Вишь, лампа у меня в руках.

   Сечин отобрал у нее лампу и не глядя куда-то поставил. Вдова застонала, когда он сдавил ее в своих железных тисках. Она нашарила рукой диван, и Сечин опрокинул ее на спину. Она взвизгнула, царапая ему шею ногтями. Он овладел ею два раза, потом поднялся, прошелся по гостиной, открывая буфетные ящички и заглядывая в чашки. Увидел цветы в кувшине на столе, выкинул их на пол и жадно припал к носику. Вдова слабо пошевелилась на диване, пытаясь прикрыть бесстыдную наготу. Сечин покосился в ее сторону, захлебнулся и, кашляя, вытирая подбородок и грудь рукавом, снова пошел на нее. Кувшин с треском разбился за его спиной.

   Через четверть часа Сечин сидел, сыто развалившись на диване. Волобуева подбирала осколки кувшина.

   - А что твой комиссар? - лениво спросил Сечин. - Или ты такая ненасытная?

   Волобуева, как стояла, так и села, вдруг вся заколыхавшись.

   - Кто? - спросила она, вздрагивая от смеха. - Эраст Васильич? Ой, да ты ж не знаешь ничего, - спохватилась она. - С лошади он упал, еще когда в кавалерии служил. Ну и отшибло у него все. Понял теперь, дурачок?

   - Зачем же ты его принимаешь? - рассеянно спросил он, шаря по карманам в поисках папирос.

   Он вытащил из брюк какие-то мятые бумаги и принялся с удивлением их разглядывать. Из рук у него выпала пачка советских дензнаков, он подобрал ее и небрежно сунул обратно. Документ (это была справка сельского совета) был выписан на имя рязанского крестьянина Алексея Бартанова, холостого, беспартийного.

   - Конспираторы, - проворчал он, закуривая и не отрывая глаз от справки.

   - Откуда у тебя деньги, Алешенька? - спросила вдруг Волобуева изменившимся голосом, испуганным и страдальческим. -