Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
Кто эти люди — наши или чужие, и кого ищут? Крадутся осторожно.
Самсоненко не выдержал:
— Кто идет?
— Свои, — прозвучал сиплый голос командира разведвзвода Воробьева.
— Вы откуда? — спросил я.
Воробьев показал рукой в ту сторону, откуда была слышна стрельба.
— Что там произошло?
— Ничего особенного, в одном месте напоролись на засаду. Была засада — и нет.
Только сейчас я разглядел еще две фигуры, маячившие невдалеке. Один из встретившихся Воробьеву в лесу оказался командиром организующегося партизанского отряда, другой — местным жителем.
Командир, пожилой плечистый мужчина, рассказал все, что знал, об обстановке на фронте. Она была тяжелой: войска по всему Юго-Западному фронту отходят. Но Харьков держится, хотя в немецких листовках сообщают, что его уже заняли. Развернув карту, я нанес пункты, которые мы должны были пройти. Командир партизанского отряда предупредил:
— Большак переходите осторожно. По нему непрерывно идут машины с солдатами, танки и орудия. Все это движется в сторону фронта, а оттуда — подбитая техника и раненые. А это вам проводник, — показал он на молчавшего все это время колхозника. — Пожалуй, теперь и все…
— Спасибо тебе, батя, — поблагодарил я командира.
— Удачного вам выхода. После большака вас встретит наш человек.
Мы распростились с ним и направились в сторону Хорола. Шли только полевыми дорогами, оврагами и перелесками, в основном ночью. Днем — только в туман. Дневки проводили в укрытиях.
В ночь на 2 октября прошли окраинами Хорола. Было темно, небо затянуло сплошными тучами. Город словно вымер, хотя мы знали — в центре располагается фашистская часть. Самсоненко посмотрел на часы. В эту минуту за песчаным пригорком показался связной. Он доложил, что мост через Хорол свободен.
Вскоре наша колонна бесшумно прошла по мосту и растворилась в ночной темноте…
С приближением к фронту идти стало тяжелей — расположение противника стало плотнее, дороги перекрыты. Единственный выход — действовать осторожно, спокойно и решительно. В ночное время шли ускоренным маршем, с рассвета занимали оборону, высылая разведку. В начале октября, выбравшись из векового леса, оказались на западном берегу реки Псел. Изнуренные люди еле держались на ногах. Признаться, я тоже устал, но виду не подавал. Наконец-то мы добрались до реки.
Одиннадцать дней и ночей длился наш рейд по вражескому тылу. Сто шестьдесят километров прошагали бойцы, пробираясь к линии фронта, оставалась последняя водная преграда. В то утро над нашими головами в течение часа то в одну, то в другую сторону пролетали тяжелые снаряды. Похоже было на артиллерийскую дуэль. Значит, передовая недалеко. Мы расположились в кустах на берегу Псела, когда заметили невдалеке пасущихся лошадей. Подошли к пожилому конюху, сидевшему на взгорке, — скрываться было ни к чему.
— Наши близко? — спросил его полковник Самсоненко.
— Тамочки, — конюх ткнул пальцем в сторону противоположного берега.
Сразу же возникла мысль — форсировать речку хорошо бы, не теряя времени.
Конюх объяснил, что в селе чуть ниже по течению есть полуразрушенный мост. Это был выход из положения. И вот мы выходим к своим, все невзгоды позади. Как в калейдоскопе, промелькнуло все, что пришлось пережить за эти одиннадцать дней на земле Украины. Котел у Оржицы, куда без передышки била тяжелая артиллерия, обрушенные дома, горящая вперемешку с осколками земля, смерть товарищей и этот казавшийся нескончаемым марш, в котором голодные, выдохшиеся люди, несмотря на все тяжести и потери, сохранили стойкость и мужество.
ЗАРЕВЫЕ ВСПОЛОХИ ПОБЕДЫ
Осень — зима 41-го года была суровым испытанием для нашей страны. Враг продолжал наступление по всему Восточному фронту, сосредоточивая главный удар на Москве. Огромное количество войск и военной техники двигалось на восток. Превосходство оставалось на стороне противника. Советские войска вынуждены были отходить на широком фронте к Волге — юго-восточнее Калинина и с рубежа реки Ламы южнее Московского моря. Мы вынуждены были оставить Киев…
Офицеры группами направлялись под Москву со всех фронтов. Я с офицерами штаба ехал в Воронеж, где располагался штаб командующего фронтом Маршала Советского Союза Тимошенко. Все мы хотели как можно скорей попасть под Москву.
…Воронеж — мой родной город. Всего в нескольких километрах от села Васильевки, за рекой Хопер, неприметный, но близкий сердцу уголок, где я родился и вырос, где прошли мои детские годы. Там вокруг жили люди, которых я помнил и знал, сколько знал и помнил самого себя. Мохнатый лес тянулся вдоль реки Хопер, а на берегу стояли домики, покрытые соломой «под расческу». Лес прорезали поляны, овраги.
В зимнюю пору среди сугробов ленточкой вьется дорога от Кисельного кордона до Нижнего Карачана. По ней всегда тянулись обозы с лесом.
Левее поля заливные луга, покрытые глубоким снегом. В середине —
Последние комментарии
3 часов 12 минут назад
5 часов 45 минут назад
6 часов 14 минут назад
6 часов 20 минут назад
36 минут 48 секунд назад
9 часов 23 минут назад