Нью-Йорк. История города [Эрик Хомбергер] (epub) читать постранично, страница - 2

через реку Гудзон) Нью-Йорк обеспечил себе привилегированный выход «на Запад», получив значительное конкурентное преимущество над соперниками по торговле — Балтимором, Филадельфией и Бостоном. Великая судоходная империя Эспинуоллов, железные дороги «командора» Вандербилта, доминирующие позиции нью-йоркского капитала, судоходство и торговля хлопком расширили горизонты города. Поскольку к 1898 году Нью-Йорк стал важнейшим портом государства, а также центром индустрии развлечений и книгоиздания, идеи и ценности этого города стали преобладающими на всей огромной территории Соединенных Штатов. Первый по богатству и численности населения штат, самый большой порт, ведущий финансовый центр, лидер в национальном бизнесе и культурной жизни государства — неудивительно, что Нью-Йорк внушал страх американцам, ненавидевшим его за те изменения, которые капитал и сила коммерческой культуры навязывали остальным. Нью-Йорку не выказывали благодарности за то, что он втягивает остальную страну в сферу своего коммерческого влияния. Зато в Америке есть давняя традиция испытывать к Нью-Йорку неприязнь. Ведь он так удачлив.

Присоединение в 1898 году к Манхэттену четырех независимых муниципалитетов (Стэйтен-Айленд, Бруклин, Бронкс и Квинс), которые вместе образовали Большой Нью-Йорк, едва ли могло дополнительно укрепить позиции города, поскольку, хотя он оставался крупнейшим населенным пунктом и центром финансовых рынков, новые отрасли промышленности и новые источники богатства, а также рост численности населения в остальных регионах страны не могли не ослабить доминирующей роли Нью-Йорка в жизни республики. Но к этому времени уже сформировались основные черты облика Нью-Йорка. Этот город отличался от остальной страны. Он был многообразнее по расовому составу и по религиям, которые исповедовали его обитатели. В нем было больше жителей, родившихся в других странах. Здесь насчитывалось в десять раз больше евреев, чем в стране в целом, и в пять раз больше католиков. Но не эти демографические отличия, хотя они представляли интерес, сформировали образ Нью-Йорка, а то, как здесь делались дела, та репутация коррумпированности, которую имели городские власти, а также царившие здесь преступность, безнравственность и высокомерие. Нью-Йорк превосходил конкурентов не учтивостью и скромностью, не душевностью и чуткостью, а присущим ему голым материализмом и духом дерзкого соперничества. Для многих американцев Нью-Йорк с его небоскребами символизировал все самое современное, а консервативной и богобоязненной протестантской нации само понятие «современность» внушало глубокую озабоченность.

Нью-Йорк показал всей Америке, что современность стоит того, чтобы принимать ее с распростертыми объятиями, что небоскребы могут быть красивыми, что современное искусство восхитительно и что именно джаз и чарльстон, а не вальсы XIX столетия покоряют сердца молодых. Он распространил по всему миру ту совокупность различных ценностей, которые во многом разделяет нация: любовь к свободе, вера в свои возможности и в демократию. С другой стороны, идеалы Нью-Йорка, несомненно, были порождением той силы, которая создавала богатство города. Ведь и переселенцы, приезжавшие в Нью-Йорк, и те иностранные капиталисты, которые вкладывали огромные деньги в его акции и рынки облигаций, по сути дела, пытались найти здесь именно эти идеалы. Но привлекательность этого города, невероятное разнообразие его культурной жизни и финансовый размах ставили под угрозу социальную стабильность и привычный образ жизни тех традиционных общественных формаций, которые уже давно сложились в разных уголках мира. Бен Ладен совершенно прав, называя Нью-Йорк врагом (весьма самодовольным и энергичным) того церковного государства, которое он и его друзья надеялись создать, государства, где нет ни светской музыки, ни финансовых махинаций, а женщины не получают образования и прячут свои лица под чадрами.

«Граунд Зеро»

Нью-Йорк взбудоражен. Воют сирены и вспыхивают проблесковые маячки, мчатся автомобили без номеров. На улицах серьезного вида мужчины в солнцезащитных очках что-то говорят в микрофоны, вмонтированные в манжеты рубашек. Спустя несколько месяцев после событий 11 сентября по Бродвею летят белые фургоны группы по обезвреживанию бомб. Взволнованные полицейские вопят на прохожих и блокируют тротуары. «Что стряслось? Бомба?» — спрашивают друг друга свидетели происходящего. Через полчаса городское движение восстанавливает обычный напряженный ритм. Пешеходы, как всегда, куда-то спешат или бесцельно прогуливаются по тротуарам. Группа по обезвреживанию спокойно уезжает. Самым тихим местом города является «эпицентр взрыва» — площадка «Граунд Зеро». Это зловещее словосочетание взято из терминологии изобретателей атомной бомбы. Некогда крупный деловой центр, расположенный неподалеку от Визи-стрит, центр, у которого был свой владелец, свой архитектор и свой