Повесть о светлом мальчике [Степан Агбанович Сарыг-оол] (fb2) читать постранично, страница - 3

мне целый кусок — семь метров — синей далембы, и мама сшила мне из него рубашку и штанишки. Это был первый нарядный костюм в моей жизни, я даже запах его до сих пор помню.

Мне очень хотелось, чтобы дети соседних юрт увидели меня в моем новом великолепном наряде. Я важно разгуливал возле юрты, задрав высоко голову, но глазами косил по сторонам, чтобы убедиться, видят ли меня люди. Вдруг я запнулся за жердь и шлепнулся в коровью лепешку. А когда вскочил — увидел, что вся грудь моей красивой одежды испачкана. Как я заревел! Прибежала мама, схватила меня и унесла к ручью. Там, прямо на мне, смыла навоз; день был жаркий, рубашка скоро просохла, и я утешился.

Как же я привязался к своему стаду! Вставал рано и каждое утро перед выходом отары на пастбище пересматривал их всех; вечером, когда стадо возвращалось, я их встречал. Если бы было можно, я бы пас их сам.

Время шло, стадо мое умножалось. Мать с отцом не раз говорили между собой:

— И вправду у мальчика есть счастье — растет его скот…

Если одно из моих животных хотели взять на мясо, я поднимал такой рев, что родители сдавались и либо брали другое, либо предлагали мне заменить мою плохую животину на лучшую. На это я соглашался, но, однако, в тот вечер, когда готовили ужин из моей хотя и променянной овцы, я требовал себе лучший кусок, будто на самом деле был хозяином еды. Старшие брат и сестры начали говорить, что из меня, наверное, вырастет скупец и кулак. Но мама научила меня отвечать такими словами:

— Когда дойдет мое стадо до ста, я даром буду отдавать вам лишних. Когда станете хозяевами юрт, приезжайте ко мне в гости, я всех вас буду угощать и одаривать. Нет, нет, я не скупец!..

Рыжий ягненок, которого дал мне дядя, стал большим и смирным бараном. Говорили, что он казахской породы. Курдюк у него был прямо с корыто. Бывало, покличу его: «Дус-дус!» (Что значило: «Соль, соль!»), он примчится ко мне. Когда есть соль — я ему дам, а если нету — почешу шею, уши, он от удовольствия даже глаза закроет и, вытянув шею, побредет за мной, будто просит: «Почеши еще…»

ПОМОЩНИК В ХОЗЯЙСТВЕ

Нас у родителей было восемь человек, еще братишка и сестренка родились после меня, так что, едва я чуть подрос, мне пришлось с ними нянчиться. В семье дела всем хватало, никто не сидел сложа руки; кроме возни с малышами, у меня находилось еще немало обязанностей: щепки собирать для костра, пасти телят, ходить за водой, кормить козлят, а вечером их переловить и привязать, жарить ячмень и просо, толочь их — это очень тяжелая работа. То, что взрослому можно за сто ударов сделать, малышу и за четыреста не осилить.

— Маленький в люльке плачет — качай! Что сидишь, как сова, выпучив глазищи?.. Принеси дров!.. Скорее за водой сбегай!.. Возьми братика да пойди из юрты поиграй. Дам тебе после тары́ со сметанкой…

Попробуй ослушаться — под горячую руку мама и прутиком угостит, живо лень забудешь. Да и братика жаль: вспотеет от крика, и у него печенка пересохнет. Он так рвется из люльки, что у него мозоли от ремней, которыми он к ней привязан. Мозоли на руках, на ногах — он так хочет на воздух, к свету, в глазенках мольба, рот с четырьмя, как у суслика, зубками раскрыт… Посажу его к себе на шею, он обхватит меня холодными мягкими пальчиками, начинает нетерпеливо подгонять меня ножками и криками:

— Че-че!..

После прогулки мама по обыкновению встречает нас ласковыми словами:

— Ох, мои плохонькие детишки, как друг другу помогают! Глядите, люди добрые, мой сынок Ангыр-оол как мне помогает! То-то мне теперь как легко будет!

— О мама, наш маленький у меня на спине совсем спит. Я его ни разу не снимал, чтобы не разбудить, пусть хоть плечи отвалятся, не сниму… Ой, он мне на спину горячий ручеек пустил… А на человека он говорит: «Чу-чу!» — и ногами меня подгоняет. А когда я делаюсь ленивым бычком и побреду медленней, он меня начинает кусать своими зубками… — так я рассказываю маме о всех трудностях своего путешествия, надеясь получить тары́ — толченого пшена со сметаной — побольше.

Пасти ягнят и козлят куда труднее, чем взрослых овец и коз, потому что они глупые, только играть умеют. Пасутся — и вдруг разбегутся все и даже в пляс пускаются, словно ветром их развеет в разные стороны. Увидят пробегающую собаку или тень пролетевшего коршуна — и всполошились. Да и как они пасутся — просто играют: бодаются, прыгают, во все стороны вертят своими глупыми головами, а если и схватят траву — так оказывается, что они тоже просто резвятся, а не едят по-настоящему. Случается, подберется к ним волк, начнет ластиться, помахивать хвостом, заигрывать, подползая все ближе. А малыши и рады, заблеют, растопырят уши и доверчиво подбегают к хищнику. А уж как дойка начинается, тут уж вовсе их невозможно пасти, привязывать приходится.

Соревнуясь с соседскими мальчишками, какие только работы не делаешь!.. Ведь когда ты хорошо выполняешь свои дела, об этом весь аал знает, даже проезжие об этом узнают,