Дразнилки (СИ) [Александр Александрович Матюхин] (fb2) читать постранично, страница - 1

Дразнилки

Пролог

– А Лёва выйдет?

Мальчишеский голос вырвал Ивана Борисыча из дрёмы.

– Что? Какой Лёва? – он мотнул головой, разгоняя остатки нелепого сна. Приснилось будто на улице февраль, а Иван Борисыч не закрыл окна: за несколько минут в квартиру намело снега, который таял рыжими кляксами вдоль батарей, на подоконниках, на диване и даже на телевизоре.

Но на самом деле сейчас был конец июля, оглушительная жара – такого душного лета Иван Борисыч не помнил давно. Кондиционер не справлялся, приходилось открывать окна, чтобы вечерняя прохлада хотя бы немного вытесняла жар из квартиры.

– Нам бы Лёву! – звонко крикнули с улицы. – У нас клюшки есть, пусть шайбу захватит! И шарики!

Старенькие электронные часы на телевизоре показывали половину второго ночи. Гулять в такое время?

Или это туристы, решил Иван Борисыч. На юге всё лето так: с мая по сентябрь не продохнуть от приезжих. Шляются на море, по кафе и ресторанам, устраивают полуночные посиделки на лавочках и в парках. Музыка из колонок, а ещё караоке, гитары, пьяные песни. Наплевать им на всех и вся.

Он прислушался к темноте, к улице. Если сейчас музыку врубят – пойдет ругаться. Где-то в шкафчике в коридоре лежала бумажка с номером участкового.

В квартире было темно и пусто. Иван Борисыч частенько засыпал в кресле перед телевизором (автовыключение – чудо техники!), а уже среди ночи перебирался в спальную комнату. Иногда так и просыпался с утра в кресле, с затекшей шеей и ногами, скрюченный в три погибели – давно уже не молодой и не прыткий.

– Где же ты, Лёва? – мальчишеский голос разорвал тишину. Что-то звонко ударилось о стекло. По полу прокатился камешек.

Иван Борисыч вздрогнул от неожиданности. Остатки дрёмы стерлись.

– Что за бред? – проворчал он, поднимаясь. Нащупал тапочки, неторопливо и даже с опаской, подошел к окну.

На улице через дорогу горел одинокий фонарь. Под фонарем кто-то стоял. Невысокого роста, подросток – пухлый и со странной вытянутой головой. С пятого этажа особо не различить подробности. Может, наркоман какой? В их районе кто только не водился в последнее время.

– Лёву позовите! – крикнул подросток, едва Иван Борисыч выглянул.

Захотелось тут же отпрыгнуть обратно вглубь квартиры, а еще лучше – закрыть окна, шторы, спрятаться… Что за глупости?..

– Нет здесь никакого Лёвы, – крикнул Иван Борисыч, злясь на себя за минутный испуг.

– Как же нет? А разве тот жирный, который поезд пассажирный, больше здесь не живет? – подросток рассмеялся, – Позовите его погулять, пожалуйста. Мы ненадолго!

– Вали отсюда, – пробормотал Иван Борисыч. Он вдруг вспомнил о каком Лёве идет речь.

Увидел, что в свете фонаря мелькают белые хлопья, будто с неба сыплет снег. В конце июля на побережье Чёрного моря.

Парень сделал несколько шагов, выходя из тени. Земля вокруг него – и это тоже было хорошо видно с пятого этажа – покрылась густым серебристым инеем.

Парень было одет в пухлую зимнюю куртку.

И ещё эта его странная шляпа…

– Раз не зовете, я сам зайду, хорошо? – спросил парень весело и громко. – Мне просто Лёва нужен. Ничего личного!

Кажется, из пустых глазниц его сыпались извивающиеся черви.

Иван Борисыч отшатнулся от окна, задернул шторы и стал пятиться до тех пор, пока не уперся в кресло. Ноги подкосились, он рухнул, обхватив голову руками. В квартире стремительно холодало. С легким треском ламинат на полу покрывался льдом.

В дверь постучали.

– Я за мячиком! – сказали из-за двери. – Откройте же, ну.

Часть первая. Глава первая

1.

Таксисты набросились на Лёву Выхина, как голодные собаки. Он всегда о них так думал: одинаково наглые, лохматые, агрессивные и неразборчивые. Ну откуда, скажите, у него могут быть деньги на такси? Посмотрите на эти линялые джинсы, потрёпанные туфли с облупившимся на носках дерматином, на старый армейский вещмешок, давно не чёсанные волосы и грубую щетину, которая несколько дней не видела бритвы. Решительно, нет.

– Меня ждут! – торопливо бормотал Выхин, хотя его, конечно же, никто не ждал. Сработало чувство какой-то провинциальной неловкости. – Дайте пройти, ну же.

Он проскользнул между стеклянных дверей вокзала и тут же вляпался в удушливую августовскую жару. Тяжелый воздух будто заталкивал его обратно, под кондиционеры, пусть и к таксистам, но зато в прохладу. Выхин разом вспомнил, как уезжал из этого крохотного южного городка в двухтысячном году – тоже в августе, на изломе лета – забрался в вонючий районный автобус и укатил сначала в Адлер, а оттуда самолётом в Москву. Тогда тоже было нестерпимо жарко, ломило в висках и сохло во рту. Ещё он надеялся никогда больше не вернуться, но, как это часто бывает, обманывал сам себя.

Справа за забором растянулись змейками старые вагонные составы, а сразу за ними вспучились изумрудные