Поединок (СИ) [Олег Джулианович Мейдерос] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »
Мы стали путешествовать вместе. Я заботилась о Нине, защищала ее от насмешливых и недобрых людей. Я привязалась к ней. И однажды поняла, что устала от странствий. У меня есть родина и земляки, которым тоже нужна чудесная повитуха. Призрак погибшей дочери отпустил мое сердце.
Так я думала.
Вдвоем, возвращались мы с чужбины по следам былой беспечной моей славы. Мы шли, и, чем ближе становился родной край, тем яснее понимала я - домой дороги нет. Потому что те новорожденные, которых когда-то вырвала я из когтей смерти, выросли и превратились в чудовищ. Один зарубил топором собственную мать, другой в пьяной драке зарезал двух подельщиков и молоденькую дочь кабатчика, случайно подвернувшуюся под руку. Третий поджег амбар с общинным зерном, заперев в нем старосту с семьей, а четвертый подался в разбойники. Так или иначе каждый из спасенных мной некогда от неминуемой гибели приемных детей принес новую смерть в этот мир. И я, я была тому виной.
Никто меня не упрекал, кроме собственных моих демонов, и слава о моем таланте продолжала греметь. Но я решила - никогда больше. Ни одному новому, обреченному умереть новорожденному, не дам я возможности избежать судьбы. Ни одного нового злодея не поднимут к свету мои руки.
С тех пор ведем мы с Ниной скитальческую жизнь, ибо, стоит нам задержаться в какой-нибудь деревне на день-другой, как дар мой уже просится на волю. Мой дьявольский дар. Теперь-то я знаю.
Точно дикие, запаленные погоней звери, бежим мы с Ниной в леса, и бродим по ночным дорогам, как неприкаянные призраки. Потому что я решила - больше никогда.
Но рок сильнее людей.
Вдвоем с Ниной мы помогаем Марусе встать на четвереньки. Девочка моя возбуждена, озадачена, но дело свое знает четко. Я научила ее ассистировать. Мой дар ее научил.
Нина удерживает роженицу, пока я двумя пальцами вправляю пуповину. Нина переворачивает Марусю, укладывает ее на спину.
- Тужься! - говорю я.
Палка скрипит на зубах роженицы.
Не открывая глаз, я вижу мокрую головку, выдвигающуюся наружу меж растопыренных ног матери. Мышцы сжимаются, проталкивая крошечное тельце все дальше и дальше в чужой, враждебный мир. Я бережно придерживаю головку, уберегая ее и материнские ткани от повреждений. Веки мои плотно зажмурены, под ними - колючие, белые звезды. Я ничего не вижу, кроме них, и только знаю - смерть стоит у плеча, опаляя стылым дыханием кожу на шее. Смерть, что пришла забрать с собой сына и мать. Она не уйдет без них.
Но почему, ведь я же - здесь?!
Я не понимаю...
Головка выпрастывается, Маруся рычит, Нина внимательно смотрит, я держу. Еще немного, несколько мощных сокращений матки, и младенчик, как мячик, выскочит из уютного материнского чрева, и, очутившись вдруг в холодной внешней среде, наморщит мокрое красное личико, скуксится и... задохнется. А несколько судорожных вздохов спустя у его юной мамки, Маруси, дочери Матвея Коробейника, откроется кровотечение и она умрет. Я не смогу ее спасти.
Но почему, почему?!
Я открываю глаза вновь и вижу сосредоточенный, почти разумный взгляд Нины.
- Ннн, - говорит она, и придерживает роженицу за плечи. - Ннн, ма. Ма-ма.
"Нина!" - думаю я с изумлением, внезапно поняв. Она назвала меня матерью, впервые за все время наших странствий сумев выговорить нечто осмысленное. Она - беспомощная в своем слабоумии, невинная добрая уродица, девочка, не видевшая от жизни ничего, кроме побоев и насмешек. Когда я взяла ее к себе, когда стала путешествовать с ней, она не умела ничего, но быстро училась. Тому, чему могла. Тому, научиться чему позволяло ее жалкое уродство. Лишенная разума и речи, она жила, не ропща на судьбу, и радовалась каждому утру, каждому птичьему звону, тонкому льду заморозков и первым ручьям оттепели. Она жила, ни на что не жалуясь.
Я, одаренная силой, наделенная способностью рассуждать и выражать мои мысли вслух, делиться ими с другими людьми, делиться с ними чудесным умением своим, могуществом побеждать смерть, - я роптала. Дочь моя умерла в ясном младенчестве, не успев увидать меня, не успев запомнить, и я, возроптав, поклялась никогда больше не позволить ни одному младенцу умереть. Я восстала - вопреки смерти, вопреки судьбе, - восстала и сумела победить во многих схватках, но за все надо платить, не так ли? Пусть даже не мне. Маруся, эта стонущая под моими руками юная женщина, которая так старательно тужится сейчас и пыхтит, как мощный паровой котел, - она стала жертвой чужой похоти и
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (8) »
Последние комментарии
1 час 25 минут назад
3 часов 42 минут назад
18 часов 23 минут назад
18 часов 24 минут назад
23 часов 42 минут назад
1 день 3 часов назад