2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
представить на войне. Но как же, черт возьми, хотелось жить!
Это были солдаты береговой охраны. Им сообщили о побоище в морских водах и приказали выставить дозоры на случай, если море кого-нибудь вынесет. Вот и дождались.
Вразвалку подошли двое – хорошо утепленные, обвешанные оружием, явно не голодающие и никогда не бывавшие на Восточном фронте (иначе не вели бы себя так самоуверенно).
– Руки за голову! – прорычал солдат. – Ноги расставить!
Майор, поколебавшись, выполнил приказ. В живот уткнулся ствол, и он охнул от боли. Солдаты снова засмеялись – вот весельчаки! Почему везде они? Куда судьба ни кинет – повсюду эти ненавистные мундиры.
В голове возникли укоризненные глаза Нины Ушаковой. Ярость ударила в голову. Он наподдал ногой по стволу автомата, сверху вниз, со всей силы. Оружие выпало из рук немца, а в следующее мгновение солдат получил в зубы и отпрянул, схватившись за челюсть. Остальные оторопели от такого «неподобающего» поведения. Сил на второй пинок не осталось. На майора набросились втроем, сбили его с ног, стали топтать. Солдаты что-то злобно выкрикивали, наращивали силу ударов. Искры сыпались из глаз, сознание балансировало на ниточке. Павел закрыл голову руками и свернулся в позе эмбриона. Его били по плечам, по почкам, отдельные удары прилетали в голову. Все труднее было сохранять сознание, но он держался, мысленно зачитывал детскую считалку. Заключительный удар был самым жестоким – словно череп раскололся. Но он молчал, стиснув зубы.
«Не могут они знать, что я русский. Одет в штатское, в карманах – никаких документов, только отсыревшая пачка английских сигарет… Впрочем, разницы нет, все равно сейчас убьют».
Солдаты отошли, и он со стоном перевернулся на спину. Русский мат застрял в горле, белый свет не увидел. Солдат, стоявший прямо над душой, передернул затвор. «Ну вот и все. Умираешь на чужбине, товарищ майор. Никто не найдет твой труп, и навсегда ты останешься пропавшим без вести», – подумал Павел.
Но что-то пошло «не так». Подошел еще один военный – видимо, младший командир – и злобно каркнул: «Оставить его!» Разочарованный солдат опустил автомат. Павла больше не били. Его безвольное тело подхватили под мышки и потащили. Ноги волоклись по кочкам и корягам – солдаты не церемонились. Боль прошла. Сознание постепенно уплывало и в какой-то момент закатилось окончательно, как ясно солнышко.
Глава 3
Память об этой ночи сохранилась частично.
Пленника не убили, хотя имели все основания. Видимо, в Европе солдаты вермахта не отличались такой свирепостью, как в Советском Союзе.
Сознание отчасти вернулось, когда Романова грузили в машину. Над солдатом, получившим в челюсть, потешались, советовали держаться подальше от полумертвых английских моряков. В сознании блеснуло: «Вот именно. Именно от английских и никаких других. Рановато еще умирать, товарищ майор, ты можешь принести пользу своей Отчизне. И не вздумай издать хоть один звук по-русски!» С этого момента он только мычал и вяло бормотал бессвязные английские слова. Он катался по полу в трясущемся кузове, а солдаты играли им в футбол, пока их действия не пресек все тот же строгий унтер-офицер. Настигло обширное беспамятство, потом стал терзать кашель.
Смутно вспоминалось натопленное деревянное помещение, где он валялся в окружении стонущих людей. Он стащил с себя сырую одежду, забросил на дощатую балку. Сердобольные люди укрыли его сухой мешковиной, под которой он трясся, а потом уснул. Организм выдержал, все ограничилось кашлем и проблемами с горлом – он с трудом произносил слова, звуки искажались, он не узнавал свой голос. В текущей ситуации это выглядело плюсом. После третьего пробуждения майор натянул на себя подсохшую одежду и снова провалился в беспамятство. Кто-то совал ему еду в эмалированной миске. Павел машинально жевал пересоленную кашу, потом давился чуть подкрашенной водичкой, отдававшей тиной.
Он находился в утепленном дощатом бараке, здесь было много соломы и тюфяков. Валялись люди – одни кашляли, другие вели беседы. Размытые силуэты блуждали по бараку. За пределами узилища звучала немецкая речь, лаяли овчарки. Это был пункт временного содержания арестованных – кого именно и для чего, оставалось неясным. В бараке говорили по-норвежски – язык был незнаком, непривычен для уха. Из хмари выплывали серые лица – небритые, мучнистые, с безжизненными глазами.
В Норвегии сопротивление нацистам было не столь активно, как в СССР, но все же народ противился оккупации – действовало подполье, вооруженные группы. Периодически фашисты отлавливали и уничтожали местных патриотов, а самых здоровых отправляли в концлагеря в качестве дармовой рабочей силы. Покойный Ларри Галлахер был в чем-то прав – арестантов содержали не в самых скотских условиях. Издевались нечасто, иногда кормили, дважды в день выводили в отхожее место – оно располагалось здесь же, помещения связывал закрытый коридор. Нужник был примитивный, представлял собой
Последние комментарии
3 часов 3 минут назад
12 часов 6 минут назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад
1 день 11 часов назад