Заря раздора [Кларк Эштон Смит] (fb2) читать постранично, страница - 9

усиливающимся ощущением кошмарной неудачи, Кинг схватил секиру. Юрт бросил бич и вытащил лучевой скипетр. Кинг метнул в него увесистую секиру.

Это был хороший бросок, но недостаточно хороший. Он лишь заставил Юрта покачать головой. Сверкнувшая секира врезалась в каменную кладку, полетели искры, и оружие лязгнуло о противоположную стену. Юрт навёл парализатор. Кинг увернулся. Сражающиеся девушки катались у него под ногами ― он споткнулся о них и упал назад, в кучу малу.

Юрт крикнул солдатам:

― Он там, парализованный! Взять его!

Колонной по четыре они ворвались внутрь, наставив трезубцы. Кинг метнулся, чтобы схватить Анию. Но её крепко держала Фоума; брюнетка, получившая весь силовой заряд, который парализовал бы Кинга, если бы он не споткнулся, не могла отпустить свою противницу. Кинг не мог ни разъединить, ни поднять их обеих — люк был слишком узок для этого.

Лучевой проектор снова сверкнул над головами пригнувшихся стражников. Паника загнала Кинга в машину времени. Он задвинул люк. Заряд впустую рассеялся по массивному металлическому корпусу, а трезубцы тщетно били в стены и иллюминаторы. Он толкнул рычаг обратно до отказа, запуская механизм.

Вопящие солдаты растворились в серой мгле. Когда чувства Кинга вновь пришли в норму, он снова был в своей собственной лаборатории, без каких-либо следов побоев или борьбы. Но он вернулся не совсем таким, как прежде. Он посмотрел на пустоту между руками, которые держал достаточно далеко друг от друга, чтобы сжать изгиб талии стройной девушки. Кинг покачал головой, презирая себя.

Снаружи разносчики газет выкрикивали военные новости. Он потерпел неудачу, потому что был подстрекаем той же яростью, которую отправлялся уничтожить. Но если даже люди Золотого Века поддались волне ненависти, то как мог противиться ей он, с наследием тысячи враждовавших поколений? Он позволил пустым рукам сомкнуться и закрыл глаза.

Теперь он понял, что ни один человек не может изменить то, что произошло — он никак не мог вернуться с Анией или с Фоумой в этот век. Но он принёс с собой память, и очарование Ании расцвело в его воображении. И он вспоминал о Фоуме, как об аромате, возбуждающим чувства, о пылкости, даже слабый отблеск которой тревожил его.

Он отправился перекусить и не поверил собственным часам. Учитывая период его дезориентации, казалось, что времени почти не прошло. Его изорванную гимнастёрку мог бессознательно повредить он сам.

Иллюзия? Тогда она отчасти дала ему умиротворённость и понимание, что ни один человек не может отменить то, что уже произошло. Этот запах в его ноздрях… «Выйди — говорил он ему, — оглянись вокруг»… Это благоухание не могло исходить из лаборатории…

Потом он увидел девушку, белокурую, стройную и красивую; лёгкий ветерок заставил юбку облепить её прекрасные ножки и теребил её блестящие волосы. Что-то в её профиле и походке заставило его вспомнить Анию — её взгляд украдкой и полуулыбка. Он знал, что скоро встретится с ней и обретёт то, что почти сумел принести с зари раздора.

Пока Кинг наблюдал, как заходящее солнце играет шутки с юбкой девушки, он понял, что у научных экспериментов бывают и практические результаты. Если бы она не напомнила ему об Ании, он бы ни за что не стал смотреть достаточно долго, чтобы захотеть последовать за ней…

Редактирование: В. Спринский

Перевод: Bertran

lordbertran@yandex.ru

Примечания

1

 Рашен-Хилл (Русский холм, обычно в литературе и прочем «Русская горка») — район Сан-Франциско

(обратно)