Спойте обо мне [Никита Грудинин] (fb2) читать постранично, страница - 52

замечтался и случайно сказал:

— Люблю тебя.

Кто бы мог подумать, что такие слова могут повергнуть девушку в гнев и шок. Я прекрасно видел, что она рада это слышать, но почему-то с этим она и чувствовала злобу толи на меня, толи на себя.

— А как же твоя девушка!?

Я случайно вымолвил о своей девушке ранее, и мы около получаса ее обсуждали.

— Да, ты права… это глупо.

Она оттолкнула меня и убежала прочь из кофейни. Я не хотел терять ее и вскочил за ней, случайно ударив по кружке с кофе, что разлилось прямо на ноутбук. Я приостановился и поглядел на него, меня просто овладел паралич. Я схватился за волосы и не знал, что мне делать, но все же пересилил себя и побежал прочь из кофейни.

Только я выбежал и увидел: она остановилась посреди дороги и села — напротив нее ехал неостановимый грузовик.

Изливать жидкость

Сегодня я пришел, чтобы сдать кровь. Не ради помощи людям, нет, не думаю, все же деньги были первой причиной. Что же еще может тревожить двенадцатилетнего, так? У родителей с деньгами туго в последнее время да, как и всегда на самом деле, что-то не хочется скрывать это. Футболка затаскалась, наделалась дырками, когда-то светлые джинсы стали коричнево-зелеными от всей травы, на которой почему-то хочется лежать. Воспоминаний у меня с ними много, но не грязная одежда должна такую функцию выполнять, верно? Сейчас бы на телефон накопить, а то все что-то расшумелись о нем.

На работу грязного и худощавого пацана не берут, так что приходиться искать пути менее приятные, хотя это мой первый раз, посмотрим. Может, если я так буду по два раза в день делать, то за месяц накоплю, слышал, за это хотя бы немало дают. Я подошел к высокой женщине с морем бумаг и спросил:

— Куда можно сдать кровь, женщина?

— А ты бываешь наглым… но все равно таким милым.

Мне почему-то часто так говорят, наверное, я действительно делаю что-то не так, но что — не знаю. Женщина оказалась на удивление приятной внешне, особенно волосы белоснежного цвета, спавшие на грудь, на краях которых были привязаны белые ленточки. Она смотрела на меня по-особенному, словно кого-то во мне узнала и сразу бросила все свои дела, как и бумаги на стол. Ее приятная ванильная униформа была похожа на подушку, и мне даже захотелось спать, но она помогала мне бодрствовать, постоянно общаясь со мной.

Мы поговорили о моей ситуации, но в ответ она лишь забросала меня сложными словами о группах крови, диабете и других вещах. Я встал как истукан и не смог ничего ответить, на что она отреагировала смешком. Свезло мне с человеком: она посадила меня без всяких нужных бумаг и попросила закрыть глаза.

От нее веяло чудесным запахом разных тропических фруктов, что я чуял на рынке по дороге до дома. Это помогло мне забыться и не открывать глаза. Я представлял себя на пляжах островов, попивая дорогие коктейли, в общем, простые мечты и сказки. Что-то заставляло меня в своих мечтах приплетать и ее к ним, будто она была неотъемлемым куском этого. Почти я уснул, и она решила заговорить:

— Ты любишь кофе?

Я не открыл глаза, но был потрясен таким неожиданным вопросом.

— Не знаю. Я только слышал.

Она начала натирать мою руку какой-то мокрой ватой.

— О каком слышал?

— Хм… эспрессо.

— Хах, еще рановато для такого.

— Не заставляйте меня желать его.

Я почувствовал неприятный укол, но потом боль быстро ушла.

— То есть, ты тут не по доброте душевной?

— Не думаю.

Я почувствовал, как ее большая рука легла на мою голову, а потом начала ее гладить очень медленно и так приятно.

— А я сразу это поняла. Только увидела тебя и подумала об этом.

— Это нормально?

— Да какая разница, подумаешь, умру я от недостатка крови и что?

Я от этих слов дернулся и хотел резко встать, но этого у меня не получилось, как и открыть глаза: она прикрыла их своей ладонью.

— О чем вы говорите!? Вы то тут при чем!?

— Совсем не причем… ха-ха, просто чушь ляпнула.

Остальное время мы провели молча. Когда мы закончили, то я попросил ее показать мою кровь, но она мне отказала, аргументируя тем, что уже передала другому человеку. Мы попрощались с ней, и я пошел домой.

Через неделю я получил толстый конверт от неизвестного отправителя, адресованного точно мне: это было понятно по записке внутри.

Глупому мальчику.

Не забывай про других, хорошо? Я знаю, что ты не можешь их оставить.

В конверте лежала огромная пачка денег. Я заплакал и ушел в свою комнату.

Гнить

Век грусти и депрессии, на улицах все больше появляется человек, верующих в свою непобедимость, но, ах!.. Кто бы мог подумать: это не так. Самые жестокие неудачники с улиц становятся заключенными острова-тюрьмы: Алькатраса. Их по одному запихали по камерам и оставили гнить в своих камерах на годы. Ни разу они не видели солнечного света, капель дождя или простых облаков. Никто не заслуживал этого, лишь везунчикам удавалось выбить себе работу на улице, такие люди