Та сторона [Вячеслав Яковлевич Шишков] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (10) »
— Анна!.. — сказал однажды Василий. — Хорошо бы, Анна… Та молчит. Тихо Василий начал, просительно. Анна сердито вздохнула. — Неужто, Анна, тебе не жаль?.. Одна живет… Куда попала?.. Плохо… Одной, Анна, борони бог, как плохо! Анна выхватила изо рта трубку, сплюнула. Василий опустил глаза и долго рассматривал на своих ногах чикульманы. — Вот бы ей тут жить… Возле нас… Мне ее не надо, Анна… Мне тебя надо… А она — так… родня… Анна быстро схватила палку и со всего маху ударила подвернувшуюся собачонку. Василий взглянул на Анну и тотчас же боязливо опустил веки. На другой день он взял двух собак, чтобы идти на медведя. Голубое небо ласково глядело на него. Снег полыхал под солнцем, слепил глаза. Василий зажмурился, потянул в себя свежий морозный воздух, и все в нем заиграло. «Скучает баба… пойду, навещу», — радостно подумал он, поправил красную повязку на голове, оглянулся на чум и быстро зашагал. Собаки весело скакали, барахтаясь в сугробах. — А не видал ли ты учуга-оленя? — Нет, не видал… Ты как? — Василий даже попятился. И они направились с Чоччу к ней в чум. Шли всю дорогу молча. Тунгуска печальными глазами, крадучись, посматривала на Василия и тихо вздыхала. А дома, в чуме, стала свежевать белок. — Вот все одна бьюсь. Волки прибежали, — сроду не было — прибежали, оленей распугали. Убила трех. Она оправила костер и откинула назад черные косы. — Хожу-хожу по тайге — устану… Приду домой — нет никого… Был муж — нету… Был Василий — Анна отняла… Ну, каково живешь? Славно ли живешь? Рад ли? — Маленько рад, маленько не рад… Василий тер рукою лоб, сдвигал и расправлял брови, крякал. Ему надо много толковать с Чоччу… Надо бы самое-то главное сказать, чтобы поняла, надо хорошо языком повернуть: пусть Чоччу успокоится — он ее не бросит. — Я… я… ничего… Вот Анна только… Василий больше ничего не мог сказать. Он в раздражении больно прикусил язык, на глазах слезы выступили. Очень плохой язык, не может вертеться как следует, не может толковать все чередом, по порядку, чтобы складно и мудро, как у шамана. — Языком вертеть не смыслю… — Василий высунул окровавленный кончик языка и указал на него пальцем. — Тут много, — хлопнул он себя по лбу, — тут того больше, — дотронулся он до сердца, — а язык дурак!.. Прямой дурак, заплетается в зубах, как лисий хвост в трущобе. Василий опустил голову и засопел. Он все слова расшвырял, а новых не накопилось. И уж до самого вечера сидел молча. Он с любовью разглядывал каждую вещь в чуме. Вот иконка маленькая, закоптелая, висит на жерди, а рядом с ней лесной шайтан, звериный хозяин, Боллёй-батюшка, с бисерными глазами. Вот кумоланы, вот для костра рогульки, и все знакомое такое, близкое… свое… — Ты совсем ко мне? — спросила Чоччу. — Что ты! Как? — испугался Василий и быстро встал. — Пойду… А то… — Да, ну-ну? — удивилась тунгуска. — А я одна? Когда она подняла голову, Василия не было.
Другому надо день идти, а Василий в
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (10) »
Последние комментарии
17 часов 17 минут назад
23 часов 40 минут назад
23 часов 48 минут назад
1 день 16 минут назад
1 день 20 минут назад
1 день 20 минут назад