Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
слезы, я постепенно успокоился. Воины не плачут, они смеются смерти в лицо. А то, что мы выжили было похоже на сон. На кошмар, из которого выбираешься дерганным и мокрым.
Кирка захрипела, зверек оставил ее голову в покое и сел перед ней заглядывая в ее лицо.
— Ня? — видимо он опасался называть ее так, после гневной отповеди.
— Кирка, — прокаркал я, хотя после травяного настоя мой голос был уже более привычным.
— Кика? — переспросило существо.
— Ну хорошо, что не кака, — хохотнул непроизвольно, подходя к ней с остатками жидкости в кувшине.
Губы женщины были приоткрыты, зубы крепко сцеплены, между ресницами просматривались белки глаз.
Что ж, мы в одной лодке. Я опустился на колено и смочил ее губы из кувшина, пролив несколько капель на зубы.
Она рвано вздохнула, прорываясь в действительность сквозь собственный Армагеддон, вызванный сельвой.
— Кика, Кика, Кика, — заголосило существо под моим локтем и принялось трясти остатки платья на груди Кирки.
Я наблюдал, как лицо женщины переливается образами, словно она проживает жизнь. Точно, память вытаскивает Я сквозь воспоминания.
Я подхватил ее на руки и понес в сторону низкого ложа.
Паршивое возвращение у нее будет, и не мешало обустроить ее хоть с минимальным комфортом.
— И куда нас занесло, милая волшебница, — спросил у нее, укладывая ее голову на валике подушки.
— А кубок, у тебя, похоже, еще тот якорь.
Зверек выскочил на стол. Сложил лапки и своими глазищами уставился в мою сторону.
— Мона?
Лапки переминались возле сочного бока круглого светло желтого фрукта.
— Да бери ты, чего мнешься.
Он счастливо зачавкал, вгрызаясь в мякоть, разливающую запах муската и шоколада.
— Вот и хорошо, — выдохнул решению еще одной проблемы поиска пропитания этому малышу.
— Осталось последнее, — назвать.
Но не успел я закрыть рот, как пушистик отвалился от фрукта и выдал — Юи-юи и постучал себя лапкой в грудь.
— Не все так просто в датском королевстве, констатировал я, понимая, что животное, не только говорящее как попугай. Следовало признать Юи-юи разумен, а значит в кого он вырастет сложно предположить.
Кирка застонала. Я приложил кувшин к ее губам, и она начала пить маленькими глотками.
Отодвинув кувшин, был встречен распахнувшимися глазами женщины. Пытаясь сфокусировать на мне взгляд она хрипло выдохнула, — кажется, Амир, ты спас мою жизнь.
Я похлопал ее по впившейся в кубок ладони, — не стоит благодарности, сочтёмся когда-нибудь. И без твоего предупреждения мы бы точно остались в сельве оба. Отдыхай, нам выделили королевские апартаменты.
Часть 2
— Кто посмел, — рычало и бесновалось черное существо с горящими желтыми глазами. Оно с невероятной скоростью перемещалось по огромному залу, развевая рваными лохмотьями, которые были когда-то богатой мантией, а теперь же походили на перья старого ворона.
Голову существа украшала вычурная маска, более всего похожая на голову этой птицы, с длинным клювом.
В прорези для глаз смотрели пылающие безудержной яростью и психической ненормальностью янтарные зрачки.
— Они поплатятся, все поплатятся.
— Нарушили первыми, — зашипело эхом под стрельчатыми сводами утопающего в темноте зала.
Слегка успокоившийся Ворон начал снова носиться из стороны в сторону и брызгать во все стороны желчью и злобой.
В такие моменты замок вымирал. Слуги прятались, воины уходили подальше, находя не существующие дела, и только первый советник оставался в своем углу и из-под глубоко надвинутого на глаза капюшона наблюдал за метаниями того, кто когда-то был человеком, а теперь, верховным правителем Нижнего мира — Черным Вороном.
Наконец хаотический путь привел правителя на трон. Он запрыгнул на высокий насест с ногами, и как нахохлившаяся птица, уставился в угол советника.
— Нарушили первыми, — опять донеслось оттуда.
— Хватит, — металл прорезался в голосе сидящего на троне. — Не стоит недооценивать Верхних. Наместники совершенно отбились от рук. Как он додумался праздновать день рождения, поднявшись на поверхность со своей семьей. Эти олухи хоть додумались не тащить с собой своих женщин.
Приступ злобы отпускал правителя, и он уселся на троне более по человечьи, вытянув длинные ноги в богатых сапогах, поблескивающих вышитыми каменьями и кованными гранями острозаточенной шпоры.
— Ступай — скомандовал он советнику, надеясь остаться один. Шуршание уползающего прошелестело и затихло. Он прокаркал заклинание, и защита засверкала кровавыми отблесками, запирая зал ото всех остальных.
Он снял маску и потер переносицу, склонив голову и спрятав лицо под упавшими длинными черными прядями. Они прикрыли одну серебристо-белую, которая словно женская ладонь мягко провела по его щетинистой щеке.
Из-за трона выступила высокая женская фигура.
Не поднимая лица, правитель подхватил рукой маску и спрятался за ней, как за щитом.
Последние комментарии
1 час 14 минут назад
1 день 10 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 16 часов назад
2 дней 17 часов назад