Отстойник [ДИКИЙ НОСОК] (fb2) читать постранично, страница - 3

наконец, добралась до тамбура и обнаружила там лишь открытую настежь дверь. Она легонько и абсолютно бесшумно покачивалась.

«Они спрыгнули,» – поняла Лючия. И вот тут ей стало по-настоящему страшно.

Неожиданно туман исчез и наступила ночь. Вместе с ним исчезли все звуки. Поезд двигался в полной тишине. А такого не могло быть потому, что не могло быть никогда. Эта лязгающая железом, воняющая дымом, грохочущая и пыхтящая машина должна быть оглушительно громкой. Должна быть, но не была. Синьорина Фантоцци слышала только стук собственного сердца.

В открытую дверь тамбура девушка видела ночь – безмятежную, луноликую, с щедрой россыпью южных звезд на бархатно-черном небе. Невероятно. Сколько же времени прошло? Поезд двигался на удивление медленно и плавно. Перед глазами потрясенной синьорины проплыл деревенский дом, большой неухоженный сад, дорога, пересекающая железнодорожные пути, опущенный шлагбаум и потрясенный до глубины души человек средних лет в неизвестной Лючии униформе, судорожно вцепившийся в него.

Они встретились глазами и несколько мгновений смотрели друг на друга не отрываясь, пока поезд тащился мимо неизвестного ночного полустанка. В свете луны начищенные до блеска пуговицы форменного кителя незнакомца сияли, как бриллианты, фуражка с надписью на незнакомом Лючии языке приподнялась над головой вставшими дыбом волосами. Возможно, у синьорины Фантоцци тоже встали бы дыбом волосы, знай она, что поезд движется по насыпи с давным-давно разобранными путями по бескрайним просторам Российской империи.

Станционный смотритель – человек напрочь лишенный воображения, лицезревший сие чудо по причине хронической бессонницы, потерял покой и сон навсегда, окончив свои дни в «желтом» доме. Потрясение оказалось слишком велико. До утра он ползал на коленях по насыпи, шепча: «Как же так? Ведь даже трава не примята?» Там его и нашла рано поутру супруга – в шоковом состоянии, с безумными глазами, несущего сущую околесицу про старинный поезд, клубы дыма и юную красавицу.

Поезд же вновь въехал в светящийся туман и исчез. Лючия снова потерялась во времени и пространстве, не понимая где она и как давно. В одном девушка была уверена твердо: когда поезд снова выедет из тумана – она спрыгнет. Устав, Лючия присела на ступеньку. Поезд по- прежнему двигался медленно и бесшумно, словно плыл по воде в полный штиль. В какой-то момент свечение усилилось настолько, что синьорина вынуждена была зажмурить глаза. А когда открыла, то увидела прямо перед собой целую толпу оборванцев самого дикого вида.

«Господь Всемогущий, смилуйся! Где же это я?» – мысленно взмолилась Лючия, нащупав под блузкой распятие на золотой цепочке. Она не была слишком религиозна, но, как всякая порядочная девушка мечтала о пышном венчании: платье с длинным шлейфом, церковь, наполненная нежным ароматом роз, завистливо-восхищенные взгляды подруг и, конечно же, жених – непременно высокий, статный красавец, не сводящий с неё обожающих глаз.

Непонятно было, день здесь или ночь потому, что поезд проезжал вдоль крытого перрона необыкновенной красоты с мраморными колоннами, огромными, сияющими люстрами, лепниной и позолотой, словно это была не железнодорожная станция, а театр или палаццо. И как в таком чудесном месте оказались все эти люди? Разумеется, синьорине Фантоцци и раньше доводилось видеть бедняков и нищих в лохмотьях, но лохмотья эти – грязные и заношенные до дыр были, по меньшей мере, пристойной длины и скрывали наготу их обладателей. Такого же количества полуголых людей Лючии видеть никогда не доводилось. Здесь были женщины с абсолютно голыми ногами, лишь в коротких панталонах разного цвета, женщины в одних маленьких комбинациях на тонких бретельках вовсе без платьев сверху, женщины в мужских брюках, столь узеньких, что они непристойно облегали ноги, будто вторая кожа и стриженные так коротко, будто недавно переболели тифом. Быть может, этот тот самый дом, куда ходят мужчины? Даже думать об таком месте, вызывающем жгучее любопытство, было неприлично. А уж о желании поглядеть на него хоть одним глазком не стоило рассказывать даже ближайшим подружкам. Однако, мужчины на перроне тоже присутствовали – в нелепо коротких штанах, выставляющих на всеобщее обозрение их волосатые ноги, в рубашках без пуговиц и рукавов, в объемных туфлях странного цвета и вида со шнурками. Все эти диковинные оборванцы, преодолев минутное изумление, ощетинились какими-то маленькими черными коробочками, наставив их на Лючию, так, что чувствовала она себя в этот момент, словно мушка под увеличительным стеклом.

Щеки синьорины Фантоцци при виде этого вертепа стыдливо покраснели. Казалось, уже ничто не способно её удивить при всех виденных сегодня странностях, но пассажирам Московского метрополитена, ожидающим состав на станции «Комсомольская», это удалось. Настолько, что Лючия напрочь позабыла о своем намерении спрыгнуть с поезда.

Вспомнила, лишь когда снова оказалась в тумане. Сколько она уже